Полная версия
Зеркальное возмездие
«Покров! – промелькнуло вдруг в голове Яны. – Ведь на Покров во все времена девушки гадали на суженого!»
И она стала лихорадочно припоминать все, что она знала о гаданиях на женихов.
Варианты с бросанием башмака за ворота, с петухом и с поленьями Яна отбросила сразу, как неприемлемые в городских условиях.
Наиболее реальными показались ей гадание с зеркалами и гадание на снах.
Но для гадания на зеркалах у Яны сейчас не было сил: слишком уж были напряжены нервы после борьбы с лунным лучом и горестных воспоминаний о несчастной любви.
Поэтому она и выбрала гадание на снах, поскольку в этом случае особенно ничего и не надо было делать.
Гадание на снах было простым и безыскусным. Достаточно было сказать перед сном: «Покрой землю снежком, а меня женишком» – и ложиться спать, ни с кем не разговаривая после произнесенного заклинания. И если приснится девушке суженый, то значит, в этот год она должна выйти замуж.
Ну что ж, – решила Яна, – пожалуй, мы так и поступим. Набрала в рот побольше воздуха и нараспев произнесла заветные слова: «Покрой землю снежком, а меня женишком».
После чего погасила везде свет, улеглась в постель и закрыла глаза.
Вертелась, вертелась, но уснула лишь под утро.
И приснился ей странный и удивительный сон. Будто бы идет она по зеленому цветущему лугу, вокруг – ни души. Не слышно щебетанья птиц, только легкий ветерок колышет стебельки трав, играя колокольчиками, васильками, белыми фиалками и незабудками..
Яна ступает по мягкой траве осторожно, словно боясь нечаянно наступить на что-то очень хрупкое Идет, а сама внимательно глядит себе под ноги, беспокоясь, не наступить бы на это «что-то».
Увидав соцветие анютиных глазок, затерявшихся в густой траве, Яна обрадовалась.
Наклонилась, чтобы сорвать цветок и вдруг с изумлением заметила, что это и не анютины глазки вовсе, а большой красивый медальон, сплошь усыпанный драгоценными разноцветными каменьями.
Удивление Яны все возрастало, она протянула было руку, чтобы взять медальон, как вдруг услышала громкий раскатистый, словно эхо, мужской голос: «Четыре танаима вошли в Сад наслаждений: Бен Асаи ослеп, Бен Зома сошел с ума, Ахер все спутал и потерпел неудачу. Лишь Акиба вошел туда с миром и вышел с миром».
Яна в испуге отдернула руку от медальона и оглянулась.
Но вокруг по-прежнему не было ни души. Только цветов на лугу стало значительно больше, и распускались они прямо на глазах – махровые пионы, нежные розы, голубые и белые гортензии. Качая головками, они ласково начали напевать:
«В Природе все Любви подвластно,
Ей свыше Миссия дана –
Ежеминутно, ежечасно
Людские единить сердца.»
Защебетали птицы. Постепенно их пение, а также волшебная песенка цветов вдруг стали громче.
Яна в изумлении оглянулась и не узнала прежнего луга: вместо него перед ней раскинулся теперь цветущий сказочный сад!
Огромные орхидеи, хосты, подофиллумы, «царские кудри», анемоны, клематисы… Все они источали тончайшие ароматы и звенели, словно тысячи малюсеньких хрустальных колокольчиков, очаровывая Яну все больше и больше.
Внезапно вспомнив про медальон, Яна посмотрела на то место, где еще совсем недавно росли анютины глазки, и удивилась еще больше: медальон до сих пор лежал там же, но от него теперь исходило столь яркое сияние, что стало даже больно глазам.
Слегка прищурившись, Яна подняла с земли медальон. Ладонь сразу же стала горячей, а сердце забилось сильнее.
И вдруг Яна начала медленно подниматься над садом. Вот она уже на высоте нескольких метров от земли – идет по воздуху, а под ней простирается невиданной красоты ковер из живых цветов. Яна не боится, ей нравится шагать по воздуху. Дух захватывает от радостного чувства: «Я лечу!!! Я умею летать!!! Я не боюсь упасть!!!»
Яна весело парит в воздухе, крепко зажав заветный медальон в руке. Пролетает над лесом, речушкой и видит вдали огромный зеленый холм. Даже скорее не холм, а гору, на которой во множестве растут кипарисы, можжевельники, пихты.
