Идеальный гражданин

– Ладно, удаляйте видео, а я…

– Какой в этом смысл? – прервал меня на полуслове Жогин. – Его видели и запостили тысячи людей.

Снова мои зубы скрипят, а руки ходят ходуном от волнения.

– Андрей, удалите видео. После того как вы поговорите с женой, запишите новое с извинениями.

– Посмотрим, – недовольно фыркнул Жогин.

– Так не пойдет, мы сейчас с вами обсуждаем деловой вопрос. И заключаем сделку на словах. При этом она имеет юридическую силу. Я веду запись нашего разговора.

– Запись? Зачем? – Какой же у него неприятный истеричный тембр, когда Жогин не в образе заботливого врача и благотворителя.

– Для суда. Чтобы подтвердить, что я с вами пыталась договориться мирным путем. Но вы отказались от удобного для всех варианта.

– Ладно, ладно, – кажется, он наконец стал понимать, что передо мной не стоит играть во вселенского страдальца. – Звоните Анне, когда она со мной начнет разговаривать, я запишу новое видео. А сейчас удалю это. Звоните сейчас же!

– Звоню, – буркнула я недовольно и нажала на кнопку отбоя. Сразу же набрала номер Анны Жогиной для проверки. Как я и думала – молчание. Женщина не отвечает на телефон. Еще десять безуспешных попыток. Я написала ей сообщения, куда только можно – в соцсети, на телефон. Если бы можно было послать почтового голубя, он бы уже курлыкал на ее подоконнике с запиской на боку. В ответ – равнодушное игнорирование моих посланий. Два часа безуспешной долбежки в открытую дверь.

Ну что ж, в современном веке существует масса способов донести информацию до человека, даже если он этого не желает. Да и личный разговор всегда эффективнее. Я сделала один лишь звонок моему знакомому, который с недовольным вздохом вышел из виртуального мира онлайн-игры, пробежался пальцами по клавиатуре и сразу же прислал мне адрес, где находится Анна, – гостиница «Парадиз». Номер, конечно, по GPRS-координатам телефона не вычислить, но с этим разберусь на месте. Спасибо курьерам доставок еды, что стали такими привычными для глаз, а значит, незаметными. В машине лежит всегда та самая ярко-желтая куртка, что так часто мелькает в толпе. Действует словно волшебный плащ-невидимка, никто не запоминает лица доставщиков пиццы, лишь их яичную желтизну. При виде куртки менеджер на ресепшен без лишних вопросов поправила запутавшегося доставщика с глупыми вопросами:

– К Жогиной, это восемьдесят шестой, а не тридцать шестой номер. Вам на третий этаж. – Она даже не обратила внимания, что в руках у меня нет объемной сумки с провизией. Я стремительно поднялась на нужный этаж, несолидно перепрыгивая через ступеньки. Ничего, курьерам можно скакать по лестницам. Возле двери в номер форменная куртка перекочевала в мою дамскую сумочку. Я же уложила в нагрудный карман смартфон и включила запись на диктофоне. С этими капризными дамочками лучше все фиксировать, чтобы предупредить потом взрыв бурной фантазии. Постучала и выкрикнула:

– Техническая служба!

– Я никого не вызывала, – возразили за дверью.

– На этаже короткое замыкание, сбилась система кондиционирования. Инженер только проверит безопасность системы вентиляции.

Пожар, безопасность, замыкание – такие слова всегда распахивают любые двери. И дверь гостиничного номера раскрылась тоже. При виде меня Анна поспешно попыталась захлопнуть дверь, но я плечом оттеснила ее внутрь пространства и щелкнула замком двери.

– Не так быстро, мы сначала поговорим.

– Я не желаю с вами говорить, – такие же визгливые нотки в голосе, как и у ее мужа.

– Отличный номер люкс, совсем не похоже на ваш скромный образ жизни, – я окинула пространство глазами. Двухкомнатный номер с тяжелыми шторами, вычурной мебелью и пушистыми коврами. – А как же сломанная печка в автомобиле, самодельный маникюр? С ними покончено, как и со скромным мужем-врачом?

– Это не ваше дело, – женщина отступала назад. Несмотря на дерзкий тон, я видела, как она напряжена и испугана.

– Анна, мое дело – жизнь вашего мужа за последние трое суток. Вы оплатили мне заказ, я отдала вам материалы. И сейчас Андрей обвиняет меня публично в непрофессионализме, в том, что это я повлияла на ваше решение о разводе.

