Буклет «Новый путь в жизни»

На воле я продолжила писать Четвертый Шаг и ходить на собрания. Таким образом, я продержалась семь месяцев. У меня было более четырех лет чистого времени, когда я сорвалась. Этот срыв был сущим адом, который длился год. У меня была глубокая обида и непонимание того, как это вообще могло произойти со мной. Я была обижена на Бога, на программу и на сообщество в целом. На момент срыва я делала все, что рекомендует программа – я ходила на собрания, писала Четвертый Шаг, у меня появилась подспон- сорная, и я, почему-то, была глубоко убеждена, что точно не сорвусь. Я была в полном непонимании, почему это случилось.

На этих обидах я начала писать Шаги по другой программе, по каким-то другим методикам. Мне казалось, что, возможно, дело именно в них, но это не помогало. Я набирала максимум три месяца и снова уходила в употребление. Это длилось в течение года. Анализируя свой срыв сегодня, я пониманию, что причина была, конечно, в моем махровом эгоцентризме, который я взращивала годами употребления. В какой-то момент я почему-то решила, что моя чистота и все, что я имею на сегодняшний день – это полностью моя заслуга. Что это не благодаря Богу или сообществу и Шагам, а благодаря только мне и моей силе воли. Я решила именно так, хотя, конечно, у меня самой, как у зависимой, не было никаких внутренних резервов, чтобы не употреблять. Эти силы мне даются от Бога моего понимания. В какой-то момент я перестала молиться, я перестала применять Первый Шаг, забыла о своём бессилии. Естественно, это привело меня к срыву. На сегодняшний день я осознаю это, но тогда у меня было полное непринятие и непонимание. Мой срыв усложнялся тем, что молодой человек, с которым мы начали встречаться, тоже находился в срыве. Он сорвался на алкоголе, а я на своем любимом наркотике. Какие-то вещи я слышала на собраниях, также многие люди говорили мне, что мы не сможем выздоравливать вместе, что нам нужно расходиться, иначе мы утянем друг друга на дно в употребление и срывы. Меня злило и бесило это еще больше, так как я не хотела расставаться с этим человеком. Да я и не могла с ним расстаться, у меня просто не было на это никаких сил. В этом плане я была бессильна, так же, как и с наркотиками. Я просила Бога, чтобы он помог нам расстаться или начать выздоравливать.

В какой-то момент я вернулась на собрания и начала писать Первый Шаг. Я настолько устала от срывов, от этого отчаянья и боли, что у меня появилось принятое решение лечь в реабилитационный центр. Я решила, что если еще раз сорвусь и останусь жива, то лягу на реабилитацию. Но каким-то образом я начала писать Первый Шаг и оставаться чистой, несмотря на то, что мой молодой человек продолжал периодически срываться и пить. Тогда мы жили вместе, это все происходило на моих глазах, мне было очень тяжело. Ему тоже было тяжело со мной, потому, что я пыталась помочь ему. Я не могла отпустить его – я рассказывала ему, как нужно выздоравливать, и это при том, что сама была слаба. Я не знаю, каким чудом я продолжала жить без наркотиков, для меня – это Бог, будь моя воля, я бы начала пить вместе со своим парнем.

На сегодняшний день я остаюсь чистой год, а мой парень не употребляет шесть месяцев. Мы смогли пройти этот момент и не расстаться. Мы продолжаем жить вместе, чему я очень рада, потому, что я счастлива с ним. Я люблю его. По его поступкам видно, что он тоже меня любит. Я снова в программе и в Шагах, а мой парень пошел немного другим путем. Я очень долго рассказывала о том, что ему нужно выздоравливать, писать Шаги, и это всегда его злило. На сегодняшний день пришло принятие, что у каждого свой путь. Нам комфортно с тем, как все сейчас происходит в нашей жизни. Зачем я буду указывать, что ему делать – я отпустила его. Я приняла то, как есть на сегодня.

Ещё мне бы хотелось рассказать о маленьком чуде. Когда я начала выздоравливать, то спустя какое-то время начала искать работу. Найти работу с моей судимостью было очень тяжело, к тому же я ничего не умею, у меня был лишь опыт работы продавцом еще в институтские годы. Мне было страшно. Я ходила на собеседования, но что-то у меня не получалось. На одной работе я продержалась неделю на испытательном сроке. В какой-то момент я просто психанула, оставила ключи и, ничего не объясняя, молча ушла. Я поняла, что совершенно не адаптирована к социуму, несмотря на то, что пишу Шаги и не употребляю. Я не могла общаться с людьми, но благодаря общению со спонсором и тому, что я прислушивалась к опыту других – это как-то пришло.

