Полная версия
Аргентина. Квентин
Девушка мотнула головой.
– Не хочу. Я сейчас почти не курю, господин…
Улыбка пропала, мягко дрогнули губы.
– Постарайся не нарушать наш уговор. Никаких титулований, раз мы не в служебном кабинете. Бери сигареты.
Мухоловка покорно кивнула.
– Извини, Эрц. Я… Я свои.
Нащупала лежавшую на стуле сумочку, выхватила пачку. Не удержав в руках, выронила на ковер. Тот, кого назвали Эрцем, отложил папиросу, встал, шагнул ближе.
– Нервы у тебя совсем никакие, девочка! Иди сюда.
Обнял за плечи, отвел к дивану, усадил. Горлышко бутылки негромко ударилось о хрусталь.
– Глотни. Очень неплохой «Мартель».
Девушка выпила коньяк, словно лекарство – залпом, почти не чувствуя вкуса. Сжала пустую рюмку в кулаке, прикрыла веки, откинулась на мягкую кожу. Вдохнула резко, словно от боли.
– Иногда… Иногда мне не слишком весело, Эрц. Не обижайся!
Тяжелая ладонь легла ей на голову, осторожно погладила.
– Ты слишком напряжена, девочка. Так нельзя, надо уметь расслабляться. Сейчас ты еще выпьешь, посидишь спокойно, придешь в себя. И ни о чем не беспокойся. Старик Эрц тебя всегда защитит. Пусть умирают другие, а ты будешь жить, молодая и красивая. И мы вместе будем смотреть, как гибнут наши враги. Такое зрелище всегда утешает.
Мухоловка открыла глаза, попыталась усмехнуться.
– Я уже почти утешилась. Очень трудная неделя, Эрц. На работе улыбаешься, учишь девочек, поправляешь их ошибки. У нас впереди международный конкурс, они очень волнуются. Я их тоже утешаю. И стараюсь не думать о том, что будет вечером.
Эрц вновь провел ладонью по ее волосам, шумно вздохнул.
– У всех время тяжелое. Одни сжигают нервы, другие пьют, третьи спешат в иностранные посольства – кто предавать, кто просто оформлять въездные визы. В марте Гитлер ввел войска в Рейнскую область. Ни Франция, ни Британия даже не попытались сопротивляться. Значит, мы – следующие. Генералы не хотят воевать. Им по душе единый Рейх, они слишком хорошо помнят прошлую войну, которую успешно проиграли. А толпа молится на силу, каждый видит себя маленьким-маленьким Гитлером.
– И сколько мы еще продержимся?
Эрц нахмурился, бросил взгляд на часы:
– Все жду, когда они пробьют тринадцать… В лучшем случае у нас есть год, может, немного больше – пока Гитлер не уломает нашего итальянского друга. Муссолини еще не поддается, но его хватит ненадолго. Мне тоже не очень весело, Анна. Я слишком хорошо знаю людей. Когда вода подступит к горлу, разбегутся все, даже мой верный Шарль. Недавно он начал собирать документы о своих арийских предках. Какой любознательный мальчик!
Мухоловка отстранилась, поглядела сидящему рядом в глаза.
– Есть человек, который тебя никогда не предаст, Эрц!
Мужчина погладил ее по щеке.
– Я знаю.
* * *– Сколько всего этих книжек, Эрц?
– Четыре. У нас пока три. На рынке фантастики сейчас нездоровый ажиотаж. Появились новые заинтригованные донельзя читатели. Не завидую германскому военному атташе в Вашингтоне.
– Ничего не найдет?
– Конечно, нет. Всю цепочку, уверен, продумали заранее. Информаторы в Европе, издатели в Америке, а где заказчики, можно лишь догадываться. Где, а главное кто и зачем. Из нашего пыльного угла мы не видим общей картины, Анна, но все же постараемся осмыслить. Ты у меня умница, попытайся.
– Две первые версии лежат на поверхности. Кто-то решил всерьез навредить Адольфу Гитлеру. Воспроизвести то, что описано в этих книжках, нельзя, но составить представление можно. Французскую пушку упомянули тоже не зря. Это не объективность, а мягкий намек на возможности автора и тех, кто за ним стоит. Вторая версия исходит из первой. Возможно, это рекламный проспект. Неведомый «кто-то» не прочь поторговать чужими секретами. Так считают русские. Следствие рыночных отношений…
– …И звериный оскал загнивающего империализма. А ты как думаешь?
– Жаль, я не видела четвертой книги. Но мне кажется, что читателей разогревают, готовят к чему-то главному. Сначала убеждают в том, что имеют доступ к источникам информации, заставляют поверить. А потом – вброс того, ради чего все задумано.
