Роковые камни Аркаима

А вот Лизе Настя понравилась, симпатичная, умная, веселая, видно, что любит своего Никитку без памяти, постоянно ему старается угодить, буквально пылинки с него сдувает. Никита тоже славный малый, вежливый и воспитанный, и хотя ребят Лиза видела впервые в своей жизни, она им искренне симпатизировала.

Получается, что в эту новогоднюю ночь в квартире Лизы собрались одни милые и приятные люди, а ей хочется только одного: раздеться, умыться и лечь спать.

– Ты чего здесь делаешь? – На кухню вышла Катерина. – Мы все тебя потеряли.

– Да вот, – Лиза пожала плечами, словно ничего необычного в этом не было: мыть посуду в вечернем платье для нее самое привычное дело, – решила навести порядок.

– Зачем? – удивилась Катерина, – еще же полно чистых тарелок! Пошли к нам, там твой Вовка так смешно танцует!

– Нет, я сначала домою, – Лиза не хотела говорить правду, она ушла на кухню не из-за грязной посуды, а от непонятного даже для нее самой раздражения.

– Помочь? – спросила Катя и села на диван, стоявший на кухне.

– Не надо, я сама! – Лиза продолжала ожесточенно тереть тарелки.

– Вот я уверена, – пьяненькая Катерина пустилась в философские рассуждения, – что мы имеем исключительно то, что заслуживаем. Вот, например, я. Я хорошая хозяйка, отличная жена и великолепная мать, вполне естественно, что мы с Ваней живем душа в душу, и все у нас хорошо. А что делать тем, кому Бог не дал ни ума, ни красоты, ни таланта? Вот что ты думаешь по этому поводу, Лиза?

Елизавета раздраженно повела плечом, но посуду мыть не перестала и к подруге не повернулась, так и осталась стоять к ней спиной у раковины.

– Я не знаю, – Лиза едва сдерживалась, чтоб не нагрубить подруге: сегодня был явно не ее день.

– Ну, хорошо! – Даже будучи пьяной, Катерина поняла, что хозяйка дома не в настроении обсуждать философские темы. – Если помогать тебе не надо, тогда я пошла танцевать! Возвращайся к нам побыстрее.

И она ушла. Лиза осталась на кухне одна. Она тотчас оставила грязные тарелки в раковине и села на диван. Вообще-то, она последние пять лет пользуется исключительно посудомоечной машиной. Она еще некоторое время так посидела, а затем легла на кухонный диванчик и задремала.

«– Убери его! – кричала женщина, распластанная на рельсах. Лиза слышала рев приближающейся электрички, визг толпы, плач ребенка.

– Избавься от него! – женщина схватила Лизу за руку. – Иначе…

Грохот, удар и тишина».

Лиза вздрогнула всем телом и проснулась.

– О господи! – Она села и огляделась: она на кухне, включено верхнее освещение, за стеной гремит музыка, на часах 03:14. Елизавета медленно приходила в себя, видимо, она села отдохнуть и задремала, судя по времени, спала не больше получаса, но ей опять приснился этот кошмар.

Лиза вскочила на ноги. За последнюю неделю она уже дважды видела этот сон, он словно преследовал ее. И каждый раз погибающая женщина что-то ей кричит, словно предупреждает.

Елизавета заметалась по кухне, остатки сна как рукой сняло, она уже не могла вспомнить, что именно кричала ей покойница, но само ощущение, что за ней словно наблюдают с того света, пугало безумно. Сначала она хотела вернуться к гостям и продолжить веселье, но даже сама мысль, что сейчас можно продолжать праздновать, показалась Лизе кощунственной. Поэтому она так и не дошла до гостиной, а повернулась и пошла в свою спальню, чтобы лечь и успокоиться.

Елизавета включила ночник и подошла к кровати и только сейчас вспомнила, что сама же уложила спать Кристину на хозяйскую постель. Девочка лежала, повернувшись к ней спиной. Лиза немного замешкалась, а затем легла на другую половинку постели и закрыла глаза. «Надо успокоиться, – уговаривала она себя, – просто эта история как-то слишком тебя задела, а вся причина в том, что самоубийца – твоя тезка, только и всего. Надо успокоиться, и все пройдет!»

Но в глубине души Лиза чувствовала, что не все так просто, не совсем так, как она пытается себя убедить. И еще, Елизавета стала бояться спать, потому что если она еще раз увидит этот кошмар, то просто сойдет с ума.

