К западу от Эдема. Зима в Эдеме. Возвращение в Эдем

Херилак печально покачал головой:

– Все не так. Это мургу наши враги, а не тану. Если мы передеремся, конец неизбежен.

– И я так считаю, Херилак, но в этом не мы виноваты. Надо говорить с другими саммадами. Если бы не они, мы могли бы охотиться и жить в сытости. Они пришли из-за гор, их много, они очень голодны. Они гонят нас, и мы не можем охотиться. Они дождутся нашей смерти.

Пока Улфадан говорил, Келлиманс согласно кивал.

Херилак сделал протестующий жест:

– Нет, это неправильно. Причина наших невзгод не в них. Охота за горами не лучше, чем здесь. Иначе они не пришли бы сюда. У тану два врага: зима, которая все не кончается, и мургу. Они решили погубить нас. Как биться с зимой? А мургу можно убить!

Тут все заговорили и заспорили наперебой, но тут поднялся Фракен, и все умолкли. Старого, мудрого знахаря уважали. Люди надеялись, что он знает, что делать.

– Мургу бесчисленны, словно листья. Ты говоришь нам, что у них есть смертоносные палки. Разве можно биться с подобными существами? И зачем именно нам браться за это? Если мы рискнем и пойдем на смерть, что тогда ждет нас? Нам нужна еда, а не война.

Он закончил под одобрительный ропот. Только Херилак был не согласен.

– Вам нужна пища – мне нужна месть, – хмуро пробормотал он. – Надо найти способ уничтожить этих южных мургу. Когда их не станет, всегда можно будет спокойно охотиться на побережье.

Потом было много разговоров, споров, даже перебранок, но так ничего и не решили. В конце концов Херилак сделал знак Ортнару, оба поднялись и ушли. Керрик видел, как они уходили, но не сразу последовал за ними. Если они не позовут его, быть может, уходить и не придется. Он останется у костра, будет говорить с другими охотниками. Может быть, ему предложат остаться и он будет охотиться и забудет про мургу.

Но это было бы ошибкой. Он знает то, чего не знает никто из тану. А иилане’ никогда не забудут ни про него самого, ни про жалких голодных людей. Уж их-то ненависть не искоренить. Они разошлют рапторов, выследят все саммады и перебьют по одному. Улфадан и Келлиманс боятся только зимы, голода и пришлых тану, но смерть к ним придет другой дорогой.

Никто из охотников не заметил, как Керрик поднялся и ушел, прихватив свое копье. Оба его друга сидели возле собственного костра. Херилак задумчиво ворошил угли в костре, внимательно глядя в огонь, словно пытался увидеть в нем совет.

– Нас только трое, – проговорил он. – В одиночку с мургу не справиться, но в крайнем случае придется пойти и на это. – Он повернулся к Керрику. – Ты знаешь мургу, мы не знаем. Расскажи о них. Расскажи, как они воюют.

Керрик в раздумье потер подбородок, медленно и неуверенно заговорил:

– Об этом нелегко рассказать. Надо знать их город, надо знать, как им правят. Надо понять иилане’ и фарги, их мысли и поступки.

– Расскажи нам.

Сначала Керрику было трудно говорить на марбаке о вещах, известных ему только на языке иилане’. Ему приходилось подбирать новые слова, новые способы определения понятий, вовсе не знакомых охотникам. О том, что было непонятно, они расспрашивали его подробнее. В конце концов охотники получили некоторое представление об иилане’, хотя почему все обстоит именно так, они, конечно, не могли понять.

Пытаясь уразуметь услышанное, Херилак молча глядел на свои кулаки, упершись ими в колени. Детали не так уж важны, если понимаешь главное – как живут иилане’.

– Когда они узнаю`т, где располагается саммад, то готовятся к нападению. Вооруженные фарги отправляются в поход на лодках. Они внезапно появляются из моря и убивают всех… ты знаешь это.

– Но ты говорил не только об этом, – сказал Херилак, – ты говорил, что они всегда ночуют на берегу перед нападением.

– Да, обычно они так поступают. Подбираются поближе, ночуют, а утром нападают.

– И всегда они так делают?

– Всегда? Не знаю. Я был с ними в походе всего два раза. Но сейчас это не имеет значения. Судя по тому, как они думают и поступают, можно предположить, что всякий раз они действуют одинаково. Они ничего не меняют, пока не изменит удача.

