Инсинуации

Тем временем Трой закончил мучить колки и что-то тихо забренчал, подключив гитару к комбику. Элис не прислушивалась, пока неожиданно не уловила знакомый мотив.

– Святая теория струн, Джастин! Ты играешь что-то помимо своего мертвецкого металла? – воскликнула она, изрядно позабавленная попсовостью доносившейся мелодии.

– Пой, Чейн, – сказал он вместо ответа. – И не прикидывайся, что не знаешь текста.

– Ну уж нет, – пробормотала она и откинулась обратно на сумку. Но Джастин был настойчив со своей популярной несколько лет назад глупой песенкой. Он включил на ноутбуке простейший бит, пока продолжал наигрывать основной бой, и Элис сама не заметила, как сдалась.

Она улыбалась, напевая про жизнь одного придурка. Подружка сдала его полиции, пока их друзья ловили кайф в ванной комнате. Припев, как сегодня ночью они молоды и просто обязаны зажечь по полной, Элис пела уже вдвоем с Кэтрин[24]. Еще пара строчек, и к ним с глупым хихиканьем присоединились остальные. Они отбивали ритм на всем, что попадало под руку. Ли стучал по крышке ноутбука, Мел трясла пеналом с ручками, будто маракасом. Остальные хлопали по ногам и в ладоши, пока орали во всю глотку, как будут сиять ярче солнца. Постепенно к ним подтянулись сидевшие рядом незнакомые студенты. Кто-то топал, кто-то подпевал, и вскоре эхо с Киллиан Корта понеслось вдоль Мемориал-драйв. Оказавшиеся неподалеку преподаватели открыто улыбались нелепой песенке про глупую, но такую веселую молодость.

И под громогласный ор последнего припева, почти прямо в своем ухе Элис услышала диссонирующую мелодию. Пара мгновений ушла на то, чтобы понять и осознать происходящее, а потом одеревеневшей рукой она резко выдернула из внутреннего кармана сумки надрывающийся «Двуногой смертью» телефон. Элис в растерянности пялилась на светившийся экран, пока звонок не оборвался и взору не предстали три пропущенных вызова с интервалом в пять минут. Телефон мигнул, и раздался новый входящий сигнал, сопровождаемый ядовитым голосом Фредди. Вокруг неожиданно стало тихо, но Эл, точно идиотка, продолжила лежать и лениво гадать, что посреди дня могло понадобиться от нее профессору Риверсу. За что, разумеется, поплатилась.

– Значит, «Смерть на двух ногах», мисс Чейн, – прозвучал над головой холодный голос, который с легкостью перекрыл мелодию злой песенки.

Элис дернулась, резко села и обернулась.

Что же… Позади стоял Джеральд Риверс собственной персоной. Он внимательно слушал мелодию и слегка поднял брови, когда поющий Фредди добрался до слов о трепле и пустышке, но больше ничего не произнес. Повисла неловкая пауза, во время которой Элис смотрела на него снизу вверх, судорожно пытаясь сообразить, надо ли встать или можно сидеть и дальше. Дилемму решили собственные ноги, которые явно не слушались, а потому она так и осталась на земле, нервно ерзая, словно вместо травы там была плантация кактусов. Она не выносила таких сложных ситуаций, а потому через долгую минуту не выдержала и потупила взор, кусая губы.

Тем временем вызов все шел, Queen пели, а Эл по-прежнему никак не могла заставить себя встать и с некой долей фатализма ждала финала. Но профессор молчал. Молчала и Элис, просто не представляя, что можно сказать в такой компрометирующей ситуации. Один лишь Меркьюри который раз по кругу громко и надрывно плевался, что Смерть может смело поцеловать его в зад на прощание[25]. Чувствуя, как густой румянец заливает щеки, Элис судорожно гадала, почему Риверс не сбросит чертов звонок. Зачем он слушает откровенно оскорбительный текст? Возможность сделать то же самое и прервать пытку самостоятельно ускользнула от объятого страхом сознания мисс Чейн. Она даже не знала, способна ли вспомнить свое имя, не то что пошевелиться под замораживающим взглядом, который лоскут за лоскутом чуть ли не живьем срезал с нее кожу. В ее голове не осталось каких-либо связных мыслей. Ни одной. Разумеется, профессор прекрасно понял подтекст дурацкой детской бравады!

