Правила коротких свиданий

– Спасибо, – ответила я, принимая из его рук букет.

– Что я хотел предложить… а, ну да. У меня два варианта того, как мы с тобой можем сейчас провести время. Первый вариант – мы идем сейчас с тобой в один ресторанчик, он недалеко тут, в переулках. Второй вариант – идем гулять, а потом где-нибудь посидим. А, и еще есть третий вариант, мы отправимся в кино…

– Номер два, – сказала я. – Идем гулять. Туда, на бульвары…

– Отлично, – сглотнул Кирилл. – В какую сторону? Давай туда, где Страстной…

Мы направились в сторону Страстного бульвара. Я шла и держала перед собой букет, любовалась цветами.

– Ты так хорошо знаешь литературу… – пробормотал Кирилл. – Ты так мне помогла, Лиза. Ты спасла мой роман!

– Я, конечно, знаю литературу – в том смысле, что я много читала, и вообще я люблю читать, но я не филолог, не редактор, не литературовед, и… Я занимаюсь тем, что пытаюсь исправить уже готовый тест. Это у меня с детства… Когда, помню, читала книгу или смотрела фильм, то часто хотела что-то исправить в них. Какую-нибудь деталь изменить или сюжет повернуть в другую сторону, или придумать другую концовку. Героя немного другим сделать!

– Да, я тоже за собой подобное замечал! – улыбнулся Кирилл.

– Но уже написанную чужую книгу не исправишь, кино не переделаешь, – вздохнула я. – А вот рукопись исправить можно.

– Я в этом убедился! – засмеялся он.

Он шел рядом, то и дело поглядывал на меня и с каждым шагом словно становился все счастливее. Наверное, мне все-таки не показалось, что я понравилась ему с первого взгляда.

– Я совсем неопытный писатель, – признался Кирилл. – Это мое хобби. Мне даже писателем называть себя сложно… Я по жизни совсем другими делами занимаюсь, очень далекими от творчества. Законы, правила, акты, нормативы… Ты в творчестве понимаешь больше меня, наверное.

– Ну, у литературы тоже есть свои законы, – возразила я. – Недавно читала рекомендации для начинающих авторов. Первое, что нельзя делать – это начинать роман с пробуждения героини или героя. Второе, что нельзя делать – это давать описание внешности героя или героини, когда тот или та смотрит в зеркало…

Я остановилась перед зеркальной витриной и взглянула на свое отражение. Я себе понравилась – с этим легким букетиком в руках, с рассыпанными по плечам прядями волос.

Не понимаю женщин, у которых волосы вьются, а они их постоянно и мучительно выпрямляют… Я никогда не пыталась распрямить свои волосы при помощи специальных средств, я не увлекалась стрижками, которые требовали постоянного ухода, не делала никаких коррекций, укладок и еще чего-то там… Я просто по максимуму использовала то, чем владела от природы, и старалась не делать лишнего. У меня были вьющиеся густые волосы, которые пушились у корней, то есть создавали объем. Пряди не висели тяжелыми плетями и были при этом послушными. То есть я являлась обладательницей гривы волос, ну и носила себе и дальше эту гриву, ничего не меняя в своей прическе…

И я очень удачно заколола их сегодня, такое не каждый раз получается.

Словом, мое отражение очень понравилось мне сейчас. И, наверное, Поля с Вандой, твердившие про мой «европейский стиль», правы. Я нравилась себе в зеркале – с волосами, в куртке оверсайз и в своих любимых обтягивающих джинсах, расширяющихся книзу (совсем небольшой клеш). И с этим мужчиной рядом.

Кирилл смотрел в зеркало и тоже явно любовался мной. Нами.

Если подумать, мы с ним сейчас напоминали пару с обложки какого-нибудь романа о любви.

– Идем, – я потянула Кирилла за собой.

Мы шли по Страстному бульвару, когда он вдруг выпалил:

– Сказать правду? – И тут же продолжил: – Я думал, ты – это какая-то почтенная тетушка, знаток изящной словесности. Или ты – это такая нервная особа с вечной сигаретой в зубах, из непризнанных гениев… Самой писать не получилось, так даешь советы авторам. Или, я еще предполагал, ты – серая мышка с брекетами и в очках.

– А я? Какая я на самом деле оказалась? – засмеялась я. Ох, как же он мне льстил, а я продолжала поддаваться на эту лесть!