– Значит, следует отыскать способ, который позволит нам использовать эти сведения им во вред.

– И что ты предлагаешь? – спросил Ортнар.

– Еще не знаю. Следует все обдумать и предусмотреть. Выход должен существовать. Мы охотники и умеем выслеживать дичь. Найдется способ перебить всех мургу.

Глубоко задумавшись, Керрик молчал. Он вновь вспоминал гибель саммадов. До сих пор он не мог забыть пережитый ужас, когда увидел, как черные фигуры мургу полезли из воды. Был он и среди атакующих воительниц Алпеасака. Видел приготовления к нападению, слышал распоряжения и знал все, что происходило. Теперь следовало объединить все знания и найти путь, ведущий к победе.

– Перебьем! – сказал он громким голосом. Охотники удивленно взглянули на него. – Мы их обманем! Но для этого нам нужны Улфадан и Келлиманс со своими саммадами. Мы все объясним охотникам. Заставим их понять нас и помочь. Саммады пойдут на юг охотиться. Охота будет хорошей, пищи будет много. Но однажды мургу обнаружат наше присутствие на юге, им расскажут об этом огромные птицы. Но мы будем внимательны и, как только заметим такую птицу, сразу поймем, чего следует ждать. Когда мы увидим птицу, надо будет выслать на берег охотников, чтобы следили за морем. Тогда мы вовремя узнаем о приближении мургу. Но мы не побежим – мы встретим их и перебьем.

– Опасно… – проговорил Херилак. – Если брать в поход саммады, придется рисковать жизнью детей и женщин, всех, кому не по силам сражаться. План должен быть лучше, иначе саммады не рискнут выступить. Думай снова. Ведь ты говорил мне что-то очень важное, что-то о ночи… что мургу никуда не ходят по ночам?

– Это не совсем так. Они должны спать по ночам, таков обычай.

Расхохотавшись, Херилак вскочил на ноги.

– И наш обычай – по ночам спать, только не всегда удается, не каждую ночь. Тогда получается так. Мы поговорим с охотниками и убедим их пойти на юг вдоль берега, ведь подступает голод. Там саммады запасутся едой на зиму. Но все охотники будут помнить об огромной птице, которая говорит с мургу. Заметив птицу, мы сделаем засаду у берега. И когда мургу остановятся на ночь, мы уже будем ждать их. И придем к ним ночью. Одни охотники. Они пойдут молча и придут на берег. – Сжав кулаки, он стукнул ими друг о друга. – И мы нападем на спящих, мы перережем мургу, мы застанем их врасплох, как они заставали тану. – Загоревшись идеей, он поднялся и отправился обратно к большому костру. – Надо рассказать, придется убеждать.

Убедить охотников удалось с трудом. Ортнар и Керрик помогали Херилаку, вновь и вновь растолковывая свой план. Как нападают мургу, как можно победить их. Они уверяли, что тану сумеют и поохотиться, и перебить мургу и запасут мяса на зиму.

Саммадаров разговор очень обеспокоил: предложение было неожиданным и рискованным.

– Ты просишь, чтобы все мы рискнули жизнями, – сказал Улфадан. – Ты хочешь, чтобы наши дети и женщины подманивали мургу, как делаем мы с долгозубом, чтобы убить его копьем. Ты просишь слишком многого.

– Это так и не так, – отвечал Херилак. – Похоже, вам ничего другого не остается. Без пищи зиму переживут немногие. А здесь вам охотиться не дадут. Пойдем на юг, там охота хорошая!

– Но там повсюду мургу!

– Да, но теперь мы знаем, чего опасаться. Если хочешь, мы не станем дожидаться появления огромной птицы, а каждый день будем посылать охотников на пляжи. Они предупредят нас о приближении мургу. Когда мургу высадятся, мы уже будем знать, что нападение близко. Мы предупредим всех. Шатры и все прочее ночью погрузят на травоисы, мальчики отгонят мастодонтов от берега, уведут с собой женщин и малых детей. Все они будут в безопасности. Это риск, но вы вынуждены рисковать, иначе погибнете от голода и холода. Без еды никому из вас не дожить до весны.

– Ты говоришь резко, Херилак, – сердито проговорил Келлиманс.

– Я говорю чистую правду, саммадар. Решать вашим людям. Мы сказали все. А теперь мы уйдем.

