Когда мы падаем

Я протерла глаза, но на экране все еще отчетливо виднелось имя Чжэ Ёна. Видно только самое начало текста, но и этого хватило, чтобы сердце пустилось вскачь.

Внутри меня любопытство боролось с желанием проигнорировать сообщения. Заархивировать чат, удалить и вернуться в свой спокойный, безопасный мирок. За последние недели и месяцы я стала настоящим профи в отрицании реальности. Но чем больше я отговаривала себя, тем сильнее мне хотелось прочесть, что же он написал. Указательный палец завис над чатом. Глубоко вздохнув, я зажмурилась – можно подумать, это поможет спрятаться от дожидающихся меня сообщений – и вслепую тыкнула в экран. Резко выдохнула, открыла глаза.

Чжэ Ён: Я видел видео.

Чжэ Ён: Ты в порядке?

Сердце отчаянно колотилось. Да так, будто стремилось выпрыгнуть и умчаться подальше. Вот бы и мне вслед за ним!

Но вместо этого я отложила телефон и принялась сверлить взглядом стену.

Ответить?

Нет. Вот уж чего точно делать не стоит.

Но ведь хочется!

– Аргх!

Да я вообще не переставала бы с ним общаться, если уж о моих желаниях речь зашла.

Снова подняла телефон, набрала ответ и опять удалила. Чжэ Ён тоже так мучился перед тем, как мне написать? Снова и снова пытался подобрать нужные слова? И так же нервничал, нажимая «отправить»?

Я: Тебе и правда не стоит писать мне.

Сообщение ушло, я тут же спрятала телефон под подушку и встала. Нашла взглядом на ночном столике часы. 10:30. Не успела я подумать, мозг сам высчитал разницу часовых поясов. В Японии ночь. Половина второго. Он уже спит? Или готовится к концерту? А может…

Телефон под подушкой глухо завибрировал. Я посмотрела на кровать, еще секунда ушла на борьбу с собой. Смотреть? Может, не надо?

В конце концов я сдалась. Упала на кровать и, задержав дыхание, вытащила телефон.

Чжэ Ён: Я каждый день думаю о тебе.

В ушах зашумело. Будь последние несколько месяцев очередным наброском в моем скетчбуке, я сейчас схватилась бы за ластик и все стерла. Чтобы начать сначала. Тогда я вела бы себя осторожнее. А может, и вовсе не пошла бы на ту премию и не стала бы с ним знакомиться. Но прошлое не изменить.

Я перечитала сообщение, потом еще раз, в горле встал ком. Эти слова… Мне так хотелось услышать их от него. Но вот они, черным по белому передо мной, и от этого так больно, что перехватывает дыхание. Почему он написал именно сейчас, когда я, наконец, почувствовала, что могу двигаться дальше?

Я: Это нечестно.

Я: Нельзя заявлять такое, зная, что я не могу сказать в ответ то, что ты хочешь услышать.

А я бы хотела сказать.

Я: Пожалуйста, не пиши мне больше.

Обеими руками, вцепившись в телефон, я смотрела на отправленные сообщения. Какая-то часть меня отчаянно надеялась, что он проигнорирует мои слова и ответит. Как он там? Чем занят? Как проходят концерты? Ладят ли они с ребятами из группы, несмотря на произошедшее?

Полчаса. В ответ тишина. И как бы мне ни хотелось списать его молчание на разницу часовых поясов, очевидно, он просто выполняет мою просьбу.

Я попыталась найти плюсы: переписка оказалась настолько короткой, что можно притвориться, будто ее вовсе и не было. После недолгих колебаний я так и сделала, уговаривая себя, что все к лучшему. Так хотя бы никто не пострадает еще больше. Но за этими отговорками я вместо того, чтобы пойти в душ и начать собираться навстречу новому дню, обнаружила себя за письменным столом. С листом акварельной бумаги и карандашом в руках. Акварель я уже давно забросила, но сейчас мне показалось правильным достать именно эту бумагу. Я бездумно чертила линии, сводя их в единую картину. Мэлькнула мысль включить аудиокнигу, но и эту идею я отбросила, позволив себе с головой уйти в рисование. Меня радовала царящая в квартире тишина: Мэл после визита к родителям Джоша будет поздно – и это если перед этим не решит заехать на работу, Лив уже ушла.

