Вор и проклятые души

– Не понимаешь? – Монах окинул меня укоряющим взглядом. – В самом деле?

– Не понимаю. – Я был искренен в своих сомнениях.

– Да потому, глупец, – Велдон отпустил рукав моего камзола и ткнул пальцем в грудь, – что твое время еще не пришло! Божий суд над делами твоими еще не назначен!

– Либо приспешники дьявола ему неподсудны.

Церковник зашипел. Почти так же яростно, как недавно на Люцифера. Монах дернулся и повернулся ко мне спиной, чтоб убраться. Но не сделал и шага прочь.

– Уходите, Велдон? А кто, как не представитель конгрегации Вселенской инквизиции, должен помочь заблудшей душе?

Церковник обернулся. Лицо его было мрачным, серым.

– Твоей душе помогут только молитвы и раскаяние, но это не для тебя, Гард.

– Всего лишь молитвы и раскаяние?

– Не всего лишь, святотатец, но молитвы и раскаяние! Не каждому дано.

Что-то черное или даже прогнившее внутри требовало оставить последнее слово за собой и как можно сильней уязвить монаха.

– Но вы-то не оставите меня, отец Томас? Или бросите в лапы сатане?

– Ты и так там!

Я выругался. Церковник прав, чтоб ему пусто было!

– А я рад бы уйти, да не могу, – произнес Велон. – Я тоже грешен и пал почти на самое дно!

У монаха задергалась, задвигалась челюсть. Неистовство инквизитора, направленное на меня, теперь обернулось на самого церковника.

– Не так, как ты, Гард! Глубину твоего греха невозможно описать людским языком. Но и моя душа во тьме! Прокляты наши души!

Монах воздел к небесам обе руки. Капюшон спал с головы, открыв небу обезображенную половину лица.

– Я тоже пал! Не могу отказаться от воспоминаний Неакра, от его черной магии! – Инквизитор посмотрел на меня. – Знаешь, Гард… Скоро во мне ничего не останется от святой магии. Называй меня тогда чернокнижником!

Томас Велдон тихонечко взвыл. Спрятал лицо в ладони и низко согнулся, потом рухнул на колени и припал к снегу руками, что так и не отнял от лица. Казалось, он сошел с ума. Я пребывал в растерянности, глядел на монаха и не понимал, что предпринять. Потом услышал молитву, что шептал Ведон.

– …в Спасении Твоем! Аминь.

Монах поднялся, стряхнул с рясы снег и лесную ветошь. Лицо Велдона успокоилось, он вновь натянул капюшон, спрятав ужасный старческий лик Неакра.

– Ты слуга дьявола, – сказал он.

Меня удивила будничность тона инквизитора.

– Добровольный приспешник сатаны, – продолжал Велдон.

Я бы напомнил святоше, почему я принял Люцифера. Ради спасения Алисы, но не только. Хотел вытащить и его вместе с дочерью. Проклятый пепел! Освободил лишь Томаса Велдона, который сейчас поучает.

– Ты сделал осознанный выбор!

– Да, святой отец! Да! – не выдержал я. – Что дальше?

– А то! – выкрикнул инквизитор, но лик его не переменился, не исказился в ярости. Неистовым огнем горели только глаза. – Я тоже добровольно и осознанно делаю выбор. В пользу черной магии Неакра! И в пользу тебя, Гард! Потому что только рядом с тобой исчезает власть Низверженного над моей дочерью. Сатана покрывает тебя своим плащом, а заодно и меня, коль я рядом. Но без тебя да запретной магии Лилит не спасти!

Повернувшись спиной, инквизитор вдруг отошел на несколько шагов. Оперся высоко вытянутой рукой о дерево и обреченно поник головой.

– Мы грешники, Гард, – произнес он, – каких не видывал белый свет.

– Я пожертвую всем и заплачу любую цену, чтоб спасти Алису!

Больно думать о моей любви. Она снова в тенетах Возвратившегося бога.

