Убить двух зайцев

Я его понимала. Чувство собственной важности в раскрытии дела знакомо мне не понаслышке. Поэтому я тоже не собиралась отступать.

– Анатолий Сергеевич, – я откинула спадающие на лицо волосы за спину. – Я понимаю вашу позицию. Но это дело с момента, как ко мне обратилась семья Старшенко, теперь принадлежит и мне отчасти. Если вы не готовы делиться со мной информацией, я вас не виню. Значит, мне придется потратить на это больше времени, чем я планировала. – Я встала со стула. – Но я все равно доберусь до истины.

Одарив собравшихся в кабинете улыбкой, я пошла по направлению к выходу.

Когда я взялась за ручку и в последний раз обернулась на следователя, то спросила:

– Я правильно понимаю, что пообщаться с обвиняемым мне не удастся?

– Кхм, – прокашлялся Гаврилов, на лице читалось злорадство. – Подавайте заявление о встрече. Возможно, через несколько дней вы получите согласие. Но дел невпроворот, так что сами понимаете…

– Конечно, понимаю, – я закивала. – Спасибо за уделенное мне время, Анатолий Сергеевич. Всего хорошего!

Следователь и его соратники вразнобой рассыпались словами прощания, но в конце я услышала облегченные выдохи.

Я стояла у входа в кабинет, опершись спиной о дверь.

«Либо у этого усатого гигантское самомнение, либо он что-то скрывает. По его поведению кажется, что ему присуще и то, и другое. Ох, Таня, по ходу, дело в тверской уик-энд перерастает в неделю, а то и больше. Расследование придется производить с самого начала, без упора на первичную информацию. Это усложняет работу значительно. Может, да ну его?» – думала я.

Мне хотелось сбежать, раствориться, вернуться в свою квартиру, закинуть ноги на диван и читать книги с гватемальским кофе Гарика.

Я брела по коридору Следственного комитета в поисках парадной двери. Оказавшись на улице, я почувствовала на коже мягкое тепло. Солнце выглядывало из-за туч, отражаясь в лужах двухдневной давности.

«Нет! Так не пойдет, – разозлилась я. – Не в моих принципах отказываться от дела. Наташа надеется на меня. Я сама на себя надеюсь! Если я вернусь домой – это будет крах. Крах всего, всех лет работы. Подобное не по мне! Правильно Киря говорил, мне нужно просто начать. Иначе к чему были эти пафосно брошенные слова следователю только что?! Я справлюсь. У меня нет выбора».

Я вытащила телефон в надежде быстро вызвать такси, мне хотелось поскорее покинуть это место. Выпить кофе и просто расслабить голову. Найти нужный мне лад для развития дальнейших действий.

– Татьяна! – громкий голос за спиной вырвал меня из потока мыслей.

Обернувшись, я увидела ту самую девушку, скрывавшуюся за занавеской.

– Да? – нахмурилась я.

– Прошу вас, мы можем отойти подальше от здания? Предлагаю выпить по чашке чая в кафе через дорогу, – девушка указала подбородком на маленькую вывеску вдалеке.

– Хорошо, – она меня заинтриговала.

Скрытность ее желания пообщаться вызывала еще больший интерес. Я, не спрашивая ни о чем, убрала телефон в сумку и двинулась в сторону пешеходного перехода.

На светофоре девушка повернулась ко мне с протянутой рукой, я мягко пожала ее кисть.

– Меня зовут София Пронина, я оперуполномоченная по делу убийства Ветровой.

Моя новая знакомая, Соня, стучала чайной ложкой по чашке, перемешивая сахар. Всю дорогу она молчала и сейчас тоже не говорила ни слова.

Я всматривалась в ее лицо, пытаясь разгадать значение нашего тайного общения. Она была молодой, с резкими чертами, грубоватый нос и острый овал, но большие голубые глаза и слегка пухлые губы смягчали весь образ. Приятная внешность.

Соня вытащила из кармана кожаной куртки пачку сигарет с зажигалкой Zippo и положила на стол.

Я сделала глоток кислого американо, и меня прорвало нетерпение.

– Вы хотели сказать мне что-то важное. Или нет? – уставилась я на девушку.

– Да, Татьяна. – Соня отклонилась от меня на спинку стула, создавая для себя безопасное расстояние. – Я бы хотела помочь вам в раскрытии дела.