Только дорисовывая в верхнем углу листа невзрачную сову, я вынырнула из своих размышлений и… увидела перед собой Хогвартс. Не детальный, пока только грубые очертания величественной школы чародейства и волшебства и водную гладь расстилающегося перед ней озера. Замок выглядел не так, как в фильмах. Башни казались не такими острыми, яснее проглядывались очертания классического замка. Но это, несомненно, Хогвартс!

Отложив карандаш, я взлохматила непричесанные волосы. Затем откинулась на спинку стула и, глубоко уйдя в мысли, покрутилась на нем. Не хочу копаться, почему в голове снова всплыл злосчастный «Гарри Поттер». И так все ясно.

Пусть я впервые прочитала серию всего несколько месяцев назад, я сильно привязалась к ней. Столько теплых воспоминаний, которые продолжают меня радовать. Как же здорово, что мама с папой с детства читали нам сказки, и я снова и снова могу обращаться к ним. А если не складывается со словами, то в моем распоряжении миры, которые я создаю своими руками, – достаточно всего лишь карандаша…

Это чувство согревало меня изнутри, и я весь день цеплялась за него, не позволяя себе упасть в круговерть мыслей о Чжэ Ёне. Мне даже плюс-минус удавалось. С помощью работы и Эрин, своими сообщениями время от времени нарушающей мое уединение.

Однако как же я радовалась, идя вечером домой. Радовалась и нервничала. Поначалу из-за тех сообщений от Чжэ Ёна. Но стоило подняться на наш этаж, и все померкло на фоне беспокойства – как же теперь вести себя с Лив? Вчера мы общались почти как раньше, но в одночасье забыть обо всем произошедшем и начать заново, как будто и не было последних недель? Звучит нереально.

Но, войдя в квартиру, первым делом я увидела не, как обычно, закрытую дверь в комнату младшей сестры. А саму Лив посреди гостиной на диване. Тихо работал телевизор. Стоило мне подойти ближе, она перевела на меня взгляд, и я замерла – ноги будто сами почуяли мучившую меня неуверенность. Между нами все по-старому? Я могу спокойно заговорить с ней, подсесть на диван или лучше пока не трогать?

Краем глаза я углядела знакомую злодейку на экране и, как за соломинку, уцепилась за нее.

– Смотришь «Русалочку»?

– Ага, хочешь присоединиться?

– Ну, если можно.

Лив махнула рукой и переползла поближе к краю дивана, чтобы мне было где сесть. Я устроилась рядом с ней, все еще слегка напряженная, но жутко довольная, ведь мы снова проводим вместе время. В конце концов, Лив не против, что я тоже здесь. Постепенно я расслабилась. Хоть мультик нами давно засмотрен до дыр, мы продолжали следить за происходящим на экране. Однако Лив продолжала периодически лазить в телефон.

– Может, нам еды заказать? – наконец, спросила она.

Я кивнула:

– Пицца?

В ответ она открыла приложение доставки в телефоне.

Пока мы кусок за кусочком уничтожали пиццу, было не до разговоров. Но вот остались только обгрызанные корки, повисла тишина. Интересно, Лив, как и меня, гложут сомнения, и она не уверена, о чем теперь говорить? Какие темы безопасны, какие нет… Тем временем, пока я пыталась навести порядок в мыслях, ее внимание кочевало от «Русалочки» к телефону и обратно. Мне хотелось просто наслаждаться проведенным с сестрой временем, но очевидно – между нами еще не все гладко. Над шутками друг друга мы смеялись чуть тише обычного, переговаривались тоже осторожнее. Да и слова Чжэ Ёна все крутились в голове. Мне почему-то казалось, будто я сделала что-то запретное, хотя ничего толком ему не написала. А как отреагирует Лив, если узнает? Что скажет Мэл?

