Альберт Альчербад
Информатор: порядок против хаоса

Учительницы продолжали свои поражённые возмущения по поводу всего, что долетело до их ушей, попивая свои напитки.

«Я им ещё устрою порядок. И всё будет, так как надо. Чётко и по полочкам… А не то, что сейчас. Маразм и недальновидность. Отсюда все их проблемы…» – Утвердительный импульс наполнил разум Ивана Ивановича, пока женщины делились своими впечатлениями и мнениями насчёт случившегося утром.

Вот, вскоре прогремел очередной звонок. Пора было надеть на себя защитную каменную броню, да лететь передавать знания и образовывать недальновидных порослей.

***

Два дерзких отморозка давно заприметили эту симпатичную девушку.

Её изящная стройная фигура всегда притягивала внимание противоположного секса. Парни никогда не могли просто так пройти мимо неё, они всегда мечтали овладеть этим стройным молодым телом. Во всяком случае, её упругая игривая попка никогда не оставляла равнодушными бодро оттопыренные палки не только самцов среди буйно кро?вых учеников, но также повергала в твёрдое напряжение ниже пояса и взрослых мужчин. И тем более, достаточная масса влюблённых воздыхателей пытались отчаянно и настырно охотиться за её, на первый взгляд, несерьёзным девичьим сердцем.

Общалась она со многими. Она была очень мила и вежлива со всеми, кто ценил её и одаривал своим чутким вниманием. Однако большинству из мужской части её окружения она всегда просто кидала в ответ свою отточенную и, в какой-то мере, даже защитную фразу: «О, как это мило!». На этом её щедрость и взаимность заканчивались. И это было крайним пределом её снисходительной отдачи, а также самым шикарным подарком для изнывающих и оголодавших от любви по её сущности молодых людей и джентльменов средних лет. Эта клёвая рыжеволосая девица обладала поистине глубокой внутренней энергией, ярко источавшейся из всех её отверстий. Её жизнь и суть были наполнены искренней любовью к самой себе. Возможно, именно это было секретом её удивительного успеха у мужчин.

Каждый раз, как девушка получала подарки любых размеров и по любому поводу, цветы и прочие побрякушки, она всегда очень тонко и аккуратно уточняла, а не обязывает ли её подобный знак внимания к чему-либо. По всей видимости, даже будучи весьма общительной и обаятельной личностью, уверенной и заинтересованной в своих отношениях с сильным полом, она всегда осторожно относилась к таким проявлениям симпатий различного рода. Хотя это было неудивительно, ведь она уже состояла в отношениях со своим, якобы любимым спутником. А в жизненные попутчики она не могла себе позволить выбрать, кого попало. Её близким другом и одновременно второй половинкой стал не кто-нибудь, а сам Президент школьного совета (и её одноклассник по совместительству) самоуверенный и умный молодой человек из хорошей состоятельной семьи, воспитанный солидными родителями, которые относились к классу успешных индивидов, чей нескромный кошелёк всегда навещала шелестящая удача. Да и сам парень также был влюблён в эту знаменитую молодую особу. Потенциально, эту молодую парочку ждала в их будущем законно унаследованные обеспеченность и благополучие. Поэтому всевозможные цветы, конфеты и другие мелкие сувенирчики «со стороны» не так уж сильно входили в круг её активных интересов. Ведь её ожидало нечто покрупнее. Отсюда и проявлялась её особая настороженность при любом порыве искренности от других удальцов, которые были также не прочь заполучить любовь и внимание этой рыжей «Афродиты». Достаточно нехилым был её багаж личного опыта и умения ориентироваться в людях и ситуациях.

Поскольку девушка была очень милой и красивой, стройной и довольно рослой, она изначально выбрала себе в качестве будущей профессии карьеру фотомодели. Она постепенно, но всегда успешно зарабатывала себе неплохую репутацию в разнообразных конкурсах красоты, проводимых школой и за её рамками. Взять было, к примеру, недавний общегородской конкурс невест. Конечно, стать «Мисс Вселенной» и очаровать весь мир этой яркой лепетунье вовсе не светило, даже в перспективе. Однако совершать маленькие победы на районных, городских и межобластных конкурсах, а также украшать своей идеально гладкой кожей афиши рекламных проспектов и сверкать кристально голубыми глазами с брошюр, вдохновляя абитуриентов ВУЗОВ, было самым подходящим делом для этой живой милашки. В целом, её жизнь просто удивительно шикарно удалась ещё с самого рождения.