– Чем подобное можно объяснить? Вы находитесь под начальством Гаврилова. Он не будет рад вашему порыву распространять данные следствия.

– Татьяна…

– Просто Таня, – перебила я Соню, отмахнувшись рукой от ее серьезного тона. – И лучше на «ты».

– Хорошо, – девушка послушно опустила голову и закрутила в руке зажигалку, она явно волновалась. – Таня, скажу откровенно, мне не очень нравится поспешность начальства. Мы не развиваем больше ни одной линии расследования в деле Ветровой, кроме той, где Костя – убийца. Это напрягает. А любая инициатива с моей стороны пресекается… – Соня нервно забарабанила пальцами по деревянной поверхности стола. – Я уже думала развивать дополнительное расследование самостоятельно, но у меня мало опыта. Желающих помочь мне не нашлось. Парни, которых вы… ты… видела в кабинете Сергеича, лентяи и покорные рабы закона, в плохом смысле этих слов. Без указаний высших чинов они и пальцем не пошевелят. Меня подобное не устраивает.

Соня потянулась за пачкой сигарет, но тут же отбросила от них руку, взглянув на меня ясными холодными глазами.

– Вероятно, у меня нет шанса поковыряться в этом деле по-настоящему, но у тебя есть возможность заняться этим. А я помогу, чем смогу.

– У меня возник вопрос… Ты обращалась с подобным предложением к другим детективам и адвокатам, которые приходили?

– Да, я подходила к последнему адвокату. Но он тут же отверг мое предложение. После разговора с Сергеичем с глазу на глаз.

– То есть ты не слышала, о чем они говорили?

– Совсем нет. Сергеич выпроводил нас за дверь.

– Хм, – я облокотилась подбородком на руку. – Интересно… Соня, твое стремление похвально, но ты навлекаешь на себя последствия. Особенно если я не первая, кому поступает подобное предложение о помощи. Ты мало того что нарушаешь волю начальника, так еще и Уголовный кодекс. Вы же наверняка подписывали согласие о неразглашении.

– Да. – Лицо Сони белело, а глаза бегали от моего лица к сигаретам и обратно. – Но я не могу оставить все так, как есть. Мальчик не должен сесть в тюрьму, если он невиновен. Ты бы видела его! – девушка заскользила пальцем по экрану смартфона. – Смотри!

Соня протянула мне телефон с фотографией. С нее смотрел совсем молодой парень, худой и потерянный, с глазами, как у олененка Бэмби из диснеевского мультфильма.

– Он еще ребенок, а его хотят посадить в клетку.

Повисло молчание, я старалась переварить сказанное Соней. Девушка вновь взглянула на пачку с зажигалкой, но не решалась встать с места, как ученица за школьной партой, которая никак не может поднять руку и отпроситься выйти из класса.

Я убрала неловкость:

– Соня, если тебе нужен перекур, то иди.

Девушка благодарно посмотрела на меня и в ту же секунду оказалась на улице. Она напоминала мне меня, когда я только поступила на службу. Неугомонная, топящая за справедливость и правду, неспособная работать в рамках.

«Соня может навлечь на себя большую беду – службы лишится, еще и под статью попадет. Но я не могу решать за нее. Если не я ее выслушаю, оберегая тем самым, то она все равно расскажет кому-то еще, навлекая еще большие неприятности. Себе я доверяю – другим нет. Она поможет мне, а я ей и ее синдрому спасателя. Может быть, наш тандем сыграет не последнюю роль в раскрытии преступления? Она своя в этом городе, много знает и многое может сделать, несомненно, такой человек нужен мне для скорейшего закрытия дела. Засланный казачок. Потому что в Следственном комитете точно творится что-то неладное, я это чувствую нутром, и Соня, по всей видимости, тоже. Удача сама идет мне в руки, я не должна упускать возможность, и надо воспользоваться помощью. Разве не я ныла полчаса назад о том, что мне предстоит большое количество работы? Мне надо отблагодарить Соню за ее стремление добиться истинного правосудия. Так будет легче и сподручнее», – противостояние в моей голове пришло к единственному здравому решению.

Вернувшись, Соня аккуратно села на стул напротив и сделала глоток травяного чая.

– Хорошо. Я не могу отказаться от твоей помощи, она значительно сократит мои заботы. Но ты должна понимать последствия собственных действий.

– Я понимаю, – ответила Соня дрожащим голосом.

– Каким образом я могу узнать детали дела? – вернулась я к важным вопросам.