Блестит солнечный луч, и Яна замечает, что вокруг нее в каком-то сказочном танце кружатся маленькие воздушные пузырьки. Некоторые из них разноцветные, но большинство только прозрачные. Одни пузырьки быстро поднимаются вверх, другие плавно опускаются вниз, третьи шаловливо скачут зигзагами – то вправо, то влево. И конца, и края этой пузырьковой массе нет. Мириады прозрачных пузырьков, казалось, живут своей собственной интересной жизнью.
И завороженная Яна думает: а вдруг это не просто волшебные шарики, а чьи-то души?
Словно в ответ на ее вопрос, в некоторых волшебных шарах показались человеческие лица. Одни веселые, другие мучительно кривились, словно от какой-то неведомой боли. Третьи, равнодушно взирая на полеты других пузырьков, неспешно позевывали.
Изумлению Яны не было предела.
Наконец она долетела до горы и, словно соскочив со скейтборда, легко спрыгнула на траву.
Постояла немного, огляделась – цветные и прозрачные пузырьки с человеческими лицами куда-то исчезли.
А внизу, у подножья горы Яна увидела пасущихся коров. Их было ровно семь.
Коровки были чистенькие, бурые с белыми пятнами, они мирно щипали травку и неспешно передвигались вдоль холма.
Яна посмотрела направо и увидела вдалеке старинную часовню.
Не задумываясь, она пошла по направлению к ней. Часовня оказалась полуразрушенной, но еще сохраняла следы былой красоты.
Из часовни навстречу Яне вышла красивая золотоволосая девушка в длинном голубом платье и, улыбаясь, произнесла: «Вот ты и пришла, Яна! Здравствуй! Я Антрацея. Когда-то давно ты спасла мне жизнь. А теперь у меня есть возможность помочь тебе. Запомни, что я скажу тебе. Это очень важно. Я возвращаю тебе талисман, которым ты пожертвовала ради моего спасения. Всегда носи его с собой. Он поможет тебе по-новому увидеть и понять мир, и будет спасать тебя от всяческих невзгод. Ты должна знать, что это непростой талисман. Он обладает необыкновенной силой. И просить у него помощи можно лишь только тогда, когда сама ты не в силах что-либо исправить. И еще одно запомни, дорогая. Только тогда, когда ты вступишь в борьбу со злом, которое творится на земле, ты вновь увидишься с тем, кто тебе всех дороже! Но помни: ты не должна преступать черту! Позже ты сама поймешь значение моего предостережения».
С этими словами золотоволосая красавица протянула руку к Яне, и та с изумлением увидела все тот же медальон, который теперь раскачивался у нее в руке на тонкой золотой цепочке.
Машинально разжав свою руку, Яна увидела, что в ее ладошке ничего нет. Тогда она осторожно взяла у Антрацеи медальон и повесила его на шею.
Тут же она почувствовала, как земля ушла у нее из-под ног.
Еще мгновение – и Яна оказалась высоко-высоко в воздухе. Она снова летела над землей.
Далеко-далеко внизу мелькали цветущие яблоневые сады, озера, луга…
Поддавшись восхищению неземной красоты вокруг, Яна и не заметила, как оказалась вдруг на краю высоченной голой скалы.
Внизу была бездонная пропасть, в глубине которой глухо ворчал горный поток, белые клубы тумана поднимались к вершине скалы, на которой замерла Яна.
Яна испугалась. Она не знала, что нужно теперь делать – прыгать и лететь или повернуть назад.
От испуга Яна протянула руку к медальону на груди и сильно сжала его пальцами.
Она простояла в замешательстве так несколько секунд, и вдруг увидела прямо перед собой лицо Сергея!
Он улыбался ей, словно подбадривая не бояться.
Не задумываясь, Яна приняла решение и шагнула в пропасть – и, о чудо! – она не упала, а полетела дальше, правда, стремительно снижая высоту полета.
Скорость полета все увеличивалась, и временами Яне казалось, что она все-таки падает.
Но на груди у нее сверкал всеми цветами радуги чудесный медальон, и Яна, вспомнив слова золотоволосой девушки перестала бояться.
Внезапно она коснулась ногами чего-то твердого – и… проснулась…
Глава 3. Снегопад и медальон
Яна не сразу поняла, что находится в собственной квартире, а не на чудесном зеленом холме
Мельком взглянула на часы – без пятнадцати пять утра.
Сердце колотилось. Мысли путались. Что это было? Сон? Но тогда почему ей кажется, что все это произошло с ней на самом деле?
