Великолепные земляне. Книга I. Трое с Седьмой Колыбели

Раздался мужской голос ― сухой, без интонаций.

«Заветный лес. Запись сделал Пётр Иванович Мезенцев, доктор технических наук, профессор. В глубине Заветного леса обитали девять жриц. Они поклонялись богине Луны, были смертными, бездетными, жили обособленно от людей. В народе их называли кто волшебницами, кто ведьмами, кто чаровницами, побаивались, но иной раз, несмотря на суеверный страх, обращались к ним за магической помощью и получали её. Люди старались не заходить в опоясанную ручьём чащу леса, где жили волшебницы. И детей под страхом порки не пускали за ручей. При грозовом ветре Заветный лес гудит и завывает, как сразу сотня печных труб. Люди верили: если в грозовую ночь перейти граничный ручей и закопать в чаще свой завет, написанный в контуре полной Луны, то есть в очерченном круге, то завет сбудется. Чтобы поддержать суеверие, жрицы время от времени подбрасывали людям разные чудеса. По своим праздникам жрицы устраивали ритуальные танцы: начинали кружиться на земле, а затем взмывали в небо и летали. Когда одна из жриц умирала, остальные переходили ручей и шли в близлежащие деревни. Там они выбирали красивую, под стать себе, девочку пяти-шести лет, уводили в лес и воспитывали из неё новую жрицу. Так длилось испокон веку. Но однажды, когда жрицы отправились искать ребёнка, ночью, в полнолуние, на краю крутого оврага они наткнулись на молодого крестьянина. Тот проклинал свою новорождённую дочь, из-за которой умерла любимая жена. Младенец, первенец, раздетый лежал в сырой траве на самом краю оврага и большими глазами смотрел на зелёную Луну. Девочка не плакала, не скулила и спокойно ждала, когда свершится её страшная участь. Будто сама богиня Луны воплотилась в этом младенце неземной красоты. Когда старшая жрица склонилась над девочкой, та улыбнулась и протянула к ней беленькие ручки. Жрицы сочли это знаком судьбы и, против всех своих правил, забрали младенца. Той же ночью жрицы совершили ритуал посвящения девочки в свой круг и дали ей имя ― Тимберлитта. К десяти земным годам Тимберлитта могла летать, разговаривать с животными и растениями, становиться невидимой, превращаться, вызывать дождь и снег, разгонять тучи, лечить зверей и людей, знала все заветы лунных жриц. А когда Тимберлитте исполнилось шестнадцать земных лет, жрицы устроили в её честь праздник: всю ночь они прикладывались к заветным колдовским напиткам, пели и танцевали. Когда пела Тимберлитта, Луна будто с родительским умилением освещала её бледное лицо, а вокруг всё стихало. Даже ветер переставал шуршать листьями на деревьях и ручей ― журчать своими струями по камням. Наутро, когда праздник утих, Тимберлитта спустилась к ручью. Она села на любимый камень, смотрела на игру прозрачных вод и думала о своём. Больше её никто не видел. Тимберлитта исчезла навсегда. Убитые горем жрицы Луны перестали брать девочек на воспитание, и когда последняя жрица отошла в иной мир, она унесла с собой тайны магии Заветного леса. Конец записи».

– «Земных лет», ― фыркнул один из парней. ― Будто есть неземные.

– Этим уточнением легенда и привлекла местных уфологов, ― сказал Иван.

– Феминизмом легенда попахивает, ― съёрничал другой парень.

– Жрица любви ― это я понимаю, ― поддакнул третий остряк. ― А жриц Луны чой-то не наблюдается ― даже в Заветном лесу.

– Дурачьё! ― гневливо воскликнула Юлёна и резко выступила к костру. ― Чем вам Мария не жрица Луны?!

– У Тимберлитты лицо бледное, а у Машки румяна на всю щеку, ― пытался спастись остряк, но его уже никто не слышал.

