Четвёртый сон корабля

– Красиво, – сказала она.

– Да… Но ведь всё так не выглядит на самом деле.

– Я знаю, – сказала Бет. – Её продолжают готовить. Я видела стрим про машины, используемые в терраформировании. – В настоящий момент место, выбранное для колонии на Эос Пять кишело сотнями машин, роботов, терраформировочных установок; там сеяли семена, прорезали русла рек, стимулировали почвенные микроорганизмы. Пройдут годы – десятилетия, а может, и столетия, – прежде чем планета будет преобразована полностью.

– Пока что там довольно бесприютно и дико, – сказала она.

– Да, – сказал Миккель, серьёзно кивая. – Но мы крепки духом и любим риск. – Через пару мгновений Бет поняла, что он шутит, и захихикала.

– Я такая, это точно, – поддакнула Бет.

– Я углублённо изучаю разные языки, даже ксено, – сказал мальчик. – В этой колонии все англоговорящие, но если нам повстречаются инопланетяне, я буду готов. Смогу сказать на видеши: «Я сдаюсь, пожалуйста, не убивайте меня». – И снова он проговорил это с совершенно серьёзным лицом, но потом едва заметно улыбнулся.

Бет рассмеялась.

– Как кстати, отличный навык, – сказала она. – Полезнее, чем у меня. Я прохожу командную подготовку. – Она всегда немного смущалась, говоря об этом вслух. – Вот куда попадаешь, если стоящих умений у тебя нет. Я-то знаю, что командующий из меня никакой.

– Мне полагается отдать честь? – с улыбкой спросил Миккель.

– Ох, ага, вперёд, – сказала она. – Эй, это же Лорин?

Миккель обернулся. На другом конце кафетерия разгоралась ссора. Рослый парень, смеясь, держал планшет высоко в воздухе, а Лорин прыгала, пытаясь выхватить его.

– Давай, малявка! – кричал он. – У тебя получится! Давай! – Лорин почти дотянулась, но тут мальчик толкнул её, и она упала.

– Я думаю… – начал Миккель, но он уже был один за столиком.

Лорин поднялась с пола. Она быстро заморгала, кажется, едва сдерживая слёзы.

– Пожалуйста, отдай его мне, – сказала она тихим голосом.

Мальчик протянул планшет, но при этом он ухмылялся.

– Слушай сюда, малявка, – сказал он. – Держись со своими ботанскими игрушками от нас подальше. Ступай на свою половину к остальным дошколятам, окей? Или в следующий раз…

– Или в следующий раз что? – рявкнула Бет. – Она встряла между Лорин и мальчиком, уперев руки в боки. – Отдай планшет немедленно. – Кровь зашумела у неё в ушах, и накатило горячее головокружительное чувство, словно она делает что-то безрассудное.

– Что? – удивился парень.

– Немедленно! – заорала Бет. Ребята вокруг таращились на них с круглыми глазами, мальчик заколебался, но не отступил. Бет же вдруг заметила, что он на добрую голову выше её и точно неплохо дерётся. Но гнев подстёгивал её продолжать.

Вдруг глаза мальчика скользнули к кому-то позади Бет, ища помощи. Бет взглянула через плечо. Там, откинувшись на стуле, сидел юноша примерно её лет, может чуть старше, со смуглым лицом и коротко стриженными чёрными волосами. Одет он был в военного кроя комбинезон, что должно было выглядеть глупо, но ему, наоборот, очень шло. Мальчик поглядел на них и улыбнулся, словно происходящее его забавляло, а затем подошёл ближе.

– Почему ты орёшь? – спросил он у Бет спокойным ровным тоном, но смотрел так надменно, будто она распоясавшаяся прислуга.

Однако Бет не позволила себя запугать.

– Этот верзила твой друг? – спросила она. – И тебе нравится смотреть, как он задирает других? Гордишься собой?