Яна лихорадочно протянула руку к груди. Но, увы, никакого медальона там не оказалось.
А вот ноги действительно так сильно упирались в спинку кровати, что было даже больно ступням.
Понемногу приходя в себя, Яна стала перебирать в уме события сказочного сна.
Как странно все.
И тут она вспомнила, что, ложась спать, загадала увидеть жениха. А во сне, над пропастью увидела лицо Сергея! Значит ли это, что он жив?! Он же улыбался ей! Только вот почему он над пропастью и так ничего и не сказал?
И еще Яна расстроилась, потому что не догадалась открыть во сне медальон – а вдруг там был портрет Сергея? А если другого человека?
Дальнейшие размышления Яны были бесцеремонно прерваны Шулкой.
Нахальный песик важно притопал к ее кровати, громко и смачно зевнул, хрюкнул, словно поросенок, уселся прямо перед Яней и стал неистово чесаться и трясти ушами. На собачьем диалекте это было явное приглашение выйти погулять.
Решив, что сейчас все равно не заснуть – слишком много эмоций было вызвано наружу после столь сказочного сна, Яна стала одеваться.
Шулка радостно подхватил пищащую игрушку и начал носиться с ней по комнатам, предлагая соседям воспитывать в себе стойкость и мужество.
«Что же тебе, негоднику этакому, не спится! – добродушно ворчала Яна, собираясь. – Ведь еще и пяти нет! А тебе вот приспичило! Ну да ладно. Пошли, сейчас хотя бы собак не будет – кроме нас с тобой, дорогуша, сумасшедших больше нет – гулять в пять утра по субботам!» – закончила тираду Яна и, нацепив поводок на Шулку, вышла из квартиры.
На безлюдной улице было темно и сыро, потому что ночной снег успел уже растаять.
Не было слышно шума проезжавших ежедневно мимо дома автомобилей.
Прохожие Яне тоже не встретились. Даже для гастарбайтеров, ежедневно шагающих темными группками к метро, было еще слишком рано.
Не успела Яна вдохнуть морозный воздух всей грудью и порадоваться тишине, как тут же, гремя цепями, мимо проехал мусорный грузовик, шумно чавкая, въехал в соседний двор, газанул и, привнося элемент абсолютной реальности, с грохотом начал свою еженощную работу: погрузку контейнера с мусором.
Яна, держа Шулку на коротком поводке, осторожно, словно в своем чудесном сне, перешла улицу и оказалась в начале небольшого красивого бульвара.
На этом бульваре вечерами частенько собирались пьяные студенты из соседнего педагогического общежития (будущие учителя) и всю ночь напролет пили, курили, громко хохотали, страшно мусорили и иногда даже взрывали петарды.
Сейчас же лавочки на бульваре были абсолютно пусты. Недавнее присутствие будущих педагогов подтверждали лишь горы шелухи от семечек и валявшиеся повсюду смятые пивные банки.
Яна немного расслабилась и спустила с поводка Шулку погулять.
Довольный песик, отскочив в сторонку, тут же скорчился в позе кенгуру секунд на десять, а потом стремительно умчался вдаль.
Еще не рассвело, и Яна почти тут же потеряла его из виду.
«Шулка, ко мне!» – негромко позвала она, волнуясь.
Но песика нигде не было видно. Яна расстроилась: «Как бы не убежал далеко, паршивец, – подумалось ей. – Там ведь гаражи, а около них всегда полно бездомных собак».
Она распереживалась всерьез. «Еще только собачьей драки не хватало с утра пораньше».
Невесело усмехнувшись, Яна пошла быстрым шагом вглубь бульвара.
Это было ее любимое место, здесь деревья каким-то чудесным образом были немного выгнуты все в одну сторону, словно кланялись кому-то. Современные ученые назвали бы это место «энергетический разлом».
Но Яне нравилось бывать здесь совсем по другой причине.
В жизни своей она была довольно одиноким человеком – шумные компании не привлекали ее, родители уже много лет уединились на даче за много километров от города, поэтому каждый раз проходя мимо кланяющихся деревьев, Яна как бы говорила им: «Ну, здравствуйте, мои милые, здравствуйте!» И вроде бы уже была не одна…
Вскоре в тусклом свете ночного фонаря она увидела своего любимца.
Песик что-то обнюхивал с большим интересом и изредка даже подрывал землю правой лапкой.
«А ну-ка, иди ко мне, поросенок этакий!» – тихонько шикнула на пса Яна.
