Возле Чистых прудов

«Я в кафе после смены считала рубли…»

Я в кафе после смены считала рубли,Он на «газике» ехал по трассе.И свистел соловей, и сирени цвелиВ день, когда я ему отдалася!И рябило в глазах от тюльпанов и роз.Он меня, продавщицу простую,Полюбил всей душой и в Москву перевезНа Вторую Тверскую-Ямскую.Он там жил, как умел, с неба звезд не хваталИ с судьбой не вступал в перепалку,Он тянул свою лямку – металл продавалХудо-бедно, ни шатко ни валко.Он однажды лежал на перинах без сил,По спине меня лапою гладя,Когда в черных очках в нашу дверь позвонилЕго родич, двоюродный дядя —Тот, что с ходу врага разнесет в пух и прах, —Он большая и важная шишка,Он резервы страны на секретных складахСторожит с автоматом под мышкой!Он бумаги нам дал: «Все нормально, братан, —Роспись-подпись, лицензия, квота.Сделай дело, Санек, и себе на карманПолпроцента возьми с оборота!»Сашка рожу расправил, расцвел, просиял,Невзирая на нервные тики,Он сурьму и свинец на комиссию взял,И люминий, и кобаль, и никель!Словно счастье само к нам пришло пировать:Мы на марше, на светлой дороге!Сашка в Лондон поехал – металл продавать,И меня прихватил для подмоги.Мы от трапа до биржи пешком добрались,Чтобы денег заначить на кашу.Он все продал «на раз», и деньжищ – завались,И в отеле три номера – наши!Сашка мозг подключил: «Ты послушай, Марусь,Все за нас. Мы придержим добычу —Я на ценных бумагах волчком крутанусьИ навар в двести раз увеличу».Он ушанку свою заломил набекреньИ при помощи тонкого нюхаВ курсы акций, в какую-то хрень-дребеденьМиллионы казенные вбухал!Вот неделя прошла, и вторая идет,Я не верю глазам – Сашка в плюсе!Он мне утром наливку в постель подает:«Ну чего? Гутен морген, Маруся!»Мы сидим у камина, стучим в домино.Мне достался шестерочный дупель.Все шикарное здесь – и хрусталь, и вино,И моллюски, и устрицы в супе!У меня от фужера на пальце мозоль,Сашка бровь мне щекочет губою:«Ты моя королева, а я твой король,Мы начальники жизни с тобою!»Вон лакей в панталонах, изящный, как граф,Перед нами на цирлах елозит,Он нам русскую кухню с букетом приправНа колесиках в номер привозит.И «Зубровка» в стаканы рекою лилась,И с намазанным хреном на рылеНа серебряном блюде лежал, развалясь,Поросенок, зажаренный в гриле!Но уже за окошком злодейка-судьбаНож точила всерьез, не для виду,И вдали водосточная выла труба,Словно пела по нам панихиду!И в то самое утро, когда мы в лапту,В волейбол в наших «люксах» играли,Он газету прочел и глядит в пустоту —В трансе, в «штопоре», в полном провале.И сквозняк, как стервятник, носился спьяна,Лез за шиворот, зол и задирист,И очнулся Санек: «Все, Маруся, хана,Наши акции в пыль превратились!Ох, мне тыкву с резьбы снимет родина-мать,То бишь маковку на хрен открутит:Сорок восемь «лимонов» (откуда их взять?)Я ей должен в зеленой валюте!»Зайчик солнечный в рюмках крутился, подлец,И веселые бегали блики,Будто все там светилось – и медь, и свинец,И люминий, и кобаль, и никель!И трамвай за окном одинокий визжал,И к заутрене в колокол били,И, казалось, смеялся, взахлеб хохоталПоросенок, зажаренный в гриле!«Резко вздрогнули, Маня, полундра, аврал!» —Мне Санек прохрипел в перепонку,Он манатки мои в чемодан покидалИ свистит, вон, тревожно и звонко.Я вцепилась в диван изо всех своих сил,Он мне руки скрутил: «Я – хозяин!»И меня, как бревно, по коврам покатил:«Шутки в сторону, Маня, линяем!»Мы по «черным» ходам наугад, по прямойРвали когти, зверея от пыли,Мы средь громов и молний под мутной лунойНа моторке Ла-Манш переплыли!Мы, как воры, в бегах, мы до ручки ужеС ним дошли, до последнего края!Я в Багдаде хожу втихаря в парандже,Он метлою мечеть убирает.В расшибалку, в пристенок, в «очко» и в «буру»Сашка режется с местной шпаною.Он от радости скачет, как зверь кенгуру,Я в подушку по-тихому вою!У меня от жары, от хлопот и забот«Крыша» едет конкретно, вчистую!Я тайком по ночам шью ковер-самолет, —Пусть он в город родной нас двоих унесетНа Вторую Тверскую-Ямскую… 1998

