Проклятие теней и шипов

Под лучами полуденного солнца черное шерстяное платье липло ко мне, как вторая кожа. Отец велел принять новый дар от возможного супруга. Это был Бьорн Сварт – богатый торговец. Он пил так много красного эля с пряностями, что у него окрасились зубы. Сварту нужна была не жена, а нянька для девяти детей, которых оставила ему почившая в прошлом году жена.

Волосы на голове вставали дыбом от одной мысли о том, чтобы принимать от него какие-то подарки.

– Его младшенький – милый ребенок, – сказала Мэви у меня за спиной.

– Это потому что он еще говорить не умеет, – парировала Сив. – Выводок Сварта – все как один мелкие гаденыши. Когда будут уезжать, проверьте, не напихали ли вам жаб в простыни.

– Зато он посылает подарки.

Руки, затянутые в тонкие синие перчатки, начали потеть. Я молча оправила манжету одной из них. Ни один подарок не стоил того, чтобы в благодарность выходить замуж.

Вскоре один из наших экипажей въехал в ворота и загрохотал по подъездной дороге. Колеса окутало облаком пыли. Я глубоко вздохнула и спустилась с лесенки.

Халвар натянул поводья, останавливая лошадей. Как же он отличался сейчас от того веселого игрока, что я видела в трущобах Мелланстрада. Темные волнистые волосы прикрывала фуражка с длинным козырьком. Одет он был неприметно, во все черное. Но когда он посмотрел на меня, я разглядела прежние голубые огоньки в его глазах.

– Квинна, – поздоровался конюх. Несмотря на веселый тон, я не очень понимала, как он ко мне относился. Возможно, он ненавидел всех тиморцев в целом. Хотя Сив и Мэви заверяли, что Халвар добряк, а еще он не раз гонял воров от наших кобыл.

– Халвар, мне сказали, ты что-то привез.

Повозка зашаталась, когда пассажиры начали вставать со скамеек под навесом. Плечи у меня опустились, как будто на них взвалили тяжкий груз. Легион перехватил мой взгляд и подмигнул. Я целых полсекунды позволила себе пялиться на него, пока не вспомнила, как сама же поклялась не любить этого человека.

– День становится прекраснее, когда появляетесь вы, Квинна Элиза, – сказал Легион.

– Осторожнее, герр, – съязвила я. – Вдруг я нечаянно подумаю, что вы искренни, и паду на вашу лесть, а ведь мне скоро замуж выходить.

Мэви захихикала себе в ладонь, а Сив смотрела на Легиона так, будто готова была разорвать его пополам, вздумай он возмутиться моей дерзостью. Он не стал. По правде говоря, он казался восхищенным.

– У вас очаровательно острый язык, Квинна. Я поражен.

– Ее зовут Элиза! – донесся до нас другой голос.

С противоположной стороны из повозки выбрался высокий суховатый мужчина с темной щетиной на подбородке. Я просияла.

– Маттис! – Я забыла о Легионе и поспешила к своему другу. – Мы так давно не виделись.

– Знаю, – улыбнулся он. – И все это время никто не смеялся над моими шутками.

– Потому что ты не умеешь шутить, – ляпнула Сив и опустила голову, будто вспомнив, что она крепостная и что рядом стоит Легион Грей.

Маттис не растерялся, а слова Сив его более чем порадовали. Когда он обернулся к ней, в его взгляде пробежала искра желания.

– Позвольте не согласиться с вами, милая Сивери. Я все еще помню слезы смеха на ваших глазах, выступившие во время нашей последней встречи.

Я прикусила щеку, чтобы не выдать собственного веселья, когда Сив сжала кулаки и стиснула зубы. О, как она хотела вернуть ему подначку, но при Легионе не могла. Того забавляла их перепалка, и я ненавидела его за это. Он портил дорогие сердцу моменты моей жизни, когда мои друзья забывали, что они крепостные, а я Квинна, и мы смеялись все вместе. Легион был здесь лишним.

Взяв Маттиса под руку, я отвела его подальше от пристального взгляда моего распорядителя.

– Что привело тебя сюда?

Маттис протянул мне коробку.

– Я прибыл с дарами герра Сварта и спешу поздравить вас. Все мы помним, с каким нетерпением вы ждали этого дня и как лелеяли свои мечты… – Маттис со смехом увернулся от занесенного мною кулака. – Пожалуй, мне стоит предложить вам соболезнования.