Но Шулка даже ухом не повел. Напротив, он стал лихорадочно, теперь уже обеими передними лапками рыхлить землю.
«Ну, так я тебе сейчас настучу, как следует, по попе!» – Яна рванула сквозь редкий кустарник прямо к тому место, где орудовал Шулка.
Подбежав к собаке, Яна первым делом прицепила его ошейник к поводку, а потом попыталась увести непослушного питомца обратно на аллею.
Но песик продолжал упираться всеми четырьмя лапами и даже звонко гавкнул пару раз, как бы объясняя своей неразумной хозяйке, что, мол, дело важное, отстань, не мешай.
И едва Яна ослабила поводок, как Шулка снова яростно стал работать передними лапками, разбрасывая в стороны лежалые осенние листья и комочки земли.
«Так, ну хватит уже издеваться надо мной!» – терпение Яны наконец лопнуло, она с силой отдернула поводок Шулки вправо и нагнулась, чтобы понять, что же так заинтересовало ее непослушного пса.
В жухлой траве что-то блеснуло. А в воздухе раздался еле уловимый ухом звон множества хрустальных колокольчиков.
Яна протянула руку и отодвинула пару засохших листьев. В глаза ей брызнули тысячи разноцветных огоньков.
В полном изумлении девушка взяла в руку небольшую пластинку и поднесла к лицу. Ее словно током ударило: в находке она узнала тот самый медальон из своего недавнего сказочного сна!
«Не может быть», – подумала ошарашенно Яна и даже подошла вплотную к тускло мерцающему на аллее фонарю, чтобы лучше рассмотреть удивительную находку.
Медальон был правильной ромбовидной формы, по углам его сверкали маленькие синие огоньки, в середину был вкраплен крупный синевато-голубоватый кристалл, вокруг которого расположилось семь зеленых кристаллов.
Другая сторона медальона была зеркальной и по краям была усыпана малюсенькими бриллиантами. Медальон был на золотой цепочке, застежка которой была увенчана довольно крупным рубином.
«Какая красота! – восторженно подумала Яна, – а что, если это настоящие драгоценные камни? – И тут же забеспокоилась – а вдруг медальон кто-то потерял и сейчас плачет о пропаже.»
Словно в ответ на ее мысли совсем рядом раздался тихий, словно шелест осенней листвы, шепот: «Всегда носи его с собой. Он поможет тебе.»
Внезапно откуда-то налетел сильный ветер, заныли, заскрипели деревья.
«Пошли-ка скорее домой», – «на автомате», повинуясь инстинкту самосохранения, скомандовала Яна Шулке.
Песик, сидевший с важным видом все то время, пока девушка рассматривала медальон, охотно вскочил с земли, отряхнулся и засеменил к хозяйке.
Неожиданно ветер стих, зато с неба повалил густой, словно вата, снег.
Снегопад начался столь стремительно, что Яна, едва успев зажать в ладони свою удивительную находку и дернуть за поводок Шулку, очутилась вместе со своим любимцем в снежном плену.
Снежные хлопья с каким-то остервенением кидались прямо в лицо, мешая видеть впереди себя.
Яна растерянно остановилась – куда же идти?
Ей вдруг стало страшно. Положив медальон в карман куртки и взяв поскуливавшего у ее ног песика на руки, она в растерянности стала оглядываться вокруг сквозь припущенные ресницы.
За несколько секунд абсолютно ничего вокруг не стало видно – кругом только белая пелена… Сплошная пелена снега. И ни зги не разглядеть.
«Еще немного, и я превращусь в Снегурочку», – грустно подумала она.
Снег хлестал в лицо, не давая открыть глаз.
«Нет, сдаваться нельзя! – сама себе дала «установку» Яна и даже топнула ногой. – Снегопад должен когда-нибудь кончиться!»
Словно услышав ее слова, снежная буря прекратилась так же внезапно, как и началась.
Яна подняла глаза кверху и увидела чистое темно-синее небо, на котором одиноко сияла утренняя звезда.
«Ну, слава Богу!» – с облегчением вздохнула Яна и спустила Шулку с рук прямо в снег.
Песик радостно гавкнул, провалился в сугроб, выскочил, отряхнулся и тут же послал кому-то из собратьев «СМС-ку» у ближайшего дерева.
Яна огляделась по сторонам.
Везде, куда только хватало глаз, лежал снег, снег, снег… Деревья вокруг Яны приоделись в белые пушистые шубки и, казалось, кокетливо смотрели на нее.
