Сияющая

Он уже шел по дорожке, когда я обрела дар речи.

– Спасибо, что заглянули, – негромко крикнула я вдогонку, затем повернулась к Эврану.

– Где Адель? – спросил он. – Тебе не следует приводить домой мужчину, когда ты здесь одна.

– Ты же здесь, – выпалила я в ответ, мои щеки пылали.

– Ты серьезно сравниваешь меня с… – Он замолчал и махнул рукой в направлении двери.

– Извини. Отец настоял, чтобы я с ним встретилась. Что я должна была ответить?

– «Нет» было бы хорошим началом.

Я скрестила руки на груди и вернулась в гостиную, чтобы потушить огонь. К приходу Эврана было уже слишком жарко.

– В любом случае, почему он тебе так не нравится? – спросила я через плечо. – Он никогда ничего тебе не делал.

– Он высокомерный, – возразил Эвран. – И мне не нравится, как он на тебя смотрит.

Я выпрямилась и повернулась к нему лицом. Эвран тяжело дышал, как будто только что пробежал милю. Было ли возможно, что он ревновал к Люку? Эта идея была нелепой. Он должен понимать, что портной ничего для меня не значит.

Осмелев, я сделала шаг ближе к Эврану. Если он ревновал, это значило, что ему по-прежнему не все равно.

– Как он на меня смотрит?

– Как будто ты рулон красивой ткани, которую он хочет задрапировать и приколоть по своему вкусу. Как будто ты вещь, которой можно владеть, а не человек, которого можно любить. – Его зеленые глаза блестели в свете догорающих углей.

Я положила руку ему на грудь, почувствовала ровное тук-тук его сердца под кончиками моих пальцев.

– Где ты был? – тихо спросила я. – Я боялась, что больше тебя не увижу.

Он нахмурил брови, что выглядело как искреннее раскаяние.

– Извини. Мне нужно было немного времени, чтобы подумать.

– О чем?

Его взгляд скользнул вниз, туда, где моя рука лежала на его груди. Я подумала, что у меня хорошо получилось сдержать эмоции. Мое свечение было ярким, но не вышло из-под контроля.

– О том, что случилось той ночью.

– Когда? В лесу? Это просто была моя глупая магия. – Отец ошибался на этот счет. Я бы никогда никому не причинила вреда, особенно Эврану. Мне просто нужно было держать себя в руках. – Если быть в твоих объятиях означает больше никогда не светиться, то я с радостью приму это.

Он улыбнулся, но улыбка была натянутой.

– Не говори так. Твое сияние – часть тебя.

– Ты часть меня, Эвран.

Его руки оставались опущенными, но он наклонился вперед и нежно поцеловал меня в лоб.

– Если, чтобы быть со мной, ты должна в чем-то измениться, оно того не стоит.

– О чем ты говоришь? Ничего не изменится. Это ты и я, Эвран. Так же, как и было всегда.

Он несколько раз моргнул, и мне показалось, что я увидела, как его зрачки быстро расширяются и сужаются. Он попятился от меня, и я отпустила руку.

– Это не так. Больше не так.

– Пожалуйста, не пугай меня. Я выясню, как контролировать свою магию. Или мы можем уехать из Анталлы. Ничто не мешает нам пуститься в настоящие приключения, о которых мы только могли бы мечтать. Твоя мать сказала…

Он вздохнул.

– Лиора.

– Просто… пожалуйста. Не бросай меня. – Мне было ненавистно то, как жалко это прозвучало, но я ничего не могла с собой поделать. Мое сердце разрывалось, а Эврану было все равно. – Мне так жаль. Я не знаю, что со мной не так.

– С тобой все в порядке, Лиора. Обещай мне, что бы ни случилось, ты будешь помнить об этом.

Я покачала головой.

– Что значит «что бы ни случилось»? Ничего не случится.

Эвран отошел к порогу, его силуэт вырисовывался в лучах заходящего солнца.

– Думаю, мне лучше держаться от тебя подальше, по крайней мере сейчас.

Комок встал у меня в горле.

– Если ты больше не хочешь меня видеть, то просто признай это, – выдавила я. – Но не говори, что так будет лучше для меня.

– Сейчас ты этого не понимаешь, – сказал он. – Но это правда.