– Ты куда ушла? – В спальню заглянул муж. – Мы тебя потеряли. Ты что, заболела? Тебе плохо?

Владимир зашел в комнату и присел на краешек кровати:

– Что случилось-то?

– Не кричи, – попросила Лиза, – Кристина спит, разбудишь ребенка. Да, мне что-то нездоровится, я немного полежу и вернусь к вам.

– Так они уже уходить собрались! – Владимир словно не слышал просьбу жены и продолжал говорить во весь голос. – Собираются по домам!

«Слава богу!» – промелькнуло в голове у Лизы, но вслух она сказала совсем другое:

– Как жаль, сейчас я встану и провожу их.

Когда они вышли из спальни, гости уже почти собрались. Никита и Настя вызвали такси:

– Было очень здорово, спасибо за такое прекрасное начало года! – Настя обняла Лизу.

– Да, было отлично! – поддержал жену Никита. – Прекрасный праздник!

– Полностью согласен, – Иван стоял в коридоре и ждал, пока жена соберет вещи, – посидели на славу! Катя, ну чего ты там копаешься? Буди Кристину и поехали домой, я спать хочу!

Катя молча кивнула в ответ и пошла в спальню, Никита и Настя уже стояли в дверях, когда раздался душераздирающий крик. Катерина визжала во весь голос.

Перепуганные Лиза, Владимир, Иван и Настя с Никитой бросились в хозяйскую спальню.

– Что случилось? – Первой забежала Лиза. – Катя, что случилось?

Но подруга продолжала истошно вопить, держа Кристину за руку. Елизавета перевела взгляд на ребенка и замерла: в свете ночника девочка выглядела абсолютно белой, с синими губами, и она… не дышала.

– Что? – В комнату забежали остальные участники вечеринки.

– Кристина не дышит! – Первым пришел в себя Владимир, он подбежал к кровати и приложил ухо к губам девочки. – Немедленно вызывайте «Скорую помощь»!

Катя все еще кричала. Иван подошел к жене и дал ей пощечину. Катерина дернулась и перестала орать, но руку дочери так и не отпустила, продолжала ее держать. Тогда Ваня силой выдернул ручку Кристины из пальцев матери, сел на кровать и попытался нащупать у ребенка пульс. В комнате стояла гробовая тишина, когда он поднял глаза на друзей и тихо произнес:

– Мне кажется, она умерла?

Бронзовый век. Аркаим

Любава бежала, пока не запыхалась, по высокому снегу. Уже стемнело, и уходить дальше в безлюдную и обледеневшую степь она не решилась. Размазывая слезы по щекам, она двинулась назад, в хижину. Совершенно продрогшая и испуганная, она вошла в землянку, Цыба сидела к ней спиной, держа руки над огнем, который вырывался из печи.

– Пришла? – спросила ее старуха, не поворачиваясь.

– Да, – испуганно пискнула Любава, в нерешительности застыв у входа в землянку.

– А теперь иди куда хочешь! – зло цыкнула на нее бабка. – Я тебя предупреждала, что мое время пришло, что должна передать тебе свой дар, а ты меня подвела!

– Я… я… – залепетала Любава.

– Боги сказали, что мне придётся еще здесь задержаться, и все из-за тебя! – рявкнула знахарка и повернулась. Любава вздрогнула и вжалась в холодную стену землянки. У Цыбы бешено, яростно горели глаза, ее и без того некрасивое лицо исказилось в гримасе ненависти.

– Убирайся! – закричала она. – Убирайся и никогда ко мне больше не приходи!

Любава в ужасе попятилась, а затем вылетела в морозную зимнюю ночь и побежала куда глаза глядят. Ноги сами привели ее в конюшню, рядом с лошадьми была построена землянка Богдана. После того, как его жена и ребенок умерли, он жил там один.

– Можно к тебе? – Любава нерешительно вошла внутрь, это была неслыханная, невозможная наглость, которая, узнай в племени, стоила бы ей жизни. Не могла, не имела права незамужняя девушка прийти в жилище к мужчине, тем более ночью, тем более одна. Но Любаве больше некуда было податься, ну не замерзать же в степи, поэтому она стояла, опустив глаза, и молила бога только об одном: чтобы Богдан ее не прогнал прочь.