У меня была рекомендация написать на бумаге о том, какую работу я хочу и молиться о том, чтобы Бог дал такую работу. Я так сделала и все сбылось. Через какое-то время работа сама нашла меня. Я просто проходила мимо, увидела вывеску возле своего дома. Я просила Бога, чтобы работа находилась рядом с домом, потому, что мне было тяжело вставать утром и ехать куда-то за 2 часа до работы. Даже это сбылось. Я проходила мимо и увидела вывеску, что нужен администратор. У меня не было опыта администрирования, но я заполнила анкету. Мне позвонили, предложили пройти собеседование и в тот же вечер пригласили на стажировку. На сегодняшний день я работаю на должности администратора, и эта работа меня вполне устраивает, зарплату только хотелось бы немного выше. Это одно чудес в моей жизни.

Наверное, это все, чем я могу поделиться. Сегодня я испытываю огромную благодарность за то, что у меня нет нужды употреблять, и что есть Сообщество АН. Я очень благодарна, что я учусь жить без наркотиков, что моя жизнь без них счастливая. Мне всегда почему-то казалось, что если я не буду употреблять, то я буду несчастна, что я не смогу жить так. Но я ошибалась – жизнь многогранна, интересна и сегодня я могу сказать, что счастлива.

История Юли

Привет, меня зовут Юля, и я зависимая. История моего употребления не слишком отличается от других. Употреблять наркотики я начала в раннем возрасте, когда мне было тринадцать лет. В девяностые годы было круто что-то употреблять, я действительно в это верила. Однако я четко помню, как страшно мне было перед моим первым употреблением. Но я всегда вспоминала моего отца, который учил меня ничего не бояться. Именно в этот момент я последовала его наставлениям. Я хорошо помню, что это состояние мне не понравилось. Однако, уже на следующий день я снова шла употреблять. Так я увязла в наркотическом болоте на четырнадцать лет. Я росла, употребляя. Я употребляла в школе, прогуливая уроки. В шестнадцать лет я уже подхватила гепатит. В то время мне казалось, что наркотики не мешают полноценно жить и развиваться. Казалось, что они придавали мне уверенности в себе. С помощью наркотиков мне было легко контактировать с людьми.

Внешне мой образ жизни казался нормальным. Я училась в институте, посещала спортзал, ухаживала за собой. У меня были друзья и подруги, мы хорошо проводили время. Но постепенно наркотики стали вытеснять все то, что мне было интересно. С горем пополам я закончила институт. Я получила диплом об экономическом образовании, не имея никаких знаний, поэтому даже не пыталась устроиться на работу по специальности, так как специалист из меня был никакой. Я пыталась работать в разных сферах, но долго нигде не задерживалась. Наркотики мешали мне концентрироваться на работе. Я всегда пыталась отсидеться и поскорее уйти. Спортзал также становился в тягость. Я начала прогуливать тренировки, но из дома исправно выходила со спортивной сумкой и шла за наркотиками.

Постепенно мне стали неинтересны встречи с друзьями я начала отдаляться от них, мне казалось, что мои друзья становятся какими-то не такими, что они неправильно себя ведут. Я считала, что я всегда права и когда со мной не соглашались другие, я впадала в ярость и отстаивала только свое истинное и верное мнение. Так же и на работе – мне казалось, что руководство и коллеги были несправедливы по отношению ко мне. Не чувствуя никакой субординации, я отстаивала свои интересы. Я даже могла послать всех и уволиться. Расставшись с очередным парнем, я нашла себе новую любовь. Этот человек заразил меня ВИЧ. Он не сказал, что болен и признался, когда уже сделал это. Мне очень больно вспоминать то время. Чувство безумного страха, отчаяния и безнадежности убивали меня. Я тогда себя похоронила. В дальнейшем, обратившись к медицинским специалистам, я узнала, что ВИЧ – это еще не приговор, вернулась к этому парню и продолжила с ним употреблять. А вернулась к нему я только потому, что не знала, как достать наркотики без него.