– Он может думать, что хочет, у него своя голова на плечах, – она дернула плечом в новехоньком костюме из шерсти.

– Совершенно верно. Мы все взрослые люди и имеем право на свое мнение. Только я планирую подать в суд на вашего супруга за его некорректное мнение и потребовать компенсацию за мою испорченную деловую репутацию.

Ответом мне было фырканье тонких ноздрей.

– И выиграть суд. По решению суда компенсация будет взыскана с вашего мужа. Если не хватит средств на его счетах, то будут списаны деньги со счета жены. То есть вашего. И вот этого всего, – я показала на королевскую кровать, – а также нового костюма и даже старой машины со сломанной печкой можно лишиться. Моя репутация стоит дорого, Анна. Очень дорого.

– Вы что, мне угрожаете?

– Ни в коем случае, всего лишь урок юридической грамотности. В рамках оказания услуг частного детектива. Это даже и в договоре указано отдельным пунктом. Если кто чем недоволен после оказания услуги, то может решить проблему через суд. Вот я недовольна и иду в суд.

– А мы разводимся! – Анна, которая до этого досадливо кусала губы, не зная, что возразить, торжествующе выкрикнула новость.

– Сегодня? – Женщина молчала. Глаза метали молнии, пальцы со свежим маникюром скребли обивку кресла. Я шагнула обратно к двери. – А я сегодня уже иду писать заявление.

На лице Анны, как бы она ни старалась скрыть эмоции, отразился страх, что все мои угрозы не блеф, а реальность.

Я замедлилась на секунду:

– Предлагаю все-таки договориться. Я никак не повлияла на ваше решение о разводе, мы с вами не обсуждали никогда этот момент. Просто поговорите с мужем, и тогда я…

– Нет! Я не буду с ним разговаривать! – Женщина почти выкрикнула эти слова. И тут же потухла, вспышка отчаяния спряталась за красивое ровное лицо, как солнце за черную тучу. От удивления я опешила, почему она закричала в таком ужасе. Еще три дня назад моя клиентка рассказывала об идеальном муже и их крепком браке длиною в 18 лет.

Анна опустилась в кресло, закрыла лицо руками:

– Уходите, уходите, я не буду с ним разговаривать! Нет! Ни за что! – Голос перепуганной женщины упал до еле слышного шепота.

– Послушайте, Анна, – от моих слов она кинулась к двери, вылетела в коридор. На лице яркий макияж растекся от слез.

– Я закричу! Я позову полицию! Оставьте меня в покое! – Высокий женский голос звучал все громче и громче. Застучали двери номеров, любопытные постояльцы выглядывали на крики в коридоре. Я внимательно всматривалась в лицо женщины, под поплывшим ярким макияжем обозначились темные пятна, следы пощечины или оплеухи. Поймав мой взгляд у себя на щеке, она захлебнулась криком, бросилась назад в номер и захлопнула дверь. Мужчина из соседнего номера шагнул из-за двери:

– У вас проблемы? Вызвать полицию?

– Нет, проблемы нет. – Я развернулась и в досаде пошла по коридору к лифту. У меня проблемы, да! Только полиция их не решит…

В кабине лифта опрятная толстушка лет пятидесяти внимательно всмотрелась в мое лицо и вдруг вцепилась пухлыми пальчиками в мое плечо:

– Я вас узнала, вы Татьяна Иванова, детектив! Вы разрушили жизнь бедного Андрея! Как вам не стыдно, он же невероятный человек! Он спасает людей, а вы ему нож в спину! Чудовище! – Руки толстухи тянули с силой уже пуговицы плаща на моей груди.

