Большая волна любви

Котаро ничего не ответил на благодарности, лишь махнул рукой на прощанье. Проводив коллегу взглядом, господин Такахаси посмотрел на парней и сказал:

– Следуйте за мной.

Уже через некоторое время они принесли Тони в отдельную комнатушку, где у кровати стоял какой-то аппарат, похожий на компьютер, с кучей мигающих лампочек, а на противоположной стене висел шкаф с различными лекарствами, банками, склянками и прочими медицинскими приспособлениями.

– Переложите его на кровать, – приказал господин Такахаси, – и можете быть свободны.

После того как Тони уложили на кровать, Кацуро попрощался с друзьями, забрал носилки и скрылся за дверями помещения.

– Вы тоже можете идти. – Господин Такахаси посмотрел на Михаила.

– Сэр, я не могу его бросить, – воспротивился тот, кивнув на Тони. – Я буду рядом с ним.

– Я не прошу вас его бросать, – судя по тому, как в уголках его глаз собрались морщинки, врач улыбнулся под маской, – просто, пока мы будем обследовать его, вы будете нам мешать. Посмотрите, как здесь мало места. – Он обвел рукой окружающее пространство. – Нам с вами здесь тесно, а ведь еще придет мой коллега. Пожалуйста, побудьте в коридоре. А когда мы закончим, я вас позову.

Михаилу вдруг стало стыдно, что он заставил доктора объяснять очевидные вещи.

– Хорошо. – Он кивнул и направился на выход.

– Постойте, – остановил его господин Такахаси. – Мне нужно кое-что принести, так что пока вы можете побыть с вашим другом, – сказал он и вышел за дверь.

Михаил присел в ногах Тони на край кровати. Тот натянул одеяло до подбородка и уставился немигающим взглядом на лампу дневного света под потолком.

– Русский, скажи, это когда-нибудь закончится? – с трудом выговорил Тони, стуча зубами.

Михаил не понял, что имел в виду друг. То ли свое состояние, то ли всю ситуацию в целом.

– Тони, все проходит, пройдет и это, – не вдаваясь в подробности, философски ответил он. – Вот увидишь, все будет хорошо. Обещаю, как только ты поправишься, мы купим себе новые телефоны и сделаем селфи.

– Смотри, Коза ностра, я тебя за язык не тянул, ты сам напросился. – Тони посмотрел на него, и его губ коснулась кривая улыбка. – Майкл, а где моя бейсболка? – неожиданно вспомнил он.

– Здесь. – Михаил похлопал себя по груди.

– Пусть будет у тебя, – попросил он и, вытащив руку из-под одеяла, пригрозил пальцем. – Только смотри не потеряй ее, она мне очень дорога.

Михаил достал ее из-за пазухи и, оттопырив нижнюю губу, принялся рассматривать со всех сторон.

– Хм, что в ней дорого? – пошутил он. – Бейсболка как бейсболка.

– Это для тебя она просто бейсболка, а для меня это память о девушке, которую я люблю, – сказал Тони.

– Даже так? – Михаил удивленно вздернул бровь. – Ну и жук ты, американец, а почему ты мне никогда не рассказывал о ней? – спросил он.

– Ну а что рассказывать, если даже она еще не знает об этом?

– О чем? – не понял Михаил.

– О чем, о чем? – передразнил он. – О том, что я люблю ее. Просто, когда уезжал в Японию, я еще сомневался в своих чувствах, а теперь понял… в общем, не хочу признаваться в любви по телефону, – вздохнул Тони. – Вернусь в Америку и скажу. Понимаешь, мне важно видеть ее глаза.

– Понимаю. – Михаил закивал, широко улыбаясь. – Так вот почему ни одной японочке не удалось завладеть твоим вниманием! – воскликнул он. – А я уж грешным делом подумал… – Он замолчал и усмехнулся.

– Что ты подумал? – Тони нахмурился.

– Да ладно, забей. – Михаил отмахнулся. – Тони, хоть я и не люблю головные уборы, но, обещаю, твою бейсболку буду беречь, как… – Он сделал паузу, подбирая сравнение. – Как зеницу ока.

