Официальный любовник

– Я вызову такси и буду ждать на улице, тут слишком душно, – кладу ей деньги в ладонь.

– С девушкой расплатишься отдельно, – Юля забирает деньги, – и, если захочешь, – она разворачивает мою ладонь и пишет на ней свой номер, – я выходная послезавтра.

Подмигиваю ей и иду к выходу. Ну, вот же, отлично все. Девочки сами готовы прыгать ко мне в кровать, жизнь налаживается.

Меня немного ведет, и я прислоняюсь к стене бара. Вокруг идет обычный съем и бухие разговоры. И где моя идеальная жизнь, а? Жена, ребенок и дом в пригороде, мать его? Уже тридцать три, а так и нет нихрена.

– Илья? – меня трогает за руку высокая брюнетка в коротком платье и с длинными зеркальными волосами. Лицо по инстаграмному красивое, но забуду, как только отвернусь.

– Да.

– Вита, давай я тебе помогу, – она тянет меня за руку к такси, и мы вместе заваливаемся на заднее сиденье.

– Прости, я немного пьян, – разворачиваюсь к Вите и беззастенчиво кладу ладонь ей на бедро.

– Главное, чтобы у тебя наличные были, – говорит она мне в губы и целует. В глазах ноль эмоций.

Честно, первая шлюха в моей жизни. И думаю последняя. Даже почти в отключке я вижу полное равнодушие у нее в глазах, и это отталкивает.

– За это не переживай. Постараешься, еще и на чай будет, – провожу пальцем между ее губ и пропихиваю его в рот. Вита сразу же начинает облизывать его и посасывать. В джинсах становится немного тесно, и я удовлетворенно откидываюсь на сиденье, хоть встал.

– Хочешь выпить? – спрашиваю уже в квартире, направляясь к бару.

– Давай, лучше вино, – она кладет сумочку на стол и подходит ко мне сзади, ластится и обнимает, – оплата по часам, секс с презервативом, анал в два раза дороже.

– Ты так романтична, – усмехаюсь скорее себе. – Вот держи, – достаю из брюк деньги и передаю ей, – я хочу только минет.

– Тут много, хватит на всю ночь, – Вита тянется к джинсам и начинает их расстегивать.

– Не надо, просто сделай хорошо, так, чтобы мне понравилось, и свободна, – присаживаюсь на диван и расстегиваю ширинку.

– Как скажешь, милый, – Вита садится передо мной на колени и натягивает презерватив.

Тонкие пальчики скользят по стволу, я откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза. Чувствую, как губы ласкают и дразнят.

– Глубже, – хриплю и чувствую, как Вита берет до основания, даже не сбиваясь с дыхания. Вот это профессионалка, кайф.

Отключаюсь от нее, потому что хочу другие губы и рот. Блядь, меня накрывает оргазмом, как только образ Виолы мелькает перед глазами. Пытаюсь отдышаться и прийти в себя.

– Вита, – смотрю, как девушка отпивает вино из бокала и направляется к своей сумочке.

– Да?

– Тебя когда-нибудь вдвоем трахали?

– Часто, – она усмехается. – Хочешь?

– Нет. Тебе нравится? Только честно.

– Нет, – она холодно пожимает плечами, – не могу понять таких мужиков. Мне все время кажется, что на двоих заказывают, только чтоб дешевле было. Секс – это для двоих, третий всегда лишний. Пока, если что, визитка на столе, звони.

Вот я и опустился на днище. Шлюха и бухло, осталось еще съездить в казино и будет полный комплект. Кое-как подобрал себя с дивана и забрался в душ, почему-то прямо в одежде.

Сука с зелеными глазами, все из-за нее. Зачем я только потащился в тот гостиничный бар?

Глава 11. Виола

– Как дела, Ви?

– Не очень, Вера, – смотрю на свеженькую и отдохнувшую подругу с кислым выражением лица. Я последнюю неделю вкалывала, как проклятая, только все без толку. Инвестора мы с Яром так и не нашли. Илья молчит. Так что все потихоньку идет прахом.

– Тебе надо отдохнуть, слетайте с Яром на Бали, там классно, – Вера мечтательно потягивается, выставляя напоказ свое идеальное загорелое тело.