– Зачем пришла? – Мужчина не спал, лежал на топчане и смотрел в черный потолок землянки.

– Цыба выгнала, – Любава переминалась с ноги на ногу, – сказала, что знать меня больше не хочет, потому что я ее подвела.

– Ну и правильно все она сказала, – Богдан даже не шевельнулся, – ты должна была ее заменить, а теперь что?

Любава промолчала, но ее поглотила паника, как ей теперь быть? Куда идти? Конечно, еще можно попытаться напроситься на ночлег к Аксинье, это была ее единственная подруга, но там очень большая семья, им и самим в землянке тесно. Да и потом ее отец частенько пьет бражку, а затем гоняет домочадцев по дому, порой и поколачивает. Нет, это точно не то место, где она хотела бы провести спокойную ночь.

– Ладно, – неожиданно смилостивился Богдан, – пришла, так проходи. Мне как раз хозяйка в доме нужна, да и одному совсем мне плохо стало. Только вот что скажут в племени? Тебя завтра утром камнями закидают.

– А ты не говори им, что я у тебя в землянке спала, скажи, на конюшне. – Любава повеселела, вопрос с ночлегом был решен, хоть всего и на один день.

– Ну, тогда приготовь поесть, что ли, – Богдан встал с топчана, – а на самом деле, где спать-то будешь? Топчан у меня один, на полу грязь, да и холод лютый.

Любава залилась краской, вот про это она и не подумала, действительно, куда ей ложиться, не в одну же постель с молодым вдовым мужчиной?

– Ладно, бог с тобой! – Богдан подошел к ней вплотную. – Я пока поживу в конюшне, авось не замерзну, а еду ты все равно приготовь.

– Я сейчас! – Любава метнулась к выходу, там, во дворе у Богдана можно развести костер и приготовить ужин.

– Морковь в конюшне, в подвале, а вяленая козлятина на крюках у двери. Отрежь немного и приготовь мне еду. – Мужчина вышел из землянки за ней следом.

– Хорошо! – Любава набрала в глиняный котел снега, старалась взять его с крыши землянки, там самый чистый. Быстро разожгла костер, примостила его над огнем и принялась варить похлебку: немного вяленой козлятины, немного моркови, горсть чечевицы (она нашла ее там же, в подвале). Готовила Любава хорошо, этому ремеслу ее сама Цыба научила.

Вспомнив о старухе, у Любавы по спине побежал холодок, ох, зря она с ней поссорилась, надо было пасть в ноги и просить прощения, потому что быть в немилости у знахарки – это плохо.

– Дождусь рассвета, а потом пойду к ней, – решила девушка, а пока старалась угодить кузнецу, потому что теперь он – единственная ее защита и подмога.

Похлебка вышла и правда неплохая, Богдан ел, да нахваливал, а после трапезы, как и обещал, ушел спать в конюшню, предоставив Любаве топчан в землянке. Лежанка оказалась жесткая, овечья шкура, которой следовало накрываться, пахла плесенью, и вообще, в доме после смерти хозяйки царило запустение.

Любава так всю ночь и проворочалась с боку на бок, пытаясь подремать хотя бы пару часов, но сон не шел. К ней в голову лезли всякие дурные мысли, а что будет, если Цыба ее проклянет? А как отреагирует племя на такие новости? А не выгонят ли ее за пределы поселения в занесенную снегом степь, обрекая тем самым на неминуемую смерть? В середине ночи, совершенно измучившись от страхов и сомнений, так и не сомкнув глаз, Любава поднялась с топчана и отправилась к Цыбе, по дороге придумывая, как бы угодить старухе.

Любава решила, что попросит у знахарки прощения, а потом объяснит ей свой поступок паникой, ну может же она просто испугаться? Когда подошла к землянке, девушка уже думала, что готова и козу убить, лишь бы все вернулось на круги своя. Любава в нерешительности остановилась, еще раз подбирая слова, которые скажет Цыбе, надо, чтобы все прошло гладко, а то старуха и слушать ее не станет.

– Цыба! – Любава отворила дверь и вошла внутрь. – Цыба! – позвала она знахарку еще раз. В землянке было тепло и пахло, как всегда, травами. – Я вернулась, чтобы…

Девушка огляделась, в хижине никого не было, что само по себе было странно, Цыба никогда не выходила из дома раньше, чем начинало светать. Говорила, что это время злых духов.

