Несбывшаяся мечта, или…

Вечером с работы пришла мама. Я всё рассказал ей про этого дядьку и отдал конверт, что он оставил. Когда она открыла конверт, то вытащила оттуда листок бумаги, весь исписанный, и много денег. Это мне так показалось, много денег. Она прочитала письмо и сначала долго молчала, а потом вдруг начала плакать. Да так горько, как будто её побили. Все мы: я, сестра и младший Петька собрались вокруг мамы и стали гладить её руки. Постепенно она перестала плакать, потом сказала:

– Сегодня нам надо лечь пораньше. Завтра мы с Володей (то есть со мной) утром рано пойдём на пароход, а ты, Галя, останешься с Петром, а то как бы не натворил что, если мы оставим его одного.

Утром мы были на пароходе. Мама нашла того дядьку. Они очень долго о чём-то говорили. Потом этот дядька передал маме какой-то свёрток, и мы ушли домой. Вечером пароход ушёл обратно в Тобольск.

На следующий день было воскресение. Мы все были дома. В это день мама всё делала как-то странно. Она то начинала что-то делать, не окончив, откладывала это дело и бралась за другое. Потом вдруг садилась и начинала читать письмо, которое привёз этот дядька, и начинала плакать. И так несколько раз, мы ничего не могли понять и спросить её, почему она плачет, тоже не решались.

У моей бабушки и дедушки было девятнадцать детей. Мама была восемнадцатая. Письмо из Ханты-

Мансийска пришло от самой старшей маминой сестры, тёти Нюры. На следующий день мама нам рассказала, что было в этом письме:

– Моя сестра, тётя Нюра, зовёт приезжать в Ханты-Мансийск жить. Не прямо в этот город, а в село Самарово. Там тоже есть большой рыбокомбинат и её муж дядя Гоша уже договорился о работе для мамы на этом комбинате, потому что она уже знает, как работать на этих комбинатах. В письме говорилось, что уже договорились, где мы будем жить первое время, где школа для нас с Галей.

Да, это не тундра, а хорошая тайга, да и полегче будет с продуктами. Тайга, если не лениться, то она прокормит нас.

Мама спросила нас, что мы думаем. Что нам решить, что ответить её сестре. Вот какая у нас была мама. Она нас маленьких спрашивала, как мы хотим поступить. Этот дядька с парохода, Петров Николай Иванович, сказал маме, чтобы мы собирались, и в следующий приход парохода он заберёт нас на пароход и высадит в Самарово. Он об этом сообщит тёте Нюре, когда будет пароход идти из Тобольска в Салехард, чтобы мамина сестра встречал его пароход, который придёт из Салехарда в Самарово.

Мы сидели в комнате все вместе и смотрели на нашу маму. И вдруг мама сказала:

– Давайте сделаем так. Каждый скажет, что он думает об этом, ехать нам или нет. Начнём с самого маленького человека. Давай, Петя, говори.

Петька сказал:

– А что я скажу? Я очень хочу прокатиться на пароходе, я ещё не ездил на нём, поэтому давайте поедем.

Все засмеялись.

– Да, это серьёзная причина, – сказала мама. – Теперь ты, Володя.

У нас мама – самая лучшая мама. Она нас никогда не называла Петька, Вовка, Галька. И с огромном уважением к моей маме сейчас об этом вспоминаю, когда сегодня я слышу от некоторых родителей их обращение к своим детям как-то Вовка, Петька, Галька. Для нашей мамы мы были Галя, Володя, Петя, а мы все к маме обращались всю жизнь только на вы. И я сказал:

– Всё, что я узнал из письма вашей сестры, конечно, нам там будет легче. Тайга с её запасами – это не тундра с морозами и комарами. Да там и огород можно завести. Овощи разные выращивать – картошку, капусту, морковь, лук, огурцы, да и кур можно завести. А здесь все овощи сухие и привозные. Да там и реки теплее, и я рыбачить буду, да и комаров будет поменьше, а то от них здесь никакого спасенья нет. Да и зима будет полегче, Самарово – это же поближе к югу. Но мне всё-таки жалко, что мы уезжаем.

Мама спросила:

– А что такое? О чём ты жалеешь?

– Да вот я уже три года уговаривал нашего школьного гармониста, который играет в нашей школе, чтобы он учил меня игре на гармошке. Он все эти годы отказывался. А вот недавно он вдруг сказал, что учёбу начнём этой осенью. В новом учебном году. Значит, учёбы не будет. Пропадёт моя учёба, а жалко.

Все смотрели то на меня, то на маму. Потом мама обняла меня и сказала:

– Не горюй, мы что-нибудь придумаем в Самарово.

После этих её слов я уже понял, что она решила. Она решила уезжать отсюда. Потом она обратилась к Гале. Сестра ответила сразу, быстро и коротко. Видимо, пока мы тут с Петром говорили, она всё решила. Она сказала:

– Мама, я сделаю как вы решите. Но в письме вашей сестры, нашей тёти Нюры, много хорошего, и я за переезд. Но я приму любое ваше решение.