«Я дело открыл. Сердце ноет, болят виски…»

Я дело открыл. Сердце ноет, болят виски.Жлобы-амбалы взяли на абордаж,Один прикладом с меня уронил очки,Другой потрепал по скуле и сказал: «Ты наш!»Куда деваться бедному интеллигенту?Скупаю оптом решетки, замки, засовы.Мой брат на Брайтоне чахнет, считает центы,Зато спокоен и трезв. И живой, здоровый.Я жить хочу, репетирую ближний бой —Поднял кулак, подбородок прижал к плечу,И, чтобы держать удар, целый день башкойО шкаф с разбега стучу, стучу, стучу.Куда деваться бедному интеллигенту?Да в бой как раз, если жизнь на лопатки ложит!Народ меня знает и даже сложил легенду,Что я кулаком на скаку убиваю лошадь!А я не хочу никому ничего ломать,Я с томиком Фета хочу в гамаке дремать.Хочу под каштаном жену обнимать-ласкать.Ласкаю. И бронежилет забываю снять.Я в строки вникал, понимал на линейках ноты:Жизель-Шекспир, адажио, Шишкин-Пушкин.Теперь я врагов по кликухам пишу в блокноты,Я «Байрона» – урку в законе – держу на мушке.Какой к черту Фет? Я вариться, как гусь, усталВ кипящем котле – в круговерти, в пучине дел.Мне Вадик Егоров свой сборник в подарок дал,А я, типа, даже и буквы забыть успел.Мне вместо зеленых пальм снится злая вьюга,Взамен перелетных птиц – пулеметные ленты.Мне в Штаты валить не резон – там с деньгами туго.Куда деваться бедному интеллигенту? 1998

«Я из всех алкоголиков…»