Показавшееся вечной пыткой время вызова вышло, мелодия прервалась, а чувство стыда выросло до размера Эмпайр-стейт-билдинг[26]. Риверс убрал телефон в карман брюк, а Элис боязливо подняла глаза, скользнув взглядом по неизменно идеальным стрелкам штанин, закатанным рукавам и двум расстегнутым верхним пуговицам белой рубашки. Лицо профессора казалось спокойным, но взглядом можно было забивать гвозди. И, увы, он был направлен прямиком на Элис, отчего ей почти наяву послышался стук молотка по крышке гроба. В прозрачных глазах бушевала такая буря, что впору было прикрывать руками голову и читать заупокойную. Но Элис лишь вздернула подбородок и почувствовала, как из-за волнения на висках выступила испарина. И тут Риверс открыл рот, чтобы впечатать каждое слово в воспаленный мозг наглой Эл.

– Пятница. Четыре часа дня. Ваша консультация, мисс Чейн. И в следующий раз потрудитесь ответить на звонок, чтобы мне не пришлось разыскивать вас по всем злачным местам Бостона.

С этими словами профессор развернулся и направился куда-то в сторону кампуса Маклорена, оставляя позади музей ледяных фигур.

Элис часто заморгала, борясь с неожиданно подступившими слезами и глотая воздух. Господи, в какое же дерьмо она снова вляпалась! От пережитого стресса резко бросило в пот. Как глупо все вышло, как некрасиво. Она оглянулась то ли в поисках поддержки, то ли просто желая удостовериться, что это ей не приснилось. Оттаявшие однокурсники успешно делали вид, что все в порядке, и от греха подальше даже не пытались разобраться в ситуации, тихо радуясь пролетевшей по касательной опасности. Никто не хотел злить Риверса.

– Ты же вроде писала работу у Хиггинса? – удивленно спросил Тед, чья сила духа оказалась непотопляемой.

– И продолжаю, – машинально кивнула Элис, все еще смотря вслед удаляющейся прямой спине. Интересно, завтра ее убьют прямо на лекции, или Риверс предпочтет как следует поглумиться в спокойной обстановке наедине?

– Тогда чего он от тебя хочет? – не унимался парень, и Эл пришлось снизойти до объяснений.

– Хиггинс на конференции, а профессор… видимо, его заменяет.

– Знаешь, – лениво протянул Джефферс, обратно растягиваясь на земле, – а я бы на твоем месте сразу свалил к Риверсу.

Заявление вышло настолько неожиданным и странным, что Элис опешила. Она медленно выдохнула, приходя в себя, и воззрилась на однокурсника.

– С чего бы это?

– Ну… Риверс – большая шишка в научных кругах, к тому же на своих проектах денег гребет немерено.

– Не в них же дело…

– А вот это ты зря. – Он ткнул в нее стебельком какой-то травинки. – Посмотри на меня. Я ведь сорвал золотой куш, когда в прошлом году свалил к своему шефу заниматься автоматизированной навигацией дронов. Благодаря моему алгоритму грант у меня уже почти в кармане, как и место у правительственной кормушки.

– Не хвастайся преждевременно, – осадила его раздосадованная Элис.

В словах Теда был резон, без сомнений. Получить в руководители такого специалиста почти наверняка значило обеспечить себе тепленькую должность повыше, но предать Хиггинса она не могла. Как бы остро ни стоял вопрос денег, Элис имела четкие понятия о чести и достоинстве, хоть и понимала, насколько перспективнее была работа с Риверсом.

