Клинок чести

– Так точно, господин Лаптев! – козырнул Соколов, всерьёз вытянувшийся по стойке смирно.

– Вольно, кадет. Продолжим. Значит, здесь и здесь мы помещаем по две таких группы с разными направлениями удара…

Глава 3

Неоправданные ожидания

Войны не начинаются спонтанно. Планомерная подготовка к вооруженному конфликту подразумевает под собой решение задач по логистике, снабжению и координированию действий. Отчасти именно поэтому Алексей Соколов не бросился на выручку другу сломя голову, а, прикинув все «за» и «против», провернул комбинацию для привлечения к операции его опекуна, весьма опытного человека в подобных делах.

Погрузка на военный транспортный самолёт типа «Геркулес» шла полным ходом: около полусотни ящиков и контейнеров с логотипом концерна «КалашниковЪ» уже заняли своё место на десантных платформах в чреве распластавшегося на аэродроме крылатого гиганта, с ними по соседству устроились четыре таких же платформы с закреплёнными на них кавалерийскими мотоциклами в полном боевом обвесе, а два десятка бойцов в лёгких и средних МПД дисциплинированно проверяли крепления своих посадочных мест. Своей очереди на погрузку ожидали два тяжёлых гусеничных бронетранспортёра арктической раскраски, также полностью подготовленных к десанту.

Сяолун Во Шин Во, уступив во внутренней борьбе со своим любопытством, ни капли об этом не сожалел. Скорее наоборот – укорял себя за то, что не уточнил у оформляющего заказ Лаптева, куда именно и с какой целью отправляется арендованный для краткосрочного рейда транспортник. Координатор Тёмного Клана слишком засиделся в спокойном Сибирске и отчаянно хотел развеяться. И потому кусал локти, понимая, что у него вряд ли получится присоединиться к рейду, который, как он чуял, напрямую связан с Леоном Хаттори. Основой же для уверенности являлось отсутствие оного на продуваемом зимними ветрами аэродроме.

– Не делайте такое несчастное лицо, Змей. Этот аттракцион не рассчитан на участие таких взрослых дядек, как вы, – прервал размышления Сяолуна Алексей, отколовшийся от ещё одной группы бойцов в лёгких МПД, готовившейся к погрузке. Шлем своего «Гончего» Соколов держал на сгибе локтя и немного рассеянно рассматривал занявшего наблюдательный пост китайца. – Мы благодарны, что нам не отказали в найме транспорта. Отдельно признательны за скидку.

– Деньги – топливо механизма войны. Наравне с людьми, техникой и боеприпасами. Считайте это моим вкладом в благое дело, – отреагировал Координатор, вкладывая в обтекаемую формулировку как можно больше смысла.

– Считаете наше дело благим?

– Я знаю Лаптева. И наслышан о тебе, юное дарование. Этого достаточно, – дипломатично поклонился китаец, пряча усмешку.

– О вашем вкладе я извещу все заинтересованные стороны, и он не останется незамеченным, господин Во Шин Во, – вернул поклон Алексей, переходя на официальный деловой тон. – Вынужден откланяться. Счастливо оставаться, Координатор.

Попрощавшись, юноша надел шлем, блеснувший красной полоской визора, развернулся и скорым шагом направился к самолёту, на ходу поправляя крепления набедренной кобуры с торчавшей оттуда рукоятью пистолета-пулемета micro-UZI. Пластика его движений выдавала немалую практику в ношении пехотного доспеха. Китаец расстроенно вздохнул, сожалея об упущенной возможности, и, развернувшись, нос к носу столкнулся со спешащим к самолёту Лаптевым. Его он узнал, даже несмотря на опущенное забрало шлема, так как обладателей именно такого типа МПД в Сибирске можно было пересчитать по пальцам.

Гориллоподобный Геннадий впечатлял своими габаритами и так, а уж в переделанном под его рост среднем МПД «Каратель» так и вовсе становился гигантом, закованным в металл с ног до головы. Мобильный пехотный доспех, раскрашенный во все оттенки белого, передвигался обманчиво легко, почти неслышно, только приглушенно клацали когти на ступнях, позволявшие бойцу закрепляться на любой, способной выдержать его немалый вес опоре. КВР-11 «Вулкан», штурмовая винтовка тяжёлого класса, в его руках смотрелась органично и естественно, Лаптев нёс её с некоторой небрежностью человека, сросшегося с оружием в одно целое.