Впрочем, было странным то обстоятельство, что нигде в обозримом пространстве не было видно более ни домов, ни дороги, ни деревьев вдали.
Это было странно уже потому, что Яна и Шулка перед снегопадом пришли прогуляться на бульвар, который всегда насчитывал не менее сотни деревьев… Но все они сейчас куда-то самым загадочным образом испарились. И вокруг была лишь сплошная белоснежная стена.
Почувствовав разливающийся повсюду запах меда и сандала, Яна вновь испугалась.
«О, Господи, – пробормотала она, – да что же это такое! Куда все подевалось? Где я?!»
«Ну вот, – откуда-то сверху раздался вдруг дребезжащий низкий басок, – уважаемый Кальбатос, – а вы говорили, что она нам подходит, что она бесстрашная и исключительная. А она, похоже, самая что ни на есть обыкновенная. Да и мадам Штапильда сказывала, что эта Яна самая настоящая трусиха.»
«Не спешите с выводами, мой друг, не спешите, – тихий и мягкий тенорок другого говорящего был похож на ровное журчание лесного ручейка, – она еще себя проявит».
От изумления Яна попятилась, поскользнулась и осела в сугроб, нанесенный снежной бурей.
При этом она невольно задрала голову вверх и взглянула на единственное дерево прямо перед собой, с которого, как показалось Яне, и раздавались эти загадочные голоса.
Дерево было похоже на мощную раскидистую иву. Только сейчас на иве не было листьев. Но ее ветки поднимались против обыкновения кверху и были похожи на длинные руки.
На одной из веток Яна с изумлением заметила двух маленьких человечков.
Один из них, похожий на сказочного гнома, держался одной рукой за длинную белоснежную бороду, а другой курил янтарную трубку. На нем был длинный остроконечный сиреневый колпак, на верхушке которого красовались серебряные колокольчики.
Такие же серебряные колокольчики были пришиты к его сиреневому камзолу вместо пуговиц.
Увидев, что Яна его заметила, незнакомец приветливо подмигнул ей и, вынув трубку изо рта, выпустил сиреневатую струйку дыма и широко улыбнулся.
Другой человечек был похож скорее на арлекина или шута.
На голове его красовалась яркая шапочка с тремя разноцветными рожками, золотой камзольчик был весь покрыт переливающимися всеми цветами радуги камушками, а на маленьких толстых ножках были золотые сапожки с сильно загнутыми внутрь носами и с бубенчиками.
Обладатель золотого камзольчика был весьма упитан и все время болтал ножками, рискуя свалиться с ветки.
Судя по тому, что он довольно неодобрительно взглянул на ошеломленную Яну, та поняла, что это не Кальбатос.
Толстячок крякнул и задребезжал:
«Пардон, сударыня, извините, не сразу Вас заметил… Гм… гм… разрешите представиться, я – Гельдебратос, а моего коллегу зовут Кальбатос». – Говоря это, толстый человечек отвесил Яне такой комичный поклон, при этом чуть было не упав с ветки, что девушка, хотя еще не пришла в себя от изумления, не могла не улыбнуться.
«Ну вот, она уже улыбается, – довольным тоном произнес Кальбатос и снова выпустил изо рта сиреневый дымок. – Держа в руке свою янтарную трубку, он деловито добавил, – разрешите, сударыня, поздравить Вас с долгожданной находкой, – при этом он заговорщически подмигнул ей».
«Долгожданной? – удивилась Яна, но тут же деловито осведомилась, – простите, сударь, если это Ваш медальон, то возьмите его! – И она протянула было руку с медальоном вверх».
«Что Вы, что Вы, – запротестовал Кальбатос, – эта находка именно Вам и должна принадлежать – а кому же еще?!»
«Вы так полагаете, сударь?» – еще больше удивилась Яна.
Она совсем растерялась, потому что более странных собеседников у нее не было за всю жизнь.
«Может, это мне все только лишь снится?» – с надеждой подумала девушка.
«Нет, это уже переходит все границы, – снова задребезжал сверху Гельдебратос. – Она надеется, что мы с Вами, уважаемый Кальбатос, только лишь участники ее сна. Нет, какая удивительная нерасторопность, какая недальновидность».
«Я попросил бы Вас все-таки повременить с выводами, почтенный Гельдебратос, – тенорок Кальбатоса стал более походить на бас, – Вы уж простите моего бестактного коллегу, сударыня, – снова мягким тоном обратился он к замершей в изумлении Яне, – он просто очень волнуется за дело, которое нам поручили.»
