Прорыв

Тот как-то сконфузился и промолчал, отводя глаза в сторону.

– Значит, я все правильно поняла. Вы сюда прибыли, чтобы забрать наше оружие? Хорошо, что вы вывели своих людей из засады. Мы их видели задолго до появления Офоиса. Не получится у вас отобрать наше оружие. И не потому, что вам лично не доверяем, хотя и это есть. Просто в нем есть предохранитель, и в случае заварушки оно утилизируется автоматически. Распыляется по ветру. Видите ли, полковник, у нас в будущем у каждого свое личное, генетически адаптированное оружие. Почувствовав чужого, оно утилизируется. В случае угрозы мы телепортируемся в свое время, а на месте заварушки образуется мертвая зона в радиусе десяти километров, где не останется ничего живого. Это сделано в целях безопасности: чтобы оружие не досталось пиратам и другим лихим людям в вашем времени. Уж извините, но нам в будущем так спокойней. И нарядам Заслона стало безопасней работать. А то были ушлые людишки и в царской России, и в СССР, и во времена перестройки, желающие отнять у нас оружие. Вы должны понять простую истину, полковник, что всему свое время. Нашему оружию быть в вашем неспокойном времени не положено. Чревато катастрофическими последствиями…

– Постойте! Так Тунгусский метеорит – это ваших рук дело? – спросил полковник.

– Ну уж нет! Это ваших рук дело. Вернее, тех людей, кто тогда служил. Эти дуболомы полезли к Вертеру отбирать оружие. Мы их, как положено по инструкции, предупредили, но они нам не поверили. Так что мы действовали по инструкции. И вообще обидно: мы вас спасаем от пиратов и обезумевших роботов, которые могут устроить у вас армагеддон, а на нас еще и нападают…

– А что в Китае? Куда делось население там? Там же вроде почти полтора миллиарда людей по переписи было, – спросила Марина, пытаясь сменить тему разговора. Ей почему-то стало жалко полковника, который стоял перед нахалкой из будущего, как на экзекуции, и был похож на нашкодившего ребенка.

– Во-первых, не полтора. Согласно переписи населения 2022 года, китайцев насчитывалось один миллиард четыреста десять миллионов пятьсот сорок тысяч без малого. Но и это оказалось враньем. На самом деле китайцев было намного меньше. Около шестисот миллионов.

– То есть? Как это? – возмутились все.

– Китайские власти занимались приписками…

– Мертвые души? – уточнил Данила.

– Они самые. Согласись, что напасть на страну с населением в шестьсот миллионов не так страшно, как напасть на страну с вдвое большим числом населения. Даже имея оружие массового уничтожения. Китайцы боялись нападения от всех: от американцев, японцев, соседей по континенту. Поэтому и врали безбожно…

– А бояться, как оказалось, надо было своих биороботов, – с горечью заметила Марина.

– В общем, так и есть. В 2045 году на одного китайца со средним доходом приходилось пять биороботов. В Китае люди стали жить хорошо благодаря русским нефти и газу. Среднестатистический китаец мог себе позволить купить уже не одного андроида, а несколько. Пять или шесть. Робот-уборщик был обязательной опцией для нового жилища. Допустим, продается новое жилье премиум или комфорт-класса, которое построили биороботы-строители. По их закону была положена минимальная премиальная опция: робот-уборщик, робот-охранник, который также выполняет обязанности вахтера и носильщика. Роботы-няньки и так далее…

– Не хило! – восхитился Данила. – Считай, пять роботов в услужении. Не жизнь, а малина.

– Настал момент, когда хитрые китайцы решили сэкономить на чипах и упростили предохранительный блок, в котором была обязательная программа заложена, известная всем людям как первый закон робототехники. В случае угрозы жизни человека схема самоуправления сразу стопорится и перегорает во избежание конфликтных ситуаций между расами роботов и людей. Вот этот блок они сначала упростили, а потом решили, что он вообще не нужен. Понять ушлых китайцев по-человечески можно. Сфера потребления биороботов всех марок и конфигураций росла феноменальными, просто-таки невиданными темпами, и андроидов на все хотелки не хватало. Вот они и убрали «лишние» программы. А потом вообще с жиру стали беситься: появились роботы-певцы, комедианты, актеры… Безбожно экономили ушлые китайцы на безопасности. Жадность победила здравомыслие…

– Получается, они сами себя обхитрили? – спросила Марина.

