Мусор

Глава 7

Все сидели вокруг стола и внимательно, оставив музыку лишь блеклым фоном, слушали дядю Шуру, даже не обратив внимания на возвращение Саши с Андреем.

– Ну, и вот. Думаю: самое время, значит, того… эт самое… Бабу-то эту…

– Ну, – смеялся Дубонос, перегнувшись через стол, с таким живым любопытством предвкушавший запоминающуюся историю.

– Иду в комнату, а там темнотища-а, что в жопе у негра. Нащупал кровать, – дядь Шура, прикрыв глаза и вытянув вперёд мелко подрагивавшие руки, изображал свою беспомощность в тёмной комнате. – Сверху лёг. Помацал – вроде задницу нащупал. Большая такая, сочная, – потряс в воздухе крепко сжатым кулаком, одобрительно кивая, словно оценивал на спелость арбуз. – Начинаю штаны с неё стягивать и прибор настраивать.

Дубонос слегка откинулся назад, предчувствуя развязку.

– Начинаю, короче, засовывать, а она как завизжит! И басом! «Викторыч, ты что, охуел, что ли?».

В ответ тишина. Юрец осторожно спросил:

– Не баба, то есть, была?

– Ну нет, ёмана, я койки перепутал! Это Валера, сменщик мой!..

Взрыв хохота. Саша не засмеялся, хотя очень хотел бы, поскольку чувствовал, как выразительно и надменно звучит его молчание на фоне всеобщего лёгкого веселья. Он не мог понять, отчего испытал такое душащее отвращение, ведь лицо дяди Шуры прекрасно говорило о том, что он знает немало ещё подобных историй и с радостью рассказал бы остальные, и в конце концов, сам Тюрин не был ханжой, даже очень любил «гусарский», как называл его Борис Борисович, юмор: хлёсткий, нецензурный, уничижительный, – и подобные вещи вряд ли могли его стеснить или возмутить. Однако теперь он почти оцепенел, с омерзением представляя описанную сцену, последние слова о которой ещё не утихли в его голове, и наблюдал, как смеются, не в силах успокоиться, его друзья. Андрюха, остановившийся в дверях, чтобы не мешать рассказу, подошёл к столу и стал расставлять всё, ими принесённое.

– С тобой, Старый, выходит, на дежурстве оставаться опасно!

– Не, – старик спокойно закурил. – Если тёток не приводить, то всё нормально будет, – и, полуприкрыв один глаз, он с присвистом рассмеялся со всеми остальными, открывая широко рот с горчичного цвета зубами, среди которых затесались два блестящих, железных.

Продолжая посмеиваться, Дубонос с Юрцом встали, чтобы тоже принять участие в извлечении покупок. Андрей, будто чувствуя личную ответственность за гостя, ногой придвинул спрятавшуюся под столом табуретку. «Да ты садись, Сань».

Быстро вынули один из другого новые пластиковые стаканчики, большие и малые. Дубонос поинтересовался, кто сегодня на разливе, и тут же сам вспомнил, что был он, а руки, как известно, менять строжайше запрещено. Осторожно, с прицельной точностью, стал разливать водку. Юрец тем временем щедро плескал сок в большие стаканы. «Колбасу-то какую взяли!», – с уважением посмотрел он поверх своих рук. – «А нож-то не нашли!».

– Да я хотел сосиски, – оправдался Андрюха, – но он вон…

И кивнул головой на Сашу, понимая, что нет смысла ничего пояснять.

– Ничего, так покусаем, – с превосходством пожилого человека, отстранённо наблюдающего за молодёжной суетой, сказал дядя Шура, уже готовый получить свою рюмку.

Вечер покатился неспешно. Так они разливали водку по стопкам – мужики откусывали от батона докторской колбасы, передавая её по кругу, а Саша закусывал прихваченными в магазине чипсами; размеренно беседовали, то все вместе, то разбиваясь на группки; на фоне бормотала в четверть своей силы музыка. Никто не спрашивал у Саши, зачем он приехал, чем занимается; да и он тоже ничего не узнавал у ребят об их жизни. Как будто достаточно было того, что они помнили друг о друге из детства, – а теперешнее имело мало значения, словно происходило с незнакомыми и неважными людьми.

Дубонос, Андрюха и дядя Шура довольно много говорили о работе, обсуждая каких-то начальников, вспоминая казавшиеся им забавными ситуации, поэтому Саша чаще разговаривал с Юрцом, сидевшим рядом и принимавшим, впрочем, живое участие во всех темах.

– Сестру видел? – спросил он как-то у Саши.

– Видел, а что? – удивился тот, что товарищу это показалось интересным.

– Да ничего, – он неопределённо покачал головой, глядя куда-то в окно. – Взрослая стала она. Вроде бегала там у тебя возле дома в платьице – а теперь встречаю в городе. Девушка совсем, вся из себя!

– Да, – согласился Саша, вспоминая Ангелинины волосы, выкрашенные в практически жёлтый цвет, крупную фигуру, большую грудь, угадывавшуюся даже под бесформенной домашней футболкой, и понял, что и для него это было странно и непривычно. – Так быстро всё!

– Ага, а мы и вовсе уже старики, – включился подслушавший их разговор Андрюха. По интонации непонятно было, шутит ли он, или всерьёз загрустил. Но его быстро прервал дядя Шура:

– Старик здесь среди вас только один. Я! Я ещё хлеб застал по 50 копеек. И ваучеры.

– Это что? Карточки вот эти вот: на ковры, на стенки?

– Ковры! Стенки! – передразнил старик. – Брат мой корову на ваучер купил! Вот это радость была на всю деревню. Я, правда, не присутствовал – в тюрьме тогда сидел.

– За что? – не удержался и спросил Саша, удовлетворённо отметивший про себя, что совсем не удивлён.

