Кто поймал букет невесты

– Лесневич с Летягиным? – не поверила Аня. – Когда это было?

– Год назад, на съемках. Мы тусили всей толпой, а потом Лесневич предложил поехать и посмотреть, как кино снимают. И мы все рванули на съемочную площадку. Летягин как увидел, стал нас гнать. Мирослав пошел разбираться. А потом режиссер ему раз-раз по животу, Славик упал, мы его подняли и сразу увели.

– И он так молча ушел, не сопротивляясь?

– Нет, конечно. Кричал, что Летягин больше не снимет ни одного фильма и что устроит ему веселую жизнь. А Летягин ответил: «Устроишь, если доживешь!»

– Из вашей компании, с которой ты тусила постоянно, все присутствовали на свадьбе?

– Практически все. Там были еще какие-то парни, с которыми Мирослав в школе учился. Тех ребят я не видела раньше. Но они совсем простые. Мы даже не разговаривали с ними. Я еще видела, как один из них бутылку со стола стащил и во внутренний карман пиджака спрятал. О чем с такими говорить?

– То есть у Лесневича были конфликты только с Денисом, с Летягиным, и все?

– Он еще с Сеней ссорился.

– С Лисовым?

Валя кивнула.

– И с Гацканом. С Гацканом даже больше. Дело в том, что Гоша… Это конечно, тайна, но тебе можно сказать. Он кокаином Лесневича снабжал. И других – кто попросит. Но другие иногда брали, а Мирослав постоянно нюхал. Говорил, что у него голова сразу проясняется и усталости нет.

– Брал кокс в долг, но не всегда отдавал вовремя? – догадалась Аня.

Колобова кивнула.

– Родители его знали, что он на кокаине сидит?

– Его отец знал – стопудово.

– А папа Красильниковой?

– Не знаю, но он иногда посылал своих людей поглядеть, как мы отрываемся в клубах. Может, догадывался, но Кристинку от этого брака не отговаривал. А вообще Кристинка ему соврала, что любит Мирослава.

– А на самом деле?

– Мне кажется, она никого не любит. Но я думаю, что ей нравился Летягин. Лесневич как мальчик вел себя, а Летягин – мужчина. Ее всегда тянуло к мужчинам.

– И со многими мужчинами у нее были связи?

Валентина хихикнула и кивнула:

– Наверняка. Она даже говорила, что лучше, когда тебя ценят. Мужчины ей подарки всегда делали. А мальчики, по ее словам, хотят на халяву. Она даже шутила, что любовь придумали очень жадные люди, чтобы не платить за секс.

– Так, может, она просто выдумывала это все? – предположила Аня.

Валя задумалась.

– Не знаю. Приврать Кристинка, конечно, любит. Всегда говорила, что мужики от нее тащатся. А с чего там тащиться? Ты ведь сама ее видела.

– Мужчины, о которых она говорила, присутствовали на свадьбе?

Колобова кивнула:

– Обнорского видела. С Горовцом у них что-то было. Кто-то еще, но фамилии всех не помню. Если она не врет, конечно. Но она с ними на своей свадьбе не разговаривала и даже не здоровалась. А потому, наверное, врала. Но если ты их подозреваешь, то напрасно. Я же тебе сказала, кто это сделал.

Валя допила свой коктейль и махнула рукой бармену:

– Леша, повтори. – И посмотрела на Аню: – А ты чего не пьешь? Кстати, а что пьет Киото Катани?

– Воду. Обычную, без газа.

– Тяжело с ним будет. А у него девушка есть?

– Теперь не знаю. Раньше не было. Но могу тебя уверить, что он не гей.

– Ну, это ладно… То есть это хорошо.

После этого разговор шел только о японском модельере.

Валя Колобова выпила три коктейля, ее заметно повело. Аня проводила ее до подъезда, и, расставаясь, новая подруга полезла к ней с объятиями.

– Давай сегодня в клуб съездим. Надо же развеяться.

– У меня работа, – попыталась отговориться Аня.

– Плюнь на нее! И вообще, зачем тебе работать? Живи, как все, и радуйся.

Глава девятая

Отец был уже дома. Он обнял дочь и принюхался.

– Чем от тебя пахнет?

– Встречалась со свидетельницей, она лезла обниматься. Так что ее духи на мне. Это, кстати, японские «Ива юри».

– Хороший запах, очень похожий на запах долины лотосов под Астраханью. Плывешь днем, а вокруг все в розовых цветах. Стебли у них длинные. Достанешь из воды – метра по два каждый. И запах, конечно, такой, что голова кругом идет. А вечером, когда с рыбалки возвращаешься, бутоны уже закрылись, но запах остается. Еще там пеликаны плавают: такое ощущение, что находишься не в России, а где-то в Древнем Египте. Хотя запах, который к тебе прилип, мягче и в нем нет таких лекарственных ноток, которые в запахе природного лотоса присутствуют.

