Полная версия
Возвращение блудного папы
Я теряю контроль. Командование берет на себя младшенький.
СветланаРуки Алекса сжимают мою талию, мне почти больно, но это приятная боль. Мне нравится и хочется чувствовать его силу. Он изучает мое тело ладонями. Его губы на моем виске, движутся ниже и ниже, оказываются на шее. Он целует меня возле уха, и от прикосновения его губ к моей разгоряченной коже по телу волнами разливается блаженство.
Это волшебно. Нежно, мягко, легко…
– Ты сладкая ягодка, – слышу жаркий шепот.
И завожусь еще сильнее. Вот это уже совсем не нежно! Алекс добирается до моих губ, жадно впивается в них. А я… отвечаю тем же. Как долго я мечтала поцеловать его, ощутить вкус губ. Вспомнить того, о котором никогда не забывала. Но сейчас… Я впитываю его в себя, захлебываюсь в нем, пью его. Я первая нарушаю границы и проникаю языком в его рот. Это так интимно, так умопомрачительно! Мы сейчас очень близки… но я хочу большего.
Плевать на все.
Я хочу Алекса прямо сейчас.
АлексКак и предполагалось, сарафан не упал, когда я спустил с ее плеч тонкие бретельки – пришлось стягивать с груди. Та упрямилась, не хотела мне показываться, я готов был рвать ткань зубами.
Мышка не позволила мне дойти до полного озверения. Она расстегнула молнию где-то сбоку, и сарафан упал к ее ногам. Затем завела руки назад – и лифчик последовал туда же.
Офигеть и сдохнуть!
Меня будто ударили под дых, я пару секунд ловил ртом воздух и ошалело смотрел на Мышку, оставшуюся в одних трусиках, словно зеленый пацан, который впервые увидел настоящие сиськи.
Такие точно впервые – это самое прекрасное, что я видел в жизни. Упругие, налитые, с твердыми розовыми сосками. Мышка загорелая, почти как шоколадка, но грудь белая, на ней отпечатался верх купальника. Это так возбуждает. Как бы сдержаться и не наброситься на нее бешеным зверем…
СветланаОткуда во мне столько смелости? Еще недавно я смущенно краснела, а сейчас сама срываю с себя лифчик! Это все Алекс. Его глаза, полные восхищения и страсти, его губы, шепчущие приятные нежности. Он не скрывает своего желания. Как приятно это чувствовать!
Но еще приятнее ощущать себя легкой пушинкой в его руках. Он поднимает меня, несет в дом, мы оказываемся в просторной гостиной с большим диваном, усеянном подушками.
Через секунду я оказываюсь на них, Алекс целует мою грудь, подбирается к соскам, замирает над ними и дразнит. Я выгибаюсь, зарываюсь пальцами в его волосы, направляю…
Язык обводит кожу вокруг моего соска, подбирается всё ближе и ближе… О-о-ох! Не могу сдержать стон, танцы его языка сводят с ума.
Рука Алекса тянется к моим трусикам, он пытается их стянуть, я ему помогаю. Я уже совершенно голая, а на нем все еще темные боксеры. Надо избавиться от них!
АлексЯ снова целую ее, ощущая на губах терпкий вкус ежевики. Накануне нашей первой ночи мы весь день рыскали по лесу и съели несчетное количество этой сладкой ягоды. Ее вкус остался на наших губах. Особенно – на губах Мышки. С тех самых пор ежевика – моя самая любимая ягода.
Мышка покусывает мою нижнюю губу, я сжимаю ладонью ее грудь. А она тянется к моим боксерам.
«Ну наконец-то!» – так и слышу вопль младшенького. Он почти на свободе. А где-то в кармане джинсов есть презервативы…
– Ты уверена, что хочешь этого? – спрашиваю, немного отстраняясь.
Никогда и никому я не задавал этот вопрос: для меня всегда главное то, что я хочу. Обычно я ни в чем не сомневаюсь. Но это же Мышка. С ней все по-другому.