Полиция все-таки была. Когда лифт прозвенел об открытии дверей, женщина висела у меня на груди, выкрикивая одно оскорбление за другим. Признаться, я в первые секунды растерялась. Черный пояс по карате позволяет мне справиться с агрессором любого размера, но вот хорошее воспитание не дало возможности сразу применить выученные приемы к опрятной женщине в элегантной шляпке. Поэтому из лифта мы выкатились единым клубком: женщина, трясущая меня за грудки с криками и проклятиями, и я в осторожных попытках выбраться из ее когтистых объятий. Администратор на ресепшене при виде отвратительной сцены мгновенно нажала на тревожную кнопку. Приехавшие ГБР в растерянности топтались, так как к тому моменту женщину я от себя оторвала, ловко вывернув ей запястья. Но толстушка никак не унималась, кидалась в меня то горшком с цветами, то журналами со столика в холле. Из ее криков могучие усмирители хулиганов разобрали только слова: «Убийца! Она погубила человека! Идеального человека!» – и вызвали на всякий случай наряд полиции, пускай он разбирается с криминальными отношениями двух женщин. Так я оказалась в отделе полиции из-за драки в общественном месте. В кабинете дежурного следователя уже пришла в себя и смиренно дала показания о нападении на меня безо всякого повода неадекватной старушки. Можно было, конечно, привлечь Кирю и избежать многочасовой тягомотины с допросами, но внутри все клокотало от злорадства. И за это тоже я спрошу в суде с этого блогера-великомученика. Он ответит за все, оплатит каждый день моих страданий. По двести долларов за каждый день без работы и в окружении неадекватов, что пытаются устроить самосуд. После оформления бумаг я хотела уже вернуться домой и хорошенько поразмыслить над выходом из сложившейся ситуации, как меня добил звонок от председательницы нашего ТСЖ. Энергичная и словоохотливая женщина всегда при встрече с удовольствием рассказывала, какие сорта цветов она планирует высадить в этом году на дворовых клумбах. Сегодня же она визжала в трубку, хрипя от ярости:

– Татьяна, во что превратился наш двор! Это все из-за вас! Требую немедленно стереть все надписи со стен и асфальта! Там уже ужас, одни маты и ваша фамилия! У нас дети гуляют, у нас приличный дом! Немедленно остановите это безобразие!

Я бросила трубку. Посреди дня рядом с отделением полиции в окружении людей в форме мне стало страшно. До чего могут дойти тронутые поклонники Жогина? Они знают мой адрес, испортили машину, разукрасили двор неприличными надписями, и вот уже случилась попытка нападения. Я не могу вернуться домой, не могу работать, не могу помочь своему другу из-за каких-то голословных обвинений дурацкого блогера.

Я не знаю, как мне дальше действовать. Но понимаю одно точно – мне нужно укрытие, где можно отсидеться, выпить кофе и все обдумать. С самого утра на голову сыпятся неприятности, не давая передышки. А в условиях стресса мне тяжело использовать свою великолепную логику, которая находит решение для любой проблемы. Нужна лишь пара часиков в спокойном месте.

И я набрала номер своей верной подруги, Ленки. Она уже много лет преподает французский язык в обычной средней школе, и, как следствие, уровень стрессоустойчивости у нее, как у космонавта. Никакая ситуация не способна выбить Ленку из привычного расписания, которое она считает основой основ в жизни каждого человека.

Не дослушав и до середины мои объяснения, Ленка приказала:

– Бери такси, приезжай ко мне. Поешь, я приду после пятого урока и поговорим. Будешь жить пока у меня как минимум два дня, пока не придумаешь план мести, – под оглушающий визг детей и громкую трель звонка она положила трубку. Я же вздохнула с облегчением, сейчас приду в себя и закончу эту историю с семейством Жогиных.

Ключи от квартиры подруги всегда лежат в бардачке автомобиля, а ее квартира мне знакома как своя. Поэтому без всяких стеснений я провела ревизию на кухне, так как одно из правил у Елены – обязательный обед из трех блюд. Нежный супчик, чашка золотистого плова, кружка крепкого кофе из Ленкиных запасов выстроили спутанные мысли в стройную схему. Вернее, выстроились вопросы. Ответов пока не было.

Ленка, уставшая после работы, без французской элегантности, видимо, израсходовав весь запас слов на уроках, буркнула:

– Ну, че там? – и принялась за ужин.

Под ее шмыганье и жевание я пересказала в подробностях историю появления четы Жогиных в моей жизни. Отреагировала подруга кратким вердиктом:

– Тоже запиши видео, чтобы рты закрыли.

– Я не могу, я же частный детектив. Во-первых, я нарушу пункт договора о неразглашении сведений, во-вторых, я не хочу светить свою внешность, в моей работе популярность – это большой минус. Я подам в суд и отвоюю у него по двести баксов за каждый день.

– Ну и отлично, считай, ты сейчас на работе. Работаешь жертвой блогерского произвола, – Лена вдруг задумалась, закатила глаза к потолку. – Может, он про меня видео запишет? И я буду дома сидеть и страдать, могу даже за тысячу рублей в день. По тарифам бюджетника. А то до каникул осталось два месяца, я уже больше не могу с этими деточками, – но, увидев мое серьезное лицо, тоже посуровела. – Ну, ты чего раскисла? Ты же всегда находишь решение, Татьяна! Любого уделаешь и даже этого блогера. И суд выиграешь, и деньги получишь со всех их счетов. Только если есть, конечно, у них эти деньги. Что врачи, что учителя всегда скромно жили.