Я из всех алкоголиковСамый грозный и злой.До икоты, до коликовЛюди ржут надо мной.Супом в родичей брызгая —В гущу, в месиво рыл,До свинячьего визга яВо хмелю доходил!Вот надежда забрезжила,Вот я в клинику лег.Мне светило заезжееИзмеряет зрачок.Сам-то – зенки навыкате,В волосах – кутерьма.Говорит: «А реши-ка тыТеорему Ферма!»Он развел на ходу меня.Он окурок догрыз:«Ну! Вперед! Так задумано!Отличись! Будет приз!»Мол, пока не подавишься,Водку жри задарма!Будешь цел, если справишьсяС теоремой Ферма!Пульс мне тюкает в темечко:«Тук-тук-тук, твою мать!Это тьфу, это семечки —А плюс Бэ доказать!»Пьяной мордой ворочаю —Я могу, я такой!Мы ребята рабочие,Мы народ заводской!Руки-ноги у нас крепки,Голова – как броня!Интегралы, как айсберги,Обступили меня.Эх, как конь, въехал в тему я,Эх, полно куражу!Я «на ты» с теоремою,Я ее докажу!Как в бескрайнюю реку яНаугад сиганул.Днем и ночью кумекаю!Мрак! Кошмар! Караул!Вроде рядом решение!Черт! Опять упустил!То ли лох я с рождения,То ли просто дебил!Я теперь под подушкоюАвторучку держу.Я с соседкою КсюшкоюБольше в парк не хожу.Бог с тобой, что ты, Ксения,От меня без ума,У меня отношенияС теоремой Ферма!Я погряз в геометрии,Ох, и гнида она!Ни бельмеса не петрю я,Не рублю ни хрена!Я не пью. Я для тонусаЖгу в потемках свечу.Пирамиды и конусыНа обоях черчу.Ночь холодная, черная.Я от ветра хмельной.Зинку, тварь подзаборную,Обхожу стороной.Синус, тангенс а ну-ка яНачерчу на снегу!Пить портвейн с этой сукоюБольше я не могу!Я, как леший, щетиноюВесь зарос до ушей.Прочь гоню хворостиноюДружбанов-алкашей.Не хочу под бульдозеромС похмелюги храпеть,А хочу на симпозиумВ самолете лететь!Я полгода отшельникомСреди формул прожил,Даже в гости к брательникамНа блины не ходил.В парке бегаю с бобиком,Был да сплыл алкоголь!Я в делении столбикомНа поселке король!«Запорожец» сверкающийУ меня в гараже.Не крутой я пока еще,Но в подкрутке уже!Не лопух-подмастерие,Не ходок за вином,А главбух в бухгалтерииНа заводе родном!Эх, спляшу-ка «Калинку» я!Может, я и дебил,Но вдвоем вместе с ЗинкоюНа мехмат поступил!Мы в болоте не ползаем,Быть фуфлом не хотим!Мы в Париж на симпозиумВ самолете летим! 2004

«Я к нему у стойки подсела…»

Я к нему у стойки подсела:Извини, подвинься, дружок,Ты за мною вслед, было дело,Бегал всем ветрам поперек.Что-то ты помятый, понурый,А ведь был красавец, орел,А ведь окрутил меня, дуру,И на ровном месте развел.Помнишь – трень да брень, трали-вали,Соловьи, луна, юный пыл!Ах, как мы с тобою гуляли,Как нас ветер вольный кружил!Помнишь, ты кивал: все в порядке,Трезвый, сволочь, был, как стекло,И меня купил, как перчатки,Так оно с тех пор и пошло́.Помнишь, как меня до упадаТвой партнер поил, старый черт,Как ты мне сказал: «Очень надо!»И отправил с ним на курорт.Ты у всех парней меня отнял,Женихов порвал в пух и прах,А сейчас меня за три сотниСнимут у тебя на глазах.Ты опять налил, еле дышишь,Эк тебя скрутило, браток,Ты живьем зарыл меня, слышишь?Да зачем, скажи, да за что?Кем ты стал, смотри, Боже правый,Даже не с кем горькую пить!Где он твой партнер, пень трухлявый?Мне наш долгий путь не забыть!Не забыть, как в ночь поезд мчалсяИ как пол ходил ходуном,Как в безумном танце металсяОдинокий лист за окном.Как я, дура, лезла на стенки,Под откос рвалась на ходу…Ладно, извини. Время – деньги.Я вон с тем, пузатым, пойду… 1992

«Я ходил по грибы, разливал на троих…»

