Аллея ловушек

– Точка доступа? – переспросила Элина. – Что это значит?

– Она позволяет с помощью специальной конфеты пройти по связующей тропе, – терпеливо объяснил господин Шноттер. – Представьте: точка доступа – это как вход на вокзал, а магические тропы – как поезда, которые перемещают вас из одного места в другое.

– Значит, войдя в этот туннель, мы сможем с помощью магической конфеты отправиться в другое место? – сгорая от любопытства, уточнила Элина.

– Немного напоминает магию карамельной трости «Ам – да и шмыг», – задумчиво произнёс Робин. – В прошлый раз она переправила нас в то место, о котором я подумал.

Господин Шноттер кивнул:

– Что-то вроде того. Однако чтобы отправиться в одно из магических мест, требуется гораздо более мощная магическая сила, чем кратковременная сила карамельной трости. Для этих целей используют сахарный мелок «Проводник». Эта волшебная сласть – входной билет на связующие тропы.

– Ещё что-то, о чём родители мне ничего не говорили, – услышала Элина рядом тихое ворчание Робина. Она очень хорошо понимала его разочарование.

– Такие сахарные мелки сладкомаги получают вместе с лицензией, – пояснил господин Шноттер. – Поскольку экзамен на лицензию можно сдать не раньше, чем тебе исполнится восемнадцать, не особо приветствуется, чтобы дети путешествовали по связующим тропам без сопровождения взрослых. Поэтому следуйте моим инструкциям.

Элина бросила ободряющий взгляд на Робина. Может, всё дело в этом – как-никак его родители долго не имели лицензии. Скоро они наверняка расскажут ему о связующих тропах. Но Робин, похоже, не очень-то в это верил.

– Но вы же сладкомаг в ссылке, – напомнила Чарли. – Откуда у вас мелок? Вы сказали, что израсходовали все свои сладости, когда помогали нам в борьбе против Вивьен.

– Вы не забыли, что у меня есть знакомая в Музее конфетных искусств? Зоя Боне? – спросил господин Шноттер. – После недавних происшествий в Белони она нанесла мне визит, чтобы избавить меня от чар Вивьен. Так ко мне вернулись многие воспоминания. В благодарность за мою помощь в борьбе против Вивьен госпожа Боне дала мне немного сахарных мелков, чтобы я снова хотя бы отчасти приобщился к миру магии.

Элина помнила, что госпожа Боне действительно говорила о намерении посетить господина Шноттера. Но дать такую сильную магическую сладость тому, кто находится в ссылке? Это показалось ей странным…

Однако господин Шноттер уже вытащил из-под куртки сумку и, открыв её, достал оттуда маленькую деревянную шкатулку с выгравированным логотипом магистров гильдии сладкомагов. Зажав трость под мышкой, он откинул крышку. Ребята увидели нечто, похожее на мел из сахара, – ничего удивительного, учитывая, как эта сласть называется.

От трёх мелков цвета слоновой кости исходило лёгкое бесцветное мерцание. В центре каждого сахарного мелка был филигранно вырезан символ компаса, но не с привычными буквами С, В, Ю и З, обозначающими стороны света, а с другими – Г, С, Г и С. Наверное, они означали «горький» и «сладкий».

Чарли и Робин во все глаза разглядывали сахарный мел, да и Элина дивилась искристой прозрачности магической сласти.

– В туннеле ничего не бойтесь, – продолжил свои наставления господин Шноттер. – Сахарный мелок в темноте светится.

– А как его использовать? – с любопытством поинтересовалась Элина.

– Сейчас покажу, – старик обвёл всех троих внимательным взглядом. – Но сначала, как я уже сказал, вы должны мне кое-что пообещать. Пожалуйста, во всём слушайтесь меня и не отходите слишком далеко. Но важнее всего, чтобы вы вели себя, не привлекая внимания. Никто не должен заметить, что Элина и Чарли не сладкомаги.

– Для них это опасно? – озабоченно спросил Робин.

– Нет, – ответил господин Шноттер, – не то чтобы опасно. – Он помедлил. – И всё же доступ на Аллею открыт только сладкомагам, а мы ведь не хотим, чтобы о нашей вылазке узнали магистры, правда?

Чарли, Робин и Элина согласно кивнули.

– Хорошо, – сказал господин Шноттер. Передав шкатулку Элине, чтобы снова опереться на трость, он зашагал вперёд. – Следуйте за мной.

