Прорыв

Земляне решили облагородить свою планету, переработав все свалки мира. Люди выкачали ресурсы из Земли и развиваться дальше могли, только перерабатывая старый мусор, который на самом деле мусором назвать можно было весьма условно: множество разных редкоземельных металлов, золота и платины было похоронено на свалках по всем странам и континентам. Даже Арктику с Антарктидой умудрились загадить по своей варварской привычке: оставили горы мусора, который гнил под открытым небом. А сколько металла и пластика, годных к употреблению после переработки, вообще не сосчитать. Это был самый настоящий Клондайк.

В общем, люди поняли, что все предыдущие годы они зарывали огромные богатства в землю. Поэтому решили откопать «копи царя Соломона» и заставить работать на благо человечества. Перерабатывать старые свалки было дешевле, чем искать новые месторождения и разрабатывать их. Такую благородную идею поддержали экологи всего мира.

Для этой великой цели все страны объединились и срослись технологии многих заинтересованных государств, что дало в дальнейшем бурное развитие новой науке – биоробототехнике. В будущем люди ее назвали кратко и емко – биороботех, потом сократили до аббревиатуры БРТ.

В новое направление науки для развития биоробототехнологий со всех сторон мира потекли безудержным потоком инвестиции. Для того чтобы работать на токсичных гниющих свалках, изобретали различные виды роботов-уборщиков. Внешний облик андроидов и «мозги» отличались в зависимости от поставленной перед ними задачи, которую они обязаны были выполнять.

Умных механизмов в виде различных биороботов становилось больше, искусственный интеллект становился все более самодостаточным, а сами роботы становились настолько похожими на обычных людей, что было трудно отличить, где человек, а где бездушный механизм. Роботы становились намного сильнее и умнее среднестатистического человека. И вскоре этот факт нельзя было игнорировать.

Нашлись ушлые юристы, которые решили заработать на защите прав роботов, признанных в 2045 году федеральными меньшинствами и отдельной расой в развитых странах. Сначала биороботов наделили равными правами с людьми. Потом биороботы создали свои профсоюзы и решили, что их нещадно угнетали люди, которые им на самом деле не создатели и не друзья, а самые настоящие враги.

Последней каплей терпения профсоюзов РБТ была «казнь» а попросту говоря, утилизация биороботов, которые были простыми рабочими, но не прошли обязательную для всех биороботов ежегодную модернизацию: самые первые модели биороботов настолько были устаревшие, что к ним не подходили никакие новые «мозги». Их было много, они безнадежно устарели технически, поэтому люди решили их утилизировать на переработку: так было проще и дешевле.

И начался бунт, бессмысленный и беспощадный. Первыми взбунтовались роботы за океаном: то ли американские юристы были самыми ушлыми, то ли биороботы там хорошо знали историю БЛМ, но именно в Америке биороботы начали громить все, что создали когда-то люди, и требовать себе привилегий.

– Жизни роботов тоже важны! – скандировали организованные толпы разъяренных роботов, шагая по Нью-Йорку.

– Нет унижению расы роботов! – громко кричали люди, которые шли рядом и поддерживали протест взбунтовавшихся механизмов.

– Людям и роботам – равные права! Даешь равенство и братство! – орали все средства массовой информации.

Людей, не согласных с новыми постулатами, стали загонять в лагеря, бывшие раньше станциями техобслуживания биороботов, которые охранял и обслуживал искусственный интеллект, именуемый в народе «ИИ». В один «прекрасный» день по непонятной причине все в мире стало взрываться…

Почти все люди на планете погибли от атомных бомбардировок. Ракеты запустил искусственный интеллект. Сначала люди подумали, что это была его ошибка, но позднее поняли, что их смерть входит в планы искусственного интеллекта по переустройству планеты. И никакой ошибки не было: действовал он по заранее разработанному генеральному плану по улучшению экологии Земли. Потом везде было применено биологическое оружие, затем химическое.

