Личная жизнь генерала

– Господин генерал, ужин где накрывать?

– Ты хочешь есть? – спросил он, слегка повернув голову назад и из-за собственного плеча взглянув на это воронье гнездо.

Она подняла свои васильковые глаза, покраснела и отрицательно покачала головой.

– Мы не голодны. Комната для принцессы готова?

После этих слов он почувствовал, как его отпустили, и услышал торопливый топот.

Опа, вот и побежала. Видимо, девушка надеялась проскочить в ту щель между воротами и полом, которая сжималась.

Но ей не повезло. Она не слышала, как он подскочил. Лишь почувствовала скачок адреналина, стремительное падение души пропорциональное взлёту ног. Две сильные руки держали её за талию. Потом Георг по-свойски закинул девушку на плечо, проворчав:

– Достала уже сбегать. Сейчас вколю укол, будешь до утра в отключке. Поняла?

После этих слов ягодицу словно обожгло. На глазах выступили слёзы: от обиды ли, от боли ли.

– Ты… ты не имеешь права так со мной обращаться. Ясно? – услышал он шипение за спиной, но дёргаться девушка перестала.

– А то что? Папочке пожалуешься или твоему драгоценному братцу?

– Бьянке скажу, что заигрываешь.

– А, это можешь. Я как раз тебя планирую к ней подселить… в поместье. Вот и будете там друг с другом делиться планами, как меня наколоть получше.

Ребекка

Теперь понятна ярость в его глазах. Он всегда бесится, если Бьянка что-то отчебучивает. А раз запер в своём знаменитом поместье, то её дела совсем плохи. Я помню, он возил меня туда, когда меня ему в качестве невесты предложили. Его поместье всё равно, что оазис среди болот. Оттуда не сбежишь. Дорога одна, и та охраняется.

Девушка едва поспевала за Георгом, который тащил её, как тащит мать маленького ребёнка: ей некогда, а маленькие ножки не поспевают.

– Георг, мне больно, отпусти.

– Приведу, отпущу, а пока лучше шевели поршнями. Убегать от меня научилась, значит, и ходить быстро научишься.

Он отворил дверь и втолкнул её в комнату.

– Планы такие: сейчас готовишься ко сну. Свои вещи найдёшь в чемодане, – Георг указал на небольшой дорожный чемодан, стоящий около дивана, на котором, вероятно, предполагалось ей провести ночь. – Сними с себя эту срамоту, – и он поддел свитер. Тот приподнялся, выказав облегающий лиф-топ. – А то ходишь словно оборванка. Трон позоришь. Утром я дам тебе двадцать четыре часа на то, чтобы ты перевелась на заочное, если так хочется учиться здесь, сдала комнату в общаге, попрощалась с друзьями, что там ещё, и вернулась сюда по доброй воле. Впрочем, сама понимаешь, охрана будет тебе дышать в спину. Не вернёшься по-хорошему, мои девочки привезут тебя в виде овоща. Послезавтра рано утром возвращаемся во дворец. Ещё есть вопросы? Вопросов нет, – и он уже хотел захлопнуть дверь, как услышал:

– Георг, не получится. Я не поеду. А если попытаешься насильно увезти, я подниму СМИ. Время не то, – и она не выдержала и показала ему язык.

Георг

Кажется, пришло время немного вставить мозги на место Дуняше. Я закрыл дверь на ключ. Стянул с себя куртку. Она напряглась. Ага, это хорошо.

– Напомнить, что я не только начальник службы безопасности, а ещё и твой жених по совместительству? – я улыбнулся той самой улыбкой, от которой женский пол начинает обильно течь и приползает ко мне на коленях, готовый исполнить любой, самый нелепый мой приказ.

Но то ли принцесса была до такой степени наивна, то ли я потерял хватку. Только увидел, что опять страх проявился в её глазах. Да что такое? Она весь вечер смотрит на меня, словно я её собираюсь четвертовать. По заднице, может, и не стоило давать, но с другой стороны, реально устал от её выкрутасов. Она ведь специально с этим ботаником крутила, чтобы показать, что я ей никто и звать меня никак.

Да, у меня к ней чувства, как к сестре, но дразнить зверя всё же не стоит.

Он сделал маленький шажок. Она вжала голову в плечи. Ещё один его шажок. Её плечи поднялись ещё выше. Георг опустился рядом с девушкой на диван. Одной рукой обнял за талию. Другой приподнял подбородок и повернул к себе лицо.