Нет, она уже не та маленькая заноза с косичками и даже не та трепетная первокурсница, нежный бутончик. Но на меня вдруг напала странная неуверенность. Как в наш первый раз. Кажется, я все же временами вижу в ней маленькую девочку…
И тогда Мышка демонстрирует мне, что малышка давно выросла.
– Что тебя заставляет сомневаться? – произносит она, морща носик. – То, что я лежу тут без трусов или что я уже почти стащила трусы с тебя?
Ах ты моя дерзкая чертовка! Я не сразу нахожусь с ответом, а Мышка сердито фырчит:
– Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебя уговаривала, как в прошлый раз?
Что?! Вот это заявление!
– Ты меня не уговаривала, – уверенно говорю я.
– Ты задавал много дурацких вопросов. Как и сейчас.
Ах, вот как! Ей не нравятся мои вопросы. Она права. Хватит болтать! Для языка можно найти более приятное применение.
Продолжаю разведку боем. Здесь я уже был, но эти ландшафты так великолепны, что их можно изучать снова и снова. Я целую грудь Мышки, щекочу языком соски, зарываюсь лицом между двух упругих холмов. Здесь можно остаться навсегда… Но есть еще неизведанные территории.
Спускаюсь ниже, изучаю плоский животик, наслаждаясь ее бархатистой кожей и робкими вздохами. Я уверен, сейчас ты будешь стонать громче…
СветланаХочу, умираю, как хочу его. Хочу, чтобы он вошел в меня, и мне было больно и одновременно приятно до одурения. Как в прошлый раз, но еще лучше: ведь больно не будет, разве что чуть-чуть – орудие Алекса поражает размерами, а у меня полтора года не было мужчины, и я чувствую себя почти девственницей. Вот только вся скромность куда-то улетучилась!
Мне нравится чувствовать свою власть, быть смелой, удивлять его и удивляться самой… Но сейчас вся моя дерзость испарилась, потому что Алекс целует все ниже и ниже, раздвигает мои стыдливо сжатые ноги и… его язык устремляется прямо туда, где сто тысяч маленьких чертенят варят адское похотливое зелье.
О-о-о!
Это слишком! Я не могу. Подожди. Не надо так сразу… Это невыносимо.
Это невозможно терпеть.
Я сейчас просто умру от безумного наслаждения!
АлексЯ выпрямляюсь, стаскиваю с себя трусы, поднимаю с пола джинсы и ищу в кармане презервативы.
Мышка таращится на дружка, который сейчас претендует на роль старшего в нашем тандеме. Ну да, он же страшный, огромный и беспощадный!
Я рву зубами упаковку, натягиваю резинку, тянусь к Мышке…
– Подожди, – шепчет она.
– Что-то не так? – немного пугаюсь я.
– Надень еще один презерватив, – просит Мышка.
– Что?!
Я, наверное, ослышался, или Мышка бредит – кто надевает два презерватива за раз? Но она упрямо сводит коленки и снова повторяет свою странную просьбу.
– Но… зачем? – недоумеваю я, надрывая вторую упаковку.
– А вдруг у тебя зубастые сперматозоиды, – лепечет она. – Прогрызут презерватив… Такое бывает!
Глава 14
Алекс– Ты вспоминал меня? – спрашивает Мышка.
Мы лежим на полу, на ковре, среди подушек, которые попадали с дивана – и мы грохнулись вслед за ними. Это было в тот момент, когда я закинул ноги Мышки себе на плечи и устроил яростную бомбардировку ее узкой горячей норки. Она стонала, выкрикивала мое имя, запрокидывала голову, все больше сползая с края, пока не соскользнула окончательно.
И с дивана, и с младшенького. Но мы с ним настигли ее на полу!
Как сладко она стонет! Ее стоны – дивная музыка, бальзам для моих ушей. Так бы и слушал ее вечно… Но после очередного содрогания Мышка запросила пощады – и теперь лежит в моих объятиях, уткнувшись холодным носиком мне в ключицу и прижимаясь ко мне горячей грудью.
И, конечно, ее потянуло поговорить…
Вспоминал ли я ее?