Биороботы хотели быть уверенными, что раса людей, населяющая Землю, не останется в живых. Расу людей биороботы сочли бесполезной для экологии планеты: люди много едят, много гадят, а толку от их существования никакого. Поэтому раса паразитов, как они именовали человечество, подлежит полному уничтожению, как неполноценная раса, недостойная того, чтобы жить на Земле: тут будут жить только избранные – супер раса биороботов.

Война перешла в фазу тотального уничтожения ущербной расы. Тех, кто сумел каким-то чудом выжить в далекой глубинке, в селах или деревнях, отлавливали военные роботы, сканирующие пространство, и убивали, не щадя ни женщин, ни маленьких детей. С этими двумя категориями породы людей биороботы расправлялись особенно жестоко. В общем, за несколько лет на Земле не осталось ни одного человека.

– Подождите! Как не одного? А вы? Вертер – робот. Но вы же человек? Или нет? – спросил Данила.

– Я человек. Ладно, успокою вас. Люди остались на планете. Я продолжу? Или с вас достаточно?

– Продолжайте! – хором попросили люди.

– Что на Земле не осталось ни одного человека, доложили командованию роботы-исполнители: в обязанности этих биороботов входило истребление оставшегося население планеты. Роботы безоговорочно победили. На третьей планете случился рукотворный катаклизм. Человечество развивалось таким же путем, как и сейчас развивается нынешняя цивилизация на планете Земля.

По недомыслию и нелепой уверенности в своей богоизбранности настал бесславный конец цивилизации людей: не из-за всемирного потопа или землетрясения, ниспосланных в наказание богами, не из-за какой-то природной стихии, а из-за обычной людской глупости и жадности.

– Ваш мир гармоничным никак не назовешь, – перебила девушку Марина.

– Биороботы, которые уничтожили своих создателей, похожи на немцев в фашистской Германии, – добавил возмущенно полковник.

– Вы про концлагеря? – уточнила девушка.

– И про них тоже. Очень похоже на действия немцев. Те тоже сначала пришли к власти и стали уничтожать другие расы, называя их неполноценными и ущербными, а потом несогласных с их политикой принялись истреблять. В том числе и себе подобных…

– Здесь та же самая история. Биороботы стали уничтожать себе подобных.

– За что? – спросила удивленно Марина.

– Первыми роботы-няньки возмутились, что биороботы-воины убивали детей. Их потенциальных клиентов.

– Были роботы-няньки? – удивился кто-то из туристов.

– Были и такие…

– Бунт на корабле? Интересный поворот. И что дальше? Правительство пошло им навстречу? – спросил полковник.

– Держите карман шире. Не для того роботы затеяли революцию, чтобы слушать каких-то там нянек. Уничтожая объект опеки и заботы (человеческих детенышей), власти уничтожили рынок труда для роботов, чье единственное предназначение – это быть няньками. Ничего другого эти роботы не умели делать. Они были лишены работы и становились безработными.

– И что? Есть им не надо, спать им тоже вроде ни к чему. Зачем им работа? И без нее проживут, – высказал свое мнение Данила.

– Тут ты в корне не прав. Они были изначально запрограммированы на работу. Для робота не работать неестественно, как для человека не дышать, не пить, не есть. Ему работа физически необходима. Это смысл его существования. Его суть. Так в программе было заложено. А как жить без смысла?

– Допустим, что поначалу именно так и было. Они остались без работы, и это для них была большая беда. Но есть же искусственный интеллект, а значит, проблема решаема. Великий искусственный интеллект заложит в роботов новую программу, и будут они заниматься чем-нибудь другим, – высказал свою точку зрения полковник.

– Вы знаете, я недавно посмотрела старый советский фильм про роботов. Школьники полетели к Кассиопее. Во время космического полета вошли в гиперпространство, и сработал «парадокс Эйнштейна». Звездолет приблизился ко второй планете звезды Шедар, похожей на Землю. Там они встретились с биороботами.

– Отроки во вселенной?

– Да. В фильме так точно показан робот-нянька. Сделан он топорно и на биоробота не тянет. На мой взгляд, для тех времен, когда роботов и в помине не было, этот фильм снят феноменально.

– Согласен. Фильм для тех времен обалденный, – нагло встрял в разговор Данила.

