Душевный разговор. О смысле жизни, семейных секретах и утюге, который оказался вечным двигателем

Прошла неделя, но слухи лишь усилились.

– Я таких извращенцев в жизни не видел! Этого Криворотова нужно изолировать от общества, – подслушал как-то в туалете Пузиков разговор по телефону одного из ведущих инженеров – уже немолодого и, мягко говоря, не самого привлекательного начальника склада. – Он вчера такое вытворил, я еле ноги унес! До сих пор тошнит, как вспомню. И ведь не развидеть, – жаловался мужчина невидимому собеседнику.

«Да что же это такое?» – чесал затылок директор, пересматривая всю ночь напролет записи с камер.

Вот Криворотов сидит за своим столом, вот ходит по коридорам, посещает склад, вот он курит в беседке. Никаких намеков на неуставное поведение.

Тут до Пузикова дошло, что, скорее всего, извращенец делает рассылку в общем чате компании. Следующей ночью директор зашел в личные аккаунты сотрудников и принялся листать переписку с инженером по охране труда. Тринадцать сотрудников вели с Криворотовым деловую переписку, но ни одной картинки с голыми частями тела, ни одной пошлой шутки, ни одного непристойного предложения от него в чатах не нашлось.

Директор похудел. Он плохо спал и пил много кофе. Больше всего на свете он боялся разлада в коллективе и не знал, как угодить старым сотрудникам, не потеряв при этом нового.

– Алла Григорьевна, зайдите ко мне, – вызвал он с утра специалиста по снабжению, чтобы наконец поставить точку.

Женщина явилась через минуту. Пузиков мялся – он не знал, как спросить более тактично.

– Скажите, что там за слухи насчет Криворотова ходят? – Он смотрел на нее с надеждой, что это все-таки просто слухи.

– Да извращенец он, Павел Сергеевич, самый настоящий извращенец! – искренне ответила женщина и скрестила руки на груди.

– Но я смотрел по камерам, читал его переписку и ничего такого не увидел! Объясните мне ради бога!

– А что тут объяснять? Вы с ним отобедайте в столовой – сами все поймете.

– Точно, я же не поставил камеры в столовой! – ударил себя ладонью по лбу Пузиков.

Ему и в голову не могло прийти, что извращенец будет орудовать в подобных местах, где столько народу собирается разом.

– Вы считаете, что он и меня не постесняется? – спросил директор у Аллы Григорьевны.

– Ой, я вас умоляю, он папу римского не постесняется! Хотя за такое, уверена, в Средневековье на костер бы отправили, – злобно ухмыльнулась женщина и ушла на свое рабочее место.

Директор подумал, что пора заканчивать этот цирк, и решил разоблачить новичка. В тот же день он взял свой обед и направился в общую столовую, где до этого ни разу не ел. Однако, кроме него и Криворотова, никто больше не изъявил желание пообедать.

Мужчины перекинулись несколькими общими фразами по работе, пожелали друг другу приятного аппетита, достали столовые приборы и принялись есть.

Прошло десять минут, пятнадцать, тридцать, но ничего сверхъестественного не происходило. Криворотов лишь один раз поправил ремень на брюках, но то же самое сделал и сам директор, когда понял, что объелся. Они приятно пообщались после приема пищи, по очереди помыли контейнеры, а затем разошлись по кабинетам.

Пузиков негодовал.

– Вы меня за идиота держите? – спросил он по телефону Аллу Григорьевну. – Юра – вполне нормальный воспитанный молодой человек без намеков на отклонения! Чтобы я больше не слышал разговоров о нем, вам ясно?

– Ясно, но в столовую мы с ним ходить не будем. Это общее решение, и вам нас не переубедить! – заявила женщина.

Директор снова не спал всю ночь. Он без конца перематывал в воспоминаниях прошедший обед. Ни-че-го. Ничего, что могло бы уличить инженера в извращениях.

– Сегодня у нас будет общий обед, и я хочу, чтобы вы все пришли в столовую, – объявил на утренней летучке Пузиков.

– Но, Павел Сергеевич… – начала было бухгалерша.

– Никаких но! Я хочу, чтобы все эти слухи прекратились! – рявкнул директор.

Криворотов в это время выполнял работу на складе и не знал о предстоящем разоблачении.