Потом его посадили на достаточно долгий срок, а мне пришлось добывать наркотики самой. В то время я была на плотной системе, и моей зарплаты не хватало, чтобы обеспечить себя наркотиками. Тогда я поступилась своим главным принципом и стала торговать ими. Я ждала своего парня из тюрьмы, притворяясь, что завязала, что наркотиков в моей жизни больше нет. Тем временем моя жизнь превратилась в сущий ад. Я жила в постоянном страхе, поскольку за мной гонялись полицейские, меня неоднократно ловили, но мне каким-то чудом удавалось уйти безнаказанной. Мои друзья совсем перестали со мной общаться, остались одни соупотребители.

Мои родные – мама, бабушка, всячески пытались меня спасти, закрывали дома, водили к наркологу. Я причиняла им много боли, мне было искренне жаль маму, но я ничего не могла изменить. Я действительно хотела остановиться, но не могла. От постоянного употребления мои руки и ноги стали уродливыми. Это уже невозможно было скрыть. ВИЧ и гепатит прогрессировали. Мне было невыносимо страшно, но мне не с кем было поделиться своими переживаниями, я не доверяла никому. Я стала испытывать убивающее чувство одиночества. Спасаясь от этого чувства, я завела собаку, но и это мне не помогло. Постепенно ко мне стало приходить осознание того, что моя зависимость от наркотиков стремительно губит меня. В тот момент я приняла твердое решение завязать, мне казалось, что мне не составит труда это сделать и для этого мне не потребуется помощь. Я даже не представляла тогда, насколько я ошибалась.

На протяжении года, а может и больше, я в одиночку воевала с зависимостью. Каждый вечер я засыпала с мыслями о том, что с наступающим утром я начинаю новую жизнь. Но когда наступало утро, вместо похода в туалет я кололась, при этом испытывая дикую ненависть к себе за свое бессилие. Как мне тогда казалось, я ненавидела себя за слабость духа. Я и подумать не могла о том, что тяжело больна. Потом я решила, что мне необходимы врачи, для того, чтобы снять ломку и когда мне не будет больно, я точно смогу остановиться. Я обратилась в районный наркологический диспансер, где мне помогли и очистили организм. Я была уверена в том, что выздоровела. Какое-то время я не прикасалась к тяжелым наркотикам, но курила траву и пила алкоголь в больших количествах. Я не умела жить с чистым разумом, жизнь без допинга казалась мне скучной и неинтересной. Я не помню, был ли хоть один день, когда я не употребила вообще ничего. Думаю, такого просто не было. В результате я вернулась к любимому веществу с еще большей ненавистью к себе и чувством вины перед мамой.

В очередной раз увольняясь с работы, где я проработала совсем недолго, я впала в полное безумие. Каждый день проходил по одному и тому же сценарию – утром я ехала на капельницу, чтобы снять ломку, а к вечеру бежала колоться, поскольку для нормального самочувствия, одной капельницы было недостаточно. И снова мне подвернулась неплохая работа. Эта работа идеально подходила мне тем, что в офисе я всегда находилась одна и это прекрасно способствовало моему употреблению. Весной 2009 года мы с моей подружкой по несчастью задумали лечь в больницу, но этому не суждено было случиться. Сотрудники наркоконтроля ворвались в офис, где я работала и арестовали меня и мою подругу. Нас обвиняли в серьезном преступлении и нам грозил очень большой срок. Мою подругу сразу заключили под стражу, а меня каким-то чудом отпустили под подписку о невыезде. В тот период для меня как будто случился конец света. Мир рухнул. От осознания того, что я скоро окажусь за решеткой, я рыдала навзрыд, мне было очень страшно. Чувство невыносимого стыда пожирало меня, когда полиция обыскивала мою квартиру. При этом в комнате светили фонариками, а у меня тогда был ремонт и в комнате не было электричества. За этим наблюдали все дворовые ребята, с которыми я общалась и все прекрасно понимали, что происходит.