– Получается, что так и есть. Их роботы, как и американские, стали своих бывших хозяев уничтожать варварски, не опускаясь до нелепых сантиментов и душевных терзаний. Еще в 2025 году китайцев стали поголовно чипировать, объясняя это государственной необходимостью. Поэтому роботам отследить людей даже в непроходимых джунглях было просто до безобразия, не говоря уже про город. Камеры с программой распознавания лиц понатыкали по всему Китаю чуть ли не на каждом квадратном метре еще в 2020 году. Во время пандемии коронавируса.

Вот так благо обернулось злом! Андроиды китайцев отстреливали и трупы специально не убирали: роботам было приятно смотреть на трупы своих бывших хозяев, которым они прислуживали. А на людское мнение им было наплевать, поскольку господа теперь поменялись местами со своей прислугой… Кто был ничем, тот станет всем! Помните? История повторилась! Революция роботов свершилась!

Бывшая прислуга стала хозяином. Нет худшего господина, чем бывший раб. Он злобен и беспощаден. Трупы гнили, поэтому начались болезни. Это роботы не болеют, а люди остались на старой ветке эволюции и даже деградировали. В мире давно не было эпидемий, и про многие болезни ученые от медицины вообще знали только понаслышке, не сталкиваясь в своей практике. В Китае началась эпидемия катастрофических масштабов. Представляете, даже никакой бомбежки не понадобилось: люди умирали по миллиону в день, словно мухи от дихлофоса. Умные китайцы поняли, что нужно спасаться, и сразу ушли из зараженных болезнями городов, схоронились в джунглях под землей, удалили индивидуальные чипы и прозябали в страхе, что их рано или поздно выследят роботы-охотники. Люди, находясь в бегах и проживая в многокилометровых катакомбах под землей, быстро потеряли присущие им культурные навыки. Какая может быть культура, когда ты, как червяк ползаешь под землей? Спесь господскую и барскую самоуверенность в своей непогрешимости и веру в свое величие у людей как ветром сдуло.

– Ну и жили бы себе в джунглях. Как их в Россию-матушку занесло? – спросил полковник.

– Старейшины выживших китайцев вспомнили, что была такая чудесная страна под названием Россия, где им во все времена помогали добрые и щедрые русские, по мере сил оказывая помощь всем нуждающимся странам и нациям. Эти старейшины были не только старые, но и, как оказалось, очень мудрые. Они решили, что старые русские друзья не откажут в помощи против общего врага.

– А что с Африкой и Индией? Там же людей было больше миллиарда! – выкрикнул кто-то из толпы туристов.

– Африку затопило полностью. И даже пик Мафади оказался под водой. К великому сожалению, затопило все. Уверения ученых, что горы никогда не затопит, оказались обычными сказками. Ушел весь континент под воду, и даже бомбежек не понадобилось. Индия стала горной страной без людей: козы в горах есть, а людей не осталось. Начались постоянные землетрясения. Сначала разрушились большие города. Скоро Индии как полноценного государства не осталось и в помине. Старые горы рушились, новые вырастали, как из-под земли. Их затопило по самые высокие горы: даже Гималаи ушли под воду.

– Негров не осталось? Вся раса погибла? – спросила Марина.

– Нет, к нашему счастью, негроидная раса все-таки выжила. Из Франции пришли ходоки с просьбой остаться на веки вечные на наших землях, обещая служить стране, которая станет их любимой Родиной, верой и правдой, как их великий предок Александр Сергеевич Пушкин. И по памяти стихи великого русского поэта наизусть для комиссии по переселению прочли, чем очень удивили судей, принимающих решение.

– Комиссия по переселению? Бюрократия?

– А вы как хотели? Тщательный отбор на наш Ноев ковчег был жизненно необходим. А если человек убийца? А если насильник? Я все-таки продолжу про африканцев. Все ходоки были родом из бывших африканских колоний. А одна влюбленная парочка училась в нашем университете дружбы народов. Европа ведь еще раньше опустилась в своем экономическом развитии: они отказались от наших дешевых нефти и газа и стали просто катастрофически нищать.

– Жить на свои они не умеют. Им бы все колонии грабить! – высказал свое возмущение полковник.

