Ночь пляшущей тени

– Однако карты Ангрена у нас нет, – нахмурился Ян. – А там…

– А там я бывал много раз, – махнул рукой князь, – хотя и давно, но нужный нам банк отыщу без всякого труда.

Эрмон понимающе кивнул. Достав из кармана легкой замшевой куртки карандаш, он развернул на столике карту Майли. Найти на ней гостиницу ему не составило никакого труда, а вот проложить нужный курс оказалось не так-то просто. Маттер тем временем ушел в спальню и принялся одеваться в дорогу. До Ангрена было не слишком далеко, тем более, что три года назад старый королевский тракт полностью переделали, и теперь он позволял гнать быстрее ветра.

Пока Эрмон стоял над картой, в номер постучался курьер, а следом за ним вошел и Хадден.

– Так быстро? – удивился Ян, протягивая ему руку.

– К счастью, я квартирую неподалеку, а подниматься привык рано.

Наемник был одет неброско, но со вкусом, а на голове у него красовалась довольно дорогая шляпа с серебристой лентой. Посмотрев на него – вчера Хадден выглядел куда скромнее, – Эрмон заключил, что еще недавно тот располагал кое-какими средствами.

– Мы едем в Ангрен, – сказал навигатор. – И командир побаивается, что Майли в эти часы может быть наглухо забит транспортом. Насколько трудно нам будет ехать через деловой центр?

– Мы можем выбраться из города новой окружной дорогой, – поднял бровь Хадден, поглядев на карту, – и это будет куда проще, чем тащиться мимо биржи и рынков – там сейчас и впрямь не протолкнуться среди грузовиков и телег.

– Окружной?

– Ее еще не достроили, – палец Хаддена прошелся по карте, очертив большую дугу восточнее города, – но тот участок, что выведет нас на Восточный королевский тракт, уже открыт. Следовательно, все намного проще.

Из спальни вышел Маттер, держа в руках кожаную сумку. Увидев наемника, он довольно сверкнул глазами.

– Отлично выглядите, дружище. Итак, едем! Васко!

Камердинер запер дверь номера, и все четверо быстро спустились по лестнице. Стоявший у входа администратор положил в подставленную ладонь Эрмона небольшой ключ: экипаж, закрытый столичный «Райлет» в пятьдесят сил, стоял под раскидистым деревом в двадцати шагах от дверей «Гусиного клюва».

– Я сяду спереди, – решил Маттер, и Ян, распахнув широкую дверь в правом борту, пропустил на задний диван Васко и Хаддена, а потом, дождавшись, когда князь займет свое место в кожаном кресле с откидной спинкой, обошел экипаж и уселся за руль.

Экипаж был оснащен новомодным воздушным стартером, о давлении в баллоне сообщал зеленый шарик в выведенной на приборную доску трубочке. Эрмон на всякий случай тихонько стукнул ногтем по ее стеклу, потом включил зажигание и открыл клапан запуска. Двигатель заработал с первого же чиха. Дав ему покрутиться на холостых, чтобы компрессор снова поднял давление в пусковом баллоне, Ян включил первую скорость и плавно тронулся с места.

– Хадден объяснил мне, как выехать на шоссе, минуя центр города, – сказал он Маттеру. – В Майли, оказывается, строят объездную дорогу.

– Здесь вообще много строят, – отозвался князь, с прищуром глядя на дорогу. – Поток грузов, идущих во все стороны, постоянно растет, а вместе с ним растут и толпы людей, прибывающих из глубины провинции. Дело это неизбежное…

«И здорово усложняющее нам жизнь, – подумал в ответ Эрмон. – Поди найди у них тут некую даму, не отличающуюся особой общительностью! Она вполне может сидеть у всех на виду и оставаться при этом совершенно невидимой – просто обычная горожанка с каким-никаким доходом, не вызывающая ни малейшего интереса. И как ее искать с такими раскладами, если речь идет не о «городке на перекрестке», а о таком муравейнике, как Майли?»

Следуя указаниям Хаддена, Ян довольно скоро выбрался на окружную дорогу. Шумный и чадящий трубами город остался справа, а под колеса теперь мчалась ровная широкая лента шоссе. Глянув налево, Эрмон улыбнулся: солнце поднялось уже высоко, и холмы с бесконечными виноградниками сияли ослепительной зеленью.

