Дом на краю магии

– Это чистое помешательство! Такого не может быть! – Она повела рукой в сторону ложки. – Значит, вот как вы встречаете гостей?

Изумилиус издал нервный смешок и, взглянув на доктора Ложку, жестом велел ему опустить меч. Тот громко фыркнул, пробормотал что-то насчёт невежественных волшебников и спрыгнул с плеча Девятки.

– Так-то лучше, – сказала девочка, надеясь, что её голос звучит спокойно, потому что она с трудом справлялась со страхом. – Да, я могу снять ваше проклятие. Смотрите сюда.

Она направилась к волшебнику и троллю, которые, нервно переглянувшись, расступились. С колотящимся сердцем Девятка схватилась за дверную ручку, дёрнула на себя дверь и вышла на неровную брусчатку.

– Видите? Ничего сложного. А теперь прошу меня извинить, мне пора. – Она сделала шаг…

– НЕТ!

До крайности отчаянный вопль остановил девочку. Она медленно развернулась и посмотрела на обитателей странного дома. Тролль изгибал хвост с клочковатой кисточкой на конце, волшебник заламывал руки, а доктор Ложка выглядел так, словно ему хотелось завернуть спиралью шею.

Волшебник поднял руки, как будто сдавался.

– Пожалуйста, вернитесь, мадам, – осторожно произнёс он. – Можете оставить дверь открытой, и я покажу вам, в чём дело.

Девятка медленно снова вошла в дом, опасливо поглядывая на волшебника. Если понадобится, сбежать она успеет.

Доктор Ложка поспешно прыгнул на середину лестничного пролёта и, обернувшись, с обеспокоенным видом вцепился в свой килт. Девятка подошла к Эрику, который грустно и медленно качал головой. Потом он наклонился вперёд и вытянул руки.

– Что ты делаешь? – прошептала Девятка.

– Эрик ловить, – произнёс тролль.

– Что ты ловишь? – не поняла Девятка.

– Мадам, – резко сказал мальчик, – смотрите, что будет.

Он закатал рукава, сделал глубокий вдох и шагнул на улицу.

Раздалось упругое, почти беззвучное «БУМ». Скорее возникло ощущение, будто что-то бухнуло. По телу Девятки прокатилась волна энергии, и её ранец взлетел и шлёпнул девочку по носу. Пламя свечей в люстре поколебалось и потухло, и волшебника отбросило назад, прямо в руки к троллю. Поднявшись, он с возмущением пригладил пижаму. Свечи с тихим вздохом снова зажглись.

Девятка открыла было рот, но слов не нашла.

– Вот видите, мадам, – рявкнул Изумилиус. – Какое унижение! Просто безобразие! Я ненавижу летать любыми способами.

– Леди помочь? – спросил Эрик с умоляющим взглядом.

– Да-а, – протянул доктор Ложка, оглядывая Девятку с головы до ног. – Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Девятка смущённо потопталась на месте.

– Помочь? Ну… а если воспользоваться чёрным ходом?

– Ах, а мы и не догадывались! – ядовито прошипел волшебник сквозь сжатые зубы. – Конечно, мы уже пробовали. Но беда в том, что тот, кто наложил проклятие, тоже о нём подумал…

Изумилиус повёл Девятку по коридору, тролль последовал за ними, и доктор Ложка спрыгнул с перил ему на плечо. Проходя мимо лестницы, расположенной слева, Девятка заметила, что на стоящем под ней шкафу висит табличка: «НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ОТКРЫВАТЬ». Справа находилось несколько комнат. Странно. Девятка была уверена, что внутренняя планировка дома не соответствовала сплюснутому одиннадцатиэтажному зданию снаружи.

По пути Девятка пыталась заглянуть в тёмные комнаты – она могла бы поклясться, что в одной из них раздавался шёпот и летали сиреневые искры, но Изумилиус быстро потащил её дальше в кухню в конце коридора.

Девочка оглядывалась вокруг, стремясь запомнить планировку на случай, если дела пойдут из рук вон плохо и придётся спасаться бегством – это было весьма вероятно в компании тролля с бивнями и явно неуравновешенного, если не сказать буйного, волшебника.

Кухня была загромождена разнообразными шкафами всевозможных размеров, на дальней стене виднелась дверь. По правую руку около арочной двери стояла высокая вешалка для головных уборов. Слева находился сервант со столовой посудой и большой кирпичный камин с подвешенным в нём чёрным котлом. Посередине располагался деревянный стол и три деревянных стула искусной резной работы, которыми при необходимости можно было защищаться. Должна же девочка вооружиться хоть чем-то на случай нападения деревянной ложки с мечом!

