Коттедж

Внезапно кто-то постучал в дверь. Она замерла от страха. 00:15 – время на экране телефона. Кто, черт возьми, пришел в столь поздний час? Время совсем не для гостей. Сердце бешено стучало, а в голове проносились разные мысли. Может, теперь-то стоит позвонить в полицию? Или это удар от порыва ветра? Возможно, ей просто показалось?

Яна сидела тихо и неподвижно, прислушиваясь к малейшему шуму. Кто-то пытается проникнуть внутрь? Желудок свело от страха. Машина стоит прямо снаружи, но вряд ли она успеет до нее добежать. Свет горел только в комнате, а снаружи совсем темно.

Неужели эти неизвестные решили, что коттедж уже пуст? Девушка боялась.

Снова раздался стук, а потом кто-то позвонил в звонок. Воры будут звонить в дверь или нет? Может, это уловка, которая должна заставить ее открыть дверь, чтобы им стало легче ворваться внутрь? Нужно звонить в полицию. Девушка взяла телефон в руки. Но что она им скажет? Что кто-то стоит на крыльце? Тогда они посоветуют выглянуть и посмотреть. А если полиция и приедет, будет уже слишком поздно. Либо они все же ворвутся внутрь, либо просто уйдут. Воображение рисовало сцену: она связана грабителями, а они обыскивают дом. Уединение коттеджа, некогда привлекшее ее, теперь превратилось в проблему.

Внезапно телефон завибрировал. Получено текстовое сообщение. Девушка в страхе взглянула на экран. Сообщение от Криса: «Я на крыльце. Впустите меня. У меня тут Тиндер».

Яна облегченно выдохнула. Это всего лишь Крис и Тиндер. Девушка почти расплакалась от радости. Она с радостью подбежала к двери и распахнула ее.

– Держите, – сказал Крис, передавая ей пса.

– Спасибо. Я очень беспокоилась. Где вы его нашли? Входите, там дождь. – Она обнимала и тискала собаку.

– Сидел возле магазина в Меррилесс, – объяснил Крис. – Я увидел его по пути домой. Даже не знаю, как он там очутился.

– Спасибо, – повторила Яна, поглаживая морду Тиндера. – Я очень благодарна.

Мужчина улыбнулся.

– Всегда пожалуйста. Я мог оставить его у себя, но я знаю, как он тоскует по дому. Весь изводится от тоски.

– Да, – согласилась Яна. – Он тот еще домосед. – Девушка погладила пса. Именно поэтому Камилла решила сдать коттедж: Тиндер должен оставаться дома, поскольку ему не нравится на передержках. – Хотите выпить? – предложила Яна. Они все еще стояли в прихожей.

– Если не слишком поздно, – согласился Крис, снимая плащ. – Я шел сюда пешком.

– Пешком, от самой деревни, да еще и под дождем? – удивилась Яна. – Через Вуд-лейн!

– Ага, – рассмеялся он, следуя за ней в гостиную. – В лесу нет ничего опасного. Опасаться стоит только людей.

– А в лесу живут люди? – уточнила девушка.

– Нет, я сказал образно. Нужно опасаться всяких негодяев. С вами все в порядке? Вы выглядите нервной. – Да, все хорошо. Просто беспокоилась о Тиндере.

Теперь Яна почувствовала себя в безопасности.

– Что вам налить? – спросила девушка.

– Что угодно, – ответил мужчина. Его взгляд остановился на бутылке виски, который она использовала для приготовления пунша.

– Виски? Во что налить?

– В обычный стакан.

Крис сел на свое привычное место. Яна налила щедрые две порции виски.

– Лед? – крикнула она с кухни.

– Нет, спасибо.

Она отнесла стаканы в гостиную и села на диван. Тиндер сразу же вскочил ей на колени.

– А вы тут уже освоились, – заметил Крис, попивая алкоголь.

– Да, вполне. – Сейчас, когда у нее появилась компания, коттедж выглядел иначе. – А почему вы так поздно были на улице? – спросила она.

– Я возвращался от друга.

– Извините, не хотела лезть в чужие дела.

– Ничего страшного. Мы дружим еще со школы. Пару раз в месяц собираемся и выпиваем по несколько кружек пива. Поэтому я не стал садиться за руль.

– Я так рада, что вы нашли Тиндера, – в очередной раз поблагодарила Яна. – В следующий раз буду знать, где его искать.

– Он никогда так далеко не убегал. Наверное, он за кем-то погнался, вот и потерялся.