Мама подвинула свою табуретку к нам, обняла нас и сказала:

– Правильно мы все решили. Спасибо. Нам там будет полегче. Начинаем собираться. Но хорошо бы нам получить от тёти Нюры весточку, что всё остаётся так, как описано в письме. Потому что мне надо будет увольняться с работы, а если сорвётся переезд, я потеряю работу, и тогда на что мы будем жить? Вы не горюйте, моя самая старшая сестра не может нас обмануть.

Итак, мы едем в село Самарово.

В письменных источниках место, где сейчас расположен Ханты-Мансийск, впервые упоминается в «Летописи Сибирской краткой Кунгурской» как городок князя Самара, являвшийся местом боя дружин Самара и Ермака в 1582 году. В конце 1620-х – начале 1630-х годов был основан ямщицкий Самаровский ям (будущее село Самарово, ныне район Ханты-Мансийска, где находится речной порт и пристань).

В 1675 году Николай Гаврилович Спафарий (московский посланник, ехавший с посольством в Китай) стал первым из путешественников, посетивших Самарово.

В 1708 году Самарово вошло в состав Сибирской Губернии.

2 июля 1740 года профессор Лиль и его спутник Кенигсфельд установили обсерваторию на Сахаровской горе и произвели ряд наблюдений.

В 1748 году была проведена первая перепись ямского населения России. Согласно её результатам, в Самарово проживало 487 ямщиков. На административно-почтовом языке Самарово называлось Самаровский ям, слобода Сибирской губернии Тобольской провинции в Тобольском дискрете на восточном берегу Иртыша.

В 1808–1816 годах в Самарово был построен каменный храм Покрова Пресвятой Богородицы.

В 1930 году в Самарово началось строительство рыбоконсервного комбината, появился свой рыболовецкий флот, новые орудия для ловли рыбы.

А я всё думал, что хорошо, что мы едем, но плохо, что моя первая маленькая мечта не сбылась. Позже моя жизнь показала мне, что всё это было не случайно.

Начали собираться, сортировали вещи, что брать с собой, а что можно и оставить. Росли прямо кучи вещей. Как мы это всё утащим на пароход, да ещё собака? Мама как-то в один из дней сказала, что я не вижу уже три дня собаки.

– Куда она денется, – сказал я. – Гоняет где-нибудь в тундре гусей, набегается и придёт.

И вот ещё дня через два к нам пришёл сосед и сказал:

– Собаку вашу я видел на берегу реки Полуй разорванной, мёртвой. Видимо, волки погубили собаку.

Они в этом году стали близко подходить к городу. Ненцы жаловались, что волки стали часто нападать на стада оленей. Вся семья горевала о собаке. А мама ещё сказала, что не было бы это для нас каким-то плохим знаком. На следующий день наш сосед и его взрослый сын с двумя собаками, ружьями и я с ними ушли в тундру, туда, где он видел мою собаку. Кода пришли на место, я сразу узнал всё, что осталось от Алтая. Вместе мы похоронили остатки тут же, на берегу реки.

Дома сборы продолжались. Но мама никак не решалась подать заявление на увольнение с работы. Она как будто ждала чего-то. Ждали и мы. И вот в один из дней от её сестры из Ханты-Мансийска, от тёти Нюры пришла телеграмма. Телеграмма была большая, на целый лист бумаги. Когда она сходила на почту, принесла её домой и прочитала нам, мы все обрадовались. А мама даже заплакала.

В телеграмме было написано, что она нас ждёт и следующий пароход заберёт нас. Везде уже она и её муж дядя Гоша (это он мне дядя) договорились о работе для мамы и месте, где мы будем жить. Все лишние вещи: пилы, топоры, всякую посуду отдайте там кому-нибудь. Собаку с собой не берите, отдайте ненцам (она же о собаке ничего ещё не знала), здесь мы Володе подготовили хорошего щенка.

После этой телеграммы мама снова перебрала вещи. Куча вещей, которые она решила не брать, сразу выросла. Она приняла решение: всё, что мы не берём, предложить без всякой оплаты нашим знакомым, семье Ваньки Куйбина.

Иван Куйбин пришёл с женой и ещё привёл двоих пожилых ненцев, которые были его родственниками. Они взяли всё, что мы не берём с собой. Предлагали оплату. Мама даже отругала Ивана за это.

Теперь мама решила подавать заявление на увольнение с работы. На работе очень удивились. Спрашивали, куда же ты пойдёшь работать? А узнав, что мы уезжаем к родственникам в село Самарово, даже обрадовались за нас. Теперь надо было придумать, как все эти вещи, которые мы берём, с собой упаковать.

В один из дней снова пришли к нам ненцы. Посмотрели на наши вещи и ушли, так ничего и не сказав. Мы ничего не поняли, странно как-то это, пришли и ушли. Вот теперь и гадайте, зачем они приходили.

Дня через два ненцы снова пришли. Принесли кожаные мешки, всякие ремни, какие-то палочки, попросили разрешение на упаковку вещей. Они укладывали наши вещи в эти кожаные мешки быстро и плотно. Первый мешок обвязали ремнями и посередине мешка приспособили палочку, она стала как ручка у мешка. Таких мешков было несколько. Такой упаковке нестрашны ни дождь, ни снег, хоть в воду бросай. Не промокнет и не утонет. Так они перевозят свои вещи на нартах при перекочёвке с оленями. Вот это друзья! Прекрасный народ, дружелюбный, честный, любят свою Родину, свою Тундру и её обитателей. Уже позднее я написал сказку о Тундре. О их прекрасной родине.

