Diablo. Орден

– Берегитесь, ибо Зло грядет! – крикнул бродяга скрипучим голосом. – Это начнется с разрушения горы и открытия врат, а закончится ужасом и смертью! Небо станет черным, а улицы зальет кровь!

На другой стороне улицы уже собрались несколько мальчишек. Один из них толкнул локтем другого и показал на проповедника. Рассмеявшись, вся ватага пошла к бродяге.

– Давай вали отсюда, старик, – сказал один из них. – Все кончится тем, что твоя борода в колесо попадет.

Качая головой вперед-назад, странник посмотрел на мальчишек.

– Вы обречены. Слуга Тьмы могущественен. Он соберет армию демонов! Среди нас будут ходить мертвецы!

Те снова рассмеялись, закатывая глаза.

– Ты воняешь, как мертвец, – заявил второй парнишка. – Может, ты что-то попутал?

А третий схватил его котомку. Бродяга замахал руками, словно птица крыльями, пытаясь дотянуться, но мальчишка отбросил добычу назад, едва не попав в женщину с ребенком. Странник решил подобрать свои пожитки, но мальчишки окружили его, не давая пройти и ругаясь. Когда старик попытался протиснуться сквозь них, кто-то толкнул его, и бродяга чуть не упал.

Девочка больше не могла терпеть такого обращения. Их жестокость была сродни накатывающейся на берег огромной волне. Она выбежала из переулка.

– Не трогайте его, – произнесла она.

Мальчишки обернулись и поглядели на нее.

– Ишь, ты, – фыркнул их вожак. Он был на пару футов выше ее ростом, с узкими и жесткими свинячьими глазками. – У него же ангел-хранитель. Или, может, это ты ходячий мертвец, о которых он тут болтал?

Его приятели тут же направились к девочке.

– Зачем тебе сдался этот дурак? – спросил свиноглазый. – Твой дружок, что ли?

Девочка молчала. Старик подобрал котомку и потащился прочь. Волна, нараставшая внутри нее, мгновенно рассыпалась, будто ударившись о скалу. На мгновение она позволила себе расслабиться. Но свиноглазый ткнул ей в плечо пухлым пальцем.

– Эй, я с тобой разговариваю.

Мальчишки переглянулись, ухмыляясь. Началась настоящая забава! Свиноглазый сейчас что-то сделает.

– Ты мне не нравишься, – сказала девочка. – Внутри ты урод, вот тут.

И она прикоснулась к его груди.

Свиноглазый прищурился, и улыбка пропала с его лица.

– Ну, а ты уродина снаружи! – рявкнул он с уверенностью. – Ты ведь Лия, да? А где твоя безумная мать? Снова прислуживает мужчинам в таверне?

Остальные заулюлюкали и загоготали, хлопая друг друга по плечам, но свиноглазый нахмурился.

– Знаешь, ты мне тоже не нравишься, – тихо пробормотал он. – Поняла? Ты всем поперек горла, крыса помойная. Надо бы тебя в фонтан зашвырнуть, смыть вонь, которой ты нахваталась, лазая по грязным проходам. Правда, тогда мы не соберем денег за представление.

Мальчишки громко расхохотались.

Крыса помойная… Лия терпеть не могла, когда ее так называли.

– А ну руки прочь, – процедила она.

Когда их взгляды встретились, мальчишка невольно попятился. В глазах Лии таилась тьма, и люди, замечая это, старались отвернуться. Она не знала почему, но некоторые нервничали в ее присутствии, особенно когда начинали происходить всякие странные вещи. Лия была чем-то вроде магического жезла проклятия. Но вожака такое не сдержит, особенно на глазах его друзей. Он попытается причинить ей вред, и она потеряет контроль, а что случится потом, она даже не представляет…

Над их головами каркнул ворон. Облетев группу детей, он, хлопая крыльями, сел ярдах в шести от них. Задрал голову, оглядывая их глазами-бусинками, а потом поскакал к лежавшей на дороге дохлой крысе. Проехал фургон, колесо прокатилось в опасной близости от грызуна, и ворон отпрыгнул. Но вернулся, глядя на расплющенное месиво шерсти и внутренностей. Ткнул клювом длинный влажный кусок. Затем выдрал его из горячей земли и быстро с ним расправился.