Мальчик улыбнулся. Зубы у него были ровные и очень белые.

– Арнольд, – сказал он, не сводя глаз с Бет, – отдай этой маленькой девочке её игрушку.

Рослый парень послушался и тут же бросил планшет на пол рядом с Лорин, и Бет услышала треск, когда он приземлился. Лорин бросилась к нему с криком: «Я вовсе не маленькая девочка!»

У юноши в военном комбинезоне это вызвало лишь улыбку:

– Ты девочка и ты, безусловно, маленькая. Арнольд уже объяснил тебе, что не нужно приставать к старшим и к тем, кто тебе не ровня.

Его спокойный и негромкий голос сильно давил на Бет. Она чувствовала, что вот-вот сдастся.

– Что ты из себя строишь? – наконец нашлась она. – Считаешь себя лучше всех?

Он засмеялся, и некоторые ребята из толпы поддержали его. Но ответа не последовало, потому что между мальчиком и Бет возник Корабль.

– Простите, – сказал он. – Ваши действия беспокоят других детей. А также был нанесён ущерб имуществу. Всё в порядке?

– Абсолютно, – без запинки отвечал мальчик. – Мы просто советовали некоторым менее зрелым детям, как следует вести себя в обществе.

– Неправда! – бросила Бет.

Корабль замолчал на секунду, а затем сказал:

– Твоё описание произошедшего расходится с тем, что было записано камерами в данной точке, Вихан. Пожалуйста, уточни.

– Приношу свои извинения, – сказал Вихан, всё ещё улыбаясь. – Я уверен, что теперь всё в порядке.

Бет снова вскипела, но Лорин потянула её прочь. Она услышала, как Корабль сказал:

– Твой отец просил меня обсуждать все подобные взаимодействия с ним лично, Вихан. Есть ли что-то, что ты хотел бы добавить?

Бет с удовлетворением заметила, что мальчик хмуро скривился, а затем отвернулась. Так они и ушли: Бет посередине, Лорин с одной стороны, Миккель с другой. Лорин подняла на Бет изумлённые глаза.

– Ты. Была. Потрясная.

– Командующий из тебя никакой, – сказал Миккель.

– Эм. – Теперь, когда всё закончилось, Бет испытывала жуткое смущение. И она заметила царапину на планшете Лорин. «Если бы я не встряла, она бы наверняка получила его обратно в целости и сохранности, – подумала она. – И почему я так набросилась на него?»

– А ты знаешь, кто это был? Ты знаешь? Знаешь? – Лорин только что не приплясывала возле неё.

– Что? Эм, нет. А должна?

Тут даже Миккель рассмеялся.

– Это был Вихан Джоши, – сказал он. – Сын Амарджита Джоши, так?

Бет встала как вкопанная:

– Что, правда?

Амарджит Джоши. Капитан Амарджит Джоши, командир «Ориона» и всех на нём.

– О нет! – Она закрыла лицо рукой. – Мама меня убьёт.

4

Сон

Спустя неделю на «Орионе» состоялась официальная вечеринка, которую капитан Джоши организовал в преддверии основной части путешествия.

К этому моменту корабль уже летел со скоростью более ста тысяч километров в час, и «Орион» удалился от Земли, пролетел по орбите Луны и преодолел значительное расстояние до Марса. Реорганизация корабля успешно завершилась проведением необходимых наладок, и он стремительно приближался к точке первого Прыжка.

Капитан Джоши стоял перед всеми в белой парадной форме, возле него на экране транслировалось изображение люка технического обслуживания на внешнем корпусе. На глазах у собравшихся один из гизмо – крупных бортовых роботов-ремонтников – покинул корабль, держа в руках небольшую бутылку шампанского. Он разбил её о внешнюю обшивку, и жидкость испарилась в космическое пространство, а небо вспыхнуло восхитительным многоцветьем, когда сотни крохотных микросателлитов-фейерверков замерцали в лазерном световом представлении.