Её запах, запах невинности, смешивался с запахом страха. Это он почувствовал где-то в подкорке, как хищник чувствует добычу.

Провёл пальцем по нижней губе, слегка отогнул её.

И вдруг почувствовал шлепок по руке, она резко перехватила его руку:

– Я тебе не собака, чтобы мне в зубы заглядывать.

Он замер. А потом засмеялся. Но по-доброму. Любая другая давно бы поняла этот жест. Любая, но не эта дерзкая девчонка.

– Ребекка, я всего лишь хочу тебе показать, как легко справиться с хорошенькой девушкой, – и с этими словами он опрокинул её на спину. Облокотившись на одну руку, второй приподнял её свитерок. Свою ногу вставил между её ног.

– Ты что творишь? – она покраснела. Попыталась сопротивляться. Но её руки оказались зажаты его рукой.

– Я тебе всего лишь демонстрирую мужскую силу.

Он пощекотал её живот, и она непроизвольно улыбнулась.

– Ребекка, я не могу тебя здесь оставить. Тебе нужна постоянная охрана, а это чужое государство. Тебя поймают и изнасилуют.

– Зачем кому-то меня насиловать? Георг, отпусти, мне больно.

Георг

Я позволил ей сесть и привести себя в порядок. Я нормальный мужчина. И моё тело отреагировало на близость женщины. Кажется, я зашёл слишком далеко. Моя цель была показать ей, что одной небезопасно.

Ребекка встала, отошла на безопасное расстояние:

– Георг, я не шучу. Я оставила конверт в одном месте, и если я однажды не приду в универ, он попадёт в руки СМИ. Тогда скандал будет больше. Пожалуйста, я хочу учиться.

– Ребекка. Ты как дитя. Учись, кто же против, но есть Оксфорд, Гарвард, если не хочешь у нас. Хорошо, учись в этом Посаде, но давай в нормальных условиях, с охраной?

Она помотала головой.

– Ты ничего не понимаешь. Я не хочу быть одной из ваших. Я хочу сама построить свою судьбу.

Разговору не суждено было продолжиться. Зазвонил мой аппарат:

– Господин генерал, на след шантажистов вышли.

Я пожелал девушке спокойной ночи, по-братски поцеловал в щёку и вышел.

Ребекка прошла в душ, открыла воду. Сняла парик. Её чудесные белокурые локоны рассыпались по плечам. С удовольствием засунула пальцы под волосы и несколько раз сжала кожу головы. Потом перевернула парик, и из подкладки, которая должна была примыкать к затылку, достала маленький телефон-книжку.

– Сабина, всё идёт, как мы и предполагали. Меня в универ завтра с охраной отправляют. Встретимся в нашем месте. Будем действовать по плану Б.

Глава 11

Вставать в шесть утра тяжко. А если будильник поставлен на пять тридцать?

Ребекка с ещё закрытыми глазами села на диване, на котором провела ночь. Засунула ноги в шлёпки и поплелась в ванную. Там включила душ, но вставать под него не стала. Склонилась над краном, открыла холодную воду. Смочила указательные пальцы. Коснулась ими лица. Поежилась. Широко зевнула. Потёрла глаза. Сильно хотелось спать.

Вытащила из-под стопки полотенец парик. Сняла с зарядки телефон. Положила за подкладку. Наклонила голову над раковиной душевой кабины. Массажной щёткой прошлась от корней до кончиков волос. Прислушалась. Ей показалось, что в комнате кто-то ходит.

Следом раздался аккуратный стук в дверь ванной. Женский голос спросил:

– Ваше высочество, у вас всё в порядке?

– Да, а что вы делаете в моей спальне?

– Сработали датчики движения. Хорошо, тогда я буду за дверью, подожду вас.

– Зачем? – сон отступал, но не охотно.

– Помогу одеться.

Ребекка шумно выдохнула. Раздула ноздри. Как её достал дворцовый этикет! Она сама в состоянии себя одеть!

– Уходите, я не переношу, когда со мной возятся, как с инвалидом.

После чего быстро намотала волосы на кулак, собрала дулю, закрепила шпильками. Надела парик.

Посмотрелась в зеркало. Вроде всё в порядке, нигде не торчит белая прядка.

Смочила ладонь, провела рукой по всем поверхностям, куда могли упасть её волосы. Скрутила их и спустила в унитаз. Так, следы уничтожены.

Второй сюрприз поджидал её за завтраком. Они сидели за столом втроём: генерал с адъютантом да принцесса.