Какие же, интересно, методы использовали две некогда спарившиеся особи для того, чтобы достичь таких скромных, но прилично выдающихся результатов через свою материализовавшуюся субстанцию? Каким ещё образом можно вызвать у будущего зародыша любовь, внимание, привязанность и почитание со стороны многих? Непостижимая загадка. Удивительно…

Мощный шлепок ремнём по голове пронизал её мозг режущей болью.

Девушка вновь взревела от телесного изнеможения. Поток её истошных и жалобных воплей заглушался об толстый кусок скотча, плотно замотанного вокруг её рта. Её плоть рассеклась, и мелкие струйки алой сукровицы проступили кровавыми протёками на лбу.

В помещении было очень холодно, несмотря на то, что снаружи грело солнце, поэтому рыжеволосая девушка дрожала всё время, что её истязали. Голое согнувшееся тело этой мученицы было связано прочными верёвками, которые уже изрядно резали до крови сухожилия и другие места перевязки. Многочисленно нанесённые пласты скотча и изоленты сковали её ноги, вызвав судороги в лодыжках, а вены уже затекли до невозможного. Её некогда изящные ягодицы пристыли к ржавому металлическому стулу. Девушке было очень больно совершать какие-либо движения на нём из-за обжигающего голую кожу холода. Страдалица только жалобно постанывала. А её глаза уже как несколько часов ничего не видели из-за щиплющих солью слёз, которые валили непрекращающимся потоком и заливали ей всё обозрение.

– Не шевелись, сука! – Проревел жилистый голый подонок в чёрной «омоновской» маске, скрывавшей его рожу. Он стоял рядом со своей жертвой. Затем он повалил бедную девушку на пол мощным пинком ногой по её голове. Весь её организм в тот непредсказуемый момент испытал разрушительную мощь от жестокости и сексуальной неудовлетворённости больного сознания, или же его отсутствия. После этого падения, в её мертвенно посиневшее тело неумолимо впились разбросанные на полу мелкие гвоздики и шурупы, прорезав плоть.

Девушка продолжала реветь и рыдать, словно младенец, которого бездушные воспроизводители отнесли на мусорный бак на пустыре и там же бросили умирать.

– Во! Во! Погнал! Погнал! Давай, давай! Долби её! Долби!!! – Сурово кричал другой голый засранец, держа видеокамеру в одной руке, а второю подёргивая свою нижнюю напряжённую мышцу с набухшими от адреналина венами. Время от времени, его грязная прозрачная жидкость разбрызгивалась повсюду вязкими каплями хаоса. – Воооо! Кайф!

Первый урод подобрал толстый чёрный ломик с пола. Быстро скользнувший тяжёлый металлический отзвук послышался вблизи, где-то под ногами.

Вскоре чудовищная агония охватила всю челюсть беспомощной жертвы. Она сильно зажмурилась, как бывало ещё в детстве, если приходилось терпеть боль, но конечно не такую, и не в таких ситуациях! Одновременно девушка ощутила, как её дёсна начали обливаться кровью от пронзительного удара ломом; а через миг она нащупала своим языком расколотые обломки передних верхних зубов, которые затем стали сыпаться внутрь горла, проходя через гортань в пищевод, а вся её ротовая полость уже обильно заполонялась безостановочной кровищей из дёсен. Спустя пару секунд девушка упала в очередной обморок.

– Ну, всё! Ей ща хана! — Жестокие подонки продолжали глумиться над бессознательным телом своей жертвы, засовывая ей в рот поочерёдно то металлический лом, то свои набухшие волосатые коряги с оттянутыми до упора капюшонами, залитые кровью и спермой вперемешку. Изрыгая дикие вопли, они снимали всё действо на видео.

– ДАААА!!! КА-А-А-ЙФ ВАЩЕ!!! – Только и разлетались их извращённые возгласы по всему гаражу, замыкая пронзительный нечеловеческий звук в напрочь закрытом пространстве помещения…

***

.::Глава 4

– Среди вас есть… – Иван Иванович хотел было остроумно выпалить «самоубийцы», однако после того, как на предобеденном перекусе пару часов назад узнал от своих продвинутых коллег об утренней трагедии с одной ученицей из 11-го «А»; то по ходу, сориентировавшись, сменил свою циничную подколку на категоричное любопытство, чтобы лишний раз не возбуждать интереса к этой больной теме, и не отвлекать класс на звено помоложе. – Отчаянные и готовые на крайности?

– Э-эм… В смысле? – Настороженно отреагировали в аудитории в непонятливом замешательстве.