– Эвран…

– Мне нужно разобраться еще с несколькими вопросами, Лиора. Мы поговорим, когда я вернусь.

Я подошла и встала перед ним, все мое тело дрожало от гнева и боли.

– О чем тут говорить? Ты совершенно ясно дал понять, что не хочешь быть со мной. Просто скажи, что не любишь меня, чтобы я могла двигаться дальше. – Я чуть не добавила, что в отличие от него Люк хочет на мне жениться, но побоялась, что Эвран скажет принять предложение портного.

Он слегка наклонился ко мне, и на мгновение мне показалось, что он меня поцелует. Но вместо этого он отступил назад.

– Прощай, Лиора.

Я ничего не ответила. Было слишком больно. Только когда он исчез в темноте, я закрыла дверь и прислонилась к ней, слишком опустошенная даже для слез.

Глава седьмая

– Этот новый гобелен должен оставаться в секрете, – сказала мне Маргана, когда несколько дней спустя привела меня в свою спальню. – Крайне важно, чтобы ты его ни с кем не обсуждала, даже с сестрами.

– Я обещаю, – сказала я, и мои ладони вспотели, когда она села за ткацкий станок высотой в несколько футов. Я ничего не слышала об Эвране, а когда спросила о нем Маргану, она просто ответила, что он ушел по другому поручению. Было трудно существовать с разбитым сердцем – у меня не было аппетита, я часто просыпалась по ночам, ведь меня мучили сны об Эвране, – но по крайней мере благодаря обучению я вставала, одевалась и выходила из дома.

Маргана собиралась ткать гобелен из кучи мотков шелка цвета слоновой кости и персика, лежащих в корзине у ее ног. Она устроилась на скамье перед станком и жестом пригласила меня сесть на стул рядом с ней.

– Мы будем ткать ребенка для короля и королевы.

Я чуть не села мимо стула, и мне пришлось схватиться за ее плечо.

– Прошу прощения?

– Королева бесплодна, а королю нужен наследник. Мне поручили его создать.

– Вы собираетесь соткать человеческое дитя? – Я взглянула на пряжу, которая, как я теперь поняла, была телесного цвета.

– Верно.

Я глубоко вздохнула и медленно опустилась на стул.

– В детстве я слышала сплетни о том, что вы соткали королеву, но раньше я им не верила.

Она поджала губы, как будто попробовала что-то кислое.

– Признаю, что она – не лучшее мое творение. Но, по правде говоря, запрос короля не включал слова «умная» и «плодовитая». «Сделай ее красивой, – говорил он мне, – с волосами как лен, и кожей как теплый мед, и бледно-голубыми глазами». Будем честны, он скорее описывал кобылу паломино, а не женщину. Но король приказывает, а я выполняю. По крайней мере, я вложила в нее немного доброты. Она неплохая женщина, просто немного пресная.

– Но зачем королю понадобилась сотканная жена? Наверняка было много красивых настоящих женщин, из которых можно было выбрать.

– О, у него когда-то уже была настоящая жена. Для Саломеи все закончилось не очень хорошо.

Я понятия не имела, что король раньше был женат. Отец точно никогда об этом не упоминал.

– Что случилось?

– Случился Дариус. – Маргана передала мне несколько ниток для мотка, пока говорила.

Я не сразу поняла, что она имеет в виду.

– Жена короля была колдуньей?

– Из соседнего королевства, – кивнула Маргана. – Она была относительно слабой колдуньей и могла лишь отличать правду от лжи. Что полезнее всего в карточных играх. Но это обеспокоило Дариуса. Он не мог допустить, чтобы кто-то в окружении мог предупредить короля о его дурных намерениях.

– Дариус убил королеву? – Я посмотрела на нее в ужасе.

Маргана издала тихий смешок.

– Нет-нет. Брак признали недействительным, а королеву отправили в монастырь, предположительно из-за безумия. Их дочь поехала с ней, по той же причине. Она была еще маленькой девочкой, но у Дариуса хватило наглости назвать ее сумасшедшей.

Какое-то время я просто сидела, пытаясь осмыслить то, что сейчас узнала. Неудивительно, что мама хотела уехать из Анталлы. Я могла только представить, что бы он сделал с отвергнувшей его женщиной, если ему хватило наглости избавиться от королевы.

– Так вот почему вы соткали королю жену? – спросила я. – Чтобы Дариус мог ее контролировать?

