Корея Южная и Северная. Полная история

Хуже всего жилось рабам, находящимся в частном владении, с которыми хозяева могли делать все что угодно, за исключением убийства. Казнь была прерогативой государства.

Законодательство во всех корейских государствах было схожим, поскольку оно опиралось на единые национально-этические традиции. За отнятую жизнь приходилось расплачиваться собственной жизнью, нанесенный ущерб следовало компенсировать выплатами или собственным трудом. Различались только размеры компенсаций. В Когурё они были самыми высокими; так, например, стоимость украденного приходилось возмещать в двенадцатикратном размере.

Государство Пэкчэ

В государстве Пэкче правил род Пуё, объединивший вокруг себя восемь знатных фамилий, которых в современной Корее уже нет. Самыми влиятельными из этой восьмерки были дома Чин и Хэ, представительниц которых традиционно брали в жены правители.

Пэкчэ имело наиболее тесные связи с Китаем из всех древних корейских государств. Ранняя и интенсивная китаизация способствовала быстрому формированию государственности по китайскому образцу. К середине III века в Пэкче существовал развитый центральный аппарат из шести традиционных ведомств (церемоний, чинов, военного, финансового, общественных работ, наказаний) и органы управления на местах. Чиновники подразделялись на 16 рангов и носили одежды, соответствующие своему положению. Высшим чиновникам (1–6 ранг) полагались фиолетовые одежды, средним (7–11 ранг) – темно-красные, а низшим (12–16 ранг) – синие. Высшие ранги, несмотря на принятые конфуцианские установки, распределялись между представителями правящей династии и восьми знатных домов. Надо сказать, что так было всегда и везде. Отдельные гениальные самородки пробивались к вершинам власти из низов, но в подавляющем большинстве случаев экзамены на получение должности успешно сдавали те, кто получил хорошее образование. Образование стоило дорого (чем качественнее – тем дороже), кроме того при распределении высоких должностей учитывалась лояльность семьи кандидата и достижения его предков, так что происхождение имело важное значение.

Территориальное деление Пэкче тоже было копией китайского. Столица и ее окрестности составляли особый регион, который состоял из пяти округов-бу – центрального, южного, северного, восточного и западного. Прочая территория государства делилась на пять сторон-пан по тому же принципу – центр и четыре стороны по названиям сторон света. Стороны-пан делились на уезды-кун. Правители на местах назначались из столицы и совмещали гражданские и военные функции.

Для сравнения – в Силла формирование «полноценного» управленческого аппарата началось только в 516 году, когда по указу правителя Попхына было создано военное ведомство. Постепенно, одно за другим, создавались другие ведомства, а завершился этот процесс лишь в 651 году, когда было создано ведомство Чипсабу (Государственная канцелярия), руководившее назначениями на должности и осуществлявшее общий контроль за управлением. Система кольпхум медленно сдавала свои позиции.

Если же сравнивать три древних корейских государства с точки зрения технического прогресса, то Пэкче могло похвастаться такими достижениями, как развитый морской флот, развитые технологии обработки металлов и наличие оригинального глиняного водопровода. Идея водопровода была позаимствована у китайцев, но, как и многие другие заимствования, подверглась усовершенствованию. Корейские глиняные трубы имели сужение на одном из концов, что позволяло вставлять их друг в друга. Такое «ноу-хау» облегчало и ускоряло монтаж водопроводных систем. Но главным достижением стало внедрение в V веке севооборота – чередования риса и проса, что существенно повысило плодородие земель[25].

В Силла была хорошо развита астрономия. В VII веке здесь построили первую дальневосточную астрономическую башню девятиметровой высоты. А жители Когурё достигли выдающихся успехов в области строительства. На первый взгляд может показаться, что когурёсцы упростили перенятые у китайцев строительные технологии, но на самом деле эти упрощения являлись усовершенствованиями, позволявшими возводить надежные постройки в относительно короткие сроки. Так, например, при строительстве каменных оборонительных стен когурёсцы использовали камни разного размера. Основание выкладывалось из наиболее крупных камней, а затем размер постепенно уменьшался. Стены получались такими же прочными, как и китайские, сложенные из камней одинакового размера, но возводились они гораздо быстрее, потому что проще поднять на высоту десять мелких камней, нежели один крупный.