«А могу я узнать, о каком деле идет речь?» – неожиданно самой для себя «отмерла» Яна.
«О, сударыня, это долгая история, – печально начал Кальбатос, выпуская еще струйку сиреневого дыма, – она началась еще задолго до того, как мамонты исчезли с лица Земли… Хотя, причем тут мамонты, – пробормотал он себе в бороду, – ну так вот, сударыня, наша страна называется Бавика. Это маленькая, но очень красивая страна. Правит ей королева Антрацея. Она очень красивая, вечно молодая, добрая и у нее прекрасные золотистые локоны».
Яне вдруг вспомнилась красивая золотоволосая девушка из ее сна.
–Да-да, это именно Антрацея, сударыня.
«Но, как Вы догадались, о чем я подумала?» – едва успела промолвить Яна, как снова раздался дребезжащий голосок с ветки.
«Тоже мне, избранница, – иронично произнес Гельдебратос, – а сама как угадываешь то, о чем думают люди? – он снова хмыкнул, – а мы, значится, не можем знать то, о чем ты думаешь?»
«Простите резкость моего коллеги, сударыня, снова обратился к Яне Кальбатос, – он бывает немного задирист и невежлив, но исключительно лишь в рвении принести пользу нашей стране. А она сейчас в большой опасности, – он немного понизил голос, – даже очень большой.»
«А что же случилось? – с воодушевлением спросила Яна. – И могу ли я чем-нибудь помочь вам?»
«Именно поэтому мы и встретились с Вами, уважаемая Яна, – проворковал Кальбатос. – Дело в том, что, по мнению нашей досточтимой госпожи Антрацеи, именно Вы сможете помочь нашей стране. Поскольку об этом она узнала от звезд… А звезды, как известно, никогда не ошибаются», – и Кальбатос многозначительно выпустил вверх струйку сиреневого дымка изо рта.
«Иными словами, – задребезжал Гельдебратос, – твоя миссия заключается в том, чтобы помешать врагам нашей страны уничтожить ее до основания.»
«Но что могу сделать я одна? – изумилась Яна, про себя отметив вольный переход на «ты» в обращении с ней Гельдебратоса. – Я ведь всего лишь обычная, ну, почти обычная, – поправила она сама себя, – девушка, таких, как я, много… А уж спасти целую страну!»
«А вот в этом-то и заключается Ваш секрет, – вновь заговорил Кальбатос, – именно Вы, сударыня, избраны Большим Советом на место Защитницы. Именно поэтому Вам в помощь и был послан волшебный медальон.»
«Потому что без медальона никому не под силу справиться с армией Кукатоса», – вновь продребезжал голосок Гельдебратоса.
«Кукатоса? – в изумлении повторила странное слово Яна, – а кто это?»
«Кукатос – древний вампир, но питается он не кровью, а человеческими душами. Кукатос вознамерился расширить границы своего царства за счет нашей маленькой страны, а местом битвы назначил Россию. – Голосок Гельдебратоса, видимо, от волнения, перестал дребезжать и стал ровным и высоким, – Кукатос наводнил вашу страну своими солдатами, распознать которых сможете лишь Вы одна, дорогая (от волнения Гельдебратос вновь перешел на вежливое «вы»). Они толпами бродят среди обычных людей и пакостят всем. Это наглые, беспринципные существа, одной целью которых является лишь нажива. Любой ценой, даже за счет гибели других людей. Они влезают в души податливых людей и продырявливают их. В эти дыры Кукатос вливает свои желания – жажду наживы, лицемерие, насилие, невежество, равнодушие, трусость, гордыню, ненависть, зависть, уныние, энергетический вампиризм. А человеческие души при этом вынимает из тел и пожирает. И люди становятся послушными рабами Кукатоса. Поэтому в вашей стране так много сейчас горя, и оно все концентрируется, все углубляется, и не за горами тот день, когда Кукатос одержит полную победу над вами и тогда наша страна тоже окажется под ударом.»
«А почему же Вы с вашими помощниками не боретесь со слугами Кукатоса?» – возмутилась Яна.
«Да потому что, дорогая, нам это не под силу, – тяжело вздохнул Кальбатос, – вы же видите, какие мы маленькие ростом, нас просто растопчут и пройдут мимо. Тем более, что увидеть нас можете только Вы одна», – на этот раз сиреневая струйка дыма была очень грустной и тоненькой.