Все оборотились на Машу и сразу притихли. В самом деле, в облике девушки проступало нечто не от мира сего. Сполохи затухающего костра плясали безумными чёртиками в её подведённых и слегка выпученных в темноте глазах, а в кристалле на её шее отблески языков пламени извивались и скручивались, как в огненном котле на старых картинах, изображающих ад. Весь образ наряженной дурочки, «сестрицы под окном», дико не вязался с романтичной обстановкой ночного леса, таинственным рассказом, Луной и костром…

– Ты, Юля, опять меня удивила, ― сказала Леночка Сергеевна. ― Я тебя всё за спортсменку держу…

– За дурочку, значит, ― фыркнула Юлёна. Она сжала губы и сморщила лоб, что означало высшую степень уязвлённости незаслуженным оскорблением. ― Ну да, каждую тренировку её два часа головой об пол бьют…

– Прости! Ты проницательна и говоришь определениями: я скоро начну за тобой записывать. Все уходим на покой с мыслью, что в нашей Машунечке скрыта какая-то тайна…

– Ой, смотрите, светлячки летают! ― закричала одна из девчонок и показала пальцем на полоску ещё синеющего неба над самой кромкой леса.

– С воздушный шарик размером ― какой же это светлячок!

– Светлячки вообще не летают: они личинки бескрылые.

– Может, «зайчиков» кто-то пускает?

– Летающие тарелки!

– Тарелки!

– Ваньк, по твоей части. Смотри, как носятся!

– Костровые глюки у вас в глазах носятся, ― буркнул Иван.

Он вышел из света костра, где упаковывал свой гаджет, и стал щуриться в небо, привыкая к темноте.

– Это же!.. ― начал было говорить он, но прикусил язык.

Яркие шарики резко спикировали к самой земле, мигом взлетели и пропали за вершинами деревьев.

– «Спать, спать, по пала-а-атам», ― пропела Леночка Сергеевна. ― У кого-то фонарики лучше моего, вот вам и «зайчики» скачут. Отбой! Иван ― зальёшь угли.

– Мы поможем! ― влезла неугомонная Юлёна, решительно не желавшая идти в палату со всеми.

Леночка Сергеевна включила свой фонарик и, высвечивая дорогу, повела отряд спать.

– Кому звонишь? ― полюбопытствовала Юлёна, когда Иван стал набирать номер по сотовому.

– Отцу, в Москву.

– Да он уже спит, ― отвесила глубокий поклон Юлёна, всё никак не желая выходить из образа «девицы под окном», и пропела во весь голос: «По пала-а-атам!»

– Ради такого дела проснётся!

– Тихо ты! ― прикрикнула на подругу Маша. ― Сергей Сергеевич отправит нас в тубзик за нарушение распорядка ― забыла?

– Нас, неземных красавиц, ― в тубзик?! Наши дивные глазки ― на съедение хлорки?!

– Он засёк, что я масло не съела, ― неуверенно сказала Маша. ― Мне кажется, он за нами приглядывает.

– Так и должно быть: он крепкий мужчина, а мы девицы видные из себя. Грудь кол-л-лёсиком!

– Если и приглядывает, то за мной, ― сказал, оторвавшись от трубки, Иван. ― Мне кажется, этой зимой физрук пару раз мелькнул в конторе моего отца. Сергей Сергеевич не простой лётчик, он и в отряде космонавтов руководит… Папа?! ― дозвонился, наконец, Иван. ― Я только что наблюдал аппараты-разведчики. Да, три светящихся шара размером с арбуз! С неземными траекториями и скоростями ― всё, как в твоих съёмках. Да, поблизости от Заветного леса. Когда прилетишь? С оборудованием? Мне с местными уфологамии связаться? Понял. Конец связи!

– Выкладывай свой государственный секрет, ― подступила Юлёна.

– Сейчас: шпионов только разгоню по палатам…

Иван вынул головёшку из костра и, размахивая ею, обежал все ближайшие кусты. Шпионов не обнаружил, вернулся. Тогда взял слово с подруг: никому ни гу-гу!