Около арочной двери стояло ведро, куда шумно капала какая-то вязкая оранжевая жидкость. Девятка подняла голову и увидела влажное пятно на потолке. Она хотела было поинтересоваться, что это, но решила, что некоторые вопросы лучше оставить без ответа.

В остальном кухня выглядела вполне обычно. Но, с другой стороны, подставка для зонтов около входной двери тоже казалась ничем не примечательной, пока из неё не высунулась синяя рука…

– Эрик. – Волшебник встал около стола. – Не будешь ли ты так любезен?

Скребя когтями по выложенному кирпичом полу, тролль проковылял к задней двери, обернулся и поманил Девятку. Девочка медленно приблизилась.

– Леди открыть, – сказал Эрик, а доктор Ложка тем временем указывал мечом на неё и на дверь.

Девятка положила ладонь на ручку, размышляя, скоро ли начнётся побоище на стульях. Но ей никогда не удавалось обуздать своё любопытство, а потому, сама того не желая, она повернула ручку и быстро открыла дверь…

Глава 5

За дверью стояли шесть человекообразных существ свирепого вида, вооружённых до зубов копьями и зазубренными чёрными мечами. Они возвышались над Девяткой, серые как аспидный камень, с выпученными глазами и капающей с клыков слюной. Чудовища издали рык и забряцали оружием. Девочка в ошеломлении посмотрела на них, пытаясь понять, что это за новые уродцы.

Быстро решив, что это напрасная трата времени, она захлопнула дверь у них перед мордами и, плотно сжав губы, обернулась к остальным.

– Я полагаю, эти существа живут у вас в саду день и ночь! – воскликнула Девятка.

– Не смешите, мадам, – презрительно фыркнул Изумилиус, – только по вторникам.

– Понедельничный дракон, вторничный гоблин, средовый… – стал загибать пальцы Эрик. Он продолжал что-то мямлить, но девочка решительно подошла к Изумилиусу.

– Значит, так: я могу выйти из этого дома и именно это намереваюсь сделать.

Она направилась в коридор, но волшебник поймал её за руку, развернул лицом к себе и окинул её взглядом с ног до головы.

– Мадам, смею предположить, что, раз вы облачены в этот убогий засаленный наряд, вы не можете похвастаться хорошим состоянием…

– Убогий засаленный наряд? – возмутилась Девятка.

– …а я могу предложить вам богатство, какое вы не в силах даже вообразить.

Ой. Погодите. Богатство? Девятка прищурилась и задумалась.

– Чтобы вы знали, – произнесла она, чуть смягчив голос, – у меня необузданное воображение.

Волшебник улыбнулся и отпустил её руку.

– Пойдёмте со мной.

Он вышел в коридор и остановился около выкрашенной серебристой краской деревянной двери слева. Девятка взглянула на Эрика, который с воодушевлением кивнул ей. Девочка последовала за Изумилиусом.

– Мадам, – произнёс он, открывая дверь, – извольте лицезреть.

Странное красное сияние осветило лицо Девятки.

Она с подозрением посмотрела на волшебника. Какую игру он затеял? Но любопытство снова побороло осторожность, и девочка заглянула внутрь. Комната была не больше шкафа, и посередине в воздухе висел красный светящийся шар.

– Что это? – пробормотала Девятка.

– Внутри этой сферы находится сокровище баснословной ценности, – ответил Изумилиус. – Моё наследство, доставшееся мне от родственницы, к которой я относился с величайшим почтением. Многие заплатили бы огромные деньги, чтобы завладеть им. Это личная реликвия, но проклятие заключило её в этот шар и сделало недосягаемым. Убедитесь сами.

Девятка с сомнением взглянула на Изумилиуса, но он кивнул, поощряя её войти в комнату. Девочка опасливо приблизилась к парящему красному шару, медленно вытянула руку и самым кончиком пальца коснулась его. На поверхности сферы с громким шипением сверкнула красная вспышка. Девятка немедленно отдёрнула руку.

– Как только чары рассеются, заточенное в шаре сокровище снова можно будет взять в руки, – произнёс волшебник. – Мадам, оно станет вашим, если вы пожелаете расколдовать нас.