Если бы смоделировать ситуацию на Корейском полуострове в IV веке в рамках какой-нибудь компьютерной стратегии, то Силла была бы уготована роль жертвы, оказавшейся между двумя сильными хищниками. Но жизнь более непредсказуема, чем компьютерные игры.

Корейские войны IV–VII веков. Возвышение Силла

Ко второй половине IV века Когурё, присоединившее к себе Наннан (давайте станем употреблять корейское название этого округа), усилилось настолько, что рискнуло напасть на Пэкче. В 369 году двадцатитысячное когурёское войско, возглавляемое правителем Когугвоном, вторглось в пределы Пэкче. О серьезности намерений свидетельствовали как численность войска, так и то, что во главе его стоял сам правитель государства, а не кто-то из военачальников.

Квангэтхо-ван

Вторжение оказалось неудачным – армия Пэкче заставила интервентов вернуться обратно. В 371 году Когугвон предпринял вторую попытку покорения Пэкче, но она тоже была отбита. В том же году Пэкче нанесло ответный удар. Тридцатитысячное пэкческое войско дошло до Пхеньяна, где в одном из сражений погиб Когугвон. Его сыну и наследнику Сосуриму пришлось расплачиваться за отцовскую опрометчивость – за два последующих десятилетия Пэкче еще трижды нападало на Когурё. У Пэкче недоставало сил для покорения северного соседа, но постоянные набеги с юга могли ослабить Когурё настолько, что оно бы пало. Сосурим правильно связал военные неудачи своего государства с культурной отсталостью от Пэкче и принял меры к тому, чтобы ликвидировать этот недостаток. Во время его правления, длившегося с 371 по 388 год, Когурё совершило большой скачок в культурном развитии. Распространение буддизма и конфуцианства сочеталось с активным заимствованием китайских достижений, в первую очередь – военного характера. Результат не заставил себя долго ждать. Племянник Сосурима Квангэтхо, правивший с 391 по 413 год, не случайно получил такое посмертное имя[26]. В 391 году Квангэтхо совершил первый удачный поход на Пэкче, а в 396 году закрепил успех, взяв столицу Пэкче Хансон, где были захвачены высокопоставленные заложники во главе с младшим братом правителя. Обезопасив южные рубежи, Квангэтхо начал войну с государством Поздняя Янь, одним из Шестнадцати варварских государств, на которые распался в IV веке Северный Китай. В 400 году Квангэтхо захватил восточные яньские земли, а в 410 году – значительную часть земель Пуё.

Пэкче в это время старалось обзавестись союзниками против Когурё. На японцев, которые находились за морем, надежды было мало. Племенной союз Карак из квазигосударства Кая не мог оказать существенной помощи. Обстоятельства подталкивали Пэкче к союзу с Силла, которому Когурё не давало возможности установить прямые контакты с Китаем. Поэтому в 433 году начались переговоры между Пэкче и Силла, которые привели к созданию военного союза против Когурё. Однако на протяжении полутора столетий альянс Пэкче и Силла не мог похвастать какими-то значительными достижениями. Правда, члены альянса разделили между собой земли квазигосударства Кая, но этот процесс они осуществляли не как союзники, а самостоятельно. Но в 550 году совместный поход Пэкче и Силла на Когурё оказался не просто успешным, а прямо-таки разгромным. Союзники захватили добрую четверть земель Когурё, причем если Пэкче вернуло себе утерянное ранее, то Силла получила новые территории в плодородной долине реки Хан[27]. Казалось бы, что столь значительный успех должен был укрепить альянс и сподвигнуть его членов на новые действия против Когурё, но правитель Силла Чинхын доказал, что он не зря носил титул тхэвана – великого правителя, а великим может считаться только тот правитель, который умело использует все возможности для усиления своего государства. Уже 553 году Чинхын напал на Пэкче и захватил земли, на которых был основан новый округ Синчжу. Разумеется, правитель Пэкчэ Сон не мог оставить без ответа подобное вероломство. В 554 году Сон попытался силой вернуть отнятые земли, но его войско было разгромлено, а сам он погиб. Силла присоединило к себе очередную порцию земель Пэкче и превратилось в сильнейшего игрока на Корейском полуострове. Пэкче еще в течение века сохраняло самостоятельность, пока в 660–663 годах не было полностью поглощено Силла и китайской империей Тан. Но незадолго до этого поглощения Пэкче предприняло несколько удачных походов на Силла в 642, 645, 648 и 655 годах (в последний раз – совместно с Когурё). Силла спасла только танская военная помощь.

