Москва. Лица улиц. Продолжение легенд

Уехав отроком, он воротился зрелым мужчиною, достигнув высшего ученого звания доктора медицины и философии через 17 лет. 1678 года, декабря 2-го, из Архангельска в Новгород известили о приезде в Московское государство новаго доктора, а 22-го того же месяца об этом отписали из Новгорода в Аптекарский приказ в Москву. Тотчас велено было переслать нововыезжаго доктора в Москву».

Андрей Келлерман приехал на праздники в Москву к отцу и семье после долгой разлуки. Приезд его был очень кстати и для Аптекарского приказа: в это же самое время царскую службу навсегда оставил опытный и любимый доктор Яган Розенбург, просившийся на покой за старостью.

И далее цитирую статью Арсеньева: «Когда прошли праздники Рождества и немецкаго новаго года (русский год начинался с 1-го сентября), купец Томас Келлерман написал царю челобитную о принятии сына на службу:

“Посылал я <начало выпущено> сынишка своего Андрюшку за море для дохтурской науки и для наученья разных язык учитца. И был сынишко мой в той науке за морем в разных государствах и школах семнадцать лет; и в итальянской, государь, земле, в городе Падуве (Падуе), в высокой школе, от дохтурских учителей философскому и врачебной науки разными вопросы доспрашиван, и ево в той дохтурской науке достойно признали и дохтуром учинили, и свидетелстенной лист за своими руками и печатми дали. И для той, государь, дохтурской науки сынишка мой, те семнадцать лет учася, издержал многия деньги – несколько тысячей рублев. И те деньги я, х. т., за него займываючи, платил, – проча ево вперед годнаго быть в вашу, в-го г-ря, службу. А он сынишко мой, твой, в-го г-ря, холоп природной и прочнее иных выезжих дохтуров, которые выезжают на малое время и вашим Государским жалованьем обогатясь (намек на отъезд Ягана Розенбурга, скопившаго в России деньги) отъезжают опять в свои страны. Да он же, сынишко мой, ныне в молодых летех и славенской грамоте и русскому языку может вскоре изучиться, – и от него чаять больше службы, как от иных дохтуров, которые все свои дела совершают через толмача. Милосердный Государь пожалуй меня, х. т., для моего вернаго подщания и многих проторей, которые издержал я в учение того моего сынишка, проча ево в вашу, В-го Г-ря, службу, вели, Г., ево, сынишка моего, принять в свою, В. Г., службу в оптекарскую палату и учинить ему свое жалованье против иных дохтуров, его братьи или как тебе, В-му Г-рю, об нем Бог известит”.

14-го января 1678 года новоприезжий доктор Андрей Келлерман представился в Аптекарском приказе начальникам его: боярину князю Никите Ивановичу да кравчему с путем князю Василью Федоровичу Одоевским и дьяку Андрею Виниусу, и ему был произведен, через толмача, допрос, где и чему он учился? И молодой доктор ответил: “Отпустил меня отец мой, торговый иноземец Томас для докторской науки за море и я был в Цесарской земле в городе Лейпциге шесть лет и учился докторской науки, да в городе Страсбурге три же года был в науке, да в голландской земле, в городе Лейдене – два года, в английской земле в городе Оксфорде и во французской земле в городе Парисе (Париже) – полтора года и, наконец, в Италии, в городе Падуе, в знаменитой Падуанской академии – два года, где и был “учинен доктором” и получил диплом за подписями учителей и за тремя висными (висячими на шнурках) печатями краснаго воска в красных кожаных ковчежцах (футлярах)”.

Читать, писать и говорить доктор Андрей Келлерман умел на шести языках: цесарском (немецком), латинском, французском, итальянском и голландском.

После этого молодой доктор представил большой и красиво расписанный пергамент, диплом Падуанской академии на докторское звание за тремя печатями.

Царь Федор Алексеевич принял молодаго доктора на службу и назначил ему “новичной” (начальный, как новичку) оклад: годоваго жалованья 60 рублей и месячнаго корму по 12 рублей на месяц, всего 204 рубля, кроме выдачи припасов натурою: вина, романеи, красных и белых медов, пива, калачей и конскаго корма: овса и сена (см. выше: оклад доктора Артмана Грамона).