Титры «Русалочки» давно кончились, и тут я ощутила на себе взгляд Лив. Она задумчиво глядела на меня, приоткрыла было рот, но ничего так и не сказала. Я уже хотела прийти на помощь ее борьбе с нерешительностью, как она, наконец, совладала с собой.

– Элла?

– Да?

– Насчет вчерашнего видео, – начала она, теребя в руках телефон. – Я весь день сижу в «Твиттере», и сегодня оно почти отовсюду из-под хэштега NXT исчезло. Вместо этого везде отрывок концерта, и все ему умиляются.

– Что за отрывок? – не сдержала я любопытства.

– Хочешь глянуть?

На мой кивок она усмехнулась и, разблокировав телефон, протянула его мне.

Это оказалось короткое фан-видео, всего-то на две минуты. Конец какой-то из песен, голос Мин Хо медленно затихает. Спустя несколько секунд к Мин Хо подошел Эд и вьюном повис на нем, пока тот снова не заулыбался. К концу видео Мин Хо уже и вовсе смеялся над чем-то, что ему нашептал Хён У. За секунду до того как экран погас, в углу на долю секунды промелькнул Чжэ Ён, но тут же скрылся. Этого хватило, чтобы сердце болезненно сжалось.

Я вернула телефон Лив:

– Что это с Мин Хо?

– Как раз перед этим фанаты стали подпевать Soft Love. Это одна из ранних песен NXT и поэтому много значит для них. И весь зал вдруг запел ее! Даже у меня мурашки, а ребята и вовсе потеряли дар речи, стояли посреди сцены, будто никак не могли поверить в происходящее. – Лив негромко рассмеялась. – А ведь на концертах такое частенько случается. Казалось бы, можно и привыкнуть.

Я прикусила язык, чтобы не спросить о Чжэ Ёне. Думаю, такие вещи для него много значат. Меня захватили воспоминания о том, с какой любовью и благодарностью он отзывался о фанатах NXT. Насколько он был сдержан.

Лив, кажется, размышления унесли и того дальше. Краем глаза я заметила, как она нервно пригладила штаны.

– Слушай. Элла… Не хочешь сходить со мной поискать подарок Чарли на день рождения?

Я в изумлении подняла брови, задвинув подальше мысли о Чжэ Ёне и NXT.

– Когда?

Она пожала плечами:

– На неделе. Если тебе ок?..

Я улыбнулась уголком губ. Нам обеим все еще нелегко, но виден прогресс.

– Я с удовольствием схожу с тобой.

Глава 7

– Думаешь, Чарли понравится?

Лив размахивала у меня перед глазами прикольными носками с Коржиком из «Улицы Сезам»

– Носки? – Я скорчила рожицу.

– Ну не знаю, тебе бы на ее месте зашло?

Еще раз оглядев носки у себя в руках, она бросила их обратно в общую кучу и принялась сканировать магазин на предмет потенциальных подарков.

– Наверное, нет.

На работе я сегодня взяла выходной. С Чарли мы, конечно, виделись всего ничего и как-то особенно помочь с подарками я не могла, но Лив настояла. Да и мне, честно говоря, вовсе не хотелось с ней спорить.

– Смотри, а это можно купить Мэл на день рождения, – задумалась Лив, ткнув пальцем в подарочный набор с маской для сна, лавандовым спреем и саше, тоже с лавандой. Банальность, и подразумевалось, конечно, как намек на отдых. Но на меня молниеносно обрушились муки совести.