Глупый спор

Сказка Тундры. Сказка моего детства

Поспорили Олень, Песец, Сова и Мышь,Кто Тундре так необходим,Что без него осиротеет Тундра Мать.Но как всё это им узнать?Решили так, что каждый, кто пришёл сюда и здесь живёт,Уйдет из Тундры, ну на год.Вернётся и узнает он тогда,Как Тундра без него жила.И мышь сказала громко вдруг:Уйду я первая, друзья,Но не скучайте без меня.Отпустит Тундра – Матушка моя.Олень сказал: подумаешь, какая-то там Мышь.Важней меня здесь никого и нет.Я в Тундре царь.Вот если захочу, тебя в норе я растопчу.Вот если я уйду, погибните вы все здесь без меня.Поэтому, чтоб доказать, что я здесь царь,Начнём с меня.Ушёл олень, проходит год,Олень пришёл домой.А Тундра так же всё живёт.Живы Песец, Сова и Мышь. Жить можно без царей.Потом так сделали Песец, СоваИ возвращались все домой.А Тундра всё жива, живёт,На радость всем цветёт.Пришла и очередь Мыша.Ей говорит Олень, Песец, Сова:Да не ходи ты никуда, и так уж ясно нам,Олень здесь Тундры царь.Но уговор есть уговор,Ушла из тундры мышь. Вернулась через год.И видит: в Тундре лишь она одна,Погибли и Песец, Сова. Олень едва живёт.Осиротела Тундра Мать.Вот вам и мышь. Бывает в жизни так,Что самый маленький зверёкВсех кормит и хранит. Уйдет он – всё пойдёт не так.Не может в Тундре быть царей. Цари ей не нужны.Царица всем здесь Тундра мать.Она и каждого и всех хранит.Все здесь нужны.Все здесь важны.И друг без друга вам здесь не прожить.Не спорить надо вам, а дружно жить.И поняли друзья,Что в Тундре все они одна семья.Забыли распри меж собой.Живут как дружная семья.

Мама купила продуктов, спирта, что-то приготовила и пригласила Ваньку Куйбина и всю его семью в гости и всех тех ненцев, что упаковывали наши вещи. Они все пришли с малышами, и мне показалось, что они даже очень рады нашему приглашению. При них ещё оказался большой кожаный мешок, и он явно был не пустой. Когда ужин закончился, они встали из-за стола, распаковали этот мешок и начали доставать всё, что там было. Сначала достали шапку и надели её на голову моего брата Петра. Шапка была сделана из молодого оленя. Потом подарки для меня. Вот это подарки. Небольшая рубашка из замши (ровдуги) оленя, а потом штаны из ровдуги и маленькие бурки (это такие сапожки) для зимы. Галине они подарили хорошие большие бурки из оленьей шкуры и чулки из ровдуги (по сегодняшнему пониманию это колготки). Маме подарили прекрасную шкуру лисы. Мама всё это не брала, даже начала сердиться, что так много всего.

Тогда Иван Куйбин заговорил:

– Твой хозяин (твой муж) столько для нас сделал железных вещей, что на эти подарки всех их не купишь. Мы давали ему деньги, он не брал, давали ему шкуры песца, он не брал. Ничего не брал. Он был настоящий железный шаман. Всё мог делать. Огонь и железо подчинялись ему. Поэтому, если ты сейчас не возьмёшь, что мы принесли, то ты нам не друг и мы скажем нашим шаманам и нашим добрым духам, чтобы они пожаловались на тебя твоему хозяину. Бери подарки.

Мама взяла подарки. И ещё у неё было два крестика. Один крестик на простом шнурочке мама надела на шею жены Ивана и сказала:

– Пусть наши боги оберегут вас от всяких несчастий.

Ненцы покивали головами, сказали, что как придёт пароход, они придут помочь перенести вещи на пароход, и ушли.

Тогда я не придал значения словам ненцев. Даже гордился тем, что они сказали про моего отца. Но вот прошло более семидесяти лет, и когда я пишу эту книгу, мне эти слова ненцев о моём отце уже могут сказать что-то другое. А вдруг кто-то написал на отца донос, что он в рабочее время из государственного железа делает какие-то всякие железные вещи для ненцев? Да ещё, может быть, берёт и деньги за них у ненцев. Вот вам может быть и причина ареста.

Не надо ворошить уже давнее прошлое. Как говорят шаманы ненцев, «не буди прошлое, а то оно может больно ударить в будущем». Оставим всё это в прошлом, по-моему, и мама не знала правду о том времени.

Через два дня пришёл пароход. К нам в дом пришёл тот дядька, что приходил к нам раньше – Петров Николай Иванович, – и сказал, что он забирает нас на пароход. В последний день стоянки парохода мама сходила к ненцам, и они пришли и помогли перенести вещи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.