Варяг. Я в роду старший

– Хузарин не сможет, если кто-то сомневается, то я, Варт Дерзкий, готов сыграть за него. Вниз головой я висеть не стану, но любой, кто атакует меня с тридцати шагов, получит стрелу раньше, чем дотронется до меня клинком.

– Нет! – опередив пьяненьких дренгов, рявкнул Тови, потому что видел, как стреляет из лука Сергей.

Но был кое-кто, кому приказ хёвдинга был не более чем дружеской рекомендацией.

– Я бы попробовал.

Улыбка не сделала свирепое лицо Дёрруда добрее. Скорее наоборот.

Сергей счел за лучшее промолчать. С дренгами он управился бы. А вот этот… Заработать прозвище «Убийца» в обществе убийц – это надо наворотить что-то особенное. Нет, связываться с Дёррудом ему совсем не хотелось. Тем более он тоже видел, как стреляет из лука Сергей. И это дана ничуть не беспокоило.

– Что? Ты больше не Дерзкий? Не бойся, малыш. Дёрруд Сиггтрюггсон не станет тебя рубить.

Ну и имечко у его папы. Надо быть нурманом, чтобы выговорить его без запинки.

– Не убью. Нашлепаю по попке, чтоб не задирался к старшим.

– Вот гад. Специально выжидал удобный момент. А Сергей-то думал: дан ему симпатизирует.

– Кто боится? Я? Бери свой щит, сын Сюггтрюгга! Поглядим, кто кого нашлепает!

Язык опять обогнал ум. Тот включился, когда Сергей уже вскочил из-за стола и наговорил лишку.

Но обратного хода теперь нет.

Солнце, коснувшееся вершин деревьев, – за спиной. Небольшой, но плюс. Тридцать. Не шагов, метров. Примерно. Дистанция – тоже плюс. Сергей рассчитывал на меньшее расстояние, но Дёрруд решил, что его дистанция эффективного броска побольше, чем у молодежи. А вот сам Дёрруд – это один большой минус. Он даже меча не взял. Только копье, древком которого дан демонстративно постучал по ляжке. Мол, именно этой штуковиной я тебе по заднице и надаю.

У Сергея будет три стрелы и три-четыре секунды. Машегу хватило бы с лихвой. Но он – не Машег.

А здоровый буйвол этот дан. Ростом под метр девяносто, но издали высоким не кажется. Из-за ширины плеч, наверное.

«Ну ничего, – подбодрил себя Сергей. – В большую мишень попасть легче».

Вопреки ожиданиям Дёрруд с ходу в атаку не бросился. Ждал, когда начнет Сергей. В принципе, он мог бы попробовать. Первую стрелу дан, конечно, отобьет. Он опытный и следит не за стрелой, а за стрелком. Отобьет, возможно, и вторую, но третья… А может, две сразу послать? Нет, не стоит. Лук у Сергея не тот. Вернее, сила не та. Начальная скорость будет заметно ниже…

Дёрруд опустил щит. Ухмыляется. Вот же гад…

Рука сама пошла к уху. Хлопок – и первая стрела ушла точно в переносицу дану. Но тот даже щита поднимать не стал. Качнулся влево одновременно со спуском тетивы, и стрела ушла куда-то в сторону реки.

А вот второй выстрел, в плечо, Убийце пришлось принять на щит. И силу его дан, наверное, оценил, поскольку вдарило знатно и наконечник доску насквозь пробил.

Но этот выстрел был стартовым. Дёрруд сорвался с места и…

Рука Сергея нырнула в колчан и извлекла не одну, а две стрелы. Лишняя секунда, чтобы перехватить правильно, большой палец цепляет тетиву кольцом… Раз!.. Два!

Второй стрелой он должен был попасть дану в ляжку. Не мог не попасть, потому что тот на бегу вскинул щит, прикрывая лицо…

И приседая!