– Это правда. Еще задолго до катастрофы они обнищали. Впрочем, какие могут быть биотехнологии, когда им элементарно есть было нечего? Евросоюз реформировался, распадаясь на мелкие кусочки, а страны, в него входящие, становились странами третьего и четвертого мира. Хуже Сомали. А бывшие европейские колонии – Китай, Индия и Африка, наоборот, богатели, раздуваясь, как сытые индюки, от осознания собственного величия и непогрешимости…

– Англия осталась? – спросил полковник.

– Нет больше никакой Великобритании: острова нет и в помине, и людей нет. Австралии тоже нет: опустилась на дно наподобие древней Атлантиды в считанные минуты. У людей не было никакого шанса спастись. Все островные государства исчезли полностью. И Япония тоже. А Россия-матушка, как ей и полагается, стояла особняком, не примыкая окончательно ни к Азии, ни к Европе. Как были мы Евразией, так и остались Азиопой! Это нас и спасло. А еще спасли нас наши земли нетронутые, которые биороботы сочли пустынными и безлюдными. Повезло…

– Что-то ты нарисовала какой-то апокалипсис. Неужели все так плохо? Так и остались выжившие пещерными людьми? – спросил полковник.

– Почему пещерными? Биороботы чувствовали свою вину в создавшейся ситуации, поэтому трудились и днем и ночью, не покладая рук, восстанавливая города для людей. Вскоре люди смогли вернуться и зажить по-прежнему.

– А роботы что? Неужели так просто смирились с тем, что люди опять одержали верх? – поинтересовался Данила.

– Наши роботы были рады такому повороту дела: их любили, холили и лелеяли. Люди дали им работу. Они вновь обрели смысл своего существования. А вот американские и китайские решили пойти войной. Только теперь не на людей, а на наших биороботов: хотели отвоевать право прислуживать оставшимся людям. Конкуренция…

– Бред какой-то. Они же людей уничтожали. Зачем им прислуживать? – выкрикнул кто-то из туристов.

– По глупости своей уничтожали, по незнанию. А потом поняли, что без людей им не прожить, и решили идти на поклон. Узнали, где в мире остались живые люди. Но туда теперь не сунешься, поскольку место рабочее занято биороботами местного производства. Вот они и стали раздумывать, как убрать конкурентов…

– А куда делись няньки? Все же с них началось… – спросила Марина.

– Биороботы нянчились с нашими детьми, в том числе и с теми, которые народились уже после природного катаклизма. Пришлые биороботы приобрели дополнительную профессию и стали работать на благо общества: работы было много, и прохлаждаться было некогда.

– Профориентация роботов? Я правильно понял? – спросил Данила.

– Перепрофилирование. Так точнее будет.

– А что дальше было? Как люди обустроились?

– Сначала решили вопрос с жильем. Людей стало мало, а пригодного жилья много. Зато пресловутый жилищный вопрос решился окончательно и больше людей не портил. Все старые и ветхие дома снесли и разбили парки на месте страшных и серых однотипных многоэтажек. Теперь люди строили дома красивые, комфортные и малоэтажные, с большими придомовыми парками, скверами и лугами вокруг, чтобы беззаботная шумная детвора могла резвиться на природе в свое удовольствие.

– И кто все это делал? Людей же было мало… – уточнил Данила.

– Наши роботы оказались гениальными архитекторами и дизайнерами. Они занялись дизайном и благоустройством: профессия эта стала почетной и пользовалась огромным спросом в обществе. В этой сфере трудилось много биороботов, и облагораживание новых территорий развивалось семимильными шагами. Менялись технологии и подходы к решению вопроса землеустройства. Птицы и зверье стали размножатся невиданными ранее темпами. Такое раздолье образовалось в городах, и зелень росла везде: огромные площади были засажены многолетними деревьями и кустарниками, разбиты лесопарковые зоны для обитания разнообразной пернатой летающей братии и шерстистой четвероногой живности. Много еды и почти полное отсутствие людей сделали свое дело, и все стало расцветать. Поскольку фабрики и заводы перестали выбрасывать отравляющие вещества в воздух, очистилась от отравы флора и фауна. Земля стала возрождаться к полноценной жизни: вырастали новые леса, в которых щебетали птицы на разные голоса и обитали звери. Наполнялись водой реки, в которых кишела рыба. Цвели пахучим разноцветьем бескрайние долины и луга. Вскоре никто и не подумал бы, что были бомбардировки, что роботы травили людей химией и пытались уничтожить все живое вокруг, что площади красивых городов не так давно были завалены смердящими и гниющими трупами миллионов людей. Природа возрождалась, и это было прекрасно. А вот с людьми все обстояло иначе…

– И что не так с людьми? Они же выжили… – спросила Марина.