Вступив в туннель, Элина ощутила сквозняк, от которого её зазнобило. Здесь не было так жутковато-мрачно, как полагала Чарли, и всё же Элина видела всё как в тумане. Она обрадовалась, когда сахарный мелок в открытой шкатулке засветился приглушённым светом, как карманный фонарик. Стены туннеля были выложены из тёмного камня, и каждый шаг отражался эхом. От разлитого в воздухе беспокойства Элину потряхивало, как если бы по телу проходили слабые разряды магического тока.

Господин Шноттер, остановившись, прислонил трость к стене. Элина выступила вперёд, чтобы он смог взять из шкатулки мелок. Он убрал шкатулку в сумку, и в туннеле стало темнее. Элина удивлённо наморщила лоб, когда он, разломив мелок на маленькие кусочки, распределил их между ними – теперь каждый сжимал в пальцах часть мелка.

– Обязательно сохраните ваш кусочек на обратную дорогу, – предупредил сладкомаг и поднёс сахарный мелок ко рту. – Смотрите внимательно и делайте, как я, – он лизнул кончик мелка, словно леденец, и тот вспыхнул ярким светом. Старик повторил это действие несколько раз, а потом повернулся лицом к стене. Остатком мелка он написал на тёмных камнях три слова: «Аллея горькой сладости».

– Увидимся на той стороне. Не тяните слишком долго! – поторопил их господин Шноттер, прихватив свою трость. Элина увидела, как он приложил свободную руку к стене, а затем раздался чавкающий звук, будто лопнул пузырь от жвачки, и господин Шноттер исчез.

Элина не верила своим глазам. От волнения её бросило в дрожь, словно сладкого переела, и она уже не могла устоять на месте. Ей нужно испытать это самой! Только вперёд!

Она проделала то же, что и господин Шноттер: осторожно лизнула кончик мелка и – ух ты! – на языке сахарный мелок расплавился в восхитительно кисло-сладкую пудру, от которой у неё потекли слюнки. Её до кончиков пальцев охватило блаженство. Во рту пощипывало, пока она торопливо писала на стене туннеля слова «Аллея горькой сладости». Совсем не просто делать это крошечным обломком! Рядом с ней с тем же громким ЧПОК, как и господин Шноттер, уже исчез Робин.

Элина, быстро засунув в карман остаток мелка, оглянулась на Чарли, которая как раз в эту минуту закончила писать, и радостно воскликнула:

– Вперёд! На магическую аллею!

Они одновременно приложили ладони к стене туннеля. Элина ощутила, как её накрыло приятным теплом, и теперь она дрожала не только от волнения, но и от чистой магии! Туннель стал растворяться у неё перед глазами. Элина услышала два громких хлопка и тут же вместе с Чарли погрузилась в темноту связующей тропы.

Глава 7

Элина была готова к магии и чудесам! И всё же она совершенно не рассчитывала оказаться на самой обычной улочке с кучей рекламных афиш и мусорных баков. Аллея горькой сладости? Скорее Переулок отбросов!

Перед ней на земле валялась пустая упаковка из-под картошки фри…

Неужели это то самое волшебное место, о котором говорил господин Шноттер?!

Чарли тоже стояла с растерянным видом.

– Вы, должно быть, сильно потрясены. Нужна минутка, чтобы прийти в себя? – спросил господин Шноттер.

Элина перевела взгляд с радостного лица старика на Робина, который изумлённо на что-то таращился. Может, путешествуя по связующим тропам, она ударилась головой и теперь воспринимает всё как-то не так?

– Что это с ними? – спросила Чарли.

Господин Шноттер и Робин пошли в конец улочки, которая вела к огромной площади, где, кроме них, не было ни одной живой души. Обмениваясь недоумёнными взглядами, Чарли с Элиной робко последовали за ними. Да здесь же вообще ничего нет!

– Чарли, Элина, смотрите! – воскликнул Робин в восторге.

Элина посмотрела в том направлении, куда он указывал пальцем. В воздухе пролетел голубь.

– Как думаешь, он заплачет от радости, если голубь нагадит ему на голову? – поинтересовалась Чарли.

Элина хихикнула:

– Что-то здесь не так. Э-э-э… господин Шноттер? – она ухватила старика за рукав. – Мы с Чарли не видим абсолютно ничего волшебного.

– О, разумеется! – воскликнул тот. – Не имея таланта, вам сложно разглядеть магию, я об этом совсем забыл… Хорошо, закройте глаза!