Империя Тан была «наследницей» империи Суй, объединившей китайские земли после многолетней смуты и просуществовавшей недолго – с 581 по 618 год. Начиная с 598 года Когурё пребывало в конфликте с империей Суй. Военные действия прекращались ради подготовки к следующей войне. В 612 году империя Суй предприняла великий поход на Когурё. Трехсоттысячная суйская армия казалась непобедимой, но выдающийся военачальник Ыльчжи Мундок все же сумел разгромить врага, заманив его в глубь своей территории. Длительный поход утомил суйское войско, а к усталости добавился голод, вызванный неразумным поведением воинов, которые не хотели нести на себе большие запасы продовольствия (главным образом – зерна), поскольку считали, что победа близка. Суйцы, тайком от своих командиров, зарывали «лишнее» зерно в землю, а когурёская армия все отступала и отступала, унося все съестное с собой. На подступах к Пхеньяну Ыльчжи Мундок разгромил суйскую армию. Из более чем 300 000 в Суй вернулось около 2500 воинов! Попытки реванша, предпринятые империей Суй в 613 и 614 годы, закончились ничем, а дальше правителям Суй стало не до корейских земель – им нужно было спасать рушившуюся империю.

Империя Тан могла считаться должником Когурё, поскольку разгром трехсоттысячной суйской армии в значительной мере ослабил империю Суй и поспособствовал ее падению. Первое время отношения между Тан и Когурё были хорошими, но в целом танская внешняя политика продолжала суйскую и покорение сильного восточного соседа было первоочередной задачей. На Корейском полуострове империи Тан были нужны слабые и полностью покорные вассалы, а не амбициозное сильное государство, пытающееся доминировать в этом регионе. Кроме того, китайцы стремились вернуть территории китайских округов, некогда захваченные Когурё.

Император Тай-цзун – великий завоеватель

Весной 645 года сорокатысячная танская армия вторглась в Когурё. Возглавлял армию император Тай-цзун, сын основателя империи Тан, прославившийся своими завоеваниями. Начало похода было удачным для китайцев – они продвинулись далеко в глубь территории Когурё и остановились только у горной крепости Анси, главного укрепления округа Наннан. Осада продлилась до заморозков. Угроза голода и падение боевого духа воинов вынудили Тай-цзуна отдать приказ о возвращении домой. После этого неудачного похода китайцы перешли к тактике локальных приграничных вторжений. Император Тай-цзун умер в 649 году, а его сын и преемник Гао-цзун заключил союз с Силла против Когурё и Пэкче.

Пэкче, как более слабое государство, было покорено первым. В 660 году сюда на кораблях прибыло стотридцатитысячное танское войско, усиленное сотней кораблей Силла. Одновременно в Пэкче вторглась пятидесятитысячная силлаская армия. Устоять перед такой силой было сложно и в хорошие времена, а Пэкче в ту пору переживало кризис правления. Ван Пэкче Ыйчжа, в начале правления показавший себя деятельным и мудрым, постепенно утратил интерес к управлению государством и передал решение всех важных вопросов своим сановникам. Ослабление центральной власти сказалось на состоянии армии и вообще на всех делах в государстве. Вдобавок ко всему приближенные посоветовали правителю использовать когурёскую тактику заманивания противника вглубь страны. Но то, что было хорошо для большого Когурё, оказалось плохим для небольшого Пэкче, которое атаковали с двух сторон. Под ударами танских и силласких войск столица Пэкче Сабисон быстро пала. Возникшее на занятых врагами землях движение сопротивления, поддержанное японской империей Ямато[28], было подавлено к концу 663 года. Точку в деле восстановления независимости Пэкче поставила битва при реке Пэккан, состоявшаяся 27–28 августа 663 года. Объединенные силы Тан и Силла разгромили японское войско и остатки сил Пэкче.

