Протокол 06 «Ева»

Орзин кивнул:

– Беру на себя.

Офицеры встали из-за стола, а Нечаев нажал кнопку прямой связи с приёмной:

– Антон, зайди.

В дверях появился лейтенант.

– Давай копию видеопротокола совещания, – сказал Валерий Константинович. – И ещё, тряпка влажная найдётся?

Адъютант засмеялся:

– Товарищ генерал, в прошлом веке живете. У роботов уборщиков только полировальные салфетки, и те под корпусом. Сейчас распакую новый пакет. Подойдёт?

– Подойдёт, давай.

Нечаев дождался ухода офицеров, забрал пачку салфеток и закрыл дверь.

Бессонница сегодня принесла пользу. Файл-пакет пришёл на электронный стол в три часа, прямо под чашку кофе. И не заметил бы, если бы не флажок особой важности. Сначала Валерий Константинович не поверил содержанию приказа, потом началось немедленное решение вопросов, а сейчас, наконец, он открыл дверцу шкафчика. На полке, в самом углу стояла бутылка шампанского, обвязанная по горлышку красной шёлковой лентой.

– Ну, сколько лет ждём? – усмехнулся Нечаев.

Уже десять лет, как он командующий ВУЦа, до этого боевой офицер и ещё раньше курсант. И эта бутылка была подарена ему именно в те годы бурной юности. Ручкой на этикетке было приписано: «Будущему генералу Валерию Константиновичу от Адрияны».

Нечаев вытер толстый слой пыли с бутылки, приставил к ней два курсантских бокала. Чистое стекло заблестело отражённым светом, и Валерий Константинович улыбнулся:

– Дождались. Едет наша Яна.

* * *

В ангаре учебных вертолётов началась полётная подготовка. Майор Рорин стоял напротив шеренги курсантов со списком в руках и вполне серьёзно ругался:

– Раз в жизни, мать вашу, разрешил придумать себе позывные, так расстарались! Аланда! Это что? Птеродактиль?! Мать твою… Кто это? Покажи клюв из строя, монстра! Сафронов, ты? Охренел?!

– Товарищ майор!.

– Клюв закрой!

– Есть!

При своих ребятах Рорин в крепких выражениях не стеснялся.

– А это кто? Беркут? Ой, ё! Где эта моль безродная? Фирсов? Тебе только в шкафу шубы лопать!

– Товарищ майор!. – шагнул из строя курсант.

– Поговори мне ещё! В строй!

– Есть.

– Так, это кто? Колибри? Колибри. Вот, нормальный позывной для курсанта. Тормаев опять выпендрился. Кто тут ещё лётчик высшего класса? Горин… Горин, твою мать!

– Да, товарищ майор?

– Это что за позывной?

– Моя фамилия.

Лица курсантов начали краснеть от напряжённых попыток спрятать смех.

– А чего имя, отчество не приписал? Давай уж всю родословную!

– Так я же сирота. А разрешите я вас в качестве отца?.

– Лучше матери! Горин, я тебя сейчас сам назову!

– Тогда «Кречет».

– Не выпендривайся.

– Так точно.

Рорин продолжал идти по списку, выбрасывая соколов, орлов, доисторических животных и остальную буйную фантазию. Дошёл до «Зевса», разорался громче прежнего:

– Ну давайте, боги учебного вертолёта! Обалдели? Максимов, ты чего всерьёз думаешь, я тебе по рации буду орать: «Зевс, Олимп на связи?!»

Курсанты, давящиеся смехом, наконец, не удержались, и по ангару прокатился хохот.

– Горгона будешь! – утвердил Рорин.

– Почему?! – возмутился Максимов.

– Змей в голове много, мозгов мало!

Майор скомкал список:

– «Беркут», «Колибри», «Кречет» – первая тройка! По машинам!

Курсанты побежали к вертолётам, а Рорин, не торопясь, зашагал к вышке аэродрома. Пока ремни затянут, диагностику проведут.

