Мы встретились случайно… ли?

Окинув взглядом второй этаж, я лишь заметила такие же как у нас столики, обрамлённые полукруглыми диванчиками с высокими спинками, чтобы не мешать веселиться другим, и чтобы не мешали нам. Удобно. За соседним столиком расположилась компания из двух девушек и двух парней. Кажется, им было очень весело. Девушки во многом походили друг на друга: чёрные костюмы, одетые на голое тело, если не считать выглядывающего из-под пиджака лифчика, высокие хвосты и длинные серьги, забавно переливающиеся в такт движениям головы. Несмотря на довольно откровенный верх, это не казалось вульгарным, кажется, я видела, что это сейчас даже модно. Да и девушкам такой образ безусловно шёл. Полагаю, что они модели. Сопровождающие их мужчины выглядели вполне обычно, таких чёрт разберешь: то ли это фанат, увязавшийся за красоткой, то ли богач, который богат настолько, что не нуждается в проявлении своего богатства посредством одежды.

Я перевела взгляд на следующий занятый столик – он был через два столика от наших соседей. Полумрак скрывал детали, но там сидели мужчины, привлекательные мужчины, если всё-таки зрение меня не подводит.

– Приметила кого-то привлекательного и богатого? – спросила Саманта, присоединившись ко мне у ограждения. Они уже заказали кучу шотов текилы.

– Да, кажется, на нашем этаже куча мужчин, – сказала я, кивком головы указав ей верное направление. Она заинтересованно вытянула голову, – но сама я не ищу. Я, вроде как, встретила кое-кого.

Следом пошли шоты, расспросы о Лиаме и танцы. Мы спустились вниз и решили показать класс. Раньше я всегда танцевала: в школе я была капитаном группы поддержки, в университете ходила на всевозможные мастер классы, но тут, в Нью-Йорке я только сейчас позволила своему телу вспомнить все свои умения, а три шота текилы мне отлично в этом помогли. Мы извивались как кошки, но в тоже время прикалывались и показывали чудные движения. Толпа вокруг не давала много пространства, но и не давила, будто каждый ценил личное пространство. Я заметила девушку в вызывающем платье, она сидела за барной стойкой, закинув ногу на ногу, открывая мужчине напротив своё загорелое бедро. Она активно с ним флиртовала, а он, в свою очередь, нервно оборачивался, будто боялся, что жена увидит его с эскортницей или что это очередная ее проверка. Пока я наблюдала за ними какой-то мужчина подошёл к Кэсс и что-то прошептал ей на ухо. Она оперативно собрала нас в кучку и как можно громче сказала:

– Этот парень говорит, что они с друзьями наблюдали за нами со второго этажа, – мы сразу посмотрели наверх, там стояла группа мужчин на любой вкус. Заметив наше пристальное внимание, они помахали нам, – они зовут нас присоединится.

Я хотела запротестовать, думаю, знакомится с кем-то в клубе не лучшая идея, но мои подруги, делая вид, что медленно и как бы нехотя, но направились в их сторону, хотя я-то знаю, что они готовы бежать к ним даже на высоченных шпильках.

Мы плюхнулись на диван и начали со всеми знакомится, так я пожала руку блондину Дэвиду, копии Канни Уэста по имени Митч… Одна рука не потянулась принять мою. Я подняла глаза и замерла как в копанная. Этот дорогой костюм и хмурый взгляд я узнала сразу – мистер Ланг. Я схватила сидящую рядом со мной Кэсс.

– Кэсс, нам пора, – я боялась перевести взгляд.

– Что? Почему… – и она увидела, – Ну… – протянула она, облизнув губы, – вот неловко-то вышло. А потом, словно плюнув на всё, она протянула мистеру Лангу руку в приветственном жесте. Самое возмутительное, что ее руку он пожал. Это что, наказание за мою выходку на работе? Больно уж нужна мне его рука, кто еще из нас тут ребенок.

– Девушки, что вы пьёте? – спросил у нас Митч.

Саманта и Британни резко воскликнули: «Текила!», а парни поддержали их ответным «Текила!».

Несмотря на то, что мистер Ланг ответил на рукопожатие Кэсс, я знала, что остаться будет не очень хорошей идеей. Но так как мы не знали, как нам незаметно улизнуть, мы с Кэсс решили ненадолго задержаться.