Сергей не успел отреагировать. Слишком поторопился. И результат: обе стрелы вошли в щит, за которым здоровенный дан как-то ухитрился спрятаться целиком.

И тут же рванул с низкого старта. Не глядя. Ориентируясь на длинную тень, которую отбрасывал Сергей. И вовремя среагировав, когда Сергей метнулся в сторону, пытаясь зайти с фланга.

Но послать стрелу он все же успел. В шлем. Пробить не пробьет, но долбанет прилично.

И долбанула бы, если б Дёрруд не успел втянуть голову в плечи.

Но он успел. И в следующий миг оказался уже рядом.

Сергей успел только рвануть саблю из ножен, махнуть почти наугад, попав во что-то твердое, да так, что саблю едва из руки не вырвало, еле удержал.

Но это уже неважно, потому что Сергей уже летел, снесенный мощным толчком щита, роняя лук, падая на спину, кувырком через левое плечо приходя на ноги, понимая, что сейчас его…

И ничего.

Дёрруд стоял в пяти шагах. Не спешил добивать. Помахивал палкой. Ну да. Это же не бой, не поединок. Так, баловство.

– Такой-то палкой по заднице лупить поудобней будет, – сообщил дан, похлопав по ноге лишенным наконечника древком. – Но я не буду. Даже денег за попорченное копье с тебя не возьму. Должно быть, пожадничал его хозяин, плохое дерево поставил.

– Это было хорошее дерево, Убийца! – возмутился незнакомый Сергею дан. Хозяин бывшего копья, надо полагать. – Зимний ясень! Я сам его резал!

– Ну, значит, у мальца удар лучше, чем я думал. А раз так, то я тем более не спрошу с него за копье. А вдруг он и меня так… Вжик – и нет у меня головы!

Пошутил. Всем данам сразу стало весело. Даже владельцу копья. И Геллировы нурманы тоже поржали. За компанию. И еще потому, что дан Сергея не убил.

– Садись рядом, Дерзкий! – Дёрруд ухватил Сергея за руку, увлек на сторону данов, впихнул на скамью между собой и здоровяком-нурманом с проплешиной ожога на голове, отобрал у дана кружку и сунул Сергею: – Выпей, Дерзкий, и рассказывай дальше. Думается мне, ты – хитрец и самое интересное приберег напоследок.

Датское пиво (Тови не пожабился, выставил несколько бочонков из собственных запасов) воняло кислятиной, и от того, что в нем побывали усы обожженного хирдмана, качество напитка не улучшилось. Сергей с удовольствием выплеснул бы эту бурду, но нельзя.

Рассказывать не хотелось. Хотелось сбросить пропотевшую одежду, окунуться в речку, вдохнуть воздух, который не воняет горелым жиром, потом и блевотиной.

Но вместо этого Сергей допил пиво (хорошо хоть, осталось всего на пару глотков) и рассказал о том, как ромеи колотились о стены Самкерца, пока хузары не вышвырнули их на ту сторону пролива.

В финале он изобразил в лицах унижение гордого ромейского хёвдинга (так он перевел на нурманский звание «друнгарий»), превратив сдачу города хузарам в победу варяжской дипломатии над ромейской. Да, собственно, так оно и было. Всё же просто. Кто вернулся домой с добычей, тот и герой. А кто не вернулся… Тот тоже герой, но уже не в этом мире.

Закончил…

И поймал взгляд хёвдингова дяди.

Вандиль Крепкая Сеть сидел во главе стола справа от своего племянника Тови. Не самое почетное место. Самое занял Геллир-ярл лично.

Справа от ярла – Тови-хёвдинг.

Слева – ярлов кормчий Оттар Рыбак, тощий сутулый нурман почти двухметрового роста. Этот, пожалуй, мог бы потягаться с кем-нибудь из хускарлов Тови.

От Крепкой Сети Сергея отделяло только два человека, одним из которых был Дёрруд.