– А почему вы так думаете? – осторожно спросила девушка.

– Так вы уже рассказывали, что он гонялся за кем-то в саду.

Она кивнула и сделала глоток.

– Сегодня вечером снова приходили гости. Да, я думаю, что их было несколько.

– Как они проникают?

– Через дыру в живой изгороди. Но сегодня… – Она остановилась. Казалось нелепым описывать то, как нечто перемахнуло через ворота. Но Крис – простой парень, который запросто может пойти ночью через темный лес.

– Да? – заинтересованно произнес он, внимательно глядя на собеседницу.

– Я волнуюсь, что кто-то мог забраться в дом, – объяснила Яна. – Сегодня кто-то был прямо рядом с домом.

– И вы не знаете, кто же это мог быть?

Она отрицательно покачала головой.

– Может, я просто заделаю эту дыру в изгороди? – предложил Крис. – Завтра утром я свободен. В сарае наверняка найдутся доски. А если нет, то посмотрю у себя в гараже.

Яна почувствовала себя глупо. Очевидное решение – заделать дыру.

– Камилла не будет возражать? – спросила девушка.

– Нет, а с чего бы? – ответил Крис. – Это никак ей не повредит.

Мужчина точно позабыл о том, как написал ей, что сначала обо всем нужно спрашивать Камиллу. Яна не стала об этом напоминать.

– Хорошо, – согласилась она. – В сарае много досок разных размеров.

– Отлично, тогда жду звонка.

– Я позвоню. Спасибо.

Крис допил свой напиток.

– Добавки? – предложила девушка.

– Нет, мне пора идти.

Она проводила его до прихожей. Крис накинул плащ.

– Спасибо, что нашли Тиндера. Одолжить вам мою машину? Так вы быстрее доберетесь до дома, – предложила Яна.

– Лучше не надо. Я сегодня слишком много выпил. Не хочу нарваться на полицию.

– А в деревне есть полиция? – поинтересовалась она. – Я думала, что это здание уже заброшено. – Яна видела здание старого полицейского участка, когда ездила в деревню.

– У нас нет, но из Колшоу часто приезжает патруль. И никто не знает их график. Доброй ночи, – попрощался Крис, открывая дверь. – И спасибо за виски. Жду звонка.

– Хорошо. До завтра.

Яна проводила взглядом Криса, идущего вниз по дорожке. У ворот он остановился и помахал рукой. «Ладно, он хотя бы может за себя постоять», – подумала Яна, закрывая дверь.

10

Эмма сильно волновалась, когда позвонила родителям и сказала: «Мама, это я. Сегодня можно зайти?» В этот выходной отец должен быть на работе, именно поэтому она и решилась приехать.

Мэри, ее мать, с добродушной улыбкой встретила дочь на кухне.

– Привет, доченька, как ты? Рада тебя видеть. – Женщина обняла и поцеловала Эмму. – Чай или кофе? – Не надо, спасибо.

– Садись. Иэн там за тобой присматривает?

– Да, мама, все хорошо. Не волнуйся. Сегодня он вышел на работу. И я тоже постараюсь вернуться к работе.

Они сели на диван в гостиной. В доме почти ничего не изменилось с тех самых пор, когда пять лет назад Эмма вышла замуж за Иэна. Она почувствовала спокойствие и умиротворение.

– Ты выглядишь намного лучше после той встречи, через день после… – Мэри замолчала, а в глазах заблестели слезы. – Прости, любимая. Просто не могу поверить, что это повторилось.

– Я знаю, мама.

– Будет проводиться вскрытие, чтобы выяснить причины? – спустя какое-то время спросила Мэри.

– Нет.

– Но оно же должно быть в подобных случаях?

– Зависит от обстоятельств, но мы с мужем не хотим. И не будем проводить похороны.

– Да ты что? Но это же полностью сформированный ребенок?

– Не совсем, – нахмурилась Эмма.

– Нет, извини, доченька, я неверно выразилась, но ты меня поняла.

Эмма все понимала, но это причиняло ей боль.

– Мы с мужем не выдержим, если будут похороны, – объяснила Эмма. – Поэтому их не будет.

– Иногда это помогает справиться с утратой. Небольшая процессия, на которой будут присутствовать только члены семьи, – возразила мать.

– Мама, хватит! – крикнула Эмма. – Это слишком тяжело для нас. Я хочу обо всем забыть и жить дальше.

– Прости меня. Я просто пытаюсь помочь. Обещаю, что больше не буду поднимать эту тему. Но ты всегда можешь поговорить со мной.

