Полная версия
– «Таврию» считаешь машиной? – усмехнулся сын. – А то, что мы…
– Хватит! – Отец грохнул кулаком по столу. – Уж больно вы хотите все сразу получить. Вот ты поступил в университет и ушел. Почему?
– Так получилось. Но увидишь, что все это даже к лучшему. Университет я бы все равно не закончил. Не потому, что не могу учиться, а из зависти: большинство студентов – дети богатых, а мне завидно.
– Завидовать никогда никому не надо, – проговорила мать. – Потому что…
Договорить ей на дал дверной звонок.
– Кого еще принесло? – недовольно спросил отец.
– Сейчас узнаю. – Мать пошла в прихожую. – Кто там?
– Мария Антоновна, – ответил из-за двери мужчина, – нам бы Сергея увидеть. Откройте, пожалуйста.
– Кто там, мама? – вышел в прихожую Сергей.
– Сергей, – громко проговорил стоявший за дверью человек, – это я, Падкин Саша.
– Это ко мне. – Сергей открыл дверь.
В квартиру вошли трое.
– Здравствуйте, – улыбаясь, кивнул Кузнец. – Извините за беспокойство, но мы договаривались с Сережей.
– Родители, – сказал Сергей, – я уезжаю на несколько дней, от силы на неделю. Подвернулась работенка хорошая.
Кузнец вытащил из кармана конверт и протянул его хозяйке:
– Это аванс вашего сына. Уверяю, ничего криминального нет и не будет. Сергей – замечательный химик и будет работать на одну фирму: духи, дезодоранты и разная косметика. Нас заинтересовали его предложения, и мы, проверив их на деле, решили подписать с ним контракт. Это аванс, – повторил он. – Сережа заявил, что сейчас ему деньги не нужны, и просил отдать их вам.
– Нам? – удивился вышедший из кухни отец. – А сколько тут? – посмотрел он на конверт.
– Тысяча евро, – ответил Кузнец.
– Сколько?
– Я сейчас вещи возьму. – Сережа ушел в свою комнату.
Отец открыл конверт и начал считать деньги.
– А вы, выходит, с такими харями представляете фирму по производству туалетной воды? – недоверчиво спросил он. – А ну-ка покажите документы.
– Да ты что, Коля! – всплеснула руками жена. – Как же…
– Это даже хорошо, – улыбнулся Кузнец. – Значит, ваш сын не может попасть в плохую компанию. Пожалуйста. – Он протянул удостоверение и паспорт. Его товарищи тоже достали документы.
– «Частное охранное предприятие», – прочитал отец. – Кузнецов Тимофей Павлович. Фирма «Свежесть». Ну что же, – он вернул документы Кузнецу, – извиняйте. Но поймите, сейчас…
– Все нормально, – улыбнулся Кузнец.
– Я готов. – Сергей с рюкзаком вышел в прихожую.
– Ты хоть звони, – попросила мать.
– Будет обязательно, – улыбнулся Кузнец.
– Ирина Николаевна, – в палату заглянула медсестра, – к вам тут женщина пришла. Очень просит…
– Кто? – спросила Ирина.
– Ольга Таранина.
– Пусть идет к черту! Или куда подальше, так и передайте.
– Хорошо, – улыбнулась медсестра, – и сделаю это с удовольствием. Есть такие люди, которых хочется отправить…
– Вот вы и получили такую возможность, – засмеялась Ирина.
– Что-то без тебя не выходит ни хрена, – сказал Кузнец.
– Все выходит, – улыбнулся Сергей. – Просто вы что-то не то или не так делаете. Если бы вы не верили, что что-то получится, то вряд ли приехали бы за мной да еще и денег оставили. – Сколько там? – спросил он.
– Ты же слышал, тысяча евро. Твои старики просто обалдели, – рассмеялся Кузнец.
– Я им говорил, что буду богатым, они не верили.
