Лебединая песнь

– Я не могу… Я не могу дышать, – прохрипел Роланд.

Мужчина выругался и швырнул его на пол. Очки слетели, а на спину ему поставили ногу.

– В кого ты собирался стрелять, детка? Ты думал, вся эта еда достанется тебе и полковнику?

Кто-то вытащил фонарик и посветил в лицо Роланду. Он решил, что, судя по голосам и движениям, их было трое, но точно не был в этом уверен. Он вздрогнул, услышав клацанье спущенного предохранителя на «ингреме».

– Убей его, Шорр, – настаивал другой. – Вышиби ему чертовы мозги!

Шорр. Роланд знал это имя. Сержант Шорр, отвечающий за прием гостей.

– Я знаю, что он жив, детка. – Сержант возвышался над ним, придавив ногой к полу. – Я спускался в центр управления и нашел тех, кто работал в темноте. И капрала Прадоса. Он рассказал мне, что какой-то пацан вытащил Маклина из ямы и что полковник ранен. Он просто бросил капрала Прадоса подыхать.

– Капрал… не мог двигаться. Он и стоять не мог из-за ноги. Нам пришлось оставить его.

– Кто еще был с Маклином?

– Капитан Уорнер, – с трудом произнес Роланд. – Больше никого.

– И он послал тебя сюда искать еду? Это он дал тебе пистолет и велел убивать других?

– Нет, сэр. – Мозги у Роланда бешено работали, ища выход из ситуации.

– Где он прячется? Сколько у него оружия?

Мальчик молчал. Шорр нагнулся к нему и приставил ствол «ингрема» к виску.

– Там, недалеко отсюда, еще девять человек, нуждающихся в пище и питье, – коротко сказал Шорр. – Мои люди. Я думал, что уже умираю, и видел такое… – Он запнулся, потрясенный, не в состоянии продолжать. – Такое, что никто не должен видеть и вспоминать. Во всем этом виноват Маклин. Он знал, что это убежище не продержится, обязан был знать.

Ствол ткнулся в голову Роланда.

– Великий и могущественный Маклин со своими оловянными солдатиками и поношенными медалями! Марширующими туда и сюда сосунками! Он знал, что должно было произойти! Разве не так?

– Да, сэр.

Роланд ощутил рукоятку топора за поясом и медленно стал подводить ладонь под себя.

– Он знает, что до неприкосновенного запаса ни за что не добраться! И он послал тебя сюда, чтобы собрать объедки раньше, чем успеют другие? Ах ты, маленький паршивец!

Шорр схватил его за воротник и встряхнул. Это помогло Роланду подобраться поближе к священной секире.

– Полковник хочет собрать все в одно место, – сказал Роланд. «Тяни время!» – подумал он. – Он хочет собрать всех и разделить поровну еду и во…

– Врешь! Он хочет все заграбастать сам!

– Нет! Мы все еще можем добраться до аварийного продовольствия.

– Чушь собачья! – заревел человек, и в его голосе прозвучали безумные нотки. – Я слышал, как остатки нижнего уровня обвалились! Я знаю, что там все мертвы! Он хочет всех нас убить, а еду забрать себе!

– Кончай его, Шорр, – сказал другой мужчина. – Вышиби ему мозги.

– Подожди, подожди. Я хочу узнать, где Маклин! Где он прячется и сколько у него оружия?

Пальцы Роланда почти коснулись острия. Ближе… ближе…

– У него много автоматов. Есть пистолет. И еще пулемет, – сказал мальчик.

Ближе и еще ближе…

– Там у него целый арсенал, – соврал он.

– Где там? В каком месте?

– В одном… помещении. Это дальше по коридору.

Почти получилось!

– В каком помещении, ты, говнюк?

Шорр опять сграбастал его, сердито затряс, и Роланд воспользовался этим движением: он вытянул топор из-за пояса и лег на него сверху, крепко сжимая рукоять. Когда он решит ударить, это нужно сделать быстро: если у тех двоих есть автоматы, его прикончат.

«Плачь!» – сказал он себе и выдавил хныканье.

– Пожалуйста… Пожалуйста, не бейте меня!

Он притворился, что его рвет, и почувствовал, как ствол «ингрема» отводят от его головы.

