Красноармеец. Одержимый

– Разберёмся, – буркнул Стессель, изучая бумаги, что нашли на теле старшего из шпионов.

Я же вернулся к коню, и мы снова следом за процессией колясок генерала Стесселя направились к городу. Но чуть позже свернули в сторону штаба дивизии, там началась работа. Я сдал пока коня обиходить, напоить и накормить, а меня посыльный вызвал к генералу. Тот как раз на обед собирался, поздновато, но дома семья ждала, однако решил пообщаться со мной.

– А всё ли ты мне, голубчик, сообщил? – спросил тот.

– Так точно, ваше превосходительство, не всё.

– Докладывайте.

– Старший из японцев сказал, что коменданта трогать нельзя, англичане сильно недовольны будут. Почему не знаю, ответа того, что младше, не слышал.

– Ясно. Напишите рапорт о происшествии. О коменданте ничего не писать и не рассказывать никому. Всё ясно?

– Так точно.

– Свободны.

Генерал укатил на обед, я тоже на кухню сбегал, меня там покормили наваристыми щами, дальше вернулся в здание штаба, где помдежурного помогал писать рапорт о стрельбе сегодня и уничтожении вражеских шпионов. Вроде неплохо получилось, но через три дня я узнал, что меня представили к чину старшего унтера, решили зажать честно заслуженный мной чин прапорщика. А орден вообще зажали. Вот гады. Это Стессель всё. Значит, буду валить адмирала Старка, подставив британцев. Якобы британец застрелит адмирала, а я британца, случайно застав его на месте преступления. Всё, решено, постараюсь завтра провернуть акцию, не получится, то послезавтра, подберу нужный день, там несколько ключевых факторов должно было сойтись, такое не каждый день бывает. Это по случаю с теми японцами, по сути, пшик, но я пока не унывал. В остальном, японцы на море вели себя тихо, только наблюдали за эскадрой от горизонта, в городе облавы шли, шпионов искали, все затаились. Мелочь взяли, да и всё. В корейском порту Чемульпо продолжалась высадка японских войск. Вот теперь точно всё. А так служба текла, ничего не изменилось. Я забирал готовые блюда у тех женщин, что работали на меня, один раз Анну навестил тёмной ночкой, повезло, коптер показал, что муж задержался в ресторации. Там отмечали какому-то полковнику именины. Там и женщины были, жёны, Анна просто раньше уехала, а торжество продолжалось.

Суббота была, когда я узнал не самую приятную информацию, банный день. Писарь, который со мной в одном вагоне прибыл в Артур, считай одного призыва, по секрету и шепнул. В принципе я и так каждый день моюсь, у китайцев, в доме женщины, что на меня работает, привык чистым быть, вот те корыто горячей воды ко времени моего вечернего прихода готовили, минут двадцать на всё про всё, и чистенький возвращался в казарму. Я мог себе такую блажь позволить. Но баня – это баня. Поэтому после бани и стал готовиться. Не хотят прапорщика давать, буду валить Старка и геройствовать. И знаете, видимо звёзды сошлись, следующим днём, в воскресенье, всё сошлось в цвет, и британец был, и адмирал, и мне поручение в город дали – передать посылку одному из офицеров. Тяжёлая, кило пять весила.

Так вот, я выкрал британца, благо тот один был, отсыпался после гулянки, что ночью шла. Адмирал прибыл к зданию комендатуры. Как раз генерал Стессель вышел его встретить, и неожиданно подъехал генерал Кондратенко, мой комдив, но я ничего не изменил. Хрустнул неожиданно для всех выстрел, и ноги адмирала подломились, тот упал как кукла, которой подрезали веревочки. Тут метров двести до него всего. Сам я быстро спустился вниз по внутренней лестнице, этот склад я давно присмотрел, и дальше вышел на улицу. Меня уже видели, с двух сторон бежали солдаты и офицеры, ну и патруль матросов. Я как бы что-то увидел, присел, потянув незаметно леску, и раздался выстрел. В ответ я сам трижды выстрелил, в кого – не было видно, после этого метнулся к открытой двери склада, убрав «браунинг», к которому тянулась леска. Пуля рядом со мной свистнула и попала в стену здания рядом, я пистолет к косяку привязал, а в ногах застреленный британец. Он даже и не проснулся с того момента, как я его взял. Более того, переодел его под китайского рабочего и измазал угольной пылью лицо.