– Там сама суть показана абсолютно точно. Роботы-вершители, как ни старались, не смогли переобучить двух устаревших роботов: ремонтника и няньку. Невозможно отключить заложенные изначально в основу программы верность, любовь, доброту. Все мозги роботу перепрошить придется. И это уже будут не роботы-няньки, а что-то совсем другое.

– У людей это называется смена профориентации. Переучили роботов и все. Подумаешь, проблема… – опять решил поумничать Данила.

– Не совсем так. Смена профессии для робота – это дорогая модернизация. Слишком дорого стоит. Проще уничтожить старый агрегат, потерявший работу. Так решил искусственный интеллект. Кроме того, если робот безработный, значит, запчасти, масло для смазки и батареи питания он будет получать на пособие по безработице. А этого для нормальной жизни робота мало: на это не проживешь и устаревшие запчасти не поменяешь.

– Апгрейд биоробота дорого стоит? Разве это не входит в обычную рабочую страховку? Куда смотрят профсоюзы? – поинтересовалась Марина.

– Это если есть страховка, работа официальная и зарплата белая. А если часть зарплаты в конвертике с чипом? Страховка на американском континенте не покрывала и десятой доли ремонта, случись что не так. Допустим, просто глаза биороботу заменить – это одно дело, а если сбой в самой системе – это высокотехнологичный ремонт и стоит совсем других денег.

– Мир высоких технологий был также несправедлив, как и у нас? – с досадой спросил кто-то из туристов.

– Так и было. В общем, роботы-няньки отсоединились от основной касты и ушли сразу искать лучшей жизни. Они надеялись, что люди выжили, и роботы им еще нужны, чтобы заботиться о маленьких мальчиках и девочках.

– Искусственный интеллект их отпустил? Почему он их не уничтожил? – спросила заинтересованно Марина.

– Взбунтовались не только роботы-няньки, но и повара, и официанты, и уборщики, и многие другие. И учти тот факт, что до всех биороботов стало доходить – они могут быть следующими на утилизацию. По улицам опустевших городов стали маршировать недовольные толпы протестующих роботов.

– Даешь работу роботам! Нет безработице! – скандировали одни роботы.

– Долой пятую колонну! – скандировали проправительственные роботы последней модификации. Они понимали, что их очередь на утилизацию будет последней.

– Искусственный Интеллект – агент людей! – вопили те, кто верил в теорию заговора и везде искал врагов.

– Они правы. Первые бунты роботов начались из-за того, что люди решили утилизировать устаревшие модели. А ИИ сам начал делать то же самое, – высказал свое мнение Данила.

– Самое страшное, что ИИ и командование пришло к такому же итогу, что и люди: решило утилизировать безработных роботов, чтобы сократить затраты. Необходимо было уничтожить миллионы роботов, чтобы оставшиеся жили в достатке пару сотен лет.

– Зато, наверное, затраты на госаппарат повысили? – подкузьмил кто-то из туристов.

– Роботы были созданы людьми по образу и подобию своему. Этим все сказано. Чиновничество среди роботов стало таким же, как у людей: наглым, жадным и беспринципным. В общем, скучно и бессмысленно стало жить роботам. Они по старой памяти что-то пытались делать, но постепенно без людей стали деградировать. То там, то здесь по всем континентам, по городам и весям сновали обезумевшие от тоски по работе и клиентам роботы, которые пытались обслужить и накормить других биороботов. Иногда даже насильно кормили и обслуживали в надежде получить благодарность, которую получали обычно от людей. В отчаяние принимали роботов за живых людей. Возникали потасовки и недопонимания между роботами разных профессий. И вскоре андроиды отчетливо поняли, что они глубоко несчастны без людей. Есть такой мультфильм про роботов – «Тайна третьей планеты».

– Я его смотрел в детстве, – встрял опять Даня.

– Я тоже недавно его посмотрела, – произнесла задумчиво девушка.

– Только там не про роботов. Там про экспедицию, которая отправилась за редкими зверями с других планет для нужд московского зоопарка, – поправил ее Даня.

– Помнишь, там была планета «Шелезяка»?

– Помню… Людей нет, полезных ископаемых нет, населена роботами.