– Знаю, Гард. Я это знаю.

– Я это уже сделал, – добавил я.

Не только преклонился перед сатаной и стал его ключом к нашему миру, но пожертвовал самим мирозданием, когда призвал помощь дьявола. Он помог, явив всадников апокалипсиса – начались Последние дни.

– Все знаю, Гард, а также то, что я с тобой, – монах горестно вздохнул, – и, значит, с твоим господином.

Мы замолчали. Что еще сказать?

– Прокляты наши души!

Велдон обернулся, чтоб пристально посмотреть мне в глаза. Что хочет там найти? Я не отвел взор, хоть выдержать взгляд инквизитора по-прежнему тяжело.

– Прокляты! Но буду ежедневно и еженощно молиться за наши души! – пообещал монах. – Верь мне! Я буду просить о Спасении и Прощении не только за нас, Лилит и Алису! Я не брошу молитв ни за Ирменгрет, ни за Брана!

– Молиться за вампиршу и предвестника? – поразился я. – Но они же не люди!

– Были когда-то. Была у них душа, и я хочу спасти и их.

– Что ж, – пробормотал я, удивленный неожиданной добродетелью инквизитора, – воля ваша. Но вряд ли им нужно Спасение.

– Всем нужно! Не богохульствуй!

– Не буду. – Я пожал плечами. Без разницы, четверо нас с проклятыми душами или двое.

– Пора возвращаться, – произнес Велдон. – Я сказал и услышал все, что хотел.

Мы двинулись обратно по следам на снегу.

– Надеюсь, – проронил я, когда почти добрались до фигуры в черном орденском плаще, что грелась у костра, – вампирша вправила предвестнику мозги. Чтоб на людей больше не кидался.

– А где она?

Велдон завертел головой. Ирменгрет исчезла.

– Идите к огню! – Предвестник поднялся при нашем появлении. – Здесь теплее.

Плащ всадника апокалипсиса, обратившегося в обычного человека, распахнулся. Куртку предвестник застегнул на все пуговицы, и рубахи с испачканным в крови воротом почти не видно. Штаны такого же темно-коричневого цвета, как куртка, и черные кожаные сапоги, уже без шпор. На черном поясе в потертых серых ножнах шпага.

– Подходите ближе! Не бойтесь!

Монах присел у огня на ствол поваленного дерева, протянул к костру озябшие руки. Он чуть ли не шипел на дьявола, да и на вампиршу тоже, однако близость предвестника Конца времен внешне нисколько не будоражила его.

Я же остановился в пяти шагах от огня, Велдона и Брана. Ведь так его представили нам?

– Где она? – спросил церковник.

Предвестник махнул рукой в сторону леса.

– Была – и нет. Не могу сказать, куда запропастилась, но давайте поговорим о другом.

Война протянул мне раскрытую ладонь и попытался улыбнуться. Получилось не очень, он скорей оскалился.

– Должен извиниться, что меж нами едва не завязалась драка. Был не в себе. Я знаю и помню, кто я. Помню, что прожил сотни жизней в тысячах миров, которые потом ввергал в войны… Каждый раз то была жизнь воина. Я воевал за правое и неправое…

Предвестник ненадолго замолк.

– Но это почти все, что сохранилось в памяти. В голове ни одной подробности, а сейчас я снова смертен и начинаю жизнь с чистого листа. Почти, все ж не младенец. Поэтому нет и не может быть к вам неприязни. Предлагаю пожать друг другу руки.

Я и Велдон переглянулись. Монах мрачнел с каждым ударом сердца – он снова принимает слугу дьявола. Снова отворачивается от Бога Отца и Бога Сына. Только что поделать? Все ради дочери! Проклята его душа!

Мы обменялись рукопожатиями, произнесли свои имена. Предвестник просил называть себя только Браном и забыть о его предназначении.

– Отчего же? – Церковник попытался показать, что ответ на сей вопрос взволновал его мало. По мне, вышло у него плохо.

