Игра правил

Я почерпнул для себя очевидность свободы выбора при неотвратимости наказания на примере засовывания пальцев в розетку и иерархии в рабочем коллективе. Да и в целом суть Мотиных ответов, как мне показалось, я уловил. В попытках поскорее завершить мною же заваренную и с треском проваленную дискуссию о свободе выбора я поспешил отреагировать на Мотины слова обобщающим выводом, позволяющим сохранить лицо:

– Я тебя услышал, – кивнул я многозначительно. – В принципе, даже некоторые догматические учения призывают человека поступать тем или иным образом. «Делай то», «не делай этого», «вот это хорошо, а вот это плохо». И если призывают как-то поступать, значит, предполагают наличие выбора. Зачем было бы призывать, если бы у человека его не было? Какой смысл говорить человеку «не убей» или «не укради», если есть предопределенность, вынуждающая человека повиноваться? Если существует некая неотвратимая череда событий – судьба, ведущая его к убийству или к воровству, и человек ничего не может с ней поделать? А если догматические учения призывают «делать» или «не делать», то значит, человек явно в силах направить свою жизнь по своему усмотрению. Получается, что даже догматический призыв поступать тем или иным образом даёт чёткое понимание наличия у человека выбора. Со всех сторон выходит, что человек наделён свободой выбора. А судьба, как неотвратимый аспект, на который человек не распространяет свой выбор, представляет собой лишь стартовые условия жизни. Некие качественно разнящиеся наборы параметров самого человека. Такие, как физическое тело, условия рождения и заданные законы первого мира, обличённые людьми в науку. Данная совокупность параметров и представляет собой стартовые условия человека для создания череды свободных выборов.

Мотя одобрительно кивнул в ответ.

Взяв в руку две пешки и продолжая думать над своим очередным ходом, В то ли действительно не на шутку заинтересовался Мотиными словами, то ли стараясь из принципа их задавить в зародыше, озадачил его довольно любопытным развитием мысли:

– Череда свободных выборов, – рассуждал вслух В. – А есть ли в ней какой-то смысл? Мы лишь совершаем бесполезные хаотичные действия, получая на выходе бесполезные хаотичные следствия. Хоть Эйнштейн и говорил, что «Бог не играет в кости с Вселенной». Но если не играет, то что делает? Как оно всё распределяется? По какой такой схеме и методике? Вот это действительно интересно, и вот это открыло бы реальный пласт понимания сути бытия. А бредовые рассуждения про наличие или отсутствие судьбы – детский лепет и лишняя трата мозговой активности.

Глава IX

Причинно-следственная связь

– Существование Уголовного кодекса, – неторопливо заговорил Мотя, – предусматривает наличие механизма, приводящего его в исполнение. Если существует закон, то существует и механизм, приводящий закон в действие. Любой набор конкретных переменных является причиной для наступления следствия. Например: «Украл, выпил – в тюрьму». Где «украл и выпил» – это конкретные совершённые действия: набор переменных, представляющих собой причину. Причину для наступления следствия – «попадания в тюрьму». Какой закон может быть приведён в исполнение игральными костями? Какой закон может быть исполнен посредством случайности? Пятьдесят процентов, что сядешь в тюрьму, а пятьдесят, что не сядешь? Так только в нашем законодательстве бывает. Никто другой, разумеется, в кости с Вселенной не играет. И это то, в чём Эйнштейн был действительно прав. Только конкретика причинно-следственной связи – импульс конкретных переменных, создавших причину, всегда образует конкретные ответные переменные следствия. Украл, выпил – значит, только в тюрьму, и никаких фифти-фифти. Сто процентов в тюрьму, и точка. Причина – следствие. Только так и никак иначе.

Пока Мотя озвучивал свой ответ, В, собрав в кучу брови, кому-то что-то увлечённо писал, то ли письмо на электронную почту, то ли сообщение в мессенджер. Закончив и отложив смартфон в сторону, он заговорил:

– Довольствоваться маленькими кусочками чьей-то субъективной фантазии – это роскошь, доступная категории людей с определённым качеством умственных способностей, – вальяжно рассуждал В. – И я бы рад взять и поверить тебе или ещё кому-то, что существует некая «карма», воздающая по какой-то глобальной справедливости. Вот прямо взять и поверить на слово, как это делают миллионы людей по всему свету. Людей, не утруждающих себе голову таким незначительным аспектом любого утверждения, как доказательство. Но я в самом деле не могу этого сделать, как ни стараюсь. Если тебя не затруднит, не мог бы ты озвучить какие-то доказательства наличия причинно-следственной связи? По возможности, доказательства, доступные человеку простому, человеку, не входящему в элитный круг теологов, эзотериков и прочих образованных марксистов, если ты понимаешь, о чём я.

Слова Моти, производящие на меня впечатление и вовлекающие в пучину размышлений, получали от В лишь упрёки и пренебрежение.

Наилучшая реакция на неприкрытую иронию: невозмутимое выполнение требований оппонента. Требований, на его взгляд, неосуществимых и обличающих несостоятельность высмеиваемой позиции. И выполнение с полным игнорированием самого факта иронии. Чему в лучших традициях защиты и последовал умудрённый опытом подобных противостояний Мотя:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.