В двенадцать часов все сотрудники, как по звонку, схватили плошки, банки, контейнеры и, преисполненные страха и тоски, направились в столовую.

Директор поставил свой контейнер в микроволновку и сел напротив Криворотова за общим столом, а остальные окружили их в ожидании неминуемого. Все началось незамедлительно.

Инженер открыл контейнер, в котором у него лежала нарезанная кружками вареная колбаса, и начал намазывать ее вареньем. Затем он открыл плошку, в которой, судя по запаху, была каша на молоке, и выдавил в нее чеснок, приправляя соевым соусом. Многие из присутствующих стали выбегать из столовой. Но Криворотов не останавливался – у него был еще один контейнер с жареной рыбой, которую он начал уплетать, посыпав сахаром.

Часть сотрудников выкинули свои контейнеры, даже не открыв их. Люди старались не глядеть на стол, шептались и ждали, что скажет директор.

Звякнула микроволновка. Пузиков достал свою плошку, в которой дымились горячие макароны, затем выудил из холодильника коробку кефира и, к удивлению всех присутствующих, заправил им макароны. После этого он добавил в блюдо ложку меда и посолил.

Извращения продолжались. Покончив с макаронами, Пузиков намазал на белый хлеб майонез, сверху положил две дольки лимона, поперчил и, налив в стакан вишневого сока, начал с довольным видом смаковать бутерброд.

Послышался грохот падающего дерева: это Алла Григорьевна спикировала в сторону пола, когда директор с наслаждением съел ложку своего странного блюда: женщина предпочла обморок этому карнавалу безумств.

Большинство присутствующих рыдали, глядя, как эти двое «извращенцев» с наслаждением поедают свои обеды.

Женщины умоляли отпустить их работать, мужчины плакали и угрожали уволиться, если эта пытка не закончится, но Пузиков и Криворотов смотрели на них с непониманием.

Под конец инженер предложил всем присутствующим угоститься его домашним свекольным тортом с шоколадом и солеными огурцами. Пузиков с радостью взял себе большой кусок и сверху еще добавил немного острого кетчупа.

– Извращенцы! – шептались между собой работники склада.

– Значит, так! – объявил директор, встав из-за стола по окончании обеда. – Вы все меня очень огорчили! Обвинили достойного человека в каких-то грязных неправдоподобных грехах!

Он говорил, а сам вытирал салфеткой горчицу с уголков рта.

– Но Павел Сер…

– Цыц! Я сыт по горло вашими слухами!

– Точно, сыт. Странно, что еще жив, – отшутился кто-то в задних рядах.

– С этого дня никаких сплетен и слухов!

– А как же извращения?

– Я не понимаю, о чем вы! Если обычный обед для вас – извращение, то у вас что-то не то с головой! – После этих слов мужчина отправился к себе в кабинет, а растерянный Криворотов сидел и смотрел, как все остальные молча покидают столовую.

На удивление, указ директора подействовал. Слухи прекратились, зато многие словно сняли маски. То тут, то там стали обнаруживаться необычные гастрономические предпочтения сотрудников. Оказалось, что начальник склада всю жизнь скрывал от коллег любовь к селедке с творогом. Но раз теперь подобное является нормальным, он перестал стесняться и завтракал так каждый день.

Много тайн повылезало наружу с тех пор. Бухгалтер оказалась настоящей ценительницей сыра с плесенью, водитель и вовсе не понимал, как можно есть арбузы и бананы без хлеба, а Алла Григорьевна, которая до последнего держалась в стороне от всех этих душевных откровений, наконец сдалась, открыв при всех банку оливок и целиком съев их вместе с рассолом за кружечкой кофе.

Удивительно, но с тех пор как все прекратили стесняться друг друга, коллектив стал крепче, а слухи почти исчезли. Прошло полгода, контора начала расширяться, и открылась новая вакансия специалиста по тендерам. Пузиков долго выбирал кандидата на должность, пока не остановился на одном весьма любопытном субъекте.

– Дорогие коллеги, разрешите представить вам Игоря Громова. Он наш новый тендерный специалист. А еще он играет на вувузеле. Уверен, вы достойно примете его в нашу дружную команду.

Кто твой сосед?

Я шел домой с работы ужасно злой и уставший, одним глазом рассматривая новости в своем смартфоне, а вторым стараясь следить за дорогой. День выдался отвратительный: что ни клиент, то истеричка. Видимо, весеннее обострение сказывается.