– Одиночные задачи? – встретил майора инструктор полётов в контрольно-диспетчерском зале. – Сегодня воюем с беспилотниками?

– Как догадался? – засмеялся Рорин.

– Чтоб я ещё раз Тора и Гора в бой выпустил? – усмехнулся инструктор. – Никогда.

Лейтенант диспетчерской службы полигона убрал от губ микрофон, чтобы его не слышали в кабинах:

– Вы о том случае? Когда они друг на друга тараном пошли?

– И пошли ведь! – покачал головой Рорин. – Вот скажи после этого, что упрямство не порок.

– Горина на пятый рубеж, – приказал инструктор. – Тормаева на первый.

Он взял с приборной панели два электронных бинокля и протянул один майору:

– Пошли смотреть. Отличники в воздухе, должно быть красиво.

– «Беркут», «Колибри», «Кречет», взлёт разрешаю, – произнёс диспетчер.

* * *

С правого борта ровно ушёл по ветру Горин на отдалённую зону полигона, оставив Сергею всё пространство центрального участка. Тормаев плавно отклонил ручку управления от себя. Чувство взлёта над землёй отсекало от остальной жизни, а мощная учебная машина обращалась частью сознания. И тяжёлое небо вдруг становилось ближе и родней.

Но это только взлёт, а потом неприятно оживал динамик шлема и голос диспетчера напоминал, что свободного полёта не будет.

– «Колибри», учебная задача два шесть. В квадрате замечен неопознанный объект. Найти и уничтожить. Как понял?

– Вас понял, – ответил Сергей. – Есть найти и уничтожить.

Атаки Тормаева были успешны с первого захода. Рорин довольно улыбался, наблюдая за ним. Вертолёт сделал форсированный разворот, пропустив беспилотную машину вперёд и, оказавшись позади, стремительно ринулся на действительный огневой рубеж.

– Есть захват, – доложил диспетчер. – Цель уничтожена.

– Он всё быстрее и быстрее, – заметил майор. – Скоро и наблюдать будет не интересно.

– «Колибри», на базу! – приказал диспетчер, и было заметно, с какой неохотой вертолёт взял указанный курс.

Скорость упала до минимума, высота к самой земле, и нос машины печально уткнулся в камни, раздувая пыль вокруг.

– Ладно, – улыбнулся Рорин, поняв просьбу. – Дай ему поиск наземного объекта.

Диспетчер посмотрел вопросительно.

– В конце полигона, кажется, лужа была, – отмахнулся майор. – Пусть поищет, может, ещё не высохла.

И счастливый вертолёт с номером два на борту полетел до конца центрального участка. Инструктор заметил набор высоты на экранах диспетчерской и покачал головой:

– Опять. За солнцем полетел.

Рорин с пониманием кивнул:

– Иногда нужно.

Вертолёт уже поднимался в низкие облака. Минуты непроглядной серой мглы были долгими и слепыми, но стекла внезапно сверкнули, поймав лучи, и машина вышла на залитое ярким светом пространство…

В такие мгновения Сергей замирал. Чистый голубой купол над тёмным морем облаков завораживал его. Он убирал индикаторы лобового стекла, антибликовые панели, всё, что мешало видеть золото в воздухе, и огненно-жёлтое солнце свободно играло в кабине.

На земле Тормаеву было холодно всегда, сколько он себя помнил. Но не физически. С любым морозом тело справлялось стойко, а вот сознание скучало по ярким краскам, которые можно было увидеть только в солнечных лучах. Без них, всё вокруг сливалось в единую серую массу – безликого неба и чёрной земли, неживых оттенков зелени. Только здесь – над облаками, во владениях солнца, мир становился светлым и тёплым. Живым. Всегда не хватало ещё минуты, чтобы напитаться им.