«Ни гу-гу!»

Глава 2. Миссия

Когда Бозо и Нибара вошли в бункер своего отца Дерби, главного хранителя источника жизни Мероны, там шло чрезвычайное совещание военачальников и хранителей.

– На Оларе зортеки набрались боевого опыта и атаковали нашу планету новейшим оружием, ― докладывал главнокомандующий. ― Противник уничтожил почти весь наш космический флот, вывел из строя средства локации и навигации и без серьёзных потерь высадился на Мероне. В космическом пространстве войну мы проиграли, причина ― наше технологическое отставание. Планета под колпаком: полная блокада, электронная разведка противника везде.

– Это всё мервуд! ― воскликнул Старейшина хранителей. ― Мервуд у нас, а технологии ― у них. Мы собирались мирно жить, а Углас готовился воевать и покорять ― вот нас и бьют.

– Пока научные центры и военные заводы целы, нужно разработать самим или выкрасть у зортеков технологии по мервуду, ― продолжил главнокомандующий. ― Успеем создать сопоставимые по мощности и эффективности вооружения ― отобьёмся. По расчетам, без нового поколения оружия в наземной войне мы сможем противостоять зортекам не дольше восемнадцати тысяч вздохов, отсчёт пошёл. План боевых действий готов, но со стороны противника всё время открываются новые угрозы. Аналитик!

– Зортеки коренным образом изменили свою мотивацию, стратегию и тактику, ― вступил аналитик разведки. ― В Первой мервудной войне они рассчитывали захватить наши месторождения мервуда, обратить меронийцев в рабов и заставить работать на добыче, обогащении и выплавке мервуда. Они убедились: мы не покоримся…

– Не покоримся! ― закричали командиры и хранители. ― Мы или другие!

– По характеру действий противника, ― продолжил аналитик, ― разведка делает вывод: теперь зортеки хотят уничтожить всех меронийцев, всю нашу флору и фауну, а лёгкую воду превратить в тяжёлую. Всё, что может помешать процессу добычи мервуда, должно быть устранено физически. Планета должна стать непригодной к жизни людей, а на месторождениях и заводах будут работать одни роботы. Машины, в отличие от рабов, не выдадут технологии. Пленных зортеки теперь стараются не брать. После истощения запасов мервуда планету бросят. Империя зортеков из обычного межгалактического торгаша превратилась в разбойника. На крупные разумные планетарные системы Империя пока ещё не покушается, а наш невеликий Союз Семи колыбелей им, как они рассчитывают, уже по зубам. С помощью мервуда Империя зортеков собирается покорить целые галактики. Для подавления видов-аборигенов противник завёз на Мерону своих животных, растения, грибы, бактерии и другие микроорганизмы. Последние сводки: крылатые пришельцы уже истребили часть наших популяций насекомых-опылителей многих видов сельскохозяйственных культур, так что серьёзный недобор следующего урожая неизбежен, нам грозит голод. Для уничтожения растительного покрова противник завёз чудовищных размеров грибы: их гифы душат корни наших деревьев и трав, отбирают у них минеральное питание, воду и кислород. Некоторые экосистемы Мероны оказались достаточно устойчивыми к интродуцентам и враждебным инвазиям, но большинство биологических сообществ, хотя и сопротивляются, быстро погибают в межвидовой борьбе. Вторая мервудная война распространилась на весь живой мир: людской, животный, растительный и микромир.

– Видно, Мерону зортеки изучили, ― сказал Дерби.

– Всесторонне. Предлагаем немедленно закрыть всю информацию о любых ресурсах Мероны. Картинку!

Включился большой монитор. На экране возник решительного вида зортек.

– Углас, ― сказал Дерби.

– Весь мервуд будет наш! ― кричал Углас полчищам зортеков, выходящих из кораблей. ― Сделайте Мерону второй Оларой! Идите и убейте их всех!