У самой подъездной двери меня окрикнул какой-то мужчина:

– Стойте, подождите, пожалуйста! – бежал он ко мне аж с детской площадки.

Повернувшись к нему лицом, я не заметил, как дверь подъезда открылась и выбила телефон из рук. «Твою ж…» – выругался я про себя.

Странный тип, на вид лет пятидесяти, выглядел довольно нелепо: свитер с высоким горлом, спортивные штаны, резиновые сапоги и шапка с помпоном. Ансамбль дополнял большой выцветший пакет, из которого торчала сетка с картошкой.

– Здравствуйте! – протянул руку запыхавшийся и раскрасневшийся мужчина. – Костя.

Я молча пожал руку.

– Вы ведь из этого подъезда? Да? – поинтересовался он.

– Да. А что, собственно, случилось?

– Ничего-ничего! Все отлично! Просто хочу с вами познакомиться, – улыбнулся он добродушно. – Я только вчера переехал к вам из области, поселок Васильково. Знаете, может? – тараторил новоиспеченный сосед, никак не отпуская мою руку.

Я пожал плечами и кое-как вырвал свою пятерню из потных лап мужика.

– Так а вас как зовут? – не отставал настырный Костя.

– Леша, – выдал я нехотя.

«Совсем дурной, зачем ему со мной знакомиться?» – подумал я про себя, а сам начал искать телефон на земле.

– Я на четвертом этаже живу! – не унимался мужчина.

– Здорово, – без энтузиазма ответил я, подумав: «Только этого чудика не хватало на моем этаже».

– А вы на каком? Мне так непривычно, когда я никого не знаю, страшно очень!

– Тоже на четвертом, – еле слышно ответил я, надеясь, что он меня не расслышит. – Бояться нечего, тут все довольно тихие и приветливые.

На самом деле я понятия не имел, какие здесь люди. Если бы этот мужчина не сказал, что живет на одном этаже со мной, я бы даже не заметил, что у меня появился новый сосед.

Люди меняются чаще, чем цены в магазине: одни выезжают, другие заезжают, покупают квартиры, продают, снимают – я даже лиц их запомнить не успеваю.

Пока мы стояли у двери, Костя поздоровался со всеми, кто входил и выходил из подъезда, и я вынужден был делать то же самое, чтобы не выглядеть невежей на его фоне.

– А хотите, пойдем ко мне в гости? – предложил он то, чего я больше всего боялся. – Я вас кофе угощу, поболтаем, расскажете о том, какие тут люди, о своей работе, а я расскажу о себе! У меня столько всего интересного, – перешел он на заговорщический шепот, словно собирался поведать мне какую-то важную тайну. – Представляете, у меня своя пасека, – захихикал он так, словно говорил о золотых приисках. – Знаете какой мед обалденный? Не знаете, конечно, но не переживайте, я вас угощу!

– Спасибо, давайте в другой раз, я устал и хочу отдохнуть, – ответил я как можно вежливее и, убрав в карман свой телефон, который нашел с минуту назад, поспешил войти в подъезд.

– Договорились! – крикнул мужчина напоследок, а потом я услышал, как он поймал следующую жертву и снова начал процесс принудительного знакомства.

«Ну и надоеда. Только таких „дружелюбных” мне не хватало», – с этими мыслями я зашел в лифт.

На следующий день наша встреча с Костей произошла на лестничной площадке. Я надеялся обойтись кивком вместо приветствия и идти дальше по своим делам, но для отчаянно решившего во чтобы то ни стало завести дружеские отношения соседа этого оказалось недостаточно.

– Леша, здравствуйте! Вы вчера так быстро убежали, а я даже не узнал, кем вы работаете! – Костя глядел на меня щенячьими глазами, а в руке у него был пакет каких-то костей.

– У меня шиномонтаж, – ответил я и поспешил к лифту, но сосед перегородил мне дорогу.

– Как интересно! А еще я вижу, что вы женаты! – он опустил взгляд на мое обручальное кольцо.

– Ага. А зачем вам кости? – решил я отвлечь его от разговоров о себе.

– Ну я же Костя, вот и ношу кости, – залился смехом сосед, но шутка показалась мне чересчур наивной, и я воздержался от смеха. – Тамаре Ивановне несу.

