Работа над ошибками

Надя выскочила из машины и побежала к нему.

– Господи, Слава, что с тобой? – с сильной тревогой в голосе спросила она. – Ты болен? У тебя лицо белее мела! Может вызвать «Скорую»?

– Не надо, – просипел он. – Всё прошло. Мне лучше.

Надя помогла ему дойти до скамейки у подъезда и сесть. Достав влажные салфетки, она помогла ему вытереть остатки рвоты с лица и рук.

– Я позвоню на работу и скажу, что не выйду сегодня, – сказала Надя.

– Перестань, – сказал он, изобразив на лице подобие улыбки. – Мне уже лучше. Правда.

Надя взяла его руками за лицо и, посмотрев в глаза, спросила:

– Точно, Слава? По всем признакам у тебя пищевое отравление, хотя я не знаю, что ты мог съесть, вроде бы всё дома свежее?

– Всё хорошо, Надюш, – сказал он. – Извини меня, но я не смогу отвезти тебя на работу. Пожалуйста, езжай на такси.

Надя поцеловала его в щёку и дрожащим голосом сказала:

– Слава, это ты меня прости! Мне нужно было обратить внимание на то, что ты плохо себя чувствуешь. Я помогу тебе подняться домой.

– Я сам, Надюш. Езжай, а то ты опоздаешь на работу.

– Да хрен с этой работой, – сказала раздражённо Надя. – А вдруг тебе станет плохо на лестничной площадке? Кто тебе поможет? Сам знаешь, какие сейчас люди – умирать будешь, никто даже бровью не поведёт.

– Не говори глупости, – сказал он, посмотрев с укором на жену. – Вызывай такси и езжай на работу, а я поднимусь домой и прилягу.

– Да, конечно! Обязательно выпей активированного угля, – сказала Надя наставительно, – а если вдруг будет совсем плохо, тогда что-нибудь от пищевого отравления. Все лекарства в аптечке. Если, что сразу же звони! Хорошо, Слава?

– Да.

– Если хочешь, я могу позвонить воспитательнице и сказать, что ты не будешь забирать Руську в обед?

– Нет-нет, – поспешно сказал он. – Я заберу его до сна.

– Ну, смотри сам, – неуверенно сказала Надя и сразу же добавила, – если что звони!

– Хорошо.

Надя поцеловала мужа в щёку и стала доставать сотовый телефон из сумочки. Он встал со скамейки, подошёл к подъездной двери и, достав ключ, приложил к домофону. Дверь издала пронзительный высокий звук и легко ему поддалась. Он приоткрыл дверь, обернулся в сторону жены и помахал ей свободной рукой. Надя в ответ улыбнулась, сложила свои пухлые губы трубочкой и послала ему поцелуй, после чего он вошёл в подъезд.

После того, как дверь закрылась, отделив его от яркого солнечного дня, как Бог свет от тьмы в первый день творения, подъезд встретил его кромешной тьмой и подвальной сыростью. Он замер и закрыл глаза, давая им возможность привыкнуть к темноте. Сперва, под опущенными веками, наблюдал мерцание световых зайчиков, а затем, как наваждение перед ним предстала картина, которую он увидел в машине. Разбитый, смятый, покорёженный и, неподлежащий восстановлению кузов авто, на фоне мигающих проблесковых маячков машин «Скорой помощи» и полиции.

Вопрос, брошенный ранним утром на поверхность его сознания, как семя на целинную пашню, пустил корни вглубь его подсознания и выудил оттуда росток, который являлся ответом. Он не хотел знать ответ, поэтому представил, как затаптывает этот росток, вбивая его ногами в землю всё глубже и глубже, не давая ему возможности увидеть белый свет. Открыв глаза, он произнёс шёпотом:

– Если это был не сон… то что? Что вообще происходит?

На данный вопрос ответа он не знал. Опустив голову, и нахмурив брови, он медленно стал подниматься в квартиру.

Глава 6

Зайдя в квартиру, он присел на пуфик в прихожей, облокотился спиной о стену, откинул голову назад, удобно уместив её в углу между комодом и стеной, и закрыл глаза. Мысли мелькали в голове, сменяя одна другую, как вспышки салюта на День Победы.      Сосредоточившись, он попытался выстроить логическую цепочку из той мишуры мыслей, которая образовалась в его голове этим утром, чтобы ответить на вопрос, мучавший его с момента пробуждения. Был ли это сон? Вся загвоздка была во сне. В этом страшном проклятом сне.