Я выхватила коробку из его рук, сверкнув глазами.

– Я могу тебе язык выдернуть, помнишь?

– Ох, скорее бы! Жить не могу без острых ощущений. Но подумай о милой Сивери, Квинна Элиза, она будет скучать по моим шуткам.

Сив поворчала себе под нос и отвернулась. Маттис подбородком указал на коробку в моих руках.

– Откроешь?

Перчатки ужасно мешали, но вскоре у меня получилось разорвать обертку. За слоем вощеного пергамента обнаружилась полированная шкатулка с искусным узором на крышке. Нежные пурпурные цветы обвивали золотой кинжал. Изнутри стенки были обиты бархатом. Я с трепетом обвела пальцами замысловатый цветочный узор.

– Маттис, это ты сделал?

Он горделиво усмехнулся.

– Мне было велено сделать что-то, что отразило бы ваш характер. Не уверен, что герру Сварту могло быть известно что-то более конкретное, так что я позволил себе несколько художественных вольностей.

– Кинжал? – отвлек меня голос Легиона.

– По-моему, очень подходит. – Маттис коснулся одного из цветков и провел пальцем по рукояти кинжала. – Добрая душа и сердце воина.

Я улыбнулась. Было приятно, что во мне видят больше, чем просто украшение.

– Спасибо, Маттис. Обещаю, я постараюсь забыть, кто заказал ее, и принять как подарок от дорогого друга.

– Герр Сварт – очень перспективная партия, – ввернул Легион.

Внутри поднялась волна раздражения, и я, не сдерживаясь, направила ее на Легиона.

– Так, может быть, вам за него и выйти? Уверена, вы станете самой счастливой парой.

Легион сократил расстояние между нами на несколько шагов, и Маттис развернулся, закрывая меня плечом. Плотник, может, и не имел веса в обществе, зато слыл человеком прямым и честным. Он не остался бы в стороне, если бы Легион разразился долгожданной реакцией на мое откровенное хамство.

Но тот все еще прятал веселье за раздражающе милой улыбкой.

– Вы решительно настроены усложнить переговоры, не так ли, Квинна?

– Вы путаете сложности и право голоса, герр Легион.

– Я не лишаю вас этого права, но вы же понимаете, что в конце концов мне придется кого-то выбрать? Если вас все кандидаты так раздражают, да, это значительно усложняет мою работу.

– Простите, но это не моя проблема. – Я отвернулась обратно к Маттису. – Спасибо тебе еще раз. Она прекрасна.

Маттис бросил настороженный взгляд на Легиона, но тот промолчал, и он расслабился.

– Я тебе еще кое-что привез. Это целиком и полностью от меня. – Он выудил из кармана книгу в потрепанном кожаном переплете. – Целую ночь не мог оторваться.

Я чуть не запищала от восторга. Почти все время нашей дружбы мы с Маттисом обменивались книгами. Чаще всего – максимально далекими от вкуса оппонента: своего рода игра, кто первым откажется читать.

– «Любовь среди шипов», – прочитала я выцветшее название. – Снова сказки Ночного народа?

– Ну да, я знаю про твои предубеждения против фейри, так что…

Я стукнула Маттиса по руке. Это был совершенно недостойный и неуместный жест, но чихать я на это хотела.

– У меня нет предубеждений насчет фейри. Разумная доля осторожности – это не предрассудки. И не притворяйся, что тебя самого сила хаоса не пугает.

– Ни капли. Если фейри запутает мой разум, я ведь забуду все остальное. Так чего опасаться?

– Не стоит говорить о Ночном народе, – забормотала Мэви. Из нас всех она была самой суеверной. – Земля передаст им ваши слова, и они придут за вами.

Маттис закатил глаза и понизил голос:

– Говорит эттанка, чьим народом когда-то правили Ночные короли и королевы.

– Это было столетия назад, – огрызнулась Мэви. – И я тебя слышу, плотник.

Пока мы говорили, я не спускала глаз с Легиона. На лице у него было написано недоумение. Как будто он не понимал ни слова и в то же время слушал с неподдельным интересом. Большинство людей хотя бы вполовину такого высокого положения уже давно бы велели крепостным и мелкому торговцу заткнуться. Они не потерпели бы и малейшей грубости от Квинны. А он терпел. И слушал. И смотрел.

Внезапно мне захотелось узнать, о чем он думал.

