Инцидент на острове Виктория

– И такое ощущение, что здесь кто-то есть еще кроме нас.

– Глюки начинаются, товарищ подполковник, – усмехнулся Крутихин.

Однако офицер генштаба посмотрел на него так сурово, что тот опустил взгляд и затянулся сигаретой.

Химик Беленко подошла к ним минут через пятнадцать.

– Я ожидала худшего, – объявила она мужчинам, – Свет есть, это нам на руку. Дегазационная камера работает, душ тоже. Правда из четырех сосков вода течет только из двух.

– Уложимся в намеченные сроки? – деловито спросил Самойлов.

– Я думаю, да, если не возникнут непредвиденные обстоятельства. Пойдемте, посмотрим верхние этажи.

На втором этаже были пульты для пусковых установок ракет, вернее то, что от них осталось. Передняя панель была снята, из зияющих пустых отверстий торчали провода. На третьем этаже располагались жилые модули. В комнатах стояли по две кровати, тумбочки, шкафы для одежды. Здесь не было агитплакатов о политической бдительности, зато на многих стенах висели картинки из журналов с девушками фривольного вида, в одной комнате на стене жирной черной краской красовалась надпись «ДМБ 94!!!».

– Все ясно с бывшими постояльцами, – иронично заметила Беленко.

– Не судите их сурово, – произнес Булавин, – полтора года и больше в бункере – тут у самого стойкого крыша может поехать.

Беленко ничего не сказала на это, только задумчиво покачала головой.

– Значит так, – командирским тоном провозгласила она, – после ужина заносим все оборудование, завтра начинаем работать. Комнат много, жить будем здесь, …

– Слава Богу, что не полтора года, – хмыкнул Крутихин и направился к выходу из бункера.

Глава VI

Следующий день начался с бурного совещания после завтрака, на которое собрал всех подполковник Самойлов.

– На складе боеприпасов работают три человека во главе с майором Беленко, – объявил представитель Генштаба, – я буду находиться на верхних этажах бункера, лейтенант Иноземцев будет со мной…

– Простите, товарищ подполковник, – вмешалась Беленко, – Мне нужно три помощника.

– Иноземцев мне нужен будет при обследовании верхних этажей бункера…

– Можно мне вставить слово, товарищи командиры, – не вытерпел Булавин, – вообще-то руководителем группы назначен я. Поэтому давайте все-таки определимся с разграничением наших прав и обязанностей.

– Тут все уже определено, майор, – обрезал Самойлов, – вы отвечаете за организацию жизнеобеспечения группы, майор Беленко – за технологические работы на складе боеприпасов, я осуществляю общее руководство группой. Такие полномочия мне даны начальником Генерального штаба.

– Да ужж! – криво усмехнулся капитан Крутихин.

– А в чем, собственно, заключается общее руководство, товарищ подполковник? – вкрадчиво поинтересовался Булавин, – я что-то ни в одном воинском Уставе не встречал такого понятия.

– Мне нужно обследовать старые ракеты «Эльбрус» в шахтах, кроме того, у меня есть и другие задачи.

– Можно узнать, какие?

– Нет, этого я вам не имею права докладывать.

– М-м-да, тяжелый случай, – Булавин сжал губы, сокрушенно помотал головой.

– Товарищи офицеры, – раздраженно воскликнула Беленко, – давайте все-таки прекратим эти глупые препирательства из-за вопроса, кто здесь старший. Хотя мы все из разных контор, но нам всем поставлена одна задача: ликвидировать склад токсичных боеприпасов. Если мы не выполним эту задачу, то по головке не погладят никого. На складе боеприпасов старшая я и все, кто там со мной, подчиняются мне. Майор Булавин отвечает за подготовку и организацию работ по дезактивации зарина. А вы товарищ подполковник, – женщина сердито взглянула на Самойлова, – выполняете свои секретные задачи, о которых вы не имеете права нам говорить, но при этом, пожалуйста, не мешайте нам работать.

Самойлов выразительно посмотрел на Беленко, но ничего не сказал, выражение лица его стало каменным.

– Давайте-ка, решим вопрос о расквартировании личного состава, – Булавин решил сменить скользкую тему.

– А чего тут решать, – сказал Крутихин, – комнаты в бункере со всем необходимым есть. Не люксовые, но спать можно, к тому же не надо тратить горючее на отопление.

– Да, пожалуй, – согласился Самойлов, – первой комнату выбирает Ольга Вячеславовна, после нее мы. Как у вас со связью, Иноземцев?

– В дневное время нормально, лучше всего связь на ста шестидесяти и восьмидесяти метрах. Но здесь часто бывают магнитные бури, поэтому постоянной устойчивой связи не гарантирую.