– Крокодил! Рад, что застал тебя до вылета, – поприветствовал его китаец, но против обыкновения, обниматься не полез, ибо счёл неразумным рисковать здоровьем в объятиях железного гиганта.

– Сяо! Так и знал, что ты высунешь свой любопытный нос, – добродушно пророкотал Гена, поднимая забрало шлема, и расплылся в улыбке. – Неужели ты пришёл пожелать нам удачи? Или, как обычно, разнюхать что-нибудь интересное для себя?

– Вот всегда ты так, – укоризненно покачал головой китаец, сопроводив это ударом кулака в грудь. – А Сяолун всего лишь хочет предложить своим друзьям свою скромную помощь. Разве не может Мастер Ветра пригодиться там, где необходимы тридцать тяжёлых пехотинцев, сквад кавалерии и два БТРа?

Лаптев хитро прищурился. Его глаза пробежались по фигуре китайца, одетого в долгополую соболью шубу, задержались на тяжёлых кожаных ботинках, не гармонировавших с его одеянием, стрельнули по сторонам в поисках ещё какой-нибудь детали…

– Я бы позвал тебя, но это сугубо личное дело, Сяо. И по его итогам мои враги могут стать твоими врагами. Оно тебе надо?

– Враги моих друзей автоматически становятся моими врагами! – напыщенно заявил Координатор, лукаво улыбаясь и подмигивая.

– Боюсь, клан не одобрит твоего участия. – Гена попытался мягко возразить, но смолк, остановленный судорожно замахавшим руками Сяолуном.

– Клан не одобрит. И пусть. Участвовать я буду от себя лично. И отвечать буду за всё лично, пусть тебя это не заботит. Ты меня берёшь?

Лаптев серьёзно задумался лишь на несколько мгновений и кивнул. Издав радостный вопль, китаец сбросил шубу с плеч наземь, явив нисколько не удивлённому Геннадию защитный бронекомбинезон английского производства, и исполнил короткий торжествующий танец.

Наблюдавший за всем этим из самолёта Алексей Соколов только грустно вздохнул, смирившись с неизбежным.

– Пролез-таки, Змей. Ну и ладно. Всё равно без него шансов мало…

* * *

Ты уже мертв, но просто продолжаешь ходить. Смерть родилась вместе с тобой. Со временем она лишь все крепче обнимает тебя. Не страшись же её. Прими её в качестве непрерывного спутника, который позволяет тебе чувствовать жизнь. Уходя во тьму, не суетись. Твой спутник поможет тебе. И ты станешь частью того, что никогда не рождалось и не умирало.

© Денис Лалетин

Меч духа нуждается в касаниях точильного камня невзгод, в полировке трудностями и испытаниями, в тщательном уходе и в крепких ножнах – то есть в здоровом, выносливом и сильном теле. Разминочный комплекс из тай-чи преподнёс мне неожиданный сюрприз: предназначенный для насыщения организма малыми потоками нейтрального бахира, отточенный веками использования в древнейших китайских монастырях, изученный вплоть до мельчайших деталей – он неожиданно раскрылся с иной, неизведанной стороны, подчинив себе абсолютно все нейтральные и стихийные потоки энергий, пронизывающих эту часть мира. Тончайшие разноцветные плети тянулись ко мне и пухли на глазах, окатывая эхом ревущей могущественной волны.

– Лео, продолжай, не останавливайся. Не удивляйся и не пытайся понять. Наблюдай. И не дёргайся, – как-то слишком отстранённо сказал дух предка, передавая мне чёткое ощущение затаённой улыбки. – Доверься тому, что будет происходить. Это важно. – Помолчав для таинственности, он выплеснул часть моей Силы в пространство, подтверждая произнесенную формулу: – Великий Дракон! Призываю Тебя!

Потусторонний рык очнувшегося от спячки Духовного Зверя, едва слышный и между тем пробирающий до костей, зазвучал, терзая тончайшие нити реальности, словно находящийся в экстазе рок-гитарист. Татуировка зашевелилась, по-змеиному поползла по моему телу, переливаясь и играя светящимися линиями, что пульсировали от избытка энергии. Дух с упоением втягивал в себя потоки Силы, утоляя вековую жажду и стимулируя собственный рост – чешуйки обрастали дополнительными слоями, острейшие шипы на спине прибавляли в длине, но сам он наоборот, уменьшался, приобретая грацию и изящество утонченной статуэтки. Наблюдая за этим воплощением противоречия, я восхитился лёгкостью, с которой существо манипулировало энергиями, осуществляя столь нетривиальные последовательности действий.