Сокровище баснословной ценности. Она сможет улететь из Гнезда. Карманс больше никогда не сможет насмехаться над ней, шпынять её. Не в силах сопротивляться искушению, Девятка смотрела на красивый красный шар – предмет, способный изменить всю её жизнь. Потом она перевела взгляд на входную дверь, размышляя, что привлекает её больше.

Краем глаза девочка видела волшебника и тролля. Когда она повернулась к ним, те стояли бок о бок, с широкими застывшими отчаянными улыбками на лицах, а между ними пристроился доктор Ложка, насупившись и указывая на девочку мечом.

– Нет, – решительно проговорила Девятка, – это всё-таки безумие. Я ухожу. – И она зашагала к выходу.

– Нет-нет-нет-нет-нет-нет! – Изумилиус бросился вперёд и преградил ей дорогу. Девятка сложила руки на груди. – Обещайте, что подумаете об этом, мадам. Возвращайтесь завтра.

Девочка постучала пальцами по сложенным на груди рукам.

– Сказочное богатство может изменить вашу жизнь! Поднять вас со дна, из жалкой черни…

– Черни? – Девятка сощурилась и вскинула руки. – Благодарю покорно, моя жизнь складывается самым прекрасным образом. Мне не нужно, чтобы вы – или кто-то другой – улучшали её. Отойдите.

Изумилиус издал разочарованный стон, понуро опустил плечи и отошёл от двери. Он встал рядом с троллем, который слишком сильно погладил его по шляпе, так что острый конец смялся, а поля наехали волшебнику на глаза.

Девятка дёрнула на себя дверь.

– Ска-а-азочное бога-а-а-атство! – с мольбой произнёс голос у неё за спиной.

Но девочка вышла на улицу без всякого «БУМ» и захлопнула за собой дверь. Глубоко вздохнув и подняв голову, она окинула взглядом шаткую многоэтажную башню, возвышающуюся в переулке. Это было, без всякого сомнения, самое нелепое, самое неправдоподобное, самое нереальное место на земле, населённое самыми нелепыми, самыми неправдоподобными и самыми нереальными существами в мире. И шагу её там больше не будет.

– САМЫМ ПРЕКРАСНЫМ ОБРАЗОМ, – нарочито крикнула она кривобокому зданию и в наступивших сумерках помчалась в грязный подвал, который ненавидела называть своим домом.

Глава 6

Девятка направлялась к тесному ряду полуразвалившихся домов с заколоченными окнами. Она дошла до третьей двери, и её плечи напряглись.

– Жалкая чернь, – пробормотала девочка себе под нос и, постучав в старую деревянную панель, громко сказала: – Клубники сегодня не будет!

Дверь со скрипом отворилась, появившаяся в щели рука втащила Девятку внутрь, едва не сбив её с ног, и дверь снова захлопнулась. В тёмном коридоре, освещённом только колеблющимся фитилём свечи, Девятка восстановила равновесие. С потолка свисал короткий кусок грязной верёвки.

– Джим, я сто раз тебе говорила! – воскликнула девочка. – НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Просто открой… – Из тени вытянулась рука и потянула за верёвку. – Две-е-е-ерь!

Пол под ногами провалился – откинулась крышка люка.

Девятка больно ударилась, шлёпнувшись на металлическое дно старого жёлоба для угля. Крышка люка захлопнулась, а девочка просвистела вниз в черноту, пока с глухим звуком не вывалилась в освещённое свечами Гнездо с тысячами сокровищ.

С быстро колотящимся сердцем Девятка встала на влажный пол подвала. Мэри, Энни и Том, другие воришки-желторотики, сердито посмотрели на неё со своих накрытых мешковиной постелей. Девочка тоже неприветливо зыркнула на подельников. Со спины к ней тихо приблизились потёртые сапоги.

– Ты опоздала, – ворчливо прошипел ей в ухо Карманс. От него воняло гнилым луком и дохлой крысой, которую, вполне возможно, он ел на ужин.

– Фу, мерзость. Почистите зубы, – сморщилась Девятка, когда Карманс встал перед ней.

Старый проходимец гневно глянул на неё сверху вниз, дёрнув челюстью, украшенной седыми бакенбардами.

– Надеюсь, ты принесла что-то симпатичное и блестящее в Гнездо Карманса? – процедил он.

Девятка вспомнила о леди в красном платье и неудачной попытке нападения и ничего не ответила. Она знала, что выходит из фавора быстрее, чем падает сбитый камнем воробей.

– Держи карман шире, – фыркнула Энни.