Уже в 661 году, не дожидаясь окончательного покорения Пэкче, империя Тан предприняла новую попытку вторжения в Когурё. Момент был удобный, потому что часть когурёских войск находилась на территории Силла, где вела осаду крепости Пукхансан[29]. Пятидесятитысячная танская армия разделилась на две части. Одна часть направилась к реке Амноккан, а другая пошла на Пхеньян. Взять Пхеньян не удалось. В 667 году вторжение повторилось, причем на этот раз в нем участвовали и силланцы. Весной 668 года после осады, длившейся более месяца, Пхеньян был взят. Бо́льшая часть Когурё отошла к Танской империи. Для управления завоеванными территориями, которые китайцы считали «возвращенными», было учреждено Аньдунское военное наместничество. Отдельные очаги сопротивления тлели еще долго, но изменить ситуацию они не могли – империя Тан и Силла разделили Корейский полуостров между собой.

Союз между Тан и Силла был вынужденным и непрочным. Наконец-то добившись военных успехов на Корейском полуострове, китайцы стремились покорить его целиком. Правящие круги Силла были осведомлены о желании императора Гао-цзуна завоевать их страну, а для китайцев не было секретом стремление Силла к единоличному господству на полуострове. Казалось бы, что у Силла даже после присоединения других корейских земель не может хватить сил для борьбы с могущественной Танской империей, но у Силла был всего один враг, а у империи Тан врагов было много. С севера угрожали воинственные кочевники, неспокойно было в Тибете, на западе приходилось воевать с арабами… У Силла имелся шанс утвердить свою власть над всеми корейскими землями, и этот шанс был блестяще реализован. Под знаменем борьбы корейцев против китайских захватчиков Силла смогло привлечь на свою сторону недавних врагов – бывших подданных Когурё и Пэкче. Искусная дипломатическая игра позволила оттянуть конфронтацию с империей Тан до наиболее благоприятного момента.

Первое столкновение между силласкими и танскими войсками произошло в 670 году у пэкчинской крепости Соксон. Но тогда обе стороны не были готовы к продолжению военных действий и окончательное выяснение отношений отложили на будущее. В 675 году Танская империя начала войну с Силла и сначала одержала несколько побед, но затем одно за другим пошли поражения и к концу 676 года стало ясно, что кампания против Силла проиграна. В результате Силла получила контроль над территорией Корейского полуострова, расположенной южнее реки Тэдонган (сюда входили не только земли Пэкче, но и часть земель Когурё). Северная часть Когурё осталась у империи Тан, но вскоре перешла к новосозданному государству Пархэ, оно же – Бохай.

Окончательное спокойствие на покоренной китайцами когурёской территории так и не было установлено. В 698 году бывший подданный Когурё Тэ Чжоён объявил на северо-востоке когурёских земель о создании государства Чингук и провозгласил себя его императором. В 713 году танский император Сюань-цзун, предпочитавший жить в мире с соседями, пожаловал Тэ Чжоёну титул вана области Бохай (в корейском произношении – Пархэ). «Бохай» переводится с китайского как «Море Бо» – область получила название по Бохайскому заливу в северо-западной части Жёлтого моря, который омывал часть берегов нового государства. В этом государстве наряду с когурёсцами жили представители тунгусо-маньчжурской народности мальгаль. Достоверно не известно, к какому народу принадлежал сам Тэ Чжоён. Корейцы считают его своим, поскольку в «Рифмованных записях о королях и императорах» сказано, что отец Тэ Чжоёна был когурёским военачальником. А китайские историки склонны причислять Тэ Чжоёна к мальгаль, основываясь на «некорейском» звучании его имени. Но эта точка зрения в Корее сторонников не имеет.