Из толпы собравшихся вышел мужчина и кивнул капитану. На нём тоже была белая форма, хотя выглядел он в ней, как показалось Бет, намного лучше, чем капитан Джоши. Он был моложе и немного ниже ростом, с высокими скулами и тёмно-карими, почти чёрными глазами, с чётким квиффом тёмных волос и аккуратно подровненной щетиной. Мужчина с улыбкой смотрел на световое шоу.

– Кто этот человек рядом с капитаном? – спросила Бет.

Её мама подняла голову.

– А, это капитан Кир, – сказала она. – Он капитан «Перепелятника», нашего корабля-разведчика. Он будет приглядывать за нами весь полёт. – Она покосилась на Бет. – Красавчик, правда? – заметила она ехидно.

– Ну ма-а-ам, – промямлила Бет. Ох уж эти её вечные дурацкие шуточки! Бет почувствовала, что краснеет, и опустила голову, так что лишь через несколько мгновений заметила, что кто-то стоит рядом с ними.

– Добрый вечер, лейтенант Маккей, – раздался властный голос.

Бет подняла глаза.

Капитан Джоши был очень высоким мужчиной, а его сияющая лысина делала его как будто ещё выше. У него был длинный с небольшой горбинкой нос и густые брови. Он вежливо улыбался, хотя в его позе явно читалось, что он предпочёл бы оказаться под вражеским обстрелом, а не на вечеринке. Рядом с ним стоял капитан Кир, одну руку он сунул в карман, в другой держал бокал шампанского.

– Добрый вечер, капитаны, – сказала мама Бет. – Позвольте, я представлю вам своего мужа… Дуглас. А это моя дочь Бет.

Капитаны и папа Бет обменялись вежливыми кивками. Капитан Джоши принялся расспрашивать его о ферме, а Кир повернулся к Бет.

– Привет, – сказал он. – Я – Генри.

– Привет, – сказала она.

Он и вправду был очень симпатичным, подумала она, и выглядел, пожалуй, слишком молодым для капитана, однако держался с улыбкой и уверенностью и казался одновременно расслабленным и готовым ринуться в бой. В отличие от большинства взрослых, которые, скользнув взглядом по детям, начинали искать собеседника поинтереснее, он смотрел прямо на Бет – как будто его на самом деле интересовало, что она думает.

От неожиданности она совершенно не нашлась, что сказать. И кашлянула.

– Так, значит… Вы капитан? – выдавила она. Внутренний голос у неё в голове так и взвыл от стыда. «Глупее ничего не смогла придумать?» Но он, кажется, ничего не имел против.

– Я просто овеянный славой лётчик, – сказал он, пожав плечами. – «Перепелятник» – разведывательный корабль, рассчитанный на одного человека. Сущий кроха. Так что я капитан экипажа из одного себя. Но костюмчик вроде ничего, вот я и решил примерить его. – Он раскинул руки и замер в позе. – Что думаешь?

Она улыбнулась.

– Модненько.

– Да, ну что ж, благодарю. – Он улыбнулся в ответ. У него был калифорнийский акцент, и говорил он с весёлой самоиронией.

– Похоже, у вас опасная работа, – сказала Бет. – Мама когда-то была разведчиком в армии. Она иногда рассказывает довольно страшные истории.

Но Кир покачал головой.

– Обычно это скука смертная. На большинстве заданий самое сложное, что мне приходилось делать, это не спать! Не верь ей – сама знаешь, нельзя верить ничему из того, что говорят взрослые.

Девочка улыбнулась:

– Даже вы?

Кир рассмеялся:

– О, особенно я!

Капитан Джоши повернулся к ним.

– А, Бет, – сказал он. – Добрый вечер. Я о тебе уже наслышан. Я так понимаю, ты уже познакомилась с моим сыном?

У Бет разом пересохло во рту. Кир приподнял одну бровь.