– Завораживает, не правда ли? – усмехнулся дедушка Хандзо.

– А мы точно им управляем? – засомневался я, любуясь устраивающимся на левой руке рисунком. – Очень уж ехидная у него рожа. Он как будто одолжение делает.

– Я никогда не говорил про управление. Мы действуем в интересах друг друга. Как вот сейчас, например. Призванный в месте Силы, Рю способен значительно усилиться на какое-то время. Советую проводить такие процедуры хотя бы раз в неделю, чтобы его подпитка имела постоянный характер и он мог развиваться.

– Мы здесь не задержимся. Это факт. А где искать другое место Силы?

– Поиск мест Силы – одна из обязательных стадий нашего обучения. Не беспокойся, всему своё время. А теперь следующее упражнение…

…Призрачные «лезвия» на кромках ладоней, вызванные усилием воли, размыто и едва заметно проступили в реальности в виде тончайших светящихся линий, способных разрезать даже закалённую сталь современных боевых экзоскелетов. Сделав полувыдох, я интуитивно скрестил руки перед собой и рубанул ими воздух – крест-накрест, избрав целью ближайший ко мне, от силы в десятке шагов, сугроб. Два полумесяца духовной энергии со стоном вспороли перину снежного покрова, оставив по три глубоких и широких разреза на застывшем белом холмике позади шатра шаманки.

– Отлично, Леон. Как я и говорил, ты начнёшь усваивать некоторые мои умения. Похоже, что память крови будет просыпаться по мере твоего развития. Ты добрался до ступени Адепта Теней, а «Когти Духа» я освоил именно на этом ранге. Значит, часть твоего обучения будет значительно проще. Ты избежишь моих ошибок.

Знал бы дедушка Хандзо, как сильно тогда ошибался. Но ни он, ни я ещё не знали, что отсутствие чужих ошибок никак не влияет на совершение собственных. Ошибался и был непоколебимо прав в одном и том же случае.

– Они разделились, каждый на три, разошлись в стороны, и всё перед самым ударом, но покрыли бо€льшую площадь, причём весьма неожиданно. Тому, кто попробует увернуться, весьма не повезёт, – качнул я головой, соглашаясь с мысленным высказыванием и делясь впечатлениями от воспоследовавшей за утренней разминкой тренировки. – Не думал, что нейтральный бахир способен на такое.

– Хотя должен был. «Доспех духа» ты ведь умеешь укреплять за счёт уменьшения площади? Здесь иной ход мысли, не спорю, но ты мог и самостоятельно достичь подобного. Если бы искал.

– Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что? Я вообще-то не сумасшедший.

– Жалкие оправдания! – вдруг вскипел дедушка. – Но я тебя научу Родину любить!

Услышав такое от духа предка, я несколько долгих как вечность секунд испытывал мощнейший когнитивный диссонанс. Потому что от слова «Родина» за версту несло вовсе не цветущей сакурой Островной Империи. Вместо него явственно маячил стереотип медведя в ушанке, наигрывающего на балалайке славянские мотивы.

– Деда, с тобой всё в порядке? Или ты всё-таки ebnulsya? – осторожно и тихо поинтересовался я, прикидывая варианты дальнейшего совместного проживания с поехавшим крышей предком. Учитывая, что проживать предстояло в одной голове, перспективы не радовали.

– У меня всё отлично! А вот тебе следует заниматься своим самосовершенствованием. Не оттачиванием навыков, а познанием себя и своих возможностей путём поиска различных путей. Ты должен развиваться, испытывать интерес к этому процессу, должен любить жизнь. Должен жить так, словно завтра – твой последний день, жить в преддверии смерти, от начала и до конца…

Тайга шумно дохнула мне в лицо порывом кусачего ветра, вековые сосны и кедры качнулись, роняя с разлапистых ветвей серебристую снежную россыпь, в полуденном солнечном свете искрящуюся горстями разноцветных искр. Десять шагов до ближайших деревьев дали мне понять вынесенное предупреждение. Вздумай я отправиться домой пешком, лес меня не пропустит. Закружит, обманет, заморочит и приведёт обратно. Дыхание древней пущи звенело от потустороннего эха. Лучшего предупредительного выстрела в воздух мне не доводилось слышать.

