Вернон Господи Литтл

– Подумай как следует, Вернон, – говорит Дуррикс. – Очень хорошо подумай, прежде чем ставить крест на своем прошении о выходе под залог.

Он замолкает на секунду, чтобы вздохнуть и покачать головой.

– Не забывай, что люди в твоем положении делятся всего на две категории: на славных, сильных духом мальчиков и на тех, кто сидит в тюрьме.

Музыка подхлестывает меня, как удар кнутом, и я вылетаю из здания через приемную и слышу, как позади, сквозь истеричный барабанный бой, надрывается Доктор Ебаный Педрила Дуррикс:

– Ну что ж, ладненько…

Я сижу на персональном облаке за решеткой в полицейской «канарейке», как сфинкс, как сфинкстер, и в ушах у меня гремит оркестр убойных барабанов Густого Хлюста. Но избавиться от воспоминаний о мозгоебе с его методой добираться до мозгов через жопу он не помогает. Я стараюсь не думать, что он там понапишет в своем заключении. Просто сижу и смотрю на пейзаж за окном. Обочина вдоль дороги к городу сплошь усеяна трупами предметов: кем-то забытая тележка из супермаркета, скелет дивана. Под деревом расположился наикрутейший телевизор с вынутым высокотехнологичным нутром. Нефтяные качалки тычут грязными пальцами в окружающий ландшафт, но мы катим мимо всей этой лабуды, включая небо и дальние дали, и даже не думаем о высоченном заборе из колючей проволоки, который струной натянут поперек дороги отсюда в Мексику.

Мексика. Очередной отрывной талон в ту неслабую пачку билетов, которую я, ей-богу, прокатаю всю как есть: дайте только набрать хоть немного силы и веса в этой ебаной жизни. Вы только оглянитесь вокруг, и что вы увидите? Всюду громоздятся небоскребы из таких вот неиспользованных купонов, и люди суют туда все новые и новые, прикидывая, что они сделают, если… что они станут делать, когда… Теплое чувство ожидания дерьма, которое так и не соизволит появиться.

– Эй, парень, – обращается ко мне один из охранников, – ты там, сзади, часом, морковку не шинкуешь, а?

Засим следует нечто вроде «Грр-хрр-хрр», которому он научился у жирножопого Барри. Голову даю на отсечение, что у этих ребят одна и та же шутка на всех и на все случаи жизни, а по вечерам после работы Барри наверняка дает им практические уроки этакой вот незамысловатой похабели. До меня доносятся обрывки их разговора.

– Угу, Вейн Гури послала запрос в графство, чтобы сюда направили спецназ.

– Через голову шерифа?

– Угу. А Барри в тот же день подписался на новый страховой пакет, и на охуенный, я тебе скажу, пакет.

– Он сам тебе об этом сказал?

– Мне так сказал.

– Так Как-его-там-по-фамилии, который в морге работает? А ему откуда знать про страховку Барри?

– Так торгует этой сраной страхуевкой. Он из «Амвей» ушел, чтобы продавать ебаную страховку.

– Вот урод.

Вот вам еще одна жизненная мудрость: в конечном счете за все на свете отвечают люди, значительно более тупые, чем ты. Вы только приглядитесь повнимательней. Я не какой-нибудь там ебнутый гений, но за каждый мой пук отвечают вот эти дебилы. Волей-неволей начинаешь задумываться: а что, если в этом мире чем тупее человек, тем в большей он безопасности? Что, если жизнь бережет только тех, кто бредет со стадом и не задумывается даже о самой мелкой малости? А теперь посмотрите на меня. Мне как раз и приходится думать о каждой хуйне, и чем хуйня мельче, тем она хуевей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Велькро» – название компании, производящей застежки-липучки и, соответственно, самих липучек. (Здесь и далее прим. перев.)

2

Долли Партон (р. 1946) – одна из наиболее заметных фигур кантри-музыки и как автор, и как исполнитель.

3

Баллада о городе Галвестон в Техасе, на побережье Мексиканского залива. Первое поселение в тамошней бухте основал в 1817 году пират Жан Лафит, для которого эта бухта долгое время служила удобной базой. Отсюда романтические коннотации.

4

По Фаренгейту, естественно.

5

Кредитка «Американ экспресс)

6

Автоматическое скорострельное оружие не состоит на вооружении обычных полицейских частей США как «оружие массового поражения», неприемлемое для выполнения полицейских задач в густонаселенных районах.

7

Крупнейшая американская компания, специализирующаяся на междугородных автобусных перевозках.

8

Ключевое слово, которое в любом американце должно вызывать самые патриотические чувства: как словосочетание «Брестская крепость» в россиянине. В 1830-х годах пограничные с США территории Мексики и, в особенности, Техаса активно инфильтровались американцами, среди которых столь же активно подогревались антимексиканские настроения, связанные, в частности, с запретом на рабовладение. Впрочем, правящая в Мексике диктатура генерала Санта-Аны сама немало тому способствовала, требуя, скажем, от переселенцев обязательного принятия католичества. В результате мексиканских приграничных бандитов, воевавших с центральным правительством, поддержали проживающие в Техасе 40 тысяч американцев, и в 1836 году была провозглашена независимость Техаса. Во главе повстанцев встали профессиональные авантюристы вроде Дейви Крокетта и Джима Боуи. 23 февраля 1836 года около двухсот повстанцев были осаждены в миссии Аламо четырехтысячным армейским корпусом под командованием самого Санта-Аны. Осажденные держались до 6 марта и были убиты все до единого, включая уже упомянутых Крокетта и Боуи. Мексиканцы потеряли до полутора тысяч человек. Крик «Помни Аламо!» стал с тех пор боевым кличем. Техас, выиграв войну за независимость после победы под Сан-Хасинто, недвусмысленно дал понять, что хочет воссоединиться с США – что, в свою очередь, вызвало Американо-мексиканскую войну 1846–1847 годов и отторжение от Мексики почти половины ее территории, включая нынешние штаты Техас, Калифорнию, Аризону, Нью-Мексико, Неваду, Юту и часть Колорадо. Героическая война за независимость от Мексики до сих пор является одной из основ техасской исторической мифологии, а потому пятилетний мальчик, рисующий горы трупов и моря крови в Аламо, – это совершенно правильный мальчик.