– Как проходит форум? – поинтересовалась Аня.

– Весело. А когда начнутся фуршеты, будет еще круче. Кстати, видел там людей с твоих фотографий: вице-губернатор и еще какие-то…

Аня прошла в комнату, заглянула в компьютер. Писем и сообщений никаких не приходило. На столе лежала карточка капитана Тарутина. Она набрала номер:

– Николай Андреевич, вы мне что-то обещали.

– Помню, но пока я не дома. Когда доберусь до домашнего компьютера, сразу отправлю видео.

– Ну, так вот, – продолжил отец, – видел этих людей и не заметил на их лицах особой грусти.

– А им-то чего…

Михаил Васильевич помолчал, а потом вдруг спросил:

– Анечка, ты мне не доверяешь?

– В каком смысле? – не поняла Аня.

– Уже почти два месяца ты здесь, а не говоришь, почему уехала из Штатов. Понятно, что поссорилась с Марком… Меня, конечно, интересует причина разлада, но можешь не говорить, если считаешь, что это не мое дело. Я беспокоюсь за тебя. Ты получаешь здесь новый паспорт, берешь уже не фамилию матери, которая была у тебя прежде, а мою… Значит, что-то все-таки случилось?

– Расскажу. Только не сейчас, – пообещала Аня.

– Хорошо, – согласился отец. – Послушаю. Если доживу. Мне уже семьдесят – не забывай.

– Ты у меня самый молодой, – засмеялась Аня и обняла отца.

Сейчас рассказать ему все казалось самым правильным решением. Но в тот момент, когда она почти решилась начать разговор, зазвонил телефон.

– Как ваши дела, Анечка? – Сухотин впервые назвал ее так. – Есть что-нибудь новое?

– Фотографии отобрала, работаю с текстом. За неделю управлюсь, – отчиталась Аня. – Сегодня встречалась с Валентиной Колобовой.

– Да? – удивился генеральный директор. – Что-то важное узнали по нашей теме?

– Узнала, однако сомневаюсь, стоит ли ее откровения воспроизводить в журнале.

– Нужно обязательно. Наш формат предполагает именно это. Скандалы и смелые откровения – главный смысл профессионально сделанных глянцевых журналов. Именно такие материалы и придают гламуру особое очарование. Сдадим в типографию номер, и вам сразу выдадут аванс – половину от обещанной мною суммы, а после выхода тиража оставшуюся часть. Наша гламурная общественность проявляет большой интерес к будущему номеру.

Аня услышала гудки еще одного вызова, пробивающегося к ней. Посмотрела на экран телефона.

– Виктор Константинович, мне звонит полицейский следователь.

– Да-да, поговорите с ним, выведайте, как можно больше. Хорошо бы было, чтобы они убийцу поймали к выходу номера. Хотя это необязательно. Лучше, чтобы потом поймали, а мы бы второй номер на эту тему выпустили. Представляете?! «Кровавая свадьба-два». Поговорите со следователем, узнайте у него подробности. – И Сухотин сбросил вызов.

Но Тарутин не стал ждать, когда она откликнется, и тоже сбросил вызов. Аня сама набрала его номер.

– Только что вошел домой, – доложил капитан. – Отправлю вам видео, которое обещал. И у меня к вам вопрос, меня интересует кое-что из вашей жизни. Интересует с профессиональной точки зрения. Это не допрос. И вы не обязаны отвечать…

– Спрашивайте.

– Дело в том… Не знаю даже, как спросить, но я решил вас проверить. Ведь вы прибыли из Штатов пару месяцев назад. Паспорт российский у вас был сохранен, но вы решили сменить фамилию…

– А что в этом странного? Была Хайден, а теперь решила носить фамилию не мужа, а отца, которого уважаю и люблю.

– В этом ничего особенного, конечно же, нет. Но от ФБР поступил запрос на ваш розыск, как гражданки США, по обвинению в причастности к распространению материалов порнографического характера. А также по подозрению в причастности к убийству мужа. А также за хранение наркотиков… Вы в курсе, что ваша американская квартира в ваше отсутствие была вскрыта, и там был обнаружен кокаин, довольно большая партия?

– Нет, не знала, – растерялась Аня. – Да и откуда там взяться кокаину? А к порнографии какое я имею отношение? Глупость какая! А мой муж – профессор Марк Хайден, действительно пропал. Поэтому я уехала оттуда. Хотя не потому. Просто Марк приказал мне немедленно уехать, потому что подозревал что-то…

Аня замялась, поняв, что проговорилась, а потому очень неуверенно попыталась объяснить:

– То есть ему показалось, что мне, то есть нам, может угрожать какая-то опасность, только…

Она замолчала, а Тарутин не стал настаивать:

– Не буду уточнять, что он подозревал. Но для наших правоохранителей все доводы иностранных коллег не имеют никакой силы. Для нас вы – гражданка России, и только наш суд может определить степень вашей вины. Понятно?

