Афера под прикрытием

Денис Николаевич язвительно заметил:

– Игра на публику, Озерова, это у вас семейное. Но на своих уроках я попрошу оставлять обезьянничество за дверью. На съёмках, в театре у бабки – пожалуйста, сколько влезет, в школе веди себя подобающим образом.

Люська опешила. Обезьянничество? У бабки? Да как он смеет? Кто дал право этому дистрофику со свистком вместо мозгов трогать Диану? Не даёт покоя её популярность, бесит известность. Люська сжала кулаки. Тася встала и взяла Люську за плечи.

– Пошли, сядем.

Задохлик переключился на Мишку.

– Перфилов. Пошёл!

Люська села. Её трясло, руки дрожали, губы пересохли.

– Ты слышала, Таська?

– Не обращай внимания.

– Он взрослый человек, как мог так сказать?

– Не бери в голову, Люсь. Денис Николаевич нервный, эмоциональный. Сама знаешь, накричит, а потом улыбается.

– Но слова фильтровать надо.

– Забудь.

– Если бы он оскорбил меня, забыла бы, но он унизил Диану.

– Лысина ему покоя не даёт, – усмехнулась Тася. – Лысеет и злится на всех.

Люська смотрела, как Задохлик размахивает руками, доказывая Мишке, что тот совершил ошибку во время прыжка. Через десять минут снаряд оставили в покое, Денис Николаевич пошёл к скамье, положить тетрадь, но на полпути остановился. Развязался шнурок. Нагнувшись, он занялся шнуровкой, Люську в этот момент переклинило. Не отдавая отчёта собственным действиям, она вскочила со скамьи, разбежалась и под крики Таси «Люська, ты чего», побежала к Задохлику.

Оттолкнувшись от его плеч, она совершила прыжок.

Ребята засмеялись, девчонки ахнули. Тася на всякий случай спряталась за спиной Олега. Не ожидавший атаки Задохлик, поднявшись с пола, растеряно смотрел на Люську. До него не сразу дошло, что он выступил в качестве снаряда. А когда понял, зашёлся в крике.

– Озерова! Да я… Ты у меня… Что себе позволяешь?!

– Ничего. Просто прыгнула через козла. Исправляйте двойку.

– Вон из зала! К директору иди! В понедельник родителей в школу!

Люська прошла в раздевалку, переоделась, достала из сумки яблоко. Денис Николаевич обязательно настучит директрисе, такого прыжка он Люське не простит, уж лучше самой пойти к Анне Анатольевне. Зря, конечно, она прыгнула, и с козлом неудобно получилось. Но это можно списать на состояние аффекта, Люська не могла себя контролировать. И вообще, физрук первый начал.

Анна Анатольевна, выслушав Люську, развела руками.

– Люда, как ты могла?

– Так получилось. Я уже сожалею.

– На перемене поговори с Денисом Николаевичем.

– Он не станет со мной общаться.

– И всё же, подойди к нему.

Люська попросила у Задохлика прощения. Тот, нахохлившись, словно замёрзший воробей, повторил, чтобы в школе появился кто-нибудь из родителей.

– Родители не смогут, я скажу Диане. Вас устроит, если к вам придёт моя бабка? Обезьянничать она не будет, я предупрежу, что это школа, а не театр, – Люська с вызовом смотрела на физрука.

– Пусть приходит, – процедил Денис Николаевич.

На следующей перемене вся школа обсуждала Люськин прыжок через Задохлика.

Когда я услышал новость от Алиски, не поверил. Мы с Димоном бросились искать Люську. Нашли в столовой. Сидя за столом, они с Тасей ели запеканку.

– Это правда? – спросил я.

Люська даже глаза не подняла.

– Ответь!

– Не ори, и так тошно.

– Значит, правда.

– Люсь, зачёт, – выпалил Димон. – А кто-нибудь на видео твой прыжок снять успел?

– Димон!

– Глебыч, классная видюха получилась бы.

– У тебя голова есть? – набросился я на сестру.

– Глеб, не доставай её, – попросила Тася.