Эмма кивнула.

– Итак, о чем ты хотела сегодня поговорить?

Эмма вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Она волновалась, что мать может неверно понять ее слова, а поэтому обидится или даже разозлится. Сейчас ей меньше всего в жизни хотелось дополнительных огорчений.

– Мама, Иэн пытается составить наше генеалогическое древо.

– Так.

– Он хочет узнать о хронических заболеваниях в нашей семье. Поэтому скоро подаст запросы о выдаче свидетельств о смерти. Иэн считает, если это что-то передающееся по генетическому коду, то есть шанс вылечить это.

– Хорошо, удачи ему, – похвалила мать. – Но почему ты выглядишь такой встревоженной?

– Муж все еще не знает, что папа – не мой биологический отец.

– И не должен знать. Об этом знаем только мы втроем, ну и та клиника, в которой мы лечились. Когда я тебе все рассказала, мы договорились, что это будет нашим секретом. Твой отец слишком гордый человек, он долго не мог смириться с тем, что не может зачать ребенка. Но он воспитывал тебя как настоящий отец, он отдал тебе много любви.

– Я все понимаю, мама. Не в этом дело.

– Тогда в чем? – обеспокоенно переспросила мать. – Ты же никому не рассказала?

– Нет, но думаю, что я должна сказать Иэну.

– Зачем? Ради чего? – воскликнула Мэри и сильно побледнела.

– Очевидно, что нет смысла исследовать историю болезней семьи моего папы. У меня нет его генов, – ответила дочь.

– Я понимаю, но, пожалуйста, не говори Иэну. Это уничтожит отца, если он узнает. Он твой настоящий отец, и всегда им был. Другой мужчина предоставил лишь свой биологический материал. Пусть Иэн и дальше проводит свое расследование, но ничего ему не говори.

– Но давай предположим, что проблема в генах моего биологического отца. Если мы ничего не узнаем, мы не сможем вылечиться. Мы с мужем решили отказаться от новых попыток завести ребенка, пока не выясним точную причину. Думаю, я смогу установить личность донора, а потом скажу Иэну.

– Дело точно не в донорских генах, – возразила мать. – Все доноры проходили тщательный осмотр. В клинике нам все объясняли. Донор прошел не только стандартный медосмотр, но и сдал множество анализов. И в клинике посмотрели его ДНК. Хорошо помню, что врач заявил нам – это наш самый здоровый донор. Так что дело точно не в нем.

Эмма с жалостью посмотрела на мать. Женщина настолько рьяно защищала своего мужа, что не видела логику в словах собственной дочери. Но это очень важно, поэтому отступать нельзя.

– Иэн подумал о том, что это какая-то болезнь, скрытая в наших генах. Она передается через поколения, поэтому при совпадении определенных факторов неожиданно рождается нездоровый ребенок.

– Невозможно. В клиниках всегда все проверяют. Все-все проверяют, доченька. Поверь мне. Если что-то не так, то это точно не с донором. Может, дело во мне, но в моей семье никогда не было таких проблем. Я думаю, что Иэн найдет что-то у своих родственников. Если вообще что-то найдет. Иногда природа ошибается, тут уж никто не виноват.

– Иэн проверил свою семью, – сказала Эмма. – Какую личную информацию дали о доноре?

– Все, кроме его имени и адреса. Личная информация донора держалась в секрете.

– Законы уже изменились, поэтому я могла бы установить его личность.

– Нет, Эмма, не делай так! Это навредит твоему папе. И это нечестно по отношению к донору. Этот человек просто сделал подарок для бездетных родителей. – Но я же не стану его дочерью! – воскликнула Эмма. – Я даже не хочу с ним встречаться. Папа всегда будет моим отцом. Я просто хочу связаться с клиникой и попросить у них информацию.

– Нет, доченька, забудь об этом. Не ищи неприятностей. У тебя есть муж. Не каждому суждено завести детей. – Эмма сочла ироничным тот факт, что эти слова прозвучали из уст матери, которая пошла на все, чтобы родить ее.

– Я еще подумаю, – заявила Эмма. И на этом они разошлись.

11

Детектив Бет Мэйс на служебной машине возвращалась в полицейский участок Колшоу. Вместе с ней ехал и ее коллега – Мэтт Дэвис. Они недавно допросили Чарли Бейтса, местного преступника. Он буквально только что освободился из тюрьмы, но уже подозревался в причастности к вооруженному ограблению.

Включилась полицейская рация.