Новости о том, что я наркоманка, да еще арестованная, разлетелась по всем знакомым, соседям, родственникам и друзьям родителей. Директор компании, в которой я работала был очевидцем моего задержания. У него был шок, когда полиция обыскивала его рабочее место. Когда я поняла, что маска, которую я благополучно носила на протяжении четырнадцати лет, в одночасье слетела, мне захотелось провалиться сквозь землю. Весь свет узнал о том, кто я на самом деле. От отчаянья и боли я употребляла все больше и больше, даже произошедшее не могло меня остановить. А в голове, как заезженная пластинка, крутилась одна и та же мысль – так не может больше продолжаться. Мне жизненно необходимо остановиться. Я не должна умереть от этого. В очередной раз я сдалась родителям, попросив их вызвать мне на дом врача и тогда мама посоветовала съездить в храм к святой Матроне. Вообще я с детства не верила ни в какие высшие силы и отрицала существование Бога. Я не хотела в него верить, поскольку в моем понимании он карал за плохие поступки, я боялась его. Но в тот момент я больше всего нуждалась в силе более могущественной, чем моя, и я думала, что ни один человек не в силах меня спасти. Я поехала в храм, молилась там три дня подряд и просила только об одном – помоги завязать. Помоги мне остановиться. Дома родители вызвали мне врача, и я снова решила, что проблема исчезла. Прошло, наверное, дней 10. Я сидела в интернете и валяла дурака. Даже не помню, что именно я набрала в поисковике, но в ответ на запрос выскочило расписание московских групп сообщества «Анонимные Наркоманы».

Я никогда ничего не слышала и не знала о сообществе. Но что-то подсказывало, что мне нужно туда попасть. Даже не поинтересовавшись толком, я выписала ближайший адрес и решила туда съездить. Уже тогда Высшая Сила показала мне путь. А на следующий день мне позвонила моя бывшая соупотребительница. Годом раньше мы вместе употребляли, и она уже тогда поняла, что больше не может так жить и пошла сдаваться родителям. Она пропала на год, ходили слухи, что она в какой-то секте, мне было очень жалко её. А тут она позвонила и предложила сходить на собрание вместе с ней. И, как оказалось, собрание именно той группы, из пятидесяти существующих в нашем городе, которую я выписала себе на бумажку. Так я попала на свое первое собрание АН.

Помню, как меня переполняли сомнения и чувство страха. Люди много говорили о Боге, которого я безумно боялась. А когда в конце собрания они обнялись и стали молится – я решила, что это точно секта. Я думала, что больше сюда не вернусь. Но на собрании мне подарили литературу. Поехав после собрания в гости за город, я прихватила с собой все эти книги и, попивая пивко в шезлонге, читала то, что мне подарили и плакала. Книга была написана обо мне. Через несколько дней я собралась и поехала обратно в Москву, чтобы пойти на следующее собрание. Так я и осталась в сообществе. Это был 2009 год. То, каким волшебным образом я попала в сообщество, где как мне кажется, я должна быть, заставил меня задуматься о существовании Бога, о том, что он любит меня и помогает мне. Знаете, я стала прислушиваться и обращать внимание на знаки, которые мне посылали, со мной стали происходить невероятные чудеса. Я старалась делать то, что мне предлагала программа АН.

Самое первое, что запало мне в душу – это принцип честности. Для себя я поняла, что если не буду честной перед собой и другими людьми, то у меня ничего не получится. С тех пор я боюсь быть нечестной, и когда допускаю нечестность, то теряю душевный покой. Я прислушивалась к рекомендациям и ежедневно ходила на собрания групп. У меня сразу появилось много знакомых я была приятно удивлена вниманием, открытостью и дружелюбием этих людей. Многие запали мне в сердце и стали для меня настоящими друзьями. Я пребывала в состоянии эйфории от всего происходящего. Я считала каждый чистый день и для меня было огромной радостью прожить целый месяц без наркотиков и алкоголя. Для меня это представляло огромную ценность. Каждый день я думала и считала – вот еще один день, вот еще один день. Медальки, которые мне дарили на собрании, были наградой за мою чистоту. Я хранила их, носила с ключами.