– Цыба! – еще раз позвала Любава, хотя уже, конечно, поняла, что старуха куда-то ушла.

– Ну и куда она делась? – Девушка опустилась на топчан, потом решила немного полежать, дождаться прихода старухи, да так и задремала.

Проснулась от того, что ее довольно бесцеремонно трясли за плечи:

– Вставай! Проснись!

Любава вскочила как ошпаренная.

– Кто? Что? – спросонья она не могла сообразить, где находится и что от нее надо.

– Цыба где? – В хижине было двое мужчин, сам Егор Змееборец и Харитон, его правая рука. – Меланья рожает, Цыба нужна, найти не можем, всю деревню обошли три раза. Она тебе ничего не говорила?

– Нет. – Любава окончательно проснулась и напугалась, что Цыба куда-то ушла и пропала.

– Может, она все-таки тебе что-то говорила, да ты забыла? – нахмурился Харитон.

– Подумай, вспомни! – приказал Егор Змееборец. – Если у Меланьи родится младенец и снова умрет, жертвоприношением животных не обойдется. Надо будет успокоить духов человеческой кровью, а я этого не хочу. Поэтому сейчас мне нужна Цыба! Кроме нее никто не может помочь Меланье, бабы говорят, что-то там пошло не так! Так где знахарка?

Мужики на нее наседали с вопросами, Любава забилась в самый угол топчана и смотрела на них перепуганными глазами.

– Да я правда не знаю! – пробормотала девушка. – Я проснулась, вернее вы меня разбудили, а ее нет, и куда она ушла, я не знаю.

– Да как не знаешь, если живете вы вместе? – не унимался Харитон. – Да, вчера вы поссорились сильно, наверное. Ты же с горы Жертвоприношения вся в слезах убежала, а Цыба была просто вне себя от гнева. Так богам жертву и не принесла, вот Меланья сегодня и мается.

Любава молчала, потому что ответить ей было нечего, правду говорит Харитон, правду.

– Ну хорошо! – Егор Змееборец понял, что от Любавы сейчас все равно ничего не добиться. – Как Цыба вернется, сразу скажи ей, что нужна она Меланье! Сразу передай, да не забудь, да не мешкай!

– Хорошо, – пробормотала Любава, не сводя с мужчин напряженных глаз, – как только она вернется домой, я сразу же все ей и передам!

Наши дни

В новогоднюю ночь «Скорая помощь» ехала очень долго, так долго, что Лизе казалось, что она просто сойдет с ума. С того момента, как в их спальне обнаружили бездыханное тело Кристины, в квартире творился просто хаос: Катерина орала в голос и пыталась реанимировать тело дочери, Иван оттаскивал жену от умершего ребенка, но безуспешно. От диких криков проснулись мальчишки, Лиза бросилась их успокаивать и увела обратно в детскую, чтобы они не увидели весь ужас происходящего. Настя рыдала в гостиной, среди закусок и салатов, Никита пытался ее успокоить, а Владимир разговаривал с соседями, видимо, пытаясь им что-то объяснить.

Лиза закрыла детскую и села на пол, прижавшись спиной к двери, сыновьям она приказала лечь в постель и закрыть глаза и уши. Мальчишки, перепуганные и не понимающие, что вообще происходит, подчинились матери сразу же, уж слишком взволнованной она выглядела. Елизавета тоже закрыла глаза и попыталась хотя бы на несколько минут абстрагироваться от происходящего, но крики, шум и плач у нее в квартире не позволяли ей это сделать. Если честно, она до сих пор надеялась, что Кристина жива, просто потеряла сознание, или, может быть, впала в кому, или еще что-то подобное, но девочка должна быть живой. Да и как такое возможно, чтобы совершенно здоровый ребенок, который несколько часов назад прыгал по квартире, взял и не проснулся? Такое невозможно, конечно, если это не…

– Менингит, например, – пробормотала Лиза, и у нее от ужаса сжалось сердце. Она где-то читала или слышала, что менингит развивается стремительно и за несколько часов может убить ребенка. И если это действительно он, то все они, и ее сыновья тем более, находятся в смертельной опасности, потому что эта болезнь очень заразная. Неожиданно в квартире все стихло, Лиза поднялась с пола и приоткрыла двери: тишина. Тогда она вышла в коридор, в окна уже светило солнце.