По правой полосе дороги, шипя и отплевываясь дымом, неторопливо ползли несколько тягачей с огромными прицепами, доверху набитыми тюками хлопка. Взяв левее, Эрмон легко обогнал их и прибавил ходу. До поворота на старый королевский тракт Майли-Ангрен оставалось уже недолго.

По мере удаления от города, тягачей становилось все больше, стали появляться и небольшие грузовики – эти, оснащенные легкими газовыми моторами, шли куда быстрее и не дымили. Вскоре впереди показался древний курган, насыпанный одним из владетелей той эпохи, когда южные острова еще не входили в состав Королевства Пеллийского. На вершине кургана стояла наполовину разрушенная желтая башня, густо заросшая вьющимися растениями.

– Дозор Крока, – произнес с заднего сиденья Хадден. – По слухам, в двулунные ночи здесь пляшут призраки воинов, захороненных в глубине кургана.

– Южане любят такие истории, – флегматично отозвался Маттер. – Вот только ума у них от этого не прибавляется.

За курганом дорога взяла влево, и Эрмон увидел большой указатель, извещавший о приближении развилки. Через минуту они съехали с окружной и помчались по недавно перестроенному королевскому тракту, который шел от Майли сперва на Ангрен, а потом, уходя от западного побережья, все дальше и дальше на восток до самого порта Вирлеен, лежащего на берегу Моря Небесных Сфер.

По обеим сторонам дороги до самого горизонта тянулись бесконечные поля, ярко-зеленые в это время года. Кое-где на возвышенностях попадались старые фермерские дома с полукруглыми крышами, выстроенные из грубого серого камня, а рядом, но чуть ниже – длинные приземистые строения для скота. По мере приближения к Ангрену ферм стало меньше, зато появились паровые мельницы и водонапорные башни, построенные новыми, недавними хозяевами этих земель.

Тракт взобрался на высокий холм, и впереди, в легкой дымке, блеснул волной океан. До Ангрена теперь оставалось совсем недолго. Маттер тихо вздохнул: в молодые годы ему случалось бывать в этом порту не раз и не два, и пережил он здесь многое. Когда-то город строился как большая прибрежная крепость, защищавшая залив от безжалостных пиратов южных островов, но по прошествии тысячелетий потерял всякое военное значение. Долгое время Ангрен оставался захолустным городком рыбаков и ремесленников, в который редко заглядывали путешественники. Во время длительной и кровавой эпохи Династических войн он несколько раз переходил из рук в руки, горел и отстраивался снова. На земли вокруг залива Предстоятеля Ханно претендовали несколько могущественных домов – в конце концов они пали все, а город и его жители начали потихоньку приходить в себя. К рыбным промыслам прибавились кораблестроительные верфи; наступала новая эра, которая принесла покой и расцвет торговли.

– Скоро по правую руку появится Дом Плетельщиков, ты увидишь его, – сказал князь своему водителю, – а за ним небольшая площадь. На площади налево, к храму с синим шпилем.

Бело-голубые улицы предместья закончились. Древний Дом Плетельщиков-предсказателей, выстроенный некогда на отшибе, подальше от центра, Эрмон узнал сразу – архитектура Юга сильно отличалась от привычных ему северных стилей, но огромное серое здание с треугольным портиком и толстыми колоннами, усеянными нишами для пожертвований, спутать нельзя было ни с чем. Проехав мимо небольшого храма, Ян сбавил скорость, ожидая указаний, но князь хранил молчание – а раз так, экипаж продолжал свое движение по оживленной улице, застроенной торговыми многоэтажками, верхние ярусы которых традиционно занимали склады с торчащими наружу балками подъемников.

– Через перекресток – и снова налево, – произнес князь, с задумчивостью глядя по сторонам. – Мы въезжаем в финансовый квартал.

Сразу за поворотом Эрмон увидел конный патруль городской Стражи, занятый вытряхиванием души из двух вполне приличных господ, и ему это не понравилось. Осторожно миновав трех откормленных коней, что стояли у края дороги, он прибавил ходу, но тут Маттер поднял руку.

– Туда, – приказал он, и Ян, проехав еще сотню шагов, плавно остановился у входа в серовато-коричневое трехэтажное здание.

Повернувшись к Хаддену, князь коротко подмигнул ему и указал подбородком на высокие двери из толстого желтого стекла. Наемник легко выскочил из машины и встал рядом, а Маттер со своей сумкой, выбравшись на брусчатку, принялся зачем-то изучать бронзовую вывеску банка – так, словно он мог вычитать там что-то более ценное, чем «Моор и внук».