– Ирма поведала. Покамест все не вспомню, к трем моим братьям не вернусь, и мы не сможем исполнить предназначение.

– Но Конец времен начался? – Велдон обжег меня огненным взглядом. – Или нет?

– Да, ваш мир обречен. Но он всегда был обречен. Апокалипсис…

Предвестник оглянулся.

– Ничто не говорит о конце света, но он начался. Начался и остановился. До тех пор, пока я снова не превращусь в Войну. Пока не верну память.

– Что, если ты умрешь? – допытывался Велдон.

– Хочешь сказать, если меня убьют? – Предвестник громко рассмеялся. – Возможно, сразу вспомню все и вернусь к братьям, и вы узрите Конец времен. Но, может, наоборот, ничего не случится! Буду рожден в вашем мире младенцем, и так же память по крохам будет возвращаться ко мне. А ты, старик, не узнаешь, кто и где я. Сейчас хоть можешь спросить, все ли я вспомнил!

Предвестник вновь громко расхохотался. Я кисло улыбнулся. Занятно видеть, как клянет себя монах. Поддался слабости, помыслил о смертоубийстве. Во имя общего блага! Да все зря, только дураком себя выставил.

– Вставайте! Немедля!

Никто не заметил, как вампирша появилась в трех шагах от костра.

– Слуги Низверженного близко. Их много! Люди и… – Ирма поморщилась. – Иные тоже здесь!

Глава 3

Времени мало

– Иные? – Предвестник не понимал, о чем речь.

– Они самые, – ответила вампирша, – трое, еще с десяток великанов и две дюжины стражников из замка.

– Каждый иной пользует магию, – с тревогой в голосе произнес Томас Велдон. Взгляд его левого ока был направлен в себя. Инквизитор обратился к воспоминаниям чернокнижника Неакра. – Трое иных в отряде означает трех колдунов.

– Один из твоих братьев тоже есть, – Ирма обратилась к монаху, – он в рясе. Возглавляет отряд орденских солдат.

Томас Велдон мгновенно вспылил:

– Отступники мне не братья!

– А Неакру? – Вампирша знала о нас многое и уколола в самое больное место.

– Изыди! Дьявола отродье! – Монах, что грелся у костерка, больше не мог сидеть. Он вскочил с поваленного дерева. Его рука нырнула к вороту за Распятием!

– Хватит! – мне пришлось вмешаться. Для схватки церковника и вампирши здесь не время и не место.

– Как скажешь, красавчик, – вампирша улыбнулась, она была спокойна, – побережем силы на иных.

– Да что за иные? – вновь спросил предвестник.

Короткая перепалка не коснулась его, но едва Бран подал голос, Велдон удостоил предвестника обжигающим взором. В нем пылали костры инквизиции прошлых веков. Знакомый отблеск во взгляде церковника – хоть кто-то остается прежним.

– Про иных потом! – отмахнулась вампирша.

Подумалось, что отмашка разозлит предвестника, но тот лишь пожал плечами, ему все равно; а Ирма оглядывалась на лес и будто прислушивалась. Я тоже попытался вслушаться. После сделки с дьяволом магические таланты не чета прежним, только ничего не услышал. Лес был тихим, по-зимнему сонным.

Кровь и песок! Кажется, Велдон собрался читать молитву. Как бы не экзорцизм на изгнание демонов!

– Святой отец! – воскликнул я. – Прошу вас!

Церковник зыркнул на меня, потом перевел ставший недобрым взгляд на упершую руки в бока женщину и отвернулся.

– Велдон!.. – подскочив к инквизитору, зашипел я ему на ухо. – Уймись, чтоб тебя черти съели!

Церковник вздрогнул. Он стоял ко мне спиной и будто безвольно опустил руки. Кончики его пальцев дрожали. Отступив на два шага от фигуры в орденской куртке поверх монашеской рясы, я со злостью продолжил:

– Если ты против кого-то из нас, то, значит, против всех. Мне нужны союзники, чтоб выбраться из этих проклятых лесов и спасти Алису! А тебе, отец Томас, нужны? Или ты в одиночку вздумал вытащить дочь?