– Кому? – переспросил я.

– Тамаре Ивановне, у которой лабрадор белый, Боссом зовут. – Он смотрел на меня так, словно я должен был знать, о ком идет речь. – С седьмого этажа соседка. Вы тоже недавно тут живете? – спросил он немного извиняющимся тоном.

– Уже двенадцать лет.

– А она – пятнадцать. Вы же должны знать, о ком я говорю.

Я лишь в очередной раз пожал плечами.

– Как же так? – искренне удивился Костя. – У нее еще внук Вадик на первом этаже, ну тот, который пару лет назад с Урала приехал.

– Ах, эта… – я сделал вид, что понял. – Передавайте привет.

– Обязательно! – кивнул Костя и поспешил на лестницу.

Весь день у меня из головы не выходил новый житель нашего дома.

Зачем кому-то знать так близко своих соседей? Может, у них там, в Васильково, где пятьдесят жителей на всю деревню, каждая корова – лучший друг, а всех мух зовут по именам, но тут это не имеет никакого смысла. Даже соль просить необязательно – в каждом втором доме есть круглосуточный магазин продуктов, где не только приправу в час ночи купишь, но и камчатского краба, если сильно приспичит.

Вечером я пришел домой в своем привычном состоянии: уставший и злой, да еще и изжога с ума сводила. На работе в сезон не то что поесть – стакан воды не всегда успеваешь выпить. Повезло, что по пути я хотя бы не попался на глаза назойливому соседу.

«Леш, можешь забрать сумки? Лифт не работает, а у меня руки отваливаются», – написала сообщение жена, когда я уже успел размякнуть на диване.

Рита выглядела бледной и очень уставшей. Новая диета плохо сказывалась на ее внешнем виде – круги под глазами пугали своей чернотой. Но Рита и слышать ничего не хотела о том, чтобы прекратить свои эксперименты. Поднимаясь по лестнице, мы привычно жаловались друг другу на работу и коллег. Я шел с пакетами впереди, а жена замыкала нашу немногочисленную колонну.

Когда я вставил ключ в скважину замка и повернул, раздался глухой стук. Что-то тяжелое рухнуло прямо у меня за спиной. Я обернулся и увидел, что моя жена лежит, распластавшись на грязной плитке нашей площадки. Сердце ушло в пятки, а пакеты выпали из рук. Зазвенело разбитое стекло, и воздух наполнился запахом огуречного рассола.

– Рита, Рита! – закричал я, подскочив к жене. Она лежала без сознания.

Пошарив по карманам, я понял, что забыл телефон дома.

Я хотел было вскочить и вбежать в квартиру, где заряжался мой смартфон, но тут на шум вышел новый сосед из Васильково, обряженный в домашний халат. На его лице застыла привычная идиотская улыбка.

– Что с ней?! – спросил он встревоженно, заметив неподвижное женское тело.

– Отдыхает! – нервно съязвил я, чувствуя, как закипаю от одного только вида этого идиота. – Что вы стоите? Вызовите скорую! – гаркнул я на соседа, и тот, выйдя из оцепенения, моментально среагировал.

– Сказали, что, как только будет свободная машина, сразу же отправят, – отчитался Костя.

Рита тем временем уже начала приходить в себя, пытаясь открыть глаза и, кажется, не понимая, где находится и что случилось.

– Лежите! Не вставайте! Я сейчас сбегаю за Петром Аркадьевичем! – крикнул суетливый сосед.

– Какой еще, к черту, Петр Аркадьевич?! – Я не мог сдержать раздражение. – Какой-то лентяй или пенсионер, который готов болтать с незнакомыми людьми?

– Нет. Он врач! – послышалось уже с лестницы, куда умчался Костя.

Через минуту эти двое появились на нашей площадке. Петра Аркадьевича я узнал. Мы много раз встречались в лифте: угрюмый высокий мужчина с густой бородой всегда пугал меня своим тяжелым взглядом. Расстегнув верхние пуговицы на одежде Риты, чтобы дать ей возможность свободно дышать, и проверив ее на возможный инсульт, Петр Аркадьевич приказал перенести Риту на диван и подложить ей под ноги подушку, чтобы кровь приливала к мозгу.

Я сидел с Ритой, а Костя по рекомендации врача приготовил сладкий чай с медом.

