В сиянии

– Доверять можно, но не всем. Однако точно могу сказать, что ни один человек, который будет эвакуирован второй раз, домой скоро не попадёт. В отличие, от первой массовой волны. Большую часть которой, если они не были управленцами – отправили домой.

– Почему?

– Те, кто остался здесь представляют уже чисто научный интерес. Проще говоря, эти десять процентов оставшихся, в том числе мы с тобой, автоматически стали частью научного и бесчеловечного эксперимента.

– Откуда ты всё это знаешь, у тебя есть доказательства и подтверждения своим словам?

– Разве тебе не достаточно выйти на улицу и на собственном примере убедиться в правдивости моих слов?

      Глаза его светились такой добротой и честностью, что я не стал допытываться объяснений. В конце концов если он прав, всё это рано или поздно проявится, а если это только его догадки или хуже того вымысел, это никак не отразится на моём понимании ситуации через получаемый опыт. Хотя как раз мой не долгий опыт, уже начинал резонировать со сказанным им в одном направлении и частоте.

– Ладно, как насчёт того чтобы проводить меня дальше, к следующим зданиям генштаба. Я бы хотел сам на всё это посмотреть, прежде чем делать из этого, какие-нибудь выводы.

– С удовольствием. Я очень хорошо знаю здешние окрестности, – перед тем, как выйти с кухни, он порылся в ящиках, холодильниках и выудил для меня пол-литровую бутылку воды и с десяток различных шоколадных батончиков. – Вот это тебе пригодится.

– Благодарю, – я всё рассовал по карманам пустой разгрузки.

– Это я тебя благодарю, ты открыл мне глаза на многое.

      Перед выходом, я тоже как следует напился воды из кулера. Красота дизайна и его гармония, переплетающаяся с практичностью, с которой был создан весь генштаб, потрясал глубиной задумки. Словно это не военная база, а центр благотворного воздействия на человека. Теперь понятно, куда уходила добрая часть многомиллиардного бюджета страны. Даже комплекс 4.3 к которому я относился, был не из скромных, а здесь так вообще решили оторваться по полной, не стесняясь в средствах. Обычно я не большой любитель разговаривать с людьми, но в этот раз было нечто иное. Не в силах больше соблюдать тишину, я заговорил первый.

– Бажен, а где у вас тут посты охраны или кабинеты безопасников?

– Скорее уж комнаты безобразников, – я вопросительно прищурился. – Мы мимо будем проходить, сам увидишь.

      Через пару минут мы дошли до расположения охраны. Все стены были исклеены пошлыми плакатами, пепельницы наряду с пустыми бутылками стояли прямо на столах, посреди рабочей оргтехники и компьютеров. В остальном всё напоминало больше холостяцкую квартиру. Я обшарил ящики, на предмет полезных гаджетов, но нашёл только пару новых рюкзаков, с вместимостью не более сорока литров. Нашёл ещё наручники. Один рюкзак я взял себе, другой предложил Ярославу, но он отказался от него. Наручники тоже прихватил, могут пригодиться. Мы пошли дальше.

– Что ты будешь здесь делать теперь Ярослав?

– То, что делает дитя, впервые появившись на свет. Изучать этот удивительный мир. Когда заранее знаешь все понятия и определения и то чего можно от них ожидать, приятно и больно, хорошо и плохо, то перестаёшь осознавать жизнь.

– Без шуток, Бажен, я смотрю у тебя духовность прям зашкаливает. Предлагаешь ударить меня по голове, чтобы я тоже пробудился.

– И да и нет Всеслав. Чтобы вновь начать осознавать себя и своё место в мире, нужно ударить не по голове, а по уму. Так чтобы умертвить его, если ты не в состоянии отбросить его сам, а потом скроить новый ум. Без лже-вмешательства обманчивого разума. Насчёт духовности, это не имеет значения. Я тебе всё это говорю, как человек – человеку.

– Теперь это твой новый путь в жизни? Открывать глаза другим.

– Глупо было бы всю жизнь прожить той жизнью, в которой я крутился двадцать восемь лет подряд.

– А мне кажется, моя жизнь не была так глупа, чтобы я был готов начать её заново, в любой удобный момент.

– Это потому что в душе своей ты стремишься к одиночеству. Твоё стремление отделиться от людей, порождено желанием отгородиться от реальности.

– Люди это называют социофобией. Я действительно не душа компании. Но я не считаю себя социофобом, как бы пессимистично я не смотрел на мир. В конце концов, это всего лишь слова.