– Ты у меня действительно умница, Анна. Мне пересказали содержание новой книги. Капитан Астероид женится на прекрасной Кейт, но невесту убивают прямо под венцом…
– Эрц!..
– Да, это ужасно! Подвенечная фата залита кровью, кровь на парадном мундире, пуля пробила Библию… Бедняга Капитан Астероид! Ужасной будет его месть в пятой книге! Заодно придется спасти человечество. Планета Аргентина уже приближается к беззащитной Земле.
– «В знойном небе пылает солнце, в бурном море гуляют волны, в женском сердце царит насмешка…»
– Прекрасное танго. Давно мы с тобой не танцевали, Анна!.. Итак, над могилой Кейт Капитан Астероид клянется уничтожить Злодея. Сам же Злодей пытками и угрозами заставляет похищенных во второй книге ученых работать над чудо-оружием. Три проекта. Выживет лишь тот, чей проект принесет победу, остальных выкинут без скафандра в открытый космос.
– Это оно?
– Очень даже возможно. Ты знаешь, что такое расщепление ядра лития?
– Литий? Редкий металл?
– Да. Злодею это очень нужно, он держит в заложниках невесту молодого и талантливого физика, грозится растворить ее в азотной кислоте. Хуже того, он грязно домогается…
– Эрц, ну пожалуйста!
– Английские физики Кокрофт и Уолтон из Кэвендишской лаборатории расщепили ядро лития в мае 1932 года. Но это только один проект. Следующий – Лучи Смерти. Передача электроэнергии без проводов – то, чем занимается в Штатах Тесла. Такой же проект по некоторым данным есть и в Германии. А третий – что-то связанное с гравитацией.
– С гравитацией? Но это же вообще фантастика!
– Да, это все фантастика, нелепые книжонки в ярких обложках. Кто поверит? Кстати, ты обратила внимание на горе-сыщика?
– Ушастый болван из Теннесси по фамилии Грушевый Сидр? Он еще, кажется, девственник и боится женщин? Типичный комический персонаж.
– Типичный, типичный… Погляди, что раскопал Шарль. И знаешь где? В нашем Министерстве иностранных дел. Старательный мальчик, я его очень люблю.
– Не может быть! Но это же простое совпадение. Такая фамилия не редкость, имя тоже.
– И это возможно… Я вот думаю, Анна, что нам даст выход на автора, точнее, на его настоящих хозяев? Мы маленькая страна, мы фактически обречены. Франция и Британия не станут воевать с Гитлером. И Гитлер тоже не будет воевать. Он начнет глотать своих соседей, отрывать куски территории, проводить свои плебисциты с заранее известным результатом. Русские его не любят, но они далеко, и они слабы. Что может остановить Шикльгрубера?
– Чудо-оружие?
– Не уверен. Сейчас я уже ни в чем не уверен, Анна. Но я чувствую, что начинается какая-то игра, глобальная, страшная. Наша Европа – только одна из игральных досок, а Гитлер, Сталин и все прочие – не игроки, а лишь фигурки на этой доске. Заглянуть бы за кулисы…
– Чем я могу помочь, Эрц?
5Швейцарец «Кондор» с грохотом и треском затормозил в тот самый момент, когда Уолтер закончил укладывать чемодан. Немцы тоже почти собрались. Курц возился с мотором, Андреас впихивал в кемпер последний раскладной стул. Отто Ган, уже при полном параде, перелистывал блокнот со вчерашними записями.
– Buongiorno, signori! – грянул бас бравого сержанта. – Вы уже готовы? Fermarsi significa retrocedere!..
– Доброе утро. Мы уже ко всему готовы, – без особого оптимизма отозвался доктор. – Мои коллеги еще не появились?
Никола Ларуссо неспешно слез с мотоцикла, потянулся, гулко выдохнул.
– Мутит после вчерашнего. Вы потом еще без меня продолжили? Нет, синьоры, с этим безобразием надо заканчивать. Ubriachezza – combattere![35] В полдень мое начальство из Больцано нагрянет, а ваши коллеги, доктор, обещались к вечеру. Двое: один вроде вас, историк, а второй почему-то физик. А фамилии их…
Напрягся, мотнул головой:
– Ох… Склерозини и Маразматти. Все, завязываю. Особенно с граппой.
Обвел мрачным взором поляну, покосился на чемодан американского гостя. Нахмурился.
– Вы, senor straniero, тоже собрались драпать? А кто же подтвердит перед высшим руководством мои… То есть наши героические подвиги? Нехорошо, синьор Перри, нехорошо!
Молодой человек виновато развел руками.