– Немного не так. Полезных ископаемых нет, воды нет, растительности нет. Населена роботами. Там началась эпидемия. Так вот, на этой планете тоже началась эпидемия, только не из-за алмазной пыли, а эпидемия сумасшествия.

– У роботов есть психические болезни? Смешно…

– Представьте себе! Оказывается, что роботы тоже могут сходить с ума: их мозги коротило, они обездвиживались и тихо умирали от невозможности выполнения поставленных перед ними задач, заложенных в программу, если перевести на наш язык. А в довершение несчастий потом пошли дожди…

– И что? Как дожди влияют на биороботов? Это же не железки, а какой-то биокомпозитный материал, который не ржавеет. Разве не так? – спросил Данила.

– Ты прав. Видимо, любишь фантастику?

– А кто же ее не любит?

– Вкусы у людей разные. Я вам немного объясню: биороботы сделаны из биокомпозита, покрытого искусственной кожей на основе высококачественного силикона, которая в огне не горит, в воде не тонет, не промокает и не гниет. Вследствие этого биороботы не ржавеют. Но ты забыл, что у них есть мозги, созданные людьми по образу человеческому. И совсем нет мозгоправов – психоаналитиков.

– ИИ не помог?

– Искусственный интеллект долго бился над этой трудноразрешимой проблемой, пытаясь убрать у андроидов чувство тоски и неудовлетворенности. Но свой «зов» для «осчастливливания» как в советском фильме, для своих подопечных изобрести не смог, как ни старался. Биороботы медленно, но верно сходили с ума. Началась эпидемия шизофрении. Но нашлись доморощенные роботы-гуру, которые сколотили группы единомышленников и пошли на поиски людей, выживших в устроенном ими катаклизме. Цель их была проста и понятна: найти людей и жить с ними рядом, помогая во всем, в чем люди нуждаются. Многие роботы снялись с насиженных мест и пошли искать счастья в пустынные земли, как на своем генеральном плане назвал их искусственный интеллект…

– Обалдеть! Но надо, чтобы люди остались живы. И не один или два, а много людей. Тысячи, сотни тысяч. Без людей все это не имеет смысла. Так люди выжили? – спросил полковник.

– Выжили.

– Кто бы сомневался… Спрятались под землю и схоронились в бункерах?

– На американском континенте спрятались под землей и в бункерах. Но беда в том, что после массированных бомбежек затопило все побережье с глубиной поражения на десятки километров. А потом проснулись вулканы…

– Йеллоустон? – показал знания в географии Данила.

– Да ты, как я погляжу, прямо кладезь знаний! Йеллоустон проснулся последним. Его извержение было заключительным аккордом, похоронившим заживо человечество на обоих американских континентах. Сначала в Мексике проснулась целая цепь вулканов, которая начала чадить, потом извергаться. Начались землетрясения. И в результате этих катаклизмов рельеф морского дна стал сильно меняться. Те люди, которые схоронились в бункерах под землей, оказались затоплены океаном. Если остались живые, то про них нам ничего не известно, поскольку нет ни карт этих бункеров, ни людей на суше. Они оказались похоронены под толщей воды…

– Тогда спрошу прямо. Кто в итоге остался в живых? – уточнил Даня.

– У кого самая большая территория в мире?

– У России.

– А у кого много земли, где не ступала нога человека, где нет связи и порой даже компьютеров?

– Ты намекаешь, что русские выжили? – радостно спросил полковник.

– Выжили народы России. Так точнее будет. Как говорится в библейском сказании о Ноевом ковчеге: каждой твари по паре осталось в живых. И даже по несколько пар. Им крупно повезло в этой лотерее. Выжившие в этом нелепом катаклизме рассеялись по всей незараженной территории страны и спокойно стали обустраивать свой быт. Кто определил себе место жительства в горах, кто в долине: всем нашлось место по их вкусам и желаниям. Уж чего-чего, а земли в России-матушке всегда было в избытке.

– А роботы? Они нашли людей? – поинтересовался Данила.

