Прощай, Америка!

Генерал выстрелил. В инфоблок выстрелил, как и предполагал Лукаш. Так доходчивее должно было получиться. Если бы в диван, то получился бы просто грохот и небольшая дырка в обивке. Стрелять в журналиста? Его ведь еще нужно допросить, между прочим, а пуля в ноге или плече кажется пустяком только в фильмах. Раненый может и вырубиться, в шок попасть, например. А инфоблок, разлетающийся на куски – это очень емкое и доступное послание для самого тупого человека. Даже для журналиста Лукаша.

Лукаш замер, согнувшись. Потом все-таки выпрямился.

Грохот выстрела, щелчок гильзы о стекло фотографии на стене. Резкая вонь сгоревшего пороха.

– Сидеть! – повторил Колоухин.

Распахнулась дверь, и в комнату влетел Сэм с пистолетом наготове.

– Что тут… у вас? – спросил Сэм.

– Ничего, – сказал генерал, не глядя на своего помощника. – Мы просто разговариваем…

– А-а… – протянул Сэм, опуская оружие. – А я думал…

Он не закрыл дверь, успел только повернуться, чтобы уйти на свой наблюдательный пост. То есть он как бы еще не ушел, но уже и не присутствовал. Нет, генерал не расслабился, но внимание его чуть рассеялось, особенно в тот момент, когда напуганный выстрелом журналист обреченно махнул рукой и стал садиться обратно на диван, так же опершись руками о свои колени. Очень естественное движение. Абсолютно достоверное.

Ноги Лукаша согнулись, Сэм шагнул через порог в другую комнату, Колоухин собрался вести разговор дальше…

Лукаш закричал. Истошно, с надрывом, в крике его звучал не просто страх – ужас, нечеловеческий ужас выплеснулся наружу с этим криком. Лукаш потратил несколько недель, прежде чем освоил этот крик. Тут не нужны были какие-то особые слова или фразы, информация шла к слушавшим напрямую, в подсознание, к рефлексам, минуя интеллект, опыт, осторожность…

Ноги резко распрямились, бросая тело Лукаша вперед. Не прямо к генералу, не навстречу пуле, а в сторону, под углом. Колоухин выстрелить успел, пуля ударила в пол, вырвав из половицы щепу. Колоухин успел выстрелить и второй раз, туда, куда должен был упасть Лукаш, но опять только продырявил доску – Лукаш успел оттолкнуться руками и ногами от пола и, перекатившись, ударился всем телом в стул, на котором сидел Колоухин.

Стул вместе с генералом полетел к окну, Сэм обернулся на грохот и выстрелы, но пистолет не поднял – ему только что сказали, что все в порядке, что это идет разговор. Колоухин пистолет не выронил, удержал его в руке, даже свалившись на пол, но Лукаш оружие отобрал одним движением.

Генерал закричал от боли, Сэм наконец попытался прицелиться, но до своего выстрела не дожил. Пуля вошла ему в переносицу, Сэм умер стоя и только потом стал падать.

– Это выпендреж, – сказал инструктор, когда Лукаш несколько раз подряд на занятиях по скоростной стрельбе в ограниченном пространстве стрелял по мишеням именно в район переносицы.

Выпендреж, согласился тогда Лукаш, но ведь работает.

Сэм наконец упал навзничь, гулко ударившись затылком об пол. Генерал дернулся, пытаясь перехватить инициативу, но Лукаш автоматически отбил его удар и провел свой. Четко и аккуратно, как на занятиях. Колоухин задохнулся и захрипел.

Лукаш встал на колени, попытался привести дыхание в порядок. Кажется, он потянул связку под правым коленом и совершенно точно ушиб левый локоть. В кино всякие ниндзя могут вот так кувыркаться минут по двадцать, у нормальных людей, пусть даже подготовленных, больше одного броска не получается. И дай бог успеть отдышаться, пока не началось второе действие и не набежали другие персонажи.

– Ты… – выдохнул с хрипом генерал. – Ты… кто? За… зачем?

– Как вам объяснить… – Лукаш медленно встал на ноги и отошел на два шага от Колоухина, от греха подальше. – Есть такая профессия…

Лукаш сделал паузу, чтобы отдышаться.

– Родину защищать? – с отвращением и презрением к банальности фразы спросил генерал Колоухин.

– С вами, генералами, даже бывшими, вечно так… – сказал Лукаш. – Перебиваете не по делу… Мне мой шеф когда-то эту фразу презентовал. После моего первого задания, когда меня тошнило, пучило, канючило и гагачило, было мерзко и противно. Он налил мне стакан водки и сказал: – Есть, Миша, такая профессия – для Родины убивать. Я подумал и согласился – кому-то ведь нужно этим заниматься. Правда?