Работать по шагам я стала не сразу. Однажды мой друг сказал мне, что пора бы уже начать. Я прислушалась к нему, нашла группу по работе по первому шагу, сходила туда пару раз и больше не пошла. Мне было непонятно, для чего это нужно, как это работает. Была уверенность, что я смогу прекрасно выздоравливать и без шагов. Что я в принципе и делала. И зачем мне делать то, что, как мне кажется, не работает. Лишняя трата времени, нет смысла. Однажды, после собрания, в компании своих знакомых я обсуждала то, что мы без шагов прекрасно выздоравливаем. У нас было примерно по 70 дней без наркотиков. А через несколько дней я ехала в гости к знакомой – печь пироги для юбилея группы. Она встретила меня возле метро, и я сразу поняла, что она под наркотиками. Я как завороженная шла за ней, забыв обо всех рекомендациях и границах, с одной мыслью в голове – осталось ли у нее еще что-то и есть ли у меня вены, чтобы это употребить. Когда мы пришли к ней, я спросила есть ли у нее что-то, и она ответила, что есть, и предложила уколоться. Я отказалась, но не ушла. За весь вечер и пол ночи я напекла огромное количество пирогов, а она втыкала рядом и периодически ходила догоняться. Потом мы легли спать в одну кровать. Я не могла уснуть всю ночь, меня трясло. И я продолжала молиться одной и той же молитвой, которую узнала на собрании. Утром мы поехали на юбилей группы, и она попросила меня никому ни о чем не говорить. Перед юбилеем было собрание, молчать было невыносимо. Я сидела и меня шатало от тяги. После собрания я отвела в сторону двух своих друзей, поделилась с ними и не могла выговорить от плача ни слова. Они отправили меня на собрание другой группы для того, чтобы я могла высказаться там. И по пути в метро, в огромном городе я встретила того самого третьего человека, который тогда с нами говорил о том, что шаги ему не нужны. Он тоже был под наркотиками. Это был шок.

Я начала писать шаги. Я продолжала активно выздоравливать в сообществе АН, и параллельно шло мое уголовное дело. Начался судебный процесс. Мои друзья из АН очень поддерживали меня. Некоторые даже выступали в качестве свидетелей защиты. Однако приговор был суровым – девять лет колонии общего режима. На тот момент я не употребляла девять месяцев. Ехать в тюрьму с мыслью о бесконечно долгом сроке заключения было безумно страшно. Я задавала Богу один и тот же вопрос: «Почему?». Тогда Бог моего понимания был добрым и мудрым. Он не должен был лишать меня свободы, сообщества, чистоты. Я была уверена, что это конец, что я умру от СПИДа.

Оказавшись в камере, я поймала себя на мысли, что тут не так страшно, как я себе представляла. Тепло, светло и просторно. И я как-то сразу отбросила свои обиды на Бога и начала молиться, чтобы он показал мне для чего я здесь. Когда меня перевели в общую камеру – в ней находилось более сорока человек – я увидела, что основная масса это такие же как я девчонки. Наркоманки, которым очень страшно и больно. Я очень быстро со всеми познакомилась и стала рассказывать свою историю. Я рассказала о сообществе, о том, что я знакома с большим количеством людей, которые также страдали от наркотиков и смогли справиться со своей зависимостью. У меня горели глаза, и я настолько в это верила, что девчонки заинтересовались и мы очень быстро организовали группу в камере.

Я была переполнена готовностью и желанием быть полезной всем этим людям. Я перестала думать о себе, то есть перестала быть зацикленной на своих проблемах. Меня все это так наполняло, мое состояние улучшилось, и жизнь наполнилась смыслом. Я переписывалась с друзьями из АН. Я писала письма каждый день. В камеру запрещали передавать литературу, и мои друзья от руки переписывали ежедневные размышления и карточки для проведения собраний.

В камере я продолжала работать по шагам. Моя подруга в письмах переписывала мне вопросы по Второму Шагу. На Третьем Шаге мне все стало ясно. Было удивительно, но постепенно дикий страх безнадежности прошел. В лагерь я ехала с четким представлением, что я на правильном пути. У меня была огромная поддержка на воле, я верила в программу, мне хотелось поделиться своими знаниями и опытом, помочь кому-то. Да, это мой путь, и он такой, но со мной точно ничего не случится – мне нечего бояться.

Попав в колонию, я ужаснулась от огромного количества девочек, страдающих зависимостью от наркотиков. В то время в колонию каждую неделю привозили по 15–20 молодых девчонок – практически все были наркоманками. В колонии я посещала всевозможные психологические тренинги, так как там активно велась работа с теми, кто ворует или конфликтует. А проблема зависимости была закрыта. И никто никогда не слышал о сообществе «Анонимные Наркоманы». Со мной из СИЗО приехали две девчонки, с которыми мы уже начали работу по программе. И мы собрали небольшую группу на кухне, куда потихоньку начали подтягиваться новые люди. Я продолжала переписываться с ребятами с воли.