Я постаралась отвлечься от грозовых туч напротив и погрузилась в беседу с Кэсс, Дэвидом, по профессии адвокатом, а по жизни самоуверенным придурком, по крайней мере такое впечатление оказали на меня первые пять минут общения, а затем к нашей беседе присоединился Уилл. Как оказалось, Уилл работал на Дэвида. Значит, отдыхать в клубе в компании босса это не так уж странно…

Периодически я всё-таки бросала взгляды на нашего начальника, но ни разу так и не встретилась с ним глазами. Он избегал прямого контакта? Может, ему тоже было неловко? Или он просто не хотел обращать на меня внимание, словно за пределами работы я ничего не стою?

Я заметила, что он перебросился парой фраз с Самантой, но быстро переключился на парня с русыми волосами, собранными в хвост. Саманта же просекла, что этот орешек ей не по зубам и повернулась к Бри, которая весьма мило и не позволяя ни себе, ни ему лишнего, общалась с Дэйвом. Дэйв был похож на кого-то известного спортсмена, может футболиста, но мысль, оформившись, быстро покинула мою голову. Надо было придумывать, как отсюда выбираться.

Мы с Кэсс не могли объяснить девочкам, что резко изменилось в нашем настроении, не привлекая к себе внимания, поэтому просто сослались на то, что нам рано нужно на работу и покинули клуб.

– Боже, он нас уволит, он нас уволит, – продолжала говорить Кэсс. Пунктик насчёт работы, помните?

– Успокойся, никто нас не уволит. Завтра встреча с советом директоров, а он сам сидит в клубе. Думаю, у нас есть, чем на него давить, к тому же, он не может контролировать и влиять на то, чем мы занимаемся в нерабочее время, пока это не начнёт напрямую сказываться на качестве работы, а для таких выводов он ещё слишком мало просидел в кресле босса, – я не особо в это верила, но и на пьяную голову я об этом думать больше не могла.

Глава 6

Утро встретило меня не так радужно, как в прошлый раз – воспоминания нахлынули на меня как волна, похоронившая под собой и мой рассудок, и моё хорошее настроение. Я застонала и протерла глаза. Кэсс стояла, облокотившись о косяк, ее волосы были взлохмачены.

– Это правда вчера было? – она протянула мне стакан, который я мгновенно осушила.

– Да уж, – Кэсс начала биться головой о дверной косяк.

– Успокойся, веди себя так, будто ничего не было. Уверена, он будет вести себя также, – она посмотрела на меня, словно искала в моих глазах подтверждение тому, что я не вру, чтобы утешить её. Но я и правда в это верила. Будто другие люди не сталкиваются со своими работодателями на улице или в другом любом месте кроме работы.

Чуть не опоздав из-за того, что Кэсс пришлось сушить носки феном (все потому, что я забыла запустить стирку) мы сели за уже такой привычный нам стол. Все выглядели свежо и отлично. Ну, кроме нас.

– Тяжелая ночь, мисс Спелман, мисс Доусон? – входя в дверь, скучающим голосом спросил мистер Ланг. Он, между прочим, выглядел так, будто спал положенные ему восемь часов. Кэсс мгновенно покраснела.

– Да, а у вас? – наигранно весело спросила я. Он бросил на меня раздражённый взгляд, но не успел ничего сказать, так как зашёл секретарь генерального директора, все мигом надели самые искренние улыбки на лицо. Нас приглашают наверх.

Презентация длилась около часа. Дерек и правда отлично справился со своей работой, открыто улыбаясь и переодически отпуская шуточки, он быстро завоевал симпатию директоров. Я переодически отключалась и впадала в собственные мысли: вспоминала, как в институте целовалась с парнями на вечеринках, а утром, как огурчик, бежала на занятия. Тогда все казалось проще, чем сейчас.

От мыслей меня отвлёк вибрирующий телефон. В первый раз я не придала этому значение – наверное, мама написала, но телефон продолжал жужжать. Так как я сидела на другом конце стола и все взгляды были направлены на Дерека, я решила, что не будет ничего страшного, если я проверю, кто у нас такой настойчивый. Спрятав телефон под столом, как школьница, я открыла диалог:

«Привет, как спалось?»

«Всю ночь думал о тебе»

«Ты куда пропала?»

«Девочка из Оклахомы на связи?»

Все смс были от Лиама. Мне стало даже немного стыдно, я ведь вчера совершенно не думала о нем. По крайней мере после четвертого шота. Я быстро написала ответ.