– Маленький говнюк! Маленький вонючий говнюк! А ну! Стой как мужчина! – Шорр рванул Роланда за руку, чтобы он поднялся на ноги.

«Пора! – подумал Роланд очень спокойно и взвешенно. – Рыцарь Короля не боится смерти!»

Он уступил силе мужчины, тянувшего его вверх, а затем распрямился, как пружина, извернулся и нанес удар священной секирой, на лезвии которой еще оставалось немного засохшей крови Короля.

Луч фонарика блеснул на секире. Лезвие врезалось в щеку Шорра, как будто отрезало кусок индейки в День благодарения. Тот был настолько ошеломлен, что на мгновение замешкался. Из раны брызнула кровь, а палец непроизвольно дернулся на спусковом крючке, послав очередь пуль, просвистевших над головой Роланда. Шорр отшатнулся назад. Половина его лица была содрана до кости. Роланд кинулся на него и озверело ударил, прежде чем сержант смог направить на него пистолет-пулемет.

Один из оставшихся схватил Роланда за плечо, но мальчишка метнулся в сторону, разорвав рубашку чуть ли не пополам. Он опять кинулся на Шорра и попал топором по мясистой части его руки, сжимающей оружие. Сержант споткнулся о мертвое тело, и «ингрем» выпал, брякнув о камни рядом с Роландом.

Мальчик подхватил оружие. Лицо его исказила дикая гримаса, и он рывком повернулся к человеку с фонарем. Расставив ноги в положение для стрельбы, как его учил полковник, он прицелился и нажал на спуск.

Пистолет-пулемет застучал, как швейная машинка, но отдача отбросила Роланда на кучу обломков, и он уселся на пол. Падая, он увидел, что фонарик в руке мужчины разлетелся, раздался стон, сменившийся криком боли. Кто-то застонал и пополз по полу. Роланд дал очередь в темноту: красные траектории от пуль зарикошетили от стен. Еще один вскрик перешел в бульканье и стал отдаляться. Роланд подумал, что кто-то из мужчин, должно быть, ступил в расщелину в полу и свалился внутрь. Он обдал кафетерий струями пуль и лишь затем прекратил стрельбу, поняв, что снова остался один.

Он прислушался, сердце бешено колотилось. Сладкий запах пороха висел в воздухе.

– Ну давайте! – заорал он. – Еще хотите? Давайте!

Тишина. Уцелел ли кто-нибудь, он не знал, но был уверен, что одного-то прикончил точно.

– Сволочи, – выдохнул он, – в следующий раз всех убью.

Роланд захохотал. Собственный смех ошеломил его. Он никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так смеялся. Ему хотелось, чтобы они вернулись. Ему хотелось получить еще один шанс убить их.

Он поискал очки. Нашел свой мешок с едой, но очки пропали. Теперь все будет расплываться, но это ничего, все равно света нет. Руки его наткнулись на теплую кровь и тело, из которого она вытекла. Минуту или две он остервенело пинал труп по голове. Потом поднял мешок и, держа наготове «ингрем», осторожно двинулся через кафетерий туда, где, как он знал, должен находиться выход. Носами ботинок он проверял, нет ли провалов. Ему удалось пройти в коридор.

Мальчишка все еще дрожал от возбуждения. Вокруг было темно и тихо, только где-то размеренно капала вода. Он на ощупь шел к спортзалу, неся мешок с добычей, горя желанием рассказать Королю, что он победил трех злобных троллей из подземелья и что одного из них звали Шорр. Но здесь еще может быть много врагов! Они просто так не уступят, и, кроме того, он не был уверен, убил ли сержанта Шорра.

Роланд широко улыбался во тьме, его лицо и волосы были мокры от холодного пота. Он был очень, очень горд тем, что защитил Короля, хотя и жалел, что потерял фонарик. В коридоре под ноги ему попадались тела, раздувшиеся, как газовые баллоны.

Жизнь превратилась в самую великую игру, в какую он когда-либо играл. Она обогнала компьютерные геймы на целый световой год.

Прежде ему не приходилось стрелять в людей. И никогда еще он не ощущал себя таким сильным.

В окружении темноты и смерти, неся мешок, полный объедков, и прижимая к себе теплый автоматический пистолет-пулемет «ингрем», Роланд Кронингер переживал настоящий восторг.