– Вы там закончили с Бейтсом? – спросил сержант Берт.

– Да, – подтвердил Мэтт. – Сейчас на обратном пути.

– Можете заехать на Бут-лейн, 55, к миссис Анджеле Слейтер? Бет знает детали дела.

– Сэр, но вчера я уже звонила ей, – сообщила Бет. – Я рассказала об итогах визита к семье Дженнингс.

– Она не по этому делу, – прервал сержант. – Сегодня она звонила дважды. Сказала, что у нее есть что-то новое, но она не хочет говорить по телефону. Хочет поговорить именно с тобой, Бет.

– Но в этом нет смысла, сэр, – ответила Бет. Мэтт вопросительно посмотрел на коллегу. – Младенец родился уже мертвым. Мы ничего не можем с этим поделать. Я уже сказала этой женщине.

– Тогда поезжай и скажи лично, прошу тебя. А потом приезжайте в участок.

– Ладно, сэр, – согласилась Бет.

– О чем это он? – спросил Мэтт, пока напарница поворачивала направо.

– Миссис Слейтер сообщила, что у соседей пропал ребенок. Я поговорила с этой парой и заполнила отчет. Ребенок родился мертвым. Я даже и не могу представить, что эта женщина от нас хочет.

– Может, теперь она придумает, будто они его убили, – предположил Мэтт.

– Вряд ли. При родах присутствовала акушерка, которая увезла тело. В этом нет ничего подозрительного. Самая обычная пара, убитая горем. Эта тетка, наверное, окончательно их достала.

– Значит, это интрижки между соседями? – уточнил Мэтт.

– Вполне себе.

Спустя несколько минут они подъехали к дому миссис Слейтер. «Машины Дженнингсов нет, наверное, уехали на работу, им сейчас надо пытаться наладить свою жизнь», – с сочувствием подумала Бет.

– Подождешь в машине? Я ненадолго, – сказала она напарнику. С миссис Слейтер можно поговорить и в одиночку, чего не скажешь об общении с настоящим преступником вроде Бейтса.

– Ты чего, я пойду с тобой. Мне стало интересно, – ответил Мэтт, открывая дверь машины. – Я не хочу пропустить поток «важной» информации.

– Шутник, – с улыбкой отметила Бет. Она уже давно работает с ним, поэтому привыкла к подобной манере общения.

Полицейские позвонили в дверь дома под номером 55, и им моментально открыли.

– Миссис Слейтер, я детектив Бет Мэйс, а это мой напарник, детектив Мэтт Дэвис, – представилась Бет, показывая удостоверение. – Мы с вами говорили по телефону. – Она отметила, что женщине на вид около шестидесяти, но та модно одета.

– Я рада, что прислали именно вас. Я не хочу рассказывать все заново тому, кто ничего об этом не слышал. – Женщина впустила полицейских в дом. – Вам что-нибудь налить?

– Нет, спасибо, – поблагодарила Бет. – Нам нужно спешить в полицейский участок.

– Тогда присаживайтесь. Сейчас я расскажу, что мне удалось узнать.

Полицейские сели на диван, а Анджела Слейтер уселась в высокое кресло, словно приготовилась выступать перед публикой. На стене висели полки с безделушками, семейными фотографиями и пустым стеклянным графином с шестью стаканами. Мэтт приготовил блокнот.

– Я уверена, что мои соседи что-то скрывают, – торжественно начала Анджела Слейтер. – Я не верю, что их ребенок мертв. Они не стали устраивать похороны и не регистрировали смерть.

– Откуда вы это узнали? – с удивлением спросила Бет.

– Вчера встретила шедшего на работу Иэна. Я спросила его про похороны, чтобы поприсутствовать или хотя бы отправить цветы. Но он сказал, что ничего такого не будет. Это показалось мне странным.

– Возможно, похороны только для семьи, – заметила Бет.

– Меня это удивило. Я подумала, что они, наверное, не хотят об этом говорить, поэтому я позвонила своей подруге, Норе. Она работает в городском похоронном агентстве. Мы с ней хорошо общаемся, и она часто рассказывает о своей работе. Вы даже не поверите, что она может разболтать.

«Вот тебе и тайна личной жизни», – подумала Бет. – И подруга сказала, что Дженнингсы к ним не обращались, – продолжила Слейтер.

– Вполне вероятно, что семья обратилась в другое бюро, – ответила детектив.

– Я тоже так думала, – заговорщическим тоном произнесла Анджела. – Но я обзвонила все местные ритуальные бюро, но ни с кем из них не связывались по этому вопросу.