В этот момент отворилась дверь, и в помещение вошел доктор Такахаси. Он пропустил внутрь медицинского сотрудника, который катил перед собой тележку с прибором, похожим на летательный аппарат. Не дожидаясь особого приглашения на выход, Михаил встал и, прежде чем покинуть комнату, пожал другу руку.

– Я сохраню ее, не переживай! – Он натянул бейсболку и подмигнул Тони.

Глава 7

За то время, пока длилось обследование, Михаил успел лишь сделать набросок, на котором гигантская волна несется на город, сметая все на своем пути. С того момента, как он увидел это жуткое зрелище, оно не выходило у него из головы. Ему невыносимо хотелось избавиться от навязчивого видения, но сделать это он мог единственным способом – перенести увиденное на бумагу. У Михаила уже не раз такое бывало: особо запавший в душу эпизод из жизни не давал ему покоя, но стоило только нарисовать его, как он тут же переставал терзать сознание. На его рисунке волна выглядела не такой, какой зачастую изображали ее художники. Воображение Михаила нарисовало ее гребень в виде раскрытой пасти огромной акулы, на острые клыки которой, словно на шампуры, были нанизаны корабли, машины и дома. Она нависла над небоскребами, выглядевшими по сравнению с ней спичечными коробками, будто собиралась их проглотить. Парень как раз прорисовывал глаз хищницы, когда над его головой раздался голос доктора Сиро.

– Майкл-сан, могу я с вами поговорить?

Он встрепенулся, спешно закрыл блокнот и поднялся с пола. Когда господин Такахаси выставил его из комнаты, он вышел в коридор, осмотрелся вокруг, думая, куда бы присесть, но, не обнаружив поблизости ни одной скамейки, ничего умнее не придумал, как сесть на пол. Конечно, Михаил мог пойти в зал для эвакуированных, где наверняка остались свободные кровати, но не хотелось заставлять врача искать его по всему спортивному комплексу. Ему и так забот хватает. Чтобы никому не мешать, Михаил устроился возле стены, подобрав под себя ноги по-турецки, и, как обычно, с головой погрузился в мир творчества, не замечая суеты вокруг. И пока он рисовал, людям не было до него дела. Никто из медицинского персонала не сделал ему замечания из серии: «Молодой человек, вы сидите в неположенном месте».

– Да, конечно. – Михаил кивнул.

– У меня для вас не очень хорошие новости. – Господин Такахаси поджал губы и печально вздохнул.

– Что вы имеете в виду? – Лицо Михаила напряглось от волнения.

– Только то, что состояние вашего друга очень тяжелое, – сообщил доктор Сиро. – Мы сделали рентген и обнаружили в мягких тканях брюшной полости посторонний предмет, похожий на осколок какого-то металла. Как он получил ранение? – спросил он.

– Я не могу точно сказать, но, думаю, это произошло в тот момент, когда «Хонду», в которой мы спасались от цунами, кинуло на корабль тем боком, где сидел Тони. В тот момент он ударился головой о стойку и потерял сознание. А потом машину выкинуло на крышу здания. Мы смогли из нее выбраться, и я обнаружил в обшивке двери отверстие размером с монету. Судя по тому, что оно находилось на одном уровне с его раной, я сделал вывод, что какая-то железяка, вроде арматуры, пробила дверь, а вместе с ней и его бок.

– Видимо, кусок этой железяки каким-то образом откололся и остался в нем, – предположил Сиро.

Представив эту картину, Михаил содрогнулся и почувствовал, как по коже побежали мурашки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ragazzo mio – в переводе с итальянского «мальчик мой».

2

Dai – в переводе с итальянского «давай».

3

Si signora – в переводе с итальянского «да, синьора».

4

Mio Dio – в переводе с итальянского «Господи».

5

Ragazzo pazzo – в переводе с итальянского сумасшедший парень.

6

Siete fuori di testa – в переводе с итальянского «Ты с ума сошел?».

7

Grazie Dio – в переводе с итальянского «хвала Всевышнему».

8

Хатимаки – белая повязка на голову, защищающая лицо от пота.

9

Оттяжка – это удар кием в нижнюю точку шара, строго под центром.