Даже не знаю, что ответить. После нашей единственной ночи моя жизнь сделала крутой кульбит. Я попал сначала в тренировочный лагерь, а потом – на спецзадание, которое длилось много месяцев. Одна командировка, вторая, третья…
Жизнь бойца спецподразделения оказалась совсем не такой красивой и героической, как в кино. Я видел много такого, о чем очень хочу забыть. Меня дважды ранили, я был на грани жизни и смерти. И посреди всего этого кошмара образ юной девушки, которая подарила мне свою невинность, был для меня чем-то вроде путеводной звезды.
Когда мне было особенно плохо, я вспоминал ее глаза, нежную улыбку, маленькие ласковые ладошки. Как ни странно, о сексе я почти не думал. Это было что-то другое.
Я знал, что это просто образ, моя палочка-выручалочка. То, что помогало мне выжить и сохранить рассудок. Я чувствовал, как постепенно он становится все более далеким от реальной Мышки, уже не помнил, какая она на самом деле, и постепенно забывал ее.
Но я думал о ней.
Светлана– Я думал о тебе, – ответил Алекс.
Не сразу. Я уж решила, он не расслышал мой вопрос.
– Я тоже, – выдохнула. – Думала о тебе.
Еще бы я не думала: передо мной всегда были глазки дочери – точная копия его глаз! И, кажется, сейчас самый подходящий момент, чтобы сказать ему об этом. Да. Надо набрать в грудь воздуха и выпалить: «Соня – твоя дочь».
Вдруг я внезапно вспомнила о времени. Мы с Алексом собирались придумать план, как подружить наших детей, потом я собиралась съездить на новый объект, а в четыре надо забирать детей с продленки…
– Сколько сейчас времени?
Я в панике села, разбросав подушки. Телефон в сумке, сумка осталась в саду рядом с качелями.
– Полчетвертого. – Алекс обнял меня за талию и положил ладонь на грудь.
– У меня была встреча час назад. И мы не составили план. И вообще… Все пошло не так!
– Думаешь, оно того не стоило? – ухмыляется Алекс.
Притягивает меня к себе, целует…
Я снова таю в его объятиях.
Это были волшебные два часа. Я не знаю, что будет дальше. Но в любом случае – оно того стоило.
Алекс– Что будем делать? – взволнованно спрашивает Мышка.
– Разберемся, – успокаиваю я.
Она в который раз смотрится в зеркальце, снова подкрашивает губы помадой, поправляет прическу. Косится на бретельку сарафана, которую я все же успел потрепать, и спрашивает:
– По мне ничего не заметно?
Какая она смешная, моя маленькая Мышка!
Сколько в ней всего… И скромная девочка, и милая шалунья, и адски горячая штучка. Мышка умеет удивлять. Обожаю ее.
– Заметно ли, что час назад ты предавалась пороку и разврату? Ну… даже не знаю. – Делаю задумчивое лицо, как будто решаю сложную математическую задачу. – Я бы заметил.
– Как?!
– У тебя счастливые глаза. И довольная мордочка.
Ну надо же, щеки Мышки зарделись румянцем. Она еще и смущается! Даже не верится, что это с ней мы занимались всеми этими отвязными штуками…
Мы выбираемся из моей машины, идем в класс, по дороге встречаем Ингу, которая ведет за руку своего сына. Она прыгает взглядом то на меня, то на Мышку. Я сохраняю покерфейс, Мышка дергается.
– Она догадалась, – шепчет мне на ухо, когда Инга остается позади.
– Тебя это волнует?
– Не знаю…
Мы обнаруживаем, что в классе осталось всего несколько учеников. Среди них – Захар и Соня, которые сидят в противоположных углах.
Увидев меня, племянник хватает портфель и на всех парах летит к дверям. То же самое делает Соня. Они налетают друг на друга, сердито шипят, но мы берем их за руки и выводим из класса.
– Мы идем гулять, – говорю Захару. – С Соней и ее мамой.
– Зачем? – пыхтит он.
– Надо, – строго отвечаю.
– Я не хочу с ним гулять, – дуется Соня. – Он дурак.
– Сама ты дура! – огрызается Захар.
– Софья! – строго произносит Мышка.
– Отставить! – командую я.