И выражение лица Вандиля Крепкой Сети Сергею не понравилось. Дан глядел на него совсем не так, как смотрят на паренька, только что сумевшего привлечь внимание десятков взрослых и суровых дяденек. Дядя хёвдинга взирал на Сергея с той грустью, с которой хозяин глядит на породистого жеребчика-трехлетку, ухитрившегося сломать ногу в первом же боевом походе.

Чуйка матерого воеводы подсказывала: хочешь жить – беги.

Но пришлось потерпеть. Только минут через десять Сергей выбрался из-за стола (никто ему не препятствовал), чтобы избавиться от излишков жидкости.

Вот только обратно не вернулся. Решил понаблюдать за пиром со стороны, с пригорка.

И от того, что Сергей увидел, его подозрения превратились в уверенность.

Во-первых, нурманы Геллира и нурманы Тови не смешивались. Каждая команда – за своей веткой выстроившихся подковой столов.

Это неправильно. Совместные попойки как раз и предназначены для налаживания связей и сплачивания коллектива. И вожди за этим обычно следят. Но не эти и не сейчас. Между собой общаются, да. Причем в основном говорит Геллир. Тови лишь слушает, кивает время от времени.

Во-вторых, за эти пару часов никто из данов не напился до потери соображения. Включая молодежь, для которой напиться на халяву – абсолютная норма.

В-третьих… В-третьих, Сергей вдруг очень ясно осознал, что должно случиться.

Подозрения превратились в уверенность.

Может, поэтому Дёрруд Убийца не стал его убивать? Чтобы не торопить события?

Так или иначе, но Сергею надо принять решение. Собственно, оно теперь единственное. Вернуться в городок, забрать Машега с Марвой и – в лес. Нурманский ярл ему такой же чужой, как и хёвдинг данов. Это их разборки, вот пусть и разбираются. А к тому времени, когда всё закончится, Сергей, Машег и Марва будут достаточно далеко, чтобы группы зачистки, которые даны наверняка отправят на поиски беглецов, их не догнали.

Жаль, что не будет «попутки» к Белозеру. Зато живы останутся. И весть князю принесут о данах-разбойниках.

Сергей уже почти решился, когда в планы вмешалась природа.

Пошел дождь.

Вообще-то водичка с неба северян не особо смущает. Тем более и стрелы в дождь совсем плохо летят.

И кушать под дождем хоть неудобно, но тоже можно.

Однако Тови решил воспользоваться поводом.

– Пойдем под крышу, ярл! – громогласно заявил он, поднимаясь. – Надеюсь, у здешних бондов найдется годный для пиршества дом?

Геллир тоже встал. Но с ответом медлил. Сергей понимал: ему не хочется пускать волков в овчарню. Наверняка тоже рассматривал вариант: запереться в городе и отбиваться из-за стен. Да, в этом случае Геллир рисковал потерять драккар, но если их убьют, корабль и так достанется данам. А за стенами хоть какой-то шанс отбиться от вдвое превосходящего противника.

– Это не мои бонды, – буркнул он наконец. – Я не могу им приказывать.

– Еще как можешь! – возразил Тови. – Или ты не человек их конунга? Да ведь и мы тоже люди твоего конунга. Или ты нас больше не зовешь?

Последняя фраза прозвучала угрозой. Теперь уже стояли не только вожди, но и большинство воинов с обеих сторон. И Сергею сверху было очень хорошо видно, на чьей стороне сила.

Атмосфера накалилась так, что дождю точно не охладить. Оружие пока оставалось в ножнах и чехлах, но – пока.

– Так что ты скажешь, ярл? Найдется ли внутри стен этого гарда[6] что-то подходящее для таких, как мы?

«Он впустит данов в Заугло, – подумал Сергей. – Без вариантов. Потому что Тови готов драться, а Геллир – нет».

Желающий уклониться всегда слабее того, кто готов идти до конца. Особенно если он и впрямь слабее.