Монах молчал, не шевелился, и мнилось даже, что дышать перестал.

– Ну же! С нами или против нас?

Велдон резко обернулся. Левую половину лица инквизитора исказила гримаса ненависти.

– Я с вами, Гард! – выпалил он. – С тобой и твоими союзниками! Но это будет дорого стоить!

– Отлично. – В груди вдруг образовалась пустота. Ярость инквизитора ничуть не задела меня. – Только я уже заплатил непомерную цену.

Я оставил церковника у огня. Предвестник и вампирша с явным любопытством смотрели за нашей с отцом Томасом перепалкой. Нашли представление! Бран еще и ухмыляется! Проклятый пепел! Нервы сдали. Я напустился на вампиршу:

– Вы уверены, леди Ирменгрет? Они за нами идут?

Вампирша смерила меня взглядом с головы до ног.

– Если будешь называть меня леди или на «вы», – сказала она, и что-то сверкнуло в ее глазах, – укушу.

– А-ха-ха! – Бран разразился громким совершенно идиотским смехом.

Шутка ему понравилась, а вот я и Велдон, переглянувшись, не нашли ее смешной. Да и шутка ли? Не уверен, что я все еще человек – против воли взгляд опустился на левую руку с чешуйчатой серо-зеленой когтистой лапой, – но точно не собираюсь обращаться еще и в упыря.

– Тише! – Вампирша напустилась на предвестника. – Они еще далеко, но направляются прямо сюда.

Бран провел пальцем по губам, показывая, что будто зашил себе рот, и помахал пред собой руками. Происходящее веселило его.

– Ирма, ты уверена? – переспросил я. Раз дама желает по-простому, то будет так. Глаза видели красивую ухоженную женщину, а разум твердил, что пред нами воистину страшный монстр.

– Уверена, – ответила вампирша. – Ищут тебя и церковника.

Сумрачный инквизитор по-прежнему грел руки у костра и теперь словно избегал смотреть на вампиршу. Кровосос во плоти рядом. Враг рода человеческого назвал ее высшей. Сколько жизней она испила? Сколько загубила душ? А он, инквизитор, не делает ничего, чтобы ее изничтожить! Он проклят так же, как и вор рядом с ним!

– Николас Гард умер для Низверженного, – произнес я. – Сомневаюсь, что они идут за мной.

– Им нужно твое тело. – Вампирша смотрела на меня исподлобья и чуть заметно оскалилась. – Я подслушала. Про старика тоже вспомнили.

Второй раз за этот день Велдона назвали стариком – сначала предвестник, потом вампирша. Церковник впрямь постарел: осунулся, посерел лицом, все чаще бывал сгорблен. Не говоря уже про правую половину лика с оком Неакра. Капюшон прятал испещренную глубокими морщинами и бороздами кожу и белую, как снег, правую бровь, пересеченную повязкой. А под черной полоской ткани – выпученный, налитый кровью и злобой глаз умершего колдуна-безумца.

– Они далеко? – спросил Бран.

– Здесь появятся часа через два с половиной, – ответила вампирша. – Если будут идти как шли.

– Как узнали, что мы здесь? – Я в сотый раз после пробуждения разглядывал свою левую руку, покрытую ниже запястья змеиной чешуей.

Я был раздражен. Злился на судьбу. Мы смогли одолеть Низверженного, но победа обернулась поражением. Я был убит, Алиса и Лилит вновь обратились в теней, покорных воле Возвратившегося бога.

– Где Крик? – прорычал я. Это он убил меня! Его стрела пронзила насквозь, когда до эльфийских лесов, где ждало спасение, осталось всего две дюжины шагов.

– Тебе на какой вопрос ответить? – передо мной появилась Ирма. Вампирша вскинула подбородок, отчего взгляд враз стал высокомерным. – Про орденский отряд или эльфа с гномом?