Всё началось с пробуждения, когда у него появилось ощущение нереальности происходящего. Да, такое бывает, когда человек резко выныривает из глубокого сна и первые несколько минут, не воспринимает окружающую его действительность, пока сознание не вернёт его в реальность. Но в том всё и дело, что это ощущение нереальности не прошло, даже после общения с Надей и Вадимом Михайловичем. Напротив, оно укоренялось в сознании с каждым часом всё сильнее и сильнее.

К тому же он идеально помнил все детали и подробности этого чёртова сна. Подобный феномен частенько встречается в мире сновидений, особенно, когда сон глубокий, а сновидения яркие. Но он помнил все детали сна безупречно, словно это был не сон, а другая жизнь, которую он прожил, и в которую боялся вернуться.

От бурного, как горный ручей потока мыслей, и непонимания происходящего, у него сильно разболелась голова. Боль медленно растекалась по голове и сильно отдавала в левый висок. Во рту остался противный привкус от недавней рвоты. Руки и рукава рубашки воняли блевотиной.

Он встал, снял туфли и, расстёгивая пуговицы рубашки, прошёл в ванную комнату. Сняв, и скомкав рубашку, выбросил её в корзину для грязного белья. Включив воду, тщательно вымыл руки, прополоскал рот и умылся. В висок уже не отдавало, а рвало сильной тянущей болью, бедняга стонал и просил у него обезболивающего.

Он быстро вышел из ванной комнаты и проследовал на кухню, по пути разминая висок пальцами руки. Подойдя к кухонному гарнитуру, открыл одну из секций и достал аптечку. Порывшись в ней, нашёл упаковку обезболивающего и выдавил из неё таблетку на ладонь. Налив в стакан воды, поднёс таблетку ко рту, как вдруг голову прострелила безумная мысль. Он так и застыл с открытым ртом, и поднесённой к нему рукой.

А если это был не сон, а реальность. Его настоящая жизнь. А вот то, что с ним происходит в данный момент, как раз и является сном, точнее сновидением. От этого и стойкое чувство нереальности происходящего, когда его психика субъективно воспринимает образы, возникающие в сознание его спящего тела, и реагирует подобным способом.

В той жизнь из-за страшной ошибки, которая сломала её, он потерял семью навсегда, и готов был пожертвовать, чем угодно, лишь бы вернуть жену и детей. Вот психика и исполняет его заветное желание, рисуя в сновидении, родные и любимые ему образы.

В институтские годы он одно время увлекался философией и эзотерикой. Особенно его интересовала тема астральных проекций и осознанных сновидений, когда благодаря технике изменения сознания, человек понимает, что видит сон, и может в той или иной мере управлять его содержанием. Он даже одно время практиковал подобные техники, описанные в книге философа-эзотерика Карлоса Кастанеды, которым зачитывался в свободное от учёбы время, «Искусство сновидения», где автора книги, некий индейский шаман дон Хуан учит находить своё «Я» в сновидении и управлять им. Повзрослев, он понял, что эзотерика – это псевдонаучная ахинея, призванная удовлетворять духовные потребности всяких дибилоидов и шизоидов, а философия – это не особая форма познания мира, а особая форма симбиоза болтологии и самоедства, удовлетворяющая потребности лентяев и тунеядцев.

Хорошо! Если предположить, что он осознал своё эго в сновидении и теперь в состоянии им управлять, тогда он может, при сильном желании или резкой необходимости проснуться в любой момент, прервав сон. Но ведь он уже пытался проснуться, когда рано утром, стоя перед окном спальни, щипал себя за щёку, и мысленно давал себе соответствующую команду. Почему, тогда он не проснулся? Возможно, в тот момент он не до конца осознал, что находится в сновидении, или нет? А если, например, он не хочет просыпаться и возвращаться в реальность, где его ждало ничтожное и печальное существование, как ему продлить своё пребывание во сне? Всё равно рано или поздно он проснётся. В идеале – лучше бы вообще не просыпаться, например, впасть в кому, но вопрос – как это сделать?

Попытка ответить на главный вопрос, рождала новые вопросы, ответов на которые у него не было. От всего этого псевдонаучного абсурда боль беспощадно терзала уже оба виска, сильно отдавая в затылок. Он глубоко вздохнул и произнёс вслух:

– Стою на асфальте я в лыжи обутый. Толи лыжи не едут, то ли я… в смысле тронулся умом!