Бет пристально взглянула на женщину, а Мэтт сказал:

– Вы, кажется, лезете не в свое дело.

Напарница выразительно посмотрела на него. Они хорошо ладили, но этот парень никогда не отличался хорошими манерами.

– И еще, – невозмутимо продолжала Слейтер, подавшись вперед. – У них нет свидетельства о смерти. Я попросила подругу проверить. Свидетельства нет в реестре, хотя оно должно быть. Подобные случаи всегда регистрируются.

Сотрудники полиции на мгновение потеряли дар речи – насколько же далеко зашла эта женщина.

– У родителей есть сорок два дня на регистрацию факта…

– Я знаю, – нетерпеливо перебила женщина. – А если младенец умер уже после родов, на это отводится пять дней. Именно такие сроки.

Бет посмотрела Анджеле прямо в глаза.

– Но их ребенок родился мертвым, – напомнила она.

– Нет, это не так. Он жив. Я слышала плач.

– Но вы даже не упоминали об этом раньше, – возразила Бет. – И вообще вы сказали, что не видели содержимое переноски, поскольку та была накрыта одеялом.

– Я не видела, но слышала.

– Тогда почему вы не рассказали сразу? – удивленно спросила Бет.

– Изначально это не показалось мне важным. Предполагала, что вы и так знаете побольше меня. Но когда вы рассказали о словах Дженнингсов, я поняла всю важность моей информации.

Бет на мгновение задумалась.

– В какой момент вы услышали плач? – уточнила детектив.

– Когда акушерка ставила переноску в машину. Я наблюдала из окна спальни. Окно было открыто, поэтому-то я и услышала. Словно там мяукал котенок.

– Может, вы все же услышали кошку? – вмешался Мэтт.

– Не говорите ерунды! – воскликнула женщина. – Я смогу отличить мяуканье животного от плача человеческого дитя.

– Иногда эти звуки похожи, особенно на расстоянии, – сказала Бет.

– Я же говорю, что слышала именно ребенка, – воинственно заявила Анджела.

– Тогда что с ним случилось? – спросил Мэтт.

– Я не знаю. Но это уже ваша работа. Теперь я все вам рассказала.

– Точно все? – уточнила Бет.

– Да.

– Спасибо, – поблагодарила сотрудница полиции.

Мэтт закрыл свой блокнот.

– Вы пойдете к ним? – спросила Слейтер. – Эмма сейчас дома.

– Об этом я поговорю с коллегой, – тактично ответила Бет.

Миссис Слейтер проводила их до выхода.

– Что думаешь? – спросил Мэтт у напарницы, пока они шли по дорожке от дома.

– Думаю, она ошибается. Женщина ничего не слышала, поскольку ребенок действительно родился мертвым.

– Или она действительно услышала плач, но младенец вскоре умер, – задумался Мэтт.

– Вполне возможно, но тогда должно быть свидетельство о смерти. В отношении этого миссис Слейтер совершенно права, такие случаи должны регистрироваться, как и смерти взрослых. Даже если младенец прожил совсем немного. Давай лучше поговорим с Эммой Дженнингс.

Они свернули направо и направились к дому 57. Бет несколько раз позвонила в дверь. Вскоре им открыла Эмма и посмотрела на пришедших, но не стала снимать дверную цепочку.

– Добрый день, миссис Дженнингс, меня зовут Бет Мэйс, – представилась сотрудница полиции и показала удостоверение. – Я уже приходила к вам. А это мой коллега, констебль Мэтт Дэвис.

– Что вам нужно?

– Разрешите войти? – спросила Бет.

– Зачем? Иэна нет дома, он сейчас на работе.

– Мы не собираемся говорить с ним. Уверены, что и вы сможете ответить на наши вопросы. Это не займет много времени.

Эмма какое-то время колебалась, но все же впустила их.

– Сочувствую вам, – произнес Мэтт, входя в дом.

– Благодарю, – ответила Эмма.

«Она выглядит получше, чем в прошлый раз», – подумала Бет. Но Эмма по-прежнему выглядела мрачной.

– Давайте присядем? – предложила Бет.

Хозяйка указала на гостиную.

– Мы не отнимем много времени, – заверила Бет. – С нами снова связался ответственный гражданин.

– Я уже догадалась, что это за «гражданин», – нахмурилась Эмма. – Знакомство с этой Слейтер – одна большая ошибка. Теперь она никогда не отвяжется.

Бет сочувственно кивнула.