– Внука на самом деле давно нет, – сообщил он подошедшему ближе Хаддену, – как нет и правнука. А я не был в этом банке двадцать лет, но меня, думаю, все еще помнят.

Хадден распахнул перед ним дверь, а потом и сам шагнул в приятную прохладу, наполненную цветочными ароматами. Холл старинного банка был отделан темными деревянными панелями, над ними там и сям висели большие мозаики, изображающие сцены из далекого прошлого Ангрена. Меж длинных кожаных диванов вдоль стен стояли кадки с цветущими декоративными кустами.

Едва Маттер переступил через порог, навстречу ему бросился молодой мужчина в длинном фиолетовом камзоле. Не произнеся ни слова, князь достал из сумки какой-то лист, сложенный вдвое; Хадден увидел, как мелькнула коротенькая шелковая кисточка печати – кому попало такие печати не раздавали, поэтому на миг Хадден ощутил, как в животе его возник, но тут же растаял неприятный комок.

Развернув бумагу, служитель осторожно провел рукой по лбу. Черты его лица неожиданно заострились, он отвесил князю глубокий поклон и указал рукой куда-то в глубь зала. Хадден понял, что ему следует ждать здесь. Не слишком удивившись, он сел на диван, взял со стоящего рядом столика утреннюю газету и погрузился в чтение.

Служба у князя Маттера начинала ему нравиться.

* * *

Два десятилетия тому назад ответственный управляющий господин Лаадер был коренастым мужчиной лет двадцати пяти с густой черной шевелюрой и тяжелой квадратной челюстью, а глаза его посверкивали искорками любопытства и легкой иронии, не всегда уместной для пеллийского банкира. В Ангрене иногда болтали о его опасных связях с Серебряным Покоем, но ничем, кроме болтовни, такое дело закончиться не могло – да и то: в старых южных городах сплетни и нелепые слухи составляют самую основу общественной жизни, и пытаться бежать от них – дело пустое. Как бы то ни было, а Лаадер, получивший свою должность по наследству, так как предки его были крупными акционерами банка «Моор и внук», за долгие годы службы имени своего ничем не запятнал, да и сам изменился не сильно – разве что облысел, быстро и, как водится, бесповоротно.

Войдя в его кабинет на втором этаже, Маттер застыл.

– Мне бы так, – проворчал он, разглядывая старого знакомца.

– Ну вы все же старше меня, господин князь, – тихонько засмеялся Лаадер, выходя из-за гигантского письменного стола. – И старше намного.

– Увы, – поднял палец Маттер. – Намного – это вы мне льстите. Впрочем, вы по большей части сидите в кабинете, а я болтаюсь вокруг шарика, коий, да будет вам известно, совсем не так уж мал… По вашему виду, друг мой, я догадываюсь, что вы уже получили депешу о моем возможном визите.

– Накладки и недоразумения в нашем деле опасны, – банкир осторожно коснулся его плеча и указал на глубокое кресло у окна. – Деньги уже у меня в сейфе. Вы возьмете всю сумму сразу или?..

– Две трети на руки и гарантийное письмо для банкиров Майли на остальное. Я предполагаю, что дела надолго задержат меня именно там, и мотаться к вам у меня просто не будет времени.

Лаадер понимающе кивнул.

– Меня просили оказать вам содействие во всем. Возможно, от меня требуется какая-либо информационная помощь?

Князь ненадолго задумался. Воспользовавшись паузой, банкир распахнул дверцы тяжкого, как грех, буфета, и достал золоченый кувшин. Налив вино в два небольших бокала, он поставил один из них перед своим гостем, а другой взял в руки.

– Да, – поднял брови Маттер, – давно пора выпить за встречу. Очень рад видеть вас снова… честно, рад.

– Я знаю, – улыбнулся Лаадер. – И вы знаете, что я тоже… а еще я знаю, что у господина князя какие-то затруднения. Или, по крайней мере, – обстоятельства, ввергающие его в задумчивость.

Маттер кивнул.

– Очень может быть, старина. Скажите-ка мне, не приходилось ли вам слышать о семействе Ламма дома Эридес?