– Ничего, в крайнем случае, у меня есть спутниковый телефон. Когда у вас сеанс связи?

– Через полчаса.

– Хорошо, Ольга Вячеславовна, вы можете спускаться на склад, – он повернулся к Булавину, – а мы с Иноземцевым спустимся потом, после его сеанса связи.

Булавин, Крутихин и Беленко загрузились в лифт, поехали вниз. Молчали, спор с представителем Генштаба не прибавил настроения.

– Правильно говорят, – прервал молчание Булавин, – хочешь загубить дело на корню – назначь на него несколько начальников.

– Я не позволю никому загубить это дело. А выгибоны некоторых командиров очень легко пресекаются.

– Каким образом? – поинтересовался Булавин.

– У меня есть полномочия, потребовать любого из вас отстранить от операции, как не отвечающего по своим морально-деловым качествам требованиям, необходимым для выполнения задания.

– И какие это качества?

– Непрофессионализм, неадекватное поведение и неустойчивое психическое состояние.

– Мне кажется, таких среди нас нет, – улыбнулся Булавин.

– Время покажет, – холодно произнесла Беленко. Когда лифт дошел до первого этажа, она приказала мужчинам, – выносите реактивы, – первая вышла из лифта. Булавин и Крутихин поставили канистры с реактивами у входа на склад.

– Это что, моноэтоламин? – Спросил Булавин химика.

– Да, моноэтоламин с водой. А вы откуда знаете? – она вскинула удивленный взгляд на мужчину?

– Я химик по образованию.

– У-у, прекрасно! – Беленко внимательно посмотрела на Булавина, затем оглянулась по сторонам.

– Странно, – удивленно произнесла она, – мы что, вчера забыли выключить здесь свет?

– Вы последние вчера отсюда выходили. Может, забыли выключить?

– Да нет. Я хорошо помню, что я выключала.

– Может кто-то из наших сюда приходил еще, – предположил Крутихин.

– Зачем? Ладно, сейчас некогда строить версии, идем работать.

Все зашли в небольшую большую комнату-раздевалку, по стенам которой стояли обычные лавочки, а у стены, смежной с дегазационной камерой, лавочки были с рундуками, как в железнодорожном вагоне.

– Значит так, товарищи офицеры, раздеваемся до нижнего белья, кладем свое белье на лавочки справа. А спецодежда, химзащита и противогазы лежат под этими лавочками, – она указала на железнодорожные скамьи, – берем их и одеваемся. Ульрих Романович, только сначала помогите мне повесить веревку посреди комнаты.

– Зачем? – удивился Булавин.

– Разделим комнату по гендерному признаку. На веревке я закреплю простынь. – Понял.

Когда посреди комнаты на высоте человеческого роста натянули веревку, а на ней прищепками закрепили простынь, Беленко велела мужчинам раздеваться. Офицеры быстро разделись до трусов, повернулись в сторону женской половины. Сквозь простынь увидели силуэт женской фигуры.

– А что, очень даже ничего…, – жарко прошептал Крутихин в ухо Булавину.

– Что, губу раскатило, капитан?

– Дык, я вроде, как мужик, Ульрих Романович, не старый еще…

– Забудь, – Булавин сурово резанул Крутихина взглядом, – хороша Маша, да не наша.

После того как Беленко облачилась в химзащиту, она вышла из-за простыни велела мужчинам тоже надеть защитные костюмы. Офицеры надели на себя холодную резину.

– Готовы? – Спросила женщина-химик. Получив положительный ответ, приказала, – надеть противогазы!

Все надели противогазы, направились в сторону склада с боеприпасами.

Глава VII

Подполковник Самойлов велел лейтенанту Иноземцеву быть готовым через тридцать минут, а сам вышел на свежий воздух, чтобы успокоиться. Он был раздражен. Перепалка в бункере по поводу распределения полномочных функций в группе ликвидаторов его разозлила. Хорошо, что он сдержался. Он давно взял за правило, никогда не показывать свои эмоции, особенно в своей среде. Гнев, страх, раздражение, любовь, привязанность к кому-либо – это все человеческие слабости, которые когда-нибудь могут сыграть против тебя. В любых ситуациях он старался сохранять самообладание. В характеристиках, которые составляли на него в военных учебных заведениях, всегда вставлялись эпитеты «хладнокровен», «уравновешен», «адекватен в стрессовых ситуациях», он этим гордился.