– Он по-другому не может, – Люська отодвинула тарелку, посмотрела на меня. – Да, Глеб, это правда, я действительно перепрыгнула через козла. Но почему ты не интересуешься, почему я это сделала? Задохлик задел Диану.

– Он учитель.

– И что? Это не даёт ему право вести себя по-свински.

– Учитель тем более должен следить за тем, что говорит, – Димон занял сторону Люськи. Кто бы сомневался.

– Прощения просила?

– Просила.

– Простил?

– Размечтался. Завтра Диана в школу притопает.

Прозвенел звонок.

– Всё, – Люська встала. – Некогда мне болтать. У нас сейчас лабораторка по физике будет. Тась, ты доела?

В коридоре Люське то и дело кричали:

– Мастер спорта по прыжкам через козлов.

– Респект, Люська!

– Как прыжок?

– Люсь, а на бис повторишь?

Я был зол на Люську. Димон пытался её оправдать.

– Глебыч, ты на чьей стороне?

– На стороне Задохлика.

– Не понял.

– Прикинь, если бы она ему что-нибудь сломала во время прыжка.

– Что ему можно сломать?

– Димон, он весит пятьдесят килограммов, на него дунь – голова отвалится.

– Не отвалилась же.

– Люськино счастье.

– Глебыч, она осознала, не придирайся к ней дома.

– Защитник, блин.

– А кто, если не я.

– Ладно, забыли. Ты алгебру сделал?

– Фифти-фифти.

– Я вчера не успел. Дай списать.

Мы поднялись на третий этаж. В класс зашли через несколько минут после начала урока.

***

Александр Борисович разговаривал по телефону, когда в кабинете появилась Ксения Леонидовна. Знаком показав, чтобы та села, он отошёл к окну.

– Как всегда весь в работе, – ехидно прошептала актриса.

– Зачем ты приехала? – недружелюбно спросил Полежаев, убрав телефон.

– А ты не догадываешься? Раньше был более проницательным.

Александр Борисович взял папку, повертел её в руках, бросил на стол.

– Мы договорились, вечером я приеду к тебе. Дома всё обсудим.

– Дома невозможно ничего обсуждать, тебе это известно. Клавдия постоянно держит ухо востро. И Никита.

– Нежелательно, чтобы тебя видели в офисе.

– Я мастер конспирации.

– Мастер-ломастер, – проворчал продюсер. – Сколько автографов оставила, пока поднялась ко мне?

– Двенадцать.

– Это называется конспирация?

– Саш, я места не нахожу, надо что-то делать. Пора принять решение.

– Не время.

– А когда будет время? Когда?!

– Позже. Ещё ничего не проверенно.

– Какого чёрта ты собрался проверять? Вспомни, как Стелла таращилась на нас, сидя за столом.

– Дело провернули профессионально, никто ничего не заметил.

– Думаешь, никто не видел? Не уверена.

– Прекрати хандрить, уезжай. В ближайшие дни встретимся, обсудим детали. Ксюша, у меня сейчас голова занята другим.

Мельникова хмыкнула.

– Я даже знаю, чем она у тебя занята. Предстоящей женитьбой.

– Допустим.

– Людям на смех. Второй раз на старые грабли наступаешь, Саша. Опыт тебя ничему не учит.

– Избавь меня от актёрского сарказма, и перестань цепляться к Диане.

– Ты плохо её знаешь. Мой сарказм в сравнении с её сарказмом – детский лепет. Мы прожили с тобой в браке два года, и ты был готов лезть на стену, будь уверен, с Дианой сойдёшь с ума годика через полтора.

Полежаев прошёлся по кабинету, остановился возле стула, на котором сидела Ксения Леонидовна, тихо произнес:

– Меня больше её внуки беспокоят. Разговаривали со мной о Стелле, что-то пытаются разнюхать.

– А вдруг они видели? – испугано спросила Ксения Леонидовна и нижняя губа дрогнула.

– Скорее нет, чем да.

– У тебя неуверенный тон.

– Нормальный тон, не придирайся.

– Саша, если они видели… поговори с ними.

– С ума сошла?! Что я им скажу? Правду?

– Нет… но… придумай что-нибудь, ты же мастер морочить людям головы.

Александр Борисович засмеялся.