Только подумать, сколько лишнего стресса у Мэл в последние недели… Она казалась очень дерганной, сама бегала за покупками, чтобы мы с Лив не совались на улицу. Она нам почти ничего не рассказала про поездку к родителям Джоша, а я побоялась приставать с расспросами. Однако все выходные с ее лица не сходила немного усталая улыбка, судя по которой все прошло гладко. Да и репортеры убрались из-под наших окон.

– Не уверена, что Мэл обрадуется такому, – честно призналась я. Как бы мне ни хотелось заставить ее расслабиться.

Мы обошли все магазины. Безуспешно. Лив в отчаянии запрокинула голову и застонала.

– Не будь билеты на NXT давно распроданы, да еще и по заоблачным ценам, я подарила бы ей один! – Тут она замерла и смущенно посмотрела на меня. – Прости…

Я нарочито беззаботно пожала плечами.

– Необязательно рядом со мной превращать NXT в неназываемого Волан-де-Морта.

Не то чтобы я любой ценой избегала разговоров об NXT. Напротив. После того как Чжэ Ён написал, бороться с любопытством стало еще труднее. И я попросту сдалась. Ежедневно следила за их концертами, смотрела фанатские видео, по большей части настолько смазанные, что и не разглядеть, кого именно снимают. Забыть Чжэ Ёна это не помогало, но я надеялась углядеть хоть что-нибудь, какой-нибудь знак, который скажет: все будет хорошо. Чушь, знаю. Однако глупая надежда отказывалась уходить.

«Как будто произошедшее в Нью-Йорке можно исправить», – воззвали ко мне остатки здравомыслия. Я задвинула их подальше.

Мы уже пробирались мимо остальных покупателей к выходу, когда я, наконец, спросила Лив:

– Почему бы тебе не посмотреть ей какой-нибудь фанатский мерч онлайн?

Она поморщилась:

– Я слишком поздно спохватилась, большинству магазинов нужна неделя на доставку.

– А сделать что-то своими руками? – снова предложила я. – Один из этих концертных лайтстиков, рисунок с NXT?

Только пройдя несколько шагов, я заметила, что Лив куда-то пропала, и обернулась. Сестра во все глаза уставилась на меня, замерев на месте, словно меня осенила гениальная идея. Секунда, другая… и я поняла, почему она так на меня смотрит.

– О нет, – тут же простонала я и помотала головой, чтобы уж наверняка. – Забудь, Лив.

Но она состроила глазки кота из «Шрека», точь-в-точь как несколько месяцев назад, и тогда все кончилось тем, что я пошла на ту премию, где и заварилась вся каша.

– Я не стану их рисовать.

С этими словами я, не дожидаясь ответа, выскочила за дверь магазина и пошла в сторону дома.

Лив быстро догнала меня. Она хотела перегородить мне дорогу, но я так и не сбавила шаг. Ей не оставалось ничего другого, кроме как продолжить бежать задом впереди меня. Как она ни на кого не налетела – загадка для меня.

– Но ты лучший художник из всех, кого я знаю, Элла! – Лив решила переубедить меня. – У тебя потрясный стиль, все до того реалистично! Готова спорить, это будет потрясающий рисунок, особенно если ты возьмешь те краски для…

– Лив, – раздраженно перебила ее я. – Не ты ли только что извинялась просто за упоминание NXT? А теперь решила, что рисовать их мне будет легко и просто?

Она запнулась, и я едва успела схватить ее за руку, прежде чем она рухнула на женщину с коляской. Но та все равно зло посмотрела на нас, проходя мимо.

Лив теребила челку и старалась не смотреть мне в глаза – как и всегда, когда она чувствовала себя виноватой.

– Прости.

Я криво улыбнулась. Время раскурить трубку мира.

– Если ей нравятся еще какие-то группы, могу нарисовать их.

– Почему мы не захватили ничего съестного из торгового центра? – вздохнула я, стоя перед открытым холодильником. Удручающее зрелище. – И почему у нас никогда нет нормальной еды про запас?