Я выругался про себя. К черту Крика и Барамуда, да и всех тех, кто скрывается под личинами смертных. Сначала орденцы!

Подняв булыжник в половину кулака, что случайно попался на глаза, я перекинул его в левую руку и раздавил. Кровь и песок! В крошку!

– Так что? – рыкнул я, стряхивая с рук каменную пыль. – Уходим?

– А ты силен! – присвистнул предвестник.

– Уж лучше был бы слаб, – ответил я.

С тоской подумалось о себе прежнем, до сделки с Люцифером. Хотелось отыграться на ком-нибудь. Как удачно, что к нам скоро пожалует орденский отряд с иными. С беззвучным проклятием на устах я снова посмотрел на лапу монстра вместо левой кисти. Магия Возвратившегося бога против меня бессильна. Я сражался в Черном замке против Низверженного и целого войска его приспешников. Чего бояться отряда из нескольких десятков человек и иных?

– Или остаемся? – произнес я. – Дадим бой!

– Можно и остаться, – хмыкнул предвестник. Склонив голову набок, Бран громко хрустнул шейными позвонками.

Война и я, а еще вампир из высших и черная магия Неакра.

– Пускай уносят ноги!

Ирма подошла ко мне, коснувшись пальчиками плеча. Длинные ногти с красным лаком по моде Семиградья. Похоже, она оттуда, но я никогда не встречал эту рыжеволосую красавицу, даже не слышал про такую. Она обворожительно улыбнулась, и теперь ее улыбка открыла клыки. Мне бы отшатнуться и осенить себя знамением, как чаду Матери Церкви, только Николас Гард больше не ее сын. Я не дернулся и не отвернулся, и, кажется, моя реакция понравилась Ирме. Она нарочно показала клыки!

Вампирша снова улыбнулась и произнесла то, что я не ожидал:

– Ты смел, но глуп.

– Истинно глупец! – неожиданно встрял Томас Велдон. – Я согласен с этой… женщиной! Сюда идет всего лишь разведка. Но если они проведают, что ты и я здесь, не прибудет ли сюда сам Низверженный с легионом своих присных? А ты, Гард, чего удумал? Драться? Ты хоть подумал о последствиях?

– Нет, святой отец… – сквозь зубы процедил я. Поучения церковника совсем не нужны, – я только хотел пустить им кровь.

– Нужно убираться отсюда! – воскликнул Велдон.

– Он прав, – сказала Ирма, – и я согласна с церковником. Уходим немедленно!

– Как они узнали, что мы здесь? – Я не мог так легко уступить совместному напору монаха и вампирши. Мы уйдем чуть погодя.

Ирменгрет пожала плечами, сказав:

– Низверженный – это бог, а пути…

– Пути бога неисповедимы. – Я бесцеремонно перебил даму, но задел вовсе не ее.

– Укоротить бы твой хулительный язык! – напустился на меня инквизитор. – Да поздно уже.

– Вы правы, Велдон, поздно. Лучше поведайте, как Низверженный прознал про нас.

– Низверженный и не знает, – произнесла вампирша, – иначе здесь появились бы половина его войска или он сам. Тебе в третий раз это повторить?

Я со злостью посмотрел на вампиршу и инквизитора. Стоят рядом и не шипят друг на друга, да будто спелись.

– Наш господин, – сказала Ирма, и инквизитора тут же передернуло, его лик исказился от ненависти. Впрочем, вампиршу оскорбленная вера монаха нисколько не заботила, она продолжила без какой-либо заминки: – Был здесь. Возвратившийся бог или его маги могли что-то почувствовать, а где сила сатаны, там можешь быть и ты, Николас.

В самом деле глупец. Не понимаю очевидное, только злость внутри не утихала. Я злился и на себя, и на мир, и на тех, кто с умным видом стоял напротив. Лишь Бран вернулся к костерку, ему на все наплевать.