Глава 24

Сберечь дитя

Громкий писк, который шел из угла подвала, заставил Джоша повернуться на бок за фонариком и включить его. Немощная лампочка выбросила смутное желтое световое копье, и Джош направил его в тот угол, чтобы узнать причину.

– Что это? – спросила Сван, сидевшая в нескольких футах от него.

– По-моему, крыса.

Он поводил лучом, но увидел только нагромождение досок вперемешку с соломой и холмик земли, под которым лежала Дарлин Прескотт. Джош быстро отвел свет от могилы. Ребенок только-только стал приходить в себя.

«Похоже, точно крыса, – решил Джош. – Вероятно, у нее где-то тут гнездо».

– Эй, мистер крыса! – окликнул он. – Не возражаете, если мы временно воспользуемся вашим подвалом?

– Кричит так, будто ему больно.

– Наверное, для него наши голоса тоже звучат не лучше.

Джош отвел луч фонарика от девочки. Он уже взглянул на нее при слабом свете, и этого было достаточно. Почти все ее красивые светлые волосы сгорели, лицо представляло собой сплошные красные водянистые волдыри. Глаза, которые запомнились ему как изумительно голубые, глубоко запали и были мутно-серого цвета. Он понимал, что взрыв не пощадил и его: отблеск света обнажил серые ожоги, покрывавшие его руки. Больше этого он знать не хотел. Вероятно, сам он похож на зебру. Но по крайней мере, они были живы; и хотя у него не имелось возможности следить за временем, прошедшим после взрыва, он думал, что они тут уже четыре или пять дней. Еды им хватало, они нашли много банок с соком. И хотя в подвале было душно, воздух все же откуда-то поступал. Самой большой неприятностью являлся устоявшийся запах отхожего места, но сейчас с этим ничего нельзя было поделать. Может, позже Джош придумает какую-нибудь более опрятную систему санитарии – например, с помощью пустых банок, если закапывать их в землю.

В луче света что-то шевельнулось.

– Смотри, – сказала Сван, – вон там!

Маленький, слегка обгоревший зверек копошился на холмике земли. Его головка повернулась к людям, он опять пискнул и скрылся в холмике.

– Это не крыса! – сказал Джош. – Это…

– Суслик, – закончила за него Сван. – Я знаю, я видела их около трейлерной стоянки, их было много.

– Суслик, – повторил Джош. И вспомнил голос Поу-Поу: «Суслик в норе!»

Девочка обрадовалась, что, кроме них, тут есть еще кто-то живой. Она слышала, как суслик фыркает в земле – там, где холмик был побольше, под которым… Она не стала думать об этом, потому что не могла. Но теперь маме больше не больно. Сван слушала, как зверек нюхает вокруг себя. Она очень хорошо знала повадки этих грызунов, потому что суслики копались в ее садике…

«Рыли норки», – подумала она.

– Джош, – обратилась Сван к великану.

– Да?

– Зверушки-норушки! Суслики роют норы, – сообщила девочка.

Джош едва заметно улыбнулся, приняв ее слова за простое детское утверждение, и вдруг его улыбка застыла: его осенило, на что намекала Сван. Если у суслика здесь гнездо, тогда должен быть и ход наружу! Может, это оттуда поступает воздух! Сердце у Джоша подпрыгнуло. Наверное, Поу-Поу знал, что суслик проделал ход в подвал, и в бреду пытался сообщить им это. Нору можно расширить и сделать лаз.

«У нас есть топор и лопата, – подумал Джош. – Может, мы сможем раскопать выход сами!»

Джош подполз туда, где лежал старик.

– Эй! Вы меня слышите? – Он дотронулся до руки Поу-Поу и прошептал: – Господи помилуй!

Тело старика было холодным. Поу-Поу лежал прямо, вытянув руки вдоль тела. Джош посветил в мертвое лицо, увидел пятнистые розовые ожоги на щеках и носу, похожие на странные родимые пятна. Глазницы были черно-коричневые, пустые. Поу-Поу был мертв по меньшей мере уже несколько часов. Джош хотел было закрыть глаза старику, но их не было, они испепелились и испарились.