«Браунинг» убрал с леской в хранилище, это да, но достал другой, как раз принадлежавший британцу, только что убитому мной, кровь ещё текла. От пистолета тоже тянуло свежим сгоревшим порохом, и в магазине не хватало одного патрона. Я подготовился. А стрелял из пистолета в подвале дома, где взял британца. Первый пистолет взял с его предшественников, коим тот и прибыл на замену. Он тут работал как аккредитованный журналист известной газеты. Пистолет уже в руке убитого британца был.

Тут и набежали свидетели. Каждый офицер первым делом опрашивал меня. Изучили чердак склада, там нашли винтовку, от которой тоже пахло свежим сгоревшим порохом. Причём винтовка новая, японская. Британца не сразу, но, к шоку многих офицеров, опознали, некоторые офицеры гуляли с ним в ресторации. Сразу же был направлен отряд к нему на место жительства, Кондратенко распорядился, а я там уже оставил доказательство, легко найти можно будет. Меня в здание комендатуры отправили, где в который раз уже допросили, но уже генералы. Тело адмирала Старка уже увезли, я был прав, наповал его поразил. Дальше писать рапорты сел, а потом в казарму. А через два дня при торжественном строе у штаба нашей дивизии прибывший генерал-лейтенант Стессель сообщил, что я возведён в чин прапорщика от пехоты, тем более вольноопределяющимся являюсь, а также награждаюсь орденом Святой Анны четвёртой степени с правом ношения знака на эфесе сабли.

Я поблагодарил и объявил, что сегодня вечером арендую ресторацию, где и отметим это дело, пригласив генералов. Меня попросили отложить торжество на неделю, пока не будут закончены траурные мероприятия с адмиралом Старком, иначе некрасиво получается. Согласился. Ну вот и всё, я офицер, пусть и самый младший. Прапорщики служат только во время войны, их призывают, после окончания войны сразу отправляют в отставку, надеюсь, и у меня этим закончится. А пока нужно снаряжаться, сдав на склад то, что имею. Кроме формы, она списана. Это солдатом я был на довольствии, а офицеры на самообеспечении – это такое правило. Приказ оформлен, на руках, так что занялся делом. Я даже погоны старшего унтер-офицера получить не успел, ещё всё оформлялось, как изменили приказ, и за общие дела дали, как я и рассчитывал, то, что хотел. А генерал Кондратенко, как только Стессель отбыл, подозвав и поздравив, пояснил моё недоумение. Орден дали вторым по решению Кондратенко, сначала звание, потом награду. Обратно никак, нижние чины такими орденами не награждают. Я искренне поблагодарил его, и генерал поспешил отбыть следом за Стесселем, там скоро на железнодорожный вокзал должен прибыть поезд наместника, адмирала Алексеева, вот все чины туда и съезжались. Я же получал поздравления от других офицеров, трое прапорщики, как и я, недавно призвали на службу, как война началась. Некоторые офицеры поздравляли сквозь зубы, запомнил их, другие вполне благожелательно. И ещё, меня назначили на должность штатного переводчика при штабе дивизии. Ну что, пока всё в цвет.

Офицерское удостоверение уже было готово, патент, сабля с орденом на нём тоже, мне их выдали, я сдал учётную книжицу солдата и всё, что получил ранее, обе единицы оружия тоже, после чего направился в сторону города, к лавкам. Пешком, попутного транспорта не было.