– Мне пора возвращаться, – вздохнул Маттис. – Буду ждать твоих впечатлений о книге, когда снова встретимся. А я уверен, их будет море.

Я помахала рукой ему вслед, чувствуя, как глаза Легиона буравят мой затылок.

– Пойдемте в дом.

Я вскрикнула. Легион стоял по меньшей мере в пяти шагах от меня, и вдруг его голос прозвучал над самым ухом.

– Боги, да вы двигаетесь как призрак.

– Меня не раз называли духом, – Легион расплылся в белоснежной улыбке. – Составите мне компанию?

Когда он успел подойти так близко? Если бы я была выше хоть на волосок, наши плечи соприкоснулись бы. Я лизнула пересохшие губы. Мои глаза метались в ловушке его взгляда.

– Думаю, с таким количеством женихов, у вас есть дела поважнее, чем проводить время со мной.

– Тор с ними разберется. – Легион помолчал, а затем мягко убрал косу с моего плеча. Кончики его пальцев коснулись моей ключицы, посылая мурашки по коже, и он добавил, понизив голос: – Я хотел бы узнать вас получше.

Я моргнула, как в тумане, и кивнула, не успев подумать.

– Если хотите.

Боги, да что со мной такое?

Легион с ухмылкой отступил назад.

– Тогда ведите. Согласен на любое место, куда бы вам ни хотелось.

Не знаю, как он меня околдовал одним дурацким прикосновением, но чары развеялись, и ко мне вернулось стойкое нежелание его видеть. Я посмотрела на Сив и Мэви, умоляя о помощи.

– Ох, кажется, мы нужны были Бевану, – сказала Мэви.

Я распахнула глаза. Предательница.

Она пихнула Сив в бок, Сив пихнула ее в ответ. Мэви со вздохом поймала ее за руку и вдохновенно продолжила меня закапывать:

– Мы найдем вас… потом. Квинна.

И они исчезли в поместье.

Молчание стало слишком тяжелым, почти удушающим. Легион прочистил горло, и я вздрогнула, будто этот звук меня обжег. Я была ужасной идиоткой, позволив ему так сильно влиять на меня. Но избегать его вечно тоже бы не вышло. Чем скорее мы поговорим, тем скорее он исчезнет из моей жизни.

И тем скорее у меня появится супруг.

Я подавила стон. Может, я и бесилась, что Легион стал моим распорядителем, но я не могла не признать, что его компания была гораздо приятнее, чем какого-нибудь напыщенного жениха, которого нисколько не интересовали мои мысли. В том числе Ярла. Разочарование разрасталось в груди новым витком боли. Почти всю мою жизнь я знала, что однажды это случится – меня отдадут в другой дом, чтобы создать союз, укрепить брачными обетами верность короне, но вот этот момент настал, а я не могла перестать сопротивляться ему. Не только эттанцы и фейри были пленниками Нового Тимора.

– Я жду вас, – весело сказал Легион. – Если хотите моего совета, мне сказали, что у вас в библиотеке гораздо прохладнее, чем тут, на солнце. Можете почитать вашу новую непотребную книгу.

– Непотребную? Вы это о чем? – я погладила пальцем выжженный на обложке заголовок.

– «Любовь среди шипов»? – усмехнулся Легион. – Это обычная присказка из старых любовных заклинаний Ночного народа. Весьма обольстительных, кстати говоря. Я слышал, результаты описываются в самых пикантных подробностях.

Приличной леди следовало покраснеть или смущенно отвернуться. Я не была ни приличной, ни леди. Я была второй дочерью, играла в карты в трущобах и дружила с болтливым плотником и крепостными. Я рассмеялась, по-новому расценивая рекомендацию Маттиса. Он, должно быть, до сих пор ухмылялся своей шутке.

Держа книгу в руке, я расслабилась и встретилась взглядом с Легионом.

– Хорошо, – вздохнула я. – Если вам так не терпится омрачить мой день, следуйте за мной.

Глава 6

Оказалось, узнать человека получше в понимании Легиона означало находиться рядом с ним постоянно. Он заверил меня, что согласен на все, чем бы мне ни хотелось заняться.

Все еще не отойдя от шока, я не придумала ничего лучше, кроме как воспользоваться его же предложением и пойти в библиотеку.

И теперь я кожей чувствовала на себе его взгляд, но не отрывалась от строк на березовом пергаменте.

– Знаете, герр, пялиться – это неприлично и даже грубо, – сказала я, переворачивая страницу.