– У меня есть копии материалов… Я вышлю тебе с личной почты.

– Ого! – удивилась я. – У тебя даже есть копии?

– Я всегда делаю так. Дома мне лучше думается, – пожала плечами Соня.

Я ее в этом хорошо понимала.

– Это упрощает многое. – Я вытащила из сумки ручку и начеркала на салфетке кафе свою почту.

Соня скрупулезно сложила ее в несколько раз и спрятала во внутренний карман кожанки.

– Мне нужно каким-то образом пообщаться с Костей. Ты знаешь, как это можно сделать?

– Ты слышала Сергеича, тебе явно никто этого сделать не разрешит… Даже я не общалась с Костей после его заточения в следственный изолятор. Доступ к допросам имел только Анатолий Сергеевич. Всю информацию узнаю через адвоката.

– Адвоката? – я приподняла бровь.

– Ну… – девушка начала подбирать слова. – Адвокат Кости – мой старый знакомый, мы в школе учились вместе. И я имею некоторое влияние на него, поэтому задавала личные вопросы через него, получая ответы в устной форме. – Соня поджала губы.

– Понятно. Умно, – я улыбнулась девушке в знак поддержки, знаю я эти приемчики «влияния». Один Гарик чего стоит. – А почему ты не с ним развиваешь это дело?

– Он туповат, – резко бросила Соня. – Ой, ну… Хороший парень, но малоспособный. Мне кажется, его вообще не интересует юриспруденция.

Я рассмеялась. Девушка усмехнулась в ответ. Мне нравилась ее честность.

– А это идея! – воскликнула вдруг я.

Соня вопросительно посмотрела, ожидая продолжения.

– Мы засунем твоему адвокату прослушку. И наушник. У нас получится поговорить с обвиняемым, минуя эффект «сломанного телефона». Будем задавать вопросы и получать ответы, так скажем, онлайн! – мое лицо вспыхнуло. Сначала я увидела, что Соня испытала восторг от идеи, потом испуг, но после – принятие. И я поняла, у нас есть шанс провернуть подобный шпионский трюк.

– Если что, у меня есть прослушка. Это чисто для работы! – Я подняла руки в знак капитуляции, а то вдруг доверие Сони поубавится, по факту я для нее темная лошадка.

Но оперуполномоченная Пронина не придала моим словам никакого значения.

– Значит, надо достать микронаушник. – Ее решительность меня подкупала. А отсутствие вопросов и стремление идти к цели без лишних сомнений вовсе сроднило меня с ней.

Соня посмотрела на руку с часами.

– Мне нужно быть на работе. Таня, – девушка пронзительно взглянула на меня потеплевшими глазами, – я надеюсь, что у нас все получится. Я созвонюсь с адвокатом и достану наушник. Копии по делу пришлю вечером, – Пронина легонько постучала по карману с салфеткой. – Остальные детали дальнейших действий обсудим там же в электронном письме.

Соня взяла со стола пачку с зажигалкой и вытащила одну сигарету.

– Была рада знакомству! – улыбнулась она мне.

– И я, Соня. Будь теперь осторожна, – предупредила я.

После короткого кивка оперуполномоченная Пронина отправилась обратно в Следственный комитет.

Я заказала еще одну порцию кислого американо и выпила ее в несколько глотков.

Телефон завибрировал. Пришло сообщение от Наташи:

«Как успехи, Ивашка? Следователь пошел навстречу? J»

Я усмехнулась наивности Наташи, да и своей сегодня утром. Наряд даже выбирала, чтоб впечатление произвести на этого усатого эгоцентрика. Как глупо. Но я ответила Наташе коротко, но содержательно:

«Нет. Я нашла единомышленницу. Успех обязательно будет».

«Разве у меня бывает иначе?» – продолжила я про себя.

Глава 4

Весь вечер и следующий день после посещения Следственного комитета города Твери я увлеченно штудировала материалы дела, бережно скопированные оперуполномоченной Прониной. Проводила изучение в уютном номере гостиницы «Ольга» или в кафе, под пристальным взглядом знакомого бармена.

Мне нравились в этом месте вид из окна на спокойную речушку, приветливый персонал, некоторые из которого одаривали меня большим вниманием и заботой. Я перестала рваться домой, успокоила разум, сосредоточилась на деле, и все заработало, как слаженный механизм часов.