– Смерть меронийцам! ― ревели в ответ зортеки. ― Весь мервуд будет наш!

На экране возникла зелёно-голубая планета.

– Красавица наша! ― не удержался Старейшина хранителей.

– Такою она была раньше, ― сухо продолжил аналитик. ― Теперь наша планета не такая красивая и уже не везде живая. На захваченных зортеками в ходе Первой войны территориях Мерона для людей погибла.

На экране возникла другая Мерона: её суша была обезображена грязными, почти чёрными, пятнами, а цвет воды морей и озёр на обширных акваториях из лазурного превратился в бурый.

– Есть живая вода из источника, ― возразил Старейшина. ― Ею можем оживить и сушу, и море.

– Живительные возможности источника жизни Мероны стремительно сокращаются. Даже этот год мы продержимся лишь при условии, что источник сможет синтезировать лёгкую воду в сегодняшних объёмах. Наша армия уже начала проигрывать отдельные сражения только из-за недостатка лёгкой воды: людям просто нечего пить, а тяжёлая вода ― с дейтерием вместо протия ― пригодна для зортеков, но не для людей. Изотопный и ионный состав воды на Мероне ухудшается с угрожающей скоростью, а источник ― после предательства Угласа ― не в силах восполнить потерю лёгкой воды. Нужно немедленно создать запас льда из вод источника. Разрешите напомнить: лёд, плавясь, порождает необычные жидкости, потому что водородные связи сильны и строго направлены в пространстве. В отличие от других жидкостей, вода помнит своё происхождение. Живая вода сохраняет в своей памяти биологическую жизнь. Значит, если мы создадим кристалл воды из источника и убережём его, появится возможность оживить и сам источник, и планету.

– Всю информацию о Мероне закрыть! ― приказал Дерби. ― Гражданских людей и все производства спустить в подземные города. К оружию! Объявляю всеобщую мобилизацию! Совещание закончено. Идите, вы знаете, что делать. Мы или другие!

– Мы или другие! ― закричали все.

В бункере остались Дерби, Старейшина и брат с сестрой.

– Без помощи извне армию Империи нам не одолеть, ― обратился Дерби к своим детям. ― А когда зортеки покончат с Оларой, войска перебросят к нам. Источник на Оларе скорее всего уже уничтожен. Связи с колыбелями у нас нет. Хранители Союза Семи колыбелей допустили старую ошибку ― недооценили противника и позволили разбить себя поодиночке. Поручаю вам миссию: лететь на Седьмую колыбель и привезти оттуда кристалл живой воды из их источника. Без него источник жизни на Мероне обречён.

– Посылаешь детей на смерть, ― пробормотал Старейшина; он покачал головой и закрыл глаза.

– Против их технологий геройство нам не поможет ― все умрём! ― резко возразил Дерби. ― А так шанс есть. В войну дети взрослеют быстрее…

– Конечно, шанс есть! ― подхватил Бозо. ― На Седьмой нет мервуда, туда зортеки не сунутся.

– Правильнее считать: на Седьмой мервуд зортеки ещё не нашли, ― возразил Дерби. ― Их авторазведчики должны искать месторождения мервуда на всех семи планетах-сёстрах. К тому же они ищут не один мервуд: есть и другие редкие ископаемые. Мервуд ― материал с легко меняющимися свойствами, из него можно изготовить буквально всё: в руках зортеков он явил чудеса. А вот мы не додумали и тратили мервуд на самые простые вещи.

– У меня браслет на ноге из мервуда, ― сказала Нибара. ― Красивый, всем нравится.

– Красивый, а главное, мирный ― им не повоюешь. К войне мы не готовы. На поверку плохие мы оказались руководители и отцы… На Оларе и Мероне зортеки только добывают и выплавляют мервуд, а всё производство сосредоточено где-то в Империи. Боятся они потерять монополию на военные технологии… Седьмая ― самая молодая планета Союза и расположена отдалённо, в изоляции, но разведывательные аппараты зортеков должны быть и там ― Тимберлитта о них говорила. Будьте начеку!