– Разучилась вещички тибрить, – добавила Мэри. Она пожевала грязную прядь волос и бросила злобный взгляд на Девятку, которая охотно ответила ей тем же.

– Ты ни на что не годная девчонка! Карманс так добр, что разрешает тебе жить в его Гнезде! – прошипел старикашка, вскидывая руки к холодному, мрачному потолку.

– Тем более что это такое очаровательное место, – язвительно пробормотала Девятка.

Она закрыла уши, чтобы не слышать гневных тирад Карманса, и огляделась вокруг. Комната была захламлена любимыми стариком безделушками. С погнутых гвоздей, вбитых в потолочные балки, свисали кроличьи лапки, связанные бечёвкой, сломанные медальоны, когда-то блестящие цепочки и треснувшие, но работающие карманные часы. Колеблющееся пламя свечи тускло освещало уродливые керамические кувшины в виде голов или сидящих фигур, скалящихся из углов, как гаргульи.

А на полке, окружённая старыми кружками, стояла маленькая музыкальная шкатулка. Единственное, что было у Девятки, когда Карманс нашёл её…

Девочка не сомневалась, что только из-за этого блестящего предмета Карманс и подобрал её. «Девятая», – произнёс он, взял бедняжку за руку и потащил с собой. Девочка даже не знала своего настоящего имени: она была просто девятым по счёту несчастным подкидышем, оказавшимся в Гнезде, почему и получила такое имя. И её сокровище – единственная вещь в мире, которая принадлежала лично ей, – тут же стало его добычей.

Девятка поморгала, отгоняя воспоминания, и с тоской уставилась на музыкальную шкатулку, к которой так и тянулись руки.

Старик не переставал брюзжать.

– Карманс просит всего-навсего, чтобы его детки приносили ему подарочек или горстку монеток! Потому что, жалкие воришки, нас кормить некому!

Девятка закатила глаза и села на влажный пол. Это теперь надолго.

Торговец краденым вскинул руки и от досады хлопнул ими по бокам.

– Что всегда говорит вам Карманс?

– «Жизнь не угощает тебя клубникой», – протянула Девятка вместе с остальными питомцами Гнезда.

– Жизнь повернулась к вам спиной! – сказал Карманс, указывая на них и залезая в ящик из-под чая.

О, только не это.

– «Если бы Карманс не…» – пробормотала Девятка себе под нос.

– Если бы Карманс не подобрал вас, – проворчал старик.

– «Вы бы все…»

– Вы бы все жили на улице!

– «Ни свободы…»

– Ни свободы, ни жизни! – разглагольствовал Карманс.

– «Ничего», – предсказывала Девятка его слова, шаря пустыми глазами по потолку.

– Ничего! – торжественно завершил старик и так широко повёл рукой, что потерял равновесие и вывалился из ящика.

Том фыркнул, сдерживая смешок, но Девятка только покосилась на Карманса. Девочка его ненавидела. Однако старик был прав: если бы он не подобрал её, страшно представить, что бы с ней случилось. Как это ни раздражало, но она была ему обязана.

Девятка прошагала в свой угол, отгороженный парой расшатанных ящиков. Хорошо, что она любит одиночество. Одной лучше, надёжнее.

По пути девочка слегка задела полку и потихоньку стащила свою музыкальную шкатулку. Она подержит её немного у себя, Карманс и не заметит. Девятка легла на истончившуюся истрёпанную мешковину и ощутила знакомый холод, исходящий от каменного пола. Она уставилась на шкатулку и почувствовала непреодолимое желание повернуть крошечную ручку, услышать красивую бренчащую мелодию, которая рассказывает о том, что когда-то – возможно – девочку любили.

Но она не могла этого сделать так, чтобы её не поймали. Девятка сердито глянула на Карманса. Теперь она слушала мелодию только тогда, когда хозяин Гнезда заводил шкатулку. От гнева всё тело зачесалось.

– Моя жизнь складывается самым прекрасным образом, – прошептала она сама себе, стараясь придать словам силу, способную повлиять на действительность.

Она знала: слова ничего не могут изменить. И всё же получалось, что иногда могут… Ведь на Дом наложено проклятие. Девятка вспомнила сияющий красный шар с сокровищем внутри…

НЕТ! Она никогда не вернётся в то нелепое место.

Усталость пропитала все мышцы, добралась до костей. Девочка вынула из ранца «Тайну болота Оборотней», но настроения читать не было. Она повернулась на бок и натянула на себя тонкое серое одеяло, свернувшись плотным клубочком вокруг музыкальной шкатулки.