– Слышали о них многие. – Банкир осторожно уселся в кресло напротив Матера и, предчувствуя достаточно долгий разговор, снова наполнил бокалы. – Однако наш банк с этими скандалистами не работал никогда. Если господина князя интересует подробное досье, я могу отдать соответствующие распоряжения, и оно будет готово в самый короткий срок. Если же вам достанет моего мнения – пожалуйста, располагайте мною. В конце концов, – он невесело улыбнулся, – мы давно служим одним и тем же хозяевам. А видя здесь вашу милость снова… после долгих лет отсутствия, – ну, я делаю вывод, что дела пошли вразнос.

– Нечто вроде, – пробурчал Маттер, – в подробности я вас посвящать не могу…

– …хвала Предстоятелям!..

– Но дом Эридес сейчас интересует меня всерьез. Почему скандалисты? Репутация у них не очень, но дело это, кажется, довольно давнее – не будем же мы вспоминать, кто кому резал горло пятьсот лет назад?

– Да уж, если бы давнее! Эридесы окончательно разорились лет сорок тому, но до поры все было вполне благопристойно, то есть они находили способы как-то платить по закладным, а вот потом… потом возникли те самые Ламма, которые заявили, что их часть родового имущества была заложена обманным путем, и они платить более ни за что не станут. Дело это оказалось необычным для Ангрена…

– Необычным? – нахмурился князь. – По-моему, ваш город видывал и не такое. Или там проявились какие-то особые обстоятельства?

– Весьма. У Ламма была дочь, молоденькая девушка, учившаяся в юридической школе при одном храме. Говорили, что ее ждал брак с каким-то офицером, и она, понятное дело, к этому браку стремилась всей душой. Когда начались суды, офицер внезапно прислал ей отказ, после чего девушка уснула, и три дня ее не мог разбудить ни один доктор. А вот когда она проснулась, тут-то и началась потеха. Девчонка подняла кучу старинных архивов – в этом ей отказать было нельзя, – и, жонглируя древними, но, увы, никем не отмененными актами, среди которых оказались документы, подписанные фигурами буквально мифическими, – взяла и доказала, что земли Ламма на самом деле к владениям Эридесов никакого отношения не имеют.

– Вообразить такое не могу. И суд принял ее аргументы?

– Не было вариантов, – развел руками Лаадер. – Акты, повторяю, никто не отменял. Эридесы, наследуя и то, и это, действовали в рамках законов своей эпохи, но акты… Это парадоксы нашего права: подзаконный акт, будь он хоть тысячелетней давности – если его не отменили королевским указом, – действителен и поныне! Видимо, юная красавица кое-что знала еще до начала этих процессов. В итоге Эридесы признали претензии семьи Ламма, но девчонку велено было изгнать, иначе – резня. Это Юг, ваша милость. Вы сами все понимаете, не правда ли?

Маттер изумленно покачал головой.

– Понимаю… но пока не все. И что же, у Эридесов потом возникли проблемы с банками?

– Такие клиенты пугают. Насколько мне известно, банк, в котором лежали их закладные, продал весь этот долг аж в Вирлеен, чтобы закрыть дело с гарантией. И больше они в Ангрене не появлялись вовсе. Ламма тоже исчезли, более того – у них там множество похорон было, болели они один за другим. Даже не знаю, остался ли кто?

– А где же эту девицу так выучили, что она умудрилась королевский суд на уши поставить?

– Есть у нас тут такой бог, – усмехнулся Лаадер, – чисто местный, южный, – бог Скрижалей. Приходилось слышать?

– Он же Серый… – понимающе протянул Маттер. – Да, тогда понятно. Ну да ладно, будем считать, что я услышал от вас достаточно. Давайте мои денежки, старина, у меня еще уйма дел на сегодня. Да и вам, я думаю, тоже есть чем заняться.

Через десять минут Маттер спустился вниз с изрядно распухшей сумкой и молча махнул рукой вскочившему при виде хозяина Хаддену.

– Мы возвращаемся, ваша милость? – спросил наемник, распахивая стеклянную дверь.

– Нет, – коротко ответил Маттер. Усевшись рядом с Эрмоном, князь повесил сумку на ремень, упрятанный под его плотной дорожной курткой, и потом только повернулся к своему штурману: – Отсюда на юг. Это будет длинная старая улица, ты не ошибешься.

Ян молча кивнул. Экспедиция, из которой они недавно вернулись, не дала ожидаемых результатов, и в итоге князь Маттер надолго потерял обычное для себя доброе расположение духа. Навигатор знал, что так иногда случается – порой даже надолго, – но со временем все приходит на круги своя. Сейчас князь выглядел не только угрюмым, но еще и озабоченным; коль так, команде его стоило молчать и еще раз молчать.