– Ну, в смысле, кто-то из вас в следующем году будет «Информатику» сдавать в формате ЕГЭ? – Прояснил учитель.

– Э-э-э… – Вновь протянули десятиклассники с неуверенностью.

– А, что боитесь? – Информатик сурово глянул из-за своего массивного монитора на группу. – Все ведь материалы распечатаю, выдам, консультации проведу. Времени у нас предостаточно подготовиться. Например, Павел! Как смотрит на это? – Обратился он к рыжему молодому человеку в очках с понтовой стрижкой (с оттопыренной чёлкой), расположившемуся на первой парте.

– Ну-у-у, нам, хотя б сдать «Русский» с «Математикой» нормально. – Выразил всеобщее мнение Паша. – Уже по кайфу будет.

– Точняк, Хакер! Ваще в точку! – Подметили выкрики из аудитории позади Паши.

Все его звали в шутку «Хакером». Это чёткое прозвище закрепилось за бодрым долговязым пареньком ещё пару лет назад, когда у их класса только-только началась «Информатика», потому что этот острый мозг единственный в группе более-менее выполнял Практические Работы и прилично разбирался в компьютерах.

– Понятно, то есть, забуксовали, когда дело дошло до информативной стороны вопроса, верно? – Улыбнулся Иван Иванович.

– Хах! Ага, в каком-то смысле, Иван Иваныч! – Поддержал его Хакер. – Тут даже у меня сидушку зажимкало.

– Эх! Всё с вами ясно. – Иван Иванович слегка отмахнулся. Затем он вновь уставился в монитор, чтобы кое-что проверить. – Так.

Пока учитель на время отвлёкся в свою виртуальную сферу, кабинет вновь наполнился лёгким гамом, который постепенно переходил в рыночный баритон восклицаний и комментариев, обмен мнениями и крепкими выражениями. Одним словом, ученики в группе, как всегда, начали базарить и хамить друг другу без излишней скромности.

Эти пару минут Иван Иванович посвятил небольшому самоконтролю, касательно учебной программы. Он посиживал за компьютером, активно работая со своим тематическим планированием уроков, чтобы чётко успеть выдать оставшийся материал под конец года. Хотя и оставалось ещё около двух с небольшим недель до самого финала, однако это не давало учителю повода полностью расслабиться. Наоборот, последние моменты учебного периода всегда держали в напряжении не только учащихся, но и учителей, причём, в ещё большей степени.

Гул со стороны парт вновь усилился. Притом, достаточно, чтобы заставить взрослого человека внутри затрястись от нарастающего раздражения. И это, безусловно, оказало своё прямолинейное воздействие на немного уже расшатанные нервы учителя. Иван Иванович начал подёргивать глазом, испуская недовольный импульс. И, наконец, не выдержав всего бойкого ора, он вновь сорвался:

– ТАК! НУ-КА, ТИХО! Я КОМУ ВАМ СКАЗАЛ?! – Продребезжал поток учительского крика в аудиторию. Видимо, майская жара и духота тоже сказывались на настроении.

Все ученики чуть-чуть притихли. Но ненадолго. Ведь это была группа не из лёгких.

Вообще, конечно, большинство учащихся были из числа нелёгкого контингента, в основном, даже трудного. Если учесть тот факт, что сама школа располагалась в таком нелюбезном и прилично конфликтном микрорайоне, что иногда просто хотелось сбежать с уроков прочь, куда подальше. Лишь бы оставили в покое. Нельзя было также утверждать, что местечко было кардинально захолустным и забытым, но, во всяком случае, уж точно не особо культурным и цивилизованным в необходимой степени. Проще говоря, конкретная школа всё равно оставляла желать лучшего. Намного лучшего…

