Выйти замуж любой ценой

– Ну, где у вас тут покойник? Показывайте.

Грек отправился с экскурсией, а меня начало трясти, мелко-мелко и очень сильно. Жизнь в одночасье рухнула, как это обычно бывает в сериалах, но, в отличие от сериалов, хеппи-энд в реальной жизни вовсе не обязателен. «Самое обидное, я ведь действительно его не убивала», – подумала я и заревела, то ли от возмущения, то ли все-таки от страха.

Через полчаса по моей квартире сновало уже не меньше шести человек. На меня поначалу внимания вроде не обращали, и я знать не знала, радоваться этому или подождать. Наконец, появился прилично одетый молодой человек (светлые брюки и фирменная рубашка с короткими рукавами), устроился за столом напротив меня и произнес:

– Что ж, Ирина Петровна, слушаю вас.

Вид имел не то чтобы скучающий, скорее отрешенный, а я подумала: «Сегодня воскресенье, он, возможно, отдыхал с друзьями или с любимой девушкой, а тут я со своим трупом…»

Подперев щеку рукой, я не торопясь начала рассказывать. Судя по направленности вопросов, которые время от времени задавал Павел Аркадьевич (так звали следователя), он сделал ставку на версию «любовного треугольника». Тут я подумала, а где Платон Сергеевич? Хотела спросить об этом следователя, но передумала. Скорее всего, Грек где-то в квартире, иногда мне даже казалось, что я слышу его голос.

– Значит, вы пришли и обнаружили на кровати труп? – уже в третий раз уточнил Павел Аркадьевич.

– Да.

– Что было дальше?

– Позвонила маме. Мама решила, что я спятила, и я позвонила Протасову.

– Почему Протасову?

– Потому что он на букву «п». Я хотела позвонить папе, а попала на Протасова. Он тоже решил, что я спятила, но приехал.

– А что вы делали в это время?

– Сначала лежала в обмороке, а потом еще раз поговорила с мамой. Мама решила узнать, что это мне вздумалось так шутить.

– Ага, – кивнул Павел Аркадьевич, быстро что-то записывая. – Приехал Протасов, и что?

– Прошел в спальню и тоже едва не свалился в обморок. У меня была истерика, и он приводил меня в чувства. Расспросил, как все было, и сказал, что надо срочно звонить в полицию.

– Разумно. – Павел Аркадьевич внимательно посмотрел на меня и задал очередной вопрос: – Ирина Петровна, вы обнаружили труп в постели, а почему он на полу оказался? – и добавил, чересчур пристально глядя мне в глаза: – Скажите, зачем вам понадобилось несколько раз его перетаскивать?

«Черт», – мысленно выругалась я. Детективы я смотрела и могла бы предположить: они непременно узнают о том, что мы Димку беспокоили. Как же я об этом не подумала… Или это Платон успел им все рассказать?

– Я пыталась его спрятать.

– Спрятать труп? – уточнил следователь. – Где спрятать?

– В шифоньер или под кровать. Не от полиции. Просто мой жених внезапно вернулся из Питера. У нас свадьба должна быть в сентябре. Что бы он подумал, увидев Диму в моей постели?

– Вы имеете в виду уже мертвого гражданина Шевчука?

– Конечно, мертвого. Живому Шевчуку в моей кровати делать нечего. Он ведь не чокнутый, мы с ним друзья… были… и он прекрасно знал, что я замуж выхожу… я только вчера ему об этом рассказывала…

– И вы попытались спрятать труп?

– Да. И труп, и Платона Сергеевича, который к тому моменту приехал. Но это не помогло: мой жених заподозрил неладное, потому что я долго дверь не открывала… и нашел обоих.

Следователь моргнул, не стесняясь, погрыз авторучку и весело фыркнул. Потом нахмурился:

– И что?

– Сказал, что замужество мне не светит, и просил его во все это не впутывать.

– Ну и жених у вас.

– Теперь и такого нет, – огрызнулась я, подумала о маме и решила, что самое скверное у меня еще впереди.