– Так ты… – генерал попытался привстать, но тело его пока не очень слушалось. – Ликвидатор?

– Убивец на государевой службе, – сказал Лукаш. – Я ведь не врал, цену на вас отменили, арестовывать и вывозить – лишняя морока. Вам же только пятнадцать лет присудил наш самый гуманный суд.

– Да, – быстро сказал Колоухин. – Пятнадцать лет. Меня нужно арестовать… Доставить…

– Не-а… – покачал головой Лукаш. – Пятнадцать лет для таких как ты – непозволительная роскошь. Скольких ты своими руками убил? Двоих?

– Не доказано! – хрипло выкрикнул генерал. – Не доказано! А по приговору – пятнадцать лет! Пятнадцать лет!

Зазвонил мобильник Колоухина.

– Дай мне его сюда, – приказал Лукаш.

Генерал толкнул телефон по полу.

Лукаш поднял мобильник, не теряя генерала из виду. Это он выглядит вроде как ушибленным и беспомощным. А жажда жизни способна творить такие чудеса…

Звонил шериф, на экране мобильника появилась его фотография и надпись – Томас. Приятели, подумал Лукаш, чего уж там.

– Да, – сказал Лукаш в мобильник.

– Это кто? Ты, русский? – спросил шериф.

– Ну если совсем точно, то мы оба русские, я и ваш Джеймс Форд. Но у телефона – русский журналист Михаил Лукаш.

– Что там за стрельба?

– Не в меня и не в федерала, если вас это беспокоит, – сказал Лукаш, напомнив себе мысленно, чтобы не зарываться и не слишком веселиться, все-таки заложник, которому угрожает преступник, редко позволяет себе очень уж развязный тон. – Джеймс Форд отчего-то пристрелил своего подельника… Какого-какого, откуда я знаю. Ну, он вроде вам звонил по поводу поножовщины… Да, Сэм.

Шериф на той стороне вздохнул.

– Убил генерал парня. Прямо в лоб ему пулю всадил, – Лукаш подмигнул Колоухину. – А теперь держит под прицелом меня. Вы собираетесь что-то предпринять по этому поводу? Полицию вызвать хотя бы?

– Дождешься ты ее сейчас, – зло ответил шериф. – Дай мне к телефону Форда.

– Он не хочет, – выдержав небольшую паузу, сказал Лукаш. – Он не хочет разговаривать. Он будто бы кого-то ждет… Извините я…

Лукаш выключил телефон и подбросил его на ладони.

– Значит, ты продолжаешь меня удерживать в заложниках и зачем-то, урод, пристрелил своего соучастника…

– Я хочу встать, – сказал Колоухин.

– Не нужно. Поза опрокинутой черепахи тебе очень к лицу, папаша. Знаешь, сколько народу с удовольствием посмотрели бы на тебя в такой позе? Ты же, скотина, легенда в Конторе. О тебе рассказывают как об исключительной сволочи. Так самозабвенно предавать – этому научиться невозможно, с этим нужно родиться… – Лукаш покачал головой. – И не пытайся вставать, по сценарию я смогу отвлечь твое внимание только минут через десять-пятнадцать. Брошусь на тебя, ты выстрелишь, пуля продырявит мне левый бицепс – самое неприятное в сценарии, но тут начальство было неумолимым, нужна достоверная рана. Отчего-то наши решили, что ты должен умереть случайно. Журналист приехал с тобой поговорить, ты испугался, запаниковал, попытался журналиста убить… В общем, то, что ты пристрелил еще и беднягу Сэма – только к лучшему. Так твое намерение лишить меня жизни будет еще нагляднее и достовернее.

Лукаш присел на край стула.

– Так что у нас еще пятнадцать минут на светскую болтовню. Может, телик посмотрим? Ты ведь говорил, что там сегодня та-акое показывают…

– Просто убить? – спросил Колоухин.

– Могу не просто, – предложил Лукаш. – Могу всадить пулю в живот, скажем, и только потом – в голову. Минут через десять. Шериф на штурм не пойдет, производит впечатление толкового мужика, чего ему своих ребят ради какого-то русского под пули другого русского подставлять? Оставьте этот спор славян между собой… Пушкина еще помнишь?

– Мне нужно поговорить с твоим шефом, – глухо произнес генерал.

– Вряд ли, – сказал Лукаш. – Да и мой инфоблок ты сам угробил. Никак мне теперь с шефом не связаться. А везти тебя в Вашингтон… Я уже объяснял – не велено.