– Есть у них деньги, у жены точно есть. Скромная жизнь, идеальная семья – это все фасад для фанатов в интернете!

– Какой еще фасад? А я и думаю, чего это Иванова губы надула, ей лишь бы загадки поразгадывать, – Ленка покачала головой. Весь ее вид, скрещенные руки на груди, поджатые губы, выражал недовольство, что я снова лезу в непонятную историю.

– Не загадки, а размышления. Я анализирую финансовую ситуацию своего обидчика. Ты ведь права, зарплата у врача «Скорой помощи» небольшая.

– Вот и я говорю! – оживилась Ленка, как обычно, она заводилась при разговоре о зарплатах бюджетников. Это любимая тема их болтовни в учительской. – Что мне толку от отпуска летом, денег нет на море поехать.

– А у Жогиной Анны есть деньги на номер люкс. Еще у нее новый костюм, маникюр из салона и свежая стрижка. Общая сумма всех приобретений как раз примерно равна твоему отдыху на море.

– Может, она сама зарабатывает прилично? У нас так часто: женщина как пчелка, а мужик для красоты в семье. Хорошо, хоть врачом работает, а не на диване лежит.

– Анна рассказывала, что в семье у них главный муж. И все подчинено его работе и его увлечению волонтерством. Она помогает организовывать работу приюта, то есть финансово Анна зависит от супруга.

– Тогда любовник! Все сходится, надоело ей бомжей кормить и самой маникюр делать. Она сбежала с богатым любовником и подала на развод.

– Синяки, у нее на лице под макияжем были синяки! – перед глазами всплыло лицо женщины с темными пятнами под толстым слоем макияжа.

– Ну, муж напоследок припечатал. Бьет – значит любит! – носительница народной мудрости бухнула на стол стопку тетрадей. – Мне домашки надо проверять. Ты давай не забивай голову этими Жогиными, пускай сами разбираются. Приготовь лучше что-нибудь. Денег за постой я не беру, а вот от солянки не откажусь.

Домашние хлопоты меня и правда отвлекли. Я нашла в Ленкиных завалах на кухне упаковку с хорошим кофе, которую дарила ей на Новый год. И с чашкой свежего напитка расположилась у окна, пока мое варево кипит на плите. В своих мыслях я перебирала решения для навалившихся проблем: «Завтра напишу заявление в суд на Жогина, так чтобы при виде суммы компенсации он переключился с любовных страданий на заботу о своем кармане. Для Кири возьму кредит в банке, постепенно отдам. Машину в ремонт. Надписи во дворе дворника попрошу закрасить. Что там еще осталось?»

В радужные планы вмешался новый звонок от председательницы:

– Татьяна!

– Иринванна, – я успокоила женщину. – Я скоро приеду, привезу краску, заплачу дворнику, и он закрасит все художества. Я много краски куплю, хватит лавочки перекрасить и качели.

– Да какая краска, – женщина шептала. – Тут у вашей двери полицейский. Я думала, вас убили, и позвонила.

– Спасибо, конечно, – от такой заботы оставалось лишь вздохнуть. – Скажите ему, что я сейчас приеду.

– А он ушел, я ему все рассказала. Как вас зеленкой облили и что вам смерти желают, так он сразу куда-то ушел. Невежливо, я считаю, со свидетельницей так обращаться. Так-то я все про всех знаю в доме, могу столько пользы для полиции принести.

– Это, конечно, Иринванна, без вас наш дом давно бы рухнул. А вы не знаете, кто это меня достает? Гадости пишет, зеленкой меня облили?

– Ну, я сама не видела… – замялась женщина.

– Иринванна, у меня заявление в прокуратуру написано. Порча машины, костюма. В конце концов, придомовая территория испорчена, ваши труды о красоте дома и двора. Какие тут могут быть сомнения. Вы мне все расскажите, а дальше я уже сама решу вопрос.

– Да утром, я еще с собачкой пошла гулять. С пуделечком моим, Абрикосом, и прицепилась одна жилица с соседнего двора. Она тоже с собаками гуляет, тремя огромными. Пакость, все тащат, моего малыша пугают.