– Да что может случиться? Я уже почти все доделал, осталась пара мелочей, но уверен, что решу их в ближайшее время.

– Хм…

– Ой, перестань морализировать и подумай головой. Удачный проект гарантирует тебе хорошую работу. А с Хиггинсом удачных проектов светит мало.

– С ним комфортно работать, и у меня уже есть что показать в выпускной работе.

– Ну не будешь же ты всю жизнь за ним таскаться? – резонно заметил Тед.

– Нет, конечно.

– То-то и оно, Чейн. – И с видом заправского гения парень блаженно закрыл глаза.

Элис лишь осуждающе покачала головой и мысленно вернулась к инциденту. Что ж, надобность в Генри по вопросу консультаций отпала сама собой, но лучше бы ей, как и планировалось с утра, прогуляться до лаборатории, а не торчать здесь. Она чертыхнулась и принялась собирать вещи. Как ни крути, зайти к подруге придется. Элис все еще не знала, где конкретно следует быть завтра в четыре часа дня, чтобы с позором испустить дух под взглядом Джеральда Риверса. Тяжело вздохнув и мысленно проклиная себя, она встала и подхватила сумку. Джастин бренчал какую-то новую мелодию, которую задушевными голосами тянули Мел и Аннет.

– Ты куда? – окликнул ее Тед, приподнимаясь на локтях.

– Могила сама себя не выроет. – Она снова вздохнула. – А завтра мне эта ямка точно пригодится.

– Ой, не драматизируй, – отмахнулся парень и растянулся на траве. – Риверс – порядочная задница. Уверен, у него таких историй был миллион, а может, чего и похуже случалось. Думаешь, он ни разу тупых песенок не слышал?

Но это заявление вовсе не успокоило Элис. Она понуро направилась к зданию тридцать девять по Вассар-стрит. Келль уже должна была закончить с практикантами, так что можно смело надеяться на чашечку чая и задушевный разговор. Всю дорогу Элис не могла перестать себя накручивать, во всех красках представляя завтрашнее унизительное покаяние. Чуть ли не с ноги распахнув дверь лаборатории, она проорала на ходу:

– Генри, я феерическая идиотка!

И замерла. Этот день не мог оказаться еще хуже, определенно нет, но у него получилось. Прямо посреди аудитории возвышалась фигура стоящего к ней спиной Риверса, и от Элис не укрылось, как напряглись его плечи при звуке ее голоса. Звуке? Да она орала так, что слышала половина кампуса Фэйрчайлд. Но профессор не соизволил повернуться, продолжая что-то говорить мило улыбавшейся ему в ответ Генриетте. Как всегда, в самых ужасных ситуациях, в голову Эл полезли идиотские мысли. Например, о том, что подруга и профессор действительно почти одного роста, но Риверс все же немного выше. Или что он снова нацепил пиджак, хотя в одной рубашке смотрелся лучше и не столь официально. И что ей совсем не нужно было этого замечать, но уже поздно выкалывать себе глаза.

Услышав шум и вопли, Келль выглянула из-за мужского плеча, намереваясь поздороваться с Элис, но осеклась, увидев на ее лице все – от шока до пунцового румянца. К чести Генри, соображала та быстро, а потому вновь посмотрела на профессора, ослепительно улыбнувшись и быстро заканчивая разговор.

– Я все поняла, Джеральд. Без проблем, можешь провести завтра здесь консультации.

– Ты чудо, – протянул Риверс неожиданно мягким голосом. – Я твой должник.

– Помни мою доброту, а насчет долга мы с тобой потом побеседуем. Прости, мне через пятнадцать минут бежать, подменять Хиггинса.

Легко хлопнув Келль по плечу, отчего подруга закатила глаза, он развернулся и, не глядя на внезапную гостью, направился прочь из аудитории. Элис едва успела отскочить в сторону, чтобы не попасть ему под ноги. Стоило двери захлопнуться, а тяжелым шагам стихнуть в глубине коридоров, она повернулась к собиравшей со стола бумаги Генриетте.