В конце концов тяжёлое отупение сна одолело Девятку. Сны были безумные и яркие. Она пробиралась с вытянутыми руками по тёмному коридору к парящему в воздухе красному шару. Подходила ближе… ближе… осмеливалась прикоснуться к нему, но, как только пальцы касались поверхности, шар взрывался, испуская красный дым, и где-то вдалеке слышался женский смех…

Девятка, вздрогнув, проснулась, всё ещё слыша отдалённый хохот. Она увидела, что так и держит шкатулку в руках, и ужас затрепетал в груди. Если Карманс обнаружил, что вещица пропала… Сон как рукой сняло, девочка откинула одеяло и вскочила на нетвёрдые ноги.

Она бесшумно прокралась по подвалу к полке с безделушками и, прежде чем поставить своё сокровище на место, ещё раз прижала к себе.

– Не смей больше трогать это, – прорычал Карманс.

Девятка на мгновение застыла, потом повернулась к старику, который растянулся на своём жалком подобии постели из блохастого матраса, набитого шерстью, и грязной тряпки.

– Ты всегда была никудышным воришкой. Это единственная ценная вещь, которую я получил от тебя за всё время. Принеси её Кармансу.

Девятка стиснула зубы и, взяв с полки шкатулку, отнесла её старику и с силой сунула в его протянутую ладонь.

Внезапно он быстро схватил её за перед куртки и притянул ближе к себе.

– Теперь она моя. Не лапай её своими руками.

У Девятки напрягся каждый мускул. Она ожесточённо уставилась на старого прохвоста, стараясь не моргать и радуясь, что он не слышит стука её сердца. Никогда нельзя показывать ему слабость. Никогда.

Однажды, совсем маленькой девочкой, она уже совершила такую ошибку – заплакала, когда Карманс грязными пальцами завёл музыкальную шкатулку. Чтобы заставить её замолчать, старик дал ей несколько тумаков. Это её закалило. Памятуя о синяках, она больше никогда не плакала.

– У Карманса полно других воришек, которые могут ему угодить! – процедил старик сквозь почерневшие зубы.

– Полно, – пробормотала Мэри из темноты.

– Он легко обойдётся и без Девятки. Но ты без Карманса через неделю подохнешь с голоду на улице.

Он грубо оттолкнул девочку и стал осматривать ценную шкатулку. Серебристый металл переливался. Торговец краденым плюнул на него и протёр поверхность замызганным рукавом.

– Я вас ненавижу, – прошептала Девятка, сжав кулаки.

– Но всё-таки остаёшься здесь. Ибо Карманс тебе нужен. Вам всем нужен Карманс! – Он оглядел Гнездо, и холодная улыбка разлилась по его усыпанному старческими пятнами лицу. – Так ведь? – спросил он, снова посмотрев на Девятку.

Торговец краденым медленно покрутил ручку шкатулки, и нестройное печальное бренчание наполнило тихий подвал. Не разжимая кулаков, Девятка с трудом проглотила ком в горле. Она была бессильна. Голос дурацкого волшебника умоляюще звучал у неё в голове: «Ска-а-азочное бога-а-а-атство!»

Ей была невыносима мысль о возвращении в тот странный, причудливый Дом. Но… обещание щедрой награды не выходило у неё из головы.

«Ни свободы, ни жизни, ничего…»

Целый вулкан раздражения поднялся в душе Девятки. Жизнь складывалась вовсе не прекрасно. И был только один способ это изменить.

Перебросив ремень ранца через плечо, Девятка ринулась в другой тёмный угол. С потолочной балки свисал длинный кусок верёвки. Девочка стала забираться по ней, не обращая внимания на содранные ладони и недоумевающие взгляды других воришек-желторотиков. Она протиснулась через тёмную дыру в потолке и подтянулась к засыпанному песком деревянному полу наверху.

В затенённой прихожей выше этажом Девятка встала на ноги и поправила ранец на боку. Из мрака высунулась рука. Девочку быстро схватили за куртку, резко развернули лицом к входной двери и выбросили на улицу. Когда дверь за ней захлопнулась, Девятка с досадой зарычала.

Она была уверена, что только из-за тусклого утреннего света глаза воспалялись, чесались и наполнялись слезами. Взяв себя в руки, девочка подавила чувства.