Элина увидела, что Чарли следует его указанию, и сделала то же самое.

– Вы, вероятно, знаете, что магические места могут увидеть только те, кто всем сердцем верит в магию, – сказал господин Шноттер. – Каждая из вас должна сейчас подумать о той первой минуте, когда по-настоящему и искренне в неё поверила. Это должно помочь преодолеть защитную оптическую иллюзию.

– И это всё? – спросила Чарли.

– Ш-ш-ш! – остановила её Элина. Она уже пыталась найти нужное воспоминание. Когда же она впервые искренне поверила в магию? После того как Чарли заколдовали и та стала зелёной? Или когда она в первый раз съела волшебную конфету?

Ну конечно! Когда они с Чарли и Робином открыли поющее письмо и услышали песню! Элина улыбнулась. Тогда ей показалось, будто она пробудилась ото сна… после всех проблем, которые доставил им горчак, магия в тот момент была такой чарующе-прекрасной, что при одном воспоминании об этом её охватывало счастье.

С тех пор она видела в магии что-то действительно хорошее.

Страшась разочарования, Элина медленно открыла глаза.

От сильного потрясения девочка, споткнувшись, врезалась спиной в господина Шноттера.

Сердце у неё выпрыгивало из груди, и она не могла решить, куда смотреть в первую очередь. Площадь, на которой они стояли, уже не пустовала. В мгновение ока её наполнили звуки, краски и магия – у Элины словно пелена с глаз упала!

Чарли, тоже пробившись сквозь маскирующий аллею мираж, поразилась:

– Я подумала о песне, которую пело письмо, – и вот… Ух ты!

– И я об этом же подумала! – радостно воскликнула Элина.

– Впечатляет? – подмигнул им господин Шноттер.

Элина кивнула. Это место и правда было волшебным!

Она опасалась, что стоит ей моргнуть и всё опять исчезнет, но этого не произошло. Элина вертела головой налево и направо, и в душе разливалась такая радость, что она рассмеялась. В центре площади стоял фонтан со скульптурой лебедя, из клюва которого струился тёмный шоколад!

У неё вызывали восторг многие дома и магазины вокруг – пёстрые, безумные, единственные в своём роде. Элина всегда считала дом Цукерхутов очень необычным, но здания вокруг были ещё удивительнее.

Она будто очутилась в сказочной стране: элементы отделки всех домов напоминали разные сладости. Так, здание кафе было выкрашено в яркий красно-розовый цвет клубничного мороженого, а кровля крыши походила на кляксы сливок. Швейная мастерская была коричневой, как пряничный домик, наличниками на окнах служили карамельные батончики, а фасад шоколадной фабрики казался сделанным из печенья. Некоторые дверные ручки выглядели как гигантские шоколадные драже, а кое-какие фасады украшала отделка из сахарной глазури.

– «Болтающие шоколадные шарики»! – воскликнул кто-то. – Беседа о пустяках – это вчерашний день! За пару секунд завяжется любой разговор! Сегодня по суперцене! Кто желает попробовать? – Элина взглянула на человека, который, пристегнув к себе поднос, предлагал прохожим продегустировать его сладости.

На площади было полно народу! Туда-сюда, словно муравьи, сновали небольшие компании подростков, родители с детьми, влюблённые парочки или одинокие прохожие. Многие были одеты совершенно обычно и не выделялись из толпы, некоторые же выглядели так, будто спешили на костюмированную вечеринку. Порхающие накидки, строгая форма или старомодные платья – это лишь немногое из того, что бросилось Элине в глаза. Пояс, увешанный бутылочками и всякими приспособлениями, как у госпожи Цукерхут, был здесь далеко не редкостью! Элина высмотрела даже торчавшие из карманов разные поны.

– Что это за площадь? – спросила она.

– Площадь шоколадной помадки, – ответил господин Шноттер. – Это центр Аллеи горькой сладости. Когда-то здесь была лишь горстка магазинов и зданий. Но со временем маленькая аллея выросла в нечто большее. Теперь здесь живут и работают сладкомаги со всего мира.

– И во всех этих магазинах продаются волшебные сладости? – спросил Робин.

– Во многих!

– И это разрешено магистрами? – уточнила Элина.