Вот и сейчас в наушнике раздалось:

– Пятнадцать минут до окончания всех полётов.

Сергей вздрогнул, бросил последний взгляд на слепяще-яркий диск, и развернул машину. Нужно мчаться на базу. Он всегда возвращался точно к моменту, когда отделение заканчивало выполнение заданий. Сегодня тоже посадил машину вместе с последней тройкой. Негласное доверие Рорина обманывать было нельзя.

– Все молодцы! – огласил вердикт майор. – Высший бал «Беркут», «Колибри», «Кречет». «Птеродактилю» приз зрительских симпатий. Ты когда научишься машину сажать без представлений?

– Товарищ майор, ветер сильный!

– А ты на что в кабине сидишь? Для красоты? Управляй!

Курсанты улыбались.

Рорин уже собрался заканчивать занятие, но в ангаре внезапно раздался сигнал оповещения и ожил громкоговоритель:

– Внимание! Курсантам старших отделений проследовать в актовый зал для специальных занятий.

Парни удивлённо переглянулись. Рорин, уже зная, о чём пойдёт речь, весело заметил:

– Ну, готовьтесь, ребят. Приятные новости для вас.

* * *

Парадное построение проводить не стали. Курсанты дослушивали лекции по правилам поведения, так что на аэродроме делегацию встречало только начальство.

Самолёт приземлился секунда в секунду с назначенным временем. Открылась дверь, подъехал трап. Первой вышла полковник Адрияна Милатович, начальник штаба и официальный представитель воспитательно-учебного центра «Беране». Высокая красивая женщина сорока семи лет, со спортивной фигурой и молодым лицом. За ней курсовой офицер Катерина Качар и следом курсантки.

Женский взвод направился к встречающим. Несмотря на узкие юбки и высокие каблуки одновременный шаг девушек был отточен.

– Здравия желаю, товарищ генерал! – задорно произнесла Милатович, подойдя.

Нечаев пожал её руку, улыбаясь:

– Как долетели, полковник?

– Отлично! Готовы представляться, отдыхать и приступать к программе нашего визита.

– Молодцы, – генерал всё ещё держал руку женщины.

Но, наконец, чинно отпустил её, якобы не заметив заинтересованных взглядов своих подчинённых.

Для представления вновь прибывших в актовом зале собрались три старших отделения курсантов и весь преподавательский состав. Сергей не испытывал волнения, но интерес точно был. Как и у всех парней. Редкий случай для их ВУЦа, чтобы на его территории оказались женщины-курсантки. За всё время существования заведения дружественные визиты состоялись всего три раза, этот четвёртый. И впервые на предварительных занятиях им объясняли особые правила поведения в отношении особых гостей.

Девушки вошли в зал не строем, а толпой. Чем, конечно, произвели впечатление на привыкших к железной дисциплине парней. Курсантки прошагали к своим местам в первом ряду, громко цокая каблуками по мраморному полу.

Нечаев, не задерживаясь с речью, поприветствовал делегацию ВУЦа «Беране», после этого полковник Милатович произнесла ответную речь. Дальнейший доклад о совместных мероприятиях прошёл в мёртвой тишине. Парни прослушали его со всем вниманием, рассматривая очертания лопаток под тонкой тканью форменных рубашек курсанток.

Генерал наконец закончил официальную часть и отдал приказ о первом совместном обеде. Сегодня обычное расположение в столовой изменилось, потому что с одной стороны выделили места для гостей и поставили отдельный стол для командования.

Девушки зашли после курсантов. Не обращая внимания на прикованные к ним взгляды, проследовали в свою часть зала и приступили к обеду. Они совсем не торопились, сидели в свободной позе, что выглядело как нечто исключительное для парней, привыкших к быстрому приёму пищи и немедленной сдаче тарелок. Курсанты невольно следили за их движениями, пропуская свои и рискуя остаться голодными до ужина.