– Обязательно будешь, если, конечно, не подведешь хозяина. Ну а если не выйдет ни хрена, не бойся. Квартирка у вас двухкомнатная, машинка пусть и дерьмо, но есть, да и предки не особо старые. И работают. А если твои не успеют бабки потратить, тогда особо и не придется вкалывать. Потихоньку, полегоньку. Мать твоя еще ништяк выглядит, так что…
– Ты маму не трогай, – зло перебил его Сергей. – А то…
– Я просто говорю, что будет, если ты нам мозги пудрить вздумал.
– Е-мое, – пробормотал отец Сергея. – Я уверен был, брешет сынок. А тут все чин по чину. И удостоверения, и паспорта. Контракт, значит, имеется. Вот это хрен. – Заплаканная жена сидела неподвижно. – На морды посмотреть – так чистые бандюки, а получается, что сын-то в люди выбился. И не грузчиком будет, а в парфюмерном деле.
– Она не приняла меня, – сердито говорила Ольга. – Медсестра с таким удовольствием послала меня на три буквы. Так, говорит, велела Антонова сказать. «Вы уж не обижайтесь, но мы выполняем пожелания больных».
– Твою мать, – буркнул Оховенко. – Но как узнать, где Женька? О нем сейчас многие спрашивают. И даже бабки предлагают. Что это он вдруг так всем понадобился?
– Его друг университетский приходил. Старше Женьки на три года, кавказец какой-то. А с ним темнокожий парень. Искали его. Вы, говорит, не знаете, где Женя Антонов? Он нам очень нужен. Я отвечаю – не знаю. А зачем он всем вдруг понадобился?
– Да вот и я подумал, на кой хрен он нужен всем стал?
– Вы должны найти его, – потребовал темнокожий молодой мужчина. – Если найдете, получите по три тысячи долларов.
– Подожди, Махмуд, – спросил светловолосый парень, – но где мы его…
– Если вам нужны деньги – найдете.
– Да я без понятия, где он, – сказал пожилой небритый мужчина. – Уехал, а куда – не сказал. Он мне никогда ничего не говорит. Приедет, даст деньжат, купит что-нибудь из еды и одежды, и все. Я не знаю, когда его увижу в следующий раз. А номера телефона он мне не давал. Говорит, узнаю, что умер, приеду похоронить. Это он шутит так.
– Значит, сказать, где Яшка, не можешь? – спросил старший лейтенант милиции.
– Нет. А ежели честно, то и знал бы, не сказал. Что ж это я, родного брата буду ментам сдавать? С меня за то и спросить могут. Ведь все меняется – и строй в стране, и власть. Только в зоне все одно и то же. И спрашивают, как и прежде, за стукачество. Это в вас все…
– Хватит! – гаркнул милиционер. – А то ты у меня сейчас в ИВС поедешь.
– Ты кого пугаешь, ментяра? – усмехнулся небритый. – Да и не за что меня брать. Если только за яйца.
Удар дубинкой по спине заставил его вскрикнуть.
– Не тронь его, – хмуро бросил старлей старшему сержанту. – А то Яков, его брат, адвокат классный, засудит на хрен. Поехали. – Он шагнул к машине.
– А что он наделал-то? – усаживаясь за руль, спросил старший сержант.
– Да ничего вроде. – Старлей сел рядом. – Просто кому-то из начальства очень понадобился, а где он, никто не знает.
– Привезли Суздальцева, – сообщил Кузнец. – С ним сейчас Монах разговаривает. И Рената там. Но кажется, Монах недоволен, и Рената сердится.
– Ладно, – кивнул Эдуард Анатольевич. – Надеюсь, он что-то знает. Ну а если нет, то наверняка поможет найти этого гения. Странно, что он исчез. Неужели он не понимает, что может разбогатеть фантастически? Над этим уже сколько лет бьются великие умы по всему свету, а бедный студент получает то, о чем они мечтают, и исчезает. И мы, к сожалению, узнаем об этом случайно и последними. Надо выяснить, кто еще интересуется им. Конкуренция хороша в производстве товаров широкого потребления, но не в нашем случае. Постарайтесь узнать, где он может быть. Я уверен, что Суздальцев был всего-навсего писарчуком. Конечно, хочется, чтобы он сумел восстановить формулу, но я в это почти не верю.