– А вы, как дела свои закончите, возвращайтесь. Сюда и синьор доктор подъедет, как пещеры свои посмотрит, и репортеры обещались, и даже киношники. Международная экспедиция как-никак. Кто же Америку представлять будет, синьор Перри?
Уолтер решил не спорить. Если получится, почему бы и нет? План дальнейших действий был прост. Поездом до Больцано, оттуда тоже поездом – прямиком через близкую границу. К утру прибудет на место, за день обернется.
– Синьор сержант, в этих краях почта работает? Международная?
Усач изумленно моргнул.
– А зачем вам международная? Честным людям она без надобности. Вы что, иностра… Хм-м… Действительно.
Подумав, рассудил, что в Больцано таковая имеется. Центр провинции все-таки.
Среди прочих шпионских премудростей мистер Н открыл своему американскому гостю простой секрет. В мирное время (война – дело иное) разведчику безопаснее всего пересылать сообщения самой обычной почтой. Объем почтовых отправлений в Европе так велик, что проследить за каждым нет ни малейшей возможности.
Исключение есть – Россия. Но там все не как у людей.
Ничего секретного у сотрудника адмиральского Фонда не было, но дневники полярника Карла Кольдевея он решил отправить бандеролью прямо в Нью-Йорк. Не таскать же с собой эту тяжесть, да еще через таможню! А вдруг этот Карл чего-то неправильное написал?
– Я вас, синьор, до Мармаролы подброшу, прямо до станции, – расщедрился усач. – Заодно по телеграфу вам билет забронируем, чтобы в Больцано у касс не толкаться. А вы мне по дороге про свет красный расскажете.
– Какой свет? – не понял Уолтер.
Страж порядка взмахнул ручищами.
– То есть как? Вы же его зафиксировать должны были! Во сколько появляется, как горит, есть ли этот луч, который прожекторный.
Молодой человек устыдился и отвел взгляд. Собственно, просили не персонально его, а всю честную компанию. Доктор Отто Ган твердо обещал, даже показал сержанту новенький хронограф, дабы засечь время с точностью до секунды. Поскольку согласно всем легендам пещера начинала светиться в полночь, после одиннадцати решили выставить наблюдателя.
А потом появились кружки… Отто Ган, уже изрядно отдохнув, заявил, что нынешнее поколение измельчало и даже не может сравниться с его любимыми древними германцами. Герои прошлых веков только посмеялись бы, глядя на то, как их потомки пьют. Никаких рюмок, нужны чаши! Такие, как чаша Сигины, верной жены Локи, сына Фарбаути Жестоко Бьющего!
Чаши не нашлось, зато кружки, увы, имелись. Уолтер пытался возразить, но доктор пригрозил отправить его в Дахау, где кормят брюквой. Малопьющего Курца пришлось держать за руки и вливать на счет «раз-два-три»… Разбудил всех громкий, слегка надтреснутый голос Хинтерштойсера, требовавшего немедленной опохмелки. На дворе уже стоял ясный день.
– Неужели никто ничего не видел? – воззвал расстроенный сержант. – Совсем ничего? Как же так, синьоры?
Андреас и Тони переглянулись и дружно вздохнули. Отто Ган, чувствуя себя виноватым, попытался утешить служивого, рассудив, что так даже лучше. Пусть начальство само открытия совершает. Добрее будет!
– Сразу видно – экспедиция, – невесело рассудил усач.
* * *– В самом деле, возвращайтесь, – Отто Ган крепко пожал руку, улыбнулся. – С вами, Вальтер, веселее. Сбегаем еще разок в пещеру, окрестности осмотрим. Насчет начальства своего не волнуйтесь. Мы с вами такой отчет для Фонда накатаем, что ваше фото в музее выставят.
Молодой человек усмехнулся в ответ.
– Главное, чтобы не чучело. Удачи вам, Отто!
Вещи в коляске, усатый сержант в седле, «Кондор» – швейцарец нетерпеливо рычит. Братья из ларца, Тони и Андреас, возле кемпера, тоже улыбаются.
Пора!
– Вальтер, погоди!
Хинтерштойсер шагнул вперед.
– По случаю отъезда нашего американского друга, гарнизонный хор в нашем с Тони лице… Альпинистская, пацифистская… И-раз!
Среди туманных гор,Среди холодных скал,Где на вершинах дремлют облака,На свете где-то естьМой первый перевал,И мне его не позабыть никак. Мы разбивались в дым,И поднимались вновь,И каждый верил: так и надо жить!Ведь первый перевал –Как первая любовь,А ей нельзя вовеки изменить. Идет без лишних словНа смену яви – новь,На смену старым – новые года.Но первый перевал,Как первая любовь,Останется с тобою навсегда[36]. 6Соседи по купе давно уснули, негромко стучали трудяги-колеса, за окном вагона мелькали редкие поздние огоньки, а над ними неверным серебристым пламенем сиял лунный диск.