– Ты называешь его по имени даже в университете.

– Элис, в прошлом году мы трахались с ним целый месяц. – Келль фыркнула, не отрываясь от сборов и убирая листы в огромную папку. – Было бы странно обращаться к нему столь официально, когда я держала его за член.

– Избавь меня от подробностей, пожалуйста! – поморщилась Элис. Черт возьми, она никогда до этого не считала себя ханжой, но в последнее время все ее поведение доказывало обратное. Что происходит?

– Отличный член, кстати. – Генри весело подмигнула. Она замерла, явно пробегаясь по мысленному списку дел, а потом повернулась и скрестила на груди руки. – Так, судя по вашему взаимному игнорированию, что-то произошло. Рассказывай.

Элис застонала и закрыла лицо руками, примостившись на высоком лабораторном стуле.

– У тебя есть пять минут, а потом мне надо бежать. – Подруга уперлась бедром в заваленный проводами и коммутаторами стол и воззрилась на раздосадованную Элис. – Я жду.

– Он звонил мне, чтобы сообщить время консультации. Я не слышала… – начала та и остановилась.

– Пока не замечаю ничего криминального. Дальше, – подгоняла Келль.

– Бессердечная женщина! – воскликнула Элис. – Ты же видишь, мне дико стыдно об этом говорить!

– Тем интереснее. Выкладывай все. Я хочу знать, отчего Риверс строит из себя обиженного и вылетает из аудитории с таким взглядом, словно готов убить кого-нибудь.

– И он бы убил, честное слово! – воскликнула студентка и сумбурно продолжила: – У меня на его вызове стоит «Смерть на двух ногах»… А ты сама знаешь, какой там текст. Оскорбление на оскорблении! И вот он звонит, я тупо пялюсь на экран, пытаясь понять, что, черт возьми, ему от меня надо! А эта зараза, оказывается, стоит за моей спиной, слушает, как ему предлагают поцеловать зад, и ничего не делает… Боже, Генри, это был такой позор. Там ведь собрался весь наш курс…

Договорить ей не дал оглушительный хохот. Подруга запрокинула голову и искренне смеялась, пока на глазах не выступили слезы. Элис насупленно молчала.

– Вот черт, – с трудом произнесла Генриетта, продолжая хихикать, – не думала, что ты будешь так долго ему сопротивляться. Поздравляю, Элис, ты побила все рекорды. Полагаю, Джеральд уже готов тебя проклясть.

– Твою мать! Я тебе о другом говорю! Гребаные потуги Риверса меня совершенно не волнуют, а вот то, что я поставила профессора в неловкое положение перед его же студентами… Генри, мне у него учиться еще полтора семестра.

– Бог мой! – Подруга смотрела на нее, словно впервые видела. – Это единственное, что тебя заботит? Тогда ты либо тупая, либо святая.

– Что?

– Тебя волнует, как это скажется на его авторитете среди студентов?

– Ну да.

– Полагаю, никак. – Келль подхватила папку со своего стола. – Я считаю, Джеральду Риверсу глубоко плевать, что о нем думают другие. Но, судя по разыгравшейся пять минут назад мизансцене, ему совершенно не все равно, как к нему относишься ты. И вот это самое интересное.

– Ты бредишь. – Элис приложила руку к холодному лбу. Как же ее достали бесконечные шарады. – Генри, я…

Ее прервал звонок телефона. Подруга достала мобильный, сбрасывая вызов.

– Мне надо бежать. Давай договорим сегодня за покером.

Элис лишь устало махнула рукой. Сама виновата, упустив из виду, что подруга всю неделю на подмене у Хиггинса. Она хотела обсудить способы извинений, все же Келль знала профессора гораздо лучше, но теперь сомневалась в адекватности советчицы. Тем временем Генриетта сунула ей в руки ключ от аудитории, приказав не потерять до вечера, и убежала на лекцию. Элис осталась в гордом одиночестве, с кашей в голове и никуда не девшимся стыдом. Какое детство ударило ей в голову той ночью? Никогда раньше она не позволяла идти на поводу у злости и раздражения, боясь показаться в итоге глупой и несерьезной. И вот, пожалуйста!