– И правильно делаете, – сердито проговорила вошедшая Рената. – Он делает вид, что вот-вот вспомнит, но это игра, он боится.
– Успокойте его, – сказал Эдуард. – Все-таки он что-то может вспомнить. Ведь ты говорила, что Суздальцев умный и понимающий студент. А сейчас я его понимаю.
– А что делать, если он так и не вспомнит ничего? – спросила Рената.
– Убить. Я не могу рисковать. Родителей – тоже. – Эдуард Анатольевич посмотрел на Кузнеца: – Они видели тебя, ты показал им документы.
– Понял, – кивнул тот.
– Но не сейчас. Ты предупредил родителей этого умника?
– Нет, как-то не подумал…
– Это плохо. Пусть он позвонит старикам и скажет, чтобы они никому не говорили про деньги, а то узнает налоговая и он будет получать гораздо меньше.
– Ты дурак! – рассердился Монах. – Тупой самовлюбленный индюк.
– Но я просто забыл, – пробормотал Сергей. – Я обязательно вспомню.
– Кто сумел извлечь продукт?
– Мы все, – тихо проговорил Сергей, – это вышло совершенно случайно. Мы…
– Кто «вы» и кто «все»? – перебил Монах.
Красноярск
– Сегодня полетим, – сообщил Яков Борисович. – Ночевать ты будешь уже в таежном поселке. Конечно, там есть электричество, телевизор показывает несколько программ, но все-таки это уже тайга. Помоешься в сибирской баньке. Из парной в снег и обратно. Ощущения, скажу тебе, незабываемые. Когда я понял, что должен прыгнуть в большущий сугроб, думал, сердце не выдержит. Но оказалось, это очень приятно и полезно. Но долго в сугробе не оставайся, можешь простудиться.
– Подождите, Яков Борисович, – спросил Женя, – прыгать в сугроб из парной обязательно? А что такое парная?
– Что такое баня, ты знаешь? – насмешливо спросил Марковский.
– Я в кино видел, как моются в деревенской бане и прыгают потом в снег. Но не понимаю зачем.
– Это делается для укрепления здоровья.
– Но я всегда боялся холода. – Женя поежился.
– Сам решишь. А сейчас давай съездим к Лидии Павловне Саниной. Она действительно очень бедствует. Живет с дочерью, которой семнадцать лет. Дочка учится в педагогическом институте, и им приходится нелегко. Поможем деньгами, ну и еще чем-нибудь.
– А как мы это объясним?
– Поедем поговорим с ней, там все и решится. Знаешь, я богатый человек. Зарабатываю хорошо, не ворую, честно плачу налоги, хотя иногда не хочется. Но нарушишь закон по мелочи, и это войдет в привычку. Несколько раз хотел заняться благотворительностью, но что-то не получается у меня. Посылать в детские дома тоже не решался. Почему-то мне кажется, деньги эти до детей не дойдут. Так я и не стал благотворителем. Лидия Павловна потеряла в девяносто шестом году на войне мужа. Он был вертолетчиком. Ей тогда было двадцать три года. Она училась и одна воспитывала дочь. Кстати, девушка очень хороша собой, ее зовут Настя. Ее обидчиков, Степко и Братина по прозвищу Братан, немного воспитали. И знаешь, Лидия Павловна очень благодарна, как она говорит, интеллигентному юноше за помощь. Правда, она считает тебя племянником какого-то состоятельного человека. Решать, что и как говорить, оставляю за тобой.
* * *– Здравствуйте, – кивнул Ярослав открывшей дверь Лидии Павловне.
– Ярослав, добрый день. Снова приехали, – улыбнулась она. – Вы единственный, кто…
– Это вам. – Он сунул в открытую дверь большой рюкзак. – Это тоже. – Он поставил в прихожую два пакета с продуктами. – До свидания. – И повернулся к лифту.