Я терпеливо выслушала рассказ о том, как жуткие хулиганы третируют несчастного Абрикосика, и, наконец, Ирина Ивановна перешла к рассказу о своих подозрениях.

– Вот она меня давай пытать, а где частный детектив Иванова живет. Я сказала, что квартиру не буду говорить. Она вся затряслась, мол, очень-очень надо, важное дело к Ивановой. Ну, я показала ваш подъезд и машину, посоветовала ждать, когда вы выйдете, и поговорить. Думала же, дело у нее какое, собака, может, пропала. А уже через два часа вам машину пшеном обсыпали и зеленку плеснули. И надписи, мне кажется, она сделала. Прямо похоже на нее, все так неаккуратно, с кляксами. И банку бросили на газоне. Она такая и есть – неряха!

– Помогите мне, скажите ее имя, адрес?

– Ой, неудобно так, я своими глазами же не видела. Вы лучше выходите в шесть утра на собачью площадку, она всегда там с тремя дворнягами лохматыми гуляет. Вот и поговорите. А мне пора, – разговор председательша быстро закончила, чтобы избежать моих упрямых попыток добиться данных соседки-собачницы.

Но уже хорошо, появились подозреваемые. Полиция подключилась. Правда, непонятно, зачем приходил полицейский. Заявление на Жогина я еще не писала, а все протоколы на безумную тетку из лифта подписала несколько часов назад. Хватит отсиживаться у Ленки, пора действовать! Для начала купить краски и разобраться с испорченным двором. А потом с собачницей разобраться и стребовать с нее компенсацию. Если ходит утром, то выгуливает своих питомцев и вечером, так что местные собаководы мне подскажут ее расписание и адрес.

– Ленка, поехали за краской в строительный. Хочешь прокатиться?

Ответом была тишина. После трудового дня подруга дремала на диванчике под шум телевизора. На мое предложение даже глаза не открыла.

– Краски полный балкон, с прошлого ремонта школы осталась. Бери сколько хочешь. Я ремонт делать не буду, лучше на море поеду. Кредит возьму и поеду, – Ленка сонно бормотала, вяло помахивая пяткой в сторону балконной двери.

Там действительно стояла целая батарея из разнокалиберных банок. Я выбрала из высокой горки парочку побольше, прихватила валик. Накрыла дремлющую Ленку пледом, выключила телевизор и пошла загружать ее подарок в багажник.

Во дворе дома внимание сразу привлекали надписи на стене у подъезда, которые сообщали про Иванову многое. Если вкратце, она плохой человек. Некрасивые разводы бурой краски портили уютный уголок из клумб и лавочек. Необходимо все срочно исправить, закрасить лживое послание. Раз уж сегодня день трудотерапии и я то курьер, то повариха, почему бы и не закончить его в качестве маляра. Конечно, я зафиксировала всю настенную живопись на телефон предварительно, а потом закинула плащ в машину и принялась с жаром закрашивать неровные буквы с кляксами. Вот так же будет и с моим добрым именем, я все исправлю, очищу доброе имя от грязи и лжи, – убеждала я себя, широкими мазками закрашивая кривые линии с потеками.

– Татьяна Иванова?

От голоса сзади я подпрыгнула и резко развернулась, чуть не окрасив в веселый голубенький цвет невысокую женщину с длинной косой.

– Да, это я.

– А я Людмила Рядкина, старший лейтенант полиции, отправляла к вам сегодня оперативника, но он не застал вас дома. Решила сама заглянуть.

– Вы по поводу испорченной машины и похабных надписей на стенах? Надписи я закрасила почти, но все зафиксировала себе на телефон.

– Какой машины? – Глаза у Людмилы округлились.

– Ну, которые безумные фанаты Жогина мне испортили, когда зеленкой облили, и потом еще исписали вот стены у подъезда.

– Нет, я про это ничего не знаю, – покрутила отрицательно головой женщина.

– Ну да, я же не писала еще заявления. А вы тогда по какому поводу? Про драку в гостинице мы вроде все протоколы подписали. Уточнить что-то необходимо?

– Еще и драка. – Серые глаза собеседницы внимательно скользили по мне, изучая с ног до головы. Растрепанная, вымазанная краской, в порванном во время потасовки костюме я продолжала вежливо допытываться:

– Так вы зачем меня ищите?

– А где вы были сегодня днем? – строго уточнила работнца полиции. Сверху на Рядкиной была надета куртка, но при вопросе я явно увидела ее в строгой форме, с погонами на плечах.