Сергей глянул в сторону городка. Его ворота приоткрыты. Да, собственно, это не имело значения. Будь они затворены, горожане открыли бы их по приказу княжьего воеводы, коим числился Геллир. Княжий воевода – опора и защита. Будь на месте Геллира один из сыновей Стемида, он защитил бы город даже ценой своей дружины. Во всяком случае, попытался бы. Геллир – не станет. Он охотно пожертвует Заугло, если даны этим удовольствуются.

А они – могут. Потому что сражаться с Геллиром – терять людей. А зачем умирать, если добыча и так выйдет немалая и за нее даже драться не придется.

– Подходящее найдется, – мрачно буркнул Геллир. – Мы идем в город.

Ожидаемо. Только Сергей войдет в город первым. А еще ему больше не надо выбирать, за кого сражаться. Потому что сражения не будет. Будет грабеж и разбой.

Так что Сергей со всех ног бросился к воротам.

И еле успел. Потому что пара молодых парней как раз взялась их запирать.

Не дружинники. Смерды.

А еще один, постарше и при оружии – копье, более подходящем для охоты на кабана, чем для боя, – наставил это копье на Сергея.

Тот даже меча доставать не стал. Смахнул со лба дождевую воду (надо было шлем надеть, пока волосы не промокли) и поинтересовался:

– Что это вы надумали, герои? Зачем ворота запираете? За Кромку собрались?

– Дед сказал: нурманы все равно всех убьют, – мрачно сообщил тот, что постарше.

– А наместник ваш где? Люди его?

– На подворье сидят, – парень сплюнул. – Старшие ходили к нему. Сказал: тут воевода княжий. Он теперь старший. Дед сказал: какой он воевода? Такой же нурман. Со своими заодно будет.

– Умный у тебя дед, – отметил Сергей. – А он не сказал, что один нурман вас троих может палкой побить? Причем левой рукой.

– А что ж тогда делать? – с тоской проговорил парень. – Куда ни кинь, везде… – Он снова сплюнул.

И был прав. Сергей и в этой, и в прошлой жизни не раз дрался с много превосходящим противником. Но здесь и впрямь без шансов. Даже если бы наместник не устранился.

Впрочем, выбирать, как именно ты умрешь, уже кое-что.

– Зовут как? – спросил он.

– Ячменем.

– Охотник?

– Ну.

– А не хочешь, Ячмень, со мной уйти? К Белозеру?

Парень помотал головой:

– Родня моя здесь. Родню не брошу. Я после деда старший.

Жаль. Толковый местный охотник им пригодился бы.

Уходя наверх, к дому, где оставил Машега, Сергей оглянулся, увидел мельком в щель, что нурманы уже направляются к городу, а потом щель исчезла, и смерды, пыхтя от напряжения, поставили запорный брус.

Сергей покачал головой.

Ворота в Заугло хороши. Но не настолько, чтобы через них было невозможно перелезть. У нурманов это займет секунд десять, причем без всяких осадных приблуд. Выстроят живую лестницу – и готово.

Но Сергей осознавал: он пока слишком мелкий, чтобы спасать всех. Но спасти своих он, пожалуй, сможет.

Вопреки ожиданиям, Машег не трахался, а спал. Местная красотка, которой он еще на рынке глянулся, оказалась рядом. С интересом изучала хузарскую рубаху. Ну да. В здешних краях совсем другие узоры.

Марва тоже здесь. Увидела Сергея, зарделась, вскочила. И тут же нахмурилась, потому что Сергей глядел не на нее, а на местную.

– Ты чья? – спросил он.

– Батюшка мой в княжьих отроках был…

И тоже зарделась.

Ну да. Статус понятен. Нагуляла незамужняя девка дочку от дружинника. Отец же ее помер раньше, чем признал дитя официально. Или официально не признал. Так что статус наложницы ее мамаша не получила. Но по существующей традиции могла кормиться и подрабатывать чем может при здешней дружине. И дочь наследовала участь матери. То есть вроде бы свободная, но…

– Леса окрестные знаешь?