Она кивнула и начала ткать.

– Естественно, он хочет и наследника, которым сможет помыкать. Именно над этим мы сегодня и работаем.

– Значит ли это, что вы вплетаете в свои творения не только внешность, но и характер?

Она кивнула.

– Каждый раз перед началом работы над гобеленом я произношу заклинание и повторяю каждый день, пока тку. И есть отдельное заклинание для завершения гобелена.

– О чем просил король?

– Мальчика, естественно, – изогнула бровь Маргана. – Живое воплощение его собственного эго. Король хочет, чтобы ребенок был сильным, здоровым и прирожденным правителем. К счастью, королева внесла свой вклад и попросила, чтобы он был добрым и нежным. Я написала заклинание, которое включает все эти условия. И на этот раз я добавлю ум, поскольку мы говорим о нашем будущем короле. К сожалению, я не могу наделить его магией… Дариус поймет это сразу же, как только возьмет ребенка на руки.

– Так заклинание уже готово? – спросила я, придвигаясь ближе. Несмотря на беспокойство, я была зачарована. Она собиралась соткать ребенка из шелка. Какая магия может быть более могущественной, чем способность создавать жизнь?

Она кивнула и начала петь, беря в руки моток бледно-розовых ниток.

Будешь добрым ты и милым,Сотканный из моих слов,Будешь честным, будешь сильным,Величайшим из умов.Как правитель – самым мудрым,Справедливей не найти.Сотканный из этой песни,Кровь и плоть ты обрети.Магия, добро и щедростьВложи в сердце малыша,Помоги волшебной нитьюСоздать образ, не спеша.

Она продолжала напевать, пока работала, осторожно подтягивая раму.

– Сколько времени это займет? – пробормотала я, завороженная ее словами.

– День или два. Гораздо меньше, чем для обычного ребенка, но ты можешь пойти домой, если хочешь. Я буду занята гобеленом и не смогу, пока работаю, обучать тебя. – Она подняла маленькую прядь волос, перевязанную бледно-голубой лентой.

– Что это?

– Волосы с первой стрижки короля. Когда прядешь, полезно иметь какой-то символ того, что пытаешься создать. Это придает готовому изделию подлинность, которой иначе не хватало бы.

У меня перехватило дыхание, когда я представила, на что способна такая сила в плохих руках. Мысль о том, что особый проект Дариуса всего в одном лестничном пролете от нас, заставила мой пульс участиться. Гончие, хотя по-своему и опасные, несомненно, были не самым ужасным, что мог поручить Дариус.

Благодаря Маргане я начала понимать, что магия может быть силой созидания и разрушения, добра и зла. Я знала об очень немногих магах и их способностях: о Маргане, Дариусе, девочке, которая плакала алмазными слезами. И о себе. До сих пор моя магия не приносила мне ничего, кроме одиночества и тайн. И если она действительно была злой, возможно, отец был прав, и мне было лучше об этом не знать.

– Маргана, могу я кое о чем спросить?

Она издала тихое «хмм», которое я восприняла как «да».

– Вы знали мою мать?

– Не очень хорошо. Твоя семья тогда жила в городе, а я, как ты знаешь, не очень-то общительна.

– Но вы знаете, из-за чего родители покинули Корон?

Она взглянула на меня краем глаза.

– Твой отец никогда тебе не рассказывал?

– Я всегда думала, что это из-за того, что он боялся Дариуса.

– О, полагаю, твой отец очень его боялся.

– Знаю. И, очевидно, не без причины. Но как-то ночью я подслушала их разговор с Адель. Он сказал, что Дариус проявлял интерес к нашей матери, что она была «особенной». – Я на мгновение прикусила губу, задаваясь вопросом, как много можно рассказать Маргане. Но предположила, что не будет ничего плохого, если я просто спрошу. – Дариус был влюблен в мою мать?

Маргана прервала работу и смерила меня холодным голубым взглядом.

– Послушай, Лиора. Дариус не способен любить. Каким бы ни был его интерес к твоей матери, могу тебя заверить, что это не имело ничего общего с чувствами.

Я слегка съежилась от ее тона, и она вздохнула.