Кроме того Андрею Келлерману за выезд было пожаловано царем: серебряный ковш весом в гривенку (фунт) и 40 золотников, 10 аршин камки-адамашки и сукно английское доброе.

Ковша такого точно веса не оказалось в запасах, тогда велено было сделать новый…

И работы у нового врача было предостаточно.

В Малороссии шла война русских с поляками из-за присоединения этой местности к великой России. Гетман Дорошенко, задумавший отложиться от Великороссии, был побежден, сдал город Чигирин князю Ромодановскому.

С театра войны стали прибывать в Москву раненые разные люди: полковники, полуполковники и разных чинов рейтары и стрельцы. Всем докторам давали их на излечение по нескольку десятков.

В ноябре 1679 года Андрей Келлерман подает роспись вылеченным им стрельцам 48 человекам, Грибоедова полку; в этом же месяце он жалуется словесно в Аптекарском приказе на своего толмача, Никиту Вицента, что не ездит с ним для толмачества больше недели, и поэтому он боится без переводчика давать больным лекарства. Толмачу Виценту приказано было ездить с доктором, а иначе его “бив батоги, откинуть”»…

Материалы Аптекарского приказа оканчиваются на 1682 году; в этом году Андрей Келлерман осматривает умершего Федора Нелединского: не умер ли он от лекарств, которые ему давали? Вероятно, была жалоба родственников на лечившего его доктора. Келлерман сказал, что знаков на теле, чтобы умер от лекарств, – нет, а умер он, по признакам, от «прилипчивой злой огневой болезни». А как его лечили и от какой болезни – про то знает доктор Захарий Фан-дер-Гульст (тот самый, в доме которого жила любовница Петра Первого Анна Монс), который его лечил… Больше о Келлермане сведений нет…

Кстати, фрагменты надгробий разных периодов находят на территории Москвы довольно часто. Так, в 2014 году были найдены фрагменты белокаменных плит во время реконструкции улицы Покровка, затем приходили сообщения о находке надгробных плит в районе Сада имени Баумана на Старой Басманной, которые стали частью парапета. Не всегда строители обращают внимание на старые надписи и просто используют качественный строительный материал для своих целей. Так что, если вы идете по улице и видите интересную надпись или фрагмент узора на белокаменной плите или ограде, остановитесь и приглядитесь. И если посчитаете, что перед вами интересная находка из прошлого – звоните в Департамент культурного наследия. Специалисты разберутся, что вам попалось на глаза.

Надписи

Через несколько месяцев после первого представления находки ученые смогли прочесть надписи на плитах. Как оказалось, они были сделаны на нижнерейнском диалекте старонемецкого языка. Первое надгробие датировано 1635 годом – это времена царствования Михаила Федоровича, первого царя из династии Романовых. Надпись гласит, что под плитой был погребен сын Хиндриха (Генриха) Келлермана, Берендт.

Второе надгробие моложе почти на 20 лет (оно датировано 1653 годом), и текст на нем значительно интереснее. Вот его перевод: «Года 1653 8 октября в Бозе блаженно почил господина Томаса Келлермана любимый сыночек по имени Томас, чья душа у Бога в небе и чье тельце здесь земля покрывает, ожидает со всеми верующими блаженной вечности и вечного блаженства. Он прожил два месяца. Возжажди смерти каждый день, и будешь ты благословен!»

«Здесь мы впервые в истории немецкоязычных надгробий Москвы встречаем классическую религиозную формулу, восходящую к немецкой средневековой мистике: “блаженная вечность и вечное блаженство”, – говорит уже упомянутый выше Леонид Беляев.

«Но еще интереснее заключительное двустишие, – продолжает он. – Оно восходит к тексту проповедника Мартина Хиллера из города Райхенбаха (Нижняя Силезия)».

В 1625 году Хиллер написал эти строки в надгробном слове бургомистру города, Мельхиору Хорсту, заимствовав их, в свою очередь, из латинского средневекового текста, переложенного Иоанном Гебауэром, синдиком Республики Райхенбах.