– Ты лучше, чем я мог придумать, а уж придумывать я умею и люблю…

Кирилл опять буквально засыпал меня комплиментами. От Адама я не слышала ничего подобного.

Мы шли и болтали – взахлеб, перебивая друг друга, – о книгах, о кино, об искусстве вообще… О том, каким стал теперь мир. Мы обсудили то, как изменились люди и насколько далеко зашла цифровизация, сделав так, что многие профессии стали уже не нужны. Образование устарело: ни школы, ни вузы теперь не справляются со своими задачами.

Представьте, Кирилла тоже волновали эти вопросы!

Вот а с Адамом мы тоже никогда не беседовали ни о чем подобном.

Это что же получается? Связавшись с Адамом, я несколько лет прожила словно в тумане. У меня не было ни комплиментов, ни разговоров на интересные мне темы… Я платила половину за съем гостиницы, тратила деньги на дорогу до этой самой гостиницы, находящейся часах в двух езды от моего дома. Меня не звали в кафе и на прогулки.

И главное – мне никогда не дарили цветов!

Я не чувствовала себя женщиной – красивой, умной, нежной. Я не чувствовала заботы о себе.

Почему я этого не замечала, хотя Поля с Вандой годами намекали на то, что отношения с Адамом мне только во вред?

Столько лет я уверяла себя, что подобное положение дел нормально и что Адам нужен мне. Для здоровья, как принято говорить. Да, я получала от Адама то, чего мне хотелось, но не замечала, что вместе с тем Адам загородил мне весь остальной мир. Он спрятал от меня солнце.

Что, серьезно, мои оргазмы стоят вот этих интересных бесед, этих цветов, этих комплиментов?! Этого ощущения счастья – когда идешь теплой осенью по московским улочкам с симпатичным мужчиной рядом, который смотрит влюбленно и с восхищением?

Я была уверена, что Адам помогает мне не быть животным, что с ним я избавляюсь от своих животных желаний и становлюсь человеком. О нет! Именно Адам, оказывается, и делал меня животным. Делал зависимой от собственной похоти, только усиливал ее.

– …все мы мечтаем о каких-то необыкновенных технологиях, – говорил Кирилл, держа меня под руку. Он поглядывал на меня время от времени блестящими глазами, явно находясь на подъеме. – Мы надеемся, что скоро полетим в космос, нас будут лечить нанороботы… А кто нам все это устроит, дети дистанционки? Образование перестало работать. У человечества нет того будущего, о котором когда-то мечтали фантасты прошлого!

– А что у нас есть? На что же теперь надеяться людям, о чем мечтать? – спросила я.

– Да уж не о космосе! Надо думать о собственном счастье. О том, как сделать себя счастливым.

– И как это сделать? – с интересом спросила я.

Кирилл остановился, развернул меня к себе. На каком из бульваров мы с ним находились на тот момент – не помню. Я уже не ориентировалась в пространстве, я была полностью захвачена беседой с Кириллом.

– У нас, у людей, осталась только любовь, – сказал он. – Счастье – это когда любимый человек рядом. Когда есть семья. Дети. Смысл мечтать о космосе, если в мире семьдесят процентов разводов?

– Ты против покорения космоса? – засмеялась я.

– А ты представляешь, сколько денег постоянно вливают в космическую отрасль? Сколько грантов собирают все эти безумные проекты? Это раньше были ученые-энтузиасты, а сейчас сплошные бизнесмены с идеями, которые требуют деньги под эти свои идеи… Наука сейчас служит бизнесу, а не людям. Ах, Лиза, я по своей основной работе занимаюсь такой фигней, если бы ты знала… Кстати, вон неплохой ресторанчик, посидим в нем?

Я согласилась.

Ресторан и в самом деле оказался очень неплохим – уютное местечко с тихой приятной музыкой. Нам подали кофе и вафли с разной начинкой. Вкусно. Я любила кафе… Только раньше я сидела в них всегда одна. И гуляла по городу тоже одна.

Потом, после посиделок с вафлями, мы с Кириллом опять принялись бродить по Москве, и бродили до тех пор, пока совсем не стемнело. И говорили, говорили, говорили…

Наконец я заявила, что устала, и Кирилл вызвал такси, довез меня до моего дома.

Там, у арки, ведущей во двор, мы стали прощаться.