Кстати, подсохло, я ночами вполне на электросамокате гонял, по тропинкам самое то, и почти бесшумно, и быстро. Максимальная скорость самоката пятьдесят пять километров в час, но я больше сорока не ездил, да и то торопился всего пару раз, разгоняясь до сорока. За час добрался до нужных лавок торговой улицы. Артур – город вообще маленький, большим казался из-за китайских и корейских кварталов. В лавке я показал патент офицера. Приказчик искренне поздравил с чином и наградой, ну и здорово помог со снаряжением, сообразив, что я не нуждаюсь. Дефицит доставал.

Я был без погон, снял сразу после награждения, носить уже не имел права, поэтому снаряжался полностью. Что по форме, где пошить, у какого портного, тоже известно, бывал у него пару раз по личным просьбам господ офицеров, забирал готовые заказы. Приказчик работал только со мной, его помощник обслуживал других посетителей, что приходили и уходили, получая, что им нужно, или нет, если нет в наличии. Вот так с двумя баулами отправился к портному. Кстати, он японец, хотя говорит всем, что кореец, и документы на корейца имеются. Не важно, тот уже знал о награждении, почти всё готово было, у него была офицерская форма в наличии, осталось по фигуре подогнать. Шинель, сапоги и фуражку я в лавке купил, как и остальное. За два часа под меня всё подогнали и ушили, так что тут же и оделся. Вышел от портного в полной своей форме военного прапорщика, но также с двумя баулами, и занялся поисками жилья. Я мог жить в офицерском общежитии для одиночек, это бесплатно, но и комната с двумя или четырьмя койками для обер-офицеров, или найти жильё в городе, но за свои. Главное сообщить, где нахожусь, чтобы посыльный нашёл при нужде. Впрочем, я уже нашёл и договорился с одной корейской семьёй, там целая комната мне уходила, корейцы в качестве прислуги. Бедно тут, хоть заработают. Да те за счёт меня жить будут.

Так служба и пошла, работы не так и много, но была, переводил допросы взятых агентов, а портного я сдал, сообщив Кондратенко, что тот точно японец. В общем, потихоньку дело шло. То, что я ещё ночью неплохо вижу, вспоминали, и то только когда наша береговая батарея обстреляла наше же транспортное судно, отчего то было вынуждено отойти подальше от берега, где и было пленено японским крейсером. Моряки на артиллеристов были очень злы, там что-то очень важное для них перевозили. Алексеев, что принял общее командование эскадрой и обороной, рвал и метал.

Я подслушивал микрофоном с дрона и узнал на совещании, что генерал Кондратенко, оказывается, знал, что я вижу в темноте, видимо Иволгин доложился, предложил держать меня наблюдателем на батарее. Буду там ночевать, если что, поднимут, гляну, а днём к нему в штаб, я в дивизии единственный пока переводчик, обещают троих из купцов, им звания унтер-офицеров дают, но пока их нет, я один занимаюсь всей текучкой. Что есть, то есть. Алексеев распорядился направить меня на батарею, откомандировать на неопределённый срок. Вот так всегда, пока петух не клюнет, никто не почешется, поэтому вскоре пришлось перебираться из комфортабельной комнаты в корейском доме к батарее, благо там были построены офицерские дома, и мне нашлось место, даже целая комната на одного. Познакомился с офицерскими семьями, что жили тут же. Впрочем, всего две ночи там пробыл, поднимали дважды в первую и трижды во вторую. В первую зря, а вот во вторую ночь я наводил на два японских миноносца, что подкрадывались ко входу на рейд, явно разведку вели, и надо же такому случиться – попали третьим залпом, потопив довольно крупный миноносец. Реабилитировались в глазах моряков. Алексеев доволен был, обещал награды дать. А мне как же? Это ведь я сообщал, где японцы.