СветланаПрогулка на удивление вышла замечательной. Поначалу наши оболтусы куксились, смотрели в разные стороны и демонстративно игнорировали друг друга, но Алекс расшевелил их. Он предложил пострелять в тире, и оба восприняли идею с энтузиазмом. Моя девочка любит такие развлечения: у нее и рогатка есть, и целый арсенал пистолетов с присосками. Они с Захаром набрали одинаковое количество очков, и я ни секунды не сомневаюсь, что этому поспособствовал Алекс, который помогал им целиться. Оба получили по призовому браслету, оба возгордились и, забыв былые обиды, начали с жаром обсуждать, как лучше щуриться, чтобы мушка не двоилась. Алекс активно участвовал в обсуждении, и дети к нему прислушивались. Соня как узнала, что он служил в спецназе, смотрит на него раскрыв рот и готова слушаться во всем…
А я парю! В теле легкость, душу наполняет эйфория. Давно не чувствовала себя такой счастливой, и дело не только в сексе: ведь все складывается настолько замечательно, что самой не верится! Алекс знал, что я та самая Света, и все это время он хотел меня, а не гламурную блондинку Лану! И не только хотел: между нами явно что-то большее, чем просто секс. Я это чувствую и поэтому так счастлива. Еще лучше от того, что Алекс и Соня с ходу нашли общий язык. Прямо сейчас она держит его за руку, заглядывает ему в глаза. Вот кто мог бы обуздать ее неугомонный нрав и привить дисциплину! С Захаром он прекрасно справляется. Мальчишка слушается, хоть и что-то бурчит иногда.
– Электрические самокаты! – завопила Соня и побежала вперед. – Давайте покатаемся!
Алекс оставил в залог свой паспорт – и вот уже мы все четверо несемся по набережной на скоростных электросамокатах. Ну как несемся… Они несутся, а я пытаюсь поймать равновесие и все время сворачиваю не туда.
– У меня руль кривой! – говорю я Алексу, который вернулся, чтобы мне помочь.
– Да нормальный руль. Это у тебя руки… замечательные руки. Красивые и нежные. Как и все остальное. Ты самая офигенная Мышка на всем белом свете.
Эти слова он тихо шепчет мне на ушко. Я улыбаюсь.
– Догоняй детей! – говорю ему.
И продолжаю плестись в хвосте.
– Кто проголодался? – спрашивает Алекс, когда мы, промчавшись не один километр по набережной, возвращаемся обратно.
– Я! – хором кричат Захар и Соня.
Похоже, они окончательно забыли о том, что еще два часа назад на дух не переносили друг друга. Отличная была идея прогуляться вместе! Прекрасный сегодня день. Лучший за долгие годы…
– Догоняй! – кричит мне Алекс.
И они снова уносятся вперед.
Я вижу, как они оставляют самокаты в пункте проката, машут мне и идут в ближайшее кафе. Я тоже отдаю свой самокат, и мне вручают паспорт Алекса. Тот выскальзывает из моих непослушных рук, уставших сжимать руль, падает на тротуар, раскрывается, ветер листает страницы. Я присаживаюсь, чтобы поднять документ. И вдруг замечаю такое, от чего этот ясный солнечный день становится темным и мрачным.
Это что, штамп о браке?
Алекс женат?!
Глава 15
АлексМы с разбойниками заказали пиццу, куриные крылышки и большой кувшин лимонада. Пиццу принесли почти сразу, и, когда Света к нам присоединилась, мы уже трескали за обе щеки.
– А ты что будешь? – спросил я. – У них есть супы и салаты. И еще разная рыба.
Мышка положила передо мной паспорт, а Соня протянула ей кусок пиццы.
– Мама, это так вкусно!
– Давайте закажем еще, – предложил я. – Одной явно мало.
– Да! – завопила ребятня.
– И колу, – добавил Захар.
– Хочу колу! – поддержала его Соня.
– Нет, – твердо произнес я. – Никакой колы. Мама запретила.
– Моя мама тоже не разрешает… Только иногда. Очень изредка.