Он положил таблетку в рот, проглотил и хотел запить, как в коридоре зазвонил мобильный телефон. Поставив стакан с водой на кухонный гарнитур, он вышел в коридор. Взяв телефон, провёл большим пальцем по сенсорному экрану и, приложив к уху, сказал:

– Внимательно!

В ухо чирикнул Надин голос:

– Слава, всё хорошо? Ты как себя чувствуешь?

– Уже намного лучше, не переживай.

– Таблетку выпил?

– Да. Ты не опоздала на работу?

– Нет. Таксист домчал с ветерком, – ответила Надя, – поэтому зашла в актовый зал перед самым началом педсовета. Успела даже перекинуться парой слов с коллегами из начальных классов.

– Даже так?!

– Ага. Представь себе, – раздражённо сказала Надя, – эти вездесущие кулёмы увидели, как я подъезжаю к школе на незнакомой им машине, и тут же завалили меня кучей вопросов. А что это за машина? А кто этот молодой человек, сидевший на водительском сиденье? А почему я приехала на такси? Ну, вот всё им надо! Как будто дел других на работе нет?! Детей бы лучше учили, чем сплетничать и перемывать кости окружающим.

– Извини, – сказал он удручённо, – не знаю, что на меня нашло в машине? Этот ночной кошмар, о котором я говорил тебе утром, просто выбил меня из колеи.

– Слава, – сказала Надя успокаивающе, – тебе не за что извиняться. Я думаю, что не сон в этом виноват, а твоя работа. Ты пашешь, как вол, уже скоро жить на заводе будешь. Вот и сдают нервы от сильного физического и эмоционального перенапряжения.

«Твои слова, Наденька, да Богу бы в уши» – подумал он. Как же хотелось, чтобы слова жены были правдой. Уж лучше стократно сгореть на работе, вкусив все «прелести» восхождения по карьерной лестнице, чем проснуться и возвратиться в жестокую реальность. Но он знал, что жена не права и работа здесь не причём. Виною было, непонимание сложившейся ситуации, когда он как жнец в одной из самых знаменитых притчей Евангелия не мог отделить пшеницу от плевел, не соображая, где заканчивается сон и начинается реальность.

– Тебе надо отдохнуть от работы, Слава, – сказала наставительно Надя, – никуда она от тебя не денется. Уж за несколько дней твоего отсутствия завод не встанет.

Он не любил, когда жена периодически заводила разговор о его трудовой деятельности, поэтому раздражённо сказал:

– Не говори глупости, Надя. Ты прекрасно знаешь, что я не за спасибо хожу на работу, а за вполне достойное денежное вознаграждение, которое приходиться добросовестно отрабатывать до последней копейки.

– То, Слава, – спокойно сказала Надя, – что было сегодня утром в машине, нельзя назвать глупостью. Это была далеко не глупость! Я, к слову сказать, впервые увидела тебя в таком ужасном состоянии, а мы не первый год женаты.

«Ох, Надюша, то, что было сегодня утром в машине – это цветочки, по сравнению с тем, что со мной творилось, когда ты с детьми ушла от меня. Я таких дров наломал и до и после вашего ухода, что ты даже представить себе не можешь» – сказал он про себя печально.

На миг повисло молчание, которое оборвала Надя, нежно сказав:

– Я люблю тебя, Слава, и мне не безразлично твоё физическое здоровье и эмоциональное состояние. К тому же через пару дней ты мне и детям нужен здоровым и полным сил. И не только нам.

– А что должно произойти через пару дней? – озадаченно спросил он. – И кому это кроме своей семьи я ещё нужен?

– Слава, ты сейчас серьёзно говоришь или специально дразнишь меня? – рассмеявшись, спросила Надя.

– Надя, я не понимаю, о чём ты говоришь? Честно!

– Слава, – весёлым голосом спросила Надя, – ты разве не помнишь, что мы празднуем двадцать пятого мая каждый год?

Он почувствовал, как холод пробрался вовнутрь его грудной клетки и, заморозив сердце, остановил его работу. То, что произошло утром, можно было сопоставить с тяжёлой контузией. Произошедшее в машине – тяжёлым ранением не совместимым с жизнью. Сейчас же был контрольный выстрел в голову. Он был мёртв!

Черты лица его мгновенно заострились, как у покойника. Сгорбившись, как старый дед, и съёжившись, как от мороза, он проковылял в кухню, подволакивая за собой правую ногу. Подойдя к кухонному гарнитуру, схватил трясущимися руками стакан с водой и моментально его осушил. Вода, попав не в то горло, вызвала приступ сильно кашля.