– Подождите, Ярослав. Во-первых, еще раз спасибо, что спасли от хулиганов. А во-вторых, я совсем ничего о вас не знаю. А вы единственный, кто помнит моего Виктора. И я хотела бы, чтоб вы рассказали мне, как он погиб. Я хочу знать правду.
– Правду? Если бы ваш муж, старший лейтенант Санин, был трусом, я приходил бы к вам?
– Нет, но я уверена, что вы видели, как это произошло.
– Хорошо. – Ярослав шагнул в квартиру. – Чаем угостите?
– Конечно, – кивнула она.
– Все, – сказал Артем, – наконец-то домой едем. Как у меня башка болит от этих городов. Сколько раз зарок давал не приезжать. Ну а если уж очень надо, то…
– Еще бы голова не болела, – насмешливо проговорила Алена. – Вы с Федором вчера столько выпили, что можно было…
– Черт возьми, а ведь действительно. Но похмеляться буду дома. Если, конечно, живым доберусь.
Алена рассмеялась и достала из сумки банку пива.
– Вот, – протянула она Артему, – вы мне живым нужны.
– Извините. – Услышав звонок, Лидия Павловна встала из-за стола. – Я сейчас узнаю кто и сразу же вернусь. Кто там?
– Лидия Павловна, – услышал она мужской голос, – это Евгений Антонов, помните…
– Да-да, – улыбнулась она. – Конечно, помню. Разве можно забыть такого воспитанного и эрудированного человека. – Она открыла замок и толкнула дверь.
– Добрый вечер, – сказал Марковский, – я дядя этого эрудита, Яков Борисович.
– Лидия Павловна, – назвалась она. – Проходите, угощу вас чаем с вареньем из голубики.
– Кого, интересно, там принесло? – услышав голоса, недовольно пробормотал Ярослав.
– Познакомьтесь. – Лидия Павловна вошла в кухню. – Ярослав Войнов, однополчанин моего мужа. А это тот самый молодой человек, я вам рассказывала.
Ярослав, не вставая, протянул руку и представился.
– Привет, Война, – усмехнулся Яков.
– Колобок, – изумился тот. – Черт возьми, Колобок.
Лидия Павловна удивленно смотрела на них.
– Здорово, прапорщик. – Марковский протянул руку.
– Привет, старлей. – Ярослав поднялся, они обменялись рукопожатием.
– Вы знакомы? – спросила Лидия Павловна.
– Воевали вместе, – кивнул Ярослав. – Колобок был ранен и не знал вашего мужа. А я видел, как он погиб. Вертушку сбили из ПЗРК, но старший лейтенант Санин посадил машину. «Чехи» пытались взять его живым, но он отстреливался. Мы не смогли вытащить его. Четверо было нас, и все ранены. Даже стрелять не могли. Если бы Виктор ушел, нас бы «чехи» взяли, а он держал их около получаса, потом застрелился. А через пять минут подошли два бэтээра и нас забрали. Он тогда нас четверых спас. Из тех четверых в живых остался только я. Многие боевые товарищи тоже погибли. Живы еще трое, но они спились. Девяносто шестой – год позора и унижения Российской армии. И множество поломанных жизней. А ты, значит, выжил и процветаешь. – Ярослав окинул взглядом Якова.
– Работаю, – улыбнулся тот. – Адвокат я, защищаю всякое отребье, порой самому противно, но если выбрал такую профессию, защищай. А ты?
– Из армии я ушел. Точнее, выбросили. Хорошо, под трибунал не угодил. Дело завели, но потом остановились. А этот герой твой племянник? – Он посмотрел на Женю. – Видел я его вчера, – улыбнулся он.
– Значит, это вы вмешались, – сказал Женя. – Спасибо, а то бы…
– Да ты и сам неплохо управился, – засмеялся Ярослав. – Драться совсем не умеет, а полез. Мужик, – одобрительно добавил он. – А ты, значит, в адвокаты пошел.