– Значит, на Седьмой всё в порядке? ― спросил Бозо.

– А чем она отличается от нас? ― добавила Нибара.

– Мы близки, даже названия природных явлений, вещей и имена людей звучат почти одинаково. Мерона и другие планеты сильнее Седьмой продвинулись в технике.

– Зато сильно отстали в чувствах, ― очнулся Старейшина. ― Мой друг, Дерган оларийский, считает: земляне скоро нас догонят ― через полмиллиона вздохов.

– Отец, а на чём лететь, ― как бы удивляясь собственному вопросу, сказала Нибара. ― Почти все челны уничтожены и станций навигации больше нет. Как лететь-то?

– Есть одна старая надёжная посудина, ― через силу улыбнулся Дерби.

– Твоя галоша Церола?! ― воскликнул Бозо.

– Она, родная! Не такая уж она и галоша. Старовата, да, тесновата, да, а уж болтлива!.. Но это единственный межгалактический аппарат, который дважды побывал на Седьмой, и у Церолы в памяти сохранилась автономная навигация. Она знает координаты входов в кротовые норы. Теперь главное…

Дерби воздал руки вверх, что-то пробормотал ― и в ладони ему спустился небольшой кулон на ремешке. С суровой торжественностью Дерби надел его на шею Нибаре. Многогранный бирюзового цвета кристалл небольшого размера светился изнутри и вспыхивал на гранях, приковывал взгляды.

– Магический кристалл ― о нём говорил аналитик, ― сказал Дерби и поцеловал дочку в лоб. ― Только сегодня, когда встал вопрос жизни и смерти Мероны, учёные своими расчётами доказали необходимость существования кристалла, а мы, хранители, обрели его уже давным-давно.

– Так давайте пустим кристалл в дело! ― воскликнула Нибара.

– Невозможно. Учёные мужи пока не докопались: кристалл с одной из планет-сестёр становится действенным только при объединении магической силы с таким же кристаллом с другой планеты. Это секрет! Кристалл с Олары, Пятой колыбели, похитили или уничтожили зортеки. Теперь, чтобы возродить на Оларе жизнь, нужно объединить кристаллы нашей, Шестой колыбели, и Седьмой. Если мы здесь все погибнем раньше, чем вы найдёте кристалл на Седьмой, оставайтесь там, связывайтесь с оставшимися колыбелями и готовьтесь к новой войне.

– Почему «найти» кристалл? ― продолжала недоумевать Нибара. ― Разве вы не можете связаться с хранителями на Седьмой и предупредить?

– Не можем, и уже давно, так вышло: наверное, мы плохие отцы. Пусть звёздный ветер принесёт вам удачу! Идите!

Дерби отвернулся, чтобы не видеть выходящих детей.

Выбравшись на поверхность земли, молодые люди облачились в костюмы, раскрыли свои плуны и взмыли в воздух. Лететь пришлось по приборам: сквозь плотный дым и гарь от пожаров земли не было видно. Вскоре к ним пристроились несколько светящихся шаров ― автоматы зортеков для идентификации на «свой-чужой».

– Нас обнаружили! ― воскликнул Бозо.

– Стреляй!

– Нельзя: тогда нас локализуют и собьют. Попробую запутать ложными паролями… Керот! Они сменили коды! Ставим помехи… Режим невидимки… Ничего не выходит: мы идентифицированы как «чужие»!

– И до галоши даже не долетим?!

– Снижаемся, ― скомандовал Бозо сестре, ― нужно уйти от локаторов! Пойдём знакомым маршрутом…

Они спустились почти до земли, резко снизили скорость и включили рельефный режим полёта. После этого брат с сестрой открыли огонь по идентификаторам. Пару шаров им удалось сбить, остальные скрылись в дыму.

– У нас не так много времени, ― сказал Бозо и занялся расчётами. ― Теперь жди истребителей…

Нибара неотрывно смотрела вниз.