– Ребекка, посмотри-ка мне в глаза, – Георг повернул голову в сторону принцессы.

– Ты что, окулист? – ответила она с набитым ртом.

– Нет, твой надзиратель, – услышала в ответ усмешку.

– Вот и надзирай за своей Бьянкой, а меня не трогай, – угрожающе зашипела она. – Я не поняла, почему в мою комнату входят без разрешения твои церберши? Ты их правилам хорошего тона поучи.

Георг усмехнулся:

– Они выполняют свою работу. Не хочешь, чтобы они заходили, буду я.

– Я вообще не хочу, чтобы ко мне кто-либо ломился, когда я не приглашаю.

– Хорошо, не будут, – ответил он просто.

Ребекка от неожиданности повернула голову и посмотрела на генерала. И тут же её взгляд наткнулся на его: пристальный, пронзительный.

– Я просто установлю видеонаблюдение. Тогда без надобности никто не будет заходить, – усмешка.

От этих слов кровь в голову бросилась. Она резко встала:

– Желаю подавиться, – и направилась в сторону двери.

– Ваше высочество, далеко собрались? Я не закончил.

Выйти не позволили. Охрана закрыла выход. Молодые люди в сплошных комбинезонах с амуницией на поясе.

– Ребекка, сядь, не мельтеши, – в голосе Георга слышалась непоколебимость. – Я думаю, что сам с тобой поеду решать твои дела. А то ты уж слишком примерная сегодня. Даю голову на отсечение, что что-то задумала.

Она усмехнулась:

– Поехали? Только чур, в женский туалет со мной не заходить.

Георг

Шантажистов должны были взять сегодня. Они назначили стрелку Бьянке. Понятно, что никто из них не подойдёт к ячейке с деньгами. Магазин, где должна была состояться передача денег, окружили ещё с вечера. Но меня они больше не интересовали. Их возьмут. Моих людей даже заграницу приглашают, когда нужно брать шантажистов.

Чем её шантажируют? Вот этот самый вопрос меня волновал больше всего. Беременностью не могли. По крайней мере, как мне пояснил врач, когда с неё потребовали деньги, вряд ли она сама знала про беременность.

Связью с другим мужчиной? Надо быть полной дурой, чтобы за это платить. Я ещё тогда озвучил: «Хочешь с другим, держать не буду». Поэтому и договор составил такой, чтобы при разрыве она своё, заработанное телом, не потеряла.

Завтра приедем, сдам Дуняшу Филе, а сам к Бьянке. Её ещё вчера вечером должны были перевезти в город.

Бьянка… При этих мыслях у него внизу потеплело, напряглось, а по венам от нетерпения заструилась быстрее кровь. Пока она его содержанка и обязана его обслуживать. Вот этим и займётся. И ему вдруг захотелось, чтобы это уже случилось сегодня, сейчас.

– Чего мы ждём? – вывел из забытья голос принцессы, которая явно намеревалась ему испортить жизнь.

Вот так всегда, на самом интересном месте. Георг посмотрел на свою подопечную. Вот на лбу же написано: «У меня для тебя сюрприз…» Знать бы, какой. Жаль, что ему хоть и поручено держать её в ежовых рукавицах, но до определённого предела. А она, похоже, хочет прощупать границы дозволенного. Как ребёнок, который знает, что нельзя толкать пальцы в розетку, но на глазах у взрослых, внимательно изучая их реакцию, всё равно пытается преодолеть это самое «нельзя». Вот чего Филя дёргается? Пока никто её не искал, девочка о себе не заявляла. Сейчас же обязательно набедокурит.

– Поехали, помогу тебе перевестись на заочное и попрощаться с друзьями.

– Георг, я, конечно, понимаю, – принцесса подошла почти вплотную, повинно склонила голову и указательным и средним пальцем стала подниматься по планке его рубашки, – ты мне не доверяешь. Но для меня так неожиданно, – вздох. – Позволь сегодня последний день посидеть на любимых лекциях, – ещё один вздох. – Вдохнуть запах стен альма-матер, – заискивающе-лукавый взгляд снизу вверх.

– Хорошо, если пообещаешь себя вести хорошо, – его не могла не умилить такая хитрая мордочка. Ой, задумала что-то.

Он довёл её до порога университета. Его охрана невидимо передвигалась за их спинами. Она не должна знать их в лицо. Только тех, с кем непосредственно общается. Остальное – это люди-невидимки.