«Привет, я на совещании, напишу позже»

Ответ пришёл быстро:

«Передай своему боссу кретину, что я хочу пообщаться со своей девушкой»

Я улыбнулась – девушкой значит.

Подняв глаза, я все ещё улыбалась и встретила хмурый взгляд моего непосредственного начальника. Он слегка покачал головой, как бы выражая своё недовольство.

Презентация прошла на ура. Все поздравили Дерека, и разошлись по своим местам, мигом забыв, чья это заслуга на самом деле. Выпив две чашки крепкого кофе я постепенно начала приходить в себя. Откинувшись на спину стула я немного покрутилась оглядывая офис. Обычно такой шумный и живой коллектив был в режиме спящей мухи. Все спокойно выполняли свои обязанности: Кэсс, которая уже пришла в себя, активно что-то печатала; Кэтрин смотрела в монитор и переодически отвлекалась на свои длиннющие ногти, Дерек бросал вверх-вниз тенистый мяч (так он делает вид, что думает); мистер Ланг внимательно читал какие-то бумаги.

Сама того не осознавая, я задержала взгляд на Снежном Короле в его стеклянном замке. Я словно попала под его чары – я всё смотрела и смотрела: как бегает глазами по строчкам бесконечных бумаг, как меж бровей образуется складочка – его что-то беспокоит? – как пальцы отстукивают энергичный ритм – интересно, какую музыку он слушает? Что-нибудь из классики или более тяжелые вещи, а может кантри?

Наваждение разрушила появившаяся в кабинете Клэр, его секретарь (на тот момент я искренне считала её Злой Ведьмой Запада). Он еле заметно кивнул, она поставила на стол кружку с кофе, задержалась на секунду, наверняка желая узнать, не нужно ли чего ещё, но ушла, так и не задав вопроса, не дождавшись ответа. Он сделал большой глоток и принялся писать. Отлично, значит не нам одним нужен сегодня кофе. Прошлая ночь не прошла бесследно не только для нас. И почему мне кажется странным, что у него есть друзья и он выбирается куда-нибудь с ними?

День так и продолжился пока солнце не встретилось с горизонтом, что ознаменовало собой конец рабочего дня. На удивление оживлённость так и не вернулась в наш офис. Все оставались тихими, и я даже начала скучать по тем старым добрым временам, когда невовремя подняв голову от монитора можно было получить в лоб бумажным шариком или чем похуже.

Я бы очень хотела вернутся домой, но послезавтра уже суббота, Большой День, а значит мне нужно платье на благотворительный вечер. Подобрать что-то придется сегодня, так как я ещё месяц назад пообещала Кэсс, что навещу сумасшедшую ирландскую семейку вместе с ней. И надо же, что день Икс выпал на вечер перед Большим Днём.

Походы в магазины всегда были для меня тяжким испытанием: бесконечные очереди, жара от постоянной физической активности (это ж надо выбраться из этих супер узких джинс, потом влезть в другие, потом обратно), поиск своего размера и бесконечное разочарование из-за его отсутствия. Поэтому я предпочитаю интернет-магазины, но времени на ожидание доставки уже нет.

Кэсс за руку таскала меня по разным магазинам от Target до элитных бутиков, в которых были неправдоподобно завышенные цены – настоящий грабеж ради куска ткани. Моя подруга всю дорогу весело лепетала, все говорила о том, будто она мать, собирающая дочь на выпускной.

Я вспомнила, как впервые увидела Кэсс. С этой веселой болтушкой мы познакомились ещё в институте – она заметила, как я списываю у неё за плечом. Помню, как неудачно сделала вид, что просто задумчиво смотрю вперед. Она тогда рассмеялась и сказала: «Если хочешь продолжать списывать, то запишись на курсы актёрского мастерства». Так мы и подружились. Больше всего меня удивляло, что такая маленькая и хрупкая девушка была не только активисткой и отличницей, она отлично умела развлекаться, что доказала мне на одной студенческой вечеринке встав вверх ногами и начав пить пиво из бочки под оглушительные крики ребят. Тогда я и поняла, что мы точно подружимся. К своему счастью я не успела уйти в чертоги разума слишком глубоко, заметив заветное слово «Распродажа». Я потащила Кэсс в ту сторону.

Спустя какое-то время бесцельного блуждания между полок с одеждой – я совершенно не могла ни на чём сосредоточиться, – Кэсс вытащила меня из раздумий, вручив мне гору платьев.