– Это был самый чудесный вечер в моей жизни, – признался Кирилл, держа меня за руку. – Да и вообще… Лиза, ведь мы с тобой еще встретимся?

Я постаралась улыбнуться. Я в этот момент опять подумала об Адаме.

Кирилл осторожно приблизил меня к себе и поцеловал. Потом еще раз и еще. Он был деликатен, вежлив, нежен; когда я целовалась с ним, мои челюсти не ныли, а скулы не немели.

Если бы у меня была возможность, я бы прямо сейчас пригласила Кирилла к себе домой, но… нет, не сегодня.

– Пора, – сказала я. И потихоньку отстранилась от него.

– До свидания, Лиза… – Кирилл еще не сразу отпустил меня.

Я набрала код на арке, открыла решетчатую железную дверь. Прошла вперед, услышала, как дверь с металлическим звуком захлопнулась. В конце арки, перед тем как свернуть во двор, я оглянулась – Кирилл все еще стоял там, с другой стороны дома, за решеткой, в свете фонаря темнел его силуэт – длинное пальто, поднятый воротник…

Дома я поставила цветы в вазу.

Звякнул телефон, принимая сообщения, – это был Кирилл. Мы ведь, пока гуляли по Москве, обменялись всеми контактами. Кирилл писал:

«Лиза, ты дома?»

Я хотела по привычке послать в ответ картинку в виде поднятого большого пальца, но вовремя опомнилась. Это другой формат, другие отношения. Я написала:

«Я дома! Спасибо за чудесную прогулку».

Кирилл в течение вечера написал мне еще несколько сообщений, затем пожелал спокойной ночи.

Утром, едва я только заглянула в свой телефон, Кирилл опять написал мне, пожелал доброго утра. Наверное, увидел, что я в Сети, и тут же откликнулся.

Это все было очень приятно и очень непривычно.

Я, кажется, совершенно отвыкла от подобных ухаживаний. Потом, за завтраком, я просмотрела прежде закрытую страничку Кирилла в одной из социальных сетей (тоже вчера зафрендились с ним где только можно).

От странички Кирилла у меня остались очень приятные впечатления. Не так много записей, но все – по существу, без этих глупых статусов и пафосных афоризмов. Фото Кирилла с друзьями, коллегами, в поездках, у моря.

Совсем давние фото – там Кирилл был со своей женой. Обычная молодая женщина, всегда, правда, со строгой улыбкой… Света. Как хорошо и правильно, что он не удалил эти фото, не стал вычеркивать кусок своей жизни.

Кирилл казался совершенно открытым и тем мне нравился. Да мне все в нем нравилось, даже его посты в социальной сети.

У Адама своей странички в соцсетях не было… Или была, но какая-нибудь тоже закрытая, я о ней и не знала, а меня никто туда и не приглашал.

На этой неделе Кирилл завершал какой-то проект, был очень занят, хотя писал мне в мессенджер сообщения каждый день. На следующие выходные мужчина хотел встретиться со мной, предлагал провести время вместе. Я согласилась.

Мне было ясно, что в следующие выходные мы с Кириллом станем близки. Я не собиралась дожидаться какого-то там третьего свидания или еще какие-то ритуалы соблюдать…

Да. И надо при первой возможности расстаться с Адамом. Это будет и честно, и правильно.

…Адам связался со мной первым – написал, что может приехать в пятницу утром. У него есть время – с десяти утра до двенадцати. И все это он поведал мне, разумеется, с помощью смайликов и эмодзи… В конце его сообщения стоял вопросительный знак. То есть Адам меня спрашивал, согласна я или нет на его визит?

Я в ответ отправила ему картинку с поднятым большим пальцем.

Перед тем как отправить, правда, задумалась – возможно, стоит как-то намекнуть Адаму, что это последнее наше с ним свидание, и никакого секса, мы просто поговорим? А, ладно… При личной встрече ему все объясню.

Адам прибыл в пятницу ровно к десяти утра, поздоровался со мной:

– Привет, Птен! – Он чмокнул меня в лоб и сразу отправился в ванную – мыть руки. Оттуда крикнул: – Душ я дома принял, не беспокойся…

Он все еще продолжал совершать привычный ритуал. Соблюдал наш договор, расписанный по пунктам.

Я немного струсила… Сидела на диване в комнате, опустив голову, пыталась собраться с мыслями.