– Слава, что там у тебя случилось? – тревожно спросила Надя.

– Повтори ещё раз, что ты сказала, – прокашлявшись, сказал он.

– Слава, ты же прекрасно знаешь, – удивлённо сказала Надя, – что двадцать пятого мая день рождения моей мамы. Более того у неё юбилей в этом году – шестидесятилетие! Мы с детьми обязательно должны лично её поздравить.

Он, почувствовав слабость в ногах, присел на стул и, закрыв свободной рукой глаза, произнёс:

– Двадцать пятого мая… День рождения твоей мамы…

– Ага, – отозвалась Надя. – Завтра с утра, если ты не забыл, нужно забрать подарок, а послезавтра поедем на дачу к маме. В этом году она решила отпраздновать свой юбилей на природе.

– Двадцать пятое мая… Решила отпраздновать на природе…

– Ладно, Слава, перемена заканчивается, сейчас прозвенит звонок. Мне надо идти в класс. Давай до вечера, целую!

– До вечера, – ответил он и убрал телефон от уха.

Злость и обида нарастали в нём с каждой секундой всё сильнее. Сердце бухало, как молот в наковальню, нагнетая запредельное давление в артериях малого и большого кровяных кругов. Дыхание с хрипами вырывалось из горла. От переизбытка кислорода кружилась голова. Перед глазами всё поплыло. Одновременно со слезами из глаз, покатившимися по щекам, с кончика носа сорвалась капля крови и упала на пол.

Он со злостью швырнул стакан, который ударившись о стену, разлетелся мельчайшими осколками по кухне. Сжал телефон в руке с такой силой, что костяшки пальцев побелев, захрустели, а экран пошёл мелкими трещинами. Утираясь другой рукой, он, размазав кровь со слезами по лицу, гневно прорычал сквозь стиснутые зубы:

– Юбилея не будет! Только через мой труп!

Глава 7

Успокоившись, он зашёл в ванную комнату и, заткнув пробкой дыру слива в ванной, включил воду. Раздевшись, залез в тёплую воду и попытался максимально расслабиться. Ощутив, как тепло и слабость растекаются по всему телу, он откинул голову на край ванной и закрыл глаза.

Приняв ванну, он привёл свой внешний вид в порядок и из ванной комнаты прошёл на кухню. Поставив на газ чайник, он затёр накапавшую на пол кровь из носа, и принялся убирать осколки от разбитого стакана. Убравшись, он выпил чашку крепкого кофе, переоделся и зашёл в детскую.

Подойдя к кровати детей, он взял с её нижней части мягкую игрушку Руслана и сказал вслух:

– Пойдём, прогуляемся, дружок.

После чего вышел из квартиры.

Детский сад, в который водили Руслана, находился в пяти минутах ходьбы от дома. Подойдя к забору, он вспомнил, что с недавнего времени в целях безопасности на территорию детсада можно было попасть только с помощью бесконтактной карты-пропуска. Достав кошелёк, открыл отдел, где хранились карточки и несколько раз пересмотрел их по очереди, но нужной там не оказалось. Сняв с плеча сумку, поискал карту там, но результат оказался тем же.

– Твою же мать! – выругался он.

В чём заключалась безопасность, при внедрении пропускной системы на территорию детсада, было не ясно, но кто-то в управлении образования города после внедрения системы получил прекрасный денежный откат, а в квитанции об оплате появилась новая строка.

– Да пошли вы со своим пропуском и безопасностью на ху… на хутор бабочек ловить! – сказал он и перелез через забор.

Войдя в холл здания, он проигнорировал вопрос пожилой женщины, которая в данный момент исполняла обязанности вахтёра, и стал подниматься на второй этаж, где располагались старшие группы. Вахтёрша вышла из-за администраторской стойки и, проследовав за ним, строгим голосом спросила:

– Молодой человек, вы к кому?!

Он остановился, натянул на лицо чарующую улыбку, и елейным голосом, тщательно выговаривая каждое слово, произнёс:

– К любовнице! Она здесь воспитательницей работает! Да, вы, её знаете! У неё вот такие, а ещё вот такая, – сперва, он раздвинул руки на уровне груди, а затем опустил в район таза, – красавица одним словом! Пока жена на работе, дай думаю, навещу. А то ведь весна, гормоны, ну вы, сами понимаете. Кстати, а как у вас тут обстоят дела со свободными помещениями? Нам ненадолго – полчаса вполне хватит.