– Иди примеряй, – ее наставительный тон даже немного стал раздражать. И правда, как мамочка.

Первый мой выход составляло зелёное платье с длинными рукавами, подруга наморщилась, и я отправилась мерить дальше. Синее платье с вырезом у ноги и короткими рукавами выглядело очень даже солидно, но мне больше понравилась комбинация сетчатого топа с длинной юбкой телесного цвета.

– Дамы, – мы уставились на девушку консультанта в чёрном строгом платье по колено, – один мужчина выбирал галстук и заметил ваши попытки с платьями, он сказал мне, что девушке с темными волосами обязательно нужно красное платье, – платье сразу же попало в мои руки, а Кэсс воскликнула:

– Это оно! Это то, что нам нужно!

Я побежала скорей примерять и отразившаяся в зеркале девушка меня поразила: тёмные волосы выгодно контрастировали с красной тканью, аккуратный верх с вырезом на одной приспущенной бретельке заставлял задуматься об Испании и их горячих танцах, облегающий крой отлично ложился по фигуре, подчеркивая тонкую талию и выделяя округлые бёдра и грудь. Вишенкой стал разрез у бедра.

– Оно просто идеально, – я не могла оторвать взгляд от зеркала. – Кто этот таинственный мужчина? – мне правда стало интересно, у какого же мужчины такой безупречный вкус.

– Он попросил оставить свою личность в тайне, – с улыбкой произнесла девушка, как бы надеясь на наше понимание.

– Кто бы он ни был, спасибо ему.

Весь следующий день я провела в предвкушении благотворительного вечера. Ни работа, ни Кэсс, ничто не могло отвлечь меня от мыслей о Большом Дне. Конечно, ведь это не просто выход в свет, когда я должна буду появиться перед сотней влиятельных граждан, завтра я с большей долей вероятности познакомлюсь с семьёй Лиама – и это пугает больше всего. Готова ли я? На той ли мы стадии отношений?

День прошёл, а я так ни к чему и не пришла.

Вернувшись домой, больше всего мне хотелось залезть в кровать и не выползать оттуда пока не настанет время собираться. Дать себе время всё обдумать. Ещё раз. Ну сколько можно думать об одном и том же? Что от этого изменится? – проворчал тоненький голосок в моей голове. Если бы я была немного более сумасшедшей, я бы всерьёз предположила, что Кэсс подсадила частичку себя в мой мозг, чтобы приглядывать за мной. Это так в её духе – не зацикливаться на проблеме, если ты не можешь решить её здесь и сейчас. Действуй или забудь. Когда это говорит она, это звучит так легко. Словно действительно можно взять и забыть о такой «мелочи», как встреча с родителями.

Однако вместо тёплой кроватки меня ждали детишки из квартиры 1В.

Мы с Кэсс спустились на первый этаж, держа в руках кучу всякой еды и товаров первой необходимости. Этим детям приходится нелегко. Не знаю, что случилось с их матерью, но то, что отец у них полный придурок это точно. Ни разу не видела его в чистой одежде или гладко выбритым. Я вообще старалась с ним не пересекаться – от одного его вида мне хотелось позвонить в соцслужбу.

Но сейчас, стоя перед дверью с обшарпанным номерным знаком, я решила, что должна сделать всё правильно. Я буду держать себя в руках. Я не позволю этому папаше вывести меня из себя, хотя иногда мне кажется, что именно меня он выбрал для практики доведения людей до белого каления.

Нам пришлось позвонить несколько раз, а потом ещё и постучать, так как никто не спешил нам открывать, хотя девочки знали, что мы сегодня зайдём. Наконец, дверь открылась и пред нами предстала картина истинного хаоса: разбросанные по всей видимой площади вещи, причём даже те, которых не ожидаешь увидеть в квартире на Манхеттене (ну, серьёзно, газонокосилка?!); двое младшеньких, парень и девчонка, носились друг за другом, явно пытаясь завладеть какой-то вещью, и зная всю ненормальность данной семейки, это могли быть как хлопья, так и новенький Глок; довершила картину общего сумасшествия звуковая волна, накрывшая нас с головой – смесь орущего телевизора, включённой на чьём-то телефоне музыки и ора живущих тут людей.

Вечер пятницы обещает быть крышесносным.