Она вздохнула и достала ноутбук. До консультации остались сутки, код не написан, и сгорать ей от унижения, если в итоге придется просить помощи у Риверса. А поскольку Элис не замечала в себе способностей феникса, то намеревалась вывернуть мозги наизнанку и совершить невозможное, дабы не марать пеплом профессорские туфли. Это было бы малопристойно.

Время до покера пролетело незаметно. Несколько раз в аудиторию заглядывали студенты в поисках Келль или Хиггинса, но в целом ее никто не беспокоил. Однако к решению задачи она не приблизилась ни на йоту. Элис билась о мысленные стены, пытаясь понять, отчего код не желал работать. Он то подвисал, то отказывался запускаться, старательно пряча в своих недрах закравшиеся ошибки, которые никак не получалось выловить. Ругаясь сквозь зубы, Элис в очередной раз шарила по форумам, учебнику и собственным конспектам. Когда часы показали начало шестого, голова уже трещала от напряжения и хотелось выть от злости. У нее ничего не получалось, к тому же Элис умудрилась испортить даже то, что до этого исправно работало. Раздосадованная сверх всякой меры, она хлопнула крышкой ноутбука и затолкала его в сумку. Может, хотя бы в покере улыбнется удача?

Но ее надежды были слишком оптимистичны. Джошуа притащил Арнольда, и теперь вся их компания обучала новичка. Особенно радовалась Триша, взявшаяся за свою жертву всерьез и надолго. И, конечно же, все везение немедленно утекло именно к нему, начисто игнорируя Элис. Но она не переживала, успев смириться с черной полосой. В конце концов было так весело смотреть на лицо Арнольда, когда он в очередной раз вскрывал прекрасную комбинацию.

За обычными веселыми разговорами и шутками она позабыла о разговоре с ехидной Генриеттой, когда во время перерыва ее настиг неумолимый циклон Келль. Однако именно сейчас расслабившаяся и успокоившаяся Элис предпочла бы не поднимать больную тему.

– Ты слишком нервно реагируешь на мои разговоры о Риверсе. Что не так? – тихо спросила Генри, стоило им остаться за столом наедине.

– Меня не покидает ощущение, что ты тащишь меня к нему в постель, – пробормотала Элис, оглядывая немного осоловевшую подругу.

– Вы просто классно смотрелись бы вместе, – высказала неожиданную идею та. – Ты вся такая уютная, маленькая, хрупкая… Дунешь, пф-ф-ф, и улетишь!

Для наглядности подруга махнула рукой, изобразив унесенную воздушными потоками Элис.

– Что…

– А он такой высоченный. – Келль мечтательно подперла кулачком подбородок и продолжила наигранно низким голосом: – Весь из себя мужчина в лучшем варианте самцовости. Позер, конечно, но…

– Ты перебрала пива? – Эл с тревогой заглянула в глаза Генри.

– Скажи, что тебе надо от мужчины? Только честно.

– Я не настроена на пьяные разговоры. – Элис откинулась на спинку стула, скрестила руки и демонстративно уставилась в зал. С их места злополучный столик не было видно, но она знала, что профессор здесь. Припаркованную на стоянке машину Эл заметила еще на подходе к клубу.

– А кто здесь пьян? Я просто хочу тебя понять.

– Здесь нечего понимать. Меня бесят самовлюбленные мудаки-сексисты, которые трахают все, что движется.

Генриетта внимательно посмотрела на нее и сделала глоток пива.

– С чего ты взяла, что Риверс из таких?

– Слухи бегут впереди него. Да и Хиггинс подтвердил…

– Ну коне-е-ечно, – протянула Келль с кривой ухмылкой. – Мэттью бы и не под таким подписался.