Но решение не было принято ни в эту ночь, ни на следующий день и на следующий за ним – тоже. А потом пошел дождь, крупный, холодный. Северный ветер пронизывал до костей. Осень нагрянула слишком быстро. Еды почти не было, все знали об этом. Трое гостей не уходили. И замечали, что люди поглядывают на них то с беспокойством, то с ненавистью… за то, что их заставили выбирать.

А потом люди поняли, что выбирать уже не из чего. Под женский плач шатры собрали и погрузили на травоисы. Никто не изъявлял радости, как всегда в начале похода. Люди шли как на смерть. И кто знает, быть может, так оно и было. Подавленные и промокшие, уходили они на юг, подгоняемые ливнем.

5

Во всеобщей суете, пока саммад снимался со стоянки, Керрику некогда было думать о тех опасностях, что сулило будущее. Пока травоисы навязывали на мастодонтов, в памяти его возникали непрошеные воспоминания, давно забытые ощущения.

Было интересно смотреть, как огромные звери наваливались на упряжь и неторопливо влекли за собой скрипящие деревянные рамы, на которые были навалены шатры и пожитки, а наверху, как всегда, лежали младенцы и сидели дети постарше. Охотники шли впереди, чтобы не упустить случайного зверя. Саммад не соберется вместе до вечера, охотники придут на запах огня и еды.

В первые несколько дней люди особенно боялись коварных мургу, которые мерещились им повсюду. Но тану – фаталисты, да и кем еще могли они быть, когда жизнь их так менялась? Они привыкли полагаться на милость природы, ведь охота всегда могла оказаться плохой, обрекая на голод. Позади ждала смерть от истощения, впереди были пища и жизнь… быть может. Честная сделка. И когда стало теплее, а охота улучшилась, настроение у всех поднялось.

Люди приняли в свою среду Керрика, хотя дети еще показывали на его железный воротник и хохотали при виде безволосой физиономии. Но щетина росла, становилась длиннее – уже на целый палец, – хотя клочковатая бороденка и не желала густеть. Он все еще неуклюже орудовал копьем и не лучше стрелял из лука, но уже начинал осваиваться. И с каждым днем мир казался ему все более и более приятным местом для жизни.

Так было, пока они не пришли к морю.

Первый же взгляд на синие волны наполнил душу Керрика таким ужасом, что он замер на месте. Вокруг никого не было – он далеко ушел от неглубокой долины, по которой мастодонты тянули травоисы, других охотников тоже не было поблизости. И вместе со страхом нахлынуло желание повернуться и бежать. Впереди была только смерть. Как могла горстка охотников даже вообразить, что сумеет выстоять в бою против отряда вооруженных фарги. Он хотел бежать в горы, спрятаться, зарыться в землю поглубже. Идти вперед означало самоубийство.

Впрочем, Керрик понимал, что не сможет убежать. Страх силен, но о подобной трусости стыдно и думать. В конце концов, он сам помогал Херилаку придумывать этот план, а потому выбора не было, оставалось идти до конца. Но страх не исчезал, и каждый шаг вперед давался ему теперь с огромным трудом. Но он шел вперед, перепуганный и несчастный… шел.

…Вечером они остановились на берегу. Пока разгружали травоисы, мальчишки уже ловили рыбу в солоноватой лагуне, насаживая земляных червей на костяные крючки. Вода кишела хардальтами, небольшие спруты в панцире так и рвали наживку. Со смехом и криком мальчишки тащили в лагерь свою добычу. Моллюсков извлекали из раковин и резали, и скоро их мясо уже шипело над кострами. Жесткое и резко пахнувшее, оно создавало приятное разнообразие в пище.

Выплюнув жесткий кусок, Керрик вытер пальцы о траву, встал и потянулся. Места в желудке вроде бы не оставалось. Он поглядел на костер и краем глаза заметил движение над головой – там пролетала морская птица.

Он видел распростертые огромные крылья, широкую грудь, багровую от лучей заходящего солнца. Керрик замер. Вот она. Черную шишку на ноге – неусыпный глаз мургу – он не видел, но знал, что она там. Все ниже и ниже опускалась птица к стоянке. Керрик с трудом сбросил оцепенение и поспешил к сидевшему возле костра Херилаку.

– Она здесь, – проговорил он, – кружит над нами. Теперь мургу узнают о нас.

В голосе Керрика слышалась паника, чего Херилак мудро постарался не заметить и ответил с мрачным спокойствием:

– Хорошо. Все идет так, как мы и задумали.