– Ты шутишь, Вера? – смотрю на подругу скептически. – У нас жизнь рушится, а ты тут про отдых.

– Все так серьезно? – подруга виновато посматривает на меня.

– Как никогда, Вера. Мы в жопе, и никто не поможет. Все уходят в отказ, Роман постарался так, что мы теперь, как прокаженные.

– А твой отец? Ви, у твоей семьи ведь куча денег.

Не могу выдержать Верин взгляд, потому что стыдно и не хочется признаваться в том, что моей семье только на руку, если мы с Яром останемся без копейки. Тогда у отца будут рычаги давления на свою строптивую старшую дочку.

– Ясно, мне жаль, Ви, – Вера вздыхает, – не думала, что твой отец до такого опустится.

– А вот я как раз не сомневалась. Меня, как паршивую овцу, хотят показательно выпороть. Яр столько работал, Вера. Десять лет жизни, он поднялся из низов и создал целую империю. И потеряет все только потому, что связался когда-то со мной.

– Наказывают не только тебя. Яру хотят четко показать, где его место.

– Столько лет прошло, Вера. Я думала нас, наконец, смогут принять, понимаешь? Мы оба доказали, что наши отношения – это не блажь. У нас семья, свой бизнес.

– А в Москве совсем никого не нашли? Там ни у Романа, ни у твоего отца нет таких связей, как в Питере.

Верин вопрос бьет под дых. Я всю неделю старалась отгораживаться от мыслей об Илье. Каждый раз твердила себе, что нам нужно оставить его в покое. Изначально нельзя было так с ним поступать. Илья хороший парень, ему семья нужна, нормальная девушка. Всего этого я не смогу ему дать. Максимум, что он получит – это яркую интрижку.

Яр именно так все и планировал. Заставить Илью влюбиться, завести бурный роман, а потом, когда его помощь уже будет не нужна, расстаться. Только муж не учел, что у меня появятся чувства. А они появились, и я медленно схожу с ума. Вспоминаю эти внимательные глаза, отчаянное желание понравиться и удержать меня. Его смелые и откровенные слова о своих чувствах. Илья пробрался в мое сердце, и выгнать его не получается.

Я одновременно и безумно хочу, чтобы он приехал, и чтобы не приезжал. Если Илья будет рядом, не смогу удержаться, влюблюсь, как последняя девчонка. Яр мне этого не простит.

И без Яра я не смогу, он часть меня самой.

Черт, мне нужны оба.

– Был один вариант, но, похоже, ничего не выйдет.

– Мне жаль, – подруга надувает губки.

– Мне тоже. Ладно, Вера, я домой. Не хочу сейчас оставлять Яра одного.

– Хорошо, – подруга обнимает меня и прижимает к себе. – Если дела будут совсем плохо, приходи ко мне работать.

– Спасибо, – улыбаюсь ей, – но официантка из меня не очень.

Вера машет в сторону кафе, в котором мы сидим:

– Администратор, экономист, бармен.

– Бармен, – я улыбаюсь ей, – всегда мечтала попробовать. И папочку точно хватит удар, если я буду разливать выпивку по ночам для пьяной публики.

– Кстати, ты права, – Вера расплывается в широкой улыбке, – возьму тебя только ради этого.

– Все, целую, Вер.

Дорога от кафе Веры до дома заняла десять минут. И все это время я полностью отдала на рефлексию и страдания по Илье. Просто отлично, дома ждет муж, а я в который раз прокручиваю в голове, как другой мужчина касался меня и признавался в любви.

– Яр, милый, ты как? – застаю мужа в кресле посреди гостиной. Он сидит, не двигаясь, и смотрит в одну точку.

– Ты быстро. Вы с Верой обычно засиживаетесь допоздна, – его голос немного безжизненный и меня это начинает беспокоить.

Подхожу к нему сзади и обнимаю за плечи, трусь щекой о светлую макушку.

– Сейчас мое место здесь, с тобой, – выдыхаю ему в волосы.

– Правда? Виола, я запутался и не знаю, что делать дальше, – он судорожно сглатывает. Кладу ладони Яру на грудь и слышу, как бешено колотится его сердце. Черт, вообще не нужно было уезжать. Сейчас мужу очень нужна моя поддержка. А я залипла в своих страдашках по Илье, вот и результат, не заметила состояния Яра.