В общем, наступило время торжества, я за чин проставляюсь, офицеров батареи тоже пригласил. Вот там и произошёл занимательный случай, из-за которого мои планы отсидеться в тиши полетели в тартарары. Не стоит думать, что я мог позвать всех офицеров в Артуре. Для начала чин у меня мелкий, потом не дворянин. По сути можно было и без торжества с ресторацией, посидел бы с сослуживцами вполне нормально, все поняли бы, но я закатил довольно громкое торжество. Тут множество нюансов преследовало такое решение. Громко заявить о себе, то, что деньги у меня есть, ну и познакомиться со многими офицерами. Я заказал ресторацию на двести персон, обсуждал с более опытными офицерами, и те посоветовали такое количество. Просто ресторация больше не примет. Тут как? Я пригласил сослуживцев, что из штаба дивизии и полка, а также с батареи, где теперь несу службу, а те позвали семьи, друзей и знакомых. Тут это вполне практикуется, так что тех, кто пришёл, я знаю от силы процентов десять, а ресторация полная, столы богатые, я не экономил, кто же откажется от посещения на халяву? Да и поглазеть на убийцу убийцы адмирала Старка хотелось, задать вопрос, как там было и что. А что, я даже с некоторой наглостью пригласил комдива, коменданта и наместника. Последние двое вежливо отказались, письма прислали, я для них слишком мелок, а Кондратенко приезжал на полчаса, поднял бокал, сказал тост и отбыл. Уже показатель, что тот ко мне благоволит.

Один из офицеров принёс гитару, вот я и решил блеснуть, думаю, пару песен, а то и три, вполне осилю. И надо сказать собрал вокруг себя изрядную толпу женщин, девушек; время раннее, они домой ещё не отбыли, чтобы оставить в ресторации мужей дальше напиваться без присмотра, это тоже такое правило, мужчинам нужно расслабиться. Да и не все остаются, многие с семьями отбывают домой. Так вот, я исполнил три песни Высоцкого: «Почему аборигены съели Кука», «В жёлтой жаркой Африке» и «Кони привередливые». И надо сказать, что необычное исполнение, как и песни, были встречены если не с восторгом, то более чем благожелательно, просили ещё, узнав, что у меня они есть, мол, собственного сочинения и исполнения. Однако тут, раздвигая окруживших меня женщин и детей, вылез какой-то пьяный мичман. Военный моряк. Не знаю его, хотя вроде рожа знакомая, пару раз видел, как его провожали пьяного и доводили до шлюпки англичане, чтобы отправить на корабль. Сначала тот первый резидент, группу которого я уничтожил, потом второй, которого подставил под ликвидацию Старка. Уже насторожил этим. Чую подставу. Не от британцев ли интерес исходит? Я у них засветился.

Когда тот успел так нализаться, не знаю, всего час как торжество началось, может, уже пьяный пришёл или изображает такое опьянение. Ну тот и выдал:

– Прапорщик, мне тут сказки рассказывают, что вы можете японский боевой корабль взять на абордаж? Слава барона Мюнхгаузена покоя не даёт?

Надо сказать, это был наезд, судя по тону, и лейтенант был зол, но старался сдерживаться, дамы и дети вокруг. А вот откуда тот узнал о такой возможности, я вполне догадывался. А что, я если собираю сведения, то спрашиваю у других. Вот и задал трём офицерам вопрос на тему: если я захвачу вражеский корабль в одно лицо, что мне будет за это? Те задумались и честно ответили на него, ни один ответ не совпал, но в том, что осыпят наградами, были уверены все трое. И все трое, кстати, были тут, в ресторации.