– Да… господин.

Ага. С понятием девушка.

– Как из городка выйти мимо ворот, знаешь?

– Та хот ждеш! – косноязыко влезла в разговор Марва.

Хоть здесь, значит?

Оказалось, Марва слазала на крышу постоялого двора, а крыша как раз на три локтя ниже края частокола. Собственно, наверняка так и задумывалось. Чтоб прямо с крыши оборону и держать.

– Вещи собирайте, – велел Сергей. – Нурманы скоро будут. А когда они будут, нас здесь уже быть не должно. Машег, брат, просыпайся. Не расстраивай отца.

– Чего? – Хузарин разлепил глаза, уже сев и нашарив саблю.

– Отец, говорю, расстроится, если тебя во сне убьют.

– Чего?

В ворота грохнули чем-то увесистым, и свирепый бас с сильным нурманским акцентом сообщил, что сделают с теми, кто не выполнит команду «отворяй». А зычный голосок у хускарла. До ворот метров пятьдесят, а будто рядом.

Машег, морщась, натянул сапог.

– Что с ногой? – насторожился Сергей.

– Голова болит, – пожаловался хузарин.

– Бегать, стрелять сможешь?

– Всегда, – друг вымученно улыбнулся. – А может, останемся? Пособим Геллиру от данов отбиться?

Бас у ворот продолжал стращать. Надо полагать, лезть через стену захватчикам было лениво.

– Геллир с данами заодно, – порадовал Сергей. – Это местные дурни закрыли ворота.

Со стороны ворот раздался короткий вопль. Кому-то сделали очень больно.

Сергей подхватил мешки, свой и Машега, левой рукой, закинул за спину и выскочил из клети в большой зал.

– Дорогу!

Босоногий холоп шарахнулся в сторону.

– Эй, стой! А плата?

Хозяин жилища.

В принципе, справедливо, но – время.

– Беги, дурень! Нурманы в городе!

– Эк!..

Сергей отпихнул «препятствие» и под нарастающий гул собравшихся в трапезной гостей ярмарки выскочил наружу.

На улочке никого, кроме пары привязанных к столбу лошадок. И лестница на месте.

– Машег, давай, родной!

Сергей пропустил хузарина вперед и полез следом, перехватываясь одной рукой.

Марва – за ним, вторая девка – последней.

Они почти успели.

Машег – уже у частокола. Сергей – на середине крыши, Марва – на самой верхней ступеньке лестницы… И тут вбежавший в переулок дан метнул копье. Вряд ли по умыслу. Скорее рефлекс сработал. Убегает – значит, враг.

Сергей дана не увидел. И не услышал, потому что шум в городке уже был изрядный. Так что это копье точно было – его, Сергея. Но – случайность. Именно в эту секунду Марва встала на край крыши и распрямилась.

Копье вошло ей в поясницу и вышло из груди. Крикнуть она не смогла, только открывала и закрывала рот.

Это и увидел оглянувшийся Сергей. Увидел и понял: ей уже не помочь.

Снизу завопил дан. Второго копья у него не было, так что он бросился к лестнице, сдернул вниз вторую девку, сжал зубами рукоять секиры и шустро полез наверх.

Сергей дождался, когда голова нурмана покажется над краем, и врезал дану ребром стопы в переносицу. Наземь дан рухнул вместе с лестницей, так и не выпустив перекладину, а Сергей швырнул мешки через частокол, а потом спрыгнул сам, подхватил мешки и припустил к лесу вслед за Машегом.

Когда еще два подоспевших дана вскарабкались на крышу, Сергей был уже достаточно далеко, чтобы его можно было достать копьем, а луков у данов не оказалось.

Машег осел наземь, едва они отбежали от опушки метров на сто. Вцепился двумя руками в голову и застонал.

– Так сильно болит? – спросил Сергей, присаживаясь рядом на корточки.