– Отделение, закончить приём пищи! – Рорин пошёл между столами. – Сержантам ознакомить личный состав с новым расписанием занятий на завтра! Расписание на доске! Доска в холле! Стройся!

Девушки, вальяжно опираясь на спинки стульев, с интересом посмотрели на курсантов, в мгновение ока оказавшихся в ровных шеренгах. На лицах играли улыбки. Одна показалась Сергею особенно насмешливой и это немного задело. Он искоса посмотрел на девушку.

Очень милое лицо. Изогнутые дуги бровей чуть скрывала тёмно-русая чёлка. Зато голубые глаза внимательно смотрели вокруг и в свете ярких ламп сияли отражённым светом. Заметив взгляд курсанта, она ещё больше развеселилась. Оглядела его с головы до ног, и кажется, сказала подругам: «какой троглодит». Тормаев прочитал по её красным губам это слово.

– Шагом марш! – голос Рорина резко вернул в реальность.

Сергей вздрогнул, быстро вернулся взглядом в строй и больше не оборачивался. Отделение зашагало из столовой.

Совещание руководства ВУЦа в конце дня прошло на позитивной ноте. Сегодня совместных занятий не было, курсантки обустраивались в расположении, готовились к соревнованиям и ужинали в разное время с курсантами. Так что офицеры в темпе обсудили расписание следующего дня и уже через час Нечаев всех отпустил. Осталась только полковник Милатович.

Когда, наконец, закрылась дверь, генерал счастливо вздохнул:

– Ну здравствуй, Адрияна.

Женщина покачала головой:

– Сколько лет прошло, Валер? А ты всё такой же… лопух.

– Да ну?

Милатович засмеялась:

– Ты бы мне ещё руку поцеловал при встрече.

Нечаев отмахнулся:

– А, к чертям всех…

Он открыл шкаф, достал бутылку шампанского и бокалы. Адрияна засмеялась:

– Надо же, она всё ещё у тебя?

– Конечно. Я же тебе обещал, помнишь? Сохраню до твоего приезда.

Милатович посмотрела на собственноручную надпись на этикетке:

– Видишь, как я угадала, ты действительно генерал.

– Открываем? – спросил Валерий Константинович.

– Конечно!

Пробка вылетела с громким хлопком.

– Кто-нибудь в приёмной есть? – Адрияна игриво закусила губу.

– Никого, я всех отпустил, – так же ответил Нечаев, наполняя бокалы. – За встречу, Яна?

– За встречу, Валер.

* * *

Рассвет следующего дня был опять незаметен. Просто пространство за окнами из чёрного стало тёмно-серым. Тормаеву вспомнились страницы учебника географии. Сорок лет назад Россия была центральной частью материка, а теперь её берега омывал Новый Атлантический океан, отделивший уцелевшие над водой части континента. Тогда климат был совсем другим. Теплело ещё в мае и только к сентябрю становилось холодней. А в июне была жара, градусов тридцать и яркое солнце. Но сейчас в середине июля на северных островах России царили только холодный ветер и вечные облака.

Сергей каждое утро ждал солнечного луча, который пробился бы через стекло окна. Но его всё не было.

– Тор? – Володя приподнялся на кровати. – Чего ты? Встаём?

– Да, – Сергей так и смотрел в серую мглу за окном.

У курсантки, которая вчера над чем-то смеялась, очень светлое лицо. Но Тормаев думал, что это не из-за цвета кожи, просто она сияла – улыбкой, глазами. Очень яркая девушка.

– Подъём, – произнёс Сергей.

Но вставать не хотелось. Над чем, интересно, смеялась курсантка? Над его ростом? «Троглодит»? Да уж, в строю его голова действительно выше всех.

– Подъём! – возвестил Рорин, входя в расположение.

Огляделся и удивлённо добавил:

– Охренеть, как расслабились.

