Черное солнце

Операция закончилась успешно.

«Ну вот и все, – подумал Маркин, глядя из окна вертолета на пылающую базу и занимавшиеся пожаром маковые поля. – Теперь домой».

Отряд обошелся без смертельных потерь – лишь несколько бойцов получили легкие ранения. Но по прибытии в расположение войск они потеряли Чичу. В смысле, подразделение Маркина потеряло его в качестве бойца.

В первый же день приезда ему приглянулась местная, весьма привлекательная девица по имени Салима, работающая на кухне. Вернее, первичную инициативу проявила она: строила понравившемуся бойцу глазки, соблазнительно виляла бедрами и первая заговорила с ним на невнятном русском языке.

«Такой видный мужчина да еще мусульманин!» Чем закончилось обоюдное желание, догадаться несложно.

Фронтовая любовь быстротечна и непритязательна. Этой любовью они и занимались, пока готовилась операция, – на кухне имелся топчан, и ночью отсутствовали свидетели. Но красивая женщина, как правило, имеет много поклонников. Одним из них, рассчитывающим на ее благосклонность, был советником при штабе, пуштун по имени Абдул, брат высокопоставленного чиновника в ДРА. И девушка порой его тоже привечала. Но когда появился Леча, она временно переключилась на него. Видимо, для разнообразия.

На Востоке подобная конкуренция редко заканчивается взаимными увещеваниями. После окончания операции к бараку, где расположился отряд, подошел тот самый пуштун по имени Абдул в сопровождении двух верзил и потребовал вызвать Чичу. Чича вышел вместе с Маркиным и Мартышом. Оба своими габаритами никак не уступали свите Абдула. Особенно Мартыш.

– Ты оскорбил мою женщину, – с места в карьер начал разборку пуштун. Он хорошо говорил по-русски.

Чича только пожал плечами:

– Она сама очень хотела, чтобы ее оскорбили. И с чего вдруг твоя женщина? Она что, твоя жена?

– Я так считаю, – продолжил нагнетать атмосферу пуштун.

– Давай пригласим Салиму – пусть она что-нибудь скажет, – предложил Чича.

– Это не женское дело.

Другой бы постарался замять инцидент, зная, что на следующий день отряд отбывает в Союз, но Чича был чеченцем со своими понятиями о чести.

– Ну и считай дальше, раз это не женское дело. Раз, два, три, четыре… А я пошел.

Он сплюнул и повернулся к бараку, намереваясь отчалить. Чувствовалось, что Чича осознанно оскорбляет своего соперника, подвигая его на активные действия.

– Давай решим дело по-мужски, – остановил его Абдул. В отличие от Чичи, он находился в состоянии крайнего возбуждения.

– Врукопашную, что ли? – спокойно отреагировал чеченец. – Так давай, прямо здесь и сейчас. А вот он будет у нас секундантом. – Он кивнул в сторону Мартыша, демонстративно почесывающего свои пудовые кулаки.

– Нет, так просто ты не обойдешься. Давай вот так!

Пуштун выхватил кинжал.

– Давай так.

Чича вынул десантный нож, проявляя полнейшее равнодушие к происходящему.

– Мы войдем вот в этот пустой склад, а оттуда выйдет только один, – продолжил пуштун. Он, видимо, имел кое-какую боевую подготовку и не сомневался в своем превосходстве. Считал, что какой-то строитель, специалист по доскам и кирпичам, не чета ему в драке. А Чича являлся виртуозом ножевого боя, лучше его в этой области боевых искусств был разве что Док.

Маркин не вмешивался. Он мог бы остановить драку, и Чича подчинился бы, но его не поняли бы в отряде, категорически не поняли. Да и сам на месте Чичи он действовал бы точно так же.

«Свидетелей полно, этот начал первым, – подумал Валерий. – Последствия… А куда деваться?!»

– Только не убивать, – шепнул он на ухо Лече, когда соперники отправились на склад.

Чича вышел через пару минут с двумя ножами в руках.

– Этот жив? – спросил Маркин. В исходе поединка он не сомневался.

– Жив, – подтвердил Чича. – Я у него отнял нож, располосовал рожу крест накрест для ума и пнул в промежность. Сейчас корячится в этом сарае. Скоро выползет.

– Ну и ладно. – Маркин похлопал его по плечу: – Готовься к встрече с замполитом. За удовольствия надо платить.

Вероятно, дело замяли бы без особых последствий, но Чича умудрился выколоть своему сопернику глаз. Абдул являлся представителем местной элиты, о драке узнали в верхах, назрел международный скандал. Генералы хихикали в кулуарах над незадачливым советником, выставляли большой палец вверх, но официально участников поединка решили наказать. Уж подвергся ли наказанию пуштун, неизвестно, но Маркину объявили строгий выговор, а Лечу Забоева уволили из вооруженных сил, пообещав вернуть со временем, когда дело утихнет. Но обещать не значит жениться. А пока чем-то надо было заняться. Леча вернулся в Чечню и устроился начальником охраны нефтеперерабатывающего завода в Грозном.