Только поставил ногу на нижнюю ступеньку крыльца, ведущую в университет, как…

– Привет. Георг, а пригласи меня сегодня в кино… – прямо за их спинами нарисовалась словно из воздуха Сабина. Она буквально повисла на Георге, при этом нашёптывая ему в ухо: «Ты же помнишь, что обещал играть роль моего парня. Обними и чмокни».

– Обещал? Я помню, что ты меня просила, но чтобы я тебе обещал…

– Ты не сказал «Нет», а это значит «Да», – и Сабина сама «закуталась» в его объятия.

Если бы это была девочка из клуба, Георг не задумываясь предложил бы ей… Впрочем, это не важно. Но подруге своей невесты, да ещё и в присутствии последней он не мог позволить себе никаких фривольностей. Разумеется, Ребекка знает, что он не пай-мальчик, но зачем ей знать больше, чем она уже знает?

– Извини, дела, дорогая, в следующий раз. Сегодня я разрешаю развлечься без меня. Я пошёл, дорогая сестричка. Буду ждать после занятий, – улыбнулся голливудской улыбкой.

Ребекка показала его спине палец. Вместе с Сабиной они хмыкнули, развернулись и влились в поток студентов, спешащих на занятия.

Ребекка

Всё-таки Сабинка – великолепная актриса. Она вчера в пиццерии так смогла надоесть моему благоверному, что теперь он удирает от неё, что только пятки сверкают. Понятно, что своих церберов он оставил. Но с ними проще. Во-первых, они должны быть невидимыми. А значит, держаться на расстоянии. Вот этим расстоянием мы и воспользуемся.

А во-вторых, Георг даже представить не может, что в университете учится две Ребекки. Первая – это Бетси, которая живёт в общаге и получает стипендию, а вторая – девочка из среднего класса, Дуня или Евдокия, которая снимает студию в семейном боксе. Раз Бетси свою миссию провалила, осталось выйти на свет Дуняше.

Мы честно пошли на пары. Сели на задний ряд. После первой лекции я пошла в деканат и попросила перевод на заочное отделение. Меня попытались уговорить остаться, но, в конце концов, сдались. И так, Бетси теперь будет учиться заочно, а вот Дуне придётся всё-таки сидеть за партами. Одно меня огорчало: теперь я в общежитие смогу только в гости заходить к подружкам.

Сабина приготовила всё для маскарада. Я привыкла к постоянному переодеванию. Мне просто повезло, что почти с первой недели я сдружилась с Сабиной. Нет, не с первой. Она появилась на второй. Она опоздала на занятия, болела. В общаге мы жили в соседних комнатах. Когда я ей сказала, что мне для прикрытия надо найти квартиру, она тут же предложила комнату у своей кузины. Та сдавала студию студентам. И прошлый жилец как раз только окончил университет, а нового она пока не нашла. Это была удача!

Он убрал в сторону бумаги. Занятия в университете закончились как полчаса назад. По виртуальной карте путешествовал маячок. Дошёл до остановки. Потом повернул в другую сторону. Завернул за угол. Снова вернулся на остановку и вдруг побежал… Какая-то чертовшина. Абсолютно нелогичные перемещения. Словно броуновское движение.

Георг активировал получение сигнала со второго маячка. Тот, в отличие от первого, находился без движения.

Набрал охрану:

– Мы наблюдаем за университетом. Принцесса ещё не выходила.

– Что значит не выходила? – он в сильном волнении подошёл к окну.

– Маячок без движения.

Не могла же она растроиться: тот сигнал, который отслеживала охрана, был вделан с шов куртки принцессы. Куда она сейчас без куртки?

Куртку нашли в университетской гардеробной. Она сиротливо висела среди опустевших вешалок. Неожиданно засигналил второй маячок. Георг со всех ног бросился догонять… Сигнал привёл его на детскую площадку. Две девочки спорили, кто первый нашёл игрушку.

– Господин генерал, с собакой что делать?

– С какой собакой?

– У которой к ошейнику телефон принцессы привязан.

Георг заскрипел от злости зубами. Всё-таки, опять сбежала! Где теперь её искать?

Глава 12

Бьянка сидела на широком подоконнике пока ещё своего дома. Руками обняла колени. Её взгляд блуждал по осеннему садику за стеклом. Два с половиной года счастливой беззаботной жизни. А кто говорил, что такая жизнь никогда не закончится? Никто. Только закончилась она не так, как ожидала этого Бьянка.

В глазах девушки застыла безнадёга. Она время от времени поворачивала голову в сторону зала, где копошились люди в униформе.