– Еще неделя, и мы начнем процедуру банкротства. Заберем все, что у нас осталось, и уедем.

– Но ты не хочешь, ты любишь этот город, и здесь твоя семья, – Яр перехватывает мои ладони и начинает по очереди целовать каждый пальчик. – Прости, родная, я так облажался. Хотел все исправить и облажался еще сильнее. Виола, я все потерял и мне больше нечего тебе предложить. Если ты уйдешь, я же не смогу без тебя жить.

В голосе мужа столько отчаяния, что мне хочется кричать. Яр, как огромное раненое животное, он борется и слабеет, пока шакалы пытаются разорвать его на кусочки.

Ненавижу Романа и всех, кто участвовал в той чертовой афере. Мы ничего не можем доказать и следов никаких, но я точно знаю, что это он.

– Яр, ты слишком устал, тебе нужно выдохнуть и расслабиться, – освобождаю свои ладони и делаю шаг назад от кресла. – Сессия началась.

Вижу, как муж замирает и перестает дышать. Он не разворачивается ко мне, не предпринимает никаких попыток хоть как-то возразить.

Отлично.

– У тебя есть тридцать минут. Когда я вернуть, хочу видеть свою любимую игрушку полностью готовой. Ты хочешь что-нибудь возразить?

Яр слегка качает головой и остается на месте.

– Молодец, малыш, не разочаруй меня.

Я возвращаюсь в спальню и принимаю душ, натираю тело ароматным маслом и делаю высокий хвост. На лицо ложится яркий макияж и алая помада. Сегодня особый случай, так что я надеваю черный кожаный корсет, чулки в крупную сетку и беру в руки хлыст. Никакой пощады, будет по-настоящему больно.

Яр уже готов, и я замираю перед ним в предвкушении. Обожаю этот момент. Пока еще ничего не началось, но тишина между нами обещает очень многое.

– Посмотри на меня, – говорю холодно и подхожу ближе. Яр медленно поднимает голову и смотрит снизу вверх. На нем больше нет одежды, и поза на коленях выражает максимальную покорность. Широкий кожаный ошейник затягивается на его шее, и можно начинать.

– Мне нравится, что я вижу, Яр, – обхожу его по кругу и веду хлыстом по голому телу, – ты идеальный, только мой. Сегодня я хочу попробовать кое-что новое, – я усмехаюсь и прикусываю кожаный кончик хлыста. – Видишь, что у меня в руках?

– Да, моя госпожа, – голос мужа становится расслабленным и спокойным. В нем больше нет тревоги или неуверенности. С момента, как я сказала «сессия началась», все мысли выветрились из его головы. Сейчас есть только он и я.

Мазохизм не для всех, и он точно не для слабых духом людей. Такие жесткие игры могут запросто сломать и превратить в ничто. По-настоящему насладиться болью способен тот, для кого контроль и сила – две важные составляющие в жизни. И когда наступает кризис или накатывает желание снять с себя ответственность и груз обязанностей, отпустить вожжи, вот тогда и наступает момент, когда сильный духом человек передает ответственность и всего себя в руки другого человека.

Яр отдает себя мне.

– Скажи, Яр, тебе нужно стоп-слово?

– Нет.

– Отлично, малыш, – я откладываю хлыст и присаживаюсь в кресло перед ним. В моих руках появляется белый носовой платочек, который я спрятала в вырезе корсета, и я лениво бросаю им в лицо Яру, – у меня туфли грязные, вытри. До блеска, Яр, я хочу видеть свое отражение.

Муж подхватывает платочек и начинает медленно и с усердием натирать мою черную лаковую туфельку. Он наклоняется и проводит по лаковой поверхности языком, затем снова платочком. Меня дико возбуждает, видеть, как он покорно сидит передо мной на коленях и готов выполнить любую, даже самую мою дикую прихоть.

И это не ради красного словца. Даже если я скажу выйти на улицу голым – он сделает. Скажу подняться наверх и прыгнуть с крыши – тоже. Нет никаких ограничений. Поэтому так важно, чтобы доминант умел использовать свою власть и чувствовать границы дозволенного. А еще важно уметь видеть, что нужно подчиняемому в данный момент. Боль? Унижение? А может, простая рутина?