– Да я призван был сразу после института. Ну и попал в Чечню. Там же полный беспредел был. Били наших духи, а солдаты частенько на мирных жителях отыгрывались. Да в то время мирных почти и не было. Ярослав не выдержал и сорвался, троих расстрелял, – сказал Лидии Павловне Марковский. – Вроде мирные жители, но нашли у них две снайперские винтовки и автомат. А предыдущей ночью из этих винтовок были убиты двое солдат. Ярослав нашел этих троих и расстрелял. Его арестовали и хотели отдать под трибунал. Но тут Басаев захватил больницу в Буденновске, дело каким-то образом прекратилось. А те трое, которых Ярослав кончил, тоже должны были в Буденновск с Басаевым ехать. Это выяснилось…
– Поэтому прапорщика Войнова и вышибли из армии, – спокойно сказал Ярослав. – А ты, значит, знал о моем деле?
– Да. Я и доказал, что эти трое были связаны с отрядом Басаева. Дело против тебя прекратили, но чтобы избежать осложнений, тебя просто уволили по истечении контракта.
– Так и было, – кивнул Ярослав.
– И где ты сейчас? – спросил Яков.
– Поселок Чадобец. Жил один, зол был на всех, поэтому сторонился людей. «Чехов» вообще на дух не переношу. Мужика одного в тайге нашел, его шатун порвал. Вот и тащил его до Чадобца, да так там и остался. Домик пустой стоял, я его и занял.
– Погоди, а мужика того не Артем зовут?
– Ты что, – удивился Ярослав, – знаком с Артемом, Колобок? Выходит, Артем тоже в Чечне был?
– Да, – кивнул Яков. – Как и ты, прапором в мотострелках. Ранен был, и списали его.
– Понятно. Значит, ты Колобок, который к Артему в гости едет. – Ярослав рассмеялся. – Вот это да!
– Добрый вечер. – В кухню вошла красивая девушка.
– Моя дочь Настя, – гордо представила девушку Лидия Павловна.
Евгений не отрываясь смотрел на девушку.
– Вот этот человек. – Лидия Павловна подвела к Жене дочь. – Я рассказывала тебе о нем.
– Спасибо вам, – смущенно проговорила Настя, – за помощь маме. Спасибо.
– Да я ничего и не сделал, – растерянно пробормотал Женя. – А вы очень красивая, – неожиданно добавил он.
– Настя, – опустив глаза, прошептала девушка.
– Я знаю, мне говорили, что…
– Имя свое назови, студент, – толкнул его локтем Ярослав.
– Евгений, – торопливо представился юноша, – Антонов.
– Может, отметим это дело? Знакомство и вообще. – Ярослав посмотрел на Лидию Павловну.
– Разумеется, – согласилась хозяйка. – У меня есть бутылка вина, я сейчас…
– Я смотаюсь в магазин, – поднялся Ярослав, – и все куплю.
– Я с тобой, – пошел за ним Яков.
Поселок Чадобец
– Надолго? – спросила Дарья мужа.
– А кто его знает, – проворчал Данила. – Может, завтра и умотает. Меня вот что тревожит – дочь Тарапова с ним. Вдруг чего выйдет, ведь пришибут стервеца нашего. И я ничего поделать не смогу. Сама знаешь, какой зверь Тимка Тарапов. И отказать нельзя.
– Да успокойся ты, чему быть – того не миновать. Ты ж сам Алику не раз говорил: если искать девку, то чтоб и при деньгах родители ее были, и уважением пользовались. Вот и нашел он себе такую. Тимка Тарапов и при деньгах, и уважают его.