– Спасибо за урок, сэнсей! – мысленно прервав словоизлияния предка, я передернул плечами и пошёл к шатру. – Нам пора поговорить с хозяевами этих мест. Несмотря на всё, что мне рассказала Илана, я ещё слишком многого не понимаю и…

Закончить фразу не дало утробное рычание, прозвучавшее за спиной. Резко обернувшись, я увидел мертвенно-бледного мужчину, что стоял среди деревьев – чуточку согнувшись и выставив перед собой руки со скрюченными на манер когтей пальцами, он настороженно наблюдал за мной, напоминая хищника, подобравшегося вплотную к своей жертве. Спутанные светлые волосы торчали в разные стороны, кожу на лице и видимых частях тела покрывали ужасные чёрные трещины, ветвящиеся множеством отростков, а тёмные круги под глазами только подчеркивали сплошную белизну его закатившихся глаз.

– Опять эта hueta пожаловала. Деда, а я точно не смогу её прикончить? – произнёс я вслух, изучая противника и припоминая, на что он способен. – Если уничтожить физическую оболочку…

– Она восстановится, Лео. Выглядеть будет ещё хуже, но восстановится, а сама сущность демона не пострадает. А вот я… Рю поделится со мной частью силы, не откажет старому другу. Только необходимо выбрать подходящее время, – немедленно ответил дедушка Хандзо, вселяя в меня уверенность.

Тварь словно почувствовала наши замыслы. Злобно заурчав и согнувшись ещё сильнее, демон встал на четыре конечности и по-волчьи взвыл, устремив изуродованное лицо к пасмурным небесам. Переливчатый и долгий вой огласил окрестности, призывая и обещая добрую охоту и горячую кровь. Эмоции твари были настолько сильны, что частично передались и мне – внутренности скрутила судорога безумного голода, опалившая разум жажда крови настойчиво пульсировала в висках, требовательно нашептывая одно короткое слово: «Убей!»

– Выбрать время? Похоже, что этой возможности нас только что лишили. Тряхнёшь стариной, деда?

Волчья разноголосица из дебрей тайги вплелась в вой демона – песня стаи лесных хищников объявила начало охоты. Невольно сделав шаг назад, я расслабленно встал в боевую стойку, направив полусогнутые руки в сторону противника и развернувшись к нему правым боком. Босые ноги приятно холодил злой и колючий снег, дыхание стало глубже и размереннее. А дед, как назло, совсем не торопился являть миру своё боевое искусство.

– Долго копаешься, – резюмировал я появление сразу четырёх волчьих силуэтов позади демона. – Ты уверен в своих силах, или мне лучше воспользоваться тактическим приёмом отступления? Уж больно подозрительно они выглядят.

Лесные хищники выглядели весьма плохо: грязная свалявшаяся шерсть когда-то светло-серых шуб изобиловала свежими кровавыми шрамами, клочья белой пены вокруг пастей, воспалённые и гноящиеся глаза. Оскалив пасти, полные, как ни странно, безупречных клыков, волки разошлись широким полукругом – стая не желала упускать свою законную добычу.

– Блохастые на тебе, внук. Он не нападёт, пока приспешники не измотают тебя, потому что чувствует опасность. Демон заразил местных хищников астральными паразитами, подчинив их своей воле, и они теперь в чём-то подобны ему.

– И как их можно убить? – спросил я, периферийным зрением контролируя приближающихся хищников и чуть смещаясь в сторону.

– Бей в голову, – коротко проронил старый самурай и попросил: – Продержись хотя бы минуту.

Остановившись в пяти шагах от меня, хищники снова взвыли. Шерстистые тела окутала полупрозрачная грязно-серая дымка, глаза заполыхали алым, когти и зубы заметно увеличились.

– Никто не говорил, что будет просто, – пробурчал я, наблюдая за тем, как они припали к земле, прежде чем взметнуться в атакующих прыжках. – Но волки – это что-то новенькое…

* * *

Женщины способны изменить многое одним только своим присутствием. Также мужчины приписывают им множество иных чудесных качеств, попутно обвиняя во всех смертных грехах и приписывая мистическую способность сводить нормальных (до их появления) мужчин с ума. Илана же всё сделала одним своим появлением.

Залихватский свист за моей спиной оказал на ринувшихся в атаку волков весьма неожиданный эффект – заражённых астральными паразитами хищников он застал в воздухе, во время прыжка, и буквально сбил их наземь. Косматые силуэты извернулись, гася инерцию, жалобно заскулили и рухнули в снег, вздымая облака мелкой снежной взвеси. Начатое было мной движение плавно перетекло в подшаг и разворот на месте, но взамен врага я увидел лишь свою очаровательную тюремщицу, что стояла властно и уверенно, сверкая тёмными глазами, устремлёнными на виновника происшествия. Капюшон из волчьей головы, меховая одежда и короткий посох с погремушками на верхнем конце завершили её образ повелительницы здешних лесов.