Полнолуние. Vollmond. Plenilunio.
Уолтеру не спалось. Он никак не мог понять, что тому причиной. На сон никогда не жаловался, к тому же дорога успела утомить. Одна пересадка, другая. Мотоцикл, пригородный поезд, суета большого вокзала, набитый людьми перрон. Снова поезд, перестук колес, привычный запах паровозной сажи.
Не спалось.
Вместо сна бесконечной кинолентой всплывали воспоминания. Все подряд, и те, что хотелось помнить, и совсем иные. Он отгонял их, пытался думать о другом, считать до тысячи, представлял себе овечек, прыгающих через забор. Не помогало, пленка все крутилась, крутилась, по второму разу, по третьему…
Наконец он понял: что-то не так. И сразу успокоился. Если не так, значит, надо понять, что именно. Трудно, но все же возможно.
Шпион-пенсионер зря обозвал «мистера П» наивным провинциалом. Нью-Йорк, Большое Яблоко – уж никак не провинция, а от наивности прекрасно лечат нужда, военная служба и ответственность за тех, кто остался дома. Мистер Н был прав в другом. Уолтер Перри всегда старался думать о людях хорошо и уж тем более не подозревать понапрасну.
А если не понапрасну?
Стоп-кадр: зеленый с похмелья немец, босой, в шортах, шляпа лежит рядом. Зачем доктор Ган, человек взрослый и очень неглупый, затеял нелепую пьянку? Кружка граппы – считай, слоновья доза. В результате же не только похмелье и задержка с отъездом. Свет из Волчьей Пасти! Правы легенды, не правы? Так и не узнали. Предыдущей ночью тоже никто не пытался выяснить – легли еще до полуночи, чтобы выспаться перед подъемом. Доктор и настоял. Зачем немцу это нужно? Хотя бы затем, чтобы любопытный американец не остался возле горы-Волка, а бравый сержант не смог ничего толком доложить прибывшему начальству, а заодно гостям из Рима. Недаром доктор полблокнота исписал в пещере.
Молодой человек представил себе веселого парня Отто, вспомнил, как тот улыбается… Нет, неправда! Он был уже готов мысленно извиниться перед доктором Ганом, но внезапно подумал о братьях из ларца. Курц и Хинтерштойсер – не вольные скалолазы-скауты, они солдаты. Ребята на действительной службе! Доктор сказал, что сумел уговорить командира части. Бывший сержант Перри представил, как к ним в пустыню приезжает штатский мозгляк из Вашингтона и просит полковника отпустить двух «джи-ай». Всего на недельку – по горам побегать.
Смешно?
Но если парней и вправду отпустили, значит, Отто для них теперь – командир! Они выполнят его приказ. Любой! Иначе – трибунал.
Уолтеру стало не по себе. Он потер глаза, скользнул взглядом по равнодушному лунному диску. Если не спишь, в голову всегда лезет всякая ерунда. Отто – душевный парень, пьет редко, вот и занесло не туда. Курца и Хинтерштойсера и в самом деле могли отпустить. Мало ли какую бумагу привез с собою в часть доктор? Международная экспедиция, престиж, интересы Рейха.
И какой смысл скрывать свет из Волчьей Пасти? Следующей ночью все равно увидят, не они, так другие.
Сразу же полегчало. Молодой человек даже улыбнулся. Хорошо, что его новые знакомые ничего не узнают. Извините, ребята!
Закрыл глаза. Открыл.
Новый стоп-кадр: пассажирский салон «Олимпии», синева за стеклом, на столике – разложенная колода.
Монокль… Усики, как у Гитлера… Барон! Виллафрид Этцель фон Ашберг-Лаутеншлагер Бернсторф цу Андлау. Нет, даже не сам барон! «Что вам нужно от моего дяди?!» Юное чудо в перьях считало, что это он, Уолтер Перри, наглый американский плебей, прицепился, словно репей к собаке, к ее вельможному родичу. Но ведь было все наоборот! Чем он, обычный парень из Нью-Йорка, мог заинтересовать пожилого, много видевшего «тевтона»? Умением говорить по-немецки?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Nictzin Wilstone Dyalhis «When the Green Star Waned».
2
Clumsy (англ.) – неуклюжий, неловкий, неповоротливый, грубый.
3
Здесь и далее персонажи будут использовать обсценную лексику, переводить которую автор не считает возможным. В данном случае – распространенное немецкое ругательство.