– По-хорошему, померить бы ей давление, – сказал Петр Аркадьевич, и Костя снова исчез за дверью, а уже через пять минут принес тонометр.

– Вот, одолжил у тети Любы с одиннадцатого, она гипертоник, – передал он аппарат доктору, и тот принялся за дело.

Затем Костя позвонил по нескольким номерам и попросил жильцов убрать машины со двора, чтобы скорая смогла спокойно проехать.

– Откуда вы так много знаете обо всех жильцах? – спросил я у странного соседа, когда он в очередной раз появился на пороге, держа в руках какое-то из лекарств, названных Петром Аркадьевичем.

– А как же иначе? – удивился Костя. – Если не знать имени соседа и чем он занимается, можно ведь оказаться в страшной ситуации – и никто не поможет вовремя.

Я молчал. Это так очевидно, что спорить не было никакого смысла.

Врач скорой сказала, что это был голодный обморок, до которого Рита довела себя своей диетой.

– Вы терапевт? – спросил я у Петра Аркадьевича после того, как засыпал его благодарностями, уже сидя на кухне.

– Нет, гастроэнтеролог, – ответил мужчина, попивая травяной чай с медом, которым нас всех угостил Костя.

– Правда? А я уже полтора месяца не могу записаться с желудком…

– Так не проблема, давайте я вас приму хоть завтра, – сказал мужчина, а потом вдруг вспомнил: – Нет, завтра не получится. Мне резину поменять нужно, а сейчас очереди по четыре часа на шиномонтажах. Боюсь, что не успею вас вне расписания принять.

– Так у Лешки как раз шиномонтаж! Он вам и поменяет! – радостно завопил Костя, который знал все обо всех.

– Да! Приезжайте в любое время, примем вас без очереди! – согласился я.

Костя поражал своей осведомленностью. Этим же вечером он познакомил Риту с Наташей – нутрициологом, которая всего две недели назад сняла квартиру на первом этаже. Девушка охотно взялась дать моей жене несколько советов по корректировке питания и смогла составить небольшую программу для похудения. Рита же, будучи главным бухгалтером, взамен пообещала помочь ей с налоговыми вычетами и навести порядок в документах.

Никогда еще я не видел, чтобы на одной кухне решались проблемы, из-за которых людям обычно приходится мотаться по всему городу, стоять в очередях, тратить нервы и силы. Оказалось, что в нашем подъезде живут практически все необходимые в жизни специалисты – надо только постучать в нужную дверь.

Через пять лет я знал каждого соседа по имени, каждого пса – по кличке, каждую муху – по размеру крыла и траектории полета.

А потом мы с Ритой переехали в другой город…

* * *

– Стойте, подождите, пожалуйста! – крикнул я молодому человеку в свой первый день в новом доме. – Меня Леша зовут, я ваш новый сосед, – представился я и протянул руку.

– Олег, – недоверчиво произнес мужчина и хотел было уже скрыться за дверью.

– А вы на каком этаже живете? А чем занимаетесь? А приходите на чай с медом! – улыбался я, глядя на смущенного парня.

И чего он так меня боится? Я же просто познакомиться, по-соседски.

Несговорчивый

Антон Петрович проснулся от нервного стука в дверь.

– Петрович, ты дома? Открывай!

Петрович протер глаза и взглянул на часы. Утро раннее. На шоссе за окном, в двухстах метрах от дома, еще только начинают лениво собираться первые пробки. Слышно даже, как в автобусах трещат челюстями пассажиры во время зевания.

– Петрович, ау-у-у, ты дома?! Или, может, переехал куда? Или, может, помер уже? – мечтательно завывал за дверью Сергей Олегович – застройщик нового квартала.

– Я еще весь твой железобетонный лес переживу со всеми его дятлами, которые целыми днями свои стены долбят, – иронично улыбаясь, поприветствовал гостя Петрович.

– Сам ты дятел! Уперся в свое дупло – все планы мне портишь, – ворчал тот у порога.

– Чаю? – спросил Петрович.

– Смородинового, – смущенно произнес застройщик и вошел в дом. – Слушай, Антон, я же тебе по-хорошему предлагаю: тридцать три элитных квадратных метра с видом на лес!

Застройщик отпил из кружки и посмотрел в окно, за которым действительно когда-то расстилался огромный зеленый лес с непроходимыми чащами, высокими вековыми дубами, полями черники, холодными ручейками и вечно плутающими грибниками.