– Эм…

Капитан слегка подался к ней и обезоруживающе поднял руки.

– Корабль показал мне запись того случая, – сказал он. – Чтобы встать на защиту друзей требуется мужество. Но… твоя мать наверняка не раз говорила тебе, что храбрость ничто без дисциплины, верно? – Он выпрямился. – Как я понимаю, ты будешь посещать занятия по командной подготовке. Я уверен, что мой сын будет чрезвычайно рад увидеть тебя там. – Он улыбнулся им немного рассеянной улыбкой, словно бы мысленно уже перейдя к новой задаче, кивнул всем троим и повернулся к следующему столику. Поворачиваясь, чтобы уйти, капитан Кир подмигнул Бет.

Бет, красная как помидор, не сводила глаз со своей тарелки. А когда она подняла голову, оказалось, что мама смотрит на неё с непривычным оценивающим выражением на лице. И неужто она улыбалась?

– Ну что ж, – сказал папа Бет. – Прошла всего одна неделя, а капитан уже знает тебя по имени. Ты определённо на пути к успеху! Твоё здоровье! – Он поднял свой бокал и ухмыльнулся, и Бет невольно хихикнула.

* * *

Торжественный «запуск» «Ориона» состоялся, и они были готовы сделать свой первый большой шаг сквозь космическое пространство. Недельный разгон придал кораблю громадную скорость: сейчас «Орион» мог облететь вокруг Земли за двадцать минут. Но Эос, крохотная звёздочка, к которой они направлялись, находилась на расстоянии двадцати шести световых лет – в сотнях миллионов, миллиардов километров[2]. Потребовалось бы почти триста тысяч лет, чтобы достичь её, путешествуя обычным способом.

Именно поэтому они должны были совершить Прыжок.

– Это выглядит примерно так, – объясняла ей мама много месяцев тому назад, когда они ещё были на Земле. Они как раз обедали, и мама взяла пальцами два конца скатерти.

– Как далеко друг от друга эти углы?

Бет пожала плечами.

– Полметра?

– Допустим. А теперь представь, что мы можем сделать вот так… – Она подняла скатерть и соединила углы так, чтобы они соприкасались.

– А теперь как далеко?

– Но… – Бет нахмурилась. – Но разве можно так делать с пространством? Что тогда будет со всеми… кто там живёт?

– Это очень любопытная вещь, – сказала мама. – Пространство уже такое. Мы воображаем себе космос как огромный объём, в котором можно двигаться вперёд, назад, вверх, вниз, налево, направо, но на самом деле он скорее… как моток бечёвки. Он кажется вполне твёрдым, но на самом деле представляет собой одну длинную-предлинную нить, намотанную на саму себя петля за петлёй. Когда мы прыгаем, мы перескакиваем с одного витка на другой.

Бет посмотрела на скатерть.

– Что, правда?

Её мама засмеялась.

– Ну… если честно, то нет, всё несколько сложнее. Давай скажем так: вселенная на редкость парадоксальная штука, и иногда мы можем делать на редкость парадоксальные вещи, притворяясь, что всё вполне логично. Некоторые понимают, в чём тут дело, но, честно говоря, не я, детка.

– Ох. Так а почему нам нужно спать?

– Ну… как выяснилось, это даже слишком парадоксально. Прыжок что-то делает с нашим сознанием. Оно делается всё всмятку. Любое существо сложнее пескожила[3] впадает в кому и больше не просыпается. То же самое происходит с компьютерами – электрические схемы сгорают, а процессоры сбоят. Просто невозможно пережить Прыжок, сохранив разум – Так что… – Она пожала плечами. – Мы жульничаем. Мы создаём копию своего сознания – всего, что мы знаем, всего, что делает нас самими собой. И корабль тоже дублирует свою память. Затем мы уходим в сон, а корабль берёт курс на Прыжок и уходит в спящий режим… и пробуждается через секундный интервал. Он запускается, загружает свою резервную копию, затем загружает наши резервные копии, и тогда мы пробуждаемся и – бац! – мы продвинулись примерно на двести миллиардов километров!