Я ходил по грибы, разливал на троих,Был ударник по выплавке стали,Водку пил за вождей, я работал на них,А они из меня кровь сосали!Я окурок без фильтра ворочал во рту,Шуровал в эпицентре завала,Состоял на виду, на хорошем счету,Руководство меня уважало.А потом, когда танки пошли по Москве,Я броню им царапал гвоздями,Воздвигал баррикады, сигналил братве:«Ну-ка, вы, все сюда, со стволами!»Год прошел, и второй, вот сосед между делМне с балкона стакан переправил.Пьем за жизнь. Это он тогда в танке сидел,Это он меня на уши ставил.Эх, Москва, август месяц, души моей взлет!А теперь мы с соседом в упадке.Он по новой поллитру за горло берет, —«Эй, – кричит мне, – смотри, все в порядке!Те же рожи вокруг, тот же самый оскал, —Урки в штатском, готовые к шмону,Так зачем же я танк на тебя направлял,Так зачем ты держал оборону?»Вот еще один год отвалился, увял.Я в больнице лежу, в коридоре.Хворь на сердце наехала, как самосвал,Нет надежд, помираю от хвори!Нету света в окне, есть скопление туч.Вот сосед мне, тот самый, моргает, —Он здоров, он пришел ко мне праздновать пучт,Он мне кровь перелить предлагает.Хмырь в халате кирнул и засунул, смеясь,Под наркоз меня, как в душегубку,Группу крови соседа прикинул на глазИ в меня перелил через трубку.Я очнулся к утру. Группа крови не та,А сосед скалит зубы, как лошадь,«Все подохли, – кричит, – а тебе ни черта!А тебя им слабо укокошить!»Я лежу. Он кладет мне компресс на хребет,Пьет портвейн у меня в изголовье.Он давил меня танком, но он мой сосед,Мы свои, мы повязаны кровью!Он щеку и губищу в усмешке кривит,Он от винных паров веселится:«Завтра ты меня танками будешь давить,А потом со мной кровью делиться!»Кто свои, кто чужие в родимом дому,Мы не знаем, мы пьем, не косея.Кто я сам – свой? Чужой? Ни хрена не пойму!Эх, Расея моя, эх, Расея… 1992

«Мир и в правду очень тесен…»

Мир и в правду очень тесен.Я в асфальтовый катокВъехал в лоб на «Мерседесе»,В гипс попал, на койку лег.Я, не двигаясь, дурею:«Эй, заведующий врач,Ты мне ноги побыстрееК организму присобачь!»Затихает сердце, слышь,Превращается в угли!Это смерть, когда лежишь.Доктор, дай мне костыли!Меня терзает персонал,И я, любого черта злей,Еще в наркозе осознал,Чего им надо от людей!У медбрата – дым из пасти.Он кричит мне: «Лапоть, лох,Это радость, это счастье —То, что ты еще не сдох!Твои ломаные граблиОт гангрены не спасти,А из капельницы каплиПотребляешь – так плати!Капля – доллар. Сам считай,Сколько денег в день в ходу.Скинь их на пол невзначайПод кровать, а я найду!»Мне в нос перловку и компотСо всех сторон силком суют,«Гони рубли, – кричат, – урод!»И костылей мне не дают!Мне впиваются, как гвозди,Взгляды грозные в глаза.Нянька, черная от злости,Жалом водит, как гюрза:«Дай средства́ на опохмелку,На учебу, на семью,И я тебе согрею грелкуИ микстуру в рот налью!»Я все пропил, я пустой,Но в постели у меняПод подушкой в час ночной,Чья-то шарит пятерня!У них в ладонях, в пальцах зуд,Они шипят: «Дыши ровней!»И, как мешок, меня трясутИ не дают мне костылей!Их ближайшая задача —Простыней меня накрыть,На задворки захреначитьИ на полку положить.Там жмуры, как фон бароны,Отдыхают, там покой.Я лежу, как гусь вареный,И кружатся, как вороны,Чьи-то рожи надо мной!Говорят, что пульса нетИ что я – мертвее пня,Тушат лампу, гасят свет,Им все ясно про меня!Профессор, гад, потупил взор,Махнул рукой: «Хана, капут!»И на каталке прямо в моргМеня из лифта волокут!Я плыву, как на пароме,Перевозчик хмур, суров:«То, что ты еще не помер,Чем докажешь, кроме слов?»Это дедушка Пахом,У него бычок во рту,Он ладонью, как веслом,Разгребает темноту.Он из флакона отхлебнул,Тряхнул седою головойИ мне налил, и вдаль зевнул,Ему плевать, что я – живой!Я на пол, вбок валюсь, впотьмах,Я стойку делаю, держусь,И на руках, и на рукахПо коридору уношусь!Я бегу, а мне вдогонкуКрик надсадный, словно нож,Разрывает перепонку:«Врешь, собака, не уйдешь!»Нянька белая, как марля,В грязь готова лечь костьми:«Денег дай, и все нормально!Ну хоть цепь с себя сними!»Мчусь за совесть и за страх,До последней капли сил.Я умею на руках,Я в гимнастику ходил!«Жить стало явно веселей! —Мне ветер в уши просвистел, —Ему не дали костылей,А он ушел, куда хотел!»И хрип, и топот за спиной,И враг – в засаде, в стороне,И темнота вокруг – стеной,И сила есть, и пульс при мне!И ни тропы, и ни огня,К своим шагаю, как в бреду,И там не спят, там ждут меня,И я дойду, и я дойду,И я дойду, и я дойду! 1994