– Да, но я не понимаю, почему американцы вдруг объявили меня в международный розыск, – вздохнула Аня.

– Не принимайте близко к сердцу, – посоветовал капитан. – Лучше займитесь видео, что я сейчас вам уже отправляю.

Файл пришел, но Аня не спешила его открывать. Сидела за столом и размышляла. Можно, конечно, позвонить в Штаты и все самой узнать. Но кому звонить? Наверняка телефоны тех, с кем она общалась чаще всего, прослушиваются, а если не прослушиваются, то разговоры записываются, а потом записи проверяются. Знакомых, которые могут что-то знать о Марке, более десятка. Причем почти все наверняка сразу после ее звонка сами наберут номер ФБР и сообщат, а специалистам определить, откуда она звонила, не составит труда. Значит, надо придумать, что-то иное. В интернете она уже пыталась узнать. Но, кроме информации, что Марк Хайден пропал вместе с яхтой и женой, ничего не было.

В комнату заглянул отец.

– Заканчивай работу, – произнес он. – Я там на быструю руку состряпал нам поужинать.

Глава десятая

Про распространение порнографии ФБР, конечно, выдумало. Марк любил снимать обнаженные тела, но у него это получалось красиво, без пошлости и смакования. К нему часто обращались даже звезды экрана, мечтающие о таком портрете для своей спальни, например. Президент одной крупной корпорации – очень пожилой человек – заказал однажды фото для своего кабинета. Попросил такую работу, чтобы, глядя на снимок, мог отдохнуть душой. То, что придумал Марк, бизнесмену очень понравилось. Огромная фотография потом появилась на стене его кабинета: президент корпорации сидит за огромным дубовым рабочим столом, и, присев на столешницу, нагая девушка кормит белых голубей. Голуби на голове юной красотки, на плечах, на руках, летают под потолком, а морщинистый старичок следит за всем происходящим и грустно улыбается, догадываясь, вероятно, что часть прожитой жизни прошла мимо него…

А была еще фотография, сделанная в Кении. Снимок огромного баобаба среди голой местности, но если приглядеться, это не дерево вовсе, а толстая негритянка, из которой растут ветки, а на ветвях гнезда птиц и отдыхающие леопарды.

Порнографией мистер Хайден не занимался. Единственное, о чем жалела Аня, что муж пару раз сфотографировал ее в постели – утром, когда она еще спала. Но это тоже были прекрасные и высокохудожественные фото. Марк их нигде не выставлял, не выкладывал на своем сайте, а только распечатал и хранил в своем столе среди других своих произведений.

Позади остался Ки Уэст – маленький городок, от которого, перепрыгивая с одного кораллового островка на другой, через похожий на бескрайнее море Флоридский залив тянулась автострада. Справа был Мексиканский залив, слева Багамские острова.

Когда вышли в море и домики городка скрылись в расплавленной жарой дымке, Марк показал вперед на нос яхты и произнес:

– Там Куба. До нее меньше ста миль отсюда.

– Заскочим туда? – предложила Аня.

– Не получится, – покачал головой муж. – Катера береговой охраны нас перехватят, потом долго придется с ними разбираться. Просто походим немного, половим рыбку.

– А кто здесь водится?

– Китовые акулы, бычьи акулы, лимонные акулы, акула-молот, скатов очень много.

– Тогда не будем заходить на Кубу, раз здесь столько всего радостного, – согласилась Аня.

– Здесь хорошие и очень крупные тигровые креветки. Когда вернемся в Ки Уэст, посетим еще один ресторанчик. Только что выловленные, они совсем иные на вкус, чем замороженные, а стоят намного дешевле, чем те из супермаркетов.

Они вышли из Нью-Йорка, направляясь к Флориде, никуда не торопясь, иногда швартуясь в каком-нибудь маленьком приморском городке, чтобы переночевать возле берега. Потом зашли в Майами, задержались там на сутки, потому что Аня никогда не была там прежде. Целью путешествия был Ки Уэст – крошечный курортный городок, в который был влюблен Марк.

Когда пришли туда, Аня поняла, что она в тропическом раю. Мешало только одно: огромное количество народа. Улицы и песчаные пляжи были переполнены туристами, но это супругов Хайден уже не заботило. Они два дня гуляли по городу, в котором больше, чем людей, было кошек. Даже в доме Хемингуэя бродили коты. И, как сказал Марк, коты были не простые, а шестипалые – потомки любимца писателя – Снежка, кота, которого писатель подобрал неподалеку от дома на улице. Зашли и в музей военного флота, повеселились в музее кораблекрушений, где актеры разыгрывали морские баталии, посидели в ресторанчике. Марк пил контрабандный гаванский золотой ром и курил сигары, чего никогда не делал в Нью-Йорке. Аня потягивала дайкири, смотрела на море и хотела остаться здесь навсегда.