Последние месяцы Яр слишком возбужден, он в отчаянии и не может ясно мыслить. Поэтому так много дергается и совершает ошибок. Моя задача – дать ему почувствовать себя в безопасности, помочь вернуть контроль над собственной жизнью.

– Расскажи, Яр, что тебя беспокоит? И завязывай уже с туфлями, они как зеркало. Я хочу, чтобы ты снял с меня чулки и вылизал мои ноги.

Муж медленно снимает с меня туфли, тянется пальцами к кромке чулок и очень медленно скатывает их по ногам. Все это время он молчит, ему нужно собраться.

Я прикрываю глаза, когда чувствую, как его губы и язык касаются моей кожи. Он целует пальчики и свод стопы, проводит по ним языком, покусывает. Фут-фетиш – один из самых любимых у Яра.

– Я боюсь, ты уйдешь к Илье или Роману, – наконец выдавливает он из себя. Признание дается мужу с огромным трудом. Он останавливается и не может поднять на меня глаза. – Мне больше нечего предложить тебе, а ты привыкла к другому уровню жизни, такому, который я в ближайшие годы вряд ли смогу тебе обеспечить.

– Продолжай, ты остановился, Яр. Стал совсем непослушным и за это плюс три удара.

Муж сглатывает и возвращается к тому, что он начал. Его язык путешествует по моей коже, пока не добирается до внутренней стороны бедра и еще ближе, туда, где уже совсем жарко. Но он не решается продолжить, не получив разрешения.

– Давай, Яр, не останавливайся. Сделай мне приятно, но не доводи до оргазма.

Впереди порка, и я хочу быть максимально возбужденной, чтобы получить от нее такое же удовольствие, как и Яр. Все завязано на сексе и боли. Вместе это гремучее сочетание, которое вызвало у нас обоих стойкую зависимость.

Муж прикасается к губкам и проводит по ним языком, толкается между ними. Я ерзаю в нетерпении и раскрываюсь для него максимально широко.

В моей голове крутятся его слова о том, как сильно Яр боится потерять меня. Илья и Роман. Вот что у него в голове.

– Достаточно, – я томно выдыхаю, и муж замирает, – пора приступать к десерту.

Встаю и беру в руки хлыст, прикасаюсь грубой кожей к спине Яра. Он немного подрагивает и сжимает кулаки.

– Ударов будет тринадцать, я не хочу слышать ни звука. Иначе мы начнем сначала, ты понял?

Яр кивает.

Разматываю хлыст и стараюсь примериться. Он длинный и сделать это довольно сложно, но когда я боялась трудностей. Замахиваюсь и рассекаю воздух без предупреждения. На спине Яра появляется длинная алая полоска. Втягиваю в легкие воздух и сжимаю бедра, вместе с ударом чувствую, как мое тело прошивает импульс возбуждения. Вот за это я и люблю порку. Она не только для Яра, она для меня. Подхватываю длинный хлыст и дразню мужа, касаюсь его спины, ласкаю им.

Еще один замах и снова удар, внутри опять сладкая истома, которая разбегается по всему телу и делает соски острыми и твердыми.

Такая сладкая пытка для нас обоих. Обхожу Яра, чтобы оценить его состояние. У него уже стоит, и я даже вижу каплю смазки, которая выделилась на головке члена.

– Плохой мальчик, ты возбудился. И не стыдно тебе, Яр? Я тут тебя наказываю, а ты готов кончить, как прыщавый юнец, после второго удара, – смеюсь над ним, издеваюсь. Желваки на его щеках играют, кулаки сжимаются крепче, но ничего не происходит. Ему нужно даже это, чувствовать себя максимально униженным.

– Ну, раз тебе так нравится, давай продолжать, – наматываю хлыст на руку, чтобы сделать его короче, а удары более точными. – Думаю, мы не будем растягивать, я хочу быстро, – в моем голосе появляются стальные нотки.

Удары сыпятся один за другим, отчего Яр сжимается, но молчит. Последний удар самый сильный. Я так вошла в раж, что кожа в некоторых местах лопается, и кровавые ручейки сбегают по спине.