Курсанты сегодня не встали до объявления первой утренней команды, как это бывало обычно. Так что майор подбодрил всех громким:

– Строиться, мать вашу! Девочки! В темпе!

Вместо зарядки отделение отправилось в спортивный зал. По расписанию значилось первое совместное занятие – рукопашный бой. Курсантки уже были на месте.

Сергей поискал глазами улыбку. И не ошибся. Девушка, которая задела его вчера, и сегодня не собиралась быть серьёзной. Стояла среди подруг, насмешливо глядя на курсантов.

Рорин посадил парней на лавку и направился к капитану Качар. Она беседовала с бригадой медиков. Из раскрытых сумок, сложенных на полу, высовывались раздутые от количества содержимого пакеты медикаментов.

– Надо же… – разнеслось среди курсантов.

А когда они воевали между собой, присутствовал максимум один врач и тот с нашатырным спиртом.

Посовещавшись с Качар, Рорин объявил:

– Первая пара Сергей Тормаев и Валентина Ристич.

«Ты! – Сергей почувствовал подвох, когда улыбчивая девушка шагнула вперёд. – Зачем рискуешь, кнопка?»

Валентина подошла к офицерам для проверки перчаток, вытянула руки и выпрямила пальцы. Капитан Качар, убедившись, что руки бойца защищены правильно, объявила:

– Напоминаю всем о неукоснительном соблюдении требований техники безопасности. Класс боя: третий. Запрещены удары в нос, глаза и уши.

Сергей надел свой комплект перчаток и подошёл к Рорину. Тот обычно осматривал бегло, но не в этот раз. Его внимание было понятно. Майор покосился в сторону девушки и «взвесил» её глазами. Физические данные своего курсанта он знал в точности. Рост метр девяносто сантиметров, вес девяносто килограммов. Отсюда и кличка «Тор». Далеко не из-за фамилии. Сергей был на голову выше сокурсников и мог задавить любого.

– Легче, ладно? – шепнул Рорин.

Все захлопали, поддерживая своих бойцов, но Тормаев не мог сосредоточиться. То, что курсантка Ристич была ростом по его грудь, причиняло сознанию крайне чувствительное неудобство. Проще бить сильного врага, чем маленькую девушку.

Но приказ прозвучал неумолимо:

– Готовы? Бой!

И Валентина немедленно сделала выпад. Удар был таким стремительным, что Сергей не успел выставить блок. Кулак прилетел ему прямо в челюсть, точно в нерв. И секундная темнота в сознании сразу подсказала, что внешняя хрупкость девушки не помеха в этом бою. Она едва не вырубила его с первого удара. Но Тормаев устоял и пошёл в атаку. Ударил. Метил в корпус, но наткнулся на хорошую защиту. Валентина блокировала его руку и перешла в наступление. Сергей уклонялся. Чёрт возьми, ударить страшно было, как никогда.

«Ты так долго не протянешь», – думал он, в надежде просто измотать противницу, чтобы сама руки опустила.

Но удары-то всё-таки имитировал, бой же. Валентина внезапно пошла на него, метя кулаком в живот. Тормаев опять уклонился, и девушка догнала его ногой.

Вокруг раздался смех.

«Ну всё! – Сергей, получив этот удар, как пинок-насмешку, почувствовал раздражение. – Пора заканчивать. Цирк какой-то»!

Он пошёл в атаку, намереваясь закончить этот бой, захватить противницу и применить лёгкий болевой, чтобы сдалась, но за миг до того, как план Тормаева смог бы состояться, Валентина раскусила его и резко ушла вниз. Но не без удара. Кулак девушки пришёлся в пах.

Сергей громко охнул от сильнейшей боли, припадая на корточки. На секунду в его сознании вспыхнул гнев за такой подлый ход. И рефлекторно, в короткое мгновение без контроля, он послал в лицо Валентины ладонь. Послал как надо, не жалея. И… успел осознать все последствия прежде, чем девушка отлетела от него на несколько метров и упала на пол, закрывая лицо руками.