Глава 7

На протяжении всей моей жизни лимузин был для меня символом дешёвой любви, нашедшей выражение в банальном исполнении. Поэтому я ни разу и не оказывалась в лимузинах.

Но сегодня избежать этого у меня просто не получилось – не отошлёшь же своего молодого человека за другой машиной, когда все соседи уже запечатлели этот занимательный момент на свои телефоны и в своей памяти. Да и к тому же к лимузину прилагался очаровательный мужчина в смокинге, открывающий перед тобой все двери, как истинный джентльмен – ну как тут не растаять.

– Ты выглядишь просто невероятно, – протягивая мне бокал с шампанским, сказал Лиам, и да, он просто пожирал меня глазами. Я и сама себя готова была пожирать глазами – это красное платье, что мы купили с Кэсс, вне всяких похвал.

– Ты тоже, спасибо. Давай покорим всех на этой вечеринке, – столь дерзкий тост мы сопроводили мелодичным звоном бокалов с шампанским, хоть на деле я готова была сбежать, даже из уже тронувшегося лимузина.

Мы подъехали на первый взгляд к обычному для Нью-Йорка небоскрёбу. Мужчины и женщины в нарядных костюмах выходили из своих дорогих машин, оставляя свои дорогие игрушки на попечение шоферов. Мы устремились внутрь за всеми. В лобби был размещён пост охраны и досмотра. Все гости также должны были сначала отметиться в списке гостей, длиннющем списке гостей, но нас даже не остановили, – охранник просто кивнул Лиаму в знак приветствия.

Я никогда раньше не бывала на благотворительных мероприятиях, да и на любых других светских мероприятиях, поэтому невероятная красота и роскошь оформления сразу бросились мне в глаза.

Декоратор и команда проделали по-настоящему грандиозную работу. Выбрав стиль «Зима двух миров», они ничуть не прогадали несмотря на то, что весна уже начинает уступать свои права лету. Лиам рассказал мне немного о концепции и откуда взялась идея. Инициаторами стали родители Лиама. Идея родилась на одной из выставок, которую устроил их сын прошедшей зимой, вернувшись из длительного путешествия по просторам Африки и Южной Америки. По словам Лиама, он был настолько шокирован бедностью и ужасными условиями, в которых живёт огромная часть населения планеты, что не смог не запечатлеть на камеру наиболее душераздирающие моменты. Он сказал, что эти фотографии, сделанные изначально только для него, помогают ему не терять свой путь, не забывать, кто он и что, имея возможность сделать этот мир лучшим местом, он не должен отступать от этого, как бы ни был тяжёл путь, который он избрал.

Показав фотографии нескольким своим друзьям, чтобы привлечь их внимание к проблеме, он заручился их поддержкой в этом деле, а потом они уговорили его сделать выставку, чтобы и другие люди могли присоединиться к их движению. Об этом узнала их мать и предложила кроме выставки, на которую придут в основном представители богемы и творческой интеллигенции, организовать также благотворительный вечер, чтобы и предприниматели, и политики могли внести свой вклад в благое дело.

– Но почему «Зима двух миров»?

– Во-первых, «зима» потому, что это то время, когда я нашёл в этом мире несовершенство, несправедливость. То время, которое, я уверен, изменило меня. Сделало меня лучшим человеком, чем я когда-либо был, – пока мы пробирались сквозь толпу гостей к большим двустворчатым дверям, Лиам рассказывал мне об этом вечере и о том, что привело к нему. Кажется, он действительно обеспокоен положением дел. – Во-вторых, «зима» издревле представлялась самым тяжёлым временем года, когда даже зажиточные люди могли испытывать трудности, не говоря уже о «простых смертных», – мне понравилась идея заложить в одно слово сразу несколько значений, – в-третьих, «два мира» символизируют два мира, в которых существуют люди, «наш» мир – мир денег, льющегося через край наслаждения и избытка всего, чего только можно пожелать, и «их» мир – мир обычных людей, которым приходится биться за право ходить под солнцем и танцевать под луной. Но вот в чём самый большой парадокс, на мой взгляд: этих «двух миров» не существует. Не существует «их» мира и «нашего» мира. Мы все живём под солнцем и спим в объятьях луны и это преступление игнорировать это, с нашей стороны преступление игнорировать проблемы, от которых страдают «они», потому что в итоге этого разделения не существует. Это общие проблемы.