– Это традиция, которую не в силах изменить даже магистры, – объяснил господин Шноттер. – Испокон веков на этой аллее обмениваются, ведут переговоры, продают рецепты и сладости и… развлекаются! В соответствии с правилами договора Пико магия остаётся недолговечной. Думаю, это своего рода компромисс, поскольку консилиум оказал бы себе медвежью услугу, настроив против себя сладкомагов. Особенно после…

– После чего? – спросила Элина.

Господин Шноттер покачал головой:

– На этой площади такой разговор вести не стоит. Мы здесь из-за пона Робина. Давайте пойдём дальше.

Старик, опираясь на трость, захромал вперёд. Элина оставила эту тему, решив расспросить его когда-нибудь позже. Иначе все эти тайны просто сведут её с ума.

Однако когда они пересекали Площадь шоколадной помадки, она так отвлеклась на всё происходящее вокруг, что мысль, только что угнетавшая её, просто исчезла.

Чарли, Робин и Элина буквально приклеились к витрине, в которой шарики жевательной резинки, словно по мановению волшебной палочки, перепрыгивали из одной коробочки в другую. На этикетке было написано: «Жевательная резинка «Попрыгушки».

– Вот это да! – восхитился Робин.

Элина так бы и смотрела целую вечность, как скачут туда-сюда шарики, если бы её не заставило оторваться от этого зрелища покашливание наблюдавшего за ними со строгим видом господина Шноттера.

Он показал на здание, напоминавшее фабрику. Оно было высоким и узким, с двумя дымовыми трубами. На крыше располагались ещё и странно изогнутые золотые трубы, а фасад сплошь покрывали всевозможных размеров крутящиеся зубчатые колёса. Обращали на себя внимание громоздко и несколько криво свисавшие крупные светящиеся буквы: «ИМПЕРИЯ ИЗОБРЕТАТЕЛЕЙ».

Чарли и Робин тоже были очень удивлены. Элина, запрокинув голову, наблюдала за тем, как из дымовых труб валит сверкающий золотой дым.

– Родители рассказывали про такое количество всяких правил, но здесь всё реально по-другому, – пробормотал Робин. – Магия повсюду… это совсем иной мир!

– Ну, вы там корни пустили, что ли? – окликнул их господин Шноттер.

Друзья присоединились к нему. Старик нажал на дверную ручку в форме гаечного ключа. Где-то весело зазвенел колокольчик.

Внутри было душно, и со всех сторон раздавались какие-то звуки. Шипение, как от парового котла, или скрип, как от несмазанных шестерёнок. Ничего удивительного, ведь здесь было столько необычного! Повсюду стояли стеллажи, ящики и витрины, ломившиеся от всяких приборов и инструментов. Причудливо закрученная лестница слева вела на головокружительную высоту – на другие этажи. А ещё тут находилось какое-то большое устройство с трубами, напоминавшее орган.

За приёмной стойкой стоял одетый в фиолетовый костюм худощавый человек с седыми волосами, торчавшими в разные стороны, как у какого-нибудь безумного учёного. Он возился с чем-то похожим на бинокль и теперь, медленно подняв взгляд, посмотрел в их сторону.

– Не верю своим глазам! Как это возможно? – обогнув стойку, он ошарашенно уставился на господина Шноттера. – Ну, скажи же хоть что-нибудь, Эмиль!

– Привет, Мортимер, – пробурчал господин Шноттер.

Мортимер казался совершенно потрясённым.

– И это всё? Со мной даже не поздороваются по-человечески? Я не видел тебя тридцать – да что я говорю! – сорок лет! Думал уже, что ты там помер втихаря! – Мортимер прищурился. – Чудо, что я вообще тебя узнал, но ведь такой кислой физиономии больше ни у кого на свете нет! – Он расхохотался над собственными словами, словно это была удачная шутка. – А кто эти дети? Что здесь происходит?

Элине тоже хотелось бы это знать! Что всё это значит? Разве Мортимеру не известно, что господин Шноттер в ссылке? Разумеется, его выслали в наказание, но она всегда считала, что в том, что он исключён из общества сладкомагов, особой тайны нет. Разве ему не запрещалось поддерживать любые контакты с другими сладкомагами? Но почему же тогда госпожа Боне дала ему сахарный мел?

– Долгая история, – отмахнулся господин Шноттер.

– Охотно верю, – сказал Мортимер.

По выражению лиц Чарли и Робина Элина видела, что они тоже растеряны.

– Эти трое… мои ученики, – солгал господин Шноттер.

Мортимер нахмурился:

– Ты обучаешь сладкомагов?