У Лии скрутило живот, когда ворон черными глазами поглядел на нее. Вот ты где, малышка. Ей показалось, что зрачок может раскрыться и поглотить ее целиком, точно так же, как поедаемую птицей багровую плоть.

Ее тело задрожало, она крепко сжала кулаки, готовая драться, но мальчишки отвлеклись на ворона. Тогда Лия нырнула под руку свиноглазому и бросилась в переулок. Спустя мгновение кто-то закричал, и вся ватага кинулась за ней вдогонку. Их ноги громыхали, будто гром. В ушах Лии застучал пульс. Сквозь шум услышала хриплые возгласы старика, выкрикивающего пророчества о конце мира. Внутренним взором увидела, что ворон таращится на нее, как на десерт.

Грядет что-то ужасное.

Сперва она не могла понять, был ли это голос безумного нищего или ее собственные мысли. По спине пробежал холодок. Она вздрогнула и понеслась в другой переулок, еще более узкий, расположенный между булочной и портновской лавкой. Вильнула, огибая пьяницу, лапающего в сумраке грудь женщины. Послышалась ругань, затем снова вопли мальчишек. Что-то ужасное. Она не знала, почему она об этом подумала, но оно появилось здесь и не исчезло. Хлопает крыльями у нее над головой, как ворон. Она не первый раз слышала голос в голове. Он никогда не был похож на ее собственный. Лия часто задумывалась, случается ли подобное с остальными людьми или она одна такая.

Переулок вывел ее на улицу побольше и помноголюднее. Двое солдат, вооруженных мечами, удивленно уставились на девочку. Если повезет, они заметят мальчишек и остановят их, но на реальную помощь нельзя рассчитывать. Резко свернув вправо, она метнулась в тень – прямо к двери коптильни. Ее окутал густой запах болотной земли. Девочка хорошо знала город и помнила, что рядом есть еще одна дверь. Мальчишки, возможно, тоже кое-что соображают, но они – не слишком умны. Пока они догадаются, что она сделала, она уже сбежит.

Лия буквально пролетела через коптильню, не обращая внимания на испуганный крик владельца, и попыталась расслабиться. На самом деле ничего не произошло и никаких неприятностей не будет. Главное, чтобы мама оставалась в неведении.

Решетка канализации была надежно скрыта в тенях проулка у задней двери коптильни. Лия сдвинула ее в сторону, беззвучно спрыгнула вниз и задвинула решетку обратно. Она помнила наизусть все проходы, а темнота и теснота вовсе не пугали ее. Она часто играла здесь. Отсюда она сможет безопасно добраться домой.

«Крыса помойная. Надо бы тебя в фонтан зашвырнуть, смыть вонь».

Девочка зло стерла слезы с лица, вставая на дно туннеля, и тихо двинулась вперед. Глаза уже начали различать смутные очертания в полумраке, освещенном лишь скудным светом, проникающим через решетки. Она не сдастся. Всю жизнь она ловила на себе неприязненные взгляды, слышала насмешки, ощущала себя чужой. Сегодняшний день ничем не хуже других.

Но в конце концов в памяти остались не насмешки мальчишек, а тот нищий старик с затравленным голосом. А еще – зрачки-бусины ворона, который посмотрел на нее, оторвавшись от пожирания падали.

Он терзал клювом мертвую плоть.

Грядет что-то ужасное.

Она не понимала смысла, но чувствовала грядущее, словно мерзкий запах, доносимый ветром.

◆◆◆

Когда Лия выбралась из канализации и пришла домой, с неба исчезли последние лучи солнца. Стало прохладно. Мальчишки давно бросили погоню, поэтому она расслабилась и решила проанализировать свое состояние обреченности. Ничего особенного. Она встретила безумного старика, только и всего.