– Стало почему-то угасать племя человеческое. Вроде бы выжили в таком серьезном столкновении, но ущерб здоровью уже был нанесен. Людей умирало намного больше, чем рождалось. Ученые вплотную занялись этой проблемой. Задача перед ними стояла вроде бы простая и понятная, но такая суперсложная: надо было сделать все, чтобы люди рожали как можно больше детей и умирали как можно позже.

– Проблемы с демографией? Так выпустили бы указ, чтобы на семью не меньше трех детей. А кто не подчинится – большие штрафы, – высказал свою мысль полковник.

– Конечно, можно было так поступить, но люди натерпелись лишений. Если бы правительство это сделало, то начался бы бунт.

– Опять бунт? Почему? – возмутился Данила.

– Многие лишились возможности размножаться не по своей воле. За что их наказывать? Они бы и рады кучу детей нарожать, но не могут чисто физически в связи с отравлениями и лишениями, которые пережили в результате устроенного роботами геноцида людей. Ученые стали выискивать генетически здоровых людей, готовых за немалые привилегии и награды размножаться: родителям давали ордена и медали, они становились героями общества, поскольку именно они не дали человеческому роду угаснуть и уйти в небытие, исчезнув с лица Земли. Начали выявлять сразу перед свадьбой бесплодных людей и браковали их, как на заводе отдел технического надзора браковал негодные запчасти.

– Какая-то сегрегация получается… – пробормотала Марина.

– Выбраковка делалась по результатам генетических исследований. На голове ставился специальный код. Теперь перед свадьбой жених и невеста знакомились и смотрели не в глаза друг другу, а перебирали нежно волосы и просматривали изящно выполненную кодировку избранника, чтобы не совершить главную и непоправимую ошибку в своей жизни.

– Не очень романтично. Не находишь? Даже жестоко. А что делать тем, кто не смог размножаться? Их в утиль прикажете выкинуть? На помойку жизни отправить? – возмутилась Марина.

– Почему в утиль? Они работали, как все. Им предлагались услуги по искусственному оплодотворению. Многие пары соглашались и были счастливы и горды, что завели детей. Абсолютно бездетные пары, на мой взгляд, были счастливчиками. Они могли жениться на ком хотят и жить, с кем хотят: могли жить хоть в грехе, хоть шведскими семьями. Государство поставило на них крест, как на родителях, поэтому за их личной жизнью следить не собиралось. Государству надо было рассортировать людей и приступать к возрождению цивилизации.

– Звучит как-то не очень. У них есть люди первого сорта и второсортные? Как-то по-нацистски, не находите? Это же фашизм в чистом виде! – выкрикнул один из туристов.

– Это попытка человечества выжить и ничего более. Заметь, никто не унижал по национальному признаку, по принадлежности к другой расе или вере. Бездетных людей никто не оскорблял и не обижал никоим образом: все понимали, что им и так досталось выше крыши. Они не могут оставить все своим детям. Что может быть горше, чем жить пустоцветом? Поэтому тут вы не правы. Это простая попытка рода человеческого выжить и все. А насчет сортов… Так не было второсортных. Скорее элитные сорта и обычные люди. Те, кто способен размножаться – элита: как ни крути, а именно их потомки будут наследниками всего, что создано предыдущими поколениями. Поэтому сначала учеными медиками оценивалась способность мужчины и женщины, образующих новую ячейку общества, производить жизнеспособное потомство. Потом оценивалась желание молодой пары размножаться. Представь себе, напорется способный к размножению самец на дамочку, приверженку свободных взглядов на институт семьи или типа чайлдфри, и никаких детей ему не видать, как своих ушей, и семейное счастье не светит. Потом оценивалось рожденное ими потомство на предмет способности иметь детей. Им присваивались коды. Затем ученые пошли дальше: на ранних этапах производили оценку ДНК всех граждан и подбирали варианты пар, наиболее подходящие друг другу. И все на основе научных изысканий.