– Встречалась в гостинице с клиенткой, потом была в отделении полиции и после полиции поехала к подруге в гости. Расскажите, что случилось, почему мы обсуждаем мое расписание?

– Вам надо проехать со мной в отдел полиции, я наряд сейчас вызову. – Женщина отошла на пару шагов подальше и достала телефон. Я не стала ее преследовать, хотя тревога разбирала меня все сильнее. Со своего места, чуть увеличив голос, я постаралась убедить женщину, что ничего не скрываю, наоборот, готова ответить на любые вопросы вместо поездки в отдел.

– Послушайте, Людмила, я сама бывший работник органов. И всегда активно сотрудничаю с полицией. Я не понимаю, почему вы ищете меня, расспрашиваете и сейчас вызываете наряд, чтобы доставить в отделение. Я не скрываюсь, я готова сама приехать, куда и когда вы скажете. Можем на моей машине в отдел, можем подняться ко мне домой, – я вытащила телефон из кармана медленно, чтобы не напугать сотрудницу. – Давайте я позвоню сейчас моему приятелю, подполковнику Кирееву. Вы сможете переговорить с ним и убедиться, что я не агрессивна, ничего не скрываю. Все в порядке, вам надо лишь объяснить, что происходит.

– Я сама ему позвоню, у меня есть номер. – Рядкина явно мне не доверяла. Но после разговора с Кирей она сразу смягчилась и согласилась:

– Ладно, давайте завтра приезжайте в отдел. Я вообще уже домой шла, просто вас увидела во дворе. Мы же соседи, я живу через два дома. Вас часто вижу и машину знаю.

– Точно! Вы просто никогда в форме не ходите, я даже не знала, что вы из полиции. Мама ваша еще кота выгуливает на поводке.

– Да, Филю, – у строгой соседки мелькнула на лице улыбка. – Просто я следователем работаю, сегодня такой переполох был с этим убийством. Мне начальник сразу сказал, что отдадут мне его в дознание. Ну, я дежурного опера и пригнала к вам, чтобы на допрос вызвать. А вас не было. Сейчас домой иду, и вы тут. Ну, я решила, что можно сразу вас опросить в отделении, чем быстрее, тем лучше.

– Убийство?! – слово гулким эхом прокатилось по пустому двору.

Людмила захлопала ресницами:

– Ну, да. Жогина. Вы подозреваемая, он ведь про вас такое видео выложил. И вы за ним следили… А теперь еще и испорченная машина, драка, нападение.

– Жогина?! Андрея Жогина убили? Когда?

От моих удивленных восклицаний Люда нахмурила гладкий лоб.

– Сегодня утром.

– Людмила, пожалуйста, впервые слышу о том, что Жогин убит. Я разговаривала с ним утром, и он был жив, – я буквально взмолилась. – Давайте поднимемся ко мне или поедем в отдел, вы меня допросите и расскажете, что случилось. – Женщина нерешительно вздохнула, а я продолжала ее уговаривать: – Вы правы, Жогин мне насолил. Вы сами видите, помимо видео, сколько неприятностей. Но я же частный детектив, разве стала бы его убивать. Для мести есть другие методы, вполне официальные и более выгодные. Я планировала подать на него в суд, получить компенсацию за пятно на репутации, мне его смерть не выгодна. Давайте я все расскажу, каждое слово о нем и его жене. А вы со мной поделитесь информацией. Я буду молчать, клянусь. Я знаю, что такое тайна следствия.

– Ладно, – Люда оглянулась по сторонам и шагнула к подъезду. – Ну, это только потому, что мы соседи.

Глава 3

Без куртки Людмила, следователь районного отдела, совсем растеряла свою серьезность. В белой рубашке и плиссированной юбке, с густой косой через плечо, она напомнила прилежную ученицу с советских плакатов. Чинно сложив ладошки на столе, она принялась мне рассказывать, то и дело прыгая с темы на тему:

– Я ведь следователем работаю уже десять лет, сразу после института. Мне серьезные дела поручают, как сегодня. Про смерть Жогина сообщили начальству, генерал сразу – отдать дело Рядкиной на дознание, хотя пока все документы у дежурного следователя на возбуждении, всего несколько часов прошло. Ну, ведь все понятно, что это убийство, и непростое, а громкое. Обычно в таких случаях шумиху поднимают журналисты, а следом и начальство три шкуры дерет во время расследования.