– Серьёзно?

Мама кивнула.

– Серьёзно. Только, разумеется, всё немного сложнее, чем я рассказала. Сделать так, чтобы компьютер вышел из спящего режима, это заковыристая задачка.

– Но… получается, что корабль знает все наши мысли?

– Нет. Но ты размышляешь правильно. Люди думали, что это может быть так, но разум уж слишком сложная вещь. Корабль не может ни считать состояние твоего ума, ни изменить его. Он может только сохранить его в своей памяти и передать обратно. Это престранно, однако работает, и Прыжок ещё ни разу не срывался.

Потом они заговорили об Эос Пять, их новом доме, и о том, что придётся оставить в старой жизни, и Бет больше не вспоминала о Прыжке.

А теперь время пришло. Дети погружались в сон первыми, затем второстепенные члены экипажа, затем основной состав. Совершив Прыжок, они будут пробуждены в обратном порядке – ключевые члены экипажа, второстепенные и, наконец, дети.

Так что теперь Бет с другими детьми стояла в грузовом отсеке, наполненном капсулами для сна, и готовилась залезть внутрь. С каждым ребёнком был один взрослый; с Бет была её мама. Бет подумала, что другие ребята выглядят несколько растерянными – все, кроме Лорин, которую приходилось буквально держать за руки, чтобы она не трогала панель управления своей капсулы.

Голограмма Корабля выплыла на середину помещения, и по его сигналу все забрались в свои капсулы. Капсулы были удобные; в каждой лежал ортопедический матрас и подушка.

Мама Бет заглянула сверху.

– Всё хорошо?

– Ага.

Корабль сказал:

– Прыжок займёт менее чем ноль целых пять сотых секунды, однако ваше пробуждение будет отложено до тех пор, пока экипаж не удостоверится, что всё в порядке. Пробудившись, вы можете испытать чувство дезориентации; это нормально и быстро пройдёт. Когда вы будете готовы, пожалуйста, сообщите своему опекуну.

Бет посмотрела на маму и выставила большой палец, мол, всё в порядке. Через несколько секунд стенки капсулы поднялись, а затем сдвинулись и сомкнулись над ней.

И Бет Маккей исчезла.

* * *

Темно, хоть глаза выколи. Света нет и не было никогда. Не существовало даже памяти о свете. Не было ничего.

Затем… что-то появилось.

Мысль?

Идея, которая прежде была чем-то.

Чувство. Стук… тук… тук…

Это было что-то знакомое. Это было… сердцебиение.

Нечто в темноте слушало это сердцебиение довольно долго. Затем оно подумало: я жива. Чёрная темнота сделалась красноватым свечением, но видеть по-прежнему было нечего. А ещё был еле уловимый, словно прозрачный звук, шедший внутрь… наружу… внутрь…

Дыхание. Я жива. Есть кто-то, кем я была.

– Бет?

Это было нечто новое. Звук, однако на этот раз он шёл снаружи, а не составлял часть её самой.

Слово выплыло из глубин: мама.

И вдруг Бет Маккей вспомнила, кто она такая, и где она, и почему, и что она делала. Она лежала в капсуле для сна, в который их погрузили, но теперь она просыпалась, и мама ждала её, а красноватое свечение – это, должно быть, свет за её закрытыми веками. Она проснулась.

Бет попыталась открыть глаза. По-прежнему было темно.

Она попробовала снова, но ничего не произошло. «Это от сна глаза склеились», – подумала девочка. Она хотела поднять руки и протереть их, но не смогла.

Она не могла пошевелиться.

Бет пыталась опять и опять. Ничего не происходило. Её охватила паника. Она чувствовала и слышала, как ускоряется сердцебиение: тук-тук, тук-тук, тук-тук… – дыхание её тоже участилось, но больше ничего не происходило.