– Но это самое уважение может нам боком выйти. Алик по части девок дурень, сама знаешь. Ведь чуть было не изнасиловал Машку, племянницу Артема Медвежатника. Прибил бы он тогда и Алика, и приятелей его. И пришлось бы мне за сына кровь пускать. И кто знает, что из этого вышло бы. Артем тот еще хищник, и воевал, и не трус. А за свою племянницу, он же ее дочкой зовет, Медвежатник устроил бы кровавую баню. Вот чего я и боюсь. Подопьет Алик и полезет к Лизке-то. А та, ты сама видала, девка с гонором. Оттолкнет, а Алик…
– Да они, видать, уж давно спят, и Тимка не против этого. Он что, не знает, что дочь его спит с Аликом нашим? Знает. А чем мы плохи? И уважение имеем от других, и сила есть. Побаиваются нас. И Алик не дурак, врачом будет. Так что зазря ты волнуешься, Данила. К тому же понимает Алик, что, если промашку допустит, не жить ему. А что за девка с Толькой Лузиным? Сашка Лузин ведь бандит чистой воды, а Толик вроде нормальный парень, и приветливый, и вежливый. А вот кто с ним, не знаю. Но видно, что родители тоже непростые. А девка с ним запросто держится. И спят вместе, и домой она звонила – я слышала, как говорила и про Толика. В общем, чему бывать, как говорят, того уж никак не миновать. Правда, лучше бы, если б Алик наш нашел нормальную девушку из хорошей семьи. А то ведь Тимка…
– Да кому из хороших-то нужен наш Алик? А если у него с Лизкой сложится, это очень даже хорошо. И гулять не будет налево. Если Тимофей прознает, враз кастрирует. Только вот я думаю, что ежели родит Лизка внуков, то не особо мы их видеть-то будем, Тимофей их к себе заберет. И Галка его та еще стервоза – уж больно любит из себя строить королеву. А сама ведь из эвенков. Отец хохол был, а маманя эвенка. Батьку ее года три назад зарезали. Из-за пушнины спор горячий вышел. И маманю тоже убили. За что, не знаю. А Галка сколь годков с Тимкой живет, и ничего, на плаву держится. И сама вроде как деньгу неплохую имеет. Если сойдутся наш Алик и Лизка, то ни им к нам не ездить, ни нам к ним. Ну, может, иногда просто накатят на пару часиков, и все.
– Маман! – раздался громкий голос. – Пора бы и пожрать немного. Да и принять твоей настоечки. – Из домика для гостей вышел рослый парень.
– Я те сколько разов говорить должен, – зло начал Данила, – никаких «маман».
– Извини, батя, – усмехнулся Алик, – просто привычка. Мама, похавать надо бы. Ну и принять чего-нибудь горячительного. Твоя настоечка очень неплохая, виски напоминает.
– Готово уже все. – Дарья пошла к большому дому.
– А ты погодь, – остановил сына Кабан. – Ты мне как на духу скажи: что у тебя с Лизкой? Поспали, и в разбег? Или серьезно?
– Да я и сам пока не знаю, – ответил сын. – Пахан у нее мужик очень серьезный. И если попаду Лизке в мужья, то, похоже, кончится свободная жизнь. Правда, особо беспокоиться ни о чем не надо будет. Есть и бабки, и все остальное, но…
– Тебе так и надо, совсем загулялся, как кот мартовский. Сколько девок перепортил, кобелина.
– Ну, батя, тут уж я весь в тебя. Ты, кстати, до сих пор еще соседок…
– Цыц, едрена корень! Ты вот что поведай, кто это с Толиком? Вроде…
– Танька Орехова. У ее маман банк. И на привязи у нее Котин, хозяин частного охранного предприятия. Банда это, только узаконенная. У него с маман Танькиной любовь. А Элла Сергеевна та еще царица. И ментов подкармливает, и с бандюками у нее в шоколаде. Золотишко моет, есть у нее две артели. А пахан Толькин…
– Да знаю я, кто его отец. А тебе вот что еще сказать хочу – ты бы особо не рисовался в поселке, а то увидит Медвежатник – быть худу. Он постоянно о тебе вспоминает. Повезло тебе тогда, что ты со своими дружками не смог Машку…
– Да мы и не хотели, попугали только. А что касается дядьки Артема, не советую я ему меня трогать – пришибу ненароком.
– Ох и достанется тебе в жизни, сынок. Медвежатнику тебе хребет переломить что ширинку расстегнуть. И чтоб я такого не слыхал. Мне тут жить, и не желаю из-за тебя портить отношения с местными.
– Что это старый на Алика наезжает? – спросила красивая брюнетка.