– Девчонки… – проскулил Машег. – Не надо было тащить их с собой…

Сергею вновь привиделось железко копья, выскочившее из груди Марвы.

– Твоя, может, и выжила, – сказал он. – Я не видел ее мертвой. Но может ей лучше было умереть сразу. Нурманы же. Как твоя голова?

– Болит. Погоди немного. Сейчас снова побежим.

– Мы не побежим!

Решение было внезапным и совершенно безумным.

– Даны взяли город, который отдал им Геллир. А теперь мы с тобой возьмем кое-что у данов. И поглядим, что им отдаст Геллир тогда.

Глава 4. Вдвоем против шестерых викингов

– Это те корабли?

– Ага.

Сергей глядел на стоянку данов с того же места, что и днем. Только в тот раз с ним был Траин, а сейчас – кое-кто понадежней. И ничего, что хузарин в лесу не особо. Для того, что Сергей задумал, Машег подходит лучше некуда. Жаль, конечно, что сейчас ночь, но и в темноте есть свои плюсы. Например, то, что данов у костра видно замечательно, а их с хузарином – нет.

А еще викинги снова не выставили дозор. Ну нельзя же считать дозором пару дремлющих у костра дренгов. Вдобавок повернувшихся лицом к огню.

– Шестеро, – подсчитал Машег. – Без броней. Легкая добыча.

Просто идеальная. Открытая полянка, подсветка от костра. А четверо из шести еще и дрыхнут, завернувшись в плащи. Понятно, что так теплее. Но пока выпутаешься…

И все равно немного напряженно. Викинги же. Если попадется хотя бы один такой, как Дёрруд или Вандиль Крепкая Сеть…

– Еще на кораблях может кто-то быть, – Сергей вытянул из колчана три стрелы и аккуратно воткнул в землю по правую руку.

– Они не боятся, – шепнул Машег. – Думаю, все у огня.

Резонно. У костра теплее, а нападения даны не ждут. Даже шлемов не надели. Если сюда и забредет случайно какой-нибудь охотник, что он сделает шестерым викингам?

– Мои – которые не спят и те двое слева, – сказал Машег. – Бьем?

– Бьем, – ответил Сергей, поднимаясь.

Первые две стрелы они отправили одновременно.

И оба попали. Машег – в шею дозорного, Сергей – в середину серого куля – спящего, завернувшись с головой, дана.

Второй дозорный успел повернуть голову, среагировав на удар стрелы, увидел черное оперение, торчащее из шеи приятеля, но успел лишь сказать:

– Ой!

Вторая стрела Машега вошла дану в основание черепа.

А третья угодила в лицо дана, выпроставшего голову из одеяла.

Дан завопил. Его сосед вскочил, с похвальной сноровкой ухватил лежащий рядом щит и спрятался за ним. Целиком.

Поэтому и оказался единственным, кто уцелел. Своего второго Сергей отправил в Валхаллу одной стрелой. Дан, проснувшись, вскочил на ноги и оказался идеальной мишенью.

Первая мишень Сергея тоже не шевелилась. Надо полагать, выстрел наугад оказался смертельным. Раненый бы тихо лежать не стал. Непременно бы себя проявил. Вот как викинг, которому Машег прострелил обе щеки разом. Бедолага метался по поляне, размахивая топором. То ли ошалел от боли, то ли искал, кого бы порешить.

Машег избавил его от страданий четвертой стрелой.

Потом друзья, не сговариваясь, двинулись в разные стороны, обходя укрывшегося за щитом. Дан оказался сообразительный: тоже на месте не остался, а осторожненько отступал в сторону составленных шалашиком копий. И добрался до них раньше, чем Сергей и Машег завершили охват.

Сергей старался двигаться как можно тише. Машег, наверное, тоже, но дан все равно его услышал. И показал себя молодцом. Выпрямился, не опуская щита, и метнул копье. На звук. Очень быстро.

Машег охнул. Наложенная на тетиву стрела ушла в никуда.