Она ненавидела старика, который спас её. Она ненавидела эту жизнь. И она ненавидела мысль о том, что единственным выходом было вернуться в несуразный Дом в конце переулка.

Девочка громко вздохнула и зашагала по мостовой.

Глава 7

По извилистым улочкам Девятка пробралась к переулку, где стоял Дом. Прошла мимо нескольких людей, которые, похоже, пребывали в блаженном неведении, что это странное здание появилось как из-под земли. Разве они не замечали его? Чудеса, да и только! Смехотворные, вздорные чудеса.

Но Девятка его видела. Она смотрела на неправдоподобное, стиснутое соседними домами здание с его раздражающими башенками по обеим сторонам от невероятно глупой входной двери, на шатающуюся дымовую трубу, неказистые окна, настолько жалкие, что их даже нет изнутри.

С высоко вздымающейся грудью и сжатыми челюстями Девятка подумала о Кармансе, завладевшем её красивой музыкальной шкатулкой, и яростно забарабанила в дверь – а потом ещё, для пущей убедительности, пнула её. Из чёрного почтового ящика, висевшего на стене около двери, выглядывал краешек кремовой бумаги. Девочка выдернула конверт без адреса и сунула его в ранец.

Когда Эрик в бесполезном белом фартуке, за пояс которого была заткнута бесполезная метёлка для пыли из перьев, открыл дверь, на его совершенно дурацком лице с жёлтыми глазами расцвели выражение восторга и глупая клыкастая улыбка. Девятка бросила ему только одно слово:

– ПРОПУСТИ!

Она ворвалась в дом, захлопнула за собой дверь и, напрягшись всем телом, остановилась на коврике в прихожей. Тролль отскочил на безопасное расстояние к лестнице, схватил свой длинный тонкий хвост и прижал его к животу. Крутя его и поигрывая кисточкой на конце, он насторожённо поглядывал на Девятку.

– ЧТО? – сердито рявкнула девочка, чтобы тролль боялся даже дышать в её сторону.

– Леди грустить, – тихо произнёс Эрик.

На долю секунды Девятка замялась, перевела дыхание и неловко потопталась на коврике.

– Нет.

– Леди грустить.

– НЕТ! – закричала Девятка, тогда как глаза уже были на мокром месте. Она снова вспомнила, что произошло в последний раз, когда она плакала, и её обуял гнев. – И сними ты этот нелепый фартук! Ты выглядишь… дурак дураком!

Справа со щелчком открылась дверь.

– Ах, мадам, – донёсся из комнаты ровный интеллигентный голос.

Появился Изумилиус в той же самой шляпе, пижаме цвета индиго и сиреневых пушистых тапочках. Девятка прищурилась и сделала глубокий вдох, размышляя, велика ли вероятность, что она расквасит кому-нибудь нос.

– Я так и думал, что слышу ваш сладкозвучный голос, – сказал волшебник.

Вероятность всё уменьшалась.

– Натурально, мадам, я предвидел, что вы одумаетесь, осознаете свою ошибку…

– Мне нужен ваш парящий шар… та красная штуковина. Мне нужны деньги, сказочное богатство. Я пришла только из-за этого. А не ради вас. – Девятка перевела дух. – Ради себя. Давайте разрушим проклятие, достанем сокровище, и после я больше не хочу никого из вас видеть.

Изумилиус поднял одну бровь и прочистил горло.

– Как пожелаете, мадам. Прошу вас. – Он сделал неловкий поклон и повёл рукой в сторону кухни.

Девятка огляделась, ища Ложку, и почувствовала облегчение, когда поблизости не обнаружилось ни тщедушных конечностей, ни килтов, ни острых мечей. Она прошла по коридору почти до середины, когда откуда-то с верхнего этажа раздался приглушённый взрыв, отчего люстра и кубки в шкафу зазвенели. Девятка на мгновение остановилась – напряглась, прислушалась – и обернулась к Изумилиусу и троллю, которых, кажется, ничуть не смутили ни звук, ни просачивающийся сверху запах гнилой репы.

Волшебник широко и неубедительно улыбнулся.

– Прошу вас следовать дальше, мадам.

Девятка в ответ на это предложение удивлённо подняла бровь, но продолжила путь на кухню. Там она выдвинула из-за стола один из резных деревянных стульев и плюхнулась на него. Сложив руки на груди, девочка взглянула на ведро, куда капля за каплей стекала оранжевая вязкая жижа с потолка. Однако её гнев медленно, очень медленно начал стихать.