На второе утро все же вышли в море. Просто подышать морским воздухом – так сказал Марк.

Они шли в сторону Кубы, потом немного изменили курс, повернув в сторону Багамских островов. Долгое время их сопровождали дельфины, и Аня пожалела, что их нечем покормить. Марк спустился в каюту и вернулся оттуда со спиннингом. Забросил его, начал вращать катушку и тут же крикнул жене, что там кто-то сидит. Когда он подводил добычу к борту, Аня увидела длинный плавник над волнами и спросила:

– Это случайно не акула?

– Марлин, – ответил муж.

Он вытащил добычу на борт и начал рассматривать. Осторожно приблизилась и Аня. Рыба была крупная, с серебристым брюхом и темной спиной и боками. На боках были полосы. А нос рыбы был длинным.

– Голубой марлин, – сказал Марк. – Иногда их путают с рыбой-молотом, но у той нет полосок. А этот, которого мы поймали, небольшой экземпляр – фунтов на двадцать.

– Ничего себе небольшой – почти десять килограммов! – удивилась выросшая на берегах Невы Аня. – Я в жизни такой огромной рыбы не видела!

– Сейчас увидишь еще больше, – пообещал муж. – Бывают марлины по две тысячи фунтов весом.

Он забрасывал спиннинг еще и еще. Но марлина больше не поймал. Зато вытащил с десяток тунцов. Тунцы тоже были крупными, но меньше той рыбы, что он поймал вначале.

Потом решили передохнуть и перекусить.

– Здесь банка, – сообщил муж. – Так что можно стать на якорь. Хотя смысла в этом нет. Течение нас далеко не отнесет. А если и отнесет, то мы же не спешим.

Аня достала из холодильника замороженные стейки и положила их на солнце, чтобы они быстрее оттаяли. Пожалела, что не сделала этого раньше. Начала нарезать овощи. Она смотрела на загорающего на корме Марка, за ним был океан, где-то далеко находилась Куба, а в другой стороне – Багамы. Подошла большая двухпалубная морская яхта и встала на якорь метрах в пятидесяти от них. На борту яхты разгуливали матросы и девушки в бикини. Трое мужчин сидели за столиком у самого борта верхней палубы, что-то выпивали и тоже наслаждались океанским простором.

– Иди-ка сюда, – позвал жену Марк. – Надевать ничего не надо, останься в купальнике.

Аня подошла и встала туда, куда показал ей муж.

– А теперь сделай вид, что ты модель, что ты делаешь снимки для своего портфолио. Позируй, принимай эффектные позы, подставляй лицо морскому ветру, поднимай руки, выгни спинку сексуально. Вот так, отлично!

Марк фотографировал ее, разогревая словами, подсказывал, в какую сторону посмотреть, как положить на талию руку. Фотографировал то на одну камеру, то на другую. Аня уже все поняла. Муж направлял камеру не на нее, а на борт той самой яхты.

– Кто там? – негромко спросила она.

– Вот так хорошо, девочка! – крикнул он. – Давай, крошка, давай, активнее, ведь ты будущая звезда! – И тут же шепнул: – Никогда бы не поверил: двое сенаторов в такой компании.

Он закончил снимать, прошел в каюту, сказав:

– А теперь быстро уходим.

Встал к штурвалу, и яхта понеслась по волнам.

– Так кто это был? – Ане было очень любопытно.

– Председатель сенатского комитета по разведке, а второй возглавляет комитет по обороне. А третьим в их компании был Гонсало Мендес, или просто Шарки Мендес. После того как поймали Эскобара, он теперь главный наркобарон в Колумбии.

– Надо быстро уходить? – спросила Аня.

– Как можно быстрее. Они тоже не идиоты. Видели, как я снимаю. Могли и догадаться, что даже если я и в самом деле фотографирую молодую красавицу, то они все равно попадали в кадр. Потом, когда меня заметили, они отошли от стола, но я продолжал снимать, чтобы они не подумали, что охотятся на них. Предполагаю, что мы оторвемся. Им еще с якоря сниматься, а скорости обоих судов приблизительно, одинаковые, но до Ки Уэста мы дойдем раньше. Надеюсь. А вот до Майами добраться не сможем. А потому я тебя высажу в порту. Ты сразу в местный аэропорт. Час лету – и ты в Майами… Нет, так не надо. Они могут позвонить и предупредить. А потому бери в аренду машину и гони на север. Ближайший международный аэропорт опять же в Майами. Бери билет в Европу и улетай.

Марк обнял жену, прижал к себе и шепнул ей так тихо, словно боялся, что кто-нибудь может его услышать:

– Желательно в Россию.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.