Иногда в такие моменты я не помню себя, чувствую только это порочное жестокое желание, которое рвется у меня изнутри. Вид крови распаляет и дурманит окончательно. Хорошо, что удары всегда четко определены, и я никогда не позволяю себе превысить их количество. Как бы сильно мне ни хотелось, по отношению к Яру это нечестно.

Бросаю хлыст на пол и пытаюсь отдышаться, на всем теле выступил пот, и волосы прилипли к коже. Я еще не кончила, но очень хочу. Поэтому тяну Яра за плечо и заставляю распластаться по белоснежному ковру, который впитает следы моей преступной страсти.

Он падает почти без сил и смотрит на меня через пелену тумана. Досталось Яру сейчас очень сильно, но меня это мало волнует. Сажусь сверху на него и тяну за молнию корсета, чтобы избавиться от ненужной одежды. Хочу быть голой, дикой, такой, какой создала природа.

Яр выгибается, когда я опускаюсь на его член, и из его горла вырывается рваный хрип, смешанный с моим именем. Но сейчас я сосредоточена только на своих ощущениях, мне важно только мое удовольствие. Двигаюсь быстро и жестко, царапая кожу на его груди в кровь.

Все тело настолько возбуждено, что ощущения почти невыносимые. Мои движения больше похожи на удары, комната вокруг нас исчезает, и меркнет свет. Все внутри скручивает спиралью, сжимает и спрессовывает, чтобы в один момент выстрелить ярким болезненным оргазмом. Тело трясет и дергает, следом за фрикциями наваливается расслабление, и я безжизненно приземляюсь на грудь Яра. От переизбытка эмоций из моих глаз льются слезы, и слабые поскуливания рвутся изнутри.

Мы так и лежим, не шевелясь, пока за окном не становится темно окончательно.

– Ты как? – Яр прерывает тишину и осторожно прикасается к моим волосам.

– Я? – усмехаюсь саркастично. – Милый, ты весь в крови.

– Плевать, мне хорошо, – его голос все такой же спокойный, как и во время сессии.

– Яр, никто и никогда не сможет отобрать меня у тебя. Мы связаны намертво, – я поднимаю голову и провожу пальцами по его искусанным губам. Видимо, он делал это чтобы не закричать.

Глава 12. Илья

– Плохо выглядишь, – кисло улыбнулась мне секретарша и передала бумаги.

Ну да, если бухать по вечерам и постоянно рефлексировать, свеженьким по утрам не будешь.

– Спасибо, Марина, ты, как всегда, очень мила.

– А ты мне не платишь, чтобы я была милой, Илья.

– Напомни, в следующем месяце накину, – сжимаю в руках бумаги и скрываюсь за дверью.

Прошло уже почти две недели, а меня все никак не отпускает. Надо или что-то решать или к психологу сходить, иначе крыша поедет окончательно в самое ближайшее время.

– Илья Семенович, к вам Вероника Изотова.

Мысленно выругался и поднял глаза к потолку. За что, бля? И так плохо, а еще бывшая пожаловала.

– Я занят, – отвечаю секретарше, но дверь уже открывается. Поздно.

– Привет, Ника, – вешаю трубку и сосредотачиваюсь на вошедшей.

Ей точно что-то нужно.

Розовое мини и высокие каблуки Ника просто так не носит. Обычно я видел ее в джинсах и футболках. Мне, кстати, очень нравилось, такая милая соседская девчонка.

– Привет, – она медленно подходит к столу и присаживается напротив, – была рядом, решила заскочить.

– Серьезно? – вообще не верится в ее слова. Что студентка музыкалки забыла в деловом районе, да еще в моем здании, да еще в этом розовом платье «трахни меня»?

– Да, – Ника слегка дует губки, как и всегда, когда оказывалась в чем-то виноватой.– Илья, я скучала.

Что? Скучала? Забавно. А как же ее крутой хахаль, который катал ее на большом мотоцикле и не только на нем?

«Илья, ты слишком хороший. Мне скучно с тобой, понимаешь? Я слишком экспрессивная натура для тебя и мне нужен кто-то такой же, как я сама. Свободный душой, способный на безумные поступки».

Видимо, укатил в закат вместе с мотоциклом.

– Скучала? У тебя же новые отношения, и я думал тебе не до скуки.