– Ты стоишь совсем близко к краю обрыва, у черты невозвращения, после пробуждения. Иначе бы тебе не удалось пробудить меня. Поэтому я чувствую благодарность и ответственность, за то чтобы…

– Наставить меня на путь истинный. Да уж, не утруждайся. Дойду как-нибудь сам. Без рукоприкладства с твоей стороны.

– И всё же я приложусь. Тебе следует лишь следовать одной позиции, не воспринимать всё, что с тобой происходит, так серьёзно и важно, будто от этого зависит судьба мироздания. Старайся наслаждаться жизнью уже сейчас, – он снял с попутной вешалки в коридоре длинное, чёрное пальто и одел. – Здесь довольно прохладно, – безобидно пояснил он.

      Хоть я и приметил несколько других тёплых пальто, всё равно отказался, моя одежда и так была довольно тёплая. Я решил более не вдаваться в полемику. Не на прогулке. Опасности подстерегают за каждым углом. Один маляр чего стоит. Может он тоже крепко приложился лобной или теменной частью, раз откровения свои на стенах пишет. Вдруг, впереди по коридору пробежался крупный волк. Я вскинулся, поднимая дробовик, в направлении волка. Но Бажен положил ладонь на дуло. Я не опустил оружия.

– Хороший пёсик, показался нам, а теперь иди по своим делам, – сказал Бажен.

      Довольно крупный волк, остановился, скучающе посмотрел на нас и побежал дальше по своим делам. Я не поверил, что хищник послушался моего провожающего. Может он накануне человека съел или двух, вот и спокоен как никогда.

– Что он здесь делает!? – я нервно сжимал дробовик, вмиг вспотевшими ладонями и пальцами, рифлёная рукоять и затвор, надёжно впивались мне в руки. – Периметр, под напряжением, его ни одна живая душа пройти не сможет. Тем более, какой-то волк.

– Этот местный. Три недели назад, я видел, как один раз завозили целую партию свежеотловленных животных. Местные якуты, среди охотников и ловчих на эти дела настоящие мастера. Меня просили проверить неисправный электронный замок на одной клетке. Дальнейшая судьба их очевидна.

– Электричества не стало и замки их открылись?

– Нет, они не зависят от общих источников питания, там и механические есть дополнительно. Простые цепи с навесными замками. Их намеренно выпустили гуманисты, когда началась эвакуация.

      Далее следовали довольно строгие клетки кабинетов. Всё чаще и чаще встречались друзы. От спичечного коробка, до огромного яблока. Они источали манящий свет, но я старался не задерживать на них внимание, чтобы не отвлекаться на их великолепные формы. Боковым зрением я всё равно видел их и просто наслаждался их красотой. Бажен не предупреждал меня не трогать их, но в пол оборота иногда поглядывал за мной, будто я ребёнок и хочу стянуть кусок торта со стола раньше времени. Вместо ответа, я крепко сжимал дробовик и сам иногда оглядывался, ища глазами затаившегося волка.

      Проходя мимо окна одного из коридоров, я застал самое впечатляющее зрелище дня. Стекло было наполовину разбито и там, где не хватало обломков, толстым слоем наросли мелкие кристаллы. Меня подмывало ударить прикладом, из побуждения в проведении научного эксперимента. Засечь, за сколько оно зарастёт обратно. Зарастёт ли оно вообще. Но под строгим взглядом Бажена, я отказался от этой затеи. Время дороже, да и шуметь лишний раз не хотелось. С улицы, звук разбиваемого окна, слышен довольно далеко. Потом, падающие осколки. Вдруг внизу патруль стоит и так ждёт проявления, прячущихся противников эвакуации. Как-нибудь потом поэкспериментирую, в более спокойной обстановке.

Глава 5. В темноте

Мы прошли здание насквозь и в последнем зале, наткнулись на странную картину. Из потолка, прямо из люстры свисал огромный, размером с ананас кристалл. А весь пол, сквозь ковры и паркет, густо порос травой и молодыми деревьями. Ели, берёзки, сосны, рябины и те которые я не определил при беглом осмотре, росли между диванами, столами и креслами. Словно уже пару лет. Чьи это шутки? Место проходное, людное, за три дня ни кто не способен был посадить, прорастить или банально повтыкать их здесь. Деревья допустим, смог бы кто-нибудь, тот же Бажен. Шутки ради, но траву нет. Я даже присел. Прорастает сквозь щели и пол. Удивительное явление.

– У вас тут эксперименты, с ядерными удобрениями не проводились часом?

– Не смотри так на меня, не моя работа. Это всё он, – он не глядя указал пальцем под потолок.