Служба генерала упаковывала вещи в коробки. Девушку ни о чём не спрашивали. Похоже, что они сами прекрасно знали, какие вещи в этом доме ей не принадлежат.

Сюда её привезли накануне вечером, когда собрались проводить операцию по поимке шантажистов. Отвели в спальню. Приставили охрану. Трогать вещи не позволили. Так ей и не удалось добраться до того письма с паролем для входа на сайт. Хотя, какая теперь разница. Вряд ли шантажисты будут молчать об объекте шантажа. Скажут, даже если очень сильно им не будет хотеться этого делать. Люди генерала и не из таких правду выбивали.

Девушка вздохнула. Снова посмотрела в окно. Скоро должен будет прийти риелтор с клиентами. Как всё быстро. Не успели выставить дом на продажу, как из желающих его приобрести выстроилась очередь. А если бы этот дом не принадлежал содержанке генерала, эти люди тоже желали бы его купить? Дом продавался со всей мебелью, которой пользовалась Бьянка. Ей оставлены только её личные вещи. Даже кровать нельзя забрать. А если было бы можно, куда бы она её поставила?

Бьянка покрепче прижала к себе ноги. Положила голову на колени. Закусила губу. Сейчас у неё постоянно было плохое настроение, она грустила. Разве о таком финале она мечтала? Нет, она не дура и прекрасно понимала, что не пара Георгу. Но разве можно запретить кому-то мечтать? Разве не женятся богатые и успешные на бесприданницах без роду и племени?

Чем прогневала она небеса? Да, флиртовала с молодыми людьми, а кто не флиртовал? Но дальше флирта не позволяла себе идти. Слишком много было поставлено на карту.

– Привет, чего грустишь? – чужая рука опустилась на её плечо.

 Девушка вздрогнула. Подала руку для поцелуя, как это делала обычно.

– Привет, Лавр, – улыбнулась. – Георг тоже здесь? – и обернулась, надеясь увидеть его и всё ему объяснить.

– Нет, обещался позже. Только разберётся с Ребеккой.

– Господин адъютант, это вам? – один из служащих подошёл к Лавру и подал ему конверт. Тот самый конверт.

Бьянка протянула руку, чтобы забрать:

– Это личное. Отдай, пожалуйста, – произнесла она тихо.

– Бьянка, сейчас у тебя нет ничего личного. Прости, – Лавр присел на другой край подоконника, посмотрел на девушку.

Ему было жаль её. Он и сам выходец из народа, прекрасно понимал, каких усилий стоит подняться и представлял, как страшно падать. Ведь падаешь ниже, чем был до этого. Бьянка впала в немилость. Но так ли уж она виновата? Он сам лично по ней проводил проверку до того, как она стала содержанкой. Да, в родном городе слава у девушки была не очень хорошая: легкомысленная особа, легко вступающая в отношения, но честная. Именно так о ней и говорили: «Честная. Если уж спит с тобой, то с другим не будет, пока не разорвёт отношения». Из-за своей честности и укатила из города. Двое на ножах подрались, деля девушку. Вряд ли бы она сама по своей воле решилась наставить рога генералу. За ней строго блюли первые два года. И только полгода назад сняли всякую слежку. И надо же такому было случиться. Лучше бы не снимали.

Он достал из конверта письмо.

Ей хотелось ринуться, вырвать бумагу из рук и разорвать на мелкие кусочки. Но она лишь впилась ногтями в колени да закусила губу.

– Это то, чем тебя шантажировали? – спросил Лавр, убирая бумагу обратно.

Она кивнула и, не в силах сдержаться, вдруг заплакала, отвернувшись к окну.

Чтобы скрыть девушку от любопытных глаз, молодой человек подошёл к ней и встал так, чтобы не было её видно. Положил ладонь на макушку и погладил, словно старший брат младшую сестру.

– Не плачь, жизнь наладится, вот увидишь.

– Спасибо, – еле слышно шепнула она, слизывая с губ солёные слёзы. – Куда меня теперь?

– Не знаю. Георг не давал пока никаких распоряжений. Есть где жить, пока дом продадут? Потом купишь что-нибудь. Георг запросил хорошую цену за дом. Так что твоей доли хватит, чтобы купить в провинции небольшую квартиру, не трогая свои сбережения.

Она почувствовала его, как собака чувствует хозяина. Она всегда знала о его приближении. Где-то внутри, на интуитивном уровне. И только потом услышала эту твёрдую поступь. Генерал умел ходить по-разному: бесшумно, словно ночной хищник, громко, заранее оповещая противника, что явился победитель.