Нас окружили присутствующие офицеры, слушая вопрос мичмана. Разговоры смолкли, наступила тишина – все ожидали моего ответа. К слову, те офицеры, коим я задал вопрос, с усмешками уточняли, а ничего не треснет ли у меня, в одиночку захватить вражеский корабль? Сейчас не времена Моргана и Чёрной бороды. На что я отмахивался, что это не проблема, но нужно ли мне, пока сам не знаю, вот и выясняю, каковы будут последствия, если такое событие всё же произойдёт. Видимо, кто-то из офицеров, расслабившись с бокалом вина, может и не одним, в качестве шутки выдал тот наш разговор и мой вопрос, и это скорее всего разозлило морских, вот первый и подошёл. И то, что он мог работать на англичан, представлять их интересы, я не исключал. Надо будет проследить за ним. Если это так, ликвидирую, но всё это позже, а сейчас уже всё решил: буду брать миноносец, что ночами курсируют у входа на рейд, ведет разведку, здесь такой вчера и потопили, а пока я сказал:

– Захватить вражеский корабль не сложно. Сам я не бывалый моряк, хотя изучал штурманское дело, и в военно-морских делах слабо разбираюсь, но как пехотный офицер, в захвате ничего сложно не вижу. Даже готов заключить пари, что захвачу миноносец, причем этой ночью.

– А почему этой ночью? – спросил кто-то из гостей, успев опередить других зевак.

– Потому что город наводнён японскими агентами, юноша, они о пари узнают быстро и отправят сообщение своим морякам, которые уже будут меня ждать. Основа захвата корабля – внезапность, неожиданность. Если этого нет, дело обречено на провал. А кто контролирует телеграф, тот контролирует секретность в Порт-Артуре, а телеграф контролируют японцы. Их командование уже через несколько часов будет знать, что планируется захват их корабля.

Мои слова заинтересовали многих, начался бум обсуждения, поднялся шум, но тут же стих, когда один из офицеров, капитан второго ранга, задал вопрос:

– Готов заключить пари. На что ставим?

Кто этот капитан, я знал, его штабс-капитан Иволгин привёл, мой командир. Они давние друзья и в детстве даже жили на одной улице. Тот тоже тут, чуть в стороне стоит, к нему прижималась супруга. У них ещё двухлетняя дочка есть, но она дома осталась. Иволгин – один из тех трёх офицеров, коим я задал вопрос о захвате вражеского корабля. Что по поводу пари, то я твёрдо настроился слупить ещё чего-то интересного, помимо наград, что на меня падут при захвате корабля и его вводе в строй эскадры. Почему бы и нет? А то, что офицером стану и дворянином, уже махнул рукой. Со службы можно легко уйти, по состоянию здоровья. Опция лечения при мне, перемкну нерв и отвиснет рука, станет сухой, врачи без сомнений комиссуют. А там вылечу, вроде как восстановилась, но я уже в отставке. Один из примеров. Я не говорю, что себя калечить буду, но ещё прикину, как комиссоваться по здоровью, если так не отпустят. Поэтому и собирался отыграть ситуацию в свою пользу по полной, хотя всё это для меня стало полной неожиданностью. Всего час как торжество шло, я лишь на десяток вопросов успел ответить по поводу того, как увидел убийцу адмирала и застрелил его, три песни спеть, а тут такой поворот сюжета. Даже самого проняло и заинтересовало.

– Я не беден, готов поставить тридцать тысяч рублей.

– Для меня такое пари неподъёмное, – покачал головой капитан второго ранга, кажется Синцов, его со мной познакомил Иволгин, когда они прибыли в ресторацию.

– А вот я принимаю пари, – сказал ротмистр гвардии.

Его появление в городе удивило многих, где мы, а где столица, но этот ротмистр прибыл по службе, а тут был в качестве друга одного из приглашённых гостей. Он вроде даже граф там какой-то.

– В столице у меня есть небольшой каменный дом на Большой Посадской, в два этажа, на пять спален, держу для гостей, если в семейном особняке не хватает места. Готов его поставить на заклад в пари. Он где-то и стоит такую сумму.

– Согласен, ваше сиятельство, – сразу ответил я.