Ужас раскрыл её большие голубые глаза и пошевелил васильковые волосы, и невольные слёзы хлынули по бледным щекам девушки. Во что превратили её землю! Вот здесь был сад. С раннего детства она с родителями и Бозо играла здесь в прятки и как угорелая носилась по травке. А как её сад цвёл! Воздух наполнялся коктейлем дивных ароматов, голубые кроны деревьев покрывалась мозаикой прекрасных цветов. На одном дереве все цветы были разными, и каждый фрукт вызревал со своим особенным вкусом. Как она обожает калары! Но только чтобы плод был обязательно ярко-ультрамаринового цвета. Это Бозо любит калары насыщенно бордового цвета ― с пикантной кислинкой, а они с мамой ― только бордовые, сладкие-пресладкие! А это что там?! Здесь же был наш Заветный лес! Кажется, совсем недавно ещё они с отцом и Бозо по случаю совершеннолетия брата гуляли по этому лесу. Шли медленно, с наслаждением дыша и любуясь серебристыми стволами деревьев, мощностью голубоватых крон, ступая на полянах в шёлк высокой изумрудной травы ― всей в кляксах пахнущего весной разноцветья, внимая щебетанью чудных птичек, трепетному полёту бабочек и рывкам стрекоз… И это наш Заветный лес?! Чёрные остовы сгоревших деревьев, свисающие с ветвей мотки паутины и языки слизи, а среди мёртвых стволов ― неровные ряды гигантских поганых грибов: они вырастали на глазах, тут же изгибались, падали или оползали, превращаясь в однородную массу бурлыкающей слизи. На месте лесных озёр и речушек истекала бурая, вся в пузырях, жижа. Остатки зелени затягивала плесень, покрывала зола. Растерзанные тела меронийских животных и птиц валялись кругом вперемежку с трупами животных-пришельцев, и только где-то на пределе видимости, над куртиной голубых крон ещё теплилась прежняя жизнь: там стая таких знакомых с детства птиц отчаянно дралась с эскадрильями летучих захватчиков. А внизу, куда ни глянь, повсюду царила жухлость, чуждость и смерть…

– Не время плакать, сестра, соберись!

Бозо взял управление плуном сестры на себя. Вскоре он посадил аппараты у небольшой скалы. Они свернули плуны и сняли костюмы. Сразу на ребят напали насекомые-кровососы и стало тяжело дышать: воздух пропах гарью и разложением.

– Раньше перед отцом скалу открывала живая трава, ― пробормотал себе под нос Бозо. ― А теперь… кругом и трава-то не наша, и завезённые кровососы. Именем Тимберлитты!

Скала открылась. Из неё почти беззвучно вылетел маленький челн ― на четырёх астронавтов.

– Галоша, ― фыркнул было Бозо, но сразу опомнился. ― Прости-прости: нюхнул отравы. Приветствую тебя, почтенная Церола! Спасибо, что отогнала кровососов.

– Приветствую тебя… ― машинально повторила и Нибара, вертя головой по сторонам. ― Ты это кому говоришь?

– Мне, ― раздался из челна мелодичный обволакивающий женский голос. ― Ваш отец присвоил мне, бортовому биокомпьютеру, имя собственное.

– Имя собственное… ― вычислительной машине? ― удивилась Нибара, и закашлялась.

– Да, на Мероне я такая одна. Присвоил не под настроение, а за мои заслуги! Ещё б научил танцевать, любить мужчин и по мелочам…

– Церола большая шутница, ― сказал Бозо, поддерживая начинающую задыхаться сестру. ― Но и умница, простая и надёжная ― таких сейчас уже не производят…

– Спасибо, особенно за «простую». Ржавею потихоньку в резерве. Кто б раздобыл по блату запчастей из мервуда… Вы ― очень сильно надеюсь! ― зададите мне интересненький курс?

– Ой, меня кто-то кусает за ногу… ― прошептала Нибара.