– Намекаешь, что он намеренно ввел меня в заблуждение? – насмешливо произнесла Элис, отказываясь верить в подобный бред. – Зачем ему это? Они же друзья.

– Ага, с такими друзьями и врагов не надо. – Самоназначенная сводница с наслаждением вытянула под столом ноги.

– Ты перестанешь говорить загадками или нет? – взбесилась Элис, но Генри лишь покачала головой.

– Никогда не верь мужчине, который злословит насчет своего друга. Это еще хуже двух заклятых подружек.

– Перестань защищать Риверса и объясни по-человечески.

Но вместо этого Келль посмотрела на нее как на блаженную.

– Нет, Чейн, ты точно святая. Потому что даже идиотка давно бы заметила… хотя, возможно, только идиотка и заметила бы. – Она как-то грустно замолчала, а Элис застонала, уронив голову на стол.

– Давай начнем сначала, – предложила она куда-то в скатерть.

– Нечего здесь начинать. – Генри взяла в руки колоду. – Тебе хочется видеть в Джеральде чудовищного кобеля, и ты видишь, вместо того чтобы насладиться вниманием.

– Но это неправильно! Он преподаватель, а я студентка. Такие отношения запрещены.

– Вы два совершеннолетних человека. Не понимаю, какие могут быть проблемы, – пожала плечами Келль, тряхнув копной светлых волос.

– Да с чего ты взяла, что я вообще его хочу?

– А разве нет? – Синие глаза хитро следили за Элис из-под полуприкрытых век.

– Нет.

– Так что же ты тогда переживаешь и нервничаешь насчет его внимания? Если тебе все равно, пошли Риверса на все четыре стороны, и дело с концом. Но нет! Вместо этого ты волнуешься, суетишься и беспокоишься из-за каких-то нелепых пустяков вроде оскорбительной песенки на звонке.

– Мне не нравятся твои инсинуации.

– А мне не нравится, что ты врешь сама себе и даже не замечаешь этого, – отрезала Келль, глядя на вновь уткнувшуюся в стол подругу. – Дай себе шанс, Элис. В конце концов, даже если и не выйдет, ты ничего не потеряешь, а приобрести можешь многое.

– Ну не через постель же!

– Да почему у тебя все сводится к койке? – наконец не выдержала Генри и раздраженно кинула колоду на стол.

– Хэй, дамы. – Только что вернувшийся Арнольд посмотрел на них с удивлением. – Что тут у вас происходит?

– Вот скажи мне, – подруга обернулась к подошедшему парню, – как ты относишься к связи между студенткой и профессором?

– Да нормально. У нас в колледже это не новость. Сами понимаете, театральные группы, все работают в образах, люди творческие. Бывает всякое, конечно. А что?

– Это не показатель, Генри, – раздраженно бросила Элис.

– Погоди, – та отмахнулась, – а считаешь ли ты, что отношения сводятся не только к постели?

– Ну конечно, что за дурацкие вопросы? – Белесые брови Арнольда удивленно поднялись.

– Слышишь? – Келль многозначительно подняла палец.

– И что ты от меня хочешь? – устало спросила Элис.

– Перестань жить двойными стандартами, определи систему координат, по которой будешь оценивать людей, и не верь всему, что слышишь. Да, Риверс ведет непривычный для тебя образ жизни, но, возможно, дело в том, что это ты не знаешь, как можно жить иначе? С Джеральдом все не так просто.

– Только вот не надо рассказывать слезливые истории про мужчин, которых бросила любовь всей жизни, – закатила глаза Элис. Арнольд же уселся рядом, внимательно вслушиваясь в их разговор.

– Это про твою тень, что ли, речь? – неожиданно спросил он, обращаясь к Эл.

– Какую тень? – немедленно влезла Генри. Две светловолосые головы одновременно повернулись к Элис, один с интересом, вторая – с иронией.