Сердце затрепетало, как листок на ветке, готовясь оторваться. Она сжалась в комок. Пыталась успокоить дрожь. Но тело не слушалось. Разум не подчинялся. Её естество, вопреки всем законам природы, заныло, скрутилось тугой спиралью и запульсировало, выбрасывая живительные соки. Кровь прилила к щекам. Глаза заморгали часто-часто. Замерла.

Он не зашёл сразу в зал. Она слышала, как Георг даёт указания, беседует с очередными клиентами, и даже смеётся. Как он может смеяться, когда она здесь умирает от страха и желания?

Всё смолкло. Звуки исчезли. Она не повернула головы. Она чувствовала, что он здесь, у дверей, за её спиной. Надо повернуться, подойти, упасть на колени и молить о пощаде. Он должен понять. Он должен простить, ведь она ни в чём не виновата.

Он стоял в дверях и смотрел на неё. Она чувствовала его взгляд. Как? Интуиция? Та связь, которая была между ними, не оборвалась? Тысяча нейтронов переплелась на внеземной орбите, и теперь они посылали импульсы. Ему. И ей.

Георг

Я поручил бригаде заняться поисками принцессы, а сам поехал в аэропорт. Сегодня я воспользовался пассажирскими авиалиниями. Сам не знал, зачем лечу. Я должен быть там, где принцесса. Именно поэтому я и генерал, чтобы у меня была безграничная власть по контролю наследницы престола. Так посчитали министры, что больше никому не под силу удержать её в руках.

Я смотрел на белые барашки облаков, которые пробивал наш лайнер. И мне до боли в сердце захотелось вернуться в детство, в своё беззаботное детство, из которого так хочется вырасти. Вспомнилось, как мы с мамой придумывали сказку с облачными героями. Я пытался отвлечь себя от навалившихся на меня проблем. Личных проблем. Никогда не думал, что личное первично. Никогда не думал, что смогу возненавидеть принцессу только потому, что вынужден на неё тратить своё драгоценное время.

Бьянка. Моя Бьянка. Её запах сводит с ума. Все мысли мгновенно сбегают вниз, когда рядом Бьянка. Она как хорошее вино: терпкое на языке. Испробовав раз, хочется пить его снова и снова.

Мало, что ли, блондинок на этой земле? Вон Ребекка тоже блондинка. Натянула на себя парик и думает, что я лох. Пусть думает. Я ей в этом не мешаю.

Двадцать пять минут полёта… Всего-то, а показалось, что часы остановились. Скажи мне раньше, что я на такси буду спешить к той, которая мне изменила, я бы посмеялся.

Смешно. Не правда ли, смешно? Я сбегаю от невесты к любовнице, наставившей мне рога. И не затем, чтобы намотать её волосы на кулак и сделать больно. Я лечу разобраться с шантажистами, я лечу продать дом. Кому я вру? Я лечу, чтобы увидеть её. Прикоснуться к ней. Попрощаться с ней. Я лечу к своей Бьянке. Почему же так больно? Я раньше уезжал, мог не появляться неделями, и мне не было больно. Почему же так ноет сердце? Почему оно не хочет слушать голос разума?

Я зашёл в дом. Обошёл все комнаты. Мне надо было идти к ней, а я словно трус оттягивал встречу. Наконец, решился.

Оперся на дверной косяк и смотрел на её сгорбленную спину. Я видел, что она дрожит, и мне хотелось подойти, обнять и согреть её. Ах, если бы это был сон. Пусть бы этот ребёнок был мой. Или пусть бы её изнасиловали, но не сама, не по своей воле… Наверно, я бы простил и… принял. Вопреки и назло всему свету. Да они ещё лицемернее. Я бы в открытую её простил. Только бы не сама. Словно мантру повторял про себя я эти слова.

– Господин генерал, шантажистов взяли, – услышал он позади себя.

– А? Что? Хорошо, ко мне в подразделение отвезите. Я лично буду допрашивать.

– Готовьтесь, будет скандал. Там Лара Скруч…

У генерала аж челюсть свело. Лара Скруч – ещё та потаскушка, дочь одного из министров, баронесса. Это она наступила Бьянке на руку в день их знакомства. Высокомерная, наглая, не гнушающаяся ничем. Словно липучка преследовала генерала. Пыталась поддеть Бьянку при каждом удобном случае.