– Саша, я говорю серьёзно!

После минутной паузы Полежаев признался:

– Внуки Дианы познакомились со Стеллой летом.

– Не верю! – Ксения Леонидовна приложила ладони к пылающим щекам.

– Стелла провела ночь в их коттедже.

– Каким ветром её туда задуло?

– Вспомни историю с побоями.

– Стелла могла проговориться, как считаешь?

– Нет. Она представилась другим именем, кажется, Светланой.

– А как объяснила наличие ссадин?

– Версия о ревнивом муже произвела на Глеба с Людой впечатление. Но! Это тогда. Сейчас обман раскрылся. Я сам сглупил, зачем-то ляпнул про Володьку.

– Саша! Как ты мог?!

– Они на меня наседали.

– Дети? На тебя, на тёртого калача, наседали дети? Ты сам себя слышишь?

– Слово не воробей, – Полежаев сел в кресло.

– Я боюсь, Саша. Неужели ничего нельзя сделать? Скажи, пожалуйста, скажи, что всё будет хорошо. Не молчи! Успокой меня!

– Ксюша, ты слишком торопишься. Я тут подумал… – договорить Александр Борисович не успел, помешал телефонный звонок.

***

Диана припарковалась у офиса Полежаева, но выходить из машины не торопилась. Достав губную помаду, взглянула в зеркало заднего вида, заметив на крыльце Мельникову. Ксения Леонидовна величественно прошла в дверь, заставив Диану впасть в прострацию.

Сомнений не возникало, Ксения приехала к бывшему мужу. Но зачем? Помнится, Полежаев уверял, что перестал поддерживать связь с бывшей женой. Получается, врал?

Постукивая пальцами по рулю, Диана выждала несколько минут и позвонила продюсеру.

– Привет, – сказала она, услышав голос Александра Борисовича. – Как дела?

– Не спрашивай. Зашиваюсь. Дел невпроворот. Веришь, даже кофе выпить некогда.

– Бедненький. Мне тебя жаль. Я неподалёку, планировала заскочить на пару минут.

– Диана, не стоит, у меня совещание. Увидимся, как договаривались, вечером.

– Тогда до встречи.

Бросив телефон на переднее сидение, Диана выругалась. Совещание! За кого он её держит?

Диана посмотрела на подаренное Полежаевым кольцо. Нет, она не ревнива. Ревность не её удел. Слишком много чести ревновать мужчину. И потом, почему она решила, что Мельникова приехала к Александру? В здание не один офис, вполне возможно, у Ксении назначена встреча. Пусть будет так. Главное, внушить себе подобную мысль и свято в неё поверить. Для актрисы со стажем – плёвое дело.

И тем не менее, Диана не спешила уезжать, решила дождаться выхода Ксении Леонидовны.

Двадцать минут спустя, Мельникова села в машину, у Дианы ожил телефон.

– Да, Саша.

– Я освободился, совещание закончилось, если ты ещё недалеко, можешь заехать. Сходим пообедать.

– Кто не успел, тот опоздал, – с наигранной весёлостью ответила Диана, и повторила слова Полежаева: – Увидимся, как договаривались, вечером.

Включив зажигание, Диана сорвалась с места. Нет, Мельникова приезжала к Полежаеву, сомнений не осталось. До вечера она промаялась в ожидании, накручивалась, успокаивалась, пила кофе, металась из комнаты в комнату. Наконец приехал Александр Борисович.

– Как прошло совещание с Мельниковой? – с порога спросила Диана. – И не надо удивлённых гримас, я актриса, меня не проведёшь. Тем более, днём видела, Ксения выходила из твоего офиса. Ты проводил совещание с ней наедине? И о чём совещались, если не секрет?

– В здании много офисов, – попытался возразить Полежаев, но вовремя одумавшись, закивал: – Прости, Диана, произошло недоразумение. Тебе всё-таки надо было подняться ко мне. А про Ксению не сказал, так как боялся тебя огорчить, решил, расстроишься. Вы ведь недолюбливаете друг друга, я прав?

– Ложь не самый удачный выбор.

– Я раскаиваюсь, – Александр Борисович склонил голову, на губах играла виноватая улыбка.