Когда-то давно, это место было действительно прилежным вместилищем знаний на фундаменте любознательных и старательных обитателей района и их не менее таких же детей. Ведь раньше округу населял некий совместный уют, необычайная теплота созидательности и магическая сплочённость, которым могли бы позавидовать многие, а также вдохновляющая атмосфера всеобщего обустройства на новом поприще, вселяющего надежду. Но со временем многое претерпело заметные изменения. И по факту, они были не в лучшую сторону. Явно мечтой Ивана Ивановича, да и любого другого адекватного человека, была работа не в подобном заведении конкретного микрорайона, среди быстро спившейся прослойки населения, чьё дружелюбие и порядочность скатились до нулевого уровня. Деградация взяла верх над людьми и, конечно, не обошла стороной их производное поколение, которое на то время наполняло учебные классы школы №402. И вот, сие подросшее разнообразие проблематичных и отъявленно вольных детишек как раз попали в струю к Ивану Ивановичу, который за эти годы приобрел немалый педагогический навык, а также, по крайней мере, пытался находить общий язык со всевозможным колоритом из массовой выборки учеников. Но как бы Иван не старался, меняющаяся действительность диктовала всё новые условия такого бесповоротного и необратимого процесса, что каждый день было просто уже невыносимо работать. Ведь поток информации увеличивался, а требования и обязанности возрастали. А к тому времени все права и запросы учащихся уже конкретно обосновались на прочном пьедестале защищённости со стороны всевидящего и всезнающего механизма. Ведь недураки-неуроды лучше знали, как воспитать новую расу недураков-неуродов, которые, в свою очередь, породят ещё больших недураков-неуродов. И теперь основной задачей измотанного временем и работой простого учителя стала потребность обучить и как-то проинформатизировать этих самых недураков-неуродов, вольно стремящихся к полной независимости, бесконтрольности и безнаказанности в своих деяниях и порывах, уже в свои зелёные годы. Чёрт! Страшно представить, что ожидает наш мир в будущем с такими детьми!

«Вот тебе, – НА! Простой Иван Иванович! Перегнись и сломайся, а по ГОСТУ, как хочешь, справляйся!» Примерно, таким было основное настроение учителя ежедневно. Ведь необходимо было подстраивать свою классическую систему доведения знаний под новый уровень образования для «недураков-неуродов».

Иван Иванович догнал, что многое уже сильно его подбешивало. Администрация драла и требовала, родители драли и требовали, ученики драли и требовали. Все только и только драли и требовали, но как таковых условий никто, никоим образом не проявил милости предоставить. Тем более, ещё зажимали временными рамками, что очень мешало. А, если вдруг, ну хоть что-то по самой-самой «сперматозоидной» мелочности микроскопических размеров не устраивало якобы образованных по высшему классу родителей и их гениальных чад, так Департамент Образования мгновенно долбил своим авторитетным и угрожающим приказом, дескать: «Всех ниже плинтуса опустим, всех ниже ануса осадим! Затянем ремни и кишки придавим, даже воздуха испустить не смогёте!». И ни одно образованное тело не дошло до мысли, что негоже так с учителями, педагогами обращаться. По-человечески просто некрасиво! Ведь общее будущее именно ОНИ помогали строить. Но кого это волновало? Взрослые сверх образованные кретины отдавали в школу своих маленьких кретинов, чтобы с ними там все-все без исключения возились, как детском саду.

Приходилось изо дня в день просто напросто терпеть. Терпеть и ещё раз терпеть. Ведь на свою жалкую жизнь как-то надо было наскрёбывать на обычной работе, обычному учителю, в обычной школе, обычного города, обычной страны, при всём при этом, такого необычного и престранного мира…

На второй парте вальяжно разлеглась массивная и крепкая девушка, разглядывая свой глянцевый журнальчик, отдававший спелой полиграфией. Статная особа гордо сидела в одиночестве, задрав одну ногу на другую, мусоля свой наушник от айфона, экраном которого она также ловко успевала дирижировать. Её недлинное каре не очень скрывало этот белый провод, поэтому можно было легко заметить, чем занята девица в данный момент.

– Слышь, Маринка! – Обратился Хакер к своей соседке сзади. – Чё, как там оно? Вход открыт? Чё, заобщаемся на выходных, чисто на интиме?

– Ой, отвернись уже, а! – Недовольно отреагировала Марина Коровина, даже не взглянув на рыжего, якобы модно прикинутого очкарика.

– А чё сразу так?

– Базар захлопни и отвали! – Пригрозила она ему.

– Да, лады-лады. Не вопрос. – Он поднял обе руки, изобразив неформальный жест типа «Всё! Я не при делах!».

Третья парта принадлежала двум не совсем одинаковым по разуму людям, которых с одной стороны, трудно было назвать собратьями, а с другой, – совсем чужими они не смотрелись ни секунды. Каким-то образом они с годами ловко сумели сочетать в себе контрастные краски характеров и мозгов, взаимно дополняя друг друга, как «плюс» и «минус»: Андрюшка Смирнов по кличке «Ботаник» и Володя Грошев. Володьку также иногда пытались обидеть, грубо нарицая «Волдырём»; однако со временем этот нелестный титул приелся и стал больше образно обозначать суть ученика, нежели чем оскорблять его личность.