«Поскольку прошло лишь 25 лет с момента появления райхенбахской проповеди, это двустишие, возможно, указывает на хорошее знакомство жителей московской колонии с протестантским “богословием в стихах”», – отмечает Беляев.

«Можно предположить, что в семье Келлерманов были сильны традиции изучения слова Божия, чрезвычайно характерные для Европы после Реформации», – говорит он.

Ученый подчеркивает, что находка еще раз показала тесные связи Московского государства с Западной Европой еще в допетровские времена. «Москва не была медвежьим углом, она была связана многочисленными торговыми и культурными связями с Европой. В конце концов, если бы не московские иноземцы, у нас не было бы Петра», – заключил Беляев.

«Это уникальные плиты, потому что в Москве и по всей России плиты с иностранными надписями можно пересчитать по пальцам, прослойка иноземцев была хоть и достаточно многочисленна, но по сравнению с численностью всего остального населения ничтожна. И здесь мы видим, как лютеранские, протестантские традиции накладываются на отечественную погребальную культуру, надписи накладываются на наши плиты, но уже с лютеранскими посвящениями, и, несомненно, для специалистов это очень важно», – считает Леонид Кондрашев.

Сюрпризы Зарядья

В Зарядье строят огромный ландшафтный парк. Одновременно с этим на площадке идут археологические раскопки. Территорию окружает высокий забор, а попасть туда – хочется очень многим. Ежедневно десятки москвичей и гостей столицы всматриваются с высокой стороны – Варварки – на то, как идет строительство и раскопки, гадая, что здесь будет и что нашли. Из всех церковных построек южной части Зарядья до наших дней сохранилась только церковь Зачатия Анны. В разветвленной сети переулков располагались многочисленные деревянные усадьбы.

Для защиты этой части московского посада в 1535–1538 годах была возведена кирпичная на белокаменном основании стена Китай-города. Начиная с XVI века в Зарядье появляются каменные постройки – «в камень» перестраивались не только деревянные церкви, но и светские строения зажиточных горожан. После пожара 1812 года вся застройка становится каменной, причем многие постройки были возведены на фундаментах более ранних палат XVI–XVII веков. Во второй половине XIX века район, застроенный трех-пятиэтажными доходными домами, постепенно уступает относительно более удобной для проживания «верхней» части Китай-города, здесь появляются первые трущобы.

В советское время плотно застроенное, требующее ремонта многих домов Зарядье из-за своей близости к Кремлю постоянно привлекало внимание архитекторов. Так, в 1920-х годах производится реставрация крепостной стены Китай-города – восстанавливаются верхние части башен, демонтируются многочисленные поздние пристройки. Но уже в 1930-х годах из-за решения возводить на территории Зарядья здание Наркомата тяжелой промышленности часть застройки (в центральной зоне Зарядья) уничтожается.

Общепринято считать, что московский посад в Зарядье – одно из самых старых поселений города – строился вдоль берега реки, поскольку здесь же был и причал, и поселения, да и Кремль в двух шагах: всегда можно спрятаться от набега недругов. Во всех учебниках и энциклопедиях указано, что это поселение появилось в XII веке. Однако последние раскопки московских археологов могли бы существенно изменить наши представления о том, как формировался город. К счастью, этого не случилось.

Московский посад, возможно, появился позже, чем считалось ранее. Об этом во время пресс-показа раскопок на месте бывшей гостиницы «Россия» рассказал летом 2015 года главный археолог Москвы Леонид Кондрашев, демонстрируя журналистам обширный раскоп (площадью 200 квадратных метров) в Зарядье. И это было только начало раскопок. До конца года археологи только в этом месте рассчитывали исследовать еще 500 кв. м. древней земли (забегая вперед, скажу, что уже через пару недель здесь был найден второй по величине клад за всю историю раскопок в Москве).

Зарядье – часть охранной зоны ансамбля Московского Кремля. Для возможности воссоздания элементов планировки Зарядья, а также для всестороннего изучения культурного слоя, который может быть поврежден при земляных работах во время обустройства парка, с марта 2015 года на территории Зарядья проводился комплекс археологических мероприятий, которые позволят минимизировать ущерб от земляных строительных работ.