Керрику недоставало уверенности саммадара. Он пытался не глядеть на кружившую над головой птицу, ведь все снимки будут тщательно изучаться. Тану не должны обнаруживать интереса к птице и дать понять врагу, что понимают ее назначение. И лишь когда, завершив ленивое кружение, она направилась к югу, Керрик поглядел ей вслед. Сомнений не оставалось, скоро последует нападение.

Когда стемнело и охотники собрались покурить и отдохнуть, Керрик рассказал им обо всем, что видел и чего следует ждать. Теперь жалоб уже не было. Его подробно расспросили, а потом быстро обсудили план действий, чтобы передовая группа охотников могла уйти еще до рассвета.

Утром люди отправились в путь. Херилак вел их вдоль побережья. Керрик узнал места – они огибали поляну, где погиб саммад Херилака. Не было нужды напоминать тану о возможной участи. Вновь они вышли к берегу вечером. К ночи, собравшись у костра, охотники решили объявить Херилака сакрипексом, военным предводителем. Он кивнул в знак согласия и отдал первый приказ:

– Ортнар и Керрик пойдут первыми. Они видели мургу и знают, чего от них ждать. Всю ночь они будут следить за морем. С ними пойдут еще два охотника, чтобы было кому передать предупреждение на стоянку. И так будет каждую ночь. Остальные тоже будут по ночам следить за морем возле шатров, чтобы ничего не случилось. Следует принять все меры предосторожности.

Четверо суток люди следили за морем, на пятый день Керрик на рассвете вернулся в лагерь. Услышав его торопливый бег, охотники похватали оружие.

– Тревоги нет, мургу еще не явились. Я изучил берег, и мы можем кое-что сделать. Сейчас хорошая охота, рыбы много. Сегодня мы рыбачили с берега, а охотники коптили рыбу. К югу отсюда скалы, за ними узкий пляж, к нему почти вплотную подходит лес. Место очень подходящее. Если появятся мургу, они не смогут высадиться у скал и обязательно причалят к пляжу возле леса.

Херилак кивнул.

– Из леса мы сможем подобраться к ним незамеченными. Хорошо. Так и сделаем. Никто не против?

Предложение обсудили, никто не стал возражать. Керрик вернулся на берег, откуда Ортнар и двое охотников следили за морем.

Началось долгое ожидание. Время свое дозорные заполняли возведением в глубине леса укрытий из ветвей. Ночи стали прохладнее, пошли дожди. Двое постоянно следили за морем. К полудню все четверо собирались на берегу: это было самое опасное время.

Однажды в полдень к ним пришел Херилак.

– Что видели? – спросил он.

– Ничего. Все как обычно. В море пусто, как всегда, – ответил Керрик.

– Охотники в саммадах решили, что рыбы и мяса довольно. Они благодарят нас за то, что мы показали им такие прекрасные охотничьи места. Они уже готовы уйти отсюда.

– Хорошее решение, – одобрил один из охотников. – Никто из нас не хочет иметь дело с мургу.

Керрик понимал его чувства и даже позволил себе понадеяться на скорый уход, но промолчал.

– Ты говоришь за себя самого, – с горечью произнес Херилак. – Да, поход оказался удачным. И на зиму мяса хватит, так что я понимаю желание возвратиться. Но пусть охотники на сытый желудок забудут про голод и вспомнят о том, что случилось с двумя саммадами на этом берегу. Сегодня будет последняя ночь. Они хотят уйти на рассвете. Мы останемся здесь и будем идти на день пути позади, чтобы мургу не ударили в спину.

– Мы пойдем быстро, – произнес второй охотник, – они нас не догонят.

Херилак презрительно поглядел на него. На лице Ортнара было то же выражение.

– Мы пришли сюда не только для того, чтобы набить ваши желудки. Мы пришли убивать мургу.

– И мы не можем сделать это одни, – добавил Херилак.

Отвернувшись, Керрик глядел на море, чтобы охотники не видели выражения облегчения на его лице. Пусть спорят, но теперь саммады наконец уйдут. Здесь их ничто не держит, пора уходить. Битвы не будет. По небу плыли белые облака, бросали тени на прозрачную воду. Большие тени, шевелящиеся.

Керрик замер, вглядываясь в эти тени. Он не мог сдержать дрожь, голос его срывался:

– Вот они! Мургу пришли!

Да, именно так, как он говорил. Черные лодки скользили в волнах. Лодки торопились на север.