– Ну, не совсем, – уклончиво ответил господин Шноттер.

– Дай-ка угадаю: это тоже долгая история?

Господин Шноттер приблизился к Мортимеру:

– Нам нужна твоя помощь.

Атмосфера накалилась до предела, и Элине уже не верилось, что Мортимер выслушает их, но тот вдруг засмеялся.

– Ты ничуть не изменился! Вечно у тебя какие-то секреты, ты всегда любил одиночество и близко никого к себе не подпускал. Кроме Мэгги, разумеется. Но после стольких лет объявиться здесь без предупреждения и, ничего не объяснив, просить у меня помощи – это как-то… чересчур.

Элина заметила, что господин Шноттер так сильно сжал трость, что костяшки пальцев побелели. Он явно очень нервничал, и Элину не оставляло чувство, что что-то здесь не так.

Но господин Шноттер неожиданно сделал нечто ему несвойственное. Протянув руку, он, весело улыбаясь Мортимеру, дружески похлопал его по плечу:

– Ты тоже не изменился, Мортимер. Дёргаешься по любому пустяку и людям предпочитаешь всякие аппараты.

Лицо Мортимера смягчилось.

– Я действительно рад тебя видеть, Эмиль.

– Я тоже рад тебя видеть, – откликнулся господин Шноттер. – Лучше бы при других обстоятельствах, но теперь я здесь и нуждаюсь в твоей помощи.

– Ты уже говорил. О чём речь?

Господин Шноттер повернулся к ребятам. Взмахом руки он подозвал Робина.

– У мальчика сломался пон. Не мог бы ты взглянуть на него и починить? – спросил он у Мортимера.

– Что ж, дай взгляну!

Глава 8

Все сгрудились вокруг стойки. Мортимер нацепил какие-то странные очки со множеством стёкол, которые, видимо, увеличивали предметы. Он уже несколько минут инспектировал пон Робина, вертел его в руках, частенько издавая при этом продолжительное «м-м-м», будто диагностировал особо сложный случай.

Робин из-за этого так распереживался, что ему с трудом давалось устоять не месте.

Элина склонилась над стойкой и нетерпеливо спросила:

– Вы его почините?

Мортимер пронзил её взглядом:

– А ты из любопытных, да? Как тебя зовут?

В голове у Элины раздался резкий тревожный звоночек. Глупо называть своё имя чужому человеку. Особенно в таком месте, как это. Она не забыла о предупреждении господина Шноттера.

– Так ты починишь? – вмешался тот.

– Разумеется, починю, что за вопрос! – ответил Мортимер, не спуская глаз с Элины. – Я лучший изобретатель этого центра.

– Очень хорошо, – сказал господин Шноттер. – Сколько времени тебе понадобится?

Мортимер положил пон Робина на стойку:

– Несколько часов. Поднимись-ка ненадолго со мной наверх, обсудим детали.

– Оставайтесь здесь. И ни к чему не прикасайтесь! – строго велел господин Шноттер ребятам и последовал за Мортимером наверх.

Элина подождала, пока шаги и стук трости стихнут, и повернулась к друзьям. Робин, казалось, немного повеселел, но Чарли была настроена скептически.

– Этот странный тип так на тебя пялился! – сказала она.

– Да уж, выглядело жутковато, – подтвердил Робин.

Элина нахмурилась:

– Зато он нам поможет. К тому же их встреча с господином Шноттером показалась мне куда более странной, – пробормотала она, и её друзья согласно кивнули. Странная – это ещё мягко сказано!

– Как думаете, о чём они там беседуют? – спросила Чарли.

– Мортимер явно хочет получить что-то взамен за свои услуги, – высказала своё мнение Элина.

– Наверняка господин Шноттер просто заплатит ему за работу, а потом заставит нас отработать эту сумму у себя в доме, – сказал Робин. – Я стопудово окажусь у него в рабстве до конца своих дней, как домашний эльф, ведь такой ремонт, конечно же, недешёв.

– Ну, может, ты потом сам как-нибудь освободишься, если достаточно долго будешь пить чай, настоянный на вонючих носках, – сказала Чарли и, не удержавшись, сама рассмеялась над собственной шуткой.

Элина усмехнулась, а затем ткнула пальцем в устройство-«орган»:

– Интересно, что это?

– Хороший вопрос, – отозвался Робин. – Здесь целая куча всякого барахла.