Но, когда она открыла дверь, мать дожидалась ее, сложив руки на груди. Лия ощутила страх. Гиллиан затащила дочь внутрь.

– Где ты была, дитя? – прошипела она, захлопывая дверь и с грохотом задвигая засов. Огляделась по сторонам, будто опасаясь, что на них набросятся. – Лазила в этих проклятых тоннелях канализации? Ты – грязная. И ты не должна бродить по городу одна!

– Я… прости, – пролепетала Лия. – Я ходила… к Ионе.

Так звали хозяина небольшой лавки, где они покупали яйца и молоко. Мгновение Лия боялась, что мать увидит, что она вернулась с пустыми руками, но Гиллиан, похоже, этого не заметила. Она всегда была несколько рассеянной, некоторые в городе даже считали ее сумасшедшей, но ее странности никого сильно не беспокоили. Хотя, пожалуй, в последнее время все изменилось. Лия потерла запястье в том месте, где Гиллиан схватила ее железной хваткой. И она вновь вспомнила ворона. Его бритвенно-острые когти, которыми он рвал красную плоть.

А Гиллиан замерла и начала к чему-то прислушиваться. Что-то пробурчала и потащила Лию по коридору.

– Они следят, – внезапно сказала она, упав на колени перед девочкой. – Они повсюду.

Ее голос стал тише.

– Лия, если они тебя найдут, то тебя уже никогда не спасти. Никогда. Ясно?

Настойчивость ее просьб делала женщину еще более жалкой, но Лия перепугалась не на шутку. Уличные мальчишки – просто пустяки по сравнению с этим.

Вдруг их обеих будто пронзило током. Лия кивнула, хотя, вообще-то, ничего не поняла. Кто следит?

Гиллиан задрожала и уронила руки, будто обжегшись. Встала и вздрогнула, как от боли.

– Заткни свой рот! – заорала она, крутанувшись на месте. Ее гнев был обращен не на Лию, а на что-то другое, невидимое и неслышимое. – Она обычная девочка. С ней не должно такого случиться!

В доме раздался грохот и звон разбитой посуды. Гиллиан обернулась к Лие с расширившимися и испуганными глазами. Схватила Лию за руки и встряхнула так сильно, что у девочки щелкнули зубы.

– Прекрати!

– Я… я не…

– Я им не верю, – прошептала Гиллиан. – Тому, что они говорят. Ты – хорошая девочка, Лия. Верно?

Лия кивнула, оглядывая убогую комнату со старым столом и стульями, покрытым сажей очагом и вытертым домотканым ковриком. Здесь не от кого ждать помощи. Она ощупала языком ранку внутри щеки, там, где прикусила. Несомненно, в ней что-то пробуждалось. Странная и неведомая часть, которая почти всегда спала, но иногда просыпалась. Лия не забывала свои сны: и тот мир был настолько ярок, словно существовал в действительности.

– Мертвые не знают покоя, – произнесла Гиллиан. – Демоны готовы пролить кровь. Они жаждут, Лия. Они в ней купаются. Они…

Висящий в кухне светильник загорелся ярче. Чаша упала со стола и покатилась по полу, а зеленые яблоки из нее рассыпались по доскам. Гиллиан отпрыгнула от Лии. Потом сжала губы. Грубо вцепившись в Лию, она потащила ее прочь, в спальню.

– Я не хочу, чтобы в моем доме такое происходило! – резко прикрикнула она. – Не желаю. Будешь здесь, пока я тебе не разрешу выйти.

– Мама, пожалуйста… – всхлипнула Лия.

– Иногда мне кажется, что ты тоже демон, – заявила Гиллиан, но как-то рассеянно.

Мать захлопнула дверь, и Лия услышала грохот засова.