Вахтёрша, не ожидав, такого поворота события, вытаращила глаза и стояла, как фонарный столб.

– Ладно, сориентируемся, не первый раз, – сказал он многозначительно, после чего серьёзным тоном добавил. – Мадам, позвольте откланяться, знаете ли, дела!

Подойдя к двери в группу, он посмотрел на лист формата А4, на котором было написано – «Перед входом в группу снимайте обувь».

– Обязательно! – громко сказал он и, открыв дверь, вошёл в группу.

Станиславский сказал, что театр начинается с вешалки. А вот детсадовская группа с раздевалки. Войдя в раздевалку, он открыл шкафчик Руслана и положил в него мягкую игрушку. Закрыв шкаф, подошёл к дверному проёму и громко постучал в открытую дверь. На стук обернулась помощница воспитательницы, убиравшая грязную посуду со стола. Посмотрев на него огромными голубыми глазами, она спросила:

– Вы, за Русланом?

Ему очень хотелось съязвить, наговорив трёхэтажный слой ахинеи, на её глупый вопрос, так как их сын уже третий год ходил в этот сад, а эта королева красоты с наклеенными ресницами, которыми она хлопала, как дойная Бурёнка, жила в соседнем с ними подъезде, но сдержал себя и, улыбнувшись, сказал:

– Ага!

– Подождите, я его сейчас позову, – сказала нянька и скрылась за дверью одного из помещений группы.

– Жду! – сказал он ей в след.

Ему показалось, что ожидание длится вечность, хотя прошло несколько минут. Он готов был сорваться с места и, забежав в дверь вслед за нянькой, заорать на весь детсад: «Руслан, сынок, как я рад тебя видеть!» Но, не двигаясь с места, сверлил взглядом дверь.

Наконец дверь открылась, и в проёме показался Руслан, который с улыбкой на лице направился к нему. Внешне Руслан был его точной копией. Высокого роста для своего возраста с худощавым телосложением. Лицо имело слегка вытянутую форму, и изящно сужалось к подбородку. Черты лица были выразительными: прямой и высокий лоб, густые брови, чуть срастающиеся на переносице, большие глаза тёмно-зелёного цвета, радужка которых была окаймлена карим ободком, слегка были опущены в уголках, породистый нос с горбинкой со среднего размера крыльями, небольшой рот с маленькими, но не тонкими губами и острый подбородок. Он почувствовал, как к горлу подступил ком, а на глазах выступили слёзы. Руслан, подойдя к нему, сказал:

– Привет, пап!

– Здравствуй, сынок, – ответил он сдавленным голосом, после чего схватил Руслана, поднял и поцеловал в щёку, прижав к себе.

Руслан отстранился и, смотря в его глаза, спросил:

– Пап, ты что, плачешь?

– Нет. Просто в глаза, что-то попало. Сейчас всё пройдёт.

Не спуская Руслана с рук, он донёс его до шкафчика и поставил на ноги. Руслан открыл дверцу, и его глаза округлились, а брови взлетели вверх. Схватив мягкую игрушку, он радостно прокричал:

– Тузик! Как я по тебе соскучился! Пап, это ты его принёс?

– Я, – ответил он, улыбаясь. – Переодевайся, у меня есть для тебя сюрприз.

– Какой? – спросил Руслан с интересом.

– Вот, когда переоденешься, тогда и узнаешь, – ответил он и подмигнул Руслану.

Руслан быстро переоделся, обул сандалии, и когда они уже готовы были выйти, дверь резко распахнулась и в группу вошла заведующая детским садом, а за нею вахтёрша. Заведующая, уперев руки в бока, с каменным выражением лица посмотрела на него, но он, выдержав её тяжёлый взгляд, натянул на лицо глупую и заискивающую улыбку.

– Драсти! – елейным голосом произнёс он.

Заведующая детским садом по характеру была настоящей некрасовской женщиной, которая и коня на скаку, и в горящую избу и далее, как у классика по тексту. Внешность же под этот образ не подходила – невысокая, с крепко сбитым телом, без каких-либо притязаний на талию, с огромными полушариями вторичных половых признаков, объёмным тазом и не по-женски широкими плечами, на которые сверху была посажена коротко стриженая голова. Лицо было некрасивым, но впечатляющим – маленькие, как буравчики глазки, окаймлённые густыми бровями, слегка срастающимися на переносице, миниатюрный крючковатый нос с узкими крыльями, и прорезь рта с тонкими губами, опущенными в уголках. Короче говоря, типичная Марь Ивана, подминающая под себя, всё шевелящееся и двигающееся, в пределах её внимания, сферы влияния и компетенции.