В полдень следующего дня я задумчиво кусала карандаш, записывая и подмечая нужные детали расследования, когда мне написала Соня.

«Завтра я заеду за тобой в 9:00. В 10:00 встречаемся с адвокатом. Подготовь вопросы к подозреваемому. До встречи!»

– Дело в шляпе! – ударила я в ладоши на радостях на глазах у трапезничающих в кафе людей.

Бармен Антон, заметив мое мимолетное веселье, улыбнулся. Я в упор посмотрела на него, подобный знак подействовал на него моментально, он тут же схватился за приготовление кофе. Как приятно, когда тебя понимают с одного взгляда!

Дурманящий сознание напиток слегка плескался в руках бармена по пути до моего стола. Несколько капель сползли в блюдце.

– Что же вы, Антон, не бережете свое творение? Каждая крупица на вес золота! – съехидничала я.

– Я готов сделать для вас еще, если есть шанс, что вы подольше посидите в нашем заведении и послужите ему украшением. – Парень явно осмелел.

– Поверьте, мне не составляет труда наслаждаться прекрасным кофе и работать на этих мягких диванах. Но все остальные функции в качестве украшения и других подобных вариантов могут выходить за пределы дозволенного, – кокетливо прищурившись, я уперлась в стол руками, демонстрируя лицо.

Антон засмущался.

– Шучу я! – Мне стало ужасно смешно, глядя на него. – Спасибо за комплимент. И за кофе.

Неловко натянув улыбку, бармен попятился назад за стойку. Славно, больше никто не будет мешать.

Я проработала весь материал дела и знала его вдоль и поперек. Оставалось только в последний раз разложить все по полочкам, ведь завтра меня ждал допрос подозреваемого.

Начнем сначала.

Ирина Ветрова, мать-одиночка, переехала в город Тверь из Кашина около года назад с сыном и собакой. Мальчик Костя поступал в университет. Семья Ветровых купила небольшой дом в частном секторе у берегов реки Тверцы. Если верить карте, то от гостиницы до поселения около 7 километров. Ирина решила не бросать сына в большом городе и перебралась вместе с ним. По словам родственников, обладала излишним желанием контролировать собственное чадо. Отношения у матери с сыном не ладились, чего и требовалось ожидать, и мальчик стал жить в общежитии при университете.

Ближайшими соседями Ветровых были:

Дом справа – женщина пожилых лет Нина Ивановна Мизурина. Живет одна (не считая старой болонки). Дети с внуками давно съехали поближе к центру города. Пенсионерка.

Дом слева – семья Вороховых. Николай Валерьевич является бизнесменом мебельной компании, его жена Светлана Юрьевна – домохозяйка. Дочь живет отдельно от родителей.

По словам соседей, Ветрова поддерживала со всеми хорошие отношения, часто бывала в гостях. Именно поэтому многие знали о проблемах с сыном. Часто из дома Ветровых доносились крики и ругань.

В день исчезновения Ирины, а далее, по мнению следствия – убийства, рано утром Нина Ивановна видела, как с участка соседей выезжает машина, за рулем которой сидел Костя в капюшоне, на нем была его красная ветровка, его часто видели в ней. Позже в лесу очевидцами был найден автомобиль, неподалеку от реки. Двери были открыты, на заднем сиденье кровь. Поиски тела в лесу ничего не дали. Следственные органы предполагают, что Ветрову выбросили в реку, потому что благодаря мокрому грунту было возможно увидеть движение автомобиля убитой по следам протектора шин.

Опрос соседей слева, семьи Вороховых, ничего не дал. Светлана в ночь пропажи находилась у дочери, ей предстояло лечение в городе, а Николай был дома, занимался ремонтом подвала, утром к 9:00 был на работе. Слышал только ругань между Ириной и Костей вечером прошлого дня. Нина Ивановна подтвердила его показания. После вскрытия дома были выявлены пятна крови хозяйки на полу в прихожей, как говорила Наташа, слизанные собакой. Также при обыске был обнаружен взлом сейфа, внутри ничего не оказалось.

Собрав всю информацию, следствие направилось в общежитие к Косте. Опера нашли парня под наркотическим опьянением и забрали в участок до его протрезвления.

Опросив вахтершу, следствие выяснило, что парень пришел в общежитие вечером прошлого дня около 22:00 и утром убийства в 8:00.