– Стоп! – прогремел голос Рорина. – Тор! Стоять!

Он даже не заметил, что назвал курсанта по кличке при гостях.

Медики подбежали к Валентине. К ней ринулась капитан Качар. Столпотворение закрыло девушку от глаз Тормаева.

– Ты чего?! Обалдел?! – налетел на Сергея Рорин.

Тот стоял, как статуя, не двигаясь и не дыша, не мог вымолвить ни слова.

– Не дай Бог! – прошипел майор и помчался в толпу.

– Валентина! – слышался голос капитана Качар. – Так, молодец, открывай глаза.

– Пульс в норме, – констатировали медики. – Но в зеркало пока не смотреть!

Сергей так и стоял. Мышцы окаменели, и по телу шла ледяная волна. Гневные крики Рорина ни на миллиметр не проникли в его сознание:

– Тормаев! Нарушение правил! Удар в лицо! Арест сутки!

Офицеры забрали курсанта в дисциплинарную часть прямо с занятий. Но Сергей почти не замечал происходящего. Даже когда за спиной захлопнулась решётчатая дверь камеры, он думал только об одном:

– Я мог её убить…

* * *

Потеряв ощущение времени надолго, Сергей внезапно пришёл в себя. Тускло горела единственная лампа, освещая серые стены комнаты, железный стол, стакан с водой и тарелку с порцией ужина. Тормаеву даже стало смешно. Давненько он не бывал в дисциплинарной части. Только по детству, лет до шестнадцати попадал. Так, за всякие шалости и ответные реплики офицерам не по делу.

Сергей сел за стол, взял хлеб и начал мять. Последним шедевром была ёлочка, но теперь руки, помимо его воли, лепили фигурку человека. Она получилась маленькая, хлеб терял объём при превращении в плотную массу, но на юбочку хватило. Курсант поставил «Валю» на стол, осмотрел её… и облил водой, наблюдая, как фигурка расползается в рыхлую массу. Это было крайне глупо, но Тормаев всё равно испытал удовлетворение. Отомстил вот. Хоть так.

Только тревожные мысли всё равно не отпускали. Он сумел за один день покалечить девушку и подставить майора. Проявил эмоции и повёл себя недостойно. За это Сергей искал слова извинений. Рорин был отцом и братом их курсантского семейства и выполнял обе эти роли, не уставая. С первого дня, когда принял тридцать сопливых мальчишек и до этих самых пор, когда все они вымахали в троглодитов. Он выдержит все взыскания начальства, и не такое бывало, но она? Что сказать ей?

Тихий звук шагов внезапно потревожил тишину. Тормаев удивлённо поднялся. К решётчатой двери камеры подошла курсантка Ристич. Вместо спортивного костюма на ней снова была форма с юбкой. Лицо покрывал прозрачный слой маскирующего геля, но он всё равно не мог скрыть тёмно-синие пятна гематомы. Губы припухли.

– Я пришла извиниться, – тихо сказала девушка.

– Что? – поразился Сергей. – Ты как прошла? Часовой уснул?

– Меня пропустили, – улыбнулась Валентина, – ваш майор разрешил. Удар в пах – нечестный способ ведения боя. Прости меня.

– Удар не запрещён, – покачал головой Тормаев.

– И всё же это низко.

Свет коридорных ламп красиво оттенял черты лица девушки.

– Болит? – спросила она.

Сергей невольно усмехнулся.

– Очень, – кивнул он. – А как?. Как ты?

Хотя чего спрашивать? Всё видно в прямом смысле на лице.

– Завтра буду в порядке, – улыбнулась Валентина, при этом сказала «ой» и прижала пальцы к губам. – Меня обкололи лекарствами, так что к утру останется только синяк.

– Болит? – повторил её вопрос Сергей.

– Да, – снова улыбнулась девушка, – очень.