– Леон, ты пытался уйти? – надменно и холодно поинтересовалась Илана, продолжая буравить меня взглядом. – Я ведь предупреждала тебя! Это не шутки! Демон не выпустит тебя с территории становища.

– Нет, внук, ночью надо было доводить дело до конца. Глядишь, сейчас она была бы не такая злая, – озвучив своё авторитетное мнение, дед громко заржал, наслаждаясь происходящим. – Учись обращаться с женщинами, Леон. Они способны делать нас великими, но и погубить могут в два счёта.

– Разберусь как-нибудь, – мысленно огрызнулся я, расплываясь в искренней и непонимающей улыбке: – Илана, уже никто никуда не идёт. Я только прогулялся до леса и шёл обратно, рассчитывая если не на завтрак, то хотя бы на лёгкий перекус. Кто сбегает на пустой желудок?

Девушка открыла было рот, чтобы продолжить негодующую и обличительную речь, но не вовремя встрепенувшийся и вновь заурчавший демон перевёл её внимание на себя и послужил хорошим громоотводом. Недобро сузив глаза, Илана взмахнула посохом и выкрикнула короткое, в десяток певучих слов, заклинание. Сопроводивший эти действия поток мелких искр с электрическим треском налетел на демона, отбрасывая его назад и покрывая подпалинами. Поджав облезлые и куцые хвосты, волки ретировались обратно в лес, громогласно жалуясь на судьбу.

– Совсем распустились, да? Вот что значит неправильная кадровая политика, – укоризненно покачал я головой и наткнулся на непонимающей взгляд. Тихо вздохнув, попытался объяснить: – С людьми при четкой формулировке приказа подобных проблем можно легко избежать.

– Это всё ты виноват! Люди тебя не остановят! Вот и пришлось призывать эту тварь!

Наблюдая за распалившейся шаманкой, я откровенно любовался тем, как она проявляет эмоции. Зачастую агрессия и напор уродуют людей, но её чисто индейские черты лица только становились прекраснее, превращая её в ещё более привлекательную, хоть и обозлённую фурию.

– Надеюсь, сейчас ты всё понял и больше не попытаешься убежать?!

– Даже не пытался. Босиком, полураздетый, в минус двадцать? Ты меня переоцениваешь, девочка, – максимально холодно отрезал я, пресекая её эмоциональный словесный поток и направляясь к шатру. – А псов надо держать на цепи. Досадно, что столь простая истина вам неведома.

Миновав застывшую словно статуя девушку и откинув полог шатра, я с удовольствием уселся на прогретые очагом травяные циновки, подставив танцующим язычкам пламени ладони.

– Так ты меня накормишь? Или это такие пытки?

Зашедшая следом за мной девушка вздрогнула и окончательно утратила остатки величественности: её плечи поникли, глаза потухли, а на лице появилась неподдельная обида.

– Почему ты со мной так разговариваешь? Чем я заслужила такое отношение?!

В довершение всего и дух предка вставил своё замечание:

– Не перегибай, Леон. Из неё выйдет неплохая жена, даже воспитывать не придётся.

Прозорливый предок знал, о чём говорит. Спустя пять минут я наблюдал Илану колдующей над маленьким и пузатым чайником, что яростно блестел отполированным медным боком и бешено плевался, чуть ли не подпрыгивая на злых алых углях жаровни.

Запах лесных трав и ягод, перебираемых девушкой, заставил меня заинтересованно повести носом и даже заглянуть ей за плечо:

– Надеюсь, это не приворотное зелье?

– То есть у меня совсем нет шансов? – насмешливо фыркнула уже успокоившаяся девушка. – Мне вчера казалось иначе, Леон.

– А пусть бы и приворотное зелье. Пахнет вкусно. Только почти все запахи незнакомые. Готов рискнуть и попробовать то, что выйдет.

– Какие нынче смелые пленники пошли!

– Так ведь, как я понимаю, вам моя смерть нужна лишь в определённое время и при определенных обстоятельствах. И чем позже это произойдёт, тем лучше для вас. Осталось только понять, чем именно вы хотите меня заинтересовать, – озвучил я имеющиеся у меня соображения, в открытую выкладывая все карты на стол. Разговаривать с ней я счёл удобным лёжа на постели, пользуясь возможностью поваляться сверх обыкновения.