При допросе парня было установлено, что у Кости на фоне наркотиков провалы в памяти за последние сутки, вину отрицал. На Костю повесили клеймо обвиняемого в убийстве Ирины Ветровой.

На этом, в принципе, все. Мне необходимо пообщаться с соседями убитой и воочию убедиться в их показаниях. Интересно, насколько они будут любезны помочь мне? На память могу вспомнить случаи сопротивления свидетелей общаться с частным детективом, надеюсь, что соседи пойдут на контакт, особенно Нина Ивановна. Наташа отзывалась о ней хорошо, значит, есть шанс. Я приняла решение посетить их в выходные. Расслабленная, домашняя атмосфера. Думаю, так всем будет проще.

Я размышляла, стоит ли заготавливать вопросы для обвиняемого Кости в письменном виде, вроде бы подобным жестом я покажу свой профессионализм Соне и ее подвластному адвокату, но это не по мне. Всегда плывущая по течению, я не стремлюсь быть другой в работе. Да и память у меня не как у рыбки.

Единственный вопрос, который меня волновал, это насколько нужно быть предвзятой и жесткой в допросе мальчика? С одной стороны, это может его испугать, наверняка общение в СИЗО с представителями власти проходит не в легкой форме: с поеданием кексов на полдник и прочтением анекдотов; но с другой – у него явно триггер на фоне контролирующего типа женщины – спасибо его неугомонной маме, – который может поспособствовать раскаянию (если подобное имеется), ну или другим версиям признания. Но так как, к большому моему сожалению, мне не удастся пообщаться с Костей один на один, придется вновь положиться на случай. Сомневаюсь, что адвокатишка сможет уловить мои интонации для выражения вопросов.

Копаясь в подобных рассуждениях, я уснула в номере с включенным светом.

Будильник прозвенел около восьми утра. Быстро собравшись, я побежала в ресторан на завтрак, который держал высокую планку с первого дня.

На улице вновь было пасмурно, но дождя не было, и я не стала облачаться в обычные неприметные вещи с капюшонами. Яркий желтый топик, дожидавшийся этого дня с конца весны, обтянул мою талию. Светлый мягкий кардиган и брючки с босоножками на танкетке завершили образ. Меня ожидала машина, значит, можно было позволить себе больше, чем балетки и кроссовки. Беговые кроссы в погоне за преступником не были запланированы на сегодняшний день. Губы стали розовыми от помады, а волосы были уложены в воздушную прическу со шпильками.

Я посмотрела в зеркало и смахнула с лица выбившуюся прядь волос:

– Ну красота, – я подтерла край нижней губы. – Стоит заскочить вечером в кафе, порадовать бармена.

Телефон пиликнул. Соня была на месте, корейский автомобиль вишневого цвета ожидал на стоянке.

Завидев меня в парадном входе отеля, Соня выпучила глаза. Стекло окна медленно поползло вниз.

– Таня, ты точно на шпионское задание идешь, а не на свидание? – Соня продолжала пораженно пялиться на меня.

– Оперуполномоченная Пронина, для меня работа – лучшее времяпрепровождение. Поэтому я хочу выглядеть соответствующе.

– Ну-ну… – Соня уставилась на руль и завела машину.

Я уселась на переднее сиденье, авто казалось снаружи очень маленьким, практически игрушечным, но оказалось, что вместимость у него внушительная. Машина Сони напоминала мне кабину вертолета.

– Да так и скажи, что боишься моих чар. Вдруг твоего адвоката уведу? – рассмеялась я.

Лицо Сони слегка побагровело.

– Ничего он не мой…

Я вызывающе приподняла левую бровь и изучающе посмотрела на девушку.

– Его зовут Осипов Кирилл, – начала Соня и сдала назад с парковки. – Мы учились с ним в одном классе. Я его первая любовь и все в этом духе. У нас с ним никогда ничего не было. Он… надоедливый. Сомневаюсь, что его чувства серьезны вообще. Мне кажется, это больше на привычку похоже. Оса странный тип. Но мы продолжаем общаться из-за работы.

– Оса? – поинтересовалась я.

Соня рассмеялась:

– Ну да, сокращенно от фамилии и от его повадок. Он вечно зудит. Сама увидишь.

– Ты меня заинтриговала. Ладно, такими подробностями о нем ты убила во мне все желание кокетничать, – улыбнулась я ей.

Оперуполномоченная только хмыкнула, показывая всем своим видом, что ей нет до этого дела.