Еще примерно с полчаса я отвечала на вопросы, потом что-то подписывала и вновь на вопросы отвечала. В кухне появился мужчина постарше, пошептался с Павлом Аркадьевичем и тот сказал:

– Вам необходимо проехать с нами…

«Все, – мысленно ахнула я. – В тюрьму отправляют».

Наручники на меня, вопреки ожиданиям, не надели, и без кандалов тоже обошлось, хотя кандалы я, конечно, с перепугу напридумывала. В сопровождении Павла Аркадьевича я вышла из подъезда и смогла лицезреть группу соседей, с заинтересованным видом стоявших неподалеку.

«Придется квартиру менять, – подумала я и тут же хмыкнула: – Похоже, тебе государственное жилье обеспечено. Лет на пять, а то и больше».

Тут я заметила Платона Сергеевича. Он стоял возле белоснежного «Мерседеса» в компании блондина лет сорока с таким презрительным выражением на лице, что я была почти уверена: блондин адвокат, к тому же успешный.

Завидев меня, он широко улыбнулся, Протасов тоже улыбнулся, правда не так уверенно и лучезарно, зато его улыбка показалась мне в тот момент вполне искренней. Я всхлипнула от жалости к себе, а Платон Сергеевич мне подмигнул. «Вот бы повезло сейчас проснуться и узнать, что никаких трупов и в помине не было».

К моему величайшему удивлению, в тюрьму меня не отправили, ограничившись подпиской о невыезде. Мало того, довольно скоро выяснилось, что я хоть и подозреваемая, но никаких оснований считать меня убийцей пока нет. Более того, успел появиться еще один подозреваемый. И тут надо сказать большое спасибо нашей управляющей компании. Их обычно ругают, и я, кстати, не исключение, чего обещаю впредь не делать, даже если дворники останутся только в устных преданиях и родной подъезд будет погребен под кучей мусора.

Оказывается, неделю назад над дверью подъездов установили видеокамеры. Еще в прошлом году с меня содрали приличные деньги на это новшество, и я все собиралась заглянуть к ним в офис и поскандалить. Но то времени не было, то настроения. В конце концов я попросту забыла и о деньгах, которые из меня выцыганили, и об обещаниях безопасности, щедро раздаваемых нашим управляющим, забыла обо всем, в том числе и о камере, на появление которых внимания не обратила. К счастью, она висела над дверью не просто так, а была подключена, и движение у подъезда в тот злополучный день оказалось запечатленным на пленке. Вслед за Димкой в подъезд вошел мужчина. Он догнал его буквально возле двери, не дав ей захлопнуться в последний момент. Димыч разговаривал по мобильному и на мужчину попросту не обращал внимания. По тому, как мой приятель себя вел, мужчина был ему не знаком, а звонил он, судя по времени, мне. Еще одно безусловное везение: соседка с четвертого этажа (дом у нас пятиэтажный и лифта нет) чуть позже, поднимаясь по лестнице, видела, как из моей квартиры вышел мужчина, и громко сказал: «Пока», но сказал он это уже после того, как дверь прикрыл, так что не совсем понятно, к кому обращался. Тамаре Степановне, тетке въедливой (за это ее качество соседку я не особо жаловала, хотя теперь была ей бесконечно благодарна), поведение мужчины показалось не то чтобы подозрительным, но достойным того, чтобы обратить на неизвестного внимание. Ее желание явно шло вразрез с его, он держался как-то боком, отвернувшись к стене, и спустился вниз весьма поспешно. Все это соседку насторожило до такой степени, что она решила вернуться и позвонить в мою дверь с целью убедиться: все ли у меня в порядке. Она позвонила, но ей никто не открыл, она отправилась к себе и в кухонное окно увидела, как я подхожу к подъезду. Тут же решила, что меня ограбили, но, во-первых, у попавшегося ей навстречу в руках не было ни сумки, ни прочих предметов, куда можно сложить похищенное, во-вторых, в моей квартире после возвращения хозяйки, то есть меня, царила тишина, в чем она смогла убедиться, выглянув на лестничную клетку и прислушиваясь. А если бы я обнаружила пропажу, то подняла бы шум… Совершенно справедливое замечание, из квартиры действительно ничего не пропало, напротив, там даже кое-что появилось. Кое-что, о чем вспоминать теперь не хотелось… В общем, соседка вернулась к своим делам, но как только начался опрос жильцов, выступила с сольным номером. Описание, данное ею неизвестному, соответствовало человеку, зафиксированному камерой. Выше среднего роста, сутулый (или таким старался казаться), одет в брюки и розовато-бежевую рубашку. Бейсболка надвинута на самые глаза. Разглядеть лицо на пленке возможным не представлялось, мужчина о камере знал и держался к ней спиной, да и от соседки старательно отворачивался. Описать его физиономию она затруднялась. Камера также зафиксировала появление Протасова, а затем и Юрки, что подтвердило мои слова.