– Воспитывает, – усмехнулся крепкий парень. – И волосы длинные, и ведешь себя не так. Одним словом, тайга.
– А мне здесь нравится, – проговорила хорошенькая девушка со светлыми волосами. – Воздух свежий, еда замечательная. Конечно, жить здесь я бы не согласилась, но вот так приезжать на неделю – с удовольствием. А летом здесь вообще, наверное, прекрасно.
– Тань, а чего маманя твоя не возит тебя в деревню куда-нибудь? – спросил парень. – Ведь она запросто может домище купить где хочет.
– Да это не то, здесь просто люди живут. И ругаются, и мирятся, и праздники какие-то себе устраивают. Вон вчера вечером гуляли там, – кивнула она налево.
– Да не у всех так хорошо, – сказал парень. – Это Кабановы сумели устроить себе жизнь. А большинство, видела, ходят как нищие и жрут…
– Телевизор и то не у всех есть, – заметила вторая девушка.
– Мне здесь нравится, – отрезала Таня.
– Так в чем дело? – усмехнулся Алик. – Запросто можешь купить или построить дом, и живи. Но через месяц начнешь скулить: мамочка, милая, забери меня, пришли вертолет. Да и сейчас дня через три начнешь домой проситься. Одно и то же постоянно. Я, например, тут просто с ума сходил. Поэтому и поступил в институт. Куда угодно, только подальше от этих таежных прелестей.
– Что отец говорил? – спросила Лиза.
– Да так. Ему только дай повоспитывать. Забыл уже, что я большой мальчик.
– Если бы не отец Лизы, – заметил Толик, – ты бы своих стариков давно общипал. Скажешь, не так? Но старики твои тоже на плаву. И уважением пользуются, и побаиваются их тут. А там чья хибара? – показал он на двухэтажный особняк над рекой.
– Воеводы, – ответил Алик. – Есть тут такой Семен Андреевич, фамилия Воеводский.
– Подожди, – остановила его Таня, – это который с Изабеллой Граббе встречается?
– С ней. Та еще стерва, мужиков меняет как перчатки.
– Она и с твоей маман схватывалась, – усмехнулась Лиза. – Ты, Танька, вижу, поэтому на нее так и…
– Мне до нее никакого дела нет, – ответила Татьяна. – Просто терпеть не могу таких. Строит из себя непонятно кого.
– А она ничего выглядит, – сказал Алик.
– Что? – усмехнулась Лиза.
– Да я говорю как есть, – стушевался Алик.
– Я тебе вот что скажу, милый: если еще раз посмеешь при мне восхищаться другой женщиной, я уйду от тебя, и ты потеряешь все. Надеюсь, ты это понимаешь? – насмешливо спросила Лиза.
– Да я просто сказал, что Изабелла выглядит неплохо, – стал оправдываться Алик.
Татьяна и Толик рассмеялись.
– Чего ржете? – зло спросил Алик.
– Ты особо-то не блатуй, – предупредил Анатолий, – а то на место поставить тебя запросто можно. Мне, например, чхать, что тебя ее отец крышует, – кивнул он на Лизу. – Я сейчас вызову вертушку и улечу, но ты…
– Хватит, – остановила их Таня. – А ты, Лиза, тоже не выделывайся. Твой отец не одобрит, если ты порвешь с Аликом, и ты это отлично знаешь.
– Что ты сказала? – Лиза шагнула к Татьяне.
– То, что слышала.
– Хорош, девочки. – Толик втиснулся между ними. – Еще не хватало женской драки. Я, конечно, иногда с удовольствием наблюдаю за подобными шоу, но не сейчас и не с вами в главных ролях. Ни для кого не секрет, что старик Алика многим нужен. И моему батяне, и твоей мамане, и, разумеется, Тимофею Ильичу. Может даже быть такое, что наши родители схватятся из-за этого. Конечно, все будет зависеть от Данилы Матвеевича. Шансов у твоего отца, Лиза, гораздо больше. Да ты сама все прекрасно понимаешь.