Упершись лбом в деревянную стену, девочка вытерла слезы. Мать гремела горшками на кухне и разговаривала сама с собой. И она ничего ей не объяснила. Что тут поделаешь? Вскоре Лия легла на кровать, свернулась калачиком и закрыла глаза.

◆◆◆

Спустя несколько часов Лия проснулась в полной темноте. Сначала ей почудилось, что дом опустел. В окно светила полная луна, огромная, будто раздувшийся желтый клоп. Она повисла над громадными медными куполами в безоблачном черном небе. Из головы девочки еще не выветрились ночные кошмары. Чудовища преследовали ее в пустынных землях, наполненных огнем и колдовством. Мать предупреждала ее о таком. Она говорила, что Лия не должна путать их с реальностью, но девочка очень беспокоилась. Возможно, Гиллиан боялась, что дочь тоже охватит безумие.

Сойти с ума. Это случилось с ее матерью, так ведь? Слышать голоса, болтать о демонах, крови и смерти. В последние месяцы Гиллиан резко стало хуже, и Лия впервые задумалась о том, что будет, если мама не сможет заботиться о ней. Она ничего не знала о своем отце, а Гиллиан отказывалась отвечать на ее вопросы. Не было и родственников, которые хоть бы раз навещали их в Калдее. Кто же она такая и откуда взялась? Она лишь знала, что в прошлом мать пережила ужасную трагедию и была вынуждена покинуть родные места.

Внезапно в прихожей раздался скрип. На полу появилась тонкая полоска света и снова погасла: кто-то прошел мимо со светильником. Встав с кровати, Лия беззвучно приблизилась к двери и прижалась к ней ухом. Мать спорила сама с собой и шагала туда-сюда. Лия опять почувствовала, как внутри нее что-то пробуждается. И снаружи. Искрящаяся мощная энергия. Она едва могла дышать, а свет в щели стал ярче. Лия быстро забралась на свою узкую кровать, прижала колени к груди и начала раскачиваться.

Гиллиан в коридоре взвизгнула. С губ Лии сорвался тихий звериный стон, когда засов с грохотом сдвинулся и дверь распахнулась. Перед девочкой появилась Гиллиан. В руке она держала светильник. Она была в ночной рубашке и слегка покачивалась, а ее волосы призрачным ореолом вздыбились вокруг ее головы.

– Иди сюда, дитя, – сказала она. Когда Лия не пошевелилась, голос матери стал колючим, как игла. – Я с тобой разговариваю.

Мать улыбнулась, но в ее улыбке не было ни капли тепла. Похоже, Гиллиан впала в транс.

– Нам надо сделать кое-что важное.

Лия так и не поняла, что случилось потом. Когда Гиллиан вошла в комнату, мир вокруг нее расплылся и померк. Следующее, что она помнила, это то, как мать вела ее куда-то. Затем она услышала тихий стук, а может, ей это и померещилось.

Гиллиан замерла на полпути в гостиную, и на ее лице появилось затравленное выражение. В очаге догорал огонь, полено с треском рассыпалось. Огонь светильника заколебался, и на серых стенах заплясали тени.

Стук повторился. Гиллиан вздохнула, и ее тело внезапно обмякло, как у тряпичной куклы. Тьма, если она и покрывала мать и дочь, мгновенно исчезла.

– Так поздно, – невнятно пробормотала Гиллиан. – Кто бы это мог быть?

Ее глаза внезапно сосредоточились на дрожащих плечах девочки.

– Что с тобой? Почему ты не спишь? Принеси воды.

Поставив светильник на стол, она накинула верхнюю одежду на свое худое тело. Лия не пошевелилась, ее ноги будто приросли к полу. Мать подошла к двери и открыла ее.

Снаружи стоял старик, в сером балахоне с капюшоном, с седыми волосами и длинной неухоженной бородой. В одной руке странника был дорожный посох, а за плечом висела потрепанная дорожная котомка. На секунду он напомнил Лие безумного бродягу, которого она видела на улице, но она сразу поняла, что ошиблась. Странно одетый незнакомец был усталым и измученным. Черты его лица показались девочке и древними и добрыми одновременно. Глаза его мерцали, как две звезды.