      Кристалл был великолепен. Я засмотрелся, но помня наставления Бажена, вовремя сменил направление взгляда в пол.

– Ладно, пошли дальше.

      Идти я старался мягко, как порхает бабочка. Не хотелось топтать это чудо природы. Перед тем как спуститься по лестнице в новый тоннель, Бажен идущий впереди остановился.

– Далее, я не смогу тебя провожать, – Бажен огляделся и засунул руки в карманы. – Но мы ещё обязательно увидимся.

– И на том спасибо. Особенно за компанию. Я протянул ему руку для рукопожатия.

– Всеслав, могу я кое о чём тебя попросить?

– Да, пожалуйста. Попросить ты можешь меня о чём угодно. Не обязательно, что я соглашусь.

– Хорошо. Ты мог бы мне одолжить свой нож? – он посмотрел мне на пояс.

      Нож был хорош. Клинок, заточка, удобная рукоятка. Я с подозрением посмотрел на него, но увидел лишь простодушие, открытость и то, что словами я не могу объяснить. Нет, это не был гипноз, внушение или ещё что-нибудь в этом роде.

– Для хорошего человека, ничего не жалко, – я снял нож с пояса и вручил ему. – Оставь его себе, от меня на память, – он взял протянутый мной, нож в ножнах, нашёл внутренний карман на пальто и спрятал его там.

– В замен, за твою щедрость, я помолюсь за тебя. Тогда и ты прими от меня скромный подарок, – он размотал повязку на голове, взял синеватый кристалл и выбросил ненужную тряпицу. – Вот возьми его с собой, он тебе пригодится, больше чем мне.

      Я вдруг заметил, как у него на лбу, уже нет следа от удара. Ни шишки, ни синяка, ни царапины. Делая вид что так и должно быть, я с осторожностью принял кристалл у него из рук и спрятал в нагрудный карман.

– Это опасно?

– Другие брать да, этот уже нет.

– Как это ты определил?

– Просто знаю и всё. Но ты не пробуй отличать «правильные», от «не правильных». Для подобной идентификации, тебе понадобится отдельная лаборатория и масса оборудования, которые ты встретишь в генштабе, если пойдёшь дальше.

– Получается, любой поднятый кристалл будет опасен в той или иной степени?

– В процентном соотношении, в девяноста девяти случаях из ста, да. Будет опасен для здоровья поднявшего и окружающих. Зачем тебе рисковать.

– Под одним процентом подразумеваешься ты?

– Я и тот, у кого чистая душа. Ещё тот, кто умеет пользоваться соответствующими приборами. В идеале человек должен чувствовать сам, какой кристалл ему подходит больше. Который не будет его перегружать. С которым, они совпадут на одной частоте вибраций. Но всегда есть вероятность счастливой случайности и тонкой чувствительности человека. Даже слепая белка находит орех время от времени.

– Ладно, Бажен, счастливо оставаться, – я махнул рукой и направился по ступеням вниз.

– Береги Дарину, – сказал напоследок он, когда я уже скрылся из поля его зрения.

      Какую ещё «дарину»? Если о кристалле печётся, так бы сразу и сказал. Вот зачем ему нож? Я, конечно, понимаю, штука полезная. Совсем уж безоружным ходить в таких условиях, просто не прилично. Ну да нож с ним.

      Я дошёл до конца тоннеля. Вместо дверей, меня встретили настежь открытые полукруглые ворота. Света в помещении не было совсем. Лишь тусклый свет из редких окон. Я был на уровне четвёртого этажа и не нашёл возможности спуститься и выйти из здания. Не нашёл и выхода на крышу. Фонарика у меня не было, с зажигалкой далеко не уйдёшь. Я сел за стол связного центра и достал бумагу. Стал скручивать бумажные листы А4, по несколько штук сразу, в подобие длинных скрученных по спирали трубок. Набив пустой подсумок ими под завязку, я сделал глоток воды и встал. Когда закончились редкие окна, я зажёг первый фитиль.

      Горел он медленно, но достаточно ярко, чтобы я смог без труда ориентироваться на десяток метров. Я поднимал его левой рукой над головой, чтобы он дальше освещал мне путь, а свет не бил в глаза. Хорошо, что отказался от идеи идти с зажигалкой. Правой рукой я прижимал приклад дробовика к боку. Пальцы приятно нащупывали патроны, на быстром патронташе, прямо на прикладе. Четыре ближних пулевых, четыре с картечью. Быстро поднять дробовик и выстрелить не составит труда.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.