– Тогда идем! – раздраженно произнес я. – Но куда?

– Сейчас мы в одном дневном переходе на юг от Черного города, а направимся на восток. Чтоб выйти к Тарте.

– Зачем? – спросил я.

Томас Велдон тоже хотел знать. Похоже, мы оба полагали, что будем пробираться назад – к арнийским владениями в Загорье.

– По Тарте много кто плавает, – ответила вампирша, – уплывем и мы.

Вспомнился вид на реку с обрыва, которым кончалась центральная площадь Черного города. Огромный военный лагерь иных на противоположном берегу и широченное русло с десятками больших и малых кораблей. Самые крупные – для морского путешествия. Вряд ли сможем незамеченными пробраться на подобный большой корабль и, скорей всего, просто захватим какую-нибудь небольшую лодку. Но выходить на такой в открытое море да еще в начале зимы посмеет лишь самоубийца.

Я озвучил сомнения, добавив, что лучше идти на своих двоих да на запад. Вернее будет. Рано или поздно, но доберемся до Арнийского Сумеречья, а уж огсбургцы, которые его захватили, всяко лучше, чем соленая вода, какую наглотаемся, коль пойдем ко дну.

– На лодке, – рассмеялась Ирма. – С чего ты взял, что пойдем по Тарте, а потом по морю на лодке?

– А как? Плот свяжем?

– Если хочешь, вяжи, – вампирша все еще смеялась, – а мы отправимся дальше на корабле. Самое меньшее, что у нас будет, – это шебека. Она тебя устроит?

– Устроит. – Я вновь подумал, что Ирменгрет – с Семиградья, там все разбираются в типах кораблей, даже состоятельные дамы.

– Нас ждут? – спросил Велдон. Он отошел от вампирши на несколько шагов, держась от дьявольского отродья подальше, но так, чтобы все слышать и при необходимости вступить в разговор.

– Нет, старик. Но я здесь, чтобы вывести вас из Запустения. – Вампирша провела ладонями по юбке. – Плестись по снегу долгие недели, чтоб добраться до обжитых краев? Увольте!

– Если нет корабля, который нас дожидается, – возразил инквизитор, – то как мы найдем нужный? Как сговоримся с капитаном и матросами? Кругом лишь приспешники Низверженного!

– Это моя забота, монах, – ответила Ирма, – именно для этого я здесь.

Вампирша нарочито томно взглянула на церковника. При столь откровенном взгляде такой красивой женщины, как Ирма, у каждого взыграет кровь, но мы знали, кто она. Я и Томас Велдон мрачно переглянулись, а рыжеволосая красавица громко рассмеялась. Наша реакция показалась ей забавной.

– Не играй со мной, – отрезал инквизитор, – тварь адова.

– А я и не буду. – Ирма ответила белозубой улыбкой без клыков и словно не услышала чуть ли не проклятие в свой адрес. – Лучше с вон тем красавчиком поиграю.

Вампирша смотрела на меня, и что-то сверкнуло в ее глазах. Нечто, что я не смог угадать. Признаюсь, не по себе, когда в нескольких шагах стоит и смотрит на тебя существо, коему сотни, а то и тысячи лет и которое питается жизнями таких, как ты. В сей миг я не думал об Ирме как о роскошной красавице с занятными то ли рожками, то ли ушками в рыжих волосах.

Впрочем… Если забыть о ее сущности… Бедные ее жертвы. Я представил, как очередной бедолага, коему она вскружила голову, входит в темный кривой переулок, каких множество в Семи городах. Тянется к обольстительной красотке, а получает укус в шею. Потом или смерть, или неупокоенная душа в обличье восставшего из могилы тупого бездумного кровососа. Ничуть не похожего на Ирменгрет – высшего вампира… Но я не для нее! И сатана о том же молвил.

Кровь и песок! Я вспомнил Люцифера с благодарностью… Проклят я навеки!