В машине слегка пахло куревом. Мне были чужды подобные привычки и зависимости, как курение и алкоголь. Хотя друзья из академии и с бывшей службы не ограничивали себя ни в одной из них. Поэтому я научилась быть толерантной и терпимой, ведь они не виноваты в том, что мне это несвойственно. Их жизнь. Но окно я все же приоткрыла.

Час пик из машин в небольшом провинциальном городе смахивал на столичные заторы. Я не ожидала такой прыти от водителей, по всей видимости, рвущихся на работу, наглость в движении на встречку, обгонах и неуважение на дороге вызывали во мне бурю эмоций.

«Меня бы сейчас за руль, и я бы им показала!» – думала я.

Но Соня была абсолютно спокойна, ей было не привыкать. Она мирно пропускала все нахальные бокастые джипы и юркие «Жигули», рассказывая о городе. Я только диву давалась!

Соня голосом гида из автобусов в Египте разукрашивала описание зданий и города в целом причудливыми и излишне поэтическими словами: «Тверь – маленький Петербург», «версальский трезубец», «восстановленный Императорский Путевой дворец», «преобладает классицизм с элементами барокко», «лучшее строение 30-х годов – кинотеатр «Звезда» и прочая ересь. И все это по пути к ее дому! Что было бы, если бы нам пришлось объехать весь город целиком, а не просто пересечь мост (его называют «Нововолжским», гид Соня упомянула и об этом).

Район, в котором находилась квартира оперуполномоченной Прониной, назывался Заволжским. Забавное название, как мне показалось. Волга обладательница двух берегов, что свойственно рекам, но при этом одна сторона – это Заволжье, а вторая – центр. Если размышлять о наличии вокзала, откуда все пляшет, то тут вопросов не меньше. Железнодорожный и автовокзал действительно находятся в центральном районе, но в Заволжском – речной (полуразрушенный сейчас и никому не нужный, в любом случае он был раньше и принимал гостей города). Возникает ощущение некой привилегированности жителей правого берега реки.

Своими рассуждениями я поделилась с Соней, на что та только рассмеялась:

– У тебя привычка такая – ломать голову из-за всяких глупостей? Скорее всего, просто так пошло из-за множества факторов: дворец, парк городской, вокзал и прочие чудеса города на правой стороне реки. Вот и стал он центром.

– Ладно-ладно. Если вас, жителей Заволжского, – я растянула последнее слово с показной брезгливостью, – района устраивает подобная дискриминация, я не буду лезть.

Соня прыснула:

– Мы люди снисходительные и необидчивые в отношении к «привилегированным жителям» Твери.

В таком шутейном и веселом тоне прошла поездка до квартиры на улице Мусоргского. Через 35 минут после отправления из отеля мы оказались на месте. Я уже решила, что сломалась моя система – «доберись до любой точки Твери за 15 минут». Но тут же Соня начала кряхтеть, растягивая поясницу, и жаловаться на долгую дорогу, ведь, если бы не пробки, мы уже давно были бы у нее дома. Значит, схема рабочая.

Нас встретил обычный подъезд с двухцветными стенами. Из подвала тянуло сыростью и прохладой. Ноги покрылись мурашками, босоножки не были готовы к подобному. С ускорением я постучала танкетками по лестнице на четвертый этаж. Когда Соня распахнула дверь своего жилища, из прихожей потянуло ароматом ладана и корицы. Я ожидала запаха сигарет, как и в машине, но в квартире было иначе. Светлый коридор с обоями в серую полоску был довольно пуст, ни кучи обуви в углу, как это бывает у многих в доме, ни разбросанных сумок, только бордовый пуфик и шкаф-кладовка занимали комнату. Минималистично и уютно.

Я заметила напряженное лицо Сони. Она, раскачиваясь, заглядывала в разные комнаты.

– Сеня, ты где? – завопила девушка.

«Неужели у нее есть сын? – пронеслось у меня в голове. – Он что, пропал?»

– Соня, – встревоженно спросила я. – В чем дело?

Оперуполномоченная не обращала на меня никакого внимания и продолжала в панике бегать по квартире. Я присела на пуфик, наблюдая за ситуацией, сердце быстро застучало. Соня была на кухне, когда послышался шорох из кладовки.

Я тихо подошла к дверце и прислушалась. Ших-ших! Из открытой мной двери выкатился здоровый рыжий кот. Он протяжно замяукал.