В процессе этой работы в восточной части Зарядья зафиксированы деревянные мостовые Кривого переулка, известного по историческим планам с XVI века. В слое XVI–XVII веков в южной части района выявлено несколько деревянных сооружений, наибольший интерес представляют деревянные срубы с печами. Кроме кирпичей в качестве строительного материала в печах использованы два фрагмента белокаменных надгробных плит XVI–XVII веков, вероятно, с кладбища при церкви Николая Чудотворца («Николы Мокрого»). Сами кирпичи относятся к XIX веку, а деревянные балки – к XVII. Территория, которую сначала отвели для сталинского наркомата, а затем для гостиницы «Россия», расположена на месте поселения XIX века, которое отстроилось после пожара 1812 года. Будут и другие раскопки за пределами стилобата гостиницы «Россия», ближе к Кремлю.

В процессе исследований выявлено, что во влажном культурном слое района прекрасно сохраняются не только крупные деревянные сооружения – мостовые, жилые постройки, колодцы, водоводы, но и мелкая органика – деревянные и берестяные изделия, кожаная обувь, изделия из кости. Именно поэтому здесь было обнаружено большое количество кожаных изделий и обуви (возможно, здесь находилась кожевенная мастерская), предметы вооружения, конского снаряжения, встречались медные монеты, нательные крестики, рельефные изразцы, глиняные игрушки и посуда.

Также интересно обнаружение в слое конца XVI – начала XVII века большого количества предметов воинской тематики: литых пуль, железных ядер, двух белокаменных ядер (диаметром более 40 сантиметров), обломков сабель. Вероятно, данные скопления вещей связаны с событиями Смутного времени и свидетельствуют также по крайней мере о двух татарских набегах, когда конные группы пытались не столько завоевать, сколько пограбить Москву. Горожане прятались в Кремле, а здесь, на месте строящейся в настоящее время филармонии, происходили какие-то военные действия. За день до нашей встречи с главным архитектором города на раскопе был найден кистень – элемент вооружения защитников города. Обнаруженные артефакты составят основу экспозиции музея, посвященного раскопкам в Зарядье. Самой важной частью будущего выставочного комплекса должен стать участок фундамента стены Китай-города, который будет открыт и музеефицирован в процессе проведения работ.

Первый этап археологических работ прошел в Зарядье еще в 1939 году. А интерес к широкомасштабных археологическим раскопкам в советское время начался в 1935 году, во время строительства метрополитена, когда внезапно куда-то стал уходить бетон. Оказалось, что в месте строительства находятся старые подвалы. Были организованы две бригады: архивистов, которые изучали старые здания, и археологов, ведущих раскопки. Но тогда подход к этой, в общем-то, ювелирной работе был достаточно грубым. Так и началась московская археология. А московская археологическая школа сформировалась за 50 лет именно на материале раскопок в Зарядье. Исследования о первых работах в Зарядье были опубликованы уже после войны.

Кстати, раскопки продолжались и после 1939 года. Например, в 1946 году, когда на этом месте возобновили строительство очередной сталинской высотки – здания наркомата тяжелой промышленности. Масштабный проект так и не был реализован, зато территория стала настоящей Меккой для московских археологов. «За исключением Кремля, в столице, наверное, нет второго такого места, о котором мечтал бы каждый московский археолог, – рассказывал Леонид Кондрашев. – Здесь мы можем видеть настоящую “лестницу времен”, ведь в раскопе есть и деревянные дома, и кирпичные, относящиеся к разным эпохам». «Представьте себе гигантский торт, в котором прорезаются траншеи и сразу все слои видно: где зефир, где пастила», – пояснял заведующий отделом археологии Московской Руси Института археологии РАН Леонид Беляев. В Зарядье ученые занимались более точной градуировкой археологической шкалы, разбираясь, чем керамика из «слоя пастилы» отличается от «керамики из слоя зефира».

В 1949 году в Зарядье работала экспедиция М. Г. Рабиновича. Новые раскопки начались именно с того места, Мокринского переулка, где закончились исследования той большой экспедиции. И удалось совместить современные данные с данными предшественников.