– Плотоядная травка зортеков, ― сказала Церола. Из челна выполз гибкий манипулятор, мигом убрал стебли вокруг молодых людей и подал девушке браслет, снятый с её ноги травяными ворами. ― А в очагах эпизоотий и эпифитотий без спецодежды теперь не пройдёшь. Тревога! Нас атакуют истребители противника! Все на борт!

Не без манёвров и активной защиты чёлн ушёл от погони. Шутиха Церола посмеивалась, восторгаясь собой:

– Как я их сделала! Старые схемы ― без хвалёного мервуда. Классика вечна! Учитесь, пока меня не списали на металлолом: вам с Империей ещё воевать и воевать. Начальству уже доложила: оторвались! Так куда, молодёжь, летим?

– На Седьмую! ― сказал Бозо, приготавливаясь к режиму сна.

– На Седьмую?! ― присвистнула Церола. ― Давненько там не бывала: мои женихи, думаю, подросли ― время на Седьмой летит гораздо быстрее… О мотиве полёта тактично не спрашиваю; полагаю, мне его хранитель Дерби вот-вот передаст. Уже передаёт… Как хорошо я знаю хранителя Дерби! Ну почему я не женщина ― была бы чистым мервудом. Задание ясно: летим! А такой кулончик, ― обратилась она к Нибаре, ― я видела на шейке одной загадочной синеглазой красотки, когда увозила её с Седьмой. Как за ней увивались лучшие меронийские женихи ― просто мечта!

– Кончай каламбурить, отключу, ― начал сердиться Бозо.

– Вот людская благодарность! Как трудно быть биомашиной! Я из своего корпуса вылезаю, чтобы поддержать компанию желторотых астронавтов, а они! Не надо меня затыкать! Ладно, сейчас покормлю и уложу малышей в постельку.

– А пока будем спать, заведи в нас информацию о Седьмой: язык, технологии и всё прочее ― по стандарту астронавтов-колонистов, ― скомандовал Бозо, хотя сказал это скорее для успокоения сестры.

– Это само собой, ― обиделась в пух и прах Церола. ― На Седьмой тысячи языков, это у нас ― один.

– Тысячи?! ― удивилась Нибара.

– У них, к примеру, есть язык, в котором один глагол состоит из сорока девяти слогов: пока проговоришь глагол до конца, забудешь начало. А есть другой язык: в нём «голубой» цвет обозначается восемнадцатью разными словами ― по тончайшим оттенкам, а другие народы даже не способны эти оттенки различить.

– Мы там сразу попадёмся, ― озадачился Бозо. ― Ты хоть знаешь, где нам приземляться?

– Я многое знаю, ― продолжала обижаться Церола. ― И вообще, раз такое пренебрежение ко мне, не расскажу о самом-самом интересном. Вот судьба: столько времени просидеть в резерве молча, а вырвешься на рисковое дело ― и затыкают! А ведь погибать вместе будем. Нет счастья в жизни биомашины!

– Расскажи, расскажи о самом-самом интересном, ― взмолилась Нибара и с осуждением взглянула на брата. ― Пожалуйста, Церола, не в службу, а в дружбу.

– Мелкий подхалимаж охотно принимаю, рассчитываю на крупный. Ладно, зелёнки, слушайте бывалую астропосудину. Начну, для солидности, издалека… Во Вселенной кружатся по своим орбитам семь планет-сестёр. Их кто-то ― явно романтик! ― назвал «колыбелями». Они связаны между собой, и каждая планета чувствует, когда другой плохо, и старается помочь. На каждой из колыбелей есть источник жизни ― родник с живой водой, омывающей сердце планеты. По своей природе источники разные, но предназначение у них одно. Хранители источников ― люди с магическим даром. Они принимают таинство посвящения и служения своим планетам. Когда возникает угроза одному источнику, и его хранители не могут справиться со злом самостоятельно, они призывают на помощь хранителей с других колыбелей. Те приходят с целебной водой из источника своей планеты…