Дядя Шура нахмурился, пытаясь установить, любопытствует новый человек или готовится проявить презрение.

– За ерунду. Зарплату не платили, я и обнёс ночью магазин.

Дубонос тут же перебил его другим вопросом, а к Саше опять повернулся Юрец, чтобы напомнить, что Соловью осталось сидеть всего полгода.

Соловей – Костик Соловьёв, тоже один из их компании. Он был одноклассником Дубоноса, и часто ходил вместе с ними гулять, примерно год. А потом устроился, как называл это, «на работу» к старшему брату. Тот, как раз вернувшийся после первой отсидки, занимался тем, что на трассе подъезжал на старых жигулях с вынутым лобовым стеклом к междугородним фурам. Полноватый брат сидел за рулём, а его юный, стройный напарник (которым и стал Соловей) вылезал через отверстие, открывал задние двери и доставал лежащие ближе к концу коробки. Долго это занятие не продлилось, и уже через пару месяцев, попав во время операции в аварию, братья Соловьёвы отправились под суд. Костику как раз только исполнилось восемнадцать. Выйдя через несколько лет, Соловей подтянул к семейному предприятию подросшего третьего брата, и вскоре попался уже вместе с ним. Сейчас он досиживал второй срок. Юрец спрашивал, приедет ли Саша встречать его с зоны.

– А вы будете встречать? – искренне удивился Саша.

– Ну конечно, кореш ведь. Он мне даже звонит иногда.

– Пацанов бросать нельзя, – важно и задумчиво включился Дубонос. Он, казалось, говорил и тут же оценивал то, какую реакцию вызывают его слова у московского гостя. «И как будто ему хочется выглядеть как можно гаже», – подумал Саша. – «Это он специально, чтобы разозлить меня и устроить потасовку, в которой я буду выглядеть напыщенным козлом».

Саша пробормотал, что вряд ли сможет вырваться, понимая, насколько неубедительно это звучит. Раздался телефонный звонок. Не выходя из помещения, где были музыка и смех, Юрец ответил.

– Да… С пацанами сижу… Да подниму я завтра тебе твой курятник, сказал же! И прям с утра подниму! Встану, не твоя забота. Нет, я завтра не работаю. Всё, мать, пока!

– Матушка? – не то с уважением, не то с сочувствием спросил, обернувшись, Андрюха. Утомлённо потирая глаз, Юрец кивнул.

– В курятнике стена завалилась, неделю мозг делает… Сегодня хотел подправить – сегодня нельзя, видите ли, сегодня праздник церковный какой-то. Завтра! Настоящий курятник у нас в доме, блин! – он подкурил сигарету. – Дядь Шур, вот ты человек с опытом. Скажи: почему все бабы курицы такие?

– А я откуда знаю! Природа, – доброжелательно захихикал Старый.

– Не все же такие, – высказал предположение Саша, не так давно рассудивший для себя, что больше не будет заниматься никакими обобщениями, и теперь желавший делиться этим со всеми – гордость за свою мудрость словно распирала его изнутри.

– Да-а, тогда почему других мы не видели? – расхохотался Дубонос, качавшийся на хлипкой табуретке, выпятив вперёд живот – футболка поползла вверх, обнажив окружённый короткими чёрными волосами глубоко утонувший пупок. Юрец продолжал, всё сильнее распаляясь, как будто эта тема занимала его давно и причиняла много беспокойства.

– Нет, ну вот курица идёт-идёт… Вдруг видит перед собой зёрнышко. Наклонилась, клюнула и дальше пошла. Почему? Зачем? Хер её разберёт! Она сама не знает. И бабы такие же. Ведь даже мать родная – и та бесит тупостью своей!

Все одобрительно загалдели.

– Моя говорит: что ты всё играешь в игры свои на компьютере? – так же азартно подключился Дубонос. – Пошёл бы хоть в институт поступил! Я говорю: да как? Для этого надо колледж хотя бы закончить!

– А ты не закончил? – поинтересовался Старый.

– Нет, я ж рассказывал, нас с ним с третьего курса выгнали, – с гордостью приосанился Артём, указывая на Юрца. Дядя Шура равнодушно поморщился и пожал плечами, как бы говоря: “может, рассказывал, а может и нет – какая разница?”.

– Да и не хрен там было делать, – откликнулся Юрец, внимательно наблюдавший, как сам же долго тушил окурок о банку из-под маринованных огурцов, прежде чем бросить его внутрь. На дне было налито немного пива, но оно уже полностью забилось полусвёрнутыми «бычками», и изнутри доносился гнилостный запах мокрого табака.

– Ну а она мне: да как-нибудь. Другие же как-то закончили. Другие! За других, говорю, предки заплатили. И она давай плакать: ты меня обвиняешь, что я недостаточно работала? – подбородок на широком лице его даже задрожал от возмущения, хотя сам он улыбался. – Я?! Обвиняю?! Да это ты меня только что обвиняла, что я неуч! А виноватым я остался.

– Вот как они так могут? – поинтересовался Андрюха и начал говорить о своей жене. – Приезжаю вчера со смены, а она мне – у нас молока нет… А я, спрашиваю, пил то молоко?! Ты дома сидела, пока я там вкалывал…

Саша потерял интерес к беседе.

– А ты всё с матерью живёшь? – спросил он у Юрца: похоже, единственного здесь, про кого он ещё не успел узнать ничего.

– Да. Вот сейчас работа вроде пошла денежная – потолки навесные делаю, – он быстро взглянул на собеседника, чтобы проверить, в курсе ли тот, и Саша еле заметно кивнул ему. Он сам не помнил, откуда слышал это – может быть, когда-то написал Мишаня. – Хочу деньжат подкопить, да вторую половину дома себе выкупить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.