– Гиллиан, – произнес он. – Прости, что пришел в столь поздний час, но я много дней был в пути и не мог ждать еще.

Мать Лии сохраняла абсолютную неподвижность.

– Декард? Декард Каин? Это и вправду ты?

Старик улыбнулся.

– Думаю, да, хоть и пыль дорог так меня покрыла, что можно и усомниться.

Он перевел взгляд с матери на Лию.

– Можно мне войти?

Гиллиан поначалу ничего не ответила, пытаясь найти правильные слова. «Впусти его, – подумала Лия, – пожалуйста». Хотя и сама не знала почему. Старик излучал спокойствие. Что угодно, все равно лучше, чем быть наедине с матерью сейчас.

– Конечно же, – наконец ответила Гиллиан, делая шаг в сторону. – Прости меня. Я не понимаю, где… где мои мысли.

Старик положил ей руку на плечо.

– Благодарю тебя, – вымолвил он. – И нам есть о чем поговорить, верно?

Мать кивнула, и Лия почувствовала, как между Гиллиан и стариком промелькнуло что-то невысказанное.

Он переступил порог, и Гиллиан тихо закрыла дверь, отгородив от них ночь и все, что скрывалось во тьме.

Глава 4

Калдей, дом Гиллиан

Декард Каин оказался в убогом помещении со старой мебелью и грязным очагом. У него упало сердце. Защитное заклинание, которое Адрия наложила на дом и его обитателей, все еще действовало, и он все-таки нашел Гиллиан и девочку. Но все внутри было слишком старым и ветхим. А висящее в воздухе напряжение можно было буквально потрогать руками.

Он добрался до дома в Калдее. Конечно, его натолкнул на это трагический случай в пустыне, но еще он решил навестить друга и выполнить обещание. Надеялся увидеть, что все в порядке. Но Гиллиан – уже не та женщина. Она изменилась. Она сильно сдала и постарела. В то время она была молодой и прекрасной, заразительно смеющейся. Теперь стала пухлой и обрюзгшей, с седеющими и блеклыми, как солома, волосами. Ее глаза глядели затравленно, под ними набрякли мешки. Она совсем перестала следить за собой.

Но в этом не было ничего удивительного, учитывая то, что произошло с ней в Тристраме. И не только с ней. Каждый пострадал. Однако, имея в качестве наставлений книги хорадримов, он лучше справлялся с угрозой безумия. А немногие, выжившие после нападения демонов, были уязвимы, сломлены и потеряны.

– Сейчас дам тебе попить, – произнесла Гиллиан. – Садись, пожалуйста. Лия, не принесешь воды?

Каин принялся рассматривать девочку, пока она шла к крохотной кухне. Взяла с полки обожженную глиняную чашку и опустила ковш в деревянную бочку. Худая, с тонкими руками и ногами, голенастая, с неровно остриженными короткими волосами. Одета в серую поношенную ночную рубашку. Но в ней таились и красота, и бьющая изнутри сила. Когда-нибудь она станет прекрасной женщиной.

Как и ее настоящая мать.

Вот что являлось истинной причиной его ночного визита. Он слишком долго пренебрегал этим. Посмотрел на напряженную Гиллиан. Она не сводила взгляда с Лии. Но не мог понять, чего больше в ее глазах: любви, печали или страха.

Лия подошла к нему с чашкой в руке, и Декард неловко улыбнулся ей. У него никогда не получалось хорошо ладить с детьми. Даже в те годы, когда он был молод и открыл школу в Тристраме. Они всегда были для него чужаками, говорящими на другом языке, который он не удосужился выучить.

– Спасибо тебе, юная леди, – сказал он. Отпил воды, теплой, со слабым привкусом металла, но вполне хорошей для его пересохшего горла. – А ты совсем не такая, какой я тебя представлял.