– Это может показаться бездушным, я знаю, но мне снова необходимо задать вопросы о вашем ребенке. – Что? – с тревогой спросила Эмма.

Сложно подобрать нейтральные слова для подобного вопроса.

– Имело место мертворождение или младенец родился живым и умер впоследствии? – спросила детектив.

– Зачем вам это? – воскликнула Эмма.

– В базе актов гражданского состояния все еще нет соответствующей записи.

– Я не знаю об этом. И не занималась этим. Во всем помогала акушерка.

– Дело в том, что у семьи есть только пять дней на регистрацию смерти, – пояснила Бет. – И время уже вышло. – Слова сильно смутили Эмму. – А если было мертворождение, у вас есть сорок два дня.

– Он, наверное, уже родился таким, – со слезами на глазах ответила Эмма.

– Извините, но вы не знаете наверняка? – вкрадчиво спросила детектив.

– Нет. Я плохо себя чувствовала. И не могла даже посмотреть в его сторону. Малыш родился раньше срока, все пошло не так. И потом мы ничего не обсуждали. – Итак, вы не видели и не держали ребенка на руках перед тем, как сотрудница больницы унесла его? – осторожно уточнила Бет. Она знала, что родителям обязательно разрешают попрощаться с малышом.

Эмма отреагировала весьма странно.

– Нет! Нет и нет. Это ужасно. Я просто хотела, чтобы все закончилось и ничего не напоминало мне об этом. Ребенок развивался неправильно. Мы с мужем не видели и не брали его на руки. Акушерка увезла тело, а потом вернулась осмотреть меня.

– Понятно, спасибо, – протянула Бет, пока Мэтт все записывал. – Вы планируете организовать похороны?

– Нет, но моя мать просила об этом. Не понимаю, зачем вам знать. Это наше личное дело.

– Извините, – произнесла констебль. – Я должна установить причинно-следственную связь между событиями. Есть основания предполагать, что ребенок какое-то время был жив.

– Вздор! Этого не может быть. Вы можете уйти?

– Да, простите за беспокойство. Мы выяснили необходимую информацию. Но теперь придется поговорить с вашей акушеркой. Как ее зовут?

– Я не знаю, – внезапно ответила Эмма.

– Имя должно быть в медкарте, – подсказала Бет.

Хозяйка дома молчала.

– Ладно, не будем вас беспокоить. Узнаем в больнице. У них должно быть записано.

– Энн Лонг, – созналась Эмма. – А теперь уходите. Я плохо себя чувствую. Мне нужно лечь в постель. – Хорошо. Вам нужна помощь? Позвонить вашему мужу?

– Нет, просто уходите.

Сотрудники полиции встали и вышли из дома.

– И что мы выяснили? – спросил Мэтт, усаживаясь в машину.

– Сама не знаю. Нам нужно допросить эту акушерку.

12

Сержант многозначительно взглянул на часы, когда детективы вернулись в полицейский участок.

– Встреча с миссис Слейтер заняла больше времени, чем планировалось, – сообщила Бет, остановившись у стола начальника.

– Нам еще пришлось говорить с Дженнингс, – добавил Мэтт.

– Зачем? – поинтересовался начальник.

– Потому что теперь Слейтер сообщает о том, что младенец якобы был жив, когда его вынесли из дома, – пояснила детектив. – Женщина утверждает, что слышала плач. Если это правда, факт смерти уже должен быть зарегистрирован, но этого не сделано. Говорили с матерью, Эммой, но та ничего не знает. Поэтому нужно допросить акушерку, чтобы выяснить степень ее причастности.

– Понятно, – задумчиво ответил сержант. – А потом вам придется вернуться к тому мужику и арестовать. У нас появились основания.

– Так точно, – подтвердил Мэтт.

Констебли заняли свои рабочие места. Их столы располагались друг напротив друга.

– Я сначала посмотрю наличие записи в базе, – сказала Бет, включая компьютер. – Надо проверить, что знакомая миссис Слейтер не ошиблась.

– Хорошая идея, – похвалил Мэтт, уже занятый своими делами.

Детектив начала проверять записи актов гражданского состояния. Через пятнадцать минут она смогла подтвердить версию этой знакомой: не нашлось никаких сведений о рождении или смерти Дэвида Дженнингса. Потом Бет начала розыск акушерки Энн Лонг. Имя медицинской работницы значилось в картотеке персонала окружной больницы Колшоу. Детектив решила позвонить туда.

– Окружная больница Колшоу, – раздалось вежливое приветствие.