– Ты идиот! – выкрикнул Колоухин. – Мне нужно… шефу твоему нужно, чтобы я с ним поговорил… Я…

– Ты жить хочешь, генерал, – усмехнулся Лукаш. – Это понятно. Но в мои планы это не входит. Это тоже понятно. Ничего, потерпи, осталось десять минут.

– Ты идиот! – Колоухин ударил кулаком по полу. – Идиот-идиот-идиот-идиот!.. Ты не понимаешь, что меня нельзя убивать. Я… Я много знаю! Я могу…

– Не надрывайся, не нужно, – посоветовал Лукаш.

Это раньше он был тупым журналистом, а теперь… теперь он исполнительный ликвидатор. Не тупой, но очень исполнительный. И если ему сказали, что генерал Колоухин должен умереть в случайной схватке, то так оно и будет. И совершенно неинтересно Лукашу слушать, почему это клиента нельзя выводить в расход. Все перед смертью начинают придумывать небылицы.

– Ты не слышишь, что я тебе говорю… Да если твое начальство узнает…

– А оно узнает? – удивился киллер Лукаш. – И кто ему скажет?

– Твою мать… – простонал генерал. – Но ведь ты же не ради денег работаешь? Ведь не ради денег?

В голосе проскочила надежда, оценил Лукаш. Лежит ли генерал в позе перевернутой черепашки или сидит в кресле, а профессия продолжает работать. Не предложить напрямую выкуп, а намекнуть. Проверить реакцию, дать возможность человеку проявить себя. Ведь есть шанс. Сам-то Колоухин именно за деньги продался. За деньги и не за что другое. Казалось бы, ценный работник, делавший успешную карьеру… а ведь скурвился. Так чем «чистильщик» лучше? Чистильщику тоже деньги нужны. А у генерала явно что-то припрятано на черный день.

– Я не ради денег убиваю, папаша, – сказал Лукаш, ощерившись. – Я за идею. А тут еще и дополнительные мотивы – нравится мне таких, как ты, уродов отстреливать, это, во-первых, и, во-вторых, я-то прекрасно знаю, что меня ждет, если я на деньги поведусь. Я знаю, как работают у нас.

Снова зазвонил телефон.

– Да, – снова сказал Лукаш.

– Скажи Форду, что я вызову русских военных. Тут неподалеку база… – шериф прикрыл ладонью трубку и обозвал кого-то придурком безголовым. Наверное, расставляет свое ополчение по номерам, как на охоте. – Я даю ему полчаса на размышления…

– Сейчас передам, – сказал Лукаш и отключил телефон.

Через минуту тот снова зазвонил.

– Не выключайся! – приказал шериф.

– А это не ко мне, – возразил Лукаш. – Генерал сказал, что если вы только попытаетесь делать глупости, то у вас начнутся проблемы. Он сказал, что кто-то из ваших помощников работает на него, и что сейчас к городу прибудет группа вооруженных поклонников Джеймса Форда, и если что-то пойдет не так, то в Бриджтауне случится бойня. И если вас интересует мое мнение, то он не врет. Он при мне разговаривал со своими людьми. Некий Вилли уехал к шоссе наблюдать за возможным появлением федеральной кавалерии…

– Вилли? Еще и этот сукин сын снюхался с Фордом!

– Обидно, правда? – сказал Лукаш и снова отключил телефон.

Генерал молча смотрел на Лукаша. На висках выступил пот, губы побледнели.

– Ну что, – Лукаш почесал кончик носа. – Пятиминутная готовность…

– Нет, – прошептал генерал. – Ты не можешь понять того, что происходит.

– Могу, – возразил Лукаш. – Но не хочу.

– Тебе сколько лет?

– Я же говорил – двадцать восемь.

– То есть развал Союза ты не помнишь…

– Нет, не помню. Это очень плохо? Это унижает меня в твоих глазах?

– Не нужно ерничать, – сказал Колоухин.

– Я не ерничаю. Не ерепенюсь, не кочевряжусь и не придуриваюсь. Хотя мог бы. Это для тебя сейчас наступает важный момент – время подводить итоги и готовиться ко встрече с Творцом. А для меня – рутина. Тебе придется отчитываться по поводу грехов, а мне даже исповедоваться не понадобится, я святое дело совершаю – очищаю землю от всякой мрази.

«Не переиграть, – напомнил себе Лукаш. – Клиент поплыл, но еще может засечь фальшь. Работаем уверенно, но без перегибов. Вопрос стоит уже даже не о жизни клиента. Генерал очень не хочет умирать мелким засранцем. Он очень уважает себя, уверен в своей значимости. Он всю жизнь изображал из себя нечто важное, многозначительное, а умирать приходится вот так позорно, лежа на спине и задрав лапки».