Лив уже развалилась на диване, уткнувшись в телефон.

– Потому что так продолжается лет семь и вряд ли уже изменится.

– Хм.

Я все же бросила еще один взгляд в недра холодильника, будто за последние несколько секунд там магическим образом могло появиться что-то съедобное.

– В шкафу справа от плиты еще есть мое печенье, можешь взять.

Забрав упомянутое печенье, я отнесла его к себе в комнату. А после недолгих колебаний и ожесточенных внутренних споров загуглила на своем ноутбуке NXT. Здравый смысл меня окончательно покинул. Наверху страницы всплыло видео, концерты шли один за другим. Я кликнула на раздел с видеозаписями, одна сразу бросилась в глаза. На обложке крупным планом был Чжэ Ён. Я, не раздумывая, щелкнула по ней.

Ссылка вела на сайт «V Live», жирный темно-синий заголовок выделялся на белом фоне страницы. На загрузку окошка с видео ушло несколько секунд, а вот колонка комментариев справа от него постоянно обновлялась. Я полистала их, но почти никто не писал на английском, только что-то про пропуск последнего стрима «V Live» на платформе. Не ясно, про что они, но… тут раздался его голос, и все вопросы вылетели у меня из головы. Замешкавшись, я все же с некоторым усилием отвела взгляд от комментариев.

Стоило мне увидеть Чжэ Ёна, нахлынула волна эмоций. Я не была к этому готова.

Он казался уставшим. Будто не спал несколько дней. Сидел у стены, откинувшись головой назад, и медленно моргал, словно вот-вот уснет.

Я сжала кулаки. Кончики пальцев зудели от желания убрать с его лица отросшие прядки. Он выглядел точно так же, как в моих воспоминаниях. Как в наш последний разговор здесь, у меня в комнате. И вместе с тем совершенно иначе. Будто погас тот внутренний свет, который всегда притягивал взгляды. Во мне вспыхнула искорка надежды, вдруг дело в нас. Во мне. Я не хотела цепляться за эту надежду, но как было устоять.

Рядом с Чжэ Ёном уселся Мин Хо, он болтал в основном на корейском, отвечая на какие-то вопросы. А вот Чжэ Ён, напротив, вел себя до странного тихо.

– Мы не так давно в туре, а, судя по ощущениям, колесим уже целую вечность, – слова Мин Хо дублировали английские субтитры. – Может, из-за того, что мы уже несколько месяцев не выступали в Корее.

Он нахмурился, напряженно вглядываясь в экран, и повернулся к Чжэ Ёну.

– Все спрашивают, в порядке ли ты, Чжэ. – Мин Хо снова посмотрел в камеру. – По нам бьет смена часовых поясов, но стоит выйти на сцену и увидеть вас, как все проходит!

Он снова покосился на Чжэ Ёна:

– Правда?

Казалось, несколько секунд они тихо переговаривались, о чем бы они ни шептались, в итоге Чжэ Ён попытался включиться в трансляцию. Теперь они оба обсуждали последние концерты, посещенные страны и оставшиеся за кулисами шоу проблемы.

– Я налажал со своей партией в «Not the One», – сокрушался Мин Хо.

Чжэ Ён легонько покачал головой:

– Кроме тебя, никто ничего и не заметил.

Кажется, Мин Хо это не убедило, но он сменил тему:

– Вообще-то сегодня «V Live» должен вести Эд, но они с Ву Соком уже полчаса сражаются за последнюю пачку рамена, которую нашли у меня в чемодане. Так что «V Live» мы забрали себе.

– Мы давно не выходили вместе в прямой эфир, – задумчиво протянул Чжэ Ён.

Он сел по-турецки, сложив руки на коленях, и слегка развернулся к Мин Хо. Глубокий вырез рубашки обнажал ключицы. Еще немного, и декольте превратилось бы в совсем неприличное, впрочем, Чжэ Ёна, кажется, это не беспокоило.