Титул «ван» подразумевал вассальную зависимость от Танской империи, но на самом деле Пархэ было самостоятельным государством, зависимым от своего великого соседа только на словах. Правители Пархэ проводили самостоятельную внешнюю политику, не платили императорам дани, ограничиваясь только дарами вежливости и даже позволяли себе игнорировать просьбы о военной поддержке. Истинные вассалы так себя не ведут. Более того – Пархэ позволяло себе вести военные действия против империи Тан, как это было в 732–735 годах.

В 762 году Пархэ добилось у империи Тан признания в качестве полноправного государства, а не вассальной области. Вторая половина VIII века и первая половина IX века стали периодом наибольшего расцвета Пархэ. В то время его называли «Процветающим государством, лежащим к востоку от моря». Затем начался упадок, а в 926 году после двадцатилетнего сопротивления Пархэ было завоевано киданьской империей Ляо.

Хвараны

Благодаря сериалам сейчас все в Корее знают, кто такие хвараны. Но еще в семидесятых годах прошлого века о хваранах имели представление только историки (и представление это было и остается далеко не столь полным, как у сценаристов). Интерес к хваранам подогрело обнаружение в 1989 году исторической хроники под названием «Записи о поколениях хваранов» («Хваран сеги»), автором которой является Ким Дэмун, придворный Сондог-вана, правившего Силла с 702 по 736 год. Однако обнаруженная рукописная копия «Записок» датируется первой половиной XIX века, что вызывает сомнения в их подлинности. А вот упоминания в «Исторических записях Трех государств» Ким Бусика или в «Достопамятных событиях Трех государств» монаха Ирена заслуживают доверия. Точно так же, как заслуживают его старинные песни хянга[30], посвященные хваранам Кипха и Чукчи.

Из хроник периода Трех государств известно, что в правление Чинхын-вана (540–575) из силлаской молодежи стали отбирать кандидатов на обучение в подобии молодежной организации, члены которой назывались хваранами («цветочными юношами»). Над хваранами стояли куксон («государственные святые»), хвачжу («хозяева цветов») и пхунвольчжу («хозяева ветра и луны»), относительно роли которых у историков имеются сомнения – не совсем ясно, идет ли речь о разных должностях или же это разные названия одной и той же наставнической должности. Были еще и вонхва («источник цветов»), причем первые вонхва были женщинами. Непонятно, чем именно занимались эти дамы – вдохновляли ли они мужчин на подвиги или же руководили женской «секцией» хваран? Сведения о хваранах отрывочны и неполны. Хочется верить, что когда-нибудь будет обнаружен какой-то подлинный источник, который прольет свет на эту яркую страницу корейской истории.

Хвараны были не только учениками, но и наставниками для нандо («сопровождающие воинов»), причем нандо было очень много – счет им шел на сотни. В наше время распространено мнение о том, что хвараны были военным институтом, в котором воспитывались герои будущих сражений, но это не совсем так. Военная подготовка была всего лишь частью деятельности хваранов. Большое внимание уделялось духовному совершенствованию, которое включало в себя постижение Пути, усвоение этических норм, изучение литературы и музыки вкупе с самостоятельным творчеством, а также путешествие по стране ради поклонения местным божествам. В результате должны были получаться «суперлюди», сочетавшие физическую мощь и отвагу с благородством и утонченностью. В хянга о хваране Кипха его сравнивают с высокой туей, не боящейся холодов.

Вероятнее всего, хваранское обучение начиналось в возрасте 15 лет и продолжалось 3–4 года. Затем наставники выпускали своих учеников в жизнь и явно помогали устроиться с учетом их способностей. С этой точки зрения институт хваранов можно считать аналогом конфуцианской школы для подготовки чиновников. В летописях нет упоминаний о социальном происхождении хваранов, но, судя по их роли в обществе, все они должны были происходить из высшего сословия. А вот нандо – учениками хваранов – могли становиться и простолюдины.

Поведение хваранов определялось «Пятью предписаниями для повседневной жизни», составленных буддийским монахом Вонгваном в начале VII века. Вот эти предписания:

– будь предан правителю;

– будь почтителен с родителями;

– будь искренен с друзьями;

– не отступай в бою;

– убивай с разбором.