– Ты молода и неопытна. Возможно, мне нужно выразиться яснее. Есть магия безобидная. Есть такая, которая может нанести вред, оказавшись не в тех руках. Но самая опасная магия – это та, которая использует колдунов и колдуний, которая питается ими, как паразит, и растет за пределы возможностей владельца ее контролировать.

– И именно такой магией владеет Дариус?

– Дариус не просто владеет магией, дитя. Дариус и есть магия. Или магия есть Дариус. В нем не осталось ничего от человека, которым он когда-то был. Никакого чувства сострадания, к которому можно было бы воззвать. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Я кивнула, чувствуя себя глупо из-за своего вопроса, но в то же время злясь, потому что не моя вина была в том, что я ничего из этого не знала.

Маргана возобновила работу, снова затянув свою песню, и я поняла, что мне пора идти. Как только я подошла к двери, она подняла руку.

– О, и еще кое-что, Лиора. Наверное, тебе стоит начать собираться. Мы отправляемся в Корон через два дня.

Я села напротив Марганы, и карета загрохотала по дороге, на полу между нами лежал свернутый гобелен. Отец умолял меня не ехать, но я настояла, ведь кто-то должен убедиться, что Мина в порядке, и он, наконец, смягчился. Прошли недели, а мы не получили от нее никаких вестей, даже не знали, как с ней связаться. Теперь, когда чувства Эврана ко мне стали до боли ясны, пришло время поставить во главу угла безопасность моей семьи. И я решила навсегда покинуть Сильван, как только узнаю, что с Миной все хорошо. Люк так и не сделал мне предложения, но, несомненно, планировал сделать это в будущем. Когда вернусь домой, я соглашусь выйти за него, если он согласится уехать как можно дальше от Корона.

Дариус послал за нами карету, и было странно с таким комфортом направляться в логово зверя, которого я избегала всю свою жизнь. Маргана думала, что нам не придется много общаться с Дариусом, и она заверила меня, что я точно не останусь с ним наедине. Но у меня все еще что-то замирало в животе при мысли о возможной встрече с ним.

Корон был столицей и крупнейшим городом Анталлы. Чем дольше мы ехали мимо простирающихся до горизонта лавандовых полей, тем больше по размеру становились деревни и города, и я поняла, насколько мал был Сильван в сравнении с ними.

Когда наконец показался Корон, я невольно ахнула. Над городом возвышалась дворцовая башня. Друг над другом, похожие на многоярусный торт, выстроились семь куполов, и каждый был украшен стеклянным солнечным лучом. В свете заходящего солнца сверкал белый мрамор.

«Он похож на меня», – подумала я. Весь дворец сверкал.

Вскоре мы проследовали за высокие белые стены, окружающие Корон. Мимо проезжали другие кареты и повозки, прибывающие для торговли и развлечений. Маргана оттащила меня от окна и задернула шторы.

– Лучше мы тебя спрячем. У Дариуса есть люди, которые постоянно ищут магов для его коллекции. Возможно, он уже знает о твоих способностях, но последнее, что нам сейчас нужно, это чтобы нас преследовал какой-нибудь алчный любитель-охотник на магов.

– Что? – Я в замешательстве уставилась на Маргану, пытаясь понять смысл ее слов.

– Гончие – это недавнее изобретение, придуманное после охоты с королем. Но в основном Дариус полагается на своих шпионов. Он предлагает достаточно большое вознаграждение, так что они не утруждают себя лишними сомнениями. Лучше по возможности их избегать. Честно говоря, я удивлена, что никто в Сильване тебя еще не раскрыл.

Маргана упомянула о шпионах в ту ночь, когда встретила меня на дороге, но мне все еще трудно было поверить, что наш тихий провинциальный городок, населенный совершенно обычными людьми, скрывает такие опасные тайны. Если она была права, то любой мой знакомый мог быть шпионом.

– Я постоянно поражаюсь тому, как защищал тебя твой отец, – продолжила Маргана. После нескольких минут молчания она вздохнула и отодвинула занавеску ровно настолько, чтобы я могла выглянуть наружу.

Улицы заполняли люди в самых разных нарядах, народу было больше, чем я когда-либо видела. Я пожалела, что не захватила альбом для рисования, чтобы запечатлеть все чудеса. Когда мы проезжали мимо большого квадратного здания, отделенного от дороги ярко-зеленой лужайкой и длинным прямоугольным водоемом, я оглянулась на Маргану, подняв брови.