Нет, он не то чтобы претендовал на командование всеми и всем на этом Богом забытом острове, но самоуверенный тон майора Булавина действовал ему на нервы. Этот майор сразу ему не понравился. Какой-то приземленный: туалет, консервные банки. Пятьдесят три года, а дослужился только до майора. А мне тридцать восемь, и уже подполковник. Хотя понятно, этот служака прозябает на точках, в лесах, болотах. Ну что ж, кому-то надо и такую черновую работу делать. Но какой самоуверенный! И как разговаривает этот майоришка со мной, подполковником Генштаба. Ничего, и на тебя найду говнецо, мстительно подумал Арнольд Мстиславович.

Он надел модные антибликовые очки, засунул руки в карманы, зябко повел плечами. Ветер не сильный, но какой-то сырой и простреливающий. Не комфорт. И как люди живут в таких условиях годами?

На остров Виктория он попал совершенно случайно. Три дня назад зашел к своему непосредственному начальнику, руководителю инспекторского отдела, чтобы подписать документ. Тот в это время разговаривал с начальником Генштаба. Разговор шел о каком-то острове в Баренцевом море. Начальник отдела больше слушал и давал только реплики о готовности исполнить какое-то задание: «Понял, товарищ генерал армии», «Так точно!», «Будет исполнено, высылаю своего сотрудника завтра же». После разговора с большим начальником генерал положил трубку, взглянул на вошедшего подчиненного, мотнул головой, хмуро произнес «Дела!». Затем спросил Самойлова:

– Что у вас?

– Докладная записка о выявленных нарушениях в обеспечении вещевым довольствием в северо-западном военном округе, – бодро доложил Самойлов, сделал четкий шаг вперед, слегка щелкнув каблуками, этот прием он оттачивал несколько дней у себя в кабинете.

– А-а, ну да, давайте. – Не глядя, генерал подмахнул документ. Затем посмотрел на подчиненного так, как смотрит председатель военно-врачебной комиссии на новобранца. – Присядьте-ка, Арнольд Мстиславович, – хмуро предложил он, указав на ближайший стул.

Самойлов осторожно сел на стул, напряженно посмотрев на начальника, так как тон генерала не предвещал ничего хорошего.

– Поступила вводная, – сухо начал начальник отдела, – на острове Виктория, это в Баренцевом море, обнаружены запасы неучтенных снарядов с отравляющим веществом зарин. Срочно сформирована группа для ликвидации этого ОВ. Деталей я всех не знаю, но руководство, – генерал многозначительно поднял взгляд к потолку, – предложило послать туда нашего сотрудника для контроля и координации действий. Придется вам туда слетать, так сказать, поруководить. Дело щекотливое, поэтому просили послать наиболее опытного офицера. Мне кроме вас послать некого.

Лицо у Арнольда Самойловича было невозмутимым, как у самурая. Он искренне удивился, даже возмутился (а какое я имею отношение к отравляющим веществам?!), но ничем не выдал своего возмущения. Он часто вылетал в армейские части с проверками. Такова должность. Он любил такие командировки. Командиры частей, даже генералы, относились к человеку из Центра уважительно: ведь проверяющий из Генштаба может по-разному подать материалы проверки руководству в Москве. От «не выполнено по объективным причинам» до «безответственного отношения к своим прямым обязанностям». В общении с командирами армейских частей он любил напустить на лицо значительность и таинственность, снисходительно сделать замечания по каким-либо мелким недостаткам, обнаруженным в частях и подразделениях; мог благосклонно принять от заискивающих начальников какой-либо презент или услугу. В силу своего должностного положения он чувствовал зависимость от него старших офицеров, и это доставляло ему чрезвычайное удовлетворение.

Но лететь на необитаемый остров, на котором валяются отравляющие вещества? Чушь какая-то! А если я заражусь этими ОВ? Издержки производства?! Начальник отдела по-своему понял молчание подчиненного. Я понимаю ваше недоумение, Арнольд Мстиславович, командировка необычная, но ответственная. На кону важные государственные секреты. Надеюсь, что справитесь. Если есть вопросы, задавайте.

– Как будет происходить ликвидация этих ОВ?

– Как мне, объяснили в два этапа. На первом этапе в снаряды заливается какой-то реагент, после чего зарин нейтрализуется. То есть делается неопасным. А потом будут вывозить с острова.

– Сколько по времени займет вся эта процедура ликвидации?

– Две недели. Ваша задача только контролировать. Влезать в технологический процесс вам не надо. Это дело специалистов генерала Кириллова. Там будет радиосвязь с базой на Земле Франца Иосифа. Проследите, чтобы в открытом эфире не передавали секретные данные. У вас будет спутниковый телефон, напрямую будете связываться только со мной.

– Я понял. Больше вопросов нет.

– Завтра вы вылетаете в Мурманск. Оттуда полетите со специалистом-химиком на Землю Франца Иосифа. А оттуда непосредственно на остров Виктория. Оденьтесь потеплее: Арктика.

– Как часто мне выходить с вами на связь?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.