Суслик пискнул. Джош пополз на звук. Пошарив лучом фонаря по обломкам, он увидел, что зверек облизывает обожженные задние лапки. Грызун быстро скрылся за доской, прикрывавшей гнездо. Джош потянул ее, но она не поддавалась. Стараясь быть как можно терпеливее, он начал выламывать ее.

Пушистик сердито заворчал на захватчика. Джош медленно раскачал расщепленный кусок доски и отогнул его в сторону. Луч фонаря осветил небольшое круглое отверстие в грязной стене примерно в трех дюймах от пола.

– Нашел! – воскликнул Джош.

Он лег на живот и посветил фонариком внутрь. Свет проникал в отверстие сверху. Примерно в двух-трех футах от дыры лаз поворачивал налево и уходил дальше, за пределы видимого.

– Нора должна вести на поверхность! – Джош был возбужден, как ребенок в новогоднее утро.

В дыру свободно вошел его кулак. Земля не поддавалась, даже на этой глубине она была выжжена и утрамбована до плотности асфальта. Раскапывать ход стало бы немыслимо трудным делом, но рыть параллельно ему было бы легче.

Однако Джоша терзал один вопрос: стоит ли им в ближайшее время покидать подвал? Радиация за его стенами может очень быстро убить их. Одному богу известно, что творится наверху. Осмелятся ли они выяснить это?

Он услышал позади себя какой-то шум. Это были хрипы, точно больные легкие втягивали воздух.

– Джош? – Сван тоже услышала звуки, от которых остатки ее волос на затылке встали дыбом. Она ощутила: несколько секунд назад что-то двигалось в темноте.

Хатчинс повернулся и посветил на Сван. Она смотрела направо. И опять послышалось непонятное дребезжание. Джош повел фонариком в сторону и увидел такое, что ему почудилось, будто ледяная рука схватила его за горло.

Труп Поу-Поу вздрагивал. Это он издавал жуткие звуки.

«Старик все еще жив, – не веря своим глазам, подумал Джош. И тут же возразил: – Нет-нет! Он был мертв, когда я коснулся его! Мертв!»

Труп начал сгибаться. Медленно, по-прежнему держа руки вдоль тела, мертвый стал садиться. Голова его, дюйм за дюймом, словно какой-то механизм, поворачивалась к Джошу Хатчинсу, пустые глазницы уставились на свет. Сожженное лицо сморщилось, и рот напрягся, чтобы открыться. Джош подумал, что если эти мертвые губы зашевелятся, то он растеряет все остатки разума.

Рот Поу-Поу с шипением раскрылся. Оттуда донеслось что-то вроде шелеста ветра или сухих тростников. Сначала это были почти неслышные звуки, слабые и далекие, потом они стали усиливаться, и послышалось:

– Сбе… ре… гите…

Глазницы глядели на свет фонаря, как будто в них еще были глаза.

– Сберегите, – повторил страшный голос.

Серые губы, казалось, напрягались, чтобы выговорить слова. Джош отпрянул, и тут рот проскрипел:

– Сбе… ре… гите… ди… тя…

Потом воздух вытек с тихим «у-у-ш». Глазницы трупа воспламенились. Джош застыл, завороженный, и услышал, как Сван испуганно охнула. Голова трупа превратилась в огненный шар, и пламя распространилось, охватив все тело колеблющимся красновато-голубым коконом. Волна плотного жара дохнула в лицо Джошу, и он поднял руку, чтобы прикрыть глаза. А когда убрал ее, то увидел, как труп растворяется в этом огненном саване. Мертвец сидел прямо, неподвижно, весь объятый пламенем.

Горение продолжалось еще секунд тридцать, потом огонь стал сникать, превращаясь в слабое мерцание. Последними догорели подошвы ботинок Поу-Поу.

Наконец затухла белая зола, сохранявшая форму сидящего человека.

Огонь погас. Зола рассыпалась. Не осталось ничего, кроме пепла, даже кости стали прахом. Он осыпался на пол. То, что было когда-то Поу-Поу, теперь уместилось бы на лопате.

Джош остолбенело смотрел. Пепел медленно опадал в луче света.

«Я, кажется, тронулся, – подумал он. – Все это меня доконало!»

Испуганная Сван, прикусив губу, еле сдерживала слезы.