– Игры оставим на потом, – негромко произнес я. Ничего лучше на ум не пришло.

– Как скажешь, красавчик!

Ирма вновь улыбалась. Теперь бесстыже, как последняя распутница, и очень призывно. Представилось, как прижал ее к себе… Что за черт! Что за магия тянет к ней? Только лишь плотское возбуждение? Проклятый пепел! Пришлось сделать над собой усилие, дабы думать о вампирше как о чудовище.

– Долго разговариваем, – произнес я, – а приспешники Низверженного все ближе. Если решили уходить, то нечего медлить.

Хотелось добавить, что неплохо бы замести следы, но не успел.

– Тише! – Предвестник вскочил с места. Правая его рука с поднятым указательным пальцем поднялась к уху, а левую плавно отвел от бедра. – Мы не одни!

Мир вдруг завертелся предо мной. Ирменгрет оскалила длинные клыки, на миг изогнувшись, как кошка, потом выпрямилась и выбросила в стороны руки с длинными когтями вместо ногтей. За ее спиной расправились серые крылья нетопыря. Взмахнула ими и вознеслась спиной вперед к серому зимнему небу.

– Гард! – закричала она, зависнув в дюжине футов над истоптанным снегом. – Сзади!

Бракемарт выскочил из ножен и рубанул по воздуху, очерчивая вокруг меня круг. Лезвие прямой сабли вонзилось в бок женщины, появившейся за спиной из ниоткуда. Тонкая фигура в плотно сидящем черном одеянии, волосы спрятаны под капюшоном, а на лице маска. Руки вскинуты, чтоб нанести смертельный удар парными кинжалами.

Но я развернулся с неподвластной для человека быстротой, невозможной для любого из смертных и меня до той самой сделки. Бракемарт вонзился в открывшийся бок, разрубив ребра. Убийца в черном выронила оружие и, согнувшись, упала на колени. Схватилась за рану и через миг умерла.

Тень! Конечно же, тень! Я увидел кольцо на испачканной в крови неподвижной руке. Такое же, как было у Алисы. Оно превращает в невидимок, и тени минуют огромные расстояния, становятся неуязвимы, только при этом пребывают в призрачном подобии. Ощущают себя живыми, могут коснуться своей одежды или оружия, но не в силах ни за что ухватиться.

Бег времени враз оборвался. Я глядел на мертвую и не чувствовал ничего. Это не Алиса, я сразил не ее, но может… Инквизитор рухнул на колени перед мертвой. Сорвал дрожащими руками капюшон, явив черные, как смоль, волосы. У Алисы и Лилит они цвета золота.

– Не она… – прохрипел он, поднимаясь. – Это не моя дочь. Маску можно не снимать.

– И то верно, – я сплюнул на снег. Мало удовольствия смотреть на сожженное лицо, какое у любой тени после смерти. Черная магия не позволяет узнать, кто носил маску убийцы.

К нам подошел мрачный как туча Бран.

– Не ведаю, кто это, – сказал он, – но она была одна. Только кончайте с разговорами, нас уже нашли. Пора уходить, а то и удирать, если не хотим боя.

– Дело говоришь. – Ирма вновь была прежняя. Статная дама в дорогом одеянии: без крыльев, когтей и клыков.

– Я бы попросил вас возблагодарить небеса, – успокоившись, что обнаружил в тени вовсе не Лилит, церковник вспомнил о ершистости, – да все одно не внемлите.

– За что? – Предвестник вскинул бровь и насмешливо посмотрел на монаха.

Томас Велдон отвернулся от Брана и осенил себя знамением.

– Тень одна, – сказал он, – а значит, не ушла с вестью, что мы здесь.

Я выругался. Более мешкать нельзя.

– Убираемся отсюда!

– После упокоения ее души! – Церковник был непреклонен.

– Святой отец! – Я зарычал лютым зверем и вскинул перед собой змеиную лапу с растопыренными пальцами. Медленно сжал их в кулак, будто стискивая упрямство Велдона.