На проходной при въезде на территорию нефтеперерабатывающего завода Маркина тормознул охранник. Валерий предъявил удостоверение, но оно не возымело действия. Туповатый страж начал плести про какое-то заявление, которое надо куда-то подать и его рассмотрят в течение трех дней.

– Позвони своему начальнику, – предложил Маркин.

– Это ничего не изменит, – сказал охранник, недружелюбно посмотрев на посетителя, но трубку взял. Забоева не оказалось на месте.

– Ну вот, – сказал страж и ехидно усмехнулся: – Займитесь заявлением. – И он начал диктовать какой-то адрес.

«Это ничего не изменит». – Маркин внутренне захохотал, представив, как этот недотыкомка будет в чем-то возражать Чиче. Но трех дней у него не было.

Валерий ткнул охранника в сонную артерию и, зафиксировав удар, усадил его в кресло, как будто тот решил прикорнуть. Благо свидетелей не наблюдалось.

Пройдя по асфальтированной дорожке, он вошел в здание заводоуправления. Внутренняя охрана, изучив удостоверение, отнеслась к нему более лояльно. Маркину сказали, что Забоев находится на территории, и дали сопровождающего.

Чича, увидев Маркина, воспринял его появление однозначно. Глаза его от радости загорелись.

– Меня хотят вернуть в спецназ? – предположил он, пожимая Валерию руку.

– Хотят, но не как ты думаешь. Меня самого оттуда выперли.

Маркин поведал Чиче о предполагаемой командировке в Анголу.

– Не вижу большой разницы, – сказал Чича. – Я согласен. Когда отправляемся?

– Сегодня, – сказал Маркин и добавил: – Я там твоего охранника на воротах успокоил. Не бойся, успокоил, но не упокоил. Дурачок какой-то. Показал ему удостоверение, а он уперся. Какое-то заявление нужно подать, чтобы пройти на завод. Что за заявление?

Чича недоуменно посмотрел на Маркина, почесал в раздумьях затылок, а потом, что-то вспомнив, хмыкнул:

– Была какая-то древняя инструкция, на которую всем давно наплевать, но почему-то не отменяют. Он просто над тобой измывался. Националист хренов! Надо бы его уволить, но не успею, к сожалению.

Вечером они уже находились в Грозненском аэропорту.

Теплоход

Преподаватель по португальскому языку, португалец по происхождению, непрерывно улыбался, но его улыбчивость была обманчива – спрашивал он строго и дотошно. Английский входил в базовую подготовку, и все члены группы в разной степени им владели. Португальским же не владел никто, даже на уровне «дай, возьми». Док сносно знал испанский – бабушка у него была испанкой, попавшей в СССР после испанских событий 30-х годов, поэтому ему было проще в силу иберийского происхождения обоих языков.

Кроме изучения языков, для более быстрой адаптации в Анголе бойцам читали лекции о политической ситуации в стране, о нравах и обычаях, этническому составу населения, о животном и растительном мире и прочая, и прочая, и прочая. Гоняли и по базовым дисциплинам, «а то расслабились на гражданке», ну и преподавали основы геодезии, чтобы хоть знали, с какой стороны в теодолит смотреть, не говоря уж об алидаде Максимовича.

Через месяц всю группу пригласил к себе полковник Милосердов.

– Ваша служба в Анголе, да-да, именно служба, ни в чем не будет отличаться от предыдущей по сути – разведывательные и диверсионные операции. Кроме одного – вас там нет как бойцов спецназа, вы там геодезисты, относиться к вам будут как к геодезистам и, в случае провала операции, никто вас вытаскивать с нашей стороны не будет. Сами выкручивайтесь. На самый крайний случай там есть Хосе Гонсалес, командир кубинского спецназа. Свои новые биографии знать назубок. Все поняли?

Не дождавшись реакции, полковник продолжил:

– Отбываете послезавтра. Документы на вас готовы. Имена в них ваши, а фамилии другие. Запомните, чтоб от зубов отскакивало. Командировочные возьмете у Мартюховича. В силу секретности добираться до Анголы будете с пересадкой: на самолете до Алжира и на корабле до Луанды. Там вас встретят. Вопросы есть?

– Есть. – Маркин поднял руку. – Кто нас будет встречать и как мы идентифицируемся? Пароль какой-нибудь?

– Твоя физиономия и есть пароль, а конкретно кто встретит, не знаю. Но неминуемо встретят. Еще вопросы? Нет? Свободны.