Легион захлопнул книгу, которую держал в руках, и откинулся на спинку кресла, подперев подбородок кулаком.

– Должен признаться, вы интригуете меня, Квинна. Я смотрю на вас, потому что не понимаю, чего от вас ждать. Я представлял вас совсем по-другому и сейчас пребываю в полнейшей растерянности.

Взаимное чувство. Я как-то не ожидала, что выкупной распорядитель будет часами читать со мной в тишине. Мама считала, что я провожу за книгами слишком много времени, вместо того чтобы оттачивать более ценные навыки. Руна дразнилась, что книги кружили мне голову всякими глупостями. Но Легион… Он устроился напротив меня, спросил, о чем я люблю читать больше всего, а потом погрузился в мир, раскинувшийся под обложкой в его руках.

Я закрыла главу про эликсир усиления желания и удовольствия. Удивительно, но заклинания казались захватывающими. А еще их использовали не только фейри, но и смертные.

– Могу я спросить, что вы ожидали увидеть?

– Избалованную принцессу с длинным списком требований к размеру кошелька ее будущего мужа, разумеется. Так всегда бывает.

– Как высокомерно, герр.

– Но это правда. По моему опыту, женщины вашего положения живут ради праздников вроде бала в честь помолвки вашей сестры и не прячутся на балконе. И они уж точно не дружат с крепостными, не читают, вместо того чтобы болтать, и не бегают в игорные залы в свободные часы.

Меня замутило. Я распахнула глаза и наткнулась на его изучающий взгляд. Кровь отхлынула от моего лица.

– Герр Легион, я…

Он остановил меня взмахом руки.

– Я же говорил вам, я умею хранить секреты.

Эти заверения не успокоили мое сердце. Мне казалось, что оно вот-вот проломит ребра и выскочит из груди. У Легиона становилось слишком много козырей против меня, и мне нужно было знать, что он задумал. Какими бы ужасными ни оказались его планы.

Я подняла подбородок и постаралась говорить как можно тверже:

– И что я должна сделать, чтобы вы сохранили мои?

Его лицо вытянулось в недоумении.

– Вы думаете, я стану вас шантажировать?

– А вы предлагаете мне поверить, что не станете?

– Да, – с ноткой раздражения ответил он. – Мне даже в голову это не приходило.

– Сомневаюсь. Честолюбцы вроде вас только и высматривают, за кем водится какой грешок, чтобы было на что давить. А что может быть лучше, чем получить власть над членом королевской семьи?

– Было бы лицемерно с моей стороны обвинять вас в таких грехах.

Я на секунду замялась.

– Женщинам запрещено посещать игорные залы.

– Так и есть, но, согласитесь, это просто нелепое правило. Нелепые правила сами так и напрашиваются, чтобы их нарушили.

Он все еще дразнил меня, но от его беззаботного тона на моих губах появилась осторожная улыбка. Я потеребила надорванный кусочек кожи на уголке обложки.

– Справедливости ради, вы тоже не похожи на выкупного распорядителя.

– И какие же ожидания я не оправдал?

– Ну, для начала, с вас песок еще не сыпется.

– Всему свое время, Квинна. Не уверен, что я хорошо сохранюсь.

– А я уверена.

Черт, черт, черт! Я отогнала мысли о его привлекательности и помолилась всем богам, которым не стоило наделять меня даром речи, чтобы я не ляпала все, о чем думаю, и не выставляла себя дурой снова и снова. Я скорее продолжила говорить, пока он не опомнился и не прокомментировал мое заявление.

– Мне казалось, что распорядитель станет скорее плясать вокруг моего отца или короля, а не сидеть со мной в библиотеке. А еще распишет мне по пунктам, почему из меня выйдет ужасная жена.

– Это был бы очень неловкий разговор, – ответил он, но его улыбка померкла. – Вам кажется, что из вас выйдет ужасная жена?

– С ролью племянницы короля я уже не справилась, так что да, тиморская жена станет еще одним моим провалом. – Я прикрыла глаза. – Понятия не имею, зачем я вам это сказала.

Дрожащие огоньки свечей переливались на его темных радужках, отчего глаза казались еще более глубокими. А он смотрел и смотрел – долгим изучающим взглядом. Наконец, когда в плотно сгустившейся тишине комната начала сжиматься, он заговорил:

– Я сочувствую вашему положению, и от меня не ускользнуло ваше нежелание принять обеты. По крайней мере, мы можем сойтись на том, что оба не вписываемся в стереотипы. В конце концов, возможно, у судьбы есть свои планы на наш счет.