Почему и нет? Дом в столице – это серьёзно. Ротмистр явно знал, что предложить. Тут же был выбран секретарь, штабс-капитан Иволгин, именно он разбил нашу сделку, скреплённую рукопожатием, и ему были переданы бумаги на дом. Ротмистр написал, что нужно, это потом у нотариуса заверят, а я передал пачки рублей, как раз нужная сумма. Для этого недалеко пришлось уйти, но я быстро вернулся. Секретарь и известит, кто победил, и передаст выигрыш. Это ещё не всё, захват этой ночью, в любую погоду, но как перегонять корабль? Там паровые котлы, что я о них знаю? Под недовольный гул зевак из гостей моряки отказались помогать и предоставлять офицера и матросов, которые в шлюпке подождали бы, и, когда я подал сигнал, подошли и стали бы перегонной командой. Это было моё предложение. Те просто не верили в успех этого мероприятия. Хотя ставки в пари их поразили, такое тут редкость. Да в первый раз, в общем-то Ладно хоть договорились, что меня пустят на миноносец «Лейтенант Бураков». На торжестве присутствовал какой-то мичман с борта этого корабля, так что вечером всё покажут и научат. Да, времени мало, но я на лету схватываю, хоть буду знать, что за что отвечает. На этом и завершилось торжество. Вернее, оно продолжалось до поздней ночи, оплачено же, но без меня. Я отбыл на борт эскадренного миноносца германской постройки. А через два часа меня с борта миноносца срочно вызвали к наместнику, адмиралу Алексееву. Доложили всё-таки…

Надо сказать, адмирал особо не орал, не без интереса выслушал мою версию событий, мол, на слабо взяли, от меня там уже ничего не зависело. А вот адмирал похоже что-то знал, негромко сказал, как бы мысли вслух, но достаточно громко, чтобы я слышал:

– Да-а, корень неприязни его светлости, к нам, морякам, хорошо известен в столице. Тут он или дом потеряет, но унизит военных моряков, если корабль действительно будет взят, или приобретёт неплохую сумму. И так, и так в выигрыше… Хм, вот что, прапорщик, я пари не одобряю, но и запрещать не буду. Надо встряхнуть моряков эскадры: если выиграете пари, это будет для них звонкой пощёчиной. Действуйте на свой страх и риск. Могу только обещать обговорить сигналы при возвращении, чтобы наши моряки вас в отместку не потопили, чтобы скрыть свой позор.

– Ваше высокопревосходительство, я уже поговорил с командованием батареи, где прохожу службу в качестве прикомандированного, что прожектором дам им условный сигнал. Два длинных световых сигнала и один короткий.

– Хорошо. Такой же сигнал охранению на входе в фарватер, я распоряжусь. Как действовать думаете? – спросил адмирал не без интереса.

– Куплю лодку с парусом и пойду в открытое море. С фонарём, чтобы увидели меня. Японцы могут заинтересоваться мной, остановить. Самое сложное на борт попасть, а всё остальное очень легко. Даже в одиночку привести корабль к порту, хотя побегать придётся. Меня уже обучали, что там и как. Главное, чтобы миноносец был. Его захватить не сложно, вот если крейсер, из небольших… – тут я задумался. – Нет, смогу, но тяжело будет.

– Знаете, как вас уже прозвали в эскадре?

– Никак нет, ваше высокопревосходительство.

– Барон Мюнхгаузен.

– Э-э-э, чёрный пиар – тоже пиар.

– Что?

– Если обо мне в Порт-Артуре и в эскадре раньше не слышали, то сейчас все обо мне говорят. Кажется, я даже перебил главную новость о набеге японцев на эскадру, о чём все ранее только и говорили.

– Это да. Свободны.