– Дом лорда Дариуса. Самые выдающиеся маги прошлых поколений жили в подобных зданиях. Сейчас их домом являются дворцовые темницы.

– Сколько магов держит в заточении Дариус?

– Около дюжины за раз. Других он отсылает. Только нескольким могущественным магам разрешено свободно жить, как мне, при условии, что они подчиняются приказам Дариуса. Но угроза тюремного заточения или смерти существует всегда, и Дариус никогда не упускает возможности напомнить мне об этом.

Когда мы проезжали мимо здания, у меня по макушке пробежал холодок. По обе стороны дорожки, ведущей к входной двери, стояли две бронзовые статуи. Пока я наблюдала, они начали медленно менять свои позы. Так медленно, что сначала я подумала, что мне это почудилось.

Я снова взглянула на Маргану широко раскрытыми глазами, и она понимающе кивнула: «Он постоянно держит под рукой несколько магов-художников, в основном в эстетических целях. В конце концов, Дариус – коллекционер».

Мы завернули за угол на улицу, вдвое более широкую, чем предыдущая. Дворцовая башня была такой высокой, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть верхушку с такого близкого расстояния. Она как будто и правда сияла в солнечных лучах – на ее блестящем фасаде из белого мрамора были серебряные, золотые и черные вставки.

– Дворец прекрасен, – выдохнула я.

– Его построила одна из самых известных колдуний всех времен, конечно, еще задолго до твоего рождения. Она обладала силой, подобной моей, но оживляла картины, а не гобелены.

«Какая ирония», – с горечью подумала я. Король, позволяющий пытать магов, счастливо живет во дворце, построенном одним из них.

– Много ли магии работает подобным образом? – спросила я, окидывая взглядом широкие черно-белые шахматные плитки внутреннего двора за железными воротами. Территорию заполняли топиарии в форме различных мифических животных, что было еще одним доказательством любви короля к странным существам.

– Лишь крошечная часть. Существует слишком много разных видов магии, чтобы все их перечислить.

Я снова повернулась к Маргане.

– Вас считают могущественной колдуньей?

– Достаточно могущественной, чтобы быть полезной Дариусу, но не настолько, чтобы он считал меня угрозой.

– А что насчет короля? Разве он не имеет права голоса в этом вопросе?

Она смерила меня своими пронзительными голубыми глазами.

– Дариус и есть король, насколько это касается каждого из нас. И тебе бы стоило это запомнить. Пойдем. Он будет нас ждать.

Глава восьмая

Солнце как раз опускалось за высокую башню, отбрасывая длинную тень на шахматный двор. Стражник помог нам выйти из кареты, сопроводил через арку и дальше по крытой дорожке в сад.

– У тебя будет свободный вечер с сестрой, – сказала Маргана. – Завтра ты понадобишься мне. Я хочу, чтобы ты внимательно следила за всем, что я делаю.

– Вы имеете в виду, что я буду с вами в комнате, когда принц… родится?

Она бросила на меня равнодушный взгляд.

– Да, конечно. Ты моя ученица.

Я знала, что была полезна Маргане, ведь могла отбирать и красить шерсть и покупать материалы, но я не ожидала, что буду участвовать в рождении. Маргана, кажется, даже сомневалась, брать ли меня с собой. Возможно, я познакомлюсь с королем и королевой или хотя бы встречусь с ними, и я надеялась, что упакованное платье подойдет случаю.

– Спасибо. И спасибо за сегодня. Будет приятно провести время с Миной.

Вместо того, чтобы принять мою благодарность, она прищурилась.

– Надеюсь, что могу доверять вам обеим, и вы будете держаться подальше от неприятностей.

– Конечно, – тихо ответила я, когда к нам подошел еще один стражник.

– Король желает тебя видеть, колдунья. – Глядя на меня, стражник нахмурился, как будто не знал, как ко мне следует обращаться. – Вы можете подождать здесь. Кто-нибудь скоро за вами придет.

Маргана колебалась, явно не в восторге от идеи оставить меня одну, но стражник подтолкнул ее вперед.

– Увидимся утром, – крикнула она мне. – Помни, что я говорила об охотниках.