– Солгав в малом, человек с лёгкостью солжёт и в большом.

– Я раскаиваюсь, – повторил продюсер.

Диана вошла в роль униженной и оскорблённой женщины, пережившей предательство любимого мужчины. Она репетировала целый день, и теперь, даже если бы Полежаев оказался сто раз прав, ни за что не отказала бы себе в удовольствии устроить моноспектакль.

– Я доверяла тебе, Саша, мне казалось, между нами возникло чувство. Начинать отношения с обмана я не собираюсь.

– Она приезжала по делу.

– Неужели?

– По серьёзному делу. Могу доказать, – Александр Борисович открыл шкаф, достал шубу Дианы. – Одевайся.

– Зачем?

– Поедем к Ксении, я во всеуслышание заявлю о любви к тебе.

– Прекрати.

– Диана, я настаиваю.

– Саша, сядь. Не устраивай детский сад. Мне не шестнадцать лет.

На несколько минут повисла пауза. Потом Диана спросила:

– Между вами действительно всё кончено?

– Клянусь!

– Верю, – Диана прильнула к Полежаеву. – Извини, мне стоило быть более сдержанной, не понимаю, почему сорвалась. Забудем этот разговор.

Обняв Диану, Александр Борисович улыбнулся своему отражению в зеркале.

Глава пятая

Ничего общего

К Тане и Лиде мы с Люськой стартанули в субботу вечером. По дороге я выразил опасения, что девчонки не захотят с нами разговаривать. Люська хмыкнула.

– Не умеешь ты зрить в корень, Глеб. В их положении особо не повепендриваешься.

– Ты о чём?

– Александр Борисович продюсер группы, а мы, считай, его родственники. Девчонкам это известно, конфликтовать с нами ни Тане, ни Лиде невыгодно.

– Ты только не особо кичись родством с Полежаевым. Подруг Стеллы необходимо вызвать на откровенную беседу, запугивание ни к чему хорошему не приведёт.

– Не собираюсь никого запугивать, но и лебезить перед ними не намерена.

Пожилая консьержка разгадывала кроссворды, на нас обратила внимание не сразу, мне пришлось кашлянуть, прежде чем бабулька, вздрогнув, оторвалась от журнала.

– Фу-ты, ну-ты, – вздохнула она. – Напугали.

– Добрый день, – поздоровалась Люська.

– Добрый. Вы к кому?

– В сто шестьдесят девятую квартиру.

– А там у нас кто?

– Лида и Таня.

– А-а-а! Девчушечки наши, певчие птички. Они недавно вернулись. Идите.

Створки лифта открылись, я уже прошёл в кабинку, когда услышал крик консьержки:

– Стойте! Молодежь, не в службу, а в дружбу, помогите старухе. Битый час сижу, никак не удаётся слово отгадать.

– Если сможем, поможем, – Люська подошла к столу.

– Привычное дело для студентов. Пять букв.

– Зачёт – ответила Люська.

– Не подходит. Буквы не совпадают. Четвертая «г».

– Может, предыдущее слово неправильно отгадали? – спросил я.

– Вроде правильно. Без окон, без дверей, полна горница людей. Общага.

– Вообще-то всегда был огурец.

Консьержка задумалась.

– Огурец? Ну… допустим. Тогда последний вопрос для самых умных. Кем приходится девица, отцу бабушки своей матери.

– Глеб, я не соображу, – призналась Люська. – Думай ты.

– По-моему правнучкой, – я вновь нажал на кнопку вызова лифта. – Люсь, идём.

– Правнучка – подходит, – закивала довольная консьержка. – Спасибо!

Увидев нас на пороге, Таня удивилась. Без лишних вопросов пропустила в квартиру, пригласив на кухню. Лида стояла возле стола, держа в руке стакан с мутноватой жидкостью. Осушив его до дна, вопросительно посмотрела сперва на меня, затем на Таню.

– Лид, это племянники Полежаева, – представила она нас. – Глеб и… прости, забыла, как тебя зовут.

– Люся.

– Помню, – поморщилась Лида. – Чёрт! По-моему уже…

Оттолкнув Таню, она метнулась в туалет.