– Это… дядя Декард, – пробормотала Гиллиан. – Мы друг друга знали… в городке, где выросли.

– Рада познакомиться, – заявила Лия, протягивая руку.

Каин замешкался, а потом пожал ее пальцы. Он ощутил тонкие косточки, легкие, как крылья птицы. И тут же почувствовал мощь, свернутую внутри ребенка, будто железную пружину. Едва удержался, чтобы не ахнуть от удивления. Лия – не простая маленькая девочка. Но какого же рода магия заключена внутри нее? Пока неясно. Но он особенно не беспокоился об этом. Все выстроится само собой.

Каин помолчал. Сейчас не время, но надо будет получше изучить девочку, когда представится возможность. Она его заинтересовала. А ее истинное происхождение давало еще больше поводов для любопытства. Наверняка она унаследовала уникальный дар.

Гиллиан обняла Лию за плечи и повела ее по узкому коридору.

– А теперь ложись спать. Мне надо побеседовать с Каином о вещах, от которых ты от скуки расплачешься, да и поздно уже.

Она дождалась, пока Лия не закрыла дверь в комнату.

– Что ты здесь делаешь, Декард? – резко спросила она, вернувшись к столу.

Она не села и уперла руки в бока, сжимая и разжимая кулаки.

– Я тоже рад тебя видеть, Гиллиан.

Она слегка улыбнулась.

– Прости меня. Прошли годы, без единой весточки вообще. Я думала, что ты умер.

– У меня дело в Калдее, и я решил навестить тебя и Лию.

– Обычно у тебя опасные дела.

Он кивнул.

– Да. Я ищу, кто изготовил вот это.

Сунув руку в котомку, он достал копию книги хорадримов.

– Нашел в развалинах хранилища Визджереев.

Гиллиан выхватила ее и внимательно оглядела переплет.

– В городе есть книготорговец по имени Каллум. Он часто выпивает в таверне, где я работаю. Возможно, он тебе поможет.

– Благодарю тебя. Попытаюсь поговорить с ним.

– Неужели так важно?

– От этого зависит судьба всего Санктуария.

– Что ты имеешь в виду?

Каин задумался. Стоит ли откровенничать с Гиллиан? Большинство местных обитателей со смехом выставили бы его за ворота, расскажи он им, чего он боится. Однако Гиллиан видела демонов своими глазами, была свидетелем того, как они разрушили Тристрам.

– Я считаю, что правители Преисподней Белиал и Азмодан готовят вторжение. Разрушение камня мироздания повлияло на наш мир, и мы не знаем, как именно, но оно сделало его более уязвимым. Вспомни Тристрам, Гиллиан. Какие ужасы тогда на нас обрушились. Безумие, которое мы испытали… Я не могу позволить, чтобы это случилось снова! Мы должны опередить врага, пока не стало поздно.

– Ты всегда сразу переходишь к сути, – ответила Гиллиан, уставившись на символ хорадримов на обложке книги.

На лице женщины появилось затравленное выражение.

– Я их слышу, – прошептала она. – Шепот. Все время, у меня в голове… Они не дают мне покоя. Рассказывают ужасные вещи. Хотят, чтобы я…

Она умолкла, и у нее задрожала губа.

– Что они тебе говорят? Что ты слышишь?

Она внезапно прижала пальцы к губам и изумленно поглядела на Каина. Затем ушла на кухню и чем-то занялась, повернувшись к нему спиной.

– Я старая глупая женщина, – произнесла она. – Ты, наверное, голоден. Позволь, я тебе что-нибудь состряпаю.

– Ты не старая, Гиллиан. Где твой смех, твоя любовь к жизни? Куда подевался твой дух?

Она остановилась, что-то бормоча, и вдруг издала глухой звук. Ее плечи затряслись. Каин встал из-за стола и приблизился к ней. Она уткнулась лицом ему в грудь, сотрясаясь от беззвучных рыданий.