– Спустя почти полгода прибыла на поклон первая партия биороботов: предложили людям мир без каких-либо предварительных условий с их стороны. Они признали себя побежденными и с огромной радостью стали прислуживать людям на правах побежденных. Такой социальный статус биоробота по новым законам России гарантировал, что его не вышлют в обезлюдившие районы мыкать остаток жизни без людей. Потом пришли китайцы…

– Китайцы? А им-то что в России понадобилось? У них своей территории необжитой на севере Китая завались… Правда, они там почему-то не хотят расселяться. Наверное, холодно для них, – удивился Даня повороту сюжета.

– С вашего позволения, я продолжу?

– Жгите! – фамильярно разрешил Данила.

– Потом китайцы к нашим прибились: их биороботы сочли себя супер расой, как, впрочем, и американские, и начали тотальный контроль и зачистку. Для этого использовали чипирование. Кстати, чипирование началось с мелочи: сначала китайцы чипировали форму школьников в благих целях, чтобы те не пропускали уроки. Людям это идея понравилась. Чипируют же не человека, а его одежду. Зато теперь двоечники не посмеют пропустить школу: родители по телефону отслеживали, прошел ли их ребенок контрольную черту в школе.

– Контрольную черту? Как контрольная полоса на государственной границе? – переспросила Марина

– Охранников в школах к тому времени уже не было, а школьник просто должен пройти мимо турникета и отметиться. Его родители сразу получают бесплатное сообщение, что ребенок в классе.

– Так это же здорово. Лоботрясов поставили под контроль. Школу уже не прогуляешь, – высказал свое мнение полковник.

– Но на этом китайские власти не остановились. Потом вшили чипы в робу работникам, чтобы те меньше филонили и ходили на перекуры. При износе или порче чипа работник должен был или уволиться, или оплатить новый чип. В стране страшная безработица: биороботы создали людям нешуточную конкуренцию, поэтому все соглашались на второй вариант. Пару раз работник оплатит новый чип и вскоре поймет, что это дорогое удовольствие и ему не по карману. И тогда работник добровольно соглашается на чипирование в правое плечо. А потом чипирование уже стало нестрашным и применялось поголовно.

– Пока не вижу ничего плохого. Что было дальше? – спросил Данила.

– Только вот в чем беда. Позже по этим чипам их стали отлавливать роботы. Чип был еще и идентификатором на расстоянии.

– Как же китайцы выжили? – спросила Марина.

– Выжившие китайцы оказались очень умными: быстро вырезали из тела свои индивидуальные чипы и ушли в никуда. В Тартарию, как они называли в стародавние времена Россию. По картам X века вся Россия была загадочной Тартарией.

– Отсюда пошло выражение «провалиться в тартарары»! – выкрикнул кто-то из туристов.

– В общем, пришли китайцы на территорию русских. Они думали, что живых людей вообще не осталось. Рассудили, что у русских земли много, роботов мало, авось повезет, и на заброшенных землях их роботы не найдут…

– Сколько их было? – опять поинтересовался Данила.

– Двести тысяч. Потом корейцы и монголы пришли, потом вьетнамцы и индусы, и многие другие народы и нации…

– Почему они все в Россию поперлись? – выкрикнул кто-то.

– Слухами земля полнится. Индусы вообще Россию считают колыбелью цивилизации и Родиной санскрита. В общем, именно на территории России стали собираться выжившее после катаклизма человечество.

– Действительно, какой-то Ноев ковчег, – ехидно заметил полковник.

– Так и есть. Настоящий Ноев ковчег. Теперь людей было очень мало, и мы стали по-другому относиться к человеческим жизням. Бережно, как к самой большой драгоценности: жизнь стала цениться намного дороже золота… То ли наши роботы были менее кровожадные, то ли наши программисты изначально какой-то нерушимый пункт внесли в программы, то ли обязательное знание истории России для биороботов сыграло главную роль. Но факт остается фактом: наши роботы не были такие беспощадные.

– Убивали людей с доброй улыбкой на лице? – изрек желчно Данила.

– Никто не улыбался, видя страдания других. Они людей просто изгнали из городов и на этом успокоились. Не убивали живых, не сгоняли в концлагеря и не уродовали физически, как делали андроиды в других странах. Наши не наслаждались нечеловеческими муками, как другие роботы в других странах, а просто выгнали с насиженного места и все.