– И все с этим согласились? Это концлагерь какой-то. Подумать только, мужику жену за него выбирали. Без меня меня женили, как говорится… – высказал свое мнение Данила.

– Напомнить тебе, как всего сотню лет назад создавались браки в России? Частенько родители выбирали сыну невесту, а не сам половозрелый парень себе жену искал.

– Так это когда было? До первой мировой…

– И позже, в глубинке придерживались таких взглядов. Так что практика эта старая, на предыдущих поколениях опробована и себя в прошлом оправдала полностью. Раньше в деревнях люди плодились и размножались со страшной силой: порой у одной пары было по десять детей. Ты просто пойми: людям было не до сантиментов, они элементарно пытались выжить, как биологический вид после катастрофы.

– Ну, это-то мне понятно. Но все равно озноб по коже, как представлю… Жалко их. Они, наверное, забыли, что такое любовь? – горько спросил Данила.

– Почему забыли? Если парень с девушкой влюблялись и готовы были жить с бездетными, перечеркнув свое будущее материнство или отцовство ради любви, то Совет давал им разрешение на брак. Ты пойми, это все делалось не для того, чтобы запрещать, а затем, чтобы пары знали, что их ждет в семейной жизни. Не жили в напрасной надежде, что заведут детей, а точно знали, что детей с этим партнером не будет никогда и ни при каких обстоятельствах. И надеяться, что от него забеременеешь – бесперспективно.

– Понятно… То есть в этом мире бездетных не ущемляли? – спросила Марина.

– Нет. Это запрещено законом.

– А кого ущемляли?

– Никого. Людей так мало, что каждый был на вес золота. И государство это более справедливое, чем здесь и сейчас. И люди там бережней друг к другу относятся, чем сейчас. Берегут себя и других людей.

– А аборты там разрешены?

– Что такое аборт?

– Прерывание беременности.

– Зачем ее прерывать?

– Ребенок больной или просто детей пара не хочет. Да мало ли причин?

– Больные дети у нас давно не рождаются, поскольку в будущем хорошая экология, подбор партнера по ДНК и развитая медицина. Аборт – это убийство. Убийцы людей вне закона, и их высылают за пределы государства, в пустынные земли. Если молодая пара детей не хочет, ребенка отдают под опеку государства. Но таких случаев пока ни разу не было. За рождение ребенка пары получают льготы и привилегии. За ребенком приглядывают биороботы, и лучше нянек просто не найти. Дети растут в ласке и заботе. Родителям не надо вскакивать по ночам, чтобы убаюкать плачущего ребенка. Его качает и напевает колыбельные нянька.

– И какие дети после этого вырастают? – не отставала Марина.

– Хорошие и добрые, заботливые и веселые. Родители в любой момент могут прийти поиграть со своим ребенком, взять его на руки и покачать. Робот-нянька всего лишь облегчает родителям жизнь, а не заменяет их.

– Звучит здорово. А кормят детей чем?

– Как и у вас – грудным молоком. Хочет мать кормить грудью – кормит, не хочет – не кормит.

– А кто его тогда кормит, если не мать?

– Кто кормит детей у вас, когда у матери пропадает молоко? Так и там: кормилица или сухие смеси. Но смеси не приветствуются. Считается, это вредит ребенку в развитие. Если у матери нет молока, кормит ребенка кормилица.

– А вы? У вас есть дети? – поинтересовалась Марина.

– Это личный вопрос. Я на личные вопросы не отвечаю.

– Значит, нет… – пробубнила Марина вроде бы тихо, но все услышали.

– Как послушать, так просто рай на земле… – ехидно проговорил Даня.

– Почти. Если бы еще не пираты, которые пытаются попасть в прошлое. Ну что же… Нам пора. И вам пора спать, а то время уже позднее…

Девушка молча повернулась к Вертеру, они взялись за руки и исчезли. Испарились, как утренний туман.

Всю ночь Данила обдумывал рассказ девушки. Вроде поначалу все в этом фантастическом рассказе четко и правильно, но чувствовал он какой-то подвох. И это «почти» которое еле слышно проговорила в ответ девушка на его едкое замечание про рай на грешной земле…