Древняя улочка, то желтая, то серая, то узкая, то местами расширяющаяся аж до двадцати шагов, вывела их на типичную храмовую площадь с высохшим фонтаном. За черными коваными воротами, в глубине пышного сада, пряталось приземистое двухэтажное строение с черепичной крышей, правее него виднелся и сам храм – небольшой, со скромным шпилем и стенами, поросшими вьюном столь густо, что Эрмон даже не смог бы ответить, какого они цвета.

– Надеюсь, я недолго, – бросил Маттер, спрыгивая на брусчатку.

Привратник, пожилой служка в синем платье, сидел возле своей будки на стуле и лениво читал толстую газету. Глянув на ее название, Маттер с трудом удержался от смешка: дедуля елозил глазами по страницам «Литературного колокола», основной аудиторией которого считались дуреющие от безделья чиновные жены, ибо печатались в нем, как правило, мастера и подмастерья «душещипательного» стиля.

– Скажите, друг мой, могу ли я побеседовать с Его чинностью Начальствующим Наставником?

– Это еще чего? – удивился привратник, опуская газету. – Вы записаны, господин мой?

– Да в том и дело, что нет, – искренне вздохнул Маттер. – Но вот поговорить надо. Надо, да и все тут.

– Вид у вас солидный, – процедил старик. – И не пустить вроде как нельзя, а вот в то же время…

– Надо, – повторил Маттер, и в бронзовую кружку на стене сторожки упала крупная серебряная монета.

– Справа от главного корпуса серая дверь, – тихо произнес привратник. – Спросите брата Хику. Коль я пропустил, так он вам в любой беде поможет. И поспешите, ибо у Его чинности обед скоро, а он с этим задержки терпеть не может.

Следующая монета легла в ладонь, и Маттер зашагал по темной дорожке меж деревьев.

За дверью, о которой говорил привратник, обнаружилось нечто вроде трапезной с тремя длинными столами и древней каменной печью, в которой, несмотря на теплую погоду, стреляли и потрескивали дрова. Неподалеку от печи, навалившись грудью на стол, хлебал суп высокий мужчина средних лет с наголо обритой головой. Повернувшись на скрип петель, он отложил ложку и вытер губы салфеткой.

– Вам кого, господин мой? – поинтересовался он. – И как вы, собственно, сюда попали?

– Через калитку, – дернул плечом Маттер. – А сыскать мне нужно брата Хику.

– Брат Хика перед вами. Чем могу служить?

– Нужно поговорить с Его чинностью.

Брат Хика засопел носом и поднялся.

– Шли б вы отсюда, – без всякой угрозы сказал он. – Его чинность – он такой человек… не станет он с вами говорить, уж вы мне поверьте.

В пальцах Маттера появилась длинная розовая купюра.

– Хорошо, – кивнул Хика. – С таким господином, как ваша милость, мне спорить никак негоже. Я вас провожу, но только учтите: как погонит вас Его чинность, так моей вины в том нет. Идемте.

Они поднялись боковой лестницей на второй этаж, и брат Хика остановился у высокой двери, обитой давно потрескавшейся кожей. Маттер протянул ему купюру, после чего провожатый исчез без малейшего шума.

Дверь была не заперта, однако же скрипела знатно.

Кабинет Его чинности оказался неожиданно светлым помещением с четырьмя окнами, которые смотрели прямо на храм. В глубине кабинета, за огромным, заваленным бумагами столом, восседал бородатый старец в квадратной шапочке королевского академика и задумчиво курил трубку.

– Это… – с горечью в голосе пробулькал он, когда дверь закрылась за спиной князя, – я не принимаю. Только на той неделе и по записи.

– Я не по этому вопросу, – учтиво поклонился Маттер. – Совсем не по этому, Ваша чинность.

– Да мне до стенки. – Начальствующий Наставник отложил трубку и демонстративно раскрыл какую-то папку. – Можете здесь лечь спать. Устраивайтесь, чего уж там! Не принимаю.

– Но все же…

Маттер сел на жесткий стул, приставленный к столу Его чинности, нашел на столешнице чистый лист писчей бумаги и зашарил правой рукой у себя под курткой.