Офицеры встали и отправились к выходу. Маркин не совсем понимал смысл такой секретности – летели бы напрямую, но начальству виднее.

В аэропорту Алжира команда, не мудрствуя лукаво, наняла микроавтобус. Проехавшись по городу с необычной, на их взгляд, архитектурой, добрались до порта и, предъявив документы, вошли на территорию.

Они нашли нужный корабль – большое грузопассажирское судно под названием «Аллегро» и с либерийским флагом. На шкафуте стояла двухэтажная надпалубная надстройка, где располагались пассажирские каюты, хозяйственные помещения, кают-компания и весьма вместительный бар с напитками и закусками. Спереди на полубаке виднелась капитанская рубка. Для грузов были предназначены шканцы и трюм, а на юте расположился подъемный кран для перемещения контейнеров и прочих крупногабаритных грузов на палубу.

Махнув перед носом вахтенного матроса письмом с печатями от какого-то советского научно-производственного объединения, которое сам Маркин толком и не читал, он спросил, как найти капитана. Матрос, понимавший по-английски, махнул в сторону надстройки и коротко сказал:

– В баре.

Содержание письма его тоже не заинтересовало. Команда, одетая в светло-серые хлопчатобумажные костюмы одинакового покроя, вошла в бар. В качестве багажа бойцы несли чемоданчики со всякой дорожной мелочью. Оружия при себе они не имели в соответствии с инструкцией. «Без оружия разберетесь, если припрет». Так ответил Милосердов на вопрос Маркина. Капитан, молодой мужчина лет тридцати с хвостиком, сидел в нише за небольшим столиком и тянул из бокала красное вино. Маркин предъявил паспорт. Капитан, мельком взглянув на документ, кивнул в знак согласия и, достав из кармана лист бумаги, назвал номера трех кают.

– Если возникнут проблемы, обратитесь к боцману.

Маркина разделение личного состава группы явно не устроило – команда должна находиться в одном помещении.

– А нельзя ли нам вместе поселиться? Есть у вас какой-нибудь просторный люкс? – Он полез во внутренний карман пиджака и демонстративно достал бумажник.

– Люксы у нас все абонированы, но… – капитан сделал небольшую паузу, – но вопрос решается.

Вопрос решился за пару сотенных купюр с портретом президента США.

Каюта находилась в самом конце коридора и состояла из двух комнат: гостиной и спальни. В спальне стояла кровать королевского размера.

– Кому-то из нас придется спать вдвоем на одной кровати, – усмехнулся Дельфи.

– Ну, мы же не эти… – возмутился Чича.

– Не эти, – согласился Маркин, который Викинг. – Мартыш, найди боцмана и попроси поменять этот будуар на каюту с пятью одноместными койками. А это для убедительности. – Он протянул ему стодолларовую купюру. – А мы пока пойдем в бар. Проследишь, а потом присоединишься.

– А у нас операция уже началась? – поинтересовался Дельфи.

Маркин намек понял.

– Наполовину. Поэтому ничего крепче сушняка и пива.

Во время проведения операций в подразделении Маркина запрещено было употребление спиртного.

– А чем мы тут будем заниматься? – поинтересовался Чича, когда команда обустроилась в каюте.

– У Дока проблем не будет. Вон там лежит пачка журналов, и половина из них – «Плейбой», – съехидничал Дельфи, зная отношение Гриднева к женщинам. – На любой вкус и цвет, но все придется делать умозрительно.

– Это лучше, чем дуньку гонять, – парировал Док.

– В тумбочке лежит две колоды карт. Нераспечатанные. И еще имеются шахматы, – включился в разговор Мартыш.

– С тобой все ясно, – сказал Маркин и посмотрел на товарищей: – Я его с шахматного турнира выдернул. Журналистикой он там занимался.

Бойцы заулыбались, не представляя крупногабаритного Мартыша за шахматным столиком.

Толя пел, Борис молчал,Николай ногой качал.Дело было вечером,Делать было нечего, –

процитировал Дельфи и с размаху плюхнулся задом на кровать. – Мягкая и хорошо пружинит. Сервис на высшем уровне.

– Курить здесь будем? – спросил Док.

– Будем, если вон то окошко открывается, – Маркин указал на узкую раму в углу каюты. – Судя по рукоятке, открывается.

Остальные окна были намертво вделаны встены.

Док подошел к окошку, дернул за рукоятку и открыл окно.

– А почему здесь не иллюминаторы? – поинтересовался Чича.

– Потому что это не парусник, – усмехнулся Дельфи.

Мартыш, Чича и Док сели играть в подкидного дурака. Маркин, сморщив лоб, что-то писал у себя в блокноте, а Дельфи уселся рядом с картежниками и наблюдал за игрой.