– Извини.

– Сергей…

Тот вздрогнул. Собственное имя в устах Вали прозвучало непохоже, слишком нежно.

– …мы друг на друга не в обиде? – спросила она.

– Нет, конечно, – уверенно ответил Тормаев.

– Тогда, спокойной ночи, – улыбнулась девушка.

– Спокойной ночи, – подтвердил Сергей.

Они обменялись улыбками, и курсантка Ристич ушла, оставив Тормаева в странном состоянии. Казалось, в серой камере стало светлее. И температура крови в теле поднялась на пару градусов.

Сергей походил туда-сюда, потом лёг на кровать, но долго не мог уснуть из-за не дающих покоя мыслей. Завтра будет новый день, и Валя придёт на завтрак, снова поглядит насмешливо. На этот раз он не обратит на это внимания. У неё добрая улыбка. С чего он взял, что она над чем-то смеётся? Просто жизнерадостная девушка. Почему бы ей не улыбаться? Она красивая, сильная и, наверное, лучшая в классе. И он чуть её не убил…

* * *

Решётка громко лязгнула, разбудив арестанта. Серое небо в маленьком окне подсказало, что уже утро.

– Тормаев, на выход! – Рорин весело оглядел помятого курсанта. – Ты потрясающий везунчик. Никаких обвинений от полковника Милатович. Всё списали на случайность. Иди в душ и на завтрак. Сегодня с полётов тебя снимаю, отоспись.

– Нет! – Сергей подскочил. – Разрешите продолжить занятия.

– Уснёшь.

– Никогда, – твёрдо сказал курсант.

– Ладно, – кивнул Рорин, – приводи себя в порядок.

Сергей успел сбегать в расположения и явиться на полигон точно к началу занятий.

– Сегодня у нас показательные выступления для гостей! – как раз объявил майор. – Ученицы сядут на лавочки и будут смотреть как вы – птеродактили, покоряете небо.

Курсанты засмеялись.

– Без выпендрежей! – добавил Рорин. – Выполнили задачу, вернулись на базу.

В ангаре появилась капитан Качар со своим женским взводом и полковник Котов.

– Первая тройка по машинам! – приказал майор.

Сергей побежал к вертолёту. Сегодня взлёт не вызвал обычных ощущений. Надевая шлем, он думал о том, что лётные курсы в ВУЦ «Барине» идут в качестве дополнительной дисциплины. Курсантки тоже пилоты, но для них это не основное.

– «Колибри», задача пять два, – сообщил диспетчер полигона. – Вас обнаружил патруль квадрата. Приказано уйти от преследования.

Тормаев следил за точкой беспилотной машины на индикаторном экране лобового стекла. До визуального контакта было минуты две. Беспилотник уверенно летел на «добычу», ведущую себя весьма лениво.

– Прощай, детка, – усмехнулся Сергей, уводя вертолёт с линии холостого пулемётного огня.

Он ещё долго изматывал беспилотник по всему полигону, не обращая на него особого внимания. Вот если бы можно было взять с собой Валю…

Здесь вообще есть на что посмотреть, если уж устраивать экскурсию. Горные склоны, река, а на самом краю, километров через триста, побережье океана. Закатным вечером видно красную полосу на горизонте.

Тормаев обратил внимание на беспилотник, только когда он, наконец, серьёзно его прижал. Не имея преимущества в скорости, учебная машина решила выйти в упреждающую точку, и уже начала набор высоты для занятия расчётного положения атаки. Но Сергей этого ждал, так что устремился в крутой боевой разворот, спикировал навстречу и выстрелил учебный снаряд. Тот не наносил вреда, только искрил и создавал помехи, которые сразу сбили с толка беспилотник. Тот помчался на базу, поняв, что сбит, и Тормаев не стал отставать. Задачу он выполнил. Не совсем корректно, конечно, но его сейчас меньше всего волновало это обстоятельство.