– Они останавливаются! Они собираются нападать на нас! – крикнул Херилак.

– Пора предупреждать охотников. Времени остается немного, – произнес Керрик.

Один из охотников пустился было бежать, но Херилак остановил его.

– Подожди, пока мы не убедимся.

– Глядите! Поворачивают к берегу, – проговорил Ортнар. – Прямо к пляжу.

Охотники молча залегли, ужас наполнял их. Лодки подходили все ближе, покачиваясь на невысоких волнах. Под громкие приказы вооруженные фарги с плеском попрыгали в воду и побрели к берегу. Сомнений не оставалось – с лодок начинали выгружать припасы на берег.

– А теперь живо! – приказал Херилак обоим охотникам. – Бегите оба! Разными путями. Когда стемнеет, пусть грузят все на травоисы и быстро уходят подальше от берега. Пусть идут до рассвета, а потом укроются в лесу. Как только травоисы нагрузят, пусть все охотники из лагеря приходят сюда. Бегом!

Сцена на побережье была прекрасно знакома Керрику, но охотники наблюдали за происходившим с интересом. Они следили, как из лодок выгружали припасы, как фарги, закутавшись в плащи, укладывались спать. Предводительницы держались вдалеке, и Керрик не мог подкрасться, чтобы разглядеть, с кем придется иметь дело. Но все свидетельствовало о том, что командовать здесь должна Сталлан, а потому Керрик разделял чувства своих друзей в полной мере. Сталлан, неоднократно избивавшая и ненавидевшая его, Сталлан, погубившая Алипола. С каким удовольствием он проткнет копьем шкуру этой твари.

Луны не было, но звезды ярко освещали белый песок и темные силуэты спящих. Из-за моря на небо всходили новые звезды. Наконец в лесу послышался легкий шорох.

Это вернулся первый охотник. К рассвету все будут на месте.

6

Предстоящую битву Херилак обдумывал много дней и уже мог представить ее с закрытыми глазами. Он отдал распоряжения Ортнару и Керрику, чтобы они в случае чего знали, что делать. Херилак оставил их на опушке леса наблюдать за берегом, а всем прибывшим велел собраться на поляне. Он был военным вождем, и охотники ждали его приказов.

– Улфадан, Келлиманс, – негромко сказал он, – обойдите своих охотников, спросите их имена. Когда соберутся все, скажите мне.

Все сидели на корточках, держа оружие наготове, молча, не шевелясь, как подобает охотникам. Они были готовы броситься в бой и ждали приказа сакрипекса Херилака. Убедившись, что собрались все, Херилак рассказал, что следует делать.

– Ударим сразу все вместе, – объявил он. – Мы должны убивать, но так, чтобы не погибнуть самим: иглы мургу несут мгновенную смерть, поэтому мы растянемся в линию. Каждый саммад возьмет на себя половину их лагеря. Будем двигаться ползком. Молча. Ветер с моря, и нас не почуют, даже когда мы будем близко. Но мургу хорошо слышат, и нужно будет ползти так тихо, чтобы ни одна травинка не шелохнулась. Каждый займет свое место, а саммадар проверит. А потом вы будете ждать – и чтобы ни один не пошевелился. Вы будете следить за пляжем и ждать, когда я, Улфадан и Келлиманс дадим сигнал к бою. Вы будете бить мургу копьями и молчать, пока будет возможно. – Херилак тупым концом копья прикоснулся к подбородку ближайшего охотника. – Если сумеете, бейте мургу в горло, там они уязвимее всего. У них много ребер – животные, на которых мы охотимся, устроены иначе. Крепко ударишь – пробьешь, но слабый удар отразят кости. Помните – бить в глотку. – Херилак помолчал и добавил: – Трудно надеяться, что мы сумеем перебить всех без шума. Поэтому, как только нас заметят, сразу начинайте громко кричать, чтобы вызвать смятение. Кричите и убивайте. Если они побегут, используйте луки. Стрелы их остановят, разите безостановочно. Остановимся мы только тогда, когда все мургу умрут.

Вопросов никто не задавал. Все было яснее ясного. Кто-то из охотников ощущал страх, но не подавал виду. Охота кормила их, смерть – вещь привычная.

Безмолвно, как тени, скользили они среди деревьев и, оставив ночной лес позади, так же бесшумно поползли в траве.