Я почувствовала небольшой укол ревности. Сейчас передо мной лишь та маска, которую он показывал фанатам: Чжэ Ён работает на камеру. Мне так сильно захотелось, чтобы он оказался здесь, со мной, обнял меня, поцеловал… Но не судьба, и от одной мысли об этом у меня кружилась голова.

– Последние недели выдались слегка… безумными, – нерешительно заметил Мин Хо.

Чжэ Ён в ответ негромко фыркнул, но Мин Хо попытался его прикрыть:

– Перед мировым турне всегда есть чем заняться. И почему-то большинство недоделок всплывает в последнюю минуту. Мне только за два дня до вылета наконец-то удалось уложить чемодан, потому что…

Мин Хо запнулся, бросив неуверенный взгляд на Чжэ Ёна, тот вопросительно задрал бровь и, проследив за взглядом друга, нагнулся поближе к экрану. Прищурился. И тут они оба застыли, я даже подумала, не зависло ли видео.

Потом Чжэ Ён снова откинулся к стене. Вся расслабленность из его позы ушла, он плотно сжал губы.

Мин Хо, помедлив, коротко посмотрел на Чжэ Ёна и продолжил, на чем остановился:

– Как бы то ни было, сборы обычно не занимают много времени. Это Ву Соку всегда нужно быть во всеоружии, а я обхожусь лишь самым необходимым.

Казалось, он пытался сохранить легкую атмосферу стрима, которая из-за Чжэ Ёна трещала по швам. Тот выглядел так, словно готов взорваться, и с каждой секундой это ощущение нарастало. Он смотрел мимо камеры, продолжая вглядываться в экран. Пока внезапно не оборвал болтовню Мин Хо коротким восклицанием. Субтитры его не перевели. Но в этом не было никакой необходимости. Чжэ Ён снова наклонился вперед и пристально посмотрел в камеру.

– Вы не знаете ее, – звенящим от напряжения голосом сказал он. – Вы не имеет права писать про нее такие вещи!

Он встал. И ушел из-под обзора камеры.

В следующую секунду дверь распахнулась. Ко мне с телефоном в руках ворвалась Лив. Ее взгляд метнулся к экрану моего ноутбука, потом снова ко мне:

– Ты видела это?!

Глава 8

– Это могло значить… да что угодно! Лив! Ты ведь понятия не имеешь, о чем он, – выпалила я прежде, чем она успела открыть рот.

Но мои отговорки ее нисколько не заботили, она попросту закатила глаза и помахала передо мной своим телефоном:

– Ты недооцениваешь фанаток, Элла!

Быстро открыв какое-то приложение, она протянула свой сотовый мне.

– Мне стало интересно, на что именно он так среагировал, поэтому я чуть-чуть полазила в «Твиттере» и наткнулась на эти скрины с трансляции.

Я взяла телефон. Лив ткнула пальцем в колонку комментариев сбоку от окошка видео. Кто-то взял за труд выделить комментарии, появившиеся примерно тогда, когда изменилось поведение Чжэ Ёна. У меня перехватило дыхание от потока… ненависти.

«Надеюсь, она, наконец, оставила его в покое! Ей нужны только деньги. Просто посмотрите на эту замухрышку, можно подумать, Чжэ реально запал бы на нее», – прочла я вслух.

«Вы видели ее рисунки в инсте? Даже моя собака лучше намалюет. Чжэ Ён, Иззи подходит тебе намного больше!»

Я умолкла.

– Иззи – это айдол из девчачьей группы, – тихо объяснила Лив. – Многие фанаты шипперят их, заметив, что они говорили друг с другом на премии.

Я едва понимала, о чем она. Прочитанное билось в мозгу, и слова сестры просто не доходили до меня.