«Я замурована! – попыталась крикнуть она, но не издала ни звука. – Я не могу пошевелиться! Помогите! Мама! Помоги мне!»

Тук-тук-тук-тук-тук…

– Бет? Бет, если ты меня слышишь, расслабься. – Мамин голос пролился на неё подобно прохладной воде, мягкий и нежный. – Тебе может быть трудно двигаться. Это нормально, всё хорошо. Расслабься. Слушай мой голос. Ты в капсуле, и мы завершили Прыжок. Твои воспоминания вернулись, но тебе трудно восстановить связь с нервной системой. Твой разум скоро со всем разберётся. Не спеши.

Тук-тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук, тук, тук… тук… тук…

Постепенно Бет успокоилась. Она поняла, что ощущает что-то на своей руке – поглаживание. Нервные окончания на её коже посылали сигнал, и её мозг подхватывал их. Она сконцентрировалась на этой мысли, на коротеньких незаметных волосках на своей руке, расслабилась…

…и открыла глаза.

Над ней нависло улыбающееся лицо мамы. Далеко не сразу, но Бет сумела улыбнуться в ответ.

5

Школа

После успешного завершения первого Прыжка «Ориона» жизнь на нём стала входить в нормальное русло. А для детей это подразумевало школьные занятия.

На борту «Ориона» школа представляла собой несколько грузовых отсеков, переделанных в небольшие классные комнаты с партами и складными экранами. В классе Бет было всего шесть учеников: Бет, Миккель и Лорин сидели по одну сторону, а по другую – Вихан, Арнольд и ещё одна девочка, которую Бет прежде не видела.

Перед классом стояла крупная улыбающаяся женщина. У неё была тёмная кожа и розовые волосы, а платье было залито таким ярким цветочным узором, что его, наверное, было видно с Земли.

– Доброе утро, дети! – прочирикала она. У неё был неожиданный для такой комплекции певучий голос, как у птички, и, говоря, она слегка покачивалась. – Я мисс Кордосо, и я буду вашим учителем в течение этого года. – Она широко улыбнулась им всем, и Бет просто не могла не улыбнуться в ответ. Остальной класс тоже заулыбался, за исключением Вихана; он сидел на стуле с прямой спиной и вежливо-выжидательным выражением на лице. В голову Бет пришло слово «отстранённый». Вот как он выглядел. Арнольд, увидев его реакцию, перестал улыбаться и попытался скопировать его позу и выражение лица.

– Под моим присмотром будут проходить ваши групповые уроки и совместное времяпрепровождение, а для ваших отдельных занятий вы будете пользоваться своими мониторами, – жизнерадостно сообщила мисс Кордосо. – Если у вас есть какие-то вопросы – спрашивайте, не стесняйтесь. Нет? Ну тогда давайте познакомимся. Моё имя – Габриэлла Исадора Кордосо, я родом из маленького городка Форталеса, это в Бразилии. Там я родилась и прожила большую часть своей жизни, а теперь… – Она засмеялась. – Я в космосе! Я учитель и ботаник и… я умею жонглировать. – Она обвела взглядом класс. – Кто следующий?

Повисло неловкое молчание. В конце концов встала незнакомая Бет девочка.

– Привет, – сказала она. – Я Люсиль. Я из Тулузы, это во Франции. У меня два младших брата, и они просто невыносимы. Я счастлива, что я здесь. Я… эм… Ну я люблю печь… merci[4].

Она села.

– Превосходно! – Мисс Кордосо захлопала в ладоши. – Отлично, Люсиль. Кто следующий?

– Я Арнольд Санчес Младший, – сказал Арнольд. – Я из Милуоки. Это Америка. Моя мама морпех. Я занимаюсь системами защиты. Я могу отжаться пятьдесят раз. То бишь очень много раз.