Мышка молчала. Она была какой-то оцепеневшей. Откусила крошечный кусочек пиццы, отпила глоток лимонада. Что с ней такое? Может, устала? Я ей сегодня задал жару, да еще и на самокате заставил кататься. По-моему, ей не очень понравилось, зато разбойники в восторге – главное, мы достигли цели: подружили их. Они больше не дерутся и, надеюсь, не будут. Хотя кто их знает…
Света листала меню.
– Я бы, пожалуй, заказал еще салат, – сказал, надеясь, что она со мной заговорит, протянул руку якобы за меню, а на самом деле чтобы коснуться ее ладони. Но она отдернула ладонь.
– А нет, этот салат не пойдет, – заметил я. – Там баклажаны.
– Баклажаны – это фу! – выдал Захар.
– Гадость! – поддержала его Соня.
И посмотрела на маму. Та даже не оторвала глаз от меню.
– Мы с Захаром ненавидим баклажаны. – Я все еще пытался поддержать общий разговор. – Готовы охотиться на них и убивать.
Соня расхохоталась, и Захар вслед за ней.
– Я тоже ненавижу баклажаны! – горячо заявила Соня. – Я тоже хочу их убивать.
– У меня есть идея: возьмем пленных и расстреляем.
– Как это? – вдохновилась Соня.
– Купим баклажанов и будем убивать их из лука. У нас с Захаром есть лук и стрелы.
– Я тоже хочу лук и стрелы! А мама мне не покупает!
– Мы тебе дадим пострелять. Если мама разрешит, конечно.
– Мама! – заканючила Соня. – Я хочу стрелять по баклажанам.
– Не сегодня, – отрезала Мышка.
Да почему она стала такая сердитая? И никак не хотела подключаться к общей беседе. Ни разу за все это время, как пришла в кафе, не взглянула на меня.
Разбойники начали болтать о самокатах, о том, как круто иметь электрический. Оказалось, у обоих есть обычные, но электрические, конечно, в сто раз круче!
– Подарю тебе такой на день рождения, – говорю я племяннику.
– Так это еще сто лет ждать!
Я бы и сейчас купил, но Маринка запрещает баловать Захара.
– Всего-то пять месяцев осталось. Или… А, да, пять. Ты же пятого февраля родился?
– Ага.
– А у тебя когда день рождения? – обратился я к Соне, которая слегка заскучала.
– Тридцатого апреля.
Я хотел сказать: «С меня электрический самокат», – но посмотрел на Мышку, и слова застряли в горле. С ней творилось что-то неладное: если до этого момента она казалась замороженной, то сейчас выглядит злой и испуганной одновременно. В чем дело? Вроде ничего плохого не происходит, мы сидим, болтаем, говорим о днях рождения – вполне невинная тема.
Мышка внезапно лезет в сумочку, достает телефон, смотрит на экран. Я успеваю заметить, что там нет никаких новых сообщений. Пусто. Но она куда-то жмет, что-то изучает с деловым видом. И заявляет:
– Мне нужно на работу.
– Ты же никуда не торопилась.
– Мне тут написали…
Никто ей ничего не писал, это я знаю точно. Мышка врет. Интересно, зачем?
– Собирайся, пойдем, – обращается она к Соне.
На меня по-прежнему не смотрит, словно меня здесь нет – или как будто я чем-то ее обидел. Что случилось-то?
– Мы тоже идем, – говорю. – Я вас отвезу куда нужно. Ты же без машины.
– Я вызову такси.
Соня с Захаром уже выбрались из-за стола и склонились над клумбой, рассматривают какого-то жука. Мышка вскочила, я тоже встал, подозвав жестом официанта. Я подошел к ней, улыбаясь и придумывая какую-нибудь легкую, забавную фразу: Мышка из-за чего-то напряглась, надо ее расслабить. Но я не успел сказать ни слова, потому что мне совершенно внезапно прилетело по морде!
Мышка размахнулась и залепила мне пощечину.
– Ты… что?! – офигел я.
Мышка открыла рот, чтобы что-то сказать. Но не успела.
– Мама, мама, мы нашли майского жука!
Рядом стояла Соня и дергала Мышку за сарафан.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