Я не верила, что судьбе вообще было до меня дело, и уже открыла рот, чтобы сказать это, но в библиотеку вошел Беван, катя перед собой тележку с серебряным чайным подносом.

– Простите за беспокойство, Квинна. Ваша сестра хочет убедиться, что вы здесь еще живы, и, если это так, мне велено вас накормить.

Я закатила глаза.

– Руна просто хочет всюду сунуть свой нос, потому что ей завидно, что она не может часами торчать взаперти с незнакомым мужчиной.

Щеки Бевана покраснели, а Легион рассмеялся. Хоть кто-то находил мои непристойности забавными.

– А это самое занимательное в укладе Нового Тимора. Первые дочери, как ваша сестра, хранят свою девичью честь, как будто от нее чья-то жизнь зависит, но вот вторые дочери…

– Могут шалить в свое удовольствие.

– Квинна, – сдавленным голосом пробормотал Беван.

– Все в порядке, – сказал Легион старому крепостному. – Я ценю стремление Квинны Элизы высказывать свое мнение. А так как я не тиморец, мне еще и интересно разобраться в некоторых тонкостях. Никто и бровью не повел, что мы с вами остались наедине. Чем вы так отличаетесь от вашей сестры?

Я взяла чашку с чаем, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Бевана.

– Все дело в сохранении чистоты крови королевского рода. Руна имеет право произвести на свет только наследников Колдера. Я на трон никогда не сяду, так что от пары побочных детишек никому хуже не станет.

Я никогда не придавала этому значения, а ведь и правда Руна не оставалась наедине с мужчиной, наверное, ни разу в жизни. И если в дальнейшем это и было суждено, то только с Колдером.

– Если чистота родословной так важна, почему монархи заводят любовниц и заключают новые брачные союзы?

– Потому что они… – я запнулась. – Знаешь, я никогда об этом не задумывалась. Колдер – законный наследник, но его мать – всего лишь третья супруга, даже не королева. – Мой отец приводил любовниц в свой собственный дом, когда был здоров, водил их прямо по коридорам, и никто не смел и слова сказать Квинну Лисандеру. Если любовники были у моей матери, об этом не знал никто. – Похоже, закон на стороне мужчин.

Легион с понимающим видом приподнял бровь и отпил из своей чашки. Беван выглядел совершенно обескураженным подобными беседами.

– Во время выкупных переговоров, конечно, скандала все-таки не избежать, – продолжила я. – Так что мне не стоит проводить время с другими мужчинами, кроме вас. Вы-то как мой распорядитель не станете меня соблазнять.

– Я подумаю над этим, – нахально улыбнулся Легион.

Я подавила смешок и призналась самой себе, что мне нравится его ирония. Его остроумие скрашивало обреченность моего положения.

– Спасибо за чай, Беван, – мягко сказала я. – Ты можешь идти, если хочешь.

Он прочистил горло, глядя прямо перед собой.

– У меня еще осталось послание для вас, Квинна. Герр Маттис передал, что хотел бы обсудить новую книгу на колокольне. – Беван нахмурился. – Предполагаю, вы понимаете, о чем говорит этот непутевый.

О, я понимала, и понимала прекрасно. Маттис не мог найти лучшего времени для веселья. В эти тоскливые дни встреча на Колокольне была нужна мне как воздух. Конечно, я не подала вида, что у послания имелся скрытый смысл.

– Тебе не нравится плотник? – спросил Легион.

– Маттис – внучатый племянник Бевана, – прошептала я сквозь сжатые зубы.

– К сожалению, – сухо подтвердил тот.

– Говори что хочешь, Беван, но я-то знаю, что в глубине души ты о Маттисе очень высокого мнения. – Старик хмыкнул в ответ и пододвинул поднос с чаем поближе к нам. – И он всего-то зовет прогуляться через пару дней по центру города после богослужения.

– Да уж, богослужение посетить ему бы не помешало.

– Пожалуй, ты прав.

На самом деле я бы в глаза не видела эти службы, если бы мое присутствие не было обязательным. Вновь и вновь слушать ханжеские проповеди старого священника о том, как благосклонны к тиморцам боги. Маттис – эттанец всего лишь наполовину – хоть и имел статус повыше, чем у своего двоюродного деда, предпочитал служить богам на эттанский манер: путем глубокого понимания божьих целей, через войну или стихию хаоса.