«Он не сможет удержаться, – сказал Петрович. – Если ты всю партитуру выстроишь правильно – не сможет. Должно у него что-то быть на черный день, не мог он на своих новых хозяев не набрать материалов. Не тот зверь. Только не переиграй, тут недоработать лучше, чем перестараться, имей в виду».

– Ты слышал, что в июле девяносто первого в Киевском военном округе проходили командно-штабные учения? – спросил Колоухин, закрыв глаза. – Слышал?

– Нет, – ответил Лукаш.

– Конечно, не слышал. Об этом мало кто слышал. А из тех, кто слышал, почти никто не выжил… – на лице Колоухина появилась бледная улыбка, будто он вспомнил что-то приятное. – Учения были посвящены действиям советской стороны в случае захвата противником Украины в ходе неядерной войны…

Лукаш молчал, не перебивая. Когда клиент потек, то лучше отойти в сторону и ждать, когда мимо поплывут обломки его самолюбия вперемешку с полезной информацией.

– По условиям учений, войска НАТО с запада и юга вторгаются на территорию Союза и останавливаются на рубеже Днепра. Или даже за Днепром, – генерал открыл глаза, посмотрел на Лукаша, облизнул губы. – Можно воды?

– Продолжаем рассказ, время заканчивается. От жажды умереть не успеешь.

– Ладно. Пусть так… – генерал снова закрыл глаза. – В Белгородской области планировался в этом случае подземный взрыв ядерного заряда. Ударная тектоническая волна должна была пройти вдоль Днепра, сверху вниз, спровоцировав в каскаде Днепровских водохранилищ нечто вроде цунами. Рушатся одна за одной дамбы и плотины, скорость и объем воды нарастает… Киев и другие прибрежные города получают удар, но не это главное. В зону катастрофического затопления попадали предприятия химической промышленности и атомная электростанция, в воду и атмосферу выбрасывались массы отравляющих веществ плюс радиация, и все это неслось дальше, растекалось в стороны от Днепра… Учения закончились знаешь чем? Не хочешь угадать?

– Не хочу, – сказал Лукаш.

– И не угадаешь… Учения закончились тем, что было признано… и зафиксировано на бумаге, что дальнейший подсчет потерь среди гражданского населения страны невозможен. Они даже представить себе не могли, сколько миллионов людей должно было погибнуть в результате проведения операции «Аккорд»… Да, «Аккорд», такая ирония в названии…

– И что? – спросил Лукаш небрежно.

– Ты полагаешь, что у американских генералов нет своего «Аккорда»? – генерал засмеялся. – Полагаешь, они тоже не имеют плана последнего удара, когда войска противника вступят на территорию Великих Соединенных Штатов? Они терпели, пока был шанс, что все обойдется позором… только позором… Но сейчас, насколько я понимаю, миротворцы занимают базы, берут под контроль ядерный потенциал Америки… Я ведь не дурак, понимаю, что статую расстреливали не просто так! Это очень символичный жест… Слишком символичный, чтобы быть случайностью. Больше всего это похоже на сигнал. На общий сигнал к началу освободительной борьбы против заокеанских оккупантов… Какая ирония… Согласен?

– Согласен, – честно сказал Лукаш. – И что?

– Я знаю, как найти центр местного «Аккорда». Слышишь, ты, идиот? Я знаю, как и кто нанесет удар по… по всем вам… Я могу спасти миллионы жизней… Только отвези меня в Вашингтон. Отвези меня к твоему шефу…

– Ты сам веришь в то, что я тебя куда-нибудь повезу? – Лукаш встал со стула и подошел к генералу. – Ты полагаешь, что кто-то будет вести с тобой переговоры?

– Но я же могу спасти…

– Ты можешь отомстить своим новым хозяевам, – сказал Лукаш. – Тем, кто тебя продал. Использовал и выбросил, как ненужную тряпку. Каково оно – быть выброшенной грязной тряпкой?

– Замолчи! – попросил Колоухин.

– И от этого что-то изменится? – пожал плечами Лукаш. – Они даже не подумали, что ты можешь заполучить этот их секрет. Для них ты был… и остался ничтожеством, одним из предателей, который ради денег готов на все… даже превратиться…

Лукаш сплюнул. Плевок ударил в половицу почти возле самого лица Колоухина.

Когда в доме Джеймса Форда грохнул выстрел, а за ним, почти без паузы, второй, шериф Бредли вздрогнул и выругался. Он хотел позвонить это проклятому русскому, но тут дверь дома открылась, и на крыльцо вышел Лукаш с поднятыми на всякий случай руками. Левый рукав его рубахи был пропитан кровью, капли звонко падали на доски крыльца.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.