Сейчас уже четвертые раскопки вновь идут на месте Мокринского переулка, ставшего преемником самой древней из известных улиц города – Великой, деревянные мостовые которой также нашли археологи чуть раньше. Это дало возможность подтвердить, что Мокринский переулок существовал по линии Великой улицы, являвшейся продолжением Подольной улицы в Кремле. Она вела к причалам, поскольку все дороги в древние времена – торговые в первую очередь – были водными. И находились они чуть в стороне от самого города. А найденная линия – одна из древнейших линий старых торговых путей в Москву. При проведении работ столичными археологами были выявлены важнейшие элементы планировочной структуры, а именно деревянные мостовые Великой улицы.

Главный археолог Москвы Леонид Кондрашев, представляя раскоп журналистам, отметил, «что нам, возможно, придется серьезно менять этапы освоения Москвы. Всегда считалось, что посад развивался узкой полосой вдоль реки у стен Кремля. Это вошло во все учебники и энциклопедии. И никогда эта теория не оспаривалась, хотя среди ученых был определенный скепсис, поскольку находки были в более широкой полосе. Но пока на этом участке мы не находим ничего моложе XVI века. И это заставляет иначе взглянуть на историю развития Москвы, заменив дату на более позднюю. Но для нас важнее истина».

Через несколько месяцев Кондрашев, немного смущаясь, сказал мне: «А мы с вами ошиблись (я к тому времени опубликовал статью с предположениями главного археолога города) – поселения там были и раньше, мы уже нашли остатки домов XIV века, а может быть, и более ранние будут». И было видно, что он рад своей ошибке и Москва в этом месте действительно существовала на несколько веков раньше.

Николай Макаров, директор археологии РАН:

«Работы ведутся несколько недель – под тремя метрами культурного слоя были обнаружены остатки Великой улицы, которая впоследствии стала Мокринским переулком. Это западная часть Зарядья, которая была ближе всего к Кремлю. И формирование посада, видимо, начиналось отсюда. Наша задача была выйти на место этой улицы, исследовать ее. Нам удалось найти уличные настилы, те настилы, которые мы видим, датируются XVII веком. А под ними – несколько ярусов более ранних настилов. Скорее всего, там скрывается XV век. И мы впервые видим остатки Великой улицы, главной улицы Зарядья и московского посада. Это главная доминанта посада XVII века.

Самое интересное из найденного на этот момент – это сама конструкция. Потому что остатки улиц в Москве – это чрезвычайно редкие находки. В Москве плохо сохраняется дерево. А здесь мы видим конструкцию улицы. Это настил, постеленный на длинные продольные лаги. Это конструкция, которая появилась в XI веке и использовалась в древнерусских городах до XVIII века от Новгорода до Киева. Это все важно для того, чтобы понимать, как формировалась Москва. А для этого нам необходимо выйти на более ранние слои и ярусы мостовых».

А Константин Воронин, генеральный директор «Столичного археологического бюро» пояснил, что саму деревянную мостовую сохранить непосредственно в том месте, где она находится в данный момент, вряд ли получится: «С деревом вообще сложно. Сейчас элементы мостовой заполнены водой, которая скоро испарится, дерево скукожится, его надо будет заменять полимерами. На месте все эти процедуры провести невозможно». Мостовую придется разобрать на составные части и представить их на экспертизу реставрационного совета, который решит, какие из элементов могут стать экспонатами, а какие уже не подлежат восстановлению.

Так же в раскопе были найдены фрагменты кольчуги, а значит, в этом районе Москвы проживали довольно обеспеченные люди, ведь в те времена доспехи могли себе позволить только бояре и очень богатые горожане. «В каком-то смысле это был элитный район», – объяснил Константин Воронин. Из оригинальных вещей стоит особо отметить небольшие гребешки, предназначенные для расчесывания бороды и усов.