«Мы с супругою Марусей дом задумали построить…»

Мы с супругою Марусей дом задумали построить,Мы вложили сбереженья, чтобы прибыль наварить.Нам структуры обещали в десять раз доход утроить,А потом его по новой в двадцать раз учетверить!Год проплелся, как колхозная кобыла.Вот мы приняли по стопке ровно в пять!Это утро новой жизни наступило,Можно выручку с наваром изымать!Я постригся и побрился, на рубахе вывел пятна,Я костюм надел – ей-богу, в первый раз за десять лет,В банк пришел – к окошку, к стойке: «Братцы, вклад хочу обратно, —Плюс проценты – дивиденты! Вот мешок мой, вот пакет!»А у них на стенках – графики, расчеты,А на лицах – безмятежность, благодать:«Отвали, моя черешня, мы банкроты.Мы не можем ничего тебе отдать!»Что ж, облом. Бывает, ладно. У меня в восьми конторахДеньги крутятся – все выверено, распределено!Я бегом через дорогу – наводить там страх и шорох.Офис. Очередь. Ограда. Страшно. Холодно. Темно.А из окон – автоматы, пулеметы,А из двери голос мрачен и тяжел:«Ты чего, козел, не видишь, мы банкроты,Нету денег и не будет. Прочь пошел!»Я – в сберкассу – на трамвае. Я там тоже обозначен,Мне очкастая мегера огласила результат,Я услышал и затрясся, стал горбатым и незрячим!«Я вам смерть устрою, суки, от патронов и гранат!»Я как будто в единицах – в литрах пива —Двести кружек им оставил на счету,А назад беру одну и с недоливом.Все на ветер, все сквозь пальцы, в пустоту!У меня болезнь случилась – белка – белая горячка.Я глаза залил сивухой, взял бульдозер напрокат,Со двора на них наехал, мне полтинников полпачкиС перепугу отстегнули. «Больше нету», – говорят.Мы с супругою прикинули потери.Мы в обнимку вместе встретили рассвет.«Ты прости меня, Маруся, я им верил,А они мне – хрен на рыло, и привет!»Мы шампанское достали, яйца чистим на газету,Мы стаканы ставим на пол, дальше думаем, как жить:Стены голые. Разруха. И не сядешь – стульев нету!Мы тогда их все продали, чтобы в выручку вложить.Нас сосед вторые сутки спиртом поит,Он пожар в душе не в силах усмирить, —Место знает, где удвоить и утроитьСумму денег, а потом увосьмерить!Из-под плинтуса последнюю заначкуМы с Марусею, рыдая, достаем.Мы к соседу приближаемся враскачку,Он ведет нас за собой. И мы идем… 2001

«Нету прав у меня, и талон – три недели – просрочен…»