Глава 5

Покинув кабинет наместника, я пообщался с офицерами, никаких приказов не оформлялось, кроме того, что мне дали суточный отпуск. Всё по моей инициативе, если будет провал, отвечать буду я. Поэтому поехал на коляске, взял наёмную, сразу к знакомому китайскому купцу – нужно срочно хорошую лодку с парусом купить. Снаряжение операции тоже на мне. За час мы подобрали с ним отличную парусную шлюпку, снарядили её полностью, и без задержки я под парусом направился к выходу с рейда. К слову, уже четыре часа как стемнело. По пути ко мне подошёл небольшой номерной миноносец и взял на буксир. Оказалось, Алексеев распорядился, иначе не успею, хотя сейчас зима, ночи долгие. Да, торжество за час до заката началось. А вот почему адмирал так благожелательно настроен ко мне – ясно как божий день. Наши вчера пару «истребителей» перехватили на разведке у порта. И даже один потопили. Думаете, они пошлют этой ночью кого? Вот и Алексеев уверен, что нет, так что я покурсирую у побережья и вернусь утром ни с чем, продрогший и без тридцати тысяч рублей. Вот только я планировал выиграть пари, а как, это чисто моё дело. Вы хотите миноносец? Вы его получите. А почему миноносец, думаю, понятно. Крупный корабль мне в одно рыло не увести. С миноносцем-то проблемы будут.

Шлюпку взяли на буксир, а меня подняли на борт, даже чаем угостили и вывели за фарватер, где отбежав, оставили. Я тут же поднял коптер. Да, до этого не поднимал. Погода так себе, но использовать его можно легко, тот всепогодный, даже шторм выдержит. Говоря про погоду, я, кроме того, имею в виду мотодельтаплан, взлететь смогу, как и сесть, это главное. А так русские моряки были правы, рядом с побережьем у Порт-Артура действительно пусто, только на горизонте что-то дымило, и всё, так что я сменил шлюпку на мотодельтаплан, чуть в воду не соскользнул с поплавка, пока с шлюпки перебирался на борт воздушного судна. Ничего, убрал шлюпку, прогрел мотор и взлетел. Говорю же, простейшая конструкция, ничего сложного. Потрясло, но поднялся в воздух и, гудя мотором, стал карабкаться ввысь. На креплении приборной панели планшет, туда информация с коптера идет, он уже отлетел к тем дымам на горизонте и определил их как два бронепалубных крейсера и один броненосный. Я в этих кораблях слабо разбираюсь, но уже сделал фото с рисунками всех японских кораблей, на береговой батарее № 15 «Электрический Утёс» имелся комплект изображений. Недавно завезли, чтобы разбирались, где наши, а где японские. Так что, это точно японские. А вот миноносцев при них не было. Три корабля, два быстрых и более мощный, чтобы отбиться от наших крейсеров, если те вдруг выйдут. Наверняка самый скоростной из броненосных крейсеров.

Однако в стороне, дальше, где порт и город Дальний, ещё дымы виднелись, я туда коптер направил, как раз взлетел и за ним следом полетел. Как на заказ миноносцы, но не маленькие номерные, а крупные эскадренные, четырёхтрубные. Один из таких наши и потопили вчера, как раз сутки прошли. Тоже четырёхтрубный.

Шли те где-то на двадцати узлах от Порт-Артура. То есть удалялись по каким-то своим делам. Поэтому я решил обогнать и сесть перед ними, встретив на шлюпке с сигнальным фонарём. Дальше дело техники. План именно такой был, главное на борт попасть. С этим неожиданно возникли проблемы, я обогнал оба миноносца, совершил посадку, что было не просто, хотя ПНВ на лице. Волны какие-то мелкие, не зыбь, но близко. Однако сел, сменив мотодельтаплана на шлюпку. Фонарь зажёг, подвесил на мачте в метре от скамейки и ждал, двигаясь под парусом японцам наперерез. Что бы вы думали? Прошли мимо, метрах в двухстах крайний из японских кораблей, и дальше двинули, только кормой мелькнули. Это вообще что такое было?