Проигнорировав его приветствие, заведующая взяла душку очков, слегка наклонила их вниз и, нацелив на него пристальный взгляд колючих глаз, демонстративно ткнула в него пальцем и спросила:

– Этот?

– Он самый, Делеора Владиленовна! – подхалимски ответила вахтёрша.

Услышав её имя и фамилию, он еле-еле подавил смешок. Поговаривали, что заведующая происходила из какой-то потомственной семьи интеллигентов-революционеров, которые всеми возможными способами хотели подчеркнуть свою причастность к событиям Великого Октября, поэтому дали дочери такое необычное имя, что в переводе на русский язык означало – «Дело Ленина – Октябрьская революция».

– Я требую от вас разъяснений по поводу любовницы, – грозно сказала Делеора Владиленовна, – и свободного помещения!

«Вы хочете разъяснений? Их есть у меня!» – подумал он, сдвинув брови на переносице, посмотрел на Руслана и серьёзным голосом спросил:

– Руслан, у тебя есть любовница?! А почему мы с мамой ничего не знаем?!

Вахтёрша ойкнула и, вскинув руки вверх, закрыла ими рот, уставившись изумлёнными глазами на заведующую. Делеора Владиленовна побагровела от злости и, вперила в него ненавидящий взгляд, говорящий о том, что она готова в любой момент разорвать его на куски.

– Пап, а кто такая любовница? – спросил Руслан.

– Это, сынок, девочка, в которую ты влюблён, – наставительно ответил он, – или проще говоря, та девочка, которая тебе больше всех нравится.

– А, я понял! – обрадовался Руслан, – Катя Фролова из младшей группы мне очень нравится, мы с ней всегда играем вместе на прогулке. Катя теперь моя любовница!

Руслан заулыбался и весь засветился от счастья, теперь ведь можно и перед сверстниками похвастаться, разъяснив значение, неизвестного им слова. Вахтёрша испуганными глазами смотрела на заведующую и боялась проронить слово. Лицо Делеоры Владиленовна стало настолько пунцовым, что он ждал, когда из её ушей начнёт валить пар, а с глаз посыплются искры.

– Да, что вы себе позволяете?! – еле сдерживая злость, проговорила Делеора Владиленовна.

Он понимал, что заведующей хочется сорвать на нём злость, наговорив ему кучу грубых слов, за его наглое поведение. Но зачинщиком конфликта был не он, а именно заведующая. Во-первых, она не ответила на его приветствие, а во-вторых, когда обращаешься к конкретному человеку, будь добр выполнять, хотя бы общие правила повседневного этикета. Что мешало Делеоре Владиленовне поздороваться, представиться и обратиться к нему по имени? Да она могла не знать его имени, но для этого и существуют отдельные слова или сочетание слов, называющих адресата речи, в речевом этикете русского языка. Делеора Владиленовна, пренебрегая уважением к незнакомому человеку, адресовала свой вопрос в пространство, поэтому он и перевёл его на Руслана, стараясь тем самым разозлить её ещё сильнее, ткнув носом в её же невежество.

Тратить время на общения с двумя невоспитанными дурами, с полностью отсутствующим чувством юмора, не хотелось, поэтому он напустил во внешний вид как можно больше важности и с достоинством произнёс:

– Дамы! С превеликим удовольствием бы продолжил нашу беседу, так как очарован вашим остроумием и красноречием, но, увы, дела! Знаете ли, после открывшихся подробностей личной жизни сына, нужно готовить делегацию сватов к Фроловым. Осмелюсь предположить, что и свадьба не за горами. Кстати, вы в числе гостей, ждите письменного приглашения! Засим позвольте откланяться и отбыть!

После этих слов он резко выпрямился, хлёстко ударил каблуками туфель друг об друга и склонил голову, после чего взял Руслана за руку и направился к выходу. Заведующая и вахтёрша провожали их обалделыми взглядами. У выхода из группы он остановился и тихо прошептал:

– А это вам пища для размышления, чё бы скушно не було, – после чего развернулся и, томно улыбнувшись, послал воздушный поцелуй помощнице воспитателя, которая бросив, убирать со стола, следила за разговором, жадно ловя каждое слово.