Нету прав у меня, и талон – три недели – просрочен,Я к тому же нетрезв, я для Алки фиалки везу.«Мусора» мельтешат среди ночи в кустах у обочин,Встали. Ждут. Наготове свистки и стволы на весу.Они хотят денег, им надо дать в лапу.Но я «лимон» ровно уже другим дал.И я лечу мимо. Эй ты, старлей, лапоть,Уйди с пути. Скользко! И мне проспект мал!Я «сто сорок» иду, и вдогонку, по свежему следу, —Кавалькада – сирены, мигалки сквозь дождь напролом!Только ход не сбавлять! Я до Алки своей не доеду,Если их в дураках не оставлю за первым углом.Они хотят денег! И я кричу: «Звери!Да вам давно надо воткнуть в капот флаг,Где кости крест-накрест и посреди – череп!»А мне платить нечем, и, значит, я – враг!Я ныряю под мост, а у насыпи – черные тени,Это в кожаных куртках ОМОН мне сигналит: «Стоять!»Ухожу во дворы, бью бордюры, считаю ступени,А они без колес. Это значит, что будут стрелять!Они дела знают. Они ребят ловят,Они ко мне тянут ручищи сквозь тьму.Сегодня им скучно. Они хотят крови,А я хочу Алку. И я на газ жму!Переулок. Пустырь. Поворот. Вот из сумрака выросЧестный фраер – фонарь, свет пролил на меня мусорам.Ты же, сволочь, сто лет не горел, что с тобой приключилось?Хватит! Фазу руби! Я конторе на лапу не дам!Все. Бензина ни капли. Конец. Я повязан. Достали!Но в «лопатнике» тоже, хоть падай, хоть плачь, ни хрена!Закусь, курево взяли, фиалки – и те отобрали,Пнули бампер ботинком. Ушли. Я один. Тишина.И мне пешком к цели, вот там, в саду, в паркеШагать, углы резать, петлять среди пней.У них у всех – «пушки», у них у всех палки.А у меня Алка. И я иду к ней… 1993

«Ночь. Мы одни в палате, как в могиле…»

Ночь. Мы одни в палате, как в могиле.Спит мертвым сном охрана на постах.Друг подыхал, пока мы водку пили,В рай тихо плыл с улыбкой на устах.Нас восемь рыл. Мы восемь литров съели.Дурик в пенсне сказал: «Хана! Капут!Кайф у врачих, качели-карусели —С Сашкой, ментом. Они к нам не придут!»Гришка стакан за пазуху упрятал, —Красный, кривой, безумный щурит глаз:«Полный вперед! Лечи его, ребята!Если не мы, то кто заместо нас?»Дрозд за окном среди скрипучих сосенПел, а у нас беда справляла бал.«Друг – среди нас. И мы его не бросим! —Хроник Колян со стула прокричал, —Не потерплю, не дам козлам поганымБрата, бойца оттарабанить в морг!Нет, никогда коллегу, корефанаСмерть не возьмет на понт и на измор!»Мы на него насели всей палатой.Чайный экстракт, глюкозу, люминал,Кальций и хлор, сульфаты, блин, нитратыДруг с наших рук глотал, глотал, глотал!Васька, хохол, горилки ему с перцемВвел двести грамм – в артерию шприцом,Шнур отодрал от лампы и сквозь сердцеТок пропустил: «Товарищ, все путем!Тост номер раз: за то, чтоб ты не помер,Чтоб за любовь хмельное пил вино!»…Друг подыхал под капельницей в коме.Свет не горел, и дождь стучал в окно.Финиш. Причал. Швартовка на тот берег.Жизнь – на нуле, а смерти – пруд пруди!Петька в слезах петлю отгрыз от двери:«Мы победим! Братан, не уходи!»Он проскрипел протезом необутымВальс про любовь, и к телу, вон, к ушамШланг прикрепил: «Вранье, что все там будем!Друг, шевелись, и ты не будешь там!»Он стрептоцид на грудь ему насыпал, —Жила змеей забилась возле лба.В горле, в груди пошли сухие хрипы,Пульс проступил, и дрогнула губа!Друг взял стакан, просунул палец в прорезь —Сквозь простыню – рефлекс тренировать:«Пью за людей, за то, что вы боролись —Чтоб нам всегда бороться, побеждать!»…Вот – новый гость в каталке, у порога.Утро. Подъем. Медсестры в медный тазБьют молотком: «Братишки, ради бога!Черт вас дери! Спасайте, на подмогу!Если не вы, то кто заместо вас?!» 1998