– Володя? – позвала она мужа. – Ты где?

– Я на кухне, – глухо отозвался муж.

– Где все? – Лиза, когда вошла, сощурилась от яркого света. Владимир сидел на диване и крутил в руках телефон. – Я что, заснула?

– Думаю, да. – Муж нехотя поднял на нее глаза, и Лиза отметила, что он очень бледный. – Уже около десяти утра.

– А где все? – тупо переспросила Лиза, садясь рядом с Володей.

– Кристину увезли в морг, она, как сказали врачи, по предварительным данным, подавилась собственной рвотой и задохнулась. Катерину положили в неврологическое отделение, вроде в городскую больницу, Иван недавно звонил, сказал, что она спит. Ей поставили кучу успокоительных уколов, понятно, уснешь здесь, – хмыкнул муж. – Никита и Настя уехали сразу после «Скорой помощи».

– А ты почему здесь сидишь? Почему спать не лег? – Лиза медленно погружалась в кошмар.

– В спальне все заблевано, Кристину же рвало, – пожал плечами Володя, словно и так все понятно, чего спрашивать. – А в гостиной салаты, еда на столе уже пахнет.

– Так убрал бы! – как-то вяло возмутилась Лиза. – Ты же не без рук.

– У меня нет сил. – Володя снова погрузился в телефон. – Я думаю, как это теперь скажется на моей карьере, если Никита всем расскажет об этом в офисе.

– Ну, во-первых, Никита мне показался порядочным парнем, вот только ты его подруге нагрубил зачем-то. – Лиза поднялась с дивана, она поняла, что в первый день нового года ей предстоит много уборки. – Во-вторых, при чем здесь ты? Произошел ужасный, невозможный, невообразимый несчастный случай, но ты-то здесь при чем? Кристина умерла от… – Лиза поперхнулась и начала кашлять. На самом деле она и сама-то до сих пор не могла толком осознать, какой ужас произошел у них дома, да еще и в новогоднюю ночь.

– Мальчишки проснутся, ничего им не рассказывай! – попросила она мужа и пошла в спальню менять постельное белье.

В ответ Владимир лишь вяло кивнул, так и продолжая судорожно сжимать в руках телефон.

Следующие два часа Лиза сменила постельное белье, загрузила грязное в стиральную машину. Затем прибрала в коридоре, там валялись школьные рюкзаки сыновей, спортивная сумка мужа, тапки, варежки и даже носки. Лиза не могла сообразить, чем вызван этот бардак, разве что сначала бесились дети и играли в коридоре, а потом начался ужас, и все, что еще не валялось на полу, там оказалось каким-то невообразимым образом. Прибирала она долго, рюкзаки унесла в детскую, сумку мужа забросила к ним в спальню, вещи в стирку.

– Идите кушать! – Лиза приготовила для сыновей глазунью, смотрела, как ее дети едят, и только сейчас до нее стало медленно доходить, что же произошло в этой квартире несколько часов назад. У лучших друзей погибла единственная дочь.

– Это ужас! – пробормотала Лиза и пошла в ванную, где умылась ледяной водой. Она смотрела на себя в зеркало и думала, что, может быть, стоит позвонить Ивану и спросить, как они. Хотя какой дурацкий вопрос, ну, действительно, как они могут быть, если погиб их ребенок. И Лиза передумала звонить, по крайней мере, сегодня, а там видно будет.

Чтобы мальчишки не бесились, она включила им компьютер в детской, а сама пошла в гостиную и легла на диван. Лиза никак не могла собрать мысли, они, словно черные масляные краски, растекались в ее голове, не образуя четкого рисунка. С одной стороны, Лиза понимала, что несчастный случай мог произойти с кем угодно, видимо, Кристина что-то не то съела, или выпила, или много конфет наелась, она ведь ребенок, а потом крепко уснула, ну и… И, конечно, вряд ли их можно винить в том, что девочку хватились так поздно, все прощались с високосным годом, таким тяжелым и несчастливым, радовались, что все проблемы остались позади. Но, с другой стороны, Лиза чувствовала, что не все так просто, ну не может быть таких совпадений, сначала эта, будь она проклята, история с тезкой, которая бросилась под поезд в метро. Затем эти ночные кошмары, и вот теперь несчастный случай с дочерью их друзей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.