– Нет, играть без интереса все равно что плясать без музыки: никакого риска, никакой вожделенной страсти, – неожиданно проговорил он. – И полная неизвестность. Конечно, если среди играющих не присутствует шулер. Этот все знает наперед. А если столкнулись между собой шулера? Вот это зрелище! Я видел подобное, когда возвращался после отпуска из Киева в Одессу…

Команда навострила уши, чувствуя, что Дельфи решил попотчевать коллектив очередной байкой. А тот тем временем продолжил:

– В купе кроме меня обретались три человека: огненно-рыжий мужчина средних лет с волчьим, рыскающим взглядом; с ним парень лет двадцати, то ли младший брат, то ли племянник; а напротив них расположился франтовато одетый господин с бледным ухоженным лицом и безразличным, несколько брезгливым взглядом. Он смотрелся аристократом и по внешним признакам был не особенно стеснен в деньгах, судя по швейцарским золотым часам и платиновому перстню с огромным камнем. Этот господин постоянно морщился, словно его одолевала зубная боль, а при разговоре нещадно грассировал, как будто родился во Франции или в Бердичеве. Звучало довольно смешно, и я едва сдерживался, чтоб не прыснуть от смеха. Поезд тронулся. Некоторое время, как это обычно бывает, обитатели купе сохраняли молчание и лишь украдкой оценивающе поглядывали друг на друга, стараясь не встречаться взглядами. Пауза слегка затянулась. Кто-то должен был ее прервать и начать налаживать дорожные отношения. Это сделал Рыжий – он первый инициировал разговор.

«Ну что, господа-товарищи, будем спать или займемся чем-нибудь?»

«Что вы имеете в виду?» – мурлыкнул Картавый.

«Предлагаю сгонять в картишки, в дурачка», – весело предложил Рыжий и при этом заговорщицки подмигнул мне.

Картавый брезгливо поморщился, как будто увидел таракана в тарелке, потом тяжко вздохнул и обреченно изрек:

«Дураков и так в России с избытком, впрочем, я не возражаю».

Я тоже не отказался поучаствовать в игре и присоединился к компании. Я любил и умел играть в дурака. Вспомнились младые годы, когда в общежитии постоянно играли на интерес: кому мыть посуду, бежать в магазин… Даже девушек ставили на кон, кому какая достанется. Вот я и согласился – прошлое манит, хочется вновь в нем оказаться, хотя бы в мыслях, окунуться в атмосферу того времени…

Рыжий распечатал новую колоду, ловко стасовал ее и сдал. Игра шла весело. Рыжий постоянно сдабривал процесс игры всякими расхожими карточными поговорками типа: туз – денег картуз или дама с вальтом как кошка с котом. Сыграли три кона, и все время в дураках оставался Картавый, что очень веселило компанию. Но он относился к своим проигрышам равнодушно, с легким, ненавязчивым юмором, лишь только недоуменно пожимал плечами, мол, что поделаешь, не везет, не идет карта.

«А может быть, сгоняем в секу по маленькой, по рублику? – внезапно предложил Рыжий. – Когда я играю в эту игру, то вспоминаю детские хулиганские годы. Аж до слез пробирает. Ну, так как? Дело-то плевое, рублевое, а удовольствия масса!»

Тут мне все стало ясно. Я в молодости постоянно ездил в командировки, и мой жизненный опыт подсказал, что Рыжий со своим братом-племянником – вагонные шулера. Передвигаясь на всех видах транспорта по территории России, я несколько раз наблюдал подобные сцены и прекрасно знал, чем обычно кончается игра: сначала по маленькой, потом клиента втягивали в игру, разжигали в нем азарт и в конце концов обыгрывали подчистую, чуть ли не до исподнего.

Играть я отказался, сказал, что у меня разболелась голова и что мне необходимо прилечь. Впрочем, я, вероятно, мало интересовал шулеров. Ну что возьмешь с невзрачно одетого пассажира: потертые джинсики, свитерок не первой свежести… Объектом их вожделения являлся расфуфыренный «лох», сидящий напротив.

«А вы как?» – Рыжий посмотрел на Картавого. Пальцы у него подрагивали от нетерпения, но взгляд был чист и доверительно спокоен.

Картавый слегка задумался, глубоко вздохнул, с тихой тоской посмотрел на своего визави и, молча пожав плечами, согласился. Игра началась.

Я забрался на верхнюю полку, сделал вид, что сплю, но сквозь приопущенные ресницы с интересом наблюдал за разыгрываемым спектаклем, понимая, что финал однозначен и неминуем. Деньги на кону появлялись пока небольшие и постоянно переходили из рук в руки. Но это была прелюдия, разогрев клиента – я ждал кульминации.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.