– Да я тут забирал ее с работы в воскресенье…

– Ох, замолчи, Арнольд! – воскликнула Элис, всплеснув руками. Еще не хватало, чтобы эта история стала достоянием общественности. – Ты же обещал.

– Речь шла про Джо.

– И не только!

– Нет, погоди-погоди. – В синих глазах Генриетты уже горел азарт детектива. Она кивнула парню. – Продолжай.

– В общем, мы выехали с парковки, и за нами увязалась тачка. Бог мой, какая тачка!

– Черный «Мерседес» купе с громадным капотом? – Подруга чуть в голос не хохотала, пока поглядывала на пунцовую Элис.

– Именно, – кивнул Арнольд. – Так вот, я хотел, как обычно, быстро проехаться. Улицы же пустые ночью, самый кайф погонять. Так эта тень, стоило мне чуть превысить скорость, сразу же подрезала нас. В общем, после третьего раза я смекнул, что он делает это намеренно, и дальше мы тащились до ее дома, как черепахи. Этот урод ехал впереди, разом занимая обе полосы – ни обогнать, ни объехать. Умник чертов! А потом стоял, ждал под подъездом и свалил, только когда вышел Джо. Втопил так, что аж шины завизжали. Да, Элис, тачка у твоей тени что надо.

– И давно это с тобой, а? – Генри пихнула ее локтем, глупо хихикая.

– Отвали…

– А серьезно?

Теперь на Эл пристально смотрели уже оба.

– Это долгая история…

– Вечер только начался. – Спевшиеся провокаторы отсалютовали бокалами с пивом. – Выкладывай.

Глава 8

Ночь перед днем Х пролетела, на взгляд Элис, слишком быстро. И рассвет на первой космической приближал ее к неизбежному. Сегодня просто чертов день чертова Джеральда Риверса: сперва лекция, а потом консультация, в ожидании которой тряслись все поджилки в маленьком тощем тельце. Что бы там ни говорила Генри, как бы ни пыталась переубедить, Элис не могла, а может, действительно не хотела избавиться от предвзятого отношения. После сцены в клубе в самый первый вечер, после его поведения на людях, после всех намеков и недосказанности что она должна была думать? Риверс вел себя однозначно и вполне соответствующе тому образу, что успел сформироваться в ее голове.

Бросив взгляд на часы, показывавшие половину девятого утра, Элис вздохнула, прикрыла глаза и решилась; у нее оставалась пара часов, которые можно смело потратить на маленькие глупости. Профессор в обед, профессор на ужин, теперь еще и на завтрак. Достав из-под кровати ноутбук, она открыла его и запустила в браузере поисковик. Окей, Гугл… Что ты нам расскажешь по запросу «Джеральд Риверс»? Один электронный импульс, и на Элис вывалились десятки страниц ссылок и фотографий.

Первым делом любопытство потребовало посмотреть снимки. С каким-то удивлением она обнаружила огромное количество изображений с конференций, где Риверс стоял то за трибуной, то подле экрана, на котором светились размытые блок-схемы и графики. Нашлось и прошлогоднее часовое видео с одного из выступлений для TED[27] на конференции разработчиков. Запустив в фоновом окне «Ютьюб», она листала страницу, рассматривая фотографии Риверса в дорогущих деловых костюмах и с неизменной искусственной улыбкой. Серьезные кадры перемежались совершенно внезапными снимками с невероятных вечеринок, официальных приемов, среди которых засветилась чуть ли не вся верхушка управленческой власти. Нашлась даже парочка студенческих фото. Взгляд задержался на одном из таких: молодой и худой, как бы даже не истощенный, парень лет двадцати зло ухмылялся в камеру, сидя на фоне какой-то оштукатуренной стены. Заинтересованная Элис кликнула по фотографии, но браузер мгновенно выдал, что страница не найдена или была удалена. Пожав плечами, она обругала чертово кэширование и вслушалась в доносившийся из динамиков знакомый уверенный голос.