«Я не заплачу, – твердила она себе. – Ни за что». Желание расплакаться исчезло, и ее взгляд сам нашел черного гиганта.

«Сберегите дитя» – так послышалось Джошу. Но Поу-Поу был уже мертв, рассудил он. Сохраните дитя. Сью Ванду. Сван. Что бы ни заставило губы мертвеца произнести эти слова, теперь оно исчезло. Остались только они, Джош и Сван.

Он верил в чудеса, но в чудеса библейские: например, что могло расступиться Красное море, а воду можно превратить в вино и накормить пятью хлебами тысячи людей. Однако до последнего момента считал, что век чудес давно миновал. Но может быть, маленьким чудом было уже то, что он попал в эту бакалейную лавочку, раздумывал он. И действительно – настоящее чудо, что они все еще живы. Впрочем, труп, который садится и говорит, тоже увидишь не каждый день.

Позади Джоша в земле копошился суслик. Борец решил, что зверек чует запах остатков пищи в банках. Может, эта сусличья нора – тоже маленькое чудо. Он не мог отвести застывший взгляд от кучки пепла. Голос, шелестевший как тростник, запомнился ему на всю оставшуюся жизнь, сколько бы ее ни выпало.

– Как ты? – спросил он Сван.

– Нормально, – едва слышно ответила она.

Джош кивнул. Если что-то недоступное его пониманию хотело, чтобы он сберег дитя, подумал он, то, черт побери, он сделает все, чего бы ему это ни стоило.

Немного погодя, когда нервное напряжение спало, он пополз за лопатой, для экономии выключив фонарик. И в темноте засыпал прах Поу-Поу Бриггса землей.

Глава 25

Прогулка во сне

– Сигарету?

Ей протягивали пачку «Уинстона». Сестра вынула одну штучку за фильтр. Дойл Хэлланд щелкнул золотой газовой зажигалкой с инициалами «РБР». Сигарета задымилась, женщина сделала глубокую затяжку – теперь не было смысла бояться рака – и выпустила дым через ноздри.

В маленьком деревянном коттедже, где путники решили остановиться на ночь, уцелел камин, где сейчас полыхал огонь. Все окна оказались выбиты, но им удалось сохранить немного тепла в гостиной благодаря тому, что нашлись одеяла, молоток и гвозди. Они прибили гвоздями одеяла на самые большие окна и столпились у камина. В холодильнике нашлись банка шоколадного соуса, немного лимонада в пластиковой бутылке и кочан салата. В чулане стояла полупустая коробка с изюмом и несколько банок и фляг с какими-то остатками продуктов. Тем не менее все это было съедобно, и Сестра сложила банки и фляги в раздувшуюся от всего, что она насобирала, сумку. Скоро надо будет искать еще один вещмешок.

За день они прошли чуть больше пяти миль по безмолвным пригородам восточной части Джерси, направляясь на запад по двести восьмидесятому шоссе через автостоянку Гарден-Сити. Колючий холод пронизывал до костей, а солнце казалось серым пятном на низком грязно-коричневом небе, озаряемом красными всполохами. Однако Сестра заметила, что чем дальше они уходили от Манхэттена, тем больше им попадалось неповрежденных зданий, хотя почти во всех окнах были выбиты стекла, а стены заваливались, будто их сбили с фундамента. Путники добрались до района двухэтажных коттеджей – здесь их были тысячи, тесно прижимавшихся друг к другу или стоявших, как готические особняки, посреди крошечных лужаек, обгоревших до цвета палой листвы. Сестра заметила, что на деревьях и кустах не осталось ни одного листочка. Ни пятнышка зелени – все было окрашено в однообразные серые и черные цвета смерти.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

НОРАД (NORAD) – Объединенное командование воздушно-космической обороны Северной Америки. – Здесь и далее, если особо не оговорено, примеч. перев.

2

САК (SAC) – Стратегическое командование ВВС США.

3

Театр, здание которого было спроектировано в 1912 году, переименовывался, перестраивался, был превращен в кинотеатр и в рамках реконструкции улицы поменял месторасположение. В 2000 году здесь открылся 25-экранный кинотеатр «AMC Theatres 25». – Примеч. ред.

4

Вингтипы (от англ. wingtip – конец крыла) – мужские классические туфли с перфорированной накладкой в форме буквы W.