Он на миг почувствовал себя очень неловко, а потом погладил ее по голове. Он ощущал, как ее слезы пропитывают его балахон. Каин никогда особо не умел кого-то утешить. Он всегда предпочитал обществу людей пыльные книги и свитки. Но для Гиллиан это, похоже, не имело значения. Спустя минуту ее рыдания начали стихать, и она выпрямилась.

– Я не хотела грубить тебе. Ты думаешь, что я безумна.

– Девочка, – вымолвил он. – Она не знает?

– Я мало что ей говорила, – ответила Гиллиан. – Так тяжело. Я… я боюсь ее, Декард. Когда она рядом… Адрия…

– Мертва, совершенно точно, – перебил ее Каин.

Гиллиан растила Лию как собственную дочь, как он и надеялся. Несколько лет назад настоящая мать Лии оставила ее на попечение Гиллиан.

– Пусть ведьма и была могущественна, но ее власть не простирается за порог смерти, – продолжал он. – Да и Адрия никогда никому зла не желала. Тебе нечего беспокоиться. Если Лия унаследовала какие-то из ее способностей, она ничему не обучена, не обладает знаниями, чтобы придать им осмысленную форму. Она – невинна.

– Адрия меня напугала однажды. И Лия – ее ребенок.

Каин вспомнил свою реакцию на прикосновение к Лие. Девочке нужен наставник, который раскроет ее дарования. Страх и подозрения лишь все замутят.

– Ты должна сопротивляться. Вспомни Тристрам. Непосредственный контакт со смертью и скверной влияет на сознание. Но ты сильная и выдержишь.

– Сомневаюсь, – прошептала Гиллиан, и у нее на глазах снова выступили слезы. – Я всего лишь барменша. Я не предназначена для такого.

Она одеревенела и задрала голову, будто прислушиваясь. Каин протянул руку, чтобы коснуться ее плеча, но она мгновенно сорвалась с места. Схватила со стола буханку хлеба.

– Хватит с меня всего этого! – воскликнула она твердо. – Поешь что-нибудь и отдыхай. Можешь оставаться здесь столько, сколько потребуется.

Каин взял предложенный хлеб и вернулся за стол. Принялся жевать несвежую горбушку, а Гиллиан занялась мытьем посуды. Она яростно накинулась щеткой на грязные горшки, будто старалась смыть все случившееся с помощью воды и усердия. Каин сочувствовал ей. Он переживал за уцелевших людей. Прошлое постоянно преследовало каждого из них. «Большинство жителей убили, – подумал Каин, – может, им и повезло». Упадок сил и внешность Гиллиан лишь отражали тот ужас, который творился в ее душе. Зараза Диабло не уходила даже тогда, когда Владыку Ужаса уничтожили.

Декард начал размышлять о том, как бы подтолкнуть Гиллиан в нужную сторону, но потом отказался от своих идей. Так можно все испортить. А что же будет с девочкой? Когда он узнал, что Адрия оставила ее на попечение Гиллиан, то позволил ей осесть здесь. Это казалось единственным выходом. Тогда он был озабочен куда более важными и серьезными проблемами. Он собирался вернуться в Калдей и проведать их, когда в мире станет поспокойнее. Затем была разрушена гора Арреат, в битве с Баалом недалеко от Харрогата, и дело обернулось весьма скверно. Каина отвлекли мрачные знаки сгущающихся сил Зла (чему он тоже поспособствовал), и годы пролетели очень быстро.

Сейчас он, видя странное поведение Гиллиан, задумался, правильный ли выбор сделал.

◆◆◆

Декард Каин стоял у стеллажей древней библиотеки, и света от маленького светильника едва хватало, чтобы рассмотреть переплеты книг хорадримов. Они являлись немыми свидетелями его поражения. Ветер снаружи завывал как зверь, молотя в толстые каменные стены собора Закарум. Ледяные порывы обдували обнаженные голени Каина, как дыхание призраков. Вокруг пламени кружилась пыль.