Керрик следил за спящими фарги. Обернувшись, он вздрогнул – вдоль всего пляжа шевелились тени. И не было слышно ни звука, ни даже шороха. К дозорным подполз Херилак. Тронув его за плечо, Керрик едва слышно шепнул ему в самое ухо:

– Предводительниц следует убить первыми. Я хочу сделать это своими руками.

Херилак кивнул в знак согласия. Медленно, крадучись, Керрик добрался до края берегового уступа к намеченному заранее месту.

В лесу крикнула ночная птица, он замер на миг, прислушиваясь, и шагнул вперед. На пляже был слышен только легкий плеск волн. Ночь была безмолвна, как смерть.

И смерть приближалась к песчаной полоске.

Никто не проявлял нетерпения. Заняв исходные позиции, охотники замерли, ни единым звуком не выдавая своего присутствия. Глаза их не отрывались от серой полосы песка, люди терпеливо ожидали условного сигнала.

У Керрика сосало под ложечкой. Ему уже начало казаться, что прошло слишком много времени. Херилак и саммадары уже должны были быть на берегу. Если они еще промедлят, начнет светать и люди окажутся в ловушке…

Керрик понимал, что страхи его напрасны, но не мог успокоиться. Он стиснул кулаки до боли. Где же они? Что случилось? Закрывая звезды, в небе сгущались тучи. Как теперь увидеть охотников на берегу?

И вдруг саммадары появились на пляже так бесшумно и внезапно, словно их занесло туда дуновением ветра. К их движущимся теням присоединились другие. Темной, еле различимой цепочкой охотники двигались к морю.

Они обошли Керрика, ведь все умели двигаться, не производя ни малейшего звука. Он не привык подбираться к добыче, а потому ему было трудно двигаться в темноте. И он намного отстал от цепочки, когда охотники добрались до спящих фарги. Впереди послышалось глухое бульканье.

Керрик почувствовал мягкий песок под ногами и побежал, вскинув копье. Он уже почти добрался до кучи припасов, когда безмолвие ночи нарушил отчаянный вопль.

И тут раздались крики и визг, пляж закипел шевелящимися силуэтами. Керрик с криком прыгнул вперед, ударив копьем поднимавшуюся с земли иилане’.

Наконечник вонзился ей в грудь – она захрипела. Керрик ударил вновь – теперь в горло.

Вокруг орали, бежали, падали – шла настоящая бойня. Фарги проснулись мгновенно, но в темноте пришли в полное замешательство. Если в панике они и вспоминали про оружие, то не могли отыскать его в ночной тьме. И они бежали, пытаясь укрыться в спасительных объятиях океана. Но по дороге к воде их настигали острые копья, стрелы вонзались в спины добежавших до прибоя. Спасения не было. Тану умели убивать.

Но фарги было так много, что некоторым удавалось спастись. Расталкивая колыхавшиеся в воде мертвые тела, они ныряли, устремляясь к лодкам. Преследовавшие их охотники заходили по колено в воду и стреляли, пока хватало стрел.

Наконец убивать стало некого – сражение закончилось. Охотники бродили между телами, пинали лежавших ногами и, услышав малейший звук или заметив какое-то движение, добивали копьями. Потом усталые люди начали останавливаться, и один из охотников разразился победным кличем. Его подхватили другие. Крик несся над волнами, над немногими уцелевшими фарги, со страхом распростершимися на дне лодок.

Первые лучи утреннего солнца озарили ужасные итоги ночи. Керрик озирался с невольным трепетом: повсюду лежали мертвые тела. Остальных охотников это зрелище не смущало ни в малейшей степени. Весело перекликаясь, они вновь принялись осматривать пляж, забредая в воду, чтобы омыть вырванные из трупов стрелы. Стало светлее, и Керрик заметил, что его руки испачканы запекшейся кровью. Отойдя подальше от мертвых фарги, он стал мыть руки в прибое.

– Дело сделано! Мы отомстили мургу! – раздался победный крик Херилака. – Мы перебили их, мы отплатили за погибшие саммады! Хорошая ночь, добрая работа!

Далеко в море на юг улепетывали лодки, в большинстве своем пустые. Тану ночью постарались…

От изнеможения Керрик уже не чувствовал ни страха, ни ненависти. Он тяжело упал на груду пузырей с консервированным мясом.

Херилак грозил копьем вслед уплывающим лодкам и выкрикивал:

– Убирайтесь восвояси! Пусть все на свете мургу знают, что будет с теми, кто осмелится вновь забрести на север.