То есть охотников на колдунов. Я вздрогнула и вышла из тени дорожки, чтобы согреться. Внезапно я оказалась в самом прекрасном саду, который когда-либо видела. В нашем маленьком домашнем дворике трава была длинной и жесткой – от бледно-желтой до лесной зеленой. Но здесь она была такой же изумрудно-зеленой, как лужайка Дариуса, идеально ухоженной, без единой лишней травинки. Как можно было добиться такого совершенства?

Ответ пришел ко мне немедленно – магия.

Я не привыкла долго стоять на солнце, и поскольку никто за мной не спешил, я направилась к небольшой роще деревьев. Подойдя ближе, я поняла, что листья и фрукты не были матовыми, как следовало бы. Они переливались всеми цветами радуги и были почти прозрачными, как цветные драгоценные камни. Я протянула руку, чтобы дотронуться до яблока, когда услышала, что позади меня кто-то прочистил горло.

Я обернулась и обнаружила, что за мной наблюдает Дариус. Я так не хотела оставаться с ним наедине, что с содроганием задумалась, не стоит ли мне убежать. Но мысль о том, чтобы промчаться по дворцовой территории, как испуганный фазан, показалась мне нелепой. Вместо этого я прислонилась спиной к дереву, вызвав у Дариуса смешок.

На нем был изысканный плащ из желтовато-коричневого бархата, а волосы были аккуратно причесаны, в отличие от первых двух наших встреч, когда он был растрепан после поездки.

На мгновение я почувствовала облегчение от того, что с ним не было гончих, но это было ложное чувство безопасности. Может, он и не мог разорвать меня зубами на кусочки, но у него были другие способы расправляться с людьми. Я поспешно присела в реверансе.

– Добрый день, лорд Дариус.

Приблизившись, он склонил голову.

– Лиора.

– Извините, что хожу, где не следует. Стражник велел мне подождать, но мое любопытство взяло верх.

Он остановился в нескольких футах от меня, на расстоянии вытянутой руки, и я попросила его не подходить ближе.

– Ах да, ты не часто выходишь из дома, как и говорила.

Я не знала, что на это ответить, поэтому просто рассматривала сад, чтобы избежать его взгляда.

– Здесь и правда очень красиво.

– Я скажу садовнику, что ты так думаешь. – Он протянул руку, и я невольно отпрянула, слишком поздно осознав, что не я была его целью. Вместо этого он сорвал с ветки надо мной идеальный рубиновый шар с изумрудным листком.

– Просто хотел предупредить, – сказал он, протягивая его мне, – о них можно поломать зубы. И они ужасны на вкус.

– Они настоящие? – Очарованная, несмотря на страх, я осторожно взяла шар, стараясь избегать пальцев Дариуса. Яблоко в моей руке было холодным и твердым, совсем не похожим на фрукт.

– Настоящие драгоценные камни? Да. Груши – это перидот. Лимоны – цитрин. Вон там на стене аметистовый виноград.

– Но как? – спросила я, все еще восхищаясь яблоком.

– Можно сказать, что у одного из моих магов зеленые руки. Я обнаружил его далеко в пустыне – он ухаживал за самым печальным маленьким кактусовым садом, который только можно представить.

– Вы их продаете? – Я провела пальцами по прохладным листьям ближайшей живой изгороди, которые слабо звякнули при соприкосновении друг с другом.

– Продаем? – Он ухмыльнулся, явно забавляясь моим невежеством.

– Полагаю, они должны быть ценными. – Я покраснела и отвела взгляд.

– В денежном выражении, думаю, так и есть. Но в красоте тоже есть ценность, не так ли? Возьмем, к примеру, твою одежду. Тебе бы прекрасно подошли самые простые рубашка и брюки. Но ты решила украсить свое платье бисером и вышивкой. Иногда ценность предмета состоит исключительно в удовольствии, которое он доставляет смотрящему.

– Просто кажется, что у большинства видов магии есть цель. По крайней мере, насколько я знаю.

– У самой могущественной магии, возможно.

Я многого не понимала, и что-то подсказывало мне, что, если я задам Дариусу прямой вопрос, он даст мне прямой ответ. Но я также понимала, что даже находиться рядом с ним опасно. Я хотела вернуть ему яблоко, но он покачал головой.

– Оставь себе. Сувенир на память о поездке.

Я положила яблоко в карман. Отец не позволит хранить его в доме, но оно могло бы помочь мне оплатить путешествие.