– Мы расстались, – она томно выдыхает, – понимаешь, это было какое-то затмение, – Ника опускает голову. – Я перепутала страсть с любовью.

– Ты мне изменила, – напоминаю ей.

– Это была чудовищная ошибка, прости. Илья, я облажалась, но готова все исправить, дай мне шанс, – Ника смотрит на меня умоляюще. – Знаю, нам не будет просто, но я постараюсь. И я знаю, что у тебя никого нет сейчас. Ты ведь меня не забыл?

Не то, что не забыл, Ника, я о тебе уже давно и не помнил. Зачем ты вообще на мою голову тут взялась?

– Марина, сделай кофе, два, – я поглядываю на Нику и даю указания секретарше по селектору.

– Спасибо, что готов выслушать, – Ника оживляется и распрямляет осанку.

Ну а почему и не выслушать, интересно же, почему тебя кинули после трех лет стабильных и прочных отношений. Это же с Никой я хотел и семью, и ребенка, и дом за городом на триста квадратов. Даже участок уже присмотрел рядом с озером, чтобы дети чистым воздухом дышали. Идиот.

– Я хочу знать, почему ты мне изменила.

– Илья, давай забудем.

– Я хочу знать, Ника. Мы же три года вместе были. У тебя было все, что ты хотела, и мы собирались пожениться.

– Я сглупила, Илья, – Ника делает пару нервных глотков кофе, – мне было по-настоящему хорошо с тобой.

– Но скучно, я помню.

– Прости. За три года наши отношения потеряли краски, мы остыли друг к другу. Я не пытаюсь обвинять тебя ни в чем. Но Илья, у нас секс был трижды в неделю. Во вторник, четверг и субботу. Тебя все устраивало, а мне хотелось чего-то большего, понимаешь? Я была несчастна и случайно встретила Антона в клубе, когда мы с девочками ходили на девичник. Господи, Илья, я не планировала тебе изменять. Напилась и это просто случилось, – Ника приглаживает волосы дрожащими руками. Может, ей действительно жаль? Губы подрагивают, в глазах раскаяние.

Вообще, она неплохая девчонка. Что, еслия действительно был слишком скучным?

– Ты с ним в клубе переспала?

– Д-да, – она шумно выдыхает, – я была пьяна. А потом все начало расти, как снежный ком. Антон постоянно звонил, соблазнял. Я пыталась бороться, пыталась забыть. Но это было сильнее меня.

– И ты сдалась. Стала спать с ним у меня за спиной, – подаюсь вперед и складываю руки в замок, устраивая на них подбородок.

– Я собой не горжусь, – она отворачивается от моего слишком пристального взгляда, – на тот момент Антон давал мне то, чего у нас не было.

– Хороший трах.

Ника сжимается от моих слов, потому что обычно я всегда выбираю выражения. Даже когда мы расставались, не матерился и не оскорблял ее.

– Секс очень важен, – она сжимает сумочку, – но это еще не вся жизнь, теперь я это понимаю.

– Потому что натрахалась, а больше Антон тебе ничего и не предложил, – я поднимаюсь со своего места и огибаю стол. Присаживаюсь на его край рядом с Никой.

– Мы расстались, потому что мы разные и у нас разные взгляды на будущее.

– Ты сказала то же самое, просто красивыми словами, Ника.

– Илья, ты сейчас такой грубый, я тебя не узнаю, – Ника поднимается на ноги и оказывается прямо передо мной.

– У тебя новые духи? – втягиваю сладкий, тяжелый аромат, от которого внутри все переворачивается.

– Нет, это меня консультант в косметическом магазине облила. Стойкие очень, с утра держатся.

– Хм.

– Илья, я подумала, мы же можем начать сначала.

– А как же секс трижды в неделю, тебя же не устраивает.

Вообще, и меня это не устраивало. Но за три года страсть действительно испарилась, видимо, в нас обоих, и секс стал механическим. И вместо того, чтобы как-то решать эту проблему, я ушел с головой в работу, а Ника завела интрижку.

У Виолы с Яром не так, десять лет, а до сих пор смотрят друг на друга, как голодные.

– Я осознала свою ошибку, Илья. Ты хороший парень и для тебя есть гораздо более важные вещи. Дом, семья, работа. И я готова это принять.