– Жалобу писать собрались? – Старик смотрел на него без всякого интереса. – И такое я видел. Хоть десять. Странные люди…

– Никаких жалоб, – вздохнул Маттер. – Зачем мне, право слово?

В его руке появился небольшой серебряный перстень с печаткой. Умостив бумагу на пухлую стопку каких-то тетрадок, князь сильно приложил печать к листу, а потом бросил его прямо под нос Наставника. Старик машинально глянул на оттиск, и грудь его поднялась в изумленном вдохе.

– Серебряный Покой, – пробормотал он, глядя на Маттера без всякого выражения. – Ну что ж. Вам я отказать и вправду не могу. За кого изволите ходатайствовать?

– Мы не в театре, – резко оборвал его князь. – И просить я ни за кого не собираюсь. Вопросы у меня совсем другие. Отвечать вам следует с толком и без утайки.

– Это ясно… чего уж яснее.

– Лет пятнадцать назад у вас училась девушка из дома Эридес, по имени Элида Ламма. Вы знали ее?

– Ламма? – на лице Его чинности вдруг появилось подобие задумчивой улыбки. – Разумеется, я ее знал. Элида была исключительно одаренной ученицей. Лучше всего она успевала по математике и истории, а это для нас предметы первейшей важности. Во всем остальном к ней тоже не было вопросов. Если хотите знать, мне было грустно, что ей не удалось окончить курс.

– Она не закончила обучение из-за изгнания?

– Изгнания? – переспросил наставник. – Хм… – он внимательно посмотрел на Маттера, – Вы, как я вижу, не южанин. А значит, многого не понимаете. Эта древняя дикость у нас уже не применяется. Да, словесная формула может быть произнесена главой дома, но о практической ее реализации речи не идет. Элида покинула семью из-за унижения, связанного с несостоявшимся браком.

– Ей было отказано в силу финансовых и правовых причин?

– Это версия для кумушек, господин мой. Правда в том, что ее жених, человек исключительного благородства, обнаружил в себе некоторые признаки давнего семейного недуга, от которого, кстати, и умер через год. Девушка же восприняла это как некое унижение. Как недоверие. Так бывает… особенно в ее возрасте.

– Следовательно, девицу Ламма можно было бы назвать особой взбалмошной и неуравновешенной?

– Ни в коем случае! – отчеканил Его чинность. – Наоборот: исключительно рассудительной и уравновешенной. Некоторые вещи – да, она принимала слишком близко к сердцу, да и вообще, что уж тут скрывать, до дрожи любила древние легенды. Но для будущего историка-правоведа – а ей прочили как минимум прекрасную педагогическую карьеру – это вовсе не страшно. Страшно, скорее, равнодушие к истории.

– Я, пожалуй, соглашусь с вами, – медленно кивнул Маттер. – Но расскажите мне вот что, Ваша чинность: приходилось ли вам слышать что-нибудь о ее дальнейшей жизни? Скажу сразу: я не имею задачи сыскать ее для наказания. Дело мое совсем другого характера, но говорить о нем я права не имею.

– Нет, – мотнул головой старик, и князь понял, что он не врет. – Знаю лишь, что сердечная ее подруга, госпожа Форар, осела в Майли и открыла там нечто вроде нотариальной конторы… по брачным вопросам. Быть может, вам стоит поговорить с нею? Кроме как с Китой Форар Элида ни с кем особенно не дружила. Она была… ну, не то что угрюмой, но все же немного замкнутой девушкой. А больше мне вам сказать и нечего.

Глава 6

Обедать Маттер велел в ресторане гостиницы. По приезде он выглядел усталым, и Васко лично спустился в кухню, чтобы проследить за поварами. Особых усилий от него не потребовалось, обед был подан сразу же, как только князь со своими людьми спустились в общий зал, совершенно пустой в это время.

Маттер налил себе тростниковой и поднял палец, призывая лакея.

– Курьера, – распорядился он.

Мальчишка влетел в зал буквально через несколько мгновений: наклонился ухом к лицу князя, внимательно выслушал приказ и выпрямился.

– Да, – мягко улыбнулся Маттер, – вот тебе на мороженое… вне зависимости от результата. – И он положил на край стола серебряную монету.

Низко поклонившись, курьер исчез, а Маттер, наконец, опрокинул себе в рот крохотный серебряный стаканчик.

– Можно обедать, господа, – сказал он Эрмону и Хаддену, которые вежливо ждали, пока он выпьет.