– Пожалуйста, не принимай близко к сердцу, Элла, – помолчав, сказала она. – Не все фанаты такие, правда. Они не знают тебя и попросту завидуют. Несут полную чушь, а Чжэ Ён понимает это. Потому и осадил их.

– Ага, – это и в самом деле мой голос? Не уверена, мне казалось, я не могу отвечать Лив, я слишком поглощена кружащим в голове роем мыслей.

– К тому же, – добавила Лив, и что-то в ее голосе, интонациях заставило меня насторожиться. – К тому же вся эта история попала в тренды «Твиттера». И вовсе не из-за фанатов-идиотов.

Она показала мне еще один скриншот.

– Даже хэштег появился, и пару часов назад в нескольких странах он вышел на первое место.

#отстаньотЭллы

– Отстань от Эллы? – повторила я вслух. – Серьезно?

Лив, пожав плечами, кивнула:

– Большинство фанатов адекватные. Правда.

Кажется, ей непременно хотелось убедить меня в своей правоте:

– Я в общем-то, не сомневалась, но…

Откинувшись назад на стуле, я вздохнула и растерла виски – у меня успела разболеться голова. Но пришедший на ум вопрос заставил меня снова посмотреть на сестру:

– У него же не будет из-за этого неприятностей?

Но Лив только подтвердила мои опасения:

– Ему явно нельзя говорить такие вещи на камеру.

Вырвавшийся у меня вздох вышел даже громче предыдущего. Я закрыла глаза и невольно поморщилась, меня захлестнули эмоции, но я пыталась мыслить разумно:

– Я…

Лив перебила меня раньше, чем я успела закончить:

– Он ведь приезжал сюда после публикации фото. Теперь защищает тебя от фанатов. Во всех последних интервью выглядит как зомби. – Она наморщила лоб. – Тысячи фанатов готовы волосы рвать, лишь бы оказаться на твоем месте.

Я провела рукой по лицу – не хочу сорваться на Лив.

– Мировую звезду я себе не заказывала.

– Но тем не менее ты ее получила. – Младшая сестра грустно посмотрела на меня.

Я уже лежала в постели, а слова Лив продолжали отдаваться у меня в ушах. Начало первого ночи. В квартире темно, тишина. Но, как я ни ворочалась с боку на бок, заснуть не удавалось.

Мысли вертелись вокруг слов Лив, а затем снова возвращались к телефону. Вот он, на тумбочке, рукой подать. Так просто взять его и отправить сообщение. Это не давало мне покоя. Я просила Чжэ Ёна больше не писать мне. И тогда мне казалось, что так будет правильно. Но…

У меня вырвался стон. После его сообщения моя решимость дала трещину. А с тех пор как я увидела видео, тонкая нить здравомыслия натянулась до предела.

Я пыталась. Пыталась оборвать контакты и все забыть. Надеялась, что мне станет легче, а мечты о несбыточном уйдут. Разом обрубить концы. Звучит просто, да? Но сердцу нет никакого дела до того, что просто, а что нет.

Я повернулась на бок и потянулась за телефоном. Металлический корпус холодил руку, вспыхнувший в темноте свет экрана на мгновение ослепил меня, заставив несколько раз моргнуть.

«Элла Арчер, ты попросту разобьешь себе сердце», – прошептала я про себя.

И открыла чат. Издевательски высветились последние отправленные мной сообщения. Я продержалась два месяца, и все ради того, чтобы сдаться за два дня. Несколько минут я вглядывалась в экран, надеясь… подобрать правильные слова. Он напишет в ответ, и преграды между нами внезапно рухнут.

Мне никак не удавалось придумать, с чего начать, все казалось фальшивым и банальным. Спустя полчаса мучений я набралась храбрости и отправила последнее набранное сообщение. Я уговаривала себя, что, сколько ни думай, ничего лучше не придумается. Но желудок все равно сделал сальто, стоило мне отправить короткое «Спасибо».