Идеалом хваранов был Ким Ю Син (595–673) – военачальник, сыгравший большую роль в объединении корейских земель под властью государства Силла. Заслуги Ким Ю Сина были настолько велики, что в 668 году правитель Мунму пожаловал ему специальный чин тедаэгакана, стоявший над чином гакана, высшим из 17 силласких чинов.

Ким Ю Син

Хвараны появились в правление короля Чинхын-вана (540–575) и существовали до распада государства Силла в конце IX века. Многие силлаские достижения, в том числе и объединение корейских земель, некоторые историки склонны связывать с наличием института хваранов, но на самом деле для столь решительных выводов недостаточно данных. Однако нужно отметить, что институт хваранов был прогрессивным и полезным явлением.

Буддизм, конфуцианство и шаманизм

Изначальной корейской религией были верования в духов, которые отвечали за определенные сферы жизни. Специально уполномоченные люди общались с духами – просили о чем-то или умиротворяли их. Такую форму религии принято называть шаманизмом, а посредника в общении людей с духами – шаманом. Чхачхаун – название первых правителей Саро, впоследствии сменившей название на Силла, можно перевести как «посредник» или «шаман». Такое восприятие роли правителя перекликается с древнекитайской традицией, согласно которой правитель исполняет роль посредника между миром людей и миром духов. Хороший правитель умеет правильно общаться с духами и пользуется их расположением, обеспечивающем процветание государства и благоденствие подданных.

Буддизм, довольно быстро ставший господствующей религией всех трех древних корейских государств, был направлен не на взаимодействие человека с силами природы, а на совершенствование личности, на достижение «спасения» и «совершенства». Наибольшей популярностью в Корее пользовалось направление сон-буддизма (оно же в японской интерпретации – дзэн-буддизм), которое приводило к просветлению через созерцание. Сон – весьма удобная концепция, которая предполагает передачу истинного знания вне зависимости от слова и буквы, от проповедей и письменных канонов. Знание передается непосредственно от сердца к сердцу… Проще говоря – не совершай никаких действий, а углубись в созерцание собственной природы и станешь Буддой.

Личность совершенствовалась в рамках буддизма, успех в начинаниях достигался через общение с духами, а взаимоотношения между людьми регулировались принципами конфуцианской морали, согласно которым младшие должны были почитать старших. Такое разделение сфер влияния обуславливало гармоничное сосуществование трех религий, или, если точнее – трех концепций в рамках единого корейского общества. У каждой концепции была своя сфера. На службе или в семье кореец руководствовался конфуцианскими нормами, при заключении сделки или брака он обращался к гадателям-шаманам, а духовного благополучия искал в буддизме. Одно другому не мешало, и в этом заключается тот «непостижимый секрет» мирного совмещения трех религий в корейском (китайском, вьетнамском или японском) восприятии. Если каждая из концепций или религий отвечает за свою отдельную сферу, то никакого конфликта между ними быть не может.

Первым из корейских государств буддизм приняло Когурё. Некий монах Сундо, в китайском прочтении – Шунь-дао, прибывший в 372 году из империи Цзинь (265–420), ознакомил когурёсцев с основами буддийского учения и основал первый буддийский монастырь на корейской земле. В 392 году правитель Квангэтхо издал указ о строительстве в Пхеньяне сразу девяти буддийских храмов, что можно считать установлением буддизма в качестве государственной религии Когурё.

В Пэкче буддизм был принесен монахом по имени Маранантха в 384 году. Новая религия понравилась правителю Чхимню, и буддизм начал распространяться в государстве.

В Силла буддизм проник весьма рано – уже в 4 году, если верить древним летописям, но основание первого монастыря в горах Кымгансан никак не сказалось на становлении буддизма в качестве государственной религии, потому что государственности как таковой в то время в Силла не существовало. В I веке Силла (тогда еще называемая Саро) представляла собой племенной союз, который с большой натяжкой можно было назвать квазигосударством. Но в V веке состоялось второе пришествие буддизма в Силла. Со временем «новая старая» религия завоевала столько сторонников, что ван Вончжон, правивший с 514 по 540 год, придал ей государственный статус. За это правитель получил посмертное имя Попхын, означавшее «Возвышение Закона» (имелся в виду буддийский закон).