Адам, когда вернулся из ванной, сразу направился ко мне, на ходу расстегивая рубашку, буквально «стреляя» кнопками на ней.

– Блин, еле дождался…

– Адам, погоди, – вытянула я вперед ладонь, отстраняя его. – Нам надо поговорить. Серьезно поговорить. Я не для того решилась на эту встречу.

– Птен, ты беременна? – вытаращил он глаза. – Вон она, твоя хваленая спираль… И что теперь делать? Ладно, хорошо, давай обсудим этот вопрос!

– Я не беременна! – рассердилась я. – Я по другому поводу хочу с тобой поговорить.

– А что тогда? – он с явным облегчением выдохнул и сел рядом, протянул руки, намереваясь теперь расстегнуть мою рубашку.

Я немедленно пересела на стул.

– Птен! Ты что творишь?! – возмутился Адам.

– Нам надо расстаться, – сказала я.

– В каком смысле? – противным голосом произнес он.

– В прямом! Больше мы не любовники.

– Ты обиделась на меня, Птен? – Адам, похоже, сумел обуздать себя и теперь говорил со мной спокойно и деловито, тон его сменился.

– Нет, – сказала я. – Просто пришло время нам расстаться.

– Но почему?

– Ты же не собирался ездить ко мне всю жизнь?

– А чем плохо? – усмехнулся он половиной своего лица. Все-таки какое странное у него лицо, странное и страшное – перекошенное, кривое, нос этот огромный, эти губы… Мимика эта странная еще.

– Ничем. Если ты помнишь, мы рассматривали наши встречи как некий временный вариант.

– У тебя кто-то появился? – быстро спросил Адам.

Мне стало жутко, но я нашла в себе силы ответить:

– Да.

– У вас уже что-то было? – спросил Адам, и я вдруг заметила, как побелели, задергались его губы.

– Нет! – быстро ответила я, и лицо Адама чуть расслабилось. – Мы же с тобой договаривались – расстаться сразу, как только в нашей жизни появятся какие-то серьезные отношения, – напомнила я. – И я, как честный человек, соблюдающий договор, предупреждаю тебя – я собираюсь… – Тут я сбилась, у меня почему-то исчезли все слова.

– Птен… да, все так, ты правильно поступаешь, предупреждая меня. – Голос Адама сделался глуховатым, даже бархатным. – Но ты уверена, что у тебя с тем типом все получится? Ты сейчас со мной расстанешься, а если с этим твоим, новым, будет потом все тухло?… И что тогда? Я к тебе уже не вернусь, поюзанная кем-то ты мне не нужна.

У меня все внутри похолодело от гнева и ужаса. Как он со мной говорил сейчас, какими словами! Назвал меня поюзанной…

– Ну не нужна, и что ж теперь, – стараясь выглядеть спокойной, ответила я. – Буду искать кого-то третьего.

– Ты шлюха, да?

– Да, Адам, я шлюха, – бесстрастно произнесла я и закрыла глаза – не хотела ему показывать свои слезы.

Адам молчал. Потом я услышала, как он ходит туда-сюда по комнате. Я приоткрыла глаза – Адам метался от стены к стене словно загнанный зверь. Он был большим и страшным. И лохматым, точно зверь, – сегодня его волосы не были собраны сзади в хвост. Лев с гривой.

– Не топай, пожалуйста. Соседи опять напишут в общедомовой чат, пожалуются на меня, – попросила я.

Адам произнес только одно слово – что он думает по этому поводу. Причем матом.

– Уходи, – сквозь зубы произнесла я. – Скотина. Не ты, а я скотина, потому что ты держал меня за скотину, ни одного цветочка я от тебя не дождалась, ты меня в кафе ни разу не сводил, мы за все платили пополам.

– Ты знаешь, что у меня нет свободных денег. – Он остановился, посмотрел на меня искоса. – Все свободные деньги нашей семьи вложены в бизнес. Я не от жадности просил разделить с тобой счета. И другой момент… Ну блин, почему ты об этом мне раньше не сказала?!

– Не знаю, – передернула я плечами. – И какая разница теперь… уходи. Ты при мне ругаешься матом, ты назвал меня шлюхой и поюзанной – я не собираюсь этого прощать.

– Прости, Птен. – Он повернулся ко мне, присел передо мной на корточки, взял мои руки в свои. – Я это от злости сейчас наговорил. Ты не такая.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.