«Я сегодня интим заказала заранее…»

Я сегодня интим заказала заранее.Он обязан, собравшись с остатками сил,Уделить на меня хоть частицу внимания,Ну давай, уделяй, что ж ты зенки залил?Он теперь бизнесмен, а ведь был классным шо́фером,Мне подарки из рейсов в мешках доставлял.Он сидит вон, бузит, коньяку хочет с кофиемИ кричит мне, зараза: «Маруся, аврал!»Я ему: «Дорогой!», он: «Молчи-ка ты в тряпочку!»И махает мне тапком, не ставит ни в грош,Будто я для него насекомая бабочка:«Дай баланс дочитать, ну чего пристаешь?»Он сейчас будет трубку терзать телефонную,Я уже к ней ревную, как к бабе живой.Я ему тычусь в спину, как в стену бетонную:«Да очнись же ты, черт, я твоя, я с тобой!»Я смотрела кино, как графья обращаютсяС контингентом графинь – все «мерси» да «бонжур»,На каретах в обнимку по рощам катаются,И притом у них с де́ньгами полный ажур.Я страдаю от снов, от навязчивой мании.Я хочу, чтоб он трезвый, на фоне зариУделил на меня хоть частицу внимания!Ну давай, уделяй, черт тебя подери!Я хочу с ним закат наблюдать под березами,Чтобы все щебетало и ветер сквозил,Чтоб душа наполнялася сладкими грезами,Ну иди сюда, гад, что ж ты зенки залил! 1990

«Прощайте, друзья по оружью…»