Илана некоторое время молчала, продолжая священнодействие над чайником, убрав его с жаровни и засыпая в него травы. Новая волна аромата поплыла по воздуху, щекоча мои ноздри освежающими нотками хвойных деревьев.

– Ты слишком спокойно обо всём этом говоришь. Так, словно тебя вообще ничего не страшит, – сказала она, раскладывая передо мной блюдце с засахаренными сухофруктами, несколько баночек с вареньем и даже вазочку с печеньем. – Или не веришь в серьёзность намерений моего народа?

– К смерти следует быть готовым ежеминутно. Хорошая точка зрения, уж поверь мне. Демон мог решить всё на месте. И не сделал этого. Ты не дала волкам причинить мне вреда, даже немного потрепать.

– Я больше переживала за волков, – съехидничала девушка. – Демона мы рано или поздно развоплотим, а волки станут прежними. «Серые братья» часть семьи народа Э’Вьен. Нам не безразлична их дальнейшая судьба.

– И всё же не прозвучал ответ на вопрос.

– Ты – Избранный, Леон. Ты нужен моему народу. Мы нацелены на мирное разрешение. Твои враги станут нашими. Все богатства народа Э’Вьен станут твоими. Материальные и духовные, что вознесёт тебя на один из столпов Силы. Но и ты станешь частью нашего народа. Разве это не достойная цена?

– Тогда приведи ко мне тех, кто возложил на себя обязанность принимать решения, женщина, – отчеканил я, стараясь наполнить голос звенящей сталью обнаженного клинка. – Я буду говорить с ними о будущем твоего народа. Или о его отсутствии.

Девушка вновь вздрогнула, как от удара, вскинулась, задетая моими словами за живое. Пиала с горячим чаем в её руке задрожала, выдавая её напряжение и эмоции, но милое, чуточку треугольное личико так и осталось неизменным. Дочь народа Э’Вьен достойно держала удар.

– Чем же тебе не угодила Видящая, раз ты счёл меня недостойной договариваться с тобой? – предпочла спросить она, справившись с эмоциями и не давая волю обиде.

– У вас матриархат, Илана? – задал я встречный вопрос.

– Нет. Народом управляют Совет Вождей и Великий Шаман, – автоматически ответила девушка, немного сбитая с толку.

– Значит, и говорить буду с ними. А не с той, кого мне, как я догадываюсь, прочат в невесты…

* * *

Кулон из ограненного алмаза на длинной золотой цепочке ритмично раскачивался над расстеленной на оружейном ящике картой, описывая приличных размеров окружность площадью с небольшое европейское государство. В траектории его движения прослеживалась определенная закономерность – острие кулона двигалось по спирали, то сужая, то расширяя зону поиска, чем изрядно нервировало Алексея.

– Рыжий, пилоту нужен курс. Конкретный курс, а не твоё «примерно тут», – иронично хмыкнул стоявший рядом Гена.

– Я похож на GPS-навигатор? Или ты думаешь, что ритуал Древних выдаст тебе современные координаты?! – огрызнулся Соколов, прерывая поиск и обводя маркером значительно меньшую область на карте. – Большего мы не добьёмся. Только если полетаем над этой территорией. Но я предлагаю иное.

– Уже лучше. Земли тунгусов и эвенов. Как назло, национальный суверенитет. Могут быть очень серьёзные проблемы, если мы не отыщем Леона. Так что ты предлагаешь?

Трудности сближают. Подготовить дальний рейд на условно-вражескую территорию всего за сутки оказалось весьма и весьма непросто, и поневоле Соколов и Лаптев довольно быстро притерлись друг к другу. Гена даже немного зауважал рыжего кадета, проявившего качества, свойственные не каждому взрослому человеку. Но методы парня Лаптева откровенно смущали и вызывали определённое недоверие.

– Когда мы высадимся, я смогу почувствовать Леона. Только направление. Примерное.

– Тоже ритуал Древних? Слишком много их у тебя в запасе, парень. Может, ты всё-таки что-то знаешь и не говоришь мне?

– Мы возвращаемся к уже пройденному этапу. Хочешь потратить время зря?! Валяй, – устало и нервно парировал Алексей, растирая ноющие виски. – Или бери карту и пусть пилот составит оптимальный маршрут. Мне нечего тебе сказать, Крокодил.