Мой друг находил на воле людей, которые были готовы помогать девочкам работать по шагам по переписке. Я рассказывала администрации о сообществе, убеждала их что программа необходима для нас здесь. Сначала психологи очень заинтересовались. Я дала им почитать нашу литературу. Они прониклись этой темой, помогли мне наладить контакт с начальником колонии, и он разрешил, чтобы нам приходила вся литература. Друзья из сообщества присылали мне всевозможную информацию, которая касалась АН. Это были газеты, статьи из журналов, разные буклеты, всякие аксессуары. Я все это аккуратно собирала в папки. Перечитывала, давала читать девчонкам. Ребята присылали мне огромное количество фотографий с разных мероприятий. Переписка с ними не останавливалась ни на один день. Я писала и получала огромное количество писем. Это спасало меня. Я чувствовала свою сопричастность и ощущала себя частью огромного сообщества «Анонимные Наркоманы».

Однажды я обратилась к администрации я с просьбой разрешить членам сообщества «Анонимные Наркоманы» посещать собрания нашей группы. Администрация дала свое разрешение, но этого было недостаточно. Ребятам на воле пришлось несколько лет вести переговоры с ФСИН России, и у них это получилось. Чудеса в моей жизни продолжали происходить. Я отсидела всего три года из девяти, когда меня перевели в колонию-поселение. Это было чудо. Я была одной из первых людей с большим остаточным сроком, кому это удалось. При этом на суде представители администрации и прокурор ходатайствовали против моего перевода. А судья меня отпустил.

Я уехала из колонии, через несколько месяцев туда стали приезжать девочки из АН. По пути в колонию я познакомилась со своим будущим мужем. Это была любовь с первого взгляда, и он ехал туда же куда и я. Мы начали встречаться и вскоре поженились. Я даже не представляла, что такое вообще возможно, что двум осужденным можно пожениться. У нас родился замечательный сын. А родила я его в день рождения своего мужа.

Знаете, я очень люблю мечтать. Еще в зоне, прогуливаясь вечерами у барака, я мечтала о тихой и спокойной жизни в какой-нибудь деревеньке с мужем – так и случилось. Когда у нас родился ребенок, мы поселились в деревне, где сняли дом, то есть нам разрешили жить отдельно. А потом нас всей семьей освободили досрочно. Даже раньше моего условно-досрочного освобождения.

Когда мы вернулись, первое, что я сделала – пошла на собрание. Я так долго этого ждала. Я очень долго представляла, как это будет, я жила этим. Скоро год, как мы на свободе. Я продолжаю посещать собрания, помогать, приобретать новый опыт. Я не перестаю благодарить жизнь за все дары, за то, что я обрела эту веру, этот бесценный опыт. Я не жалею, что Бог выбрал для меня этот путь. Я ничего не потеряла, а только приобрела.

Вот некоторые из действий, которые оказались полезными для нас в переходный период между тюрьмой и свободой

• Что бы ни случилось, не употребляй.

• В первый же день на свободе сходи на собрание АН. Ходи на них регулярно.

• Найди спонсора и звони ему; разговаривай с другими выздоравливающими зависимыми.

• Читай литературу АН.

• Бери номера телефонов у других членов АН.

• Работай по Двенадцати Шагам Анонимных Наркоманов.

• Еще раз: что бы ни случилось, не употребляй![1]

Достигнув дна и осознав, что мы не можем больше жить по- человечески – ни с наркотиками, ни без них – каждый из нас сталкивается с одной и той же неразрешимой проблемой. Что же нам остается делать? Похоже, у нас есть выбор: либо продолжать двигаться к мучительному концу – тюрьме, больнице или смерти, либо найти новый путь в жизни. Долгие годы у очень немногих зависимых был этот выбор. Сегодня тем, кто страдает от этой болезни, повезло больше. Впервые в истории человечества простой путь продолжает работать в жизни многих зависимых. Он доступен нам всем. Это простая духовная, но не религиозная программа, известная как Анонимные Наркоманы.[2]