Москва вела активную торговлю со всем окружающим миром. Очень многие находки говорят о связи Москвы с Западной Европой. Например, крупная шведская монета начала XVIII века, найденная на мостовой Кривого переулка, или торговые пломбы, ведь весь товар, привозимый в Москву, подлежал учету, специальные сосуды для фиксации лучины (светцы), ключи, оружие и даже фрагменты одежды древних москвичей, например вязаный шерстяной пояс, – в среднем 10 находок на квадратный метр. Археологи подчеркивают, что это не какая-то массовая керамика, а интересные индивидуальные артефакты. «Все свидетельствует, что в середине XVII века Москва была крайне процветающим городом и ее население имело очень хороший достаток», – подытожил Воронин.

Храм Ильи Пророка

Там же, в Зарядье, Мосгорнаследие представило уникальный нижний храм Ильи Пророка, найденный во время раскопок в Китай-городе в четырехметровом культурном слое на Новгородском подворье. Это – древнейший из сохранившихся храмов на территории Китай-города.

«Это уникальный случай. Еще до революции храм был сдан в аренду купцам, которые застроили его со всех сторон, сделали они это плохо и по качеству, и потому что здание просто-напросто перестало просматриваться, нижний храм просто завалили изнутри строительным мусором. Конструктор Герман Бессонов сделал все возможное для укрепления здания и начал работы по раскопке нижнего храма, который сейчас уже действует, а мы продолжаем работу в прилегающих к нему помещениях. Также мы надеемся найти когда-то существовавшую здесь храмовую галерею», – рассказал заместитель руководителя Департамента культурного наследия города Москвы, главный археолог города Москвы Леонид Кондрашев.

Храм был возведен на территории Ильинского монастыря, находившегося здесь с XV до конца XVI века. Позже на этой территории располагалось подворье Новгородских митрополитов. Первое упоминание церкви относится к 1519 году, летописный рассказ сохранил имя инициатора строительства – простолюдина Клима Мужило.

Настоятель храма, протоиерей Андрей Речицкий рассказал, что «храм был передан РПЦ с формулировкой “в крайне аварийном состоянии”, тогда он был частью ныне снесенных Теплых торговых рядов, на месте которых построен гараж-стоянка. Когда начинались работы по укреплению верхнего храма, никто и предположить не мог, что под землей, на глубине четырех метров, есть нижний храм, мы начали работы исключительно как противоаварийные. Сейчас же при входе у нас стоит саркофаг, в который мы собрали найденные при раскопках кости из захоронений».

За свою историю храм неоднократно горел и восстанавливался. Наиболее сильно он пострадал в пожары 1676, 1737, 1812 годов. В восстановительных работах после наполеоновского нашествия принимал участие Осип Бове.

В 1864–1868 годах церковь была включена в состав комплекса Теплых торговых рядов. Богослужения в ней продолжались вплоть до революции и были возобновлены в 1996 году.

Грамота

Но на этом открытия во время раскопок в Зарядье не закончились. Вскоре на месте раскопа была найдена берестяная грамота. Как рассказал позже заведующий отделом археологии Московской Руси Института археологии РАН Леонид Беляев, до сих пор за всю историю археологических исследований в Москве были найдены лишь три грамоты, причем только одна содержала развернутый текст.

«Особо знаменательной, чрезвычайно редкой и важной для Москвы находкой стало письмо, написанное на листе, сделанном из коры березы, то есть берестяная грамота. Она, несомненно, даст нам много новой информации о жизни средневековой Москвы», – считает руководитель раскопок Л. Беляев.

В Москве берестяные грамоты не находили до самого конца XX века. Они, возможно, и были, но до тех пор, пока официально не было сделано открытие новгородских берестяных грамот, на эти странные свитки и обрывки бересты никто не смотрел как на письменные артефакты, которые могли бы уже давно стать важным свидетельством жизни наших предков. Можно только предположить, сколько ценного и интересного мы навсегда потеряли из-за своей невнимательности и незнания.

Только в 1988 году экспедиция Института археологии РАН нашла в Воскресенском проезде берестяную ленточку – обрывок черновика или копии документа о земельном владении. Почти через 20 лет при раскопках в Кремле в 2007 году нашли две грамоты. На одной была не очень отчетливая надпись. А вторая, написанная чернилами (обычно берестяные грамоты писали металлическим писалом), являлась не чем иным, как описью имущества, в первую очередь коней крупного феодала, состоявшего на службе у московского князя, некоего Турабея.