Разумеется, если б не показания соседки, дела мои были бы совсем плохи. Доказывай, что Димыч был уже мертв, когда я вошла в квартиру. И версия о любовном треугольнике выглядела бы наиболее естественной, но тот факт, что перед моим появлением в квартире был посторонний, причем шедший по пятам за Димкой… Переход от величайшего отчаяния к величайшему счастью, оттого что тюрьма отменяется, был чрезвычайно стремителен, вот я и пребывала в полном обалдении. Запись с камеры видеонаблюдения мне показали, но я, к огорчению следователя, не только не узнала человека в бейсболке, но и предположить затруднялась, кем он может быть. Димка его точно не узнал, а все мои знакомые (особенно мужчины) ему хорошо известны. Или почти все.

Сколько я ни напрягала зрение и память, но ничего толкового рассказать не могла. Второе немаловажное обстоятельство: застрелили Димку вовсе не в постели, а в прихожей, что позволило предположить: убийца вошел в квартиру вместе с жертвой. Скорее всего, угрожая оружием. И пистолет был с глушителем, по этой причине соседи выстрела не слышали. Убийца, желая запутать следствие, перенес тело в спальню, сняв с него одежду (большое ему за это спасибо), в квартире он находился восемь минут, то есть вошел, застрелил Димку, стянул с него одежду, положил труп на кровать и смылся. Значит, у него просто не было времени на то, чтобы выяснять отношения с жертвой. Следовательно, убийство предумышленное и хорошо спланированное. Действовал убийца хладнокровно. Наемный киллер? Только с какой стати кому-то понадобилось Димку убивать, да еще в моей квартире? Само собой, этот вопрос очень интересовал следователей, и задавали они его, за неимением другой кандидатуры, мне. Пришлось подробно вспомнить о нашей встрече накануне. Светке после этого тоже пришлось отвечать на вопросы, и она очень красочно описала, как Димыч вдруг переменился в лице и поспешил нас покинуть. А на следующий день решил со мной встретиться, причем срочно.

– Она ничего не знает, – несколько раз старательно повторила я следователю его последнюю Димкину фразу, но что сие означает и чего такого важного мог он узнать, я вообразить не могла. Хотя логично предположить, что все это имело отношение к недавнему похищению и убийству. Ведь мы его обсуждали накануне. Оставалось лишь горько сожалеть, что по телефону я не задала Шевчуку наводящие вопросы. Кто ж знал, что через несколько минут его уже не будет в живых… не то бы намекнул, в каких краях убийцу искать.

Димку было жаль, особенно после того, как стало ясно: тюрьмы я счастливо миновала. Я всплакнула и теперь вспоминала исключительно его добрые качества, начисто забыв, что еще пару дней назад желала ему провалиться сквозь землю. Говорят, что мысль материальна. Неужто я в самом деле виновата в Димкиной гибели? На самом-то деле я просто хотела, чтобы он оставил меня в покое. Но сомнения прочно угнездились в моей душе и нервировали… К этому прибавились разбитые надежды: из невесты я вновь превратилась в женщину, свободную от каких-либо обязательств, что отнюдь не радовало, и кольцо на пальце являлось весьма слабым утешением. Бриллиант, конечно, неплох, но он явно не компенсировал полтора года, которые, как теперь стало ясно, потрачены зря. В целом мое душевное состояние оставляло желать лучшего.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.