Прощайте, друзья по оружью!Я еду из Белых Столбов —С Наташкой налаживать дружбу,Имея прицел на любовь.Она мне, пропащему, рада,Я психом там был, чтоб не сесть,Мы ложками бились за правду,За совесть, свободу и честь.Наташа разводит дебаты,Метет с непривычки пургу:«В начальство иди, в депутаты!»,И я отвечаю: «Угу!»По первой программе – парламент,Друзья на помине легки:И бабы, как галки, горланят,И горло дерут мужики.С наушником, с проводом в ухе,Мой кореш базарит – Федот,Да он же со мной на спецухеВ дурдоме трубил прошлый год!Наташка шипит, словно кобра,Впивается взглядом в экранИ локоть сует мне под ребра:«Ты лучше, чем этот баран!»…Я взял у братвы на раскрутку«Лимон», и еще полтора,В шалман заглянул на минутку:«Гуд бай! – говорю, – фраера!»И вот, как кремлевские звезды,Глаза у Наташки горят.Я в деле. Я партию создал.Сам черт мне, в натуре, не брат.Я принял сто грамм для отваги,Я косы Наташке заплел.Я план начертил на бумагеИ в бой без оглядки пошел.Я в область по первому снегуЦистерну «Столичной» привез,С разбегу залез на телегуИ речь в микрофон произнес:«Я вам закрома и сусекиНаполню едой и питьем,Здесь будут молочные реки,А также пивной водоем!»На фоне берез и закатаЯ в кепке, как Ленин, стою:«Товарищи, братья, ребята,Я счастья для вас накую!Я дам вам и хлеба, и чаю,И коням насыплю овса,Ответственно вас призываюОтдать за меня голоса!»И вот, чертыхаясь с похмелья,Подходит угрюмый народИ мной привезенное зельеКовшами, кастрюлями пьет.Ударникам – доза двойная!Они из канав, из-под свай,Усы рукавом вытирая,Кричат мне: «Добавку давай!»,А после, от пуза насытясь,Меня лобызают, а я:«Вот здесь, – говорю, распишитесь, —Мои дорогие друзья!»Народ мне желает успеха,Сует полевые цветы:«Из центра до нас не доехалНикто, никогда, только ты!»Девчата, устав от «Столичной»,Орехи грызут у плетня:«Смотрите, а он симпатичный!»И ловят за шкирку меня.Пока я с какой-то заразойВкушаю тепло и уют,Груженые водкой КаМаЗыВ соседние села идут.И вот, одурев от изжоги,Кривя половину губы,Домой по Смоленской дорогеЯ еду, считаю столбы.Семь штук насчитал, даже восемь,И вот я – в родимых краях,Как лошадь, груженная возом,К Наташке приполз на бровях.Пока я смеюсь до упадаИ пью за страну, за народ,Наташка моя куда надоЛисты подписные несет.И вот результат – все в ажуре,Я выиграл, победа за мной!Я в стену, в бетон со всей дуриОт радости бьюсь головой!Как граф, вон, уже, разодетый,В хоромы иду заседать,И галстук на мне, и штиблеты,Привет тебе, родина-мать!На крыльях готовый летать я,А рядом гурьбой тут и тамМои дорогие собратьяПо мраморным ходят полам.По кругу гуляют, как пони,Во всей депутатской красе,Не каждый тут – урка в законе,И психи, конечно, не все.Но вон за колонной, у елкиЧинариком тихо смолитБраток мой, Матвей Перепелкин,Причесан, помыт и побрит.У нас с ним – стремление к целиВ извилинах, клетках, костях,Мы в «Кащенко» вместе шизели,Мы с ним гнали дуру в «Серпах».А вот мой сосед по этапу,Колюня по кличке Барбос,Шестерке башляет на лапу,Чтоб водки в графине принес.Сержанта доводим до сути:«Расклад на сегодня простой.Мы кто? Мы вершители судеб!А ты – хренота хренотой!»Мы пишем любимому куму,Он смотрит нас в телеке, пьянь:«Ты видишь? Мы выбраны в Думу!Поди нас, паскуда, достань!»В буфете сидим в перерыве,Как люди, за круглым столом,Жуем авокадо и кивиИ сок ананасовый пьем.Федот не спеша подгребаетСо взносом от общей казны,Фарфоровой фиксой сверкает,Смеется: «Привет, пацаны!»Он пьет из горла́ за победу,В салат окунает мурло:«Никак, если честно, не въеду,Куда это нас занесло!»Степан из курилки вылазит,Он мастер, умелец, мастакНалаживать тесные связи,Учет и контроль на местах.Он письма читает. Нам пишутОтряды удельных вельмож,Им всем депутатскую «крышу»На блюдечке вынь да положь!Он хочет очерчивать контур,Искать путеводную нить,Чтоб нам без базара, без понтуПо совести все поделить.И вот он тасует колоду,Он гений, талант, голова, —Ростов, Минеральные Воды,Алтай на кону и Тува,И прочие дальние дали,И Питер, и Псков, и Байкал —Мы все меж собой разыграли,За дружбу подняли бокал!И в тесном кругу, не для прессы,На карте рисуем флажки,Взаимно блюдем интересыЗалетным ветрам вопреки.Федот философией занят:«Урал от меня далеко —Стоит, как стоял, и не знает,Что я его выиграл в очко!Я буду запасы из недровЧерпать, как из черной дыры,И млеть от души среди кедровС хозяйкою Медной горы!»Федоту – все сливки и сгустки,А мне – ни туды, ни сюдыС верховьями Нижней ТунгускиИ краем Курильской гряды!Но вот мне Колюня на шаруОт щедрой души отстегнулЦелинных земель два гектараИ Волгу, и Крым на разгул!И не было жизни счастливей,И времени нет веселей!В буфете сидим в перерывеИ пьем за страну, за людей!Вот я до Наташки дорвался,У ней катаклизмы в мозгу:«Чтоб завтра же, гад, отыгрался!»И я отвечаю: «Угу!»В глазах ее сонных, зеленыхЛукавый горит огонек.Она королей мне крапленыхСто штук заготовила впрок.Она их в рукав мне, зевая,Зашила, чтоб было чем крыть:«И чтоб без Приморского краяОбратно не смел приходить!»Мы вместе с тобою в два счетаСогнем, кого надо, в дугу!Ты птица большого полета!И я отвечаю: «Угу»… 1995