Сейчас же за забором Антона Петровича стоял ряд облезлых больных берез, которые к тому же раздавали вайфай.

– У меня два этажа и десять соток земли. Где я в твоих тридцати трех элитных метрах теплицу поставлю?

– Ну как это где? – удивился застройщик, снова отпивая из кружки. – На подоконнике! Как все нормальные люди! У меня у самого помидоры так растут и лимон! А еще, – он гордо выпятил грудь, – авокадо!

– И как урожай? На полгода хватает? – усмехнулся Петрович.

– Ну… Если еще и в магазине по акции брать, то хватает!

– Нет, не убедил, – помотал головой Петрович и скрутил папиросу. – Готов обменять на дом в новом районе, возле парка. Там хотя бы ваших человейников нет.

– Да ты с ума сошел?! Ты хоть представляешь, сколько сейчас дом в пределах города стоит?! – Гость бросил возмущенный взгляд на хозяина, а потом, вспомнив, где сейчас находится, прикусил язык. – Сволочь ты эгоистичная! Ай! – внезапно вскрикнул он и вскочил со стула. – Да что у тебя за мухи такие дикие? Постоянно кусаются! Я в прошлый раз три дня из-за них с температурой провалялся! – Он посмотрел на лениво улетающее черное насекомое.

– Не знаю, меня не трогают, – пожал плечами хозяин. – Наверное, только элитные задницы им по вкусу.

– Уезжай, Петрович, не то худо тебе будет! В последний раз предупреждаю! – рявкнул застройщик, допив чай и доев клубничное варенье.

– С годовщиной тебя, Сергей Олегович, – засмеялся Петрович и начал убирать со стола.

– С какой еще годовщиной?

– Сегодня ровно два года, как ты приходишь сюда и делаешь последнее предупреждение.

– Ну как знаешь! – крикнул обиженно застройщик и ударил по столу кулаком. – Я тебя все равно изживу!

Он поправил галстук и, перед тем как уйти, купил у хозяина два десятка яиц и ведерко клубники.

Через час, когда Петрович вышел в сад и взялся за прополку, во двор влетел кирпич с соседней стройки, на который скотчем была примотана записка: «Вали отсюда, урод!» И подпись: «Прораб и бригада». Петрович молча поднял кирпич и отнес его к поддонам, на которых были ровненько сложены сотни точно таких же «посланий».

– Ну вот, еще неделька – и можно начинать возводить баню, – довольно произнес Петрович и что-то пометил в своем блокноте.

Потом он взглянул на старый трухлявый сарай, который весь гудел от поселившихся в нем мух, и подумал, что надо бы уже избавиться от этой рухляди, да и насекомых прогнать. Они хоть и не мешают, но все равно – негоже иметь паразитов на участке.

Ближе к обеду к Петровичу постучались пожарные инспекторы во главе с участковым.

– Не дело, Антон Петрович. Из-за тебя пожароопасность в районе увеличилась втрое. Люди из высотки напротив жалуются. Говорят, не соблюдаешь технику безопасности и соседскую солидарность. Пока у тебя тут мясо и овощи на открытом огне жарятся, они вынуждены разогревать сосиски в микроволновке. Многие, нанюхавшись твоего маринада, не выдерживают и срываются: начинают прямо на балконах собственное барбекю разводить, иногда с применением газовых горелок – отсюда риск возгорания.

– У меня все готовится на мангале с вытяжкой и в коптильне, сами можете посмотреть, да и попробовать тоже, – пригласил хозяин стражей безопасности на участок. – Заодно и клиентов своих заберете.

– Каких еще клиентов?

– Да вон тех, – показал Петрович на двух ночных поджигателей, которые уже сутки сидели на яблоне вместе с канистрой бензина.

Внизу под ними медленно наворачивала круги «пожарная сигнализация» в виде тибетского мастифа. Собака могла бы при желании сгрызть дерево, как куриную кость, и проглотить бандитов вместе с канистрой, не жуя.

Но она где-то слышала, что, напитавшись страхом, мясо становится нежнее.

Быстро разведя огонь, Петрович нанизал на шампуры мясо и овощи и пригласил гостей за стол. На угли закапал сок, дым потянуло в вытяжку, гости начали потеть и облизываться от нетерпения.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.