4
Цеппелин «Олимпия» в США не летал. «Аргентина» – произведение фантастическое, реальность, в нем описываемая, лишь отчасти совпадает с истинной. Автор сознательно и по собственному усмотрению меняет календарь, географию, судьбы людей, а также физические и прочие законы. Исследование носит художественный, а не исторический характер.
5
Синг-Синг (Sing Sing Correctional Facility) – тюрьма с максимально строгим режимом в городе Оссининг, штат Нью-Йорк, США.
6
Реалии славного поселка Пэлл Мэлл и штата Теннесси заимствованы из художественного фильма «Sergeant York» (1941 г.). Автор искренне благодарит его создателей.
7
Здесь и далее реплики на иностранных языках будут переводиться не всегда. Большинство из них вполне понятны по контексту. Кроме того, автор стремится к тому, чтобы читатели воспринимали их так же, как и герои романа, данными языками не владеющие или владеющие недостаточно. Перевод будет даваться в тех случаях, когда та или иная фраза принципиально важна для сюжета.
8
Автор знает, что данный персонаж появился на страницах комикса Amazing Fantasy № 15 в августе 1962 г.
9
Все адреса в Нью-Йорке вымышлены и подобраны автором исключительно по законам фонетики.
10
Для тех, кто родился после 1991-го: Михаил Булгаков «Белая гвардия».
11
Все упоминаемые в тексте марки мотоциклов и автомобилей не более чем авторский вымысел.
12
Реальный сержант Элвин Йорк был награжден медалью Почета (Medal of Honor).
13
Авторский вымысел. На всякий случай автор приносит свои извинения сержанту Йорку и его сослуживцам.
14
Текст танго «Аргентина» (три первых куплета) написан Олегом Ладыженским, за что автор ему чрезвычайно признателен.
15
Это не фантастика. Дуче также принадлежит сам термин.
16
Здесь и далее будут упоминаться художественные фильмы. Часть из них является авторским вымыслом.
17
Все упоминаемые в тексте самолеты являются плодом авторского воображения.
18
Такое озеро действительно существует.
19
Озеро Утка (нем.).
20
Подлинный рецепт.
21
Подпольная организация бельгийских патриотов в годы Первой мировой войны. Первоначально именовалась «Служба Мишлена».
22
Перевод М. Зенкевича (1946 г.).
23
Географические реалии романа являются плодом авторской фантазии.
24
Перевод И. Миримской.
25
Автор воздает дань замечательному фильму «Mediterraneo» (1991 г.) и одному из его персонажей – сержанту Никола Ларуссо (актер Диего Абатантуоно).
26
Здесь и далее бравый сержант будет цитировать популярные в Италии 1930-х годов лозунги и речевки. Смысл их прост: Италия – великая страна, мы все должны за нее умереть, а Дуче – великий вождь. Переводить эту фашистскую пропаганду автор не считает возможным.
27
«Аненербе (нем. Ahnenerbe – «Наследие предков», полное название – «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков») – организация, существовавшая в Германии в 1935 – 1945 годах, созданная для изучения традиций, истории и наследия германской расы с целью оккультно-идеологического обеспечения функционирования государственного аппарата Третьего рейха». (Википедия). В описываемое время – скромная группа дилетантов от истории, на которую академическая наука смотрела с откровенным презрением.
28
Здесь и далее будут упоминаться исследователи Арктики и Антарктики. Часть имен подлинная, часть вымышлена.
29
«Юность» («Giovinezza») – гимн итальянской Национальной фашистской партии (первоначально – студенческий гимн). Переводить эту фашистскую мерзость автор не будет.
30
Сленг скалолазов. Взято в готовом виде из произведений Всеволода Колюбакина (Севыча), которому автор выражает свою искреннюю признательность.
31
Эйгер (нем. Eiger) – горная вершина в Бернских Альпах высотой 3970 м над уровнем моря. В русском языке возможна также транскрипция «Айгер».
32
Песня «О, прекрасный Вестервальд». Автор приносит свои искренние извинения переводчику Ромену Нудельману за варварское обращение с его текстом.
33
Автор старался не слишком отступать от реальной геологии, но на всякий случай просит извинения у специалистов.
34
Юнгштурмовка (костюм юнгштурма) – модная в конце 1920 – 1930-х гг. военизированная форма одежды. В данном случае – гимнастерка с отложным воротником и накладными карманами.
35
Пьянству – бой! (итал.)
36
А. Краснопольский. «Первый перевал». Автор исполняет эту замечательную песню в лирическом ключе, персонажи романа поют нечто, более напоминающее марш.