Трое друзей принялись осматриваться. Справа от «органа» Элина обнаружила дверь, золотая ручка которой тоже выглядела как гаечный ключ. За дверью раздался глухой стук, будто что-то упало.

Она собиралась посмотреть, что там, но её внимание привлекли голоса.

Они доносились с верхнего этажа, куда ушли господин Шноттер с Мортимером. Это заставило Элину и остальных приблизиться к лестнице. Элина обеспокоенно взглянула наверх.

– Кажется, они спорят, – заметила Чарли.

– Может, стоит проверить? – неуверенно спросила Элина.

– Думаю, нам лучше не вмешиваться, – решил Робин.

В следующую секунду они услышали шаги и метнулись туда, где их оставил господин Шноттер. Тот уже спускался по лестнице. Мортимер шёл следом за ним. Оба казались недовольными.

– Мы уходим, – решительно сказал господин Шноттер. – Увидимся позже, Мортимер.

Изобретатель крикнул им вслед:

– Позже я хочу получить ответы, Эмиль!

Выйдя на улицу, господин Шноттер, не останавливаясь, тяжёлым шагом пошёл вперёд, словно хотел оказаться как можно дальше от Мортимера. Ну конечно! Элина так и подумала: в разговоре с Мортимером он притворился, чтобы тот не разобиделся и починил пон Робина.

– Подождите! – окликнула его Элина. – Что между вами произошло?

Догнать господина Шноттера не составляло труда, потому что со своей тростью он двигался не особенно быстро. Робин и Чарли подошли следом.

– Что вам пришлось дать Мортимеру за починку? – спросил Робин.

– И про какие ответы он говорил? – спросила Чарли.

– Это не ваши проблемы, а мои, – отрезал господин Штоттер.

– Но мы о вас беспокоимся! – сказала Элина.

Сладкомаг отмахнулся:

– Не принимайте всерьёз болтовню двух стариков. Через пару часов мы заберём пон, а до этого можем пройтись по Аллее горькой сладости и развлечься.

– А вы вообще развлекаться-то умеете? – спросила Чарли.

Уголки губ у господина Шноттера дрогнули.

– Вот и выясним.

– Ладно. С чего начнём? – поинтересовался Робин.

Господин Шноттер кивнул Элине:

– Решай ты.

Ха! Неужели он думает, что она пойдёт у него на поводу? Ведь это же только отвлекающий манёвр, чтобы они не задавали больше никаких вопросов! Элина медлила. Её взгляд устремился к Аллее горькой сладости. Разноцветье магазинов, соблазнительные сладости и множество увлекательных вывесок… ах, чёрт! Уловка сработала.

– Туда! – сказала она.

Магазин назывался «Планетарий пралине» и снаружи действительно напоминал один из больших куполов, какие бывают у некоторых обсерваторий. Застеклённый фасад мерцал голубоватым светом. Элина шагнула к нему в совершеннейшей эйфории. Внутри с одной стороны было несколько откидных сидений, как в кинотеатре, а проектор демонстрировал на стене фильм, в котором показывались различные этапы производства шоколада. С левой стороны размещался торговый зал, где в бесконечной витрине лежали горы конфет.

Им приветливо помахала продавщица:

– Хотите что-нибудь попробовать?

– Непременно! – опередив Элину, сказала Чарли.

Элина улыбнулась ей. Наконец-то её подруга увидела прекрасные стороны магии. В конце концов, сладости призваны приносить людям счастье и помогать, а не наводить на них самые ужасные чары.

Их маленькая компания подошла к стеклянному прилавку.

– Вот это да! – вырвалось у Элины. Эти шоколадные конфеты были настоящим произведением искусства! Даже слишком прекрасными для того, чтобы их есть. Самых разных форм и размеров, со всевозможными наполнителями и крутыми названиями.

Один сорт назывался «Галактическое желе»: это были синие, фиолетовые и чёрные конфеты в маленькую белую крапинку, как будто их создатель действительно пытался воссоздать галактику. Конфеты «Райский попкорн» лежали рядом с «Роскошными маршмеллоу», а шоколадно-вафельные батончики назывались «Шарм». Элина, вероятно, так и осталась бы стоять у прилавка до конца жизни, читая этикетки и глотая слюнки, если бы милая продавщица не протянула им небольшой поднос с конфетами для дегустации.

– Один из наших новых сортов – «Радужный изюм», – сказала она, указывая на конфету, и подмигнула Элине. – Даже на вкус волшебно!