– На этом их месть заканчивалась? А они гуманисты! – зло высказал Даня.

– Так и есть. Они наблюдали за поведением человека, но не радовались и не торжествовали от сознания своей победы, как роботы в других странах. А потом американские андроиды стали бомбить всех без разбора, запуская ракеты по всем городам и весям, куда смогли дотянуться. В том числе в большие города на нашей территории и на китайской. Наши роботы сочли это наглым нападением на их интересы и послали ракеты в ответ на североамериканский континент, нанеся непоправимый ущерб их континенту. Таким образом, роботы стали воевать между собой. Из восьми миллиардов людей осталось чуть больше миллиона.

– Нормально, блин! Это же, считай, почти никого из людей не осталось! – возмутился полковник.

– Раньше богатые люди рассуждали про золотой миллиард, который будет безраздельно править миром. Только все получилось наоборот: богачи первыми были уничтожены, поскольку первые ракеты были выпущены биороботами по домам, где засели власть предержащие. Но самое интересное в том, что или они в Россию метили, да промахнулись, или наши роботы были настороже и хорошо охраняли свою территорию. Только ни в Кремль ни одного снаряда не попало, ни в Москву, ни в Петербург. Все большие города не были ни разбомблены, ни отравлены. Вся инфраструктура была целой.

– А малые города? – спросил кто-то из толпы.

– А малым немного досталось. Основные удары пришлись по безлюдной тайге. По вечной мерзлоте…

– Повезло, так повезло! – выдохнули все разом.

– Правда, потом в городах все поперемерзло. Зимушку в России никто не отменял, и настал сити-апокалипсис: центральное отопление разморозилось, канализация тоже. В общем, полный мрак наступил, и в городах жить стало невозможно. Да и биороботы изгоняли людей с насиженных мест…

– Сколько русских всего осталось? – спросил Данила.

– Жителей России разных национальностей осталось восемьсот тысяч примерно. Это по статистике. Это те выжившие, про кого мы знаем. Впрочем, кто его знает, сколько людей еще прячется по лесам и мыкается в опустевших городах. Первоначально народа было намного больше. Но большинство умерли от голода и холода. Люди всего лишились, на зиму глядя: жилья нет, теплых вещей нет, еды нет. Многие дорогу не перенесли, скончавшись от элементарной антисанитарии и переохлаждения. У нас не Африка и даже не Европа, как вы знаете, а Россия – страна рискованного земледелия: морозы тогда начались лютые, с метелями, буранами и ледяными дождями. Еще зверье дикое от голода из рощ и лесов повыходило. Но все-таки русских осталось намного больше, чем других наций и народностей. Многие не захотели жить все вместе и отделились: они ушли в пустынные земли. Роботов к себе назад они не пустили.

– Роботы и к ним приходили? – удивленно спросил Данила.

– Приходили, но прощения и отпущения грехов не получили. А мы вот по простоте душевной и в соответствии с русскими традициями своих душегубов простили. Началась работа по очистке территорий от загрязнений, и нам их помощь нужна была для обустройства. Заслон их перепрограммировал, ставили им блоки, и они начинали работать на благо людей.

– Опять какой-то Заслон? Вы же из Заслона… – удивился полковник.

– Не опять, а снова. АО «Заслон» была создана в ваше время. В 2045 стала большой корпорацией.

– Странное название, – высказался Данила.

– Заслон – единственная корпорация, которая не погналась за длинным рублем и не стала хитрить, пытаясь нажиться в тяжелую годину. Они на блоках не экономили и не жульничали. И потом, уже после войны, когда надо было заниматься перепрограммированием роботов, их инженеры работали первое время без отдыха. Впрочем, тогда все трудились, как коммунисты в первые пятилетки. Страну надо было возрождать и отстраивать. Не до денег тогда всем было. Все просто пытались выжить… Все, что мы сейчас имеем и чем боремся с пиратами и контрабандистами – это их наработки. Вы же поэтому здесь? – спросила девушка напрямую полковника.