Я смотрела на Лиама и не знала, что сказать. Мы остановились у дверей в большой зал, десятки гостей проплывали мимо нас расплывчатыми силуэтами. Я пыталась сдержать слёзы, то, как Лиам говорил об этом… Я стояла там и влюблялась в этого человека. В человека, которому не плевать, в того, кто так сильно сопереживает чужому горю, чужим невзгодам.

Внезапно кто-то задел мой локоть и наваждение спало. Мы улыбнулись другу, чётко осознавая, что только что связь между нами укрепилась. Лиам, немного смущённый своей откровенностью, взял меня за руку и повёл в большой зал.

Войдя, я была поражена. Если лобби лишь слегка коснулась зима, то здесь она царила. Зная предысторию, я видела отголоски того, что говорил мне Лиам во всём: в белоснежном ковре, устилавшем пол словно первый снег, в огромных люстрах, состоящих из бесчисленных стеклянных ромбиков, – однако сегодня люстры не были зажжены, вместо этого стеклянные грани отражали свет тысяч белых огоньков, развешенных по всему периметру зала так, что создавалось ощущение зимнего вечера. Уюта добавляли размещённые на каждом столе сотни маленьких свечей, рядом со свечами примостились сложенные в самые разные фигуры салфетки: от привычных лебедей до невообразимых животных. По бокам от входа стояли два больших белоснежных дерева, как в Игре Престолов, но совсем без листвы. Вместо этого деревья были украшены голубой тканью, спускавшейся с раскидистых ветвей волнами. Подойдя поближе, я увидела также сосульки, свисающие с веток – они были словно настоящие, я даже хотела прикоснуться к одной, но стушевалась под взглядом проходившей мимо официантки. На противоположной стороне, у сцены, высились колонны из белоснежного мрамора с рыжими и коричневыми прожилками. Это была «Зима двух миров», но для меня, той которая в детском возрасте была обделена вещами, привычными для других девочек, это была сказка, настоящая диснеевская сказка. Как если бы Снежная Королева и Эльза решили отпраздновать вместе День Рождения.

«Зиму» декораторам удалось передать безупречно, даже температура была чуть ниже, чем нужно, чтобы люди не забывали, ради чего всё это.

И да, забыть об этом невозможно – стены были увешаны фотографиями детей всех национальностей, всех возрастов, таких разных, но похожих в том, какими худыми, измученными они были.

Мы остановились у фотографии мальчика. Его тельце было настолько худым, что по нему можно было изучать строение скелета, волосы были немыты и растрёпаны, ладони покрыты коркой застывшей грязи. Но больше всего меня поразило его лицо – он улыбался. Возможно даже смеялся за секунду до снимка или вот-вот был готов рассмеяться. Невозможно солнечная улыбка на измождённом лице, невозможно синие глаза, смотрящие прямо в душу. Заглянув в них, у меня было чувство словно я заглянула в глаза ангела… Но за этой небесной синевой притаилась смерть.

Это было слишком тяжело. Не думала, что будет настолько тяжело посмотреть в лицо Смерти.

Я отвернулась, пытаясь спрятать выступившие на глазах слёзы. Лиам ничего не сказал, лишь прижал меня к себе и поцеловал в волосы.

Отойдя от стен, мы пошли дальше исследовать зал. Несмотря на во многом «сказочную» атмосферу, реальность всё равно настигает тебя в виде официантов, снующих туда-сюда в рубашках с черными бабочками с посеребренными краями и подносами с шампанским и закусками, в виде людей, что собираются в кучки и обсуждают какие-то свои проблемы, то тут, то там слышится смех, что кажется мне странным. Эти дети заслуживают внимания, заслуживают вашего чертового внимания, люди! Они не были рождены с кошельком, набитым золотом, они не были рождены в среде, которая может дать им возможность стать такими, как вы!

Я определённо слишком много думаю об этом, но Лиам, кажется, понимает, что сейчас для меня настал тот самый момент озарения, который для него настал несколькими месяцами ранее. Я была благодарна ему за это.

Побродив ещё между групп людей, Лиаму, наконец, удалось втянуть меня в ни к чему не обязывающую беседу. Краем глаза я продолжала замечать вежливые улыбки официантов, сменяющиеся гримасами недовольства, когда какой-нибудь гость излишне взмахнёт рукой и почти снесёт все бокалы на подносе, продолжала замечать мелькающие то тут, то там чековые книжки.