А вот Сергей не промахнулся. Всадил дану в поясницу на два вершка правее позвоночника.

Дан уронил щит, выгнулся назад и повалился наземь.

Сергей невероятным усилием воли сдержал порыв кинуться через поляну к другу.

Нельзя. Вдруг кто-то из данов спал на палубе?

– Брат, ты как? – крикнул он.

И вздохнул с облегчением, когда услышал:

– Цел!

– Стрелять можешь?

– Всегда!

Голосок хузарина звучал уже веселее.

Сергей сунул лук за спину, в налуч, и достал саблю.

Надо проверить корабли, а в темноте сабля надежнее лука. Но сначала – подстреленные.

Сергей подошел к дану, которому вогнал стрелу в почку. Совсем молодой. Лет шестнадцать. Мог бы стать отличным бойцом. Не станет. Сергей резанул саблей по горлу. Отдернул ногу, чтобы не испачкать сапог. Кровь отмыть труднее, чем глину.

Теперь тот, которого он подстрелил первым…

Серый с разводами плащ из плотной шерсти. Довольно тяжелый. Хвостовик торчит наружу. Только он. Стрела вошла глубоко. Слишком глубоко!

Чувство опасности обдало холодом спину. Сергей замер, не сделав последнего шага и не наклонившись.

Очень правильное решение. Потому что этот шаг точно стал бы его последним. Плащ взлетел… И накрыл бы Сергея, если бы тот стоял на полшага ближе. А так он успел увернуться и от плаща, и от укола ножа снизу вверх, и от бокового маха секиры.

С секирой ему просто повезло: удар был нацелен на кого-то повыше ростом.

А вот дальше началась карусель. И не сказать, что веселая.

Дан оказался высоченным и длинноруким. И руки у него, к сожалению, росли из очень правильного места, так что с ножом и с секирой он управлялся мастерски, сразу захватив инициативу, вынуждая Сергея непрерывно отступать и уворачиваться. Вдобавок дан угадал место, где находился Машег, и держал Сергея точно на линии выстрела. А когда лезвие секиры в надцатый раз лишь на сантиметр разминулось с носом Сергея, тот заподозрил, что длиннорукий дан не спешит его убивать, а осознанно гонит вверх по склону к зарослям, в которых засел Машег.

Чтобы проверить догадку, Сергей качнулся влево-вправо, и секира с идеальной точностью сначала чиркнула по левому плечу, а потом чувствительно приложила обухом по правому. Обухом, не лезвием! Дан куда больше опасался стрелы Машега, чем сабли Сергея.

Это нужно было использовать. Как противник дан Сергею был явно не по уровню. Все навыки, которые Сергей старательно отрабатывал с Харальдом, пасовали перед силой, скоростью и опытом этого викинга. Как боец Сергей здорово уступал самому себе прошлому – в лучшие годы. Уступал телом, но не разумом. А умение думать для воина едва ли не важнее умения действовать.

Когда тебя не хотят убивать раньше времени, это очевидное преимущество. И когда тебя считают наименее опасным из двух, это тоже преимущество. Правда, одноразовое, потому что дан опытен и с чуйкой у него все в порядке.

В общем, у Сергея была только одна попытка, и Сергей ее использовал.

Сделал вид, что поскользнулся, и плюхнулся набок.

Если бы дан хотел его убить, то прикончил бы в ту же секунду.

Но Сергей рассчитал правильно. Он был для викинга не столько противником, сколько живым барьером. И когда барьер «исчез», дан прыгнул влево-вперед, на долю мгновения опередив хлопок тетивы. Скорее всего, он уклонился бы и от второго выстрела…

Но Сергей упал не просто так. Он знал, что будет. И когда дан прыгнул, Сергей, извернувшись, хлестнул кончиком сабли по его босой ступне.

Второго прыжка у дана не вышло. На ноге с рассеченным сухожилием можно стоять. Некоторое время. Но не прыгать.