Когда Беван оставил нас, Легион открыл свою книгу, но вскоре снова закрыл.

– Сегодняшний день показался мне интересным.

– Правда? Интересно читать в тишине со мной?

– Точно. Просто потрясающе. Не помню, когда в последний раз сидел на одном месте так долго.

Я вздохнула и откинулась на вышитую диванную подушку, прикрывая зевок тыльной стороной ладони.

– Я прячусь здесь от людей. Книги – мои окна в другой мир и другую жизнь. Раз уж женщинам запрещено путешествовать.

– Жаль. За границами Нового Тимора есть на что посмотреть.

Мне не стоило задавать вопросы. Боги, да меня вообще не должно было это интересовать. Но меня распирало любопытство, а в такие моменты мой разум оказывался глух даже к собственной интуиции.

– Простите, но вы сказали, что не тиморец, и мне стало любопытно… То есть я просто сама по себе любопытная, не то чтобы я думала именно о вас или что-то в таком духе.

– Квинна, о чем вы хотите спросить? – оборвал меня Легион со смехом в голосе.

Где-то в потустороннем мире мои предки-воители, должно быть, в который раз прокляли меня за невозможную глупость.

– Просто хотела узнать, откуда родом ваш народ.

Он медленно отпил чай.

– И каковы ваши предположения?

Ох уж эти домыслы о Легионе Грее. Он был умен и прекрасно знал, что слухами о нем полнился весь город.

– Ну, я слышала, будто вы знатного рода, но из другого королевства.

– Так люди говорят?

– Они на это надеются. Особенно матери, которые так и видят своих дочерей у ваших ног.

– Боюсь, я буду не впечатлен. Я предпочитаю женщин, которые стоят на ногах, а не на коленях. Гордо и прямо.

– Стоят на шаг позади вас?

– Скорее рядом со мной.

– Понятно, – только и смогла выдавить я. Внутри разлилось тепло, и я надеялась, что Легион не заметил этой нечаянной сердечной радости.

– Хотите правду? – неожиданно сказал он. На мгновение на его скулах вздулись желваки. – Я никто. Я не знаю ни своей семьи, ни своего народа. Я вырос в доме для беспризорников, где мне рассказывали, будто меня привезли на одном из сотен пассажирских кораблей и бросили. Что, я теперь не такой завидный жених? Я здесь не пришелец. Я бродил по этим берегам невидимкой до тех пор, пока не научился быть заметным.

Взгляд Легиона устремился в окно, за которым последние золотые крупицы солнечного света оседали за океан. Я не знала, что сказать. Бродягами полнились улицы во всех уголках Нового Тимора. Беспризорные мальчики и девочки рылись в мусоре и питались объедками, за скудную плату зажигали газовые фонари или бегали с записками. Никому не нужные, непризнанные, лишенные любви и заботы. В основном это были эттанские сироты, чьих родителей погубили каменоломни или болезнь, но были и переселенцы из-за океана: некоторые сами пробирались на корабли, некоторых выменивали торговцы. Я попыталась представить среди них умного и обаятельного Легиона – голодного, одинокого оборванца, – и сердце болезненно екнуло.

– Как вы… – я неопределенно взмахнула рукой в его сторону, имея в виду и дорогой костюм, и начищенные ботинки, и здоровые зубы.

– Добился такой успешной репутации? – Он небрежно закинул ногу на ногу, но лицо его осталось каменным. – Думаю, эту историю мы оставим на следующий раз.

– Вы мне не доверяете?

– А вы бы доверили мне то, что никому никогда не рассказывали?

– Вы никому никогда не рассказывали о своем прошлом?

– Только два человека стали настолько мне близки.

Я опустила глаза на затянутые в перчатки руки. Кому, как не мне, понять нежелание впускать других в самые темные уголки души.

– Надеюсь, я вас не обидел, – в его голосе звучала искренность.

– Нет. Вовсе нет. Доверие нужно заслужить, не так ли, герр Грей?

Уголок его рта дернулся, и он ответил глубоким кивком.

– Именно так, Квинна. – Легион поднялся с кресла и вернул книгу на полку. – Я вас оставлю, отдохните. Завтра у вас будет возможность встретиться с несколькими женихами.

Из груди вырвался протестующий стон.

– А это обязательно?