– Я Миккель, – сказал Миккель. – Я люблю логические задачки. У меня есть крыса. – Он пожал плечами. – И брат.

– Я Вихан Джоши. Я сын капитана Джоши.

– Я Лорин, но вы лучше зовите меня Лимит, потому что это моё имя получше, и я программист, и мой папа тоже, а мама – инженер по системам, и это вроде как программист для приборов, и наши комнаты вот прям здесь недалеко по коридору, и я всегда могу их отыскать, потому что я написала такое приложение, вот смотрите, вот оно, и эти точечки – это мы, а когда мы доберёмся до Эос Пять, я хочу заниматься программами для контроля над окружающей средой, ведь это потрясно… – Лорин бы явно так и не остановилась, если бы не жест учительницы.

– Эм. Я Бет. Мой папа занимается фермой, моя мама лейтенант. Я… эм…

«Я что? – застопорилась она. – Я жутко боюсь покидать Землю? Я в восторге от возможности переселиться в новый мир? Я скучаю по моим прежним друзьям? Что можно сказать обо мне?»

Как кролик в свете фар, она застыла перед классом и ляпнула первую честную мысль, которая пришла ей в голову:

– Я с пяти лет мечтала командовать космическим кораблём.

Вихан прыснул, Арнольд ухмыльнулся, но мисс Кордосо просто улыбнулась и сказала: «Спасибо тебе, Бет», – и Бет с облегчением села на место.

Мисс Кордосо разбила их на небольшие группы и прошлась по расписаниям уроков и организации занятий. Парты развернулись, и перед каждой группой расположился экран с индивидуальными заданиями. Миккель и Лорин были на класс выше Бет в физико-математическом модуле. Лорин, полностью пропустив введение в программирование, сразу уткнулась в сложнейшую страницу кода и начала печатать. А Бет, как выяснилось, неплохо разбиралась в корабельных системах – оказывается, она усвоила куда больше, чем сама думала. И она с нетерпением ждала дневных занятий, на которых, как сказала им мисс Кордосо, они приступят к командной подготовке.

Когда наступило время обеда, дети направились в столовую. Освещение приобрело тёплый желтоватый оттенок, какой давало солнце в ясный день, и в одном конце просторного помещения группа ребят играла в футбол на временном поле. Бет и Миккель ели и болтали об уроках, пока Лорин пялилась в экран, временами бросаясь яростно печатать. Периодически она издавала разные звуки вроде «Ха!», «Э?», «Нет-нет-нет» или «Ну-у-у…»

Миккель сказал:

– После Прыжка я ткнул себя вилкой в губу.

– Что?

Он пожал плечами.

– Был ужин. Я подносил ко рту вилку, и рука дёрнулась не в ту сторону. – Он указал на крохотную тёмную ранку на губе. – Корабль прижёг ранку, чтобы остановить кровь.

– Ничего себе!

– Да уж. – Он кивнул.

Бет задумалась и сказала:

– Мне всё это показалось жуть как странно. Я была словно парализована.

– Это часто бывает, – сказал Миккель. – Я тоже чувствовал что-то подобное.

Бет покачала головой. Ко времени, когда она сумела сесть, Миккель уже разговаривал с отцом, сидя на краю капсулы и шевелил ногами. Вихан поднимался сам – немного одеревенело, но вполне успешно. Лорин так и вовсе уже давно скакала по залу и задавала Кораблю двенадцатый вопрос.

– Мне потребовалась целая вечность, – сказала Бет. – Меня пришлось поднимать из капсулы на руках. Я ничего не могла сделать. Я была словно замурована, я… я просто ничего не могла. – Она почувствовала, как при одной мысли об этом у неё зачастило сердце, а руки покрылись гусиной кожей. – Это было… – «Жутко. Страшно. Чудовищно». – Это было довольно неприятно. – Она посмотрела на Миккеля. – И как у тебя нервы не сдали?