– Что с ней? – испугалась Люська.

– Сода, разведённая в тёплой воде, начинает действовать.

– Не поняла.

– Лидка вызывает рвоту.

– Зачем?

– Помешана на весе, считает себя коровой. Сегодня мы были на мероприятии, Лидка, вместо одной порции салата, проглотила две. Теперь не успокоится, пока салатик не выйдет наружу.

– Алиска в будущем, – съязвила Люська.

– Помолчи.

– Неоднократно ей говорила, прекрати заниматься ерундой. Каждый день соду глотать неразумно. Доиграется когда-нибудь.

Через пару минут повеселевшая Лида вернулась на кухню.

– Всё! Считай, ничего не ела. А вы зачем приехали? – проявила она запоздалый интерес.

– Поговорить о несчастном случае со Стеллой.

Девушки напряглись. Повисло молчание.

– Несчастный случай, – раздражённо проговорила Лида, – это когда человек попадает в аварию или вываливается из окна. Смерть Стелки самое настоящее убийство.

– Вы не представляете, в каком состоянии я находилась, когда обнаружила Стеллу мёртвой, – Таня поёжилась. – Тряхнула за плечо… Господи, как страшно, мурашки до сих пор по коже бегут.

– Девчонки, – я сел на неудобный стул и едва не смахнул со стола сахарницу. – Вы хорошо знали Стеллу, расскажите о ней.

– А вам зачем?

– Да, почему интересуетесь? Вас прислал Александр Борисович?

Я хотел ответить, но Люська меня перебила:

– Можно и так сказать.

– Я со Стелкой не особо дружила. Это с Танькой у неё секреты были, пусть она и рассказывает.

– А чего говорить? Познакомил нас Полежаев перед самым подписанием контракта. Естественно, мы начали тесно общаться. Но мне было непонятно желание Стеллы сменить профессию.

– Она случайно не продавцом консультантом работала?

– До подписания контракта с Александром Борисовичем Стелла работала моделью в агентстве Флоры Леклер.

– Так, – протянула Люська. – Нежданчик. А известна причина из-за которой она ушла от Флоры?

– Деньги! – выпалила Лида. – Захотелось денег и славы. Знаменитой манекенщицей она бы не стала, а являясь солисткой популярной группы, имела шансы на успех.

– Знаете, – Таня резко подалась вперёд и перешла на шёпот: – Мне кажется, я догадываюсь, кто мог сделать Стелле укол.

– Ты опять?! – взвизгнула Лида. – Прекрати!

– Лид, но ведь были угрозы.

– Обычные бабские разборки.

– Какие угрозы, Таня? – я знаком показал Люське, чтобы она пока помолчала.

– Надеюсь, Стелла не рассердится, если я раскрою некоторые тайны её личной жизни. У нее была связь с Владимиром Почукаевым.

– Мы в курсе, – деловито произнесла Люська. – Дядя рассказывал.

– Но Александр Борисович вряд вам сказал, что у Почукаева есть жена.

– Она не жена, – встряла Лида.

– Гражданская жена! – стояла на своём Таня. – И когда до неё дошли слухи, впала в ярость. Стелла говорила, она неоднократно ей названивала, оскорбляла, угрожала.

– Конечно, – не унималась Лида. – Боялась Володьку потерять. Он лет на пятнадцать моложе, если не больше.

– Стелла её побаивалась.

– Всё это домыслы, Тань. Стеллу убили неделю назад, а любовь с Почукаевым закончилась в прошлом году. Не думаю, что ревнивая тётка вынашивала планы мести и ждала подходящего момента. Искать надо в другом месте.

– Почему ты уверена, что связь с Владимиром прервалась? – Таня старалась не смотреть на подругу.

– Можно подумать, ты не знаешь.

– Знаю… Вернее, думала, что знаю. В последнее время Стелла изменилась, она предпочитала особо не откровенничать. По её словам, Почукаев остался в прошлом, но на презентации я видела, как они ворковали, сидя за столиком. Он пожирал её глазами. Ну не смотрят так на человека